После развала Советского Союза режиссёр Станислав Говорухин выпустил документальный фильм, название которого знакомо даже тем, кто не видел саму киноленту. «Россия, которую мы потеряли» стала и фильмом, и иронической фразой, используемой в отношении слепых поклонников дореволюционного строя.
За пару лет до этого Ленинградская студия документальных фильмов произвела на свет гораздо более любопытное высказывание на данную историческую тему. В фильме Сергея Дебижева «Золотой сонъ» (1989) — именно так, с «ером» на конце — нашли отражение не только размышления перестроечной эпохи о революционном сломе начала века, но и андеграундная культура восьмидесятых. Незаслуженно забытый и оригинальный взгляд, к сожалению, оказался в тени громкого консервативного пафоса Говорухина…
Режиссёр Дебижев пришёл в кинематограф с началом перестройки и несколько лет работал художником в фильмах Александра Сокурова. Несколько документальных лент, снятых им в 1989–1991 годах, крепко сблизили его с неформальной художественной «тусовкой» Ленинграда. Некоторые её представители — например, Сергей Курёхин, Борис Гребенщиков, Сергей «Африка» Бугаев — потом появятся в первом игровом фильме Дебижева «Два капитана 2».
Но вернёмся к «Золотому сну». В нём без труда можно разглядеть некоторые истоки псевдоисторического фарса, которым наполнены «Два капитана 2». Тот же Борис Гребенщиков написал к «Золотому сну» композиции, где на неведомом языке напевал завораживающие мелодии. Эти треки были записаны не группой «Аквариум», а очередным «спецпроектом» БГ — «Русско-абиссинским оркестром», написавшем музыку к «Чёрной розе — эмблеме печали» Сергея Соловьёва и к «Двум капитанам».
«Золотой сон» — весьма необычная историческая документалистика. Мы привыкли к тому, что автор поделится своим мнением сам или же за него это сделают приглашённые эксперты со свидетелями прошлого. Здесь же во всём 40-минутном фильме непосредственными словами являются только титры и хрестоматийная цитата Ленина о революции, которая «свершилась». Но даже титры весьма лаконичны и не поясняют сюжетную структуру, а фраза Ленина заглушена эхом.
Отсутствие слов лишь на первый взгляд превращает фильм в мешанину хроники. Дебижев играет звуками, музыкой, кино- и фотоматериалами, рассказывая сюжет и вполне явно оценивая исторические события.
В ряде случаев мы видим вполне очевидное эмоциональное отношение автора. Например, хроника Первой мировой войны сопровождается драматической музыкой и некой анимацией в виде наступающих друг на друга белых пятен. Затем эта же музыка повторяется в следующей части при описании трагедии Февральской революции. Авангардистскую игру с анимацией, где белое пятно «старой» России преследуют красные острые треугольники России «новой», автор продолжит при описании Гражданской войны.
В такие минуты режиссёр серьёзен и понятен, но, однако, крайне предсказуем: подобранная для этих фрагментов кинохроника достаточно очевидна, представлена нам в чёрно-белых, монотонных тонах.
Гораздо интереснее фильм становится тогда, когда приобретает ироничный тон, играя с темпом и ритмом, цветами и красками. Фрагмент взятия Зимнего дворца, скажем, не лишён ироничной фоновой музыки, в которую вплетены звуки пения птиц — в то время как реальные звуки этой псевдохроники нам едва слышны. Наблюдатель словно очень отстранённо следит за ключевым историческим событием, которое раньше, до перестройки, никак нельзя было рассказать легко.
Ещё более иронично изображение суетливого быта дореволюционной России, с зацикленными мелодиями и бесконечным движением танцующих, катающихся на велосипедах и автомобилях, ходящих перед объективами камер людей. Казалось бы, эта жизнь и есть утраченная идиллия, золотой сон… Но почему-то именно тогда же, в этой идиллии мы сталкиваемся с очень напряжённым образом народной массы, которая в замедленном темпе течёт в двух диаметрально противоположных направлениях.
А с учётом того, что в конце фильма мы вновь слышим назойливую фортепьянную мелодию, сопровождающую долгое движение (только на этот раз не праздно проводящих своё время лиц, а рабочих на заводе и устремлённого куда-то вперёд поезда), невольно хочется задать вопрос: после великих потрясений войн и революций не вернулась ли жизнь на круги своя, в исходную точку?
В начальной и завершающей сценах фильма мы видим безымянного нагого стрелка. Возможно, он и есть наблюдатель этого золотого сна, пребывающий где-то вдалеке, вне исторического времени и пространства. С него повествование началось, им же и закончилось — чем не свидетельство зацикленности вечно повторяющейся истории и того, что она для нас всегда будет скорее сном и фантазией, чем чёткой и понятной реальностью?
Если всё это — лишь сон, мы имеем дело с очевидным постмодернистским взглядом на историю, постмодерном не только по форме, но и по содержанию. Конечно, это зрелище «не для всех», и потому оно не получило столь большой популярности, как размышления Говорухина и других прямолинейных публицистов. Тем не менее, этой рецензией хотелось бы отдать должное этому любопытному примеру перестроечного кино.
Полностью посмотреть фильм можно здесь:
О близком к творчеству Дебижева Сергее Курёхине читайте наш материал «Телепортреты. Капитан Сергей Курёхин».
