Главные возвращения в русской музыке

В наши дни музы­кан­ты раз­де­ли­лись. Кто-то про­дол­жа­ет давать кон­цер­ты и вести пуб­лич­ную дея­тель­ность, обна­ру­жив ещё боль­ше при­чин зани­мать­ся люби­мым делом. Дру­гие же взя­ли пау­зу на неопре­де­лён­ный срок. Когда они вер­нут­ся — пока вопрос без отве­та, хотя очень хочет­ся верить, что это слу­чит­ся скоро.

Воз­мож­но, в неда­лё­ком буду­щем нас ждут самые мас­со­вые кам­бэки арти­стов в исто­рии рус­ской музы­ки. Но пока этот момент не настал, VATNIKSTAN пред­ла­га­ет вспом­нить, как про­слав­лен­ные испол­ни­те­ли воз­вра­ща­лись рань­ше — даже когда их рестар­та никто не ждал.

Мумий Тролль

Одна из зна­ко­вых рус­ских групп в исто­рии, кажет­ся, нику­да и не ухо­ди­ла. С момен­та выхо­да пла­стин­ки «Мор­ская» в 97‑м году «Мумий Тролль» регу­ляр­но выпус­ка­ет аль­бо­мы, хотя луч­шие оста­лись дав­но поза­ди. Но в каком-то смыс­ле мож­но счи­тать «Мор­скую» не столь­ко дебю­том, сколь­ко глав­ным рок-возвращением.

До того как Рос­сию захва­ти­ла «мумий-мания» кон­ца 90‑х, коман­да, ответ­ствен­ная за неё, суще­ство­ва­ла уже дол­гие годы. Алек­сандр Куш­нир неслу­чай­но срав­ни­вал «Мумий Тролль» с Pulp и Stone Roses — груп­па­ми-дол­го­стро­я­ми, с деся­ток (а то и боль­ше) лет выжи­дав­ши­ми звёзд­но­го часа. За это вре­мя Лагу­тен­ко успел напи­сать и запи­сать два маг­ни­то­аль­бо­ма — «Новая Луна Апре­ля» и «Делай Ю‑Ю». Неко­то­рые пес­ни из них пере­ко­че­ва­ли в позд­ний репер­ту­ар груп­пы, но уже в новой для 90‑х брит-поп обёрт­ке. Всё же в 80‑е «Мумий Тролль» запи­сы­вал нью-вейв, поша­го­во оча­ро­вы­вая даль­не­во­сточ­ных слушателей.

Так что к взры­ву попу­ляр­но­сти Лагу­тен­ко точ­но был готов: ни пере­рыв из-за служ­бы во фло­те, ни про­валь­ный разо­грев «Зву­ков Му» на вла­ди­во­сток­ском кон­цер­те без уча­стия фронт­ме­на — ничто не сло­ми­ло уве­рен­ность «Мумий Трол­ля», что вот-вот и насту­пят вре­ме­на почище.

Филипп Киркоров

Рос­сий­ская эст­ра­да — ещё одна «мумия» в этом спис­ке. Пока запад­ные интел­лек­ту­а­лы сето­ва­ли на то, что музы­ка застря­ла в носталь­гии, поте­ряв спо­соб­ность созда­вать новые фор­мы и смыс­лы, рус­ская эст­ра­да изоб­ре­ла свою фор­му «ретро­ма­нии». Хотя несме­ня­е­мость лиц оте­че­ствен­ной поп-сце­ны слож­но даже срав­нить с насто­я­щей тос­кой по было­му: в кон­це кон­цов, никто не был забыт и никто нику­да не ухо­дил. Ины­ми сло­ва­ми, а по ком носталь­ги­ро­вать, если осто­чер­те­ли так, что ско­рее хочет­ся забыть?

Как же тогда воз­мож­но воз­вра­ще­ние арти­стов этой эги­ды? Само­про­воз­гла­шён­ный король поп-музы­ки Филипп Кир­ко­ров нашёл ответ — с выхо­дом на новую ауди­то­рию. Шту­ка в том, что эст­ра­да все­гда суще­ство­ва­ла как часть теле­ви­зи­он­ной исто­рии, а с появ­ле­ни­ем интер­не­та и при­хо­дом ново­го поко­ле­ния оста­лась если не забы­та, то точ­но лиши­лась обнов­ля­ю­ще­го­ся вни­ма­ния. Мол, ну смот­рят-слу­ша­ют Кир­ко­ро­ва и ком­па­нию какие-то взрос­лые — и что с того?

«Цвет настро­е­ния синий» пусть нена­дол­го, но гром­ко вер­нул Кир­ко­ро­ва на рада­ры поп-музы­ки. А всё, что для это­го пона­до­би­лось, — пои­ро­ни­зи­ро­вать над соб­ствен­ным ста­ту­сом, обра­зом и воз­рас­том. Как итог: паро­дии (и само­па­ро­дии), дураш­ли­вая кол­ла­бо­ра­ция со Сла­вой КПСС — кто кого в ней выстё­бы­вал ещё вопрос, но есть веро­ят­ность, что оба заклю­чи­ли «пости­ро­нич­ный бар­тер», — и про­чее при­вле­че­ние вни­ма­ния. Одна­ко, к доб­ру или к худу, удер­жать инте­рес пуб­ли­ки «коро­лю поп-музы­ки» так не удалось.

Альянс

Если мода на переот­кры­тие совет­ско­го рока и аук­ну­лась кому-то из былых геро­ев, так это «Аль­ян­су». В годы бур­ной актив­но­сти они нико­гда не были в спис­ке хед­лай­не­ров рус­ско­го нью-вей­ва, оста­ва­ясь как бы сбо­ку от лиде­ров сце­ны. В те вре­ме­на никто не дога­ды­вал­ся, что «Аль­янс» ста­нут авто­ра­ми глав­ной пере­стро­еч­ной кап­су­лы вре­ме­ни — запоз­да­ло­го хита «На заре».

Имен­но эта пес­ня сего­дня боль­ше всех ассо­ци­и­ру­ет­ся с утра­чен­ной совет­ской уто­пи­ей. И, конеч­но, имен­но «На заре» отве­ча­ет за гла­му­ри­за­цию эпо­хи СССР в поп-музы­ке. Вирус­ная и вне­зап­ная попу­ляр­ность тре­ка в интер­не­те ста­ла столь мощ­ной, что фана­ты у груп­пы появи­лись даже за рубе­жом, а участ­ни­ки «Аль­ян­са» воз­об­но­ви­ли дея­тель­ность, запи­са­ли дежур­ный аль­бом и высту­пи­ли в шоу Урган­та. Поми­мо того — опуб­ли­ко­ва­ли поте­рян­ный неко­гда клип на пес­ню. Прав­да, ему не срав­нить­ся по атмо­сфе­ре с леген­дар­ным выступ­ле­ни­ем во вре­мя теле­мо­ста Москва — Ленинград.

Инсти­ту­та рею­ни­о­на в Рос­сии нико­гда не было, поэто­му воз­вра­ще­ние «Аль­ян­са» ока­за­лось поис­ти­не ано­маль­ным. Мож­но быть уве­рен­ным, что послед­ние 30 лет груп­па даже не дума­ла, что одна­жды её вновь «позо­вут голо­са». Но имен­но так и вышло — век звез­ды «Аль­ян­са» про­длил­ся доль­ше, чем кто-нибудь мог представить.

2H company

Исто­рия аль­тер­на­тив­но­го рус­ско­го хип-хопа невоз­мож­на без 2H Company. Эта груп­па была свое­об­раз­ным объ­еди­не­ни­ем двух дуэ­тов: за музы­ку отве­ча­ли Илья Бара­мия и Алек­сандр Зай­цев, вдво­ём соста­вив­шие элек­трон­ный про­ект «Ёлоч­ные Игруш­ки», за тек­сты и вокал — два Миха­и­ла из груп­пы «Про­вин­ция»: Ильин и Феничев.
Послед­ний был основ­ным авто­ром тек­стов и идео­ло­гом про­ек­та: имен­но его ско­рост­ная чит­ка ста­ла отли­чи­тель­ной чер­той 2H Company. Из-под пера Фени­че­ва выхо­ди­ли длин­ные, непред­ска­зу­е­мые, пре­дель­но насы­щен­ные собы­ти­я­ми повест­во­ва­ния. Тек­сты отправ­ля­ли слу­ша­те­ля в трип по миру, где сосу­ще­ство­ва­ли Филип Дик, Вла­ди­мир Соро­кин, Нил Гей­ман и Уильям Гибсон.

В 2005‑м 2H Company не были похо­жи ни на кого. В осо­бен­но­сти — на весь про­чий рус­ский рэп. Интел­лек­ту­аль­но под­ко­ван­ные тек­сты и про­грес­сив­ная элек­тро­ни­ка даже сего­дня в нашем хип-хопе вещи доволь­но редкие.

В 2009 груп­па пре­кра­ти­ла суще­ство­ва­ние, а участ­ни­ки разо­шлись кто-куда: Фени­чев играл в «Есть Есть Есть», Ильин во вто­рой поло­вине 2010‑х несколь­ко раз высту­пил в клу­бе «Танц­пло­щад­ка». Илья Бара­мия, пожа­луй, занял­ся самым успеш­ным про­ек­том — новым дуэ­том «АИГЕЛ» вме­сте с Айгель Гайсиной.

Спу­стя 12 лет после рас­па­да, коман­да объ­яви­ла о воз­вра­ще­нии под новым назва­ни­ем 3H Company. Рею­ни­он как мини­мум любо­пы­тен зада­ча­ми. Как ска­зал Барамия:

«Глав­ная идея наше­го рею­ни­о­на — вер­нуть­ся в про­шлое и попы­тать­ся пере­осмыс­лить два клас­си­че­ских аль­бо­ма 2H Company. Посмот­рим, что из это­го полу­чит­ся и насколь­ко пере­ра­бо­тан­ные вер­сии песен будут инте­рес­ны ново­му слушателю».

Кино

Как пра­ви­ло, рею­ни­о­ны на Запа­де про­хо­дят с раз­ма­хом. Мож­но сме­ло ска­зать, что за послед­ние 20 лет там сло­жи­лась целая инду­стрия носталь­гии. Вос­со­еди­не­ния в ней — это часть все­воз­мож­ных кален­дар­ных мани­пу­ля­ций: лег­ко сбить­ся со счё­та групп, вер­нув­ших­ся акку­рат к юби­ле­ям важ­ней­ших аль­бо­мов. Это лег­ко объ­яс­ни­мо: запад­ные арти­сты извест­ны все­му миру, поэто­му любое их воз­вра­ще­ние ста­но­вит­ся Собы­ти­ем с боль­шой буквы.

У нас таких команд нет, а вот груп­пы наци­о­наль­но­го мас­шта­ба есть. Впро­чем, и тех не ска­зать что­бы мно­го. «Кино», с одной сто­ро­ны, глав­ный кан­ди­дат на рею­ни­он: назо­ви­те более народ­ную рус­скую рок-груп­пу, чем эта. Но, с дру­гой сто­ро­ны, куда «Кино» без фронтмена?

Как выяс­ни­лось — на ста­ди­о­ны. Смерть вока­ли­ста нисколь­ко не сму­ща­ет участ­ни­ков груп­пы в сбо­ре нало­га за носталь­гию. А то — Цой в Рос­сии фигу­ра тако­го мас­шта­ба, что люди и голо­грам­ме будут под­пе­вать. При­мер­но так и сло­жи­лась схе­ма: остав­шим­ся в живых музы­кан­там «Кино» на сцене под­пе­ва­ет запи­сан­ный вокал леген­дар­но­го фронтмена.

Запад­ные рею­ни­о­ны — пред­мет изу­че­ния всех хон­то­ло­гов и кри­ти­ков инду­стрии носталь­гии. Но так вышло, что одно-един­ствен­ное воз­вра­ще­ние рус­ской груп­пы даст фору всем запад­ным: при­зрак вока­ли­ста вита­ет настоль­ко явно, что Мар­ку Фише­ру и не сни­лось, а фра­за «Цой жив» при­об­ре­ла уж совсем стран­ный смысл. В общем, хон­то­ло­ги, ваш выход.

Оксимирон

Если бы наш спи­сок под­ра­зу­ме­вал иерар­хию, Мирон Фёдо­ров заслу­жен­но бы занял пер­вое место, да ещё и с огром­ным отры­вом. Ника­кой дру­гой рус­ский артист не воз­вра­щал­ся так гро­мо­глас­но, но, что ещё важ­ней, никто преж­де не тер­пел такой крах.

До зати­шья Мирон был глав­ной звез­дой совре­мен­но­го хип-хопа. Впро­чем, даже это зву­чит не совсем в ладах с мас­шта­ба­ми: в исто­рии рус­ской музы­ки прак­ти­че­ски невоз­мож­но встре­тить лич­но­стей, кото­рые в оди­ноч­ку раз­де­ли­ли бы эпо­ху на до и после, — в луч­шем слу­чае их мож­но пере­счи­тать по паль­цам. Ещё слож­ней най­ти аль­бо­мы, кото­рые ста­ли бы кра­е­уголь­ным кам­нем для жан­ра, не гово­ря уж про всю мас­со­вую куль­ту­ру. Но Окси­ми­рон был таким арти­стом, а его «Гор­го­род» стал таким альбомом.

Не в при­мер дру­гим испол­ни­те­лям, закат звез­ды Фёдо­ро­ва вобрал боль­ше смыс­лов, чем про­сто вре­мен­ный пере­рыв. Миро­на бук­валь­но отме­нил дру­гой рэпер — Сла­ва КПСС. Его побе­да в исто­ри­че­ском бат­ле с Окси под­ра­зу­ме­ва­ла боль­ше, чем может пока­зать­ся: Сла­ва ата­ко­вал Миро­на с пози­ций насто­я­ще­го хип-хопе­ра, ули­чив звез­ду в отсут­ствии аутен­тич­но­сти и потвор­ству банальности.

Окси­ми­рон был пер­вым арти­стом, кото­рый сде­лал в Рос­сии рэп для тех, кто обыч­но не слу­ша­ет такую музы­ку — не счи­тая Ной­за, одна­ко речи­та­тив и рэп вещи всё-таки раз­ные. Воль­но или нет, Мирон стал новым геро­ем ауди­то­рии, во мно­гом состо­я­щей из сту­ден­тов гума­ни­тар­ных спе­ци­аль­но­стей. Эта рафи­ни­ро­ван­ная пуб­ли­ка была (и оста­ёт­ся) мак­си­маль­но дале­ка от хип-хопа «по умолчанию».

Несмот­ря на соб­ствен­ный лого­цен­тризм, рэп искон­но был музы­кой низо­вой улич­ной куль­ту­ры, кото­рая с подо­зре­ни­ем отно­сит­ся к высо­ко­му искус­ству, да и вооб­ще к инсти­ту­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­ным худо­же­ствен­ным фор­мам. Для хип-хопа содер­жа­ние выска­зы­ва­ния лежит не столь­ко в эсте­ти­че­ской сфе­ре (даже сего­дня), сколь­ко в соци­аль­ной. Это сде­ла­ло рэп важ­ным фено­ме­ном, кото­рый помог чёр­но­му комью­ни­ти обре­сти новые соци­аль­ные свя­зи, пре­одо­лев рас­сре­до­то­че­ние по гет­то. Осо­бен­но хоро­шо это было замет­но по вре­ме­ни, когда хип-хоп ещё не успе­ли запо­ло­нить «чёр­ные рэпе­ры, кото­рые чита­ют для белых». Но даже сего­дня это в первую оче­редь музы­ка чёр­ных и для чёрных.

Груп­по­вая лояль­ность как цен­ность в этой куль­ту­ре в разы важ­нее обре­те­ния ста­ту­са худож­ни­ка, полу­че­ния рега­лий мира искус­ства и так далее. Лири­че­ский герой в пес­нях аутен­тич­ных рэпе­ров — это кол­лек­тив­ное эго испол­ни­те­ля и его homies. Ины­ми сло­ва­ми, пер­со­наж такой музы­ки никак не ото­рван от реаль­но­го опы­та арти­ста и его окру­же­ния. Во вся­ком слу­чае, рэпе­ры ста­ра­ют­ся нас в этом убедить.

Ситу­а­ция с хип-хопом в Рос­сии, конеч­но, изна­чаль­но была иной. Если в США жанр появил­ся бла­го­да­ря чёр­ным, кото­рых вдруг рас­ки­да­ли по гет­то, то в Рос­сию рэп завез­ли мажо­ры, а тру­щоб-резер­ва­ций нико­гда не суще­ство­ва­ло. В пост­со­вет­ской РФ не слу­ча­лось мас­со­во­го рас­се­ле­ния цело­го наро­да: не сто­ит путать обыч­ный бед­ный мик­ро­рай­он с гет­то — это два раз­ных явле­ния. А наш рэп нико­гда не озву­чи­вал инте­ре­сы уяз­ви­мой соци­аль­ной стра­ты. Как и вся музы­ка в Рос­сии, хип-хоп тре­бо­вал адап­та­ции, так как не имел кор­ней здесь.

В опре­де­лён­ном смыс­ле имен­но Мирон нашёл реше­ние: он стал делать музы­ку для потен­ци­аль­ных арбит­ров куль­ту­ры (опять же, из сре­ды гума­ни­та­ри­ев). Окси под завяз­ку набил рэп аллю­зи­я­ми на высо­кое искус­ство, выду­мал подо­бие роман­ти­че­ско­го героя, сыпал име­на­ми клас­си­ков, напи­сал кон­цеп­ту­аль­ный аль­бом и флир­то­вал с лево­ли­бе­раль­ной повест­кой, кор­ре­ли­ру­ю­щей с его ауди­то­ри­ей. Ина­че и быть не мог­ло: стать аутен­тич­ным рэпе­ром, закон­чив­шим Окс­форд, попро­сту невоз­мож­но. Миро­ну тре­бо­ва­лась тема, и он её выдумал.

Что было даль­ше — уже исто­рия. Про рус­ский рэп нача­ли гово­рить все, ведь теперь боль­шо­му миру ста­ло ясно: хип-хоп — не толь­ко про «день­ги, сучек, ство­лы и тач­ки», он может быть чем-то серьёз­ным и важ­ным. В кон­це кон­цов, чем-то «куль­тур­ным».

С одной сто­ро­ны, Мирон нашёл спо­соб зара­бо­тать ста­тус, не жерт­вуя респек­том: всё-таки попу­ляр­ность в сре­де фило­ло­гов не так «зашквар­на» для рэпе­ра, как сим­па­тии в про­власт­ных кру­гах. С дру­гой сто­ро­ны, это было близ­ко к насто­я­ще­му убий­ству жан­ра в Рос­сии. И вот почему.

Если преж­де рус­ский рэп с горем попо­лам, но ста­рал­ся най­ти при­ста­ни­ще в низо­вых куль­ту­рах, то Мирон леги­ти­ми­ро­вал его в той сре­де, к кото­рой хип-хоп изна­чаль­но отно­сит­ся с явным циниз­мом. В этом смыс­ле от Окси отпоч­ко­вал­ся слой «гума­ни­тар­но­го рэпа», открыв­ший доро­гу тури­стам вро­де Пирокинезиса.

Сла­ва КПСС раз­бил Миро­на сугу­бо бла­го­да­ря рито­ри­ке, пока­зав, что король голый. После тако­го обыч­но не вос­ста­нав­ли­ва­ют­ся. Дол­гое вре­мя каза­лось, что Окси и не вернётся.

Одна­ко спу­стя несколь­ко лет мол­ча­ния Мирон вновь ворвал­ся в эфир — и сде­лал это явно уве­рен­ней, чем мог пред­ста­вить его закля­тый враг. Хотя аль­бом «Кра­со­та и урод­ство» остав­ля­ет желать луч­ше­го, сама шуми­ха вокруг ново­го дуб­ля карье­ры Фёдо­ро­ва бук­валь­но захва­ти­ла инфо­по­ле. Бил­бор­ды, рецен­зии, слу­хи, сол­да­у­ты, раз­бо­ры, мифы — что толь­ко не окру­жа­ло Окси­ми­ро­на при его возвращении.

Увы, пол­но­цен­но вку­сить пло­ды гром­ко­го кам­бэка у рэпе­ра не вышло. В насто­я­щее вре­мя кон­цер­ты, как и мно­гие дру­гие арти­сты, Мирон отме­нил. Но и без них ясно, что исто­рия «веч­но­го жида» ещё не закончена.

Читай­те так­же «Стран­ные кол­ла­бо­ра­ции музы­кан­тов».