«Я испытываю устрашающее величие от Чернобыля»

Чер­но­быль­ская тра­ге­дия пре­тен­ду­ет на зва­ние самой страш­ной тех­но­ген­ной ката­стро­фы в исто­рии. Сто­ит пред­ста­вить, сколь­ко жиз­ней было сло­ма­но из-за той роко­вой ночи испы­та­ний на чет­вёр­том энер­го­бло­ке — и ужас­нуть­ся. Пред­ста­вить ужас и стра­да­ния людей нам сего­дня под­час труд­но, осо­знать и понять — ещё слож­нее. Навер­ное, поэто­му за три десят­ка лет эта исто­рия оброс­ла кучей мифов и легенд, всё упро­ща­ю­щих и иска­жа­ю­щих истину.

Недав­но тема ава­рии ста­ла вновь акту­аль­на в свя­зи с кино. Сери­ал «Чер­но­быль» аме­ри­кан­ско­го кана­ла HBO вышел на экра­ны и стал лиде­ром рей­тин­гов, обо­гнав даже «Игру пре­сто­лов». Что же было сня­то? Новые мифы или насто­я­щая повесть о люд­ском горе, блок­ба­стер или прав­да о тра­ге­дии? С эти­ми вопро­са­ми мы обра­ти­лись к насто­я­ще­му гиду по «зоне отчуж­де­ния» Дени­су Кон­дра­тю­ку. В его ком­па­нии «Чер­но­быль-тур» водят экс­кур­сии по При­пя­ти, где рас­ска­зы­ва­ют о собы­ти­ях тех лет.

— Ска­жи­те, пожа­луй­ста, а что вас спо­двиг­ло выбрать эту про­фес­сию? Вы исто­рик по обра­зо­ва­нию, насколь­ко я знаю по вашим соц­се­тям. Вас так манил Чер­но­быль или, может быть, кни­ги, ком­пью­тер­ные игры вас так увлекли?

— Вы зна­е­те — да, тут вы попа­ли в самую точ­ку! С дет­ства сна­ча­ла ком­пью­тер­ные игры заин­те­ре­со­ва­ли меня и при­це­пи­ли вни­ма­ние к сло­ву «Чер­но­быль», а потом, когда уже насту­пил более созна­тель­ный воз­раст, я начал изу­чать исто­рию Чер­но­бы­ля — ещё боль­ше ста­ло инте­рес­но. Тогда там откры­лись свя­зан­ные с этой тра­ге­ди­ей раз­ные обла­сти ядер­ных реак­то­ров и эпи­зо­ды воен­ной исто­рии Совет­ско­го Сою­за. И вот слу­чай­но, абсо­лют­но слу­чай­но уви­дел вакан­сию в «Чер­но­быль-туре», а как раз я менял рабо­ту, мы пере­ез­жа­ли с женой. И я решил, что непло­хо было бы попро­бо­вать. Пото­му что инте­рес­но и полезно.

— Вы помни­те свой пер­вый день, когда вы пошли гидом туда в зону При­пя­ти? Вам было ско­рее страш­но или инте­рес­но? Какие эмо­ции вы испы­ты­ва­ли в тот момент?

— Я испы­ты­вал инте­рес и, как бы по-рус­ски ска­зать, такое устра­ша­ю­щее вели­чие от того, что про­изо­шло. Такой вот тре­пет перед теми людь­ми, кото­рые жили, перед дву­мя сот­ня­ми тысяч отсе­лён­ных людей и от того, во что это вооб­ще мог­ло пре­вра­тить­ся. Это тре­пет, я бы сказал.

— Да, я пони­маю. Ска­жи­те, 33 года про­шло с момен­та Чер­но­быль­ской ава­рии, а Чер­но­быль, несмот­ря на такой неболь­шой в исто­ри­че­ском мас­шта­бе срок, вос­при­ни­ма­ет­ся всё боль­ше через приз­му игр, филь­мов, серию книг о стал­ке­рах, то есть боль­ше в этом при­сут­ству­ет некая фан­та­сти­че­ская ком­по­нен­та, некая искус­ствен­ность и выду­ман­ность. Как вам кажет­ся, поче­му под­час так труд­но отде­лить миф от прав­ды в исто­рии о Чернобыле?

— Это очень хоро­ший вопрос, очень глу­бо­кий, я тоже об этом думал недав­но. Я думаю, что слож­но отде­лить миф от прав­ды, пото­му что люди заме­ща­ют реаль­ность исто­ри­я­ми, в кото­рые им выгод­нее верить, при­ят­нее. Исто­рия ино­гда может быть блек­лой. Какая-то тра­ге­дия мог­ла про­изой­ти из-за того, что не было ника­ких таких фан­та­сти­че­ских ситу­а­ций, не про­ис­хо­ди­ло ниче­го тако­го, но была пароч­ка глу­пых сов­па­де­ний, кото­рые и при­ве­ли к тако­му, как Чернобыль.

Я не счи­таю, что сери­а­лы, филь­мы, кни­ги, игры — это пло­хо. Пото­му что люди, кото­рые инте­ре­су­ют­ся вир­ту­аль­ной реаль­но­стью, пони­ма­ют, что это необъ­ек­тив­но ска­за­но, откры­то ска­за­но, что это выду­ма­но. Какая-то часть из них начи­на­ет инте­ре­со­вать­ся реаль­ны­ми собы­ти­я­ми. Это тоже непло­хой задел для того, что­бы инте­ре­со­вать­ся исто­ри­ей и всем про­чим, что свя­за­но с трагедией.

— Раз уж мы заго­во­ри­ли о кино — давай­те уже перей­дём к сери­а­лу HBO «Чер­но­быль». Это цен­траль­ная тема наше­го интер­вью с вами. Вы посмот­ре­ли его?

— Я смот­рел три серии, как раз чет­вёр­тую мы сего­дня будем смот­реть с коллегами.

— И пока какие ваши впе­чат­ле­ния в общем?

— Я бы выде­лил основ­ных сто­ро­ны. Пер­вая — это доку­мен­таль­ная кине­ма­то­гра­фич­ность: совет­ский быт, совет­ские маши­ны, одеж­да — это вос­со­зда­но про­сто восхитительно.

— Вы пра­вы — я сего­дня читал в ста­тье, что даже маши­ны в сери­а­ле с киев­ски­ми номе­ра­ми УССР.

— Да и очки ста­рые, совет­ская утварь вос­со­зда­на. Немнож­ко не так сто­ят кро­ва­ти, как они сто­я­ли у людей в При­пя­ти. Это если гово­рить о неболь­ших неточ­но­стях, а вооб­ще — конеч­но, заме­ча­тель­но, даже люди по типа­жам выгля­дят как с фото­гра­фий вось­ми­де­ся­тых годов. Люди, кото­рые над этим рабо­та­ли, — они про­сто гении. Очень при­ят­но наблю­дать, что там нет ника­ких аме­ри­кан­ских ручек. Ну вы пони­ма­е­те, о чём я.

Ещё один момент — это вели­ко­леп­ная игра актё­ров. Эти роли, кото­рые им были даны, они отыг­ры­ва­ют так, что если ты смот­ришь вне кон­тек­ста исто­рии, не зна­ешь, напри­мер, всех дета­лей, то это выгля­дит класс­но — очень классно.

Ну и тре­тий аспект — то, что всё-таки опре­де­лён­ные исто­ри­че­ские неточ­но­сти там при­сут­ству­ют, кто-то из кол­лег даже ска­зал, что они значительны.

— Какие неточности?

— Ну, напри­мер, мно­го таких нюан­сов. Неточ­ность по харак­те­рам — Ана­то­лий Дят­лов неточ­но изоб­ра­жён, я раз­го­ва­ри­вал с людь­ми, кото­рые его зна­ли, Вик­тор Брю­ха­нов, началь­ник стан­ции, — они так себя не вели. Это был не их харак­тер. Вы може­те посмот­реть на YouTube, есть интер­вью Ана­то­лия Дят­ло­ва 94-го года. Послу­шай­те, как гово­рит чело­век, о чём он дума­ет, — это абсо­лют­но два раз­ных человека.

Ана­то­лий Дят­лов в сери­а­ле поче­му-то, не могу понять поче­му, пока­зан тира­ном, кото­рый бро­са­ет людей на амбра­зу­ру, — это неправ­да. Дят­лов был пер­вым, кто гово­рил о необ­хо­ди­мо­сти обя­за­тель­ной эва­ку­а­ции, а они (авто­ры сери­а­ла. — Ред.) поче­му-то при­дер­жи­ва­ют­ся в филь­ме офи­ци­аль­ной вер­сии совет­ско­го Коми­те­та по рас­сле­до­ва­нию тра­ге­дии, кото­рый ска­зал, что умер­ло все­го лишь 30 чело­век и винов­ные за это Брю­ха­нов, Дят­лов, Кова­лен­ко, Фомин и Дятлов.

Им дали 10 лет. Вы може­те пред­ста­вить, что­бы в Совет­ском Сою­зе груп­па из четы­рёх людей про­во­ди­ла экс­пе­ри­мен­ты, кото­рые бы не были согла­со­ва­ны с руко­вод­ством, это при­ве­ло к смер­тям людей и поте­рям в 16 млрд руб­лей (имен­но столь­ко было потра­че­но на лик­ви­да­цию ава­рии), к зара­же­нию тер­ри­то­рии более 14 000 квад­рат­ных кило­мет­ров, и ещё к поте­ре репу­та­ции СССР на меж­ду­на­род­ной арене. Им дали все­го 10 лет! Это была офи­ци­аль­ная совет­ская пози­ция, но было понят­но, что эти чет­ве­ро все­го лишь коз­лы отпу­ще­ния, кото­рые при­кры­ва­ли насто­я­щих винов­ных в тра­ге­дии. В прин­ци­пе, совре­мен­ный ана­лиз это пока­зы­ва­ет. Поче­му аме­ри­кан­ский сери­ал транс­ли­ру­ет офи­ци­аль­ную вер­сию совет­ско­го коми­те­та — я не пони­маю. Вот это и есть опре­де­лён­ные суще­ствен­ные неточности.

— Да, я лич­но ждал мно­го клюк­вы, как у нас при­ня­то гово­рить. Но на самом деле про­ра­бот­ка мате­ри­а­ла доволь­но достой­ная. Вы как спе­ци­а­лист отме­ти­ли мно­гие неточ­но­сти, кото­рые зри­тель не мог заме­тить. Одна­ко вы, навер­ное, раз­би­ра­е­тесь и в ради­а­ции, в ради­а­ци­он­ном пора­же­нии. Вот эта жут­кая сце­на, где лежит уми­ра­ю­щий пожар­ник и его кожа — вся в фио­ле­то­вых кру­гах. Это прав­да? При ради­а­ци­он­ном пора­же­нии это возможно?

— Смот­ри­те. Да, прав­да. Частич­но да, частич­но нет. Это прав­да, что при ради­а­ци­он­ном пора­же­нии верх­ний слой кожи начал бы отми­рать. Это слу­ча­лось через какое-то вре­мя, это не мог­ло про­изой­ти за 5–10 минут, и это­го почти не про­ис­хо­ди­ло, по сло­вам оче­вид­цев, это было вид­но на коже спу­стя несколь­ко часов. Но это мож­но про­стить, эти неточ­но­сти были сде­ла­ны, что­бы боль­ше впе­чат­лить, что­бы было дина­мич­но. А сце­на, когда люди смот­рят на мост и смот­рят на пожар в пер­вой серии с детьми, пьют вод­ку — это выдумка.

— Я как раз хотел вас об этом спросить.

— Был слух, что какие-то люди ходи­ли смот­реть. Но когда пока­зы­ва­ют, что они там в пол­вто­ро­го ночи сто­ят, хотя они не зна­ли об ава­рии ещё, они выхо­дят с детьми малень­ки­ми, пьют вод­ку, нор­маль­ное дело буд­то, — это, конеч­но, «клюк­ва», то, что в рус­ско­языч­ном про­стран­стве назы­ва­ет­ся «клюк­вой». Буд­то рус­ские сидят, пьют и смот­рят, как на них пада­ет радио­ак­тив­ный пепел и бега­ют дети.

— Поче­му эта тема Чер­но­бы­ля имен­но сей­час ста­ла акту­аль­ной в аме­ри­кан­ской кино­ин­ду­стрии? Поче­му они спу­стя 33 года реши­ли сде­лать это сери­ал? Как вы думаете?

— Моё лич­ное мне­ние, что про­шло какое-то вре­мя, само собы­тие уста­ка­ни­лось, акту­аль­ность его высо­ка всё рав­но. Когда люди огля­ды­ва­ют­ся в про­шлое, лег­че понять, что та или иная ситу­а­ция была важ­на, инте­рес начи­на­ет­ся. Сей­час идет такая лёг­кая вой­на за рынок кон­ку­рен­ция Netflix, HBO, и они все­гда ищут какие-то исто­рии, кото­рые про­изо­шли в мире. Я думаю, что исто­рия акту­аль­на, она уста­ка­ни­лась, они и иска­ли под­хо­дя­щую захва­ты­ва­ю­щую историю.

— А как сей­час на Укра­ине вос­при­ни­ма­ют этот сери­ал? Может быть, вы зна­е­те обще­ствен­ное мне­ние: это ско­рее с инте­ре­сом, пози­тив­но или наобо­рот, может быть, нега­тив­но, мол, зачем вы рас­ска­зы­ва­е­те о наших про­бле­мах на весь мир? Как на Укра­ине отнес­лись к этому?

— Это хоро­ший вопрос, я пони­маю, поче­му поста­ви­ли его имен­но так. В Укра­ине инте­рес­но, что боль­шин­ство ком­мен­та­ри­ев, почти все ком­мен­та­рии, что я читал в соц­се­тях, в офи­ци­аль­ных изда­ни­ях — это всё пози­тив­ные ком­мен­та­рии о том, что в Укра­ине сей­час есть тен­ден­ция, что­бы смот­реть на свою исто­рию прав­ди­во, даже если это исто­рия тра­гич­ная, при­зна­вать ошиб­ки. Мне­ние людей, кото­рое я слы­шал — это пози­тив­ное мне­ние, хотя есть раз­ли­чия во мне­ни­ях меж­ду лик­ви­да­то­ра­ми ава­рии, людь­ми, кото­рые при­ни­ма­ли в этом уча­стие. Я знаю как мини­мум трёх из них, и они не в вос­тор­ге от того, как имен­но пода­ны при­чи­ны тра­ге­дии, наго­вор на Дят­ло­ва, на Брю­ха­но­ва — это им не понра­ви­лось, это они счи­та­ют недо­сто­вер­ным, но боль­шин­ство людей, незна­ко­мых с этой темой, всё, что я от них слы­шал — это восторг.

— Ну и напо­сле­док, ска­жи­те, нуж­ны ли ещё филь­мы, кни­ги, доку­мен­таль­ные иссле­до­ва­ния, доста­точ­но ли их или слиш­ком мно­го всё-таки мифов об ава­рии на Чер­но­быль­ской АЭС? Слиш­ком ли мно­го фан­та­сти­че­ско­го кон­тен­та, иных вещей, кото­рые иска­жа­ют реаль­ность? Нуж­но ли ещё сни­мать филь­мы о Чер­но­бы­ле? Напри­мер, Дани­ла Коз­лов­ский, рус­ский актёр и режис­сёр, уже при­сту­пил к съём­кам филь­ма о Чер­но­быль­ской тра­ге­дии под дежур­ным назва­ни­ем «Когда пада­ли аисты».

— Я счи­таю, что нуж­но сни­мать такие филь­мы, и даже допол­не­ние реаль­но­сти фан­та­зи­я­ми на тему, как мог­ло бы быть, те же сюже­ты про стал­ке­ров — я тоже не счи­таю это пло­хим. А само назва­ние «Когда аисты пада­ют» зву­чит обнадёживающе.

— Не мог­ли бы в завер­ше­ние сде­лать некий топ‑3 мате­ри­а­лов о Чер­но­бы­ле, кото­рый бы вы посо­ве­то­ва­ли нашим чита­те­лям — это могут быть филь­мы, доку­мен­тал­ки, кни­ги или иные виды контента.

— Спи­сок мате­ри­а­лов, кото­рые бы я реко­мен­до­вал: фильм Discovery «Бит­ва за Чер­но­быль», кни­га «Чер­но­быль: Как это было. Пре­ду­пре­жде­ние» (Н.А. Штейн­берг, Г.А. Коп­чин­ский), кни­га «Живая сила» Сер­гея Мирного.

Читай­те так­же «Судь­бы пер­во­го поко­ле­ния пост­со­вет­ских пре­зи­ден­тов».