Рабфак МГУ. От зарождения до ликвидации

Сло­во «раб­фак» посте­пен­но ухо­дит из наше­го сло­ва­ря. В послед­нее деся­ти­ле­тие оно чаще ассо­ци­и­ру­ет­ся с попу­ляр­ной сати­ри­че­ской музы­каль­ной груп­пой, но не со сво­им ори­ги­наль­ным зна­че­ни­ем. Пер­во­на­чаль­но же «рабо­чие факуль­те­ты» (раб­фа­ки) — это спе­ци­аль­ные учеб­ные под­раз­де­ле­ния с уско­рен­ной про­грам­мой, кото­рые гото­ви­ли пред­ста­ви­те­лей рабо­чей и кре­стьян­ской моло­дё­жи для поступ­ле­ния в уни­вер­си­те­ты и институты.

Раб­фа­ки суще­ство­ва­ли офи­ци­аль­но с 1919-го по 1940‑е годы, их чис­ло достиг­ло тыся­чи в нача­ле 1930‑х, а обу­ча­лось на них око­ло 350 тысяч чело­век. Прак­ти­ка под­го­то­ви­тель­ных кур­сов для рабо­чих и кре­стьян была и во вто­рой поло­вине XX века, и сло­во «раб­фак» было их неофи­ци­аль­ным сино­ни­мом. По-преж­не­му раз­но­го рода кур­сы для целе­вых групп — напри­мер, для отслу­жив­ших в армии — вузов­ские пре­по­да­ва­те­ли могут по ста­рин­ке назвать «раб­фа­ка­ми». Одна­ко сего­дня это явле­ние уже совсем незаметное.

Как же начи­на­лась исто­рия раб­фа­ков? Посмот­рим на самый яркий их при­мер — Рабо­чий факуль­тет име­ни Покров­ско­го в глав­ном уни­вер­си­те­те стра­ны — Мос­ков­ском уни­вер­си­те­те (МГУ) и про­сле­дим его исто­рию от зарож­де­ния до ликвидации.

«Раб­фа­ков­цы». Худож­ник И. Е. Василь­чен­ко. 1971 год

Детище революции

После при­хо­да к вла­сти боль­ше­ви­ки нача­ли корен­ные пре­об­ра­зо­ва­ния во всех сфе­рах жиз­ни обще­ства, в том чис­ле в обра­зо­ва­нии. Но в обра­зо­ва­тель­ной сре­де ката­стро­фи­че­ски мало были пред­став­ле­ны рабо­чие и кре­стьяне — те слои насе­ле­ния, кото­рые были соци­аль­ной опо­рой новой вла­сти. Это каса­лось как пре­по­да­ва­тель­ско­го, так и сту­ден­че­ско­го соста­ва рос­сий­ских вузов. Мало того — сре­ди это­го соста­ва было нема­ло тех, кто крайне нега­тив­но отно­сил­ся к рево­лю­ции и новым порядкам.

Итак, зада­ча была ясна — быст­ры­ми и ради­каль­ны­ми мера­ми обес­пе­чить пре­об­ла­да­ние лояль­но­го пра­ви­тель­ству кон­тин­ген­та в уни­вер­си­тет­ской сре­де. Один из рас­смат­ри­ва­е­мых спо­со­бов — «пере­вос­пи­та­ние ста­рых спе­ци­а­ли­стов», пере­ма­ни­ва­ние их на свою сто­ро­ну — пре­тво­рял­ся в жизнь, одна­ко не мог пол­но­стью реа­ли­зо­вать постав­лен­ную зада­чу. Поэто­му Нар­ко­мат народ­но­го про­све­ще­ния во гла­ве с Ана­то­ли­ем Луна­чар­ским с пер­вых же меся­цев суще­ство­ва­ния стал раз­ра­ба­ты­вать про­ек­ты рефор­мы выс­шей школы.

В июле 1918 года Нар­ком­прос созвал Все­рос­сий­ское сове­ща­ние пред­ста­ви­те­лей выс­ших учеб­ных заве­де­ний по рефор­ме выс­шей шко­лы. 2 авгу­ста бла­го­да­ря его рабо­те Сов­нар­ком РСФСР издал декрет «О пра­ви­лах при­ё­ма в выс­шие учеб­ные заве­де­ния». Соглас­но нему, любое лицо не млад­ше 16 лет, вне зави­си­мо­сти от пола и граж­дан­ства, может стать слу­ша­те­лем любо­го выс­ше­го учеб­но­го заве­де­ния без предо­став­ле­ния доку­мен­тов о сред­нем обра­зо­ва­нии. Одно­вре­мен­но с этим декре­том, в тот же день, было изда­но поста­нов­ле­ние «О пре­иму­ще­ствен­ном при­ё­ме в выс­шие учеб­ные заве­де­ния пред­ста­ви­те­лей про­ле­та­ри­а­та и бед­ней­ше­го кре­стьян­ства». Нару­ше­ние поста­нов­ле­ния кара­лось сда­чей под рево­лю­ци­он­ный трибунал.

Раб­фак идёт. Худож­ник Борис Иоган­сон. 1928 год

Таким обра­зом, соци­аль­ное про­ис­хож­де­ние ста­ло един­ствен­ным опре­де­ля­ю­щим фак­то­ром при при­ё­ме в вуз, а уро­вень обра­зо­ва­ния, пусть он даже и отсут­ство­вал, зна­че­ния не имел. Резуль­тат был пред­ска­зу­ем: в уни­вер­си­те­ты хлы­ну­ли пото­ки новых сту­ден­тов, но к высо­ко­му уров­ню учеб­ных тре­бо­ва­ний они были не гото­вы. Рек­тор Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та Миха­ил Нови­ков вспоминал:

«Боль­шин­ство вновь посту­пив­ших, не будучи допус­ка­е­мо к семи­нар­ским и прак­ти­че­ским заня­ти­ям, чув­ство­ва­ло себя в роли посто­рон­них посе­ти­те­лей уни­вер­си­те­та, при­том недо­ста­точ­но под­го­тов­лен­ных… Вско­ре нача­лось фак­ти­че­ское отпа­де­ние этих чуж­дых уни­вер­си­те­ту эле­мен­тов, и после непро­дол­жи­тель­но­го навод­не­ния сту­ден­че­ские кад­ры вновь всту­пи­ли в свои нор­маль­ные берега».

Любо­пыт­но, что даже лояль­ная боль­ше­ви­кам про­фес­су­ра ста­ла заду­мы­вать­ся о необ­хо­ди­мо­сти под­го­тов­ки новых соци­аль­ных сло­ёв к поступ­ле­нию в вузы. Об этом рас­суж­дал про­фес­сор Павел Штерн­берг, аст­ро­ном и боль­ше­вик, на засе­да­нии Госу­дар­ствен­ной комис­сии по про­све­ще­нию 20 апре­ля 1918 года, пред­ло­жив создать под­го­то­ви­тель­ные кур­сы для рабо­чих. Ини­ци­а­ти­ву под­дер­жи­ва­ли сту­ден­ты-ком­му­ни­сты: в Мос­ков­ском инсти­ту­те народ­но­го хозяй­ства (ныне Рос­сий­ский эко­но­ми­че­ский уни­вер­си­тет име­ни Пле­ха­но­ва, «Плеш­ка») 2 фев­ра­ля 1919 года был создан пер­вый в стране раб­фак при актив­ном уча­стии мест­ных сту­ден­тов и рабо­чих Замоскворечья.

Инсти­тут народ­но­го хозяй­ства име­ни Кар­ла Марк­са, где был создан пер­вый рабфак

Начало

Впро­чем, «раб­фак име­ни Артё­ма» (так назва­ли тот самых пер­вый раб­фак по име­ни участ­ву­ю­ще­го в нём рабо­че­го) был низо­вой само­де­я­тель­но­стью. Ещё до его появ­ле­ния Нар­ком­прос при­ка­зал открыть в Москве 13 кур­сов по под­го­тов­ке рабо­чих и кре­стьян в выс­шие шко­лы. Все они были авто­ном­ны­ми учре­жде­ни­я­ми, не свя­зан­ны­ми с кон­крет­ны­ми вуза­ми — все, кро­ме одно­го. Един­ствен­ным вузов­ским раб­фа­ком ста­ли кур­сы при 1‑м Мос­ков­ском Госу­дар­ствен­ном уни­вер­си­те­те, быв­шем Импе­ра­тор­ском Мос­ков­ском уни­вер­си­те­те и буду­щем МГУ. Под­го­то­ви­тель­ные кур­сы при 1‑м МГУ были откры­ты 16 янва­ря 1919 года — рань­ше, чем «раб­фак име­ни Артё­ма». Но, в свя­зи с тем, что назва­ние «раб­фак» для кур­сов 1‑го МГУ тогда ещё не исполь­зо­ва­лось, почёт­ное зва­ние пер­во­го так и оста­лось за учре­жде­ни­ем при Мос­ков­ском инсти­ту­те народ­но­го хозяйства.

Дли­тель­ность обу­че­ния на кур­сах при 1‑м МГУ, в зави­си­мо­сти от пред­ва­ри­тель­ной под­го­тов­ки, состав­ля­ла 1–2 года. На них запи­са­лось око­ло 300 рабо­чих, кото­рые в это же вре­мя были заня­ты в про­из­вод­стве — имен­но поэто­му на Под­го­то­ви­тель­ных кур­сах суще­ство­ва­ло толь­ко вечер­нее отделение.

В том же 1919 году мос­ков­ский опыт было реше­но рас­про­стра­нить повсе­мест­но. 11 сен­тяб­ря Нар­ком­прос издал поста­нов­ле­ние «Об орга­ни­за­ции рабо­чих факуль­те­тов при уни­вер­си­те­тах». Тер­мин «рабо­чий факуль­тет» стал офи­ци­аль­ным, под ним под­ра­зу­ме­ва­лись «под­го­то­ви­тель­ные кур­сы, как авто­ном­ные учеб­но-вспо­мо­га­тель­ные учре­жде­ния, име­ю­щие целью под­го­тов­ку в крат­чай­ший срок рабо­чих и кре­стьян в выс­шую шко­лу». Кур­сы 1‑го МГУ, соглас­но поста­нов­ле­нию, при­зна­ва­лись рабо­чим факультетом.

Авто­ном­ность раб­фа­ков под­ра­зу­ме­ва­ла, что они долж­ны были нахо­дить­ся в непо­сред­ствен­ном веде­нии Отде­ла выс­шей шко­лы Нар­ком­про­са, имен­но этот отдел утвер­ждал пре­зи­ди­ум раб­фа­ка и финан­си­ро­вал факуль­тет. В поста­нов­ле­нии так­же про­пи­сы­ва­лись и такие пра­ва раб­фа­ка, как «пред­ста­ви­тель­ство во всех кол­лек­ти­вах и пре­зи­ди­у­мах выс­ше­го учеб­но­го заве­де­ния», пра­во поль­зо­ва­ния всем иму­ще­ством и поме­ще­ни­я­ми вуза, в состав кото­ро­го он вхо­дил, пра­во само­сто­я­тель­но при­гла­шать пре­по­да­ва­тель­ский состав. Так сло­жи­лась пара­док­саль­ная ситу­а­ция, когда адми­ни­стра­ция вуза не име­ла прак­ти­че­ски ника­ких рыча­гов дав­ле­ния на факуль­тет, при­том что раб­фак счи­тал­ся частью вуза и вли­ял на орга­ни­за­цию его учеб­но-науч­ной и обще­ствен­ной жизни.

Фото­гра­фия Пер­во­го Мос­ков­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та в 1930 году

Пер­во­на­чаль­но рабо­чий факуль­тет 1‑го МГУ состо­ял из двух отде­ле­ний — физи­ко-мате­ма­ти­че­ско­го и есте­ствен­но­го, и на нём было толь­ко вечер­нее отде­ле­ние (днев­ное было откры­то в нача­ле 1920 года). Тор­же­ствен­ное откры­тие факуль­те­та с оркест­ро­вым испол­не­ни­ем «Интер­на­ци­о­на­ла» состо­я­лось 8 октяб­ря в зда­нии исто­ри­ко-фило­ло­ги­че­ско­го кор­пу­са. В чис­ле про­чих на нём высту­пил заме­сти­тель нар­ко­ма про­све­ще­ния, извест­ный исто­рик-марк­сист Миха­ил Покров­ский, имя кото­ро­го было впо­след­ствии, в декаб­ре 1920 года, при­сво­е­но факуль­те­ту. Он сказал:

«Видеть рабо­че­го в выс­шей шко­ле было глав­ной целью моей рабо­ты в Народ­ном комис­са­ри­а­те по про­све­ще­нию. Теперь я вижу осу­ществ­ле­ние моей завет­ной меч­ты. Мы полу­чим про­ле­та­рия-сту­ден­та, а затем про­фес­со­ра, и я наде­юсь, что таких при­ме­ров я уви­жу десят­ки, сот­ни и тысячи».


Конфронтация

Надеж­да Круп­ская, в годы Граж­дан­ской вой­ны член Госу­дар­ствен­ной комис­сии по про­све­ще­нию, писала:

«Вспо­ми­на­ет­ся, как при­ве­ли раз в Нар­ком­прос пар­ня, кре­стья­ни­на-бед­ня­ка, кото­рый не знал даже, что суще­ству­ет на све­те какой-то Нар­ком­прос, а, добрав­шись до Моск­вы, разыс­кал памят­ник Ломо­но­со­ву и сел у его под­но­жья, наде­ясь, что его кто-нибудь там уви­дит и отве­дёт куда надо. Пара сту­ден­тов обра­ти­ла на него вни­ма­ние, узна­ла, в чём дело, и при­ве­ла в Нар­ком­прос. Пар­ня устро­и­ли на рабфак».

Конеч­но, на прак­ти­ке устрой­ство на раб­фак было гораз­до более обы­ден­ной прак­ти­кой, без роман­ти­ки в духе Ломо­но­со­ва. Рабо­чие и кре­стьяне попа­да­ли на раб­фак путём отко­ман­ди­ро­ва­ния пар­тий­ны­ми, ком­со­моль­ски­ми и проф­со­юз­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми, а так­же реги­о­наль­ны­ми испол­ко­ма­ми пар­тии — ска­жем, за 1920–1921 годы наи­бо­лее мно­го­чис­лен­ные груп­пы рабо­чих были отко­ман­ди­ро­ва­ны на раб­фак Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та от Сою­за метал­ли­стов, а так­же от сою­зов стро­и­тель­ных рабо­чих, желез­но­до­рож­но­го и вод­но­го транс­пор­та и текстильщиков.

Заня­тие на Раб­фа­ке име­ни Покров­ско­го в МГУ. 1920 год

Заме­на всту­пи­тель­ных испы­та­ний на фак­ти­че­ское назна­че­ние сту­ден­тов из тру­до­вых и пар­тий­ных орга­ни­за­ций поста­ви­ло под удар каче­ство выс­ше­го обра­зо­ва­ния. Руко­вод­ство Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та вста­ло перед про­бле­мой: как сохра­нить при­ем­ле­мый обра­зо­ва­тель­ный уро­вень посту­па­ю­щих в уни­вер­си­тет? Ведь для раб­фа­ков­цев при­хо­ди­лось сни­жать уро­вень пре­по­да­ва­ния, они не мог­ли усво­ить ста­рые учеб­ные про­грам­мы. Уни­вер­си­тет сна­ча­ла попы­тал­ся создать соб­ствен­ные под­го­то­ви­тель­ные кур­сы, кото­рые бы не под­па­да­ли под пря­мой кон­троль нар­ко­ма­та, и посте­пен­но вытес­нить раб­фак из сво­е­го учеб­но­го про­стран­ства, но в Нар­ком­про­се в подоб­ной идее запо­до­зри­ли «контр­ре­во­лю­ци­он­ность» и рас­пу­сти­ли эти курсы.

Нель­зя ска­зать, что отно­ше­ние ста­рой про­фес­су­ры к ново­му соци­аль­но­му явле­нию было цели­ком и пол­но­стью враж­деб­ным. Ана­то­лий Луна­чар­ский писал об этом следующее:

«Неко­то­рые про­фес­со­ра с само­го нача­ла ста­ли отме­чать не без удив­ле­ния зна­чи­тель­ные успе­хи раб­фа­ков­цев и их „в общем“ при­ем­ле­мость, когда пер­вые окон­чив­шие раб­фа­ков­цы ока­за­лись на вузов­ских ска­мьях. Но такие про­фес­со­ра дале­ко не состав­ля­ли боль­шин­ства. Нель­зя кле­пать в этом отно­ше­нии цели­ком на про­фес­су­ру. Если кто из про­фес­со­ров по само­му сво­е­му клас­со­во­му или касто­во­му духу воз­ра­жал про­тив раб­фа­ков­цев, то дру­гие про­сто искрен­но недо­уме­ва­ли — как будут вести они свой курс при тех мно­го­чис­лен­ных про­бе­лах, кото­рые ска­зы­ва­лись в под­го­тов­ке рабфаковцев».

Были даже уни­вер­си­тет­ские пре­по­да­ва­те­ли, кото­рые внес­ли соб­ствен­ные ново­вве­де­ния в раб­фак: груп­па хими­ков МГУ, вклю­чав­шая Нико­лая Зелин­ско­го, Ива­на Каб­лу­ко­ва и дру­гих извест­ных спе­ци­а­ли­стов, орга­ни­зо­ва­ла на раб­фа­ке хими­че­ское отделение.

Одна­ко дове­рие услож­ня­лось иму­ще­ствен­ным вопро­сом. Раб­фак «при­вя­за­ли» к МГУ с пра­вом поль­зо­вать­ся тем иму­ще­ством, каким он захо­чет, вне зави­си­мо­сти от пози­ции Прав­ле­ния уни­вер­си­те­та. При­чём мно­гие боль­ше­ви­ки счи­та­ли это пра­во таким есте­ствен­ным, что их искренне удив­ля­ло встреч­ное сопро­тив­ле­ние. Извест­ный совет­ский дея­тель Андрей Вышин­ский, в нача­ле 1920‑х годов пре­по­да­ва­тель МГУ, вспоминал:

«Это было вре­мя, когда наблю­да­лись мно­го­чис­лен­ные слу­чаи, когда для раб­фа­ков­цев не „хва­та­ло“ вдруг ауди­то­рий, сто­лов, ска­ме­ек, элек­три­че­ских лам­по­чек, мела для класс­ной дос­ки… При­хо­ди­лось вести насто­я­щую граж­дан­скую вой­ну за каж­дую — и это в самом бук­валь­ном смыс­ле это­го сло­ва — пядь зем­ли, за каж­дый метр тер­ри­то­рии того учеб­но­го заве­де­ния, при кото­ром орга­ни­зо­вы­вал­ся рабфак».

Сту­ден­ты раб­фа­ка. Яро­славль. 1930‑е годы

Поступ­ле­ние в уни­вер­си­тет рас­це­ни­ва­лось частью раб­фа­ков­цев как сво­е­го рода его заво­е­ва­ние, под­час гра­би­тель­ско­го харак­те­ра, а внут­рен­ний регла­мент и усто­яв­ши­е­ся поряд­ки не при­ни­ма­лись во вни­ма­ние. Декан физи­ко-мате­ма­ти­че­ско­го факуль­те­та Все­во­лод Стра­то­нов отмечал:

«Моло­дёжь это­го при­ви­ле­ги­ро­ван­но­го клас­со­во­го учеб­но­го заве­де­ния без­воз­бран­но рас­по­ря­жа­лась в „новом“ зда­нии уни­вер­си­те­та, точ­но в заво­ё­ван­ной стране. Раб­фа­ков­цы силой захва­ты­ва­ли понра­вив­ши­е­ся им ауди­то­рии, не счи­та­ясь ни со сво­ей фак­ти­че­ской потреб­но­стью, ни с тем, что таким про­из­во­лом нару­ша­лось — а ино­гда и дела­лось вовсе невоз­мож­ным — пра­виль­ное пре­по­да­ва­ние на основ­ном факуль­те­те. Под натис­ком этой само­воль­ной моло­дё­жи, про­фес­со­рам при­хо­ди­лось коче­вать из ауди­то­рии в ауди­то­рию, ино­гда из зда­ния в зда­ние, меняя часы лек­ций и рас­те­ри­вая по этой при­чине слушателей».

Когда Стра­то­нов пожа­ло­вал­ся на «бес­чин­ства» раб­фа­ков­цев на засе­да­нии Сов­нар­ко­ма и попро­сил при­нять меры, Покров­ский назвал эти слу­чаи «озор­ством». Нар­ком­прос не толь­ко закры­вал гла­за на такое «озор­ство», но и поощ­рял раб­фа­ков­цев: в сен­тяб­ре 1920 года их паёк был при­рав­нен к крас­но­ар­мей­ско­му тру­до­во­му пай­ку, с 1922 года раб­фа­ков­цы обес­пе­чи­ва­лись сти­пен­ди­ей в виде денег, про­дук­тов и обмун­ди­ро­ва­ния, око­ло 900 раб­фа­ков­цев, нуж­да­ю­щих­ся в жилье, обес­пе­чи­ва­лись общежитием.

Рос­ло и чис­ло уча­щих­ся на раб­фа­ке. В 1919 году на под­го­то­ви­тель­ные кур­сы было пода­но око­ло 300 заяв­ле­ний от рабо­чих, в 1920 году на раб­фа­ке обу­ча­лось 1446 чело­век, а в 1921 году — 2185 чело­век. Дру­гие раб­фа­ки усту­па­ли МГУ: в это же вре­мя в Пре­чи­стен­ском раб­фа­ке чис­ли­лось 1344 сту­ден­та, а в том самом «раб­фа­ке име­ни Артё­ма» — 933. Впро­чем, осо­зна­вая, что рез­кая сме­на поко­ле­ний уда­рит по каче­ству обра­зо­ва­ния, совет­ская власть не наста­и­ва­ла на пре­об­ла­да­нии раб­фа­ков­цев в уни­вер­си­те­те, и пото­му даже в 1921 году «мел­ко­бур­жу­аз­ные эле­мен­ты» состав­ля­ли боль­шин­ство учащихся.

Экс­пе­ри­мент по внед­ре­нию раб­фа­ков в 1921–1922 годах был при­знан удач­ным как на I Все­рос­сий­ском съез­де рабо­чих факуль­те­тов, так и на более высо­ком уровне — X Все­рос­сий­ском съез­де Сове­тов, кото­рый поста­но­вил «вся­че­ски и все­мер­но раз­ви­вать и укреп­лять» дея­тель­ность раб­фа­ков. В стране тем вре­ме­нем завер­ша­лась Граж­дан­ская вой­на, и мож­но было гораз­до боль­ше вни­ма­ния уде­лять мир­ным зада­чам — в том чис­ле образованию.

Раб­фа­ков­ка. Худож­ник Нико­лай Смо­лин. 1930 год

Реорганизация

В фев­ра­ле 1922 года на раб­фа­ке МГУ начи­на­ет­ся про­вер­ка соци­аль­но­го соста­ва сту­ден­тов. Комис­сия по чист­ке состо­я­ла из пред­ста­ви­те­лей мест­ных пар­тий­ной и ком­со­моль­ской яче­ек, а так­же пред­ста­ви­те­лей проф­со­юз­ных орга­ни­за­ций. Исклю­че­нию из раб­фа­ка под­верг­лись лица, не имев­шие годо­во­го про­из­вод­ствен­но­го ста­жа, и лица «чуж­до­го соци­аль­но­го про­ис­хож­де­ния». Дан­ная акция была логи­че­ским след­стви­ем подав­ле­ния оппо­зи­ци­он­ных настро­е­ний сре­ди пре­по­да­ва­тель­ско­го соста­ва и свя­зан­ной с ним лик­ви­да­ци­ей уни­вер­си­тет­ской авто­но­мии — яркий пред­ста­ви­тель ста­рой адми­ни­стра­ции, рек­тор Миха­ил Нови­ков, поки­нул уни­вер­си­те­та в 1920 году, а впо­след­ствии попал на «фило­соф­ский пароход».

Срав­ни­тель­ная харак­те­ри­сти­ка «Поло­же­ния о рабо­чих факуль­те­тах», утвер­ждён­но­го СНК РСФСР 18 фев­ра­ля 1924 года, и ана­ло­гич­но­го поста­нов­ле­ния 1919 года гово­рит о новых зада­чах, кото­рые Нар­ком­прос ста­вил теперь перед раб­фа­ка­ми. В 1919 году власть заду­мы­ва­лась в первую оче­редь над тем, как «вырвать» обра­зо­ва­ние из рук «бур­жу­аз­ных» эле­мен­тов, обес­пе­чить гос­под­ство новых соци­аль­ных сло­ёв — рево­лю­ци­он­ный натиск, в том чис­ле в фор­ме «озор­ства», мог толь­ко при­вет­ство­вать­ся. Через пять лет гораз­до боль­ше вни­ма­ния в Поло­же­нии уде­ля­лось регла­мен­та­ции при­ё­ма сту­ден­тов на раб­фак и поряд­ка обучения.

Про­дол­жи­тель­ность обу­че­ния по новым пра­ви­лам долж­на была состав­лять четы­ре года, на всех раб­фа­ках уста­нав­ли­ва­лось два укло­на — тех­ни­че­ский и обще­ствен­но-эко­но­ми­че­ский, воз­раст посту­па­ю­щих дол­жен быть не менее 18 лет, а стаж в про­из­вод­стве — не менее трёх лет. Но что самое важ­ное — в Поло­же­нии впер­вые зако­но­да­тель­но про­пи­сы­ва­лась необ­хо­ди­мость оцен­ки знаний:

«Уро­вень позна­ний, необ­хо­ди­мых для поступ­ле­ния на рабо­чий факуль­тет и подроб­но­сти при­ё­ма регу­ли­ру­ют­ся осо­бой инструк­ци­ей, изда­ва­е­мой управ­ле­ни­ем про­фес­си­о­наль­но­го образования».

За 1920‑е годы обра­зо­ва­тель­ный уро­вень как сту­ден­тов, так и аби­ту­ри­ен­тов раб­фа­ка явно улуч­шил­ся. В 1923–1928 годы 35590 уча­щих­ся вузов СССР (27% от обще­го чис­ла) были выпуск­ни­ка­ми раб­фа­ков. Что каса­ет­ся раб­фа­ка МГУ, то успе­ва­е­мость сту­ден­тов Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та, вышед­ших с раб­фа­ка, в тече­ние 1920‑х годов прак­ти­че­ски срав­ня­лась с успе­ва­е­мо­стью осталь­ных сту­ден­тов, а на мед­фа­ке и вовсе была выше дру­гих категорий.

Сту­ден­ты раб­фа­ка МГУ. 1936 год

Такой резуль­тат был свя­зан с уси­ле­ни­ем обра­зо­ва­тель­ных тре­бо­ва­ний. С 1922 года пре­по­да­ва­те­ля­ми и адми­ни­стра­ци­ей раб­фа­ка нача­ли раз­ра­ба­ты­вать­ся еди­ные учеб­ные про­грам­мы. Эпо­ха хао­тич­ной про­вер­ки зна­ний «бри­гад­ны­ми» мето­да­ми про­шла и усту­па­ло место экза­ме­нам. Рос­ли так­же тре­бо­ва­ния к ква­ли­фи­ка­ци­ям пре­по­да­ва­те­лей раб­фа­ка, и в 1926 году в Москве были созда­ны кур­сы по их пере­под­го­тов­ке. К кон­цу 1920‑х годов раб­фак МГУ был раз­де­лён уже на четы­ре укло­на: тех­ни­че­ский, есте­ствен­ный, обще­ствен­ный и педагогический.

Обще­ствен­ная жизнь раб­фа­ков­цев ста­но­ви­лась раз­но­об­раз­нее. В июне 1923 года в Мос­ков­ском уни­вер­си­те­те ста­ла выпус­кать­ся газе­та рабо­че­го факуль­те­та «Раб­фа­ко­вец». Рабо­чие силы сту­ден­тов раб­фа­ка исполь­зо­ва­лись во вре­мя лет­них кани­кул для поли­ти­ко-про­све­ти­тель­ской рабо­ты в деревне: раб­фа­ков­цы орга­ни­зо­вы­ва­ли в сель­ской мест­но­сти рабо­ту ком­со­моль­ских яче­ек и сель­ских клу­бов, помо­га­ли подъ­ёму сель­ско­го хозяй­ства. Так­же груп­пы раб­фа­ков­цев неред­ко бра­ли шеф­ство над фаб­рич­ны­ми обще­ствен­но-поли­ти­че­ски­ми круж­ка­ми и типографиями.

Были и отдель­ные обще­ствен­ные кам­па­нии. В 1928 году рабо­чий факуль­тет ока­зал зна­чи­тель­ную под­держ­ку кол­лек­ти­ву МГУ в рабо­те по лик­ви­да­ции негра­мот­но­сти в Хамов­ни­че­ском рай­оне Моск­вы. Раб­фак выде­лил для этой рабо­ты 350 сту­ден­тов, кото­рые сов­мест­но со сту­ден­та­ми дру­гих факуль­те­тов обу­чи­ли до двух тысяч негра­мот­ных. После нача­ла «вели­ко­го пере­ло­ма» в сель­ской поли­ти­ке раб­фа­ков­цы из МГУ актив­но участ­во­ва­ли в хле­бо­за­го­тов­ках 1929–1930 годов, вели про­па­ган­дист­скую рабо­ту в деревне в рам­ках поли­ти­ки коллективизации.


Ликвидация

Все пере­чис­лен­ные выше эле­мен­ты обы­ден­ной сту­ден­че­ской жиз­ни 1920‑х годов уже не были похо­жи на хао­тич­ную оса­ду про­ле­та­ри­а­том стен ста­ро­го уни­вер­си­те­та. Теперь сами уни­вер­си­те­ты — и МГУ не исклю­че­ние — были про­ле­тар­ски­ми. А после поли­ти­ки лик­беза и подъ­ёма обра­зо­ва­тель­но­го уров­ня в шко­лах потреб­ность в «косты­ле» для рабо­чей моло­дё­жи уже не была столь сильной.

На лек­ции в МГУ. Фото­граф Иван Шагин. 1934 год

19 сен­тяб­ря 1932 года ЦИК СССР издал поста­нов­ле­ние «Об учеб­ных про­грам­мах и режи­ме в выс­шей шко­ле и тех­ни­ку­мах», соглас­но кото­ро­му вво­ди­лись всту­пи­тель­ные испы­та­ния для всех посту­па­ю­щих по ряду пред­ме­тов (мате­ма­ти­ке, химии, физи­ке, род­но­му язы­ку и обще­ство­ве­де­нию). Кро­ме это­го, поста­нов­ле­ние преду­смат­ри­ва­ло укреп­ле­ние уни­вер­си­те­тов, и тем самым сво­ди­ло на нет все попыт­ки по раз­де­ле­нию МГУ на ряд неза­ви­си­мых институтов.

В 1935 году дру­гим поста­нов­ле­ни­ем ЦИК и СНК СССР были отме­не­ны все уста­нов­лен­ные ранее огра­ни­че­ния по при­ё­му в вузы, свя­зан­ные с соци­аль­ным про­ис­хож­де­ни­ем. Таким обра­зом, лик­ви­ди­ро­ва­лось и при­выч­ное для после­ре­во­лю­ци­он­ных лет раз­де­ле­ние на при­ви­ле­ги­ро­ван­ных про­ле­та­ри­ев и «быв­ших» — по край­ней мере, фор­маль­но. Суще­ство­ва­ние отдель­ных рабо­чих факуль­те­тов тем самым теря­ло смысл.

В сен­тяб­ре 1937 года ЦК ВКП(б) выпу­сти­ло поста­нов­ле­ние «О раб­фа­ках». Отме­чая поло­жи­тель­ные ито­ги дея­тель­но­сти раб­фа­ков, «ЦК при­зна­ёт необ­хо­ди­мым, что­бы Сов­нар­ком и Нар­ком­прос РСФСР при­ня­ли необ­хо­ди­мые меры к укреп­ле­нию сети раб­фа­ков и к даль­ней­ше­му улуч­ше­нию поста­нов­ки в них учеб­но­го дела». Но одно­вре­мен­но в этом же году при­ка­зом Нар­ком­про­са Рабо­чий факуль­тет МГУ был закрыт. Про­ти­во­ре­чие? Отнюдь нет. Лик­ви­да­ция сети пол­но­цен­ных раб­фа­ков рас­тя­ну­лась на несколь­ко лет, вплоть до кон­ца 1940‑х годов, но глав­ный вуз стра­ны уже был готов само­сто­я­тель­но отби­рать «луч­ших из луч­ших», фор­ми­руя интел­лек­ту­аль­ную эли­ту совет­ско­го государства.

Вузов­цы. Худож­ник Кон­стан­тин Юон. 1929 год
На кар­тине мож­но уви­деть т.н. Каза­ков­ский кор­пус МГУ — до стро­и­тель­ства ком­плек­са на Ленин­ских горах глав­ное зда­ние Мос­ков­ско­го университета

«Отми­ра­ние» рабо­че­го факуль­те­та МГУ — одна из глав­ных черт послед­них лет его исто­рии. Это не кри­зис и не упа­док, а имен­но поте­ря зна­чи­мо­сти его основ­ных функ­ций. Поэто­му, ска­жем, мож­но наблю­дать актив­ное раз­ви­тие на раб­фа­ке обще­ствен­ной жиз­ни, в кото­рой раб­фа­ков­цы при­ни­ма­ли уча­стие наравне с осталь­ным уни­вер­си­тет­ским кол­лек­ти­вом. Раз­ни­ца меж­ду раб­фа­ков­ца­ми и дру­ги­ми сту­ден­та­ми стёр­лась к тому вре­ме­ни окончательно.

Поделиться