Лондон XXI века и российские олигархи сегодня неразрывно ассоциируются друг с другом — и у современного российского обывателя, и у нынешнего англичанина. В прошлом интервью с Тарасом Паскевичем, чья профессия заключается в обслуживании постсоветского олигархата по вопросам управления их капиталами в Британии, мы обсуждали, как работается простому русскому человеку в британских международных корпорациях. Сегодня наш собеседник поделится своими замечаниями и думами насчёт владельцев постсоветского капитала в Великобритании.
Например, Тарас напоминает нам, что сейчас у российских олигархов на носу очень важный вопрос — передача наследства детям, ведь многие олигархи уже далеко немолодые люди. Забавно, что Россия — родина всех этих состоятельных господ — до сих пор не ввела налоги на наследство. Впрочем, их обязательно потребует казна её Величества. Однако не дайте себя обмануть: российский капитал, конечно, имеет своё «заслуженное» место в Британии, но «наши» олигархи играют далеко не первую скрипку, уступая китайцам, арабам, индусам, пакистанцам, да и, собственно, западному олигархату. Но обо всём по порядку…
Кто? Откуда? Когда?
— Итак, постсоветский капитал в Лондоне, 2019 год. Кто это? Откуда? Когда приехали? Есть ли какая-то страновая специфика?
— С точки зрения капитала, можно выделить несколько этапов его прихода в Великобританию. Первый этап начался около 10–15 лет назад. Это в основном крупные бизнесмены, олигархи, которые заработали деньги зачастую в связи с приватизационными процессами. Они начали переезжать в Англию, в первую очередь, по политическим причинам, как в убежище (например, как Борис Березовский). Соответственно, это была одна волна. Позже она продолжилась, были также бизнесмены рангом пониже, которым Англия интересна как комфортная юрисдикция для жизни, особенно в отношении образования детей — это является одним их самых популярных мотивов, почему сюда приезжают состоятельные господа.
Но появляется и новая волна предпринимателей, которые занимаются преимущественно сферой IT. И в Англии появился ряд таких, собственно, известных русских людей, которые смогли создать какие-то интересные IT-бизнесы. Среди них можно выделить сайт знакомств Badoo (Андрей Андреев), Revolut, Wheely и прочие. То есть по сравнению с первой волной это новый капитал, уже такой заработанный капитал, который связан с IT-технологиями, не связан с приватизационными процессами.
— Как думаешь, как много их, если дать соотношение «новых» и «старых» бизнесменов? Кого больше?
— Старых побольше, новые только появляются. Но со временем это всё изменится.
— А что можно сказать об остальном постсоветском пространстве? Есть смысл выделять Казахстан?
— Постсоветское пространство — в первую очередь, это были выходцы из РФ, потом немножко украинцев. Сейчас из Казахстана немало появляется людей.
Казахстан всегда развивался несколько по своей траектории, с некоторым замедлением и подобием того, что мы видели в России. Сейчас очень много появляется казахских бизнесменов в Англии, и они переезжают сюда по тем же соображениям — безопасности, комфортности, обучения детей и бизнес-инфраструктуры. Те опасения, риски, по которым они переезжают, очень похожи на российские. Просто у них там этот процесс идёт несколько в замедленном формате.
— А законодательства России и Казахстана не сильно разнятся в отношении налогообложения господ с деньгами?
— Везде есть своя специфика. Например, в России достаточно пребывать меньше 183 дней, чтобы не быть налоговым резидентом Российской Федерации (и не платить налоги в России с зарубежных доходов), тогда как в Казахстане, когда человек переехал в Англию, он по-прежнему в основном остаётся и казахским налоговым резидентом, потому что у него есть казахский паспорт.
— Прям как американцы!
— Да, по американской модели. Это одна из немногих стран, где модель налогового резидентства привязана к паспорту. Поэтому законодательство, конечно, отличается. В Украине это что-то промежуточное. Там, помимо теста 180 дней нахождения в стране, есть ещё критерий центра жизненных интересов, который смотрит на то, какие есть связи у человека. Но чуть-чуть это жёстче, чем в России, но не так жёстко, как в Казахстане.
— Из Беларуси или каких-то других постсоветских стран кто-то вообще есть? Может, из Азербайджана, ведь богатая страна?
— Встречаются представители и Беларуси, и Азербайджана в Лондоне, но это скорее единичные какие-то случаи. Беларусь вообще долгое время была закрытой, там всё было сложно. Азербайджан всё-таки довольно небольшая страна. В общем встречаются, но какой-то тенденции проследить пока что сложно.
— А совместный бизнес постсоветские бизнесмены не ведут в Лондоне? Они вообще пересекаются? Общаются?
— Многие из них ведут в странах, откуда они переезжают сейчас. Весь бизнес у них сконцентрирован в странах, откуда они приехали. Они в основном судятся друг с другом в английских судах, но каких-то масштабных бизнес-проектов именно на территории Королевства зачастую у них нет.
— Как часто в течение года олигархат живет в Британии?
— Есть много олигархов, которые отправляют сюда своих жён, любовниц, детей, но сами приезжают на несколько месяцев в году, основную часть бизнеса они ведут в России. Есть те, которые переезжают сюда на более постоянной основе, проводят около полугода, сколько-то там, при этом у них много возможностей, поэтому они не всё время находятся здесь. У них есть дома в Италии, Франции и по всему миру, поэтому они много путешествуют, ездят, на одном месте они не сидят точно.
Конкуренты Великобритании
— А если пойдём от противного… Кто из постсоветских олигархов не связан с Британией? И почему? Может быть, есть какие-то другие юрисдикции, которые притягивают капитал? Гонконг, Дубай? Или же самый крупный конкурент Королевства — Швейцария?
— Да, Британия — не единственная страна, в которую переезжают олигархи. К ним традиционно относится Швейцария, Монако — очень много там российских капиталов. В последнее время появляются некоторые другие страны, которые тоже привлекают олигархов. К ним можно отнести Италию, которая сейчас ввела льготный режим налогообложения, похожий на английский. В меньшей степени Дубай, какие-то другие страны. Поэтому Королевство — это не единственная страна.
Из различных опросов, которые когда-либо видел, статистику, понятно, сложно вести, но мне кажется, что Англия — одна из самых привлекательных по количеству людей, которые сюда приезжают. Это связано с рядом факторов. В Швейцарии сложное миграционное законодательство. Монако — это достаточно миниатюрное место, не всем это нравится. Соответственно, в этом плане Англия по многим параметрам в выигрышном положении.
— Получается, Лондон — единственный крупный город-офшор среди офшоров.
— Ну да. Лондон, Англия не являются офшором в классическом понимании, но физические лица, которые сюда переезжают, при правильном планировании, имеют возможность не платить налоги на те доходы, которые остаются за рубежом. Поэтому очень льготный выгодный режим.
Амнистия зарубежных капиталов в России
— Слушай, ведь в России сейчас идёт четвёртый год «амнистия капитала». Не знаешь, насколько она успешна?
— Действительно, был уже ряд амнистий, причём они несколько разнились по требованиям. Сейчас уже идёт третья волна. Ранее условия амнистии были достаточно либеральными, то есть не нужно было перерегистрировать активы в Российской Федерации, нужно было просто подать некие документы, некоторые активы нужно было на себя перевести, но не надо было их переводить в Россию.
Сейчас последняя волна амнистий, она самая негибкая, потому что она как раз и предполагает перерегистрации, некие переводы в российскую юрисдикцию. Судя по тому, что эта программа постоянно продлевается, есть ряд людей, которые ей воспользовались, но я думаю, что очень много ей по-прежнему не воспользовались, и государство продолжает продлевать эту возможность. Насколько была эффективная или неэффективная, сложно судить. По моему опыту, большинство выходцев из России в Лондоне из крупных бизнесменов ею не воспользовались, потому что считали, что она им не нужна.
— А кто вообще пользовался амнистией капиталов? Есть какое-то понимание?
— Было довольно много чиновников, которые нарушали законодательство по владению зарубежных активов и, очевидно, могли быть за это наказаны. Пользовались бизнесмены среднего звена, которые тоже инвестировали и имели нарушения валютного законодательства, часто в силу того, что там нельзя было инвестировать в некоторые финансовые инструменты напрямую.
Большинство крупных бизнесменов создавали структуры, которые инвестировали во все эти ценные бумаги — не напрямую, а через структуры, которые тоже там зачастую не подпадали под требования валютного законодательства, поэтому у них такой потребности не было.
Корпоративные трудности олигархов в Великобритании
— Как в Британии, кстати, смотрят на постсоветские капиталы c корпоративной / законодательной точки зрения? Часто это ведь бывали довольно сомнительные деньги.
— Да, в Англию исторически заходило много денег — для покупки британской недвижимости в основном. Не так много сюда заводилось денег для бизнеса. Хотя у некоторых бизнесменов здесь были тоже компании и было много приобретений, известный в Англии (всяких замков).
Исторически понятно, что всегда банки должны были следить за тем, чтобы источник средств был легальным. Был ряд других посредников, которые всегда участвовали в таких сделках — юристы, агентства по недвижимости (real estate). Уровень проверки ранее был намного менее детальным. Но в последние несколько лет, в силу известных политических событий и геополитической напряжённости с Россией, мы видим, что отношение к России и к российским деньгам существенно ужесточилось. Это касается, например, банков, которые вводят дополнительные проверки российских клиентов, которых ныне считают по умолчанию высокорисковыми. К ним применяются повышенные требования due diligence (процедуры финансовой аудиторской проверки).
Также агентства, связанные с покупкой недвижимости, ныне обязаны проводить более жёсткий due diligence. Были введены новые правила в части так называемых «unexplained wealth orders» (дословно «запросы о необъяснимом происхождении имущества». — Ред.), когда у банка или агентства в Великобритании есть обоснованные подозрения в том, что кто-то купил какой-то актив за счёт нелегальных средств, они могут обратиться в суд. И этот актив могут заморозить, конфисковать в конечном счёте, если человек не сможет объяснить, на какие деньги он это купил.
Соответственно, поменялось очень сильно отношение и регуляторов, и всех посредников (банков, юристов, и так далее) в отношении российских денег. И в основном все российские бизнесмены, олигархи весьма напуганы последними тенденциями. Их очень волнуют вопросы, связанные с тем, как подтвердить источники средств. Это одна из самых главных проблем у них сейчас.
— Есть хороший бизнес-термин «PEP» — «politically exposed person» (политически вовлеченное лицо). Обычно на работу с такими лицами у корпораций существуют ограничения или особые правила, ввиду политического или коррупционного риска. Много ли «пэпов» относительно местных состоятельных выходцев из пост-СССР, и собственно кто это, и какие проблемы у британских фирм по работе с такими клиентами?
— Под «пэпами» понимаются люди, которые занимали какие-то государственные должности, работали в государственных компаниях. То есть пэпом можно стать в силу ассоциации, когда они имеют какие-то связи с политическими фигурами, поэтому большинство из самых таких состоятельных олигархов, бизнесменов, являются пэпами с точки зрения международной классификации.
Когда человек является пэпом, к нему применяются ужесточенные правила приёмки (Know Your Client — KYC), то есть, работы с ними с точки зрения рисков. Им, конечно, стало ныне сложнее с точки зрения поиска банков или других посредников, которые раньше все были с радостью готовы работать с ними, а сейчас, конечно, заинтересованы, но при этом понимают, что риски существенно увеличились, с точки зрения [государственного] регулятора, и подход стал намного более осторожен.
Многие местные постсоветские клиенты задают вопрос: мол, я пэп, мой сын пэп, а когда же это прекратится? Ведь этот «пэп»-статус, он как бы передаётся от отца сына, как титул лорда (смеётся).
— А дочерям переходят?
— Да. Переходит дочери, и там есть целое специфическое направление, как можно с этим работать, общаться с этими международными организациями и убирать людей — в случае, если он был включён необоснованно — из этого перечня пэпов.
— Когда я сделал поиск в Гугле и в Яндексе про проблемы российского капитала в Великобритании, с удивлением обнаружил, что большинство новостей и статей относится к 2018 году. Почему пресса перестала освещать? Проблема осталась или британцы стали проще относиться к какому-то, может быть, типу олигархов? Может, к антипутинским?
— Надо понимать, что в 2018 году, как раз в середине, в связи с событиями в Солсбери, с отравлениями, было очень много такого антироссийского контента. Правительство, некоторые чиновники заявляли о том, что будут бороться с русскими деньгами, будут использовать вот это новое законодательство — «unexplained wealth orders». Я бы сказал, что, действительно, с середины 2018 года наблюдается некое затишье в этом плане.
Новое законодательство было использовано буквально несколько раз. Самый известный пример был с азербайджанской дамой Замирой Гаджиевой, которая вела совсем уж нескромный образ жизни. Эта супруга азербайджанского чиновника-госбанкира в универмаге Harrods потратила в течение 10 лет на шоппинг несколько миллионов фунтов, не говоря о покупках премиальной недвижимости в районе Knightsbridge. Как-то за один день она рассталась с 30 тысячами фунтов, потратив их в Harrods на бельгийские шоколадки от Godiva. При этом её мужа обвиняли и у себя дома, в Азербайджане, в незаконном обогащении. Это был достаточно занятный случай, когда, с одной стороны, органы Великобритании выбрали «жертву»: им нужно было продемонстрировать некую победу, связанную с использованием нового законодательства. А с другой стороны, этот случай был достаточно вопиющим, и его можно было пресечь, используя уже существующие законодательные меры, потому что по отношению того азербайджанца и так уже были претензии к незаконному обогащению.
Многие российские бизнесмены опасались того, что Англия сейчас начнёт пристально за ними смотреть и ставить под сомнение какие-то вопросы, связанные чуть ли не с приватизацией 1990‑х. Но ничего не происходит, и в последнее время меньше эту тему обсуждают. Может быть, это связано с тем, что в Англии есть сейчас много других тем, связанных с Брекситом и прочих, поэтому эта тема ушла несколько на второй план.
Brexit
— Брексит, который всем уже надоел. Как ты думаешь, как он повлияет на отношение к заезжим состоятельным господам из-за границы? Улучшит как-то он бизнес-климат или ухудшит? Или это бесполезно обсуждать, пока он не случится?
— С точки зрения состоятельных российских лиц, Брексит не имеет какого-то существенного влияния. Там, действительно, большая часть вопросов связана с бизнесом, с различными потоками капиталов, товаров, услуг. Но вот с точки зрения физлица, которое приезжает из России в Англию, не ожидается, что в связи с Брекситом изменится существенно система подоходного налогообложения. В целом, с точки зрения иммиграции, персональных налогов, Брексит не должен сильным образом повлиять на заезжих постсоветских бизнесменов, и я не вижу, чтобы он как-то кого-то из них отпугивал или, наоборот, привлекал. Поскольку, как я уже сказал, есть ряд других стран, которые соперничают с Англией, которые тоже не являются членами Евросоюза, такие как Швейцария, Монако и прочие другие.
— То есть всё-таки это скорее плюс Королевства, что оно является пока членом ЕС, с точки зрения привлекательности для состоятельных лиц?
— Это плюс, но свободное перемещение людей — например, если есть британский или там кипрский паспорт — вот это было плюсом неким, но это не столь существенно, поскольку те же граждане России всё равно могут переезжать в Англию, используя инвесторские визы. Инвесторская виза имеет свои ограничения, а кипрский паспорт в некоторой степени получить проще. Но это несущественно. Я всё равно вряд ли ожидаю, что Брексит существо поменяет привлекательность Великобритании для выходцев из России.
Дети
— Продолжают ли отправлять сюда детей? Кто конкурент у Британии в области образования?
— Детей по-прежнему отправляют достаточно много. Часто родители переезжают с детьми или жёны переезжают с детьми. Практикуется просто перевод в boarding school (пансион. — Ред.), когда никого здесь нет из родителей. Это несколько сложнее. Я бы ответил, что да, с точки зрения именно школьного образования Англия является юрисдикцией номер один. Потом, когда дети уже заканчивают школу, часто их отправляют в американские университеты.
В плане школьного образования Швейцария является конкурентом Королевства, там тоже есть много международных школ достаточно хорошего качества, куда постсоветские буржуа отправляют детей.
— А дети крупных бизнесменов как-то заметны? Возможно, по роду деятельности тебе приходится с ними встречаться? Они ведь уже успели вырасти. Они как-то активны или ты пока видишь их как собственников или наследников, ведущих разгульную жизнь?
— Детей вижу. Многие из состоятельных бизнесменов, которые состоялись в эпоху приватизации 1990‑х, уже достигли возраста 60–70 лет, поэтому их детям как раз сейчас около 30–40 лет. И начинается вот эта первая волна передачи богатства, управления, и этот процесс идёт, он будет очень важным для российских бизнесменов в будущем, это вопрос там номер один для многих.
Что произойдёт с их бизнесами после того, когда они уйдут, как будут их дети участвовать, или они будут их продавать? Я вижу несколько моделей. Есть случаи, когда бизнесмены начинают своих детей уже на данном этапе внедрять в бизнесы российские. «Дети» там занимают должности заместителей директоров, директоров, получают опыт и начинают сами заниматься бизнесом, так как параллельно родители начинают несколько отдаляться от бизнеса. Хотя при этом всё равно, они всегда находятся под колпаком родителей. Это одна модель. Не всегда она работает хорошо, многие родители не хотят, чтобы их дети участвовали в их бизнесе, считают, что бизнес — достаточно сложный, сопряжён со стрессами, поэтому эта модель не всегда существует.
В некоторых случаях родители сами осознанно не хотят, чтобы дети были в бизнесе, или дети не хотят — такое тоже часто бывает. Соответственно, дети находят какие-то работы, что тоже непросто, потому что работодатели не всегда хотят заморачиваться с рабочими визами. Если есть английский паспорт у таких чад, тогда это, конечно, гораздо проще.
Часто я вижу такие примеры, когда дети состоятельных родителей, которые обладают состоянием чуть ли не в миллиард, начинают трудиться на каких-то простых работах, начинают работать юристами, каким-то рядовыми банкирами. Это, конечно, тоже интересная такая динамика, да? Там понятно, что деньги для них не являются мотиватором. Мотиватором является именно способность получить какой-то интересный опыт, увидеть какие-то новые вещи и, соответственно, потом применить это уже в каких-то других направлениях. Ну и бывают, конечно, дети, которые просто не хотят ничего делать, просто хотят получать деньги, и они не мотивированы. Такие примеры тоже существуют.
— Слушай, а если это заметно, кем они вырастают с точки зрения идентичности? Русскими–россиянами или англичанами? Или по стране, где ходили в школу?
— Обычно они понимают, что их культурные корни связаны с Россией, но при этом они достаточно сильно обрастают, собственно, какими-то английскими привычками и традициями. И очень часто потом даже их родители жалуются, что их дети уже не находят с ними общий язык. Воспитание, конечно, меняет восприятие, и многие из них по-прежнему считают себя русскими как бы в душе. Есть случаи, когда идентифицируют себя русскими, хранят какие-то русские традиции, но многие при этом обрастают английскими вещами. Бывают такие случаи даже, когда они перестают уже и помнить русский и находят сложным общение на русском.
— Да? Это кто — молодые ребята?
— Да. Молодое поколение, но это в случаях, когда родители мало с ними проводят времени, мало общаются, если они учились здесь в школе, и большую часть они общались с какой-нибудь няней на английском. Но в основном я бы сказал, что они придерживаются своих традиций, своих корней. Внутри всё равно это выходцы из России.
Что за люди работают консультантами у олигархов / крупного бизнеса
— Интересно, интересно. Слушай, а каков портрет лондонского слуги постсоветского капитала, и у внешних консультантов (юристов, банкиров, налоговиков), и в «family office» (личных консультантов). Это англичане или это постсоветские люди? Если англичанине, знают ли они русский, или олигархам просто нужен хороший специалист?
— С точки зрения работы с клиентами, вернее, с точки зрения работы с состоятельными русскими людьми, есть ряд людей, которые их обслуживают. Это есть независимые консультанты, это есть «фэмили-офисы», которые непосредственно на них трудятся.
Если брать независимых консультантов, мне кажется, что изначально, когда люди переезжали из России, всегда был спрос на англичан, поскольку казалось, что англичане являются носителями каких-то очень таких сакральных знаний, очень умными, опытными людьми. Соответственно, всегда был спрос, из моего десятилетнего опыта здесь. Мол, если англичанин даёт совет (tax/legal advice), значит, этот совет является намного более весомым в глазах русского олигарха. Но это проходит, и здесь уже появилось достаточно много опытных русских консультантов, русских банкиров, русских юристов. И многие постсоветские состоятельные люди зачастую предпочитают работать с ними, русские являются обязательной частью какой-то команды.
То же самое касается «фэмили-офисов». Изначально в «фэмили-офисах» всегда было много русских, потому что вопрос лояльности и доверия всегда стоял остро, но были случаи, когда нанимались и англичане. Сейчас, на мой взгляд, в разных «фэмили-офисах» по-разному, но в большинстве своём там работают русские, но отдельные специалисты могут быть англичанами, которые занимаются конкретными какими-то направлениями работ.
— А каков портрет русского консультанта из «family office»? Это просто хорошие мальчики и девочки, которых приметили по их работе в корпорациях?
— Зачастую это два вида людей. Либо это были люди, которые давно работают бенефициарами, начиная со времён создания их бизнеса, то есть они часто переходили из бизнес-структур уже в «фэмили-офисы» как доверенные люди. И второе направление — это был всегда поток людей-консультантов, которые были заинтересованы в том, чтобы сменить корпоративную рутину на жизнь в «фэмили-офисе», и таких нанимали со стороны.
Здесь, в первую очередь, профессиональные качества и навыки выходят на первый план. Порой в «фэмили-офисах» есть какие-то представители семьи, которые наблюдают за процессом, смотрят за тем, что происходит, но они не играют крупной роли. «Фэмили-офис» должен выполнять свои задачи, поэтому он должен быть эффективным в первую очередь. И нанимать своих детей или каких-то знакомых — это не практикуется с точки зрения эффективности, так не уедешь далеко.
Обычно такие консультанты — это люди, которые переехали в своё время из России, имеют опыт работы, зарекомендовали себя хорошими специалистами, понимают русскую специфику, русскую культуру, и заинтересованы в работе в русском направлении, потому что все русские любят специалистов качественных, собственно. В первую очередь ценят качественных профессионалов.
— Работая с олигархами, не заметил ли ты, чтобы Британия сделала их манеры более мягкими?
— Сложно сказать. Мне кажется, их несильно меняет то, что они находятся в Англии или в России. У них есть определённый подход к работе, и англичане часто удивляются от этого подхода, но я с этим подходом был знаком, когда был в России. Поэтому я не вижу больших отличий.
Публикацию подготовил автор телеграм-канала CHUZHBINA.
