«Живи сам и дай жить другим». Братания на Восточном фронте Первой мировой войны

Если зна­ме­ни­тое Рож­де­ствен­ское пере­ми­рие 1914 года на Запад­ном фрон­те со вре­ме­нем пре­вра­ти­лось в один из самых силь­ных гума­ни­сти­че­ских сим­во­лов вре­мён Пер­вой миро­вой вой­ны, то бра­та­ния на Восточ­ном фрон­те ассо­ци­и­ру­ют­ся с раз­ло­же­ни­ем рус­ской армии, кото­рое при­ве­ло к бес­слав­но­му выхо­ду Рос­сии из кон­флик­та. Боль­ше все­го извест­ны мас­со­вые слу­чаи сол­дат­ских встреч в 1917 году, одна­ко на самом деле пер­вые бра­та­ния про­изо­шли уже в пер­вые меся­цы войны.

Что дума­ло коман­до­ва­ние о «локаль­ных пере­ми­ри­ях», как офи­це­ры пыта­лись предот­вра­тить бра­та­ния и поче­му рус­ская армия ока­за­лась глав­ным «про­вод­ни­ком» это­го явле­ния — в мате­ри­а­ле Ники­ты Николаева.


«Мы все­гда сове­то­ва­ли и сове­ту­ем вести бра­та­нье воз­мож­но более орга­ни­зо­ван­но, про­ве­ряя — умом, опы­том, наблю­де­ни­ем самих сол­дат, — что­бы обма­на тут не было, ста­ра­ясь уда­лять с митин­гов офи­це­ров и гене­ра­лов, боль­шей частью злоб­но кле­ве­щу­щих про­тив бра­та­нья» — так отзы­вал­ся о «локаль­ных пере­ми­ри­ях» на Восточ­ном фрон­те гла­ва пар­тии боль­ше­ви­ков и буду­щий лидер Совет­ской Рос­сии Вла­ди­мир Ленин на стра­ни­цах «Прав­ды» в мае 1917 года. В это вре­мя встре­чи на ней­траль­ной поло­се меж­ду сол­да­та­ми враж­ду­ю­щих армий на Восточ­ном фрон­те при­об­ре­ли почти мас­со­вый харак­тер. Вче­раш­ние кре­стьяне не пони­ма­ли, что они дела­ют в око­пах в тыся­чах кило­мет­ров от сво­их полей и ско­та. Фено­мен, конеч­но, родил­ся не после Фев­раль­ской рево­лю­ции. Бра­та­ния про­ис­хо­ди­ли уже в пер­вый год войны.


Братания, перемирия и патриотизм

Самый извест­ный слу­чай бра­та­ния на Пер­вой миро­вой войне — зна­ме­ни­тое Рож­де­ствен­ское пере­ми­рие на Запад­ном фрон­те 25 декаб­ря 1914 года. Впо­след­ствии оно ста­ло сим­во­лом гуман­но­сти посре­ди бой­ни, каж­дый день заби­рав­шей жиз­ни тыся­чи людей. Сол­да­ты встре­ча­лись на ней­траль­ной поло­се, обме­ни­ва­лись про­дук­та­ми или подар­ка­ми и ухо­ди­ли в свои око­пы для того, что­бы уже на сле­ду­ю­щий день вновь уби­вать друг друга.

Бри­тан­ские и немец­кие сол­да­ты во вре­мя «рож­де­ствен­ско­го пере­ми­рия» 1914 года. Источ­ник: commons.wikimedia.org

В пер­вые меся­цы вой­ны такое невоз­мож­но было пред­ста­вить. Под впе­чат­ле­ни­ем пат­ри­о­ти­че­ской про­па­ган­ды сол­да­ты и офи­це­ры вери­ли в то, что кон­фликт закон­чит­ся в худ­шем слу­чае до кон­ца 1914 года. Одна­ко ход вой­ны пока­зал, что реаль­ность намно­го слож­нее. К кон­цу года на Запа­де фронт рас­тя­нул­ся на сот­ни кило­мет­ров и зафик­си­ро­вал­ся на несколь­ко лет.

Пат­ри­о­ти­че­ский порыв, «дух 1914 года», подей­ство­вал, преж­де все­го, на кад­ро­вых воен­ных, интел­ли­ген­цию и пас­си­о­нар­ную моло­дёжь, жаж­дав­шую при­клю­че­ний — вой­на виде­лась как раз таким собы­ти­ем, кото­рое покон­чит, нако­нец, с нена­вист­ной рути­ной «дол­го­го XIX века». Имен­но они посту­па­ли на служ­бу доб­ро­воль­ца­ми, ещё до того, как вой­ска попол­нят­ся мобилизованными.

Похо­жая ситу­а­ция была и в Рос­сии. Мно­гие отнес­лись к нача­лу вой­ны вос­тор­жен­но, ино­гда пат­ри­о­ти­че­ский угар пере­хо­дил в откро­вен­но агрес­сив­ные фор­мы — напри­мер, в анти­гер­ман­ские погро­мы. Побе­ды на австрий­ском фрон­те буд­то бы под­твер­жда­ли опти­ми­стич­ные ожи­да­ния, но вско­ре и на Восточ­ном фрон­те уста­но­ви­лось отно­си­тель­ное затишье.

Рос­сий­ская армия отли­ча­лась от дру­гих евро­пей­ских воору­жён­ных сил глав­ным обра­зом тем, что льви­ная доля моби­ли­зо­ван­ных была кре­стья­на­ми. Они не раз­би­ра­лись в поли­ти­ке, чаще все­го их мир огра­ни­чи­вал­ся губер­ни­ей, а о спо­ре вели­ких дер­жав они зна­ли лишь пона­слыш­ке. Чем доль­ше шёл кон­фликт, тем боль­ше вопро­сов воз­ни­ка­ло в голо­ве вче­раш­не­го хле­бо­паш­ца — осо­бен­но когда в армии начал­ся «сна­ряд­ный голод» и про­бле­мы со снаб­же­ни­ем. Это отно­си­лось в целом к раз­ло­же­нию рус­ской армии, но бра­та­ния ста­ли одним из самых ярких сим­во­лов это­го процесса.


Рождество 1914 года на Восточном фронте

Вре­мен­ные «пере­ми­рия» на Восточ­ном фрон­те про­изо­шли уже в пер­вые меся­цы вой­ны. Коман­ди­ры рот по обе сто­ро­ны фрон­та дого­ва­ри­ва­лись меж­ду собой огра­ни­чить огонь на вре­мя сбо­ра фура­жа и про­до­воль­ствия, не мешать заби­рать ране­ных с ничей­ной поло­сы. Став­ка была в кур­се. Вели­кий князь Нико­лай Нико­ла­е­вич разъ­яс­нял под­чи­нён­ным, что «заклю­че­ние пере­ми­рий по прось­бе наших про­тив­ни­ков может быть допус­ка­е­мо лишь в слу­ча­ях, когда это вполне отве­ча­ет нашим инте­ре­сам».

К кон­цу года со ста­би­ли­за­ци­ей фрон­та изме­нил­ся и харак­тер этих «пере­ми­рий». Пер­вые бра­та­ния были зафик­си­ро­ва­ны в декаб­ре 1914 года, на Рож­де­ство — как на Запа­де. Одно из них, прав­да, выгля­де­ло как спла­ни­ро­ван­ная нем­ца­ми акция. На Севе­ро-Запад­ном фрон­те нем­цы при­гла­си­ли «в гости на уго­ще­ние» груп­пу сол­дат во гла­ве с пору­чи­ком Семё­ном Сви­дер­ским-Маляр­чу­ком. Это была ловуш­ка — отряд попал в плен, а свои обви­ни­ли их в измене. После это­го слу­чая в 1‑й армии фрон­та были при­ня­ты меры, что­бы не допус­кать таких случаев:

«Рас­стре­ли­вать… тех, кто взду­ма­ет верить таким под­во­хам и будет выхо­дить для раз­го­во­ров с наши­ми врагами».

Рус­ские сол­да­ты. Пер­вая миро­вая вой­на. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Коман­до­ва­ние зафик­си­ро­ва­ло ещё несколь­ко слу­ча­ев рож­де­ствен­ских бра­та­ний. У кре­по­сти Пере­мышль рус­ские сол­да­ты вынес­ли на ней­траль­ную поло­су несколь­ко ёлок и оста­ви­ли запис­ку: «Мы поздрав­ля­ем Вас, геро­ев Пере­мыш­ля, с Рож­де­ством Хри­сто­вым и наде­ем­ся, что можем прий­ти к мир­но­му согла­ше­нию как мож­но ско­рее». На несколь­ко дней уста­но­ви­лось пере­ми­рие, кото­рое сопро­вож­да­лось встре­ча­ми и обме­ном про­дук­та­ми — преж­де все­го, таба­ка и шнапса.


1915‑й год. Форт Франц

Еди­нич­ные слу­чаи бра­та­ния встре­ча­лись и в сле­ду­ю­щем, 1915‑м, году. В фев­ра­ле, во вре­мя Мазур­ско­го сра­же­ния про­тив немец­кой армии, сол­да­ты и офи­це­ры лейб-гвар­дии Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка встре­ти­лись с про­тив­ни­ка­ми на ней­траль­ной тер­ри­то­рии. В жур­на­ле бое­вых дей­ствий оста­лась сле­ду­ю­щая запись:

«Один сол­дат 15‑й роты высу­нул­ся из око­па, пока­зал газе­ту нем­цу; немец, в свою оче­редь, под­нял газе­ту, и вот наш сол­дат вылез из око­па и напра­вил­ся к немец­ким око­пам, немец тоже вылез из око­па и напра­вил­ся навстре­чу наше­му храб­ре­цу. Сошлись, взя­ли под козы­рёк, пови­да­лись за руку, обме­ня­лись газе­та­ми; потом немец достал фля­гу с конья­ком, налил в ста­ка­ны, под­нял в сто­ро­ну наших око­пов — выпил, затем налил, дал наше­му солдату».

Целая серия бра­та­ний состо­я­лась в пас­халь­ные дни. На этот раз встре­чи на ней­траль­ной поло­се сопро­вож­да­лись не толь­ко обме­ном про­дук­та­ми и памят­ны­ми подар­ка­ми, но и насто­я­щи­ми пляс­ка­ми под гита­ру и кол­лек­тив­ным пени­ем. В ответ на это Став­ка разо­сла­ла по коман­ду­ю­щим арми­я­ми пред­пи­са­ние, в кото­ром сообщалось:

«…Впредь за допу­ще­ние тако­го обще­ния ниж­них чинов с непри­я­те­лем стро­жай­шая ответ­ствен­ность долж­на ложить­ся на рот­ных коман­ди­ров и коман­ди­ров полков».

Одна­ко это не меша­ло неко­то­рым под­раз­де­ле­ни­ям заклю­чать даже отно­си­тель­но дол­гие пере­ми­рия на сво­их участ­ках. Один из самых извест­ных слу­ча­ев тако­го бра­та­ния про­изо­шёл на Север­ном фрон­те, у фор­та Франц на бере­гу Запад­ной Дви­ны (Дина­бург­ская кре­пость, совре­мен­ный Дау­гав­пилс, Лат­вия). Осе­нью — зимой 1915 года сол­да­ты 53-го сибир­ско­го стрел­ко­во­го пол­ка дого­во­ри­лись с нем­ца­ми по дру­гую сто­ро­ну ничей­ной зем­ли о крат­ко­сроч­ных пре­кра­ще­ни­ях огня на вре­мя сме­ны дежу­рив­ших на пере­до­вой отрядов.

Остат­ки укреп­ле­ний Дау­гав­пилс­ской кре­по­сти. Наши дни. Источ­ник: commons.wikimedia.org

53‑й стрел­ко­вый сме­ни­ли сол­да­ты 55-го пехот­но­го сибир­ско­го пол­ка. Они «про­дли­ли» заклю­чён­ное согла­ше­ние, при­чём бои при­оста­нав­ли­ва­лись теперь на более дли­тель­ные сро­ки. Сол­да­ты и офи­це­ры с обе­их сто­рон при­дер­жи­ва­лись прин­ци­па «живи сам и дай жить дру­гим». Они часто встре­ча­лись на ней­траль­ной поло­се, обме­ни­ва­лись про­дук­та­ми и плен­ны­ми и даже ходи­ли друг к дру­гу «в гости» в днев­ное вре­мя. Насто­я­щий мир­ный ост­ро­вок посре­ди ужа­сов войны.

Коман­до­ва­ние пыта­лось поме­шать это­му сбли­же­нию, обви­ня­ло сол­дат и офи­це­ров, участ­во­вав­ших в бра­та­ни­ях, в «небреж­ном отно­ше­нии слу­жеб­ных обя­зан­но­стей», одна­ко это ни к чему не при­во­ди­ло. Вплоть до мая 1916 года форт Франц был одним из самых тихих месте­чек Восточ­но­го фрон­та, пока не был занят нем­ца­ми в мае 1916 года. Во вре­мя захва­та гер­ман­ской армии сда­лось в плен 70 рус­ских сол­дат — чис­ло настоль­ко боль­ше, что коман­дир диви­зии полу­чил за это выго­вор от начальства.


«На первый день Пасхи когда мы уже разговелись…»

Все эти слу­чаи не ста­но­ви­лись досто­я­ни­ем обще­ствен­но­сти. Инфор­ма­ция о бра­та­ни­ях оста­ва­лась в нед­рах армии, а коман­до­ва­ние не очень актив­но реа­ги­ро­ва­ло на сооб­ще­ния — их было не так уж и мно­го. Собы­тия 1916 года заста­ви­ли по-ново­му посмот­реть на эти события.

Хотя Вели­кое отступ­ле­ние 1915 года уда­лось оста­но­вить, армия была силь­но вымо­та­на. Это каса­лось как тех­ни­че­ско­го осна­ще­ния (впро­чем, «сна­ряд­ный голод» с гре­хом попо­лам стал пре­одо­ле­вать­ся), так и мораль­но­го состо­я­ния войск. За два года нако­пи­лись уста­лость и непо­ни­ма­ние целей вой­ны, осо­бен­но у ниж­них чинов. Это выли­лось в мас­со­вые слу­чаи бра­та­ния во вре­мя Пас­хи 1916 года.

Само­воль­ное пре­кра­ще­ние огня и встре­чи с про­тив­ни­ком кос­ну­лись десят­ков пол­ков Север­но­го, Запад­но­го и Юго-Запад­но­го фрон­тов. При этом коман­ди­ры армий, учи­ты­вая опыт про­шло­го года, попы­та­лись предот­вра­тить бра­та­ния и рас­сы­ла­ли под­чи­нён­ным пред­пи­са­ния, в кото­рых тре­бо­ва­ли не допус­кать встреч и «хож­де­ний в гости». Одно­вре­мен­но с этим «поль­зу» бра­та­ний в каче­стве мето­да раз­ло­же­ния про­тив­ни­ка уви­де­ли нем­цы и австрий­цы. Часто имен­но они выве­ши­ва­ли над сво­и­ми око­па­ми белые фла­ги и при­гла­ша­ли рус­ских сол­дат и офи­це­ров на встречи.

Австрий­ский и рус­ский сол­да­ты. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Гене­рал Лео­нид Леш, коман­ду­ю­щий 3‑й арми­ей Запад­но­го фрон­та, сообщал:

«…Были слу­чаи вызо­ва груп­па­ми без­оруж­ных непри­я­те­лей наших сол­дат на закус­ку и выпив­ку. В 308‑м пол­ку 10 чело­век наших сол­дат, к сты­ду наше­му, соблаз­ни­лись такой подач­кой и, конеч­но, оста­лись пленными».

Пас­халь­ные бра­та­ния осо­бен­но актив­но шли на Юго-Запад­ном фрон­те. Сре­ди австрий­ских сол­дат было доста­точ­но пра­во­слав­ных, сре­ди кото­рых рус­ские нахо­ди­ли «род­ствен­ные души». Так опи­сы­вал бра­та­ние один из ниж­них чинов Селен­гин­ско­го пол­ка (автор­ская орфо­гра­фия сохранена):

«На пер­вый день Пас­хи когда мы уже раз­го­ве­лись одох­ну­ли немно­го у нас всё тихо ни одно­го выстре­ла ста­ли мы из сво­их око­пов махать шап­ка­ми до сво­е­го вра­га и он тоже начал махать и ста­ли звать друг дру­га к себе в гости и так что мы сошлись по мален­ко с австрий­ца­ми на сре­ди­ну меж­ду про­во­лоч­ное заграж­де­ние без ника­ко­го ору­жия и нача­ли хри­сто­со­вать­ся а неко­то­рые австрий­цы были пра­во­слав­ны то цело­ва­лись с нами и неко­то­рые с жало­сти запла­ка­ли и уго­ща­ли друг дру­га в мести пля­са­ли как насто­я­щие това­ри­щи а потом разо­шлись и долж­на быть наша исто­рия в писа­на в газетах».

Бра­та­ние с нем­ца­ми. Источ­ник: warspot.ru

18 апре­ля 1916 года о бра­та­нии на сво­ём участ­ке фрон­та сооб­щил выс­ше­му коман­до­ва­нию про­сла­вив­ший­ся позд­нее бла­го­да­ря наступ­ле­нию гене­рал Алек­сей Брусилов:

«…Стрел­ки неко­то­рых рот, где офи­це­ры отды­ха­ли, при­ня­ли при­гла­ше­ние австрий­цев, вышли из сво­их око­пов без ору­жия с пас­халь­ны­ми яст­ва­ми, и часть из них даже про­шла в око­пы про­тив­ни­ка. <…> Мно­гие из задер­жан­ных (при­ме­ча­ние — ока­зав­ших­ся в пле­ну), по отзы­ву бли­жай­ше­го началь­ства, при­над­ле­жа­ли к чис­лу отлич­ней­ших по сво­им бое­вым и нрав­ствен­ным каче­ствам, и было несколь­ко геор­ги­ев­ских кавалеров».

Уси­лия коман­до­ва­ния по пре­кра­ще­нию бра­та­ний были тщет­ны. В воен­ном уста­ве за это пре­ступ­ле­ние гро­зи­ло лишь раз­жа­ло­ва­ние, а ини­ци­а­ти­ва неко­то­рых офи­це­ров сред­не­го зве­на бить артил­ле­ри­ей по местам скоп­ле­ния встре­чав­ших­ся сол­дат к резуль­та­там не приводили.

В мае о про­ис­хо­див­ших по все­му фрон­ту собы­ти­ях было доло­же­но импе­ра­то­ру Нико­лаю II. Началь­ник шта­ба, гене­рал Миха­ил Алек­се­ев, писал:

«Госу­да­рю Импе­ра­то­ру было крайне непри­ят­но выслу­шать быв­шие уже ранее подоб­ные фак­ты. Его Вели­че­ство не допус­ка­ет мыс­ли, что­бы офи­це­ры не усво­и­ли себе того, что невоз­мож­но поз­во­лять себе сно­ше­ние с про­тив­ни­ком в силу самих обя­зан­но­стей дол­го и служ­бы, не гово­ря уже про то, что часто пре­да­тель­ское, все­гда жесто­кое отно­ше­ние про­тив­ни­ка к нам, а осо­бен­но к плен­ным, тре­бу­ет тако­го же отно­ше­ния к нему».

Осо­бен­но силь­но воз­му­щал армей­ское коман­до­ва­ние тот факт, что сол­да­ты само­воль­но поки­да­ли части и не воз­вра­ща­лись по соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве, пред­по­чи­тая плен про­тив­ни­ка слу­же­нию импе­ра­то­ру. За вес­ну 1916 года толь­ко доку­мен­таль­но под­твер­жде­но 615 плен­ных-дезер­ти­ров. Гене­ра­лы пыта­лись выяс­нить при­чи­ну тако­го пове­де­ния сол­дат. Коман­ду­ю­щий Север­ным фрон­том Алек­сей Куро­пат­кин писал:

«…Теп­ло манит сол­дат в дерев­ню, тос­ку­ют. Офи­це­ры жалу­ют­ся, что уста­ли, мно­гие ни разу не были в отпус­ку. <…> Мно­го писем ниж­них чинов и офи­це­ров сви­де­тель­ству­ет, что вопре­ки при­ка­за­ни­ям стар­ших началь­ни­ков вой­ска наши и немец­кие в пер­вые два дня празд­ни­ков не вое­ва­ли, схо­ди­лись и тол­ко­ва­ли о мире (поля­ки — пере­вод­чи­ки). Нем­цы дава­ли нашим вод­ку и кол­ба­су. Наши дава­ли им хлеб, табак. Всю эту накипь, конеч­но, уни­что­жит пер­вая побе­да, но с таки­ми явле­ни­я­ми надо считаться…»

Бра­та­ние на Восточ­ном фрон­те. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Хотя Бру­си­лов­ский про­рыв мож­но было назвать в опре­де­лён­ной сте­пе­ни побе­дой, на мораль­ный настрой войск, как рас­счи­ты­вал Куро­пат­кин, он повли­ял не силь­но. Бра­та­ния про­дол­жа­лись до кон­ца 1916 года. В одном из сол­дат­ских писем с Юго-Запад­но­го фрон­та есть такие слова:

«Меж­ду нем­ца­ми и нами уста­но­ви­лась тра­ди­ция не стре­лять, ходим совер­шен­но по откры­то­му месту. Сего­дня даже наши сол­да­ты схо­ди­лись вме­сте и сно­ва мир­но разошлись».


«Немцы одеты очень чисто, а наши солдаты разуты, раздеты и голодны»

Фев­раль­ская рево­лю­ция 1917 года если не окон­ча­тель­но доби­ла армию в мораль­ном отно­ше­нии, то точ­но серьёз­но осла­би­ла её бое­спо­соб­ность. Сол­да­ты хоте­ли домой, а на повест­ке дня всё отчёт­ли­вее сто­ял вопрос буду­ще­го устрой­ства стра­ны. Пас­халь­ные бра­та­ния 1917 года ста­ли самы­ми мас­со­вы­ми за все годы вой­ны. На этот раз око­ло сот­ни пол­ков по всей линии фрон­та участ­во­ва­ли во встре­чах с непри­я­те­лем. Теперь обмен подар­ка­ми и пес­ни сопро­вож­да­лись актив­ным упо­треб­ле­ни­ем алко­го­ля. Сол­да­ты отча­я­лись, что вид­но в доне­се­ни­ях, где пере­да­ва­лись сло­ва ниж­них чинов:

«…Нас хотят сгу­бить началь­ство… мы толь­ко вый­дем до про­во­лоч­ных заграж­де­ний, нас тут вот побьют, нам всё рав­но не про­рвать фронт непри­я­те­ля… нам нече­го насту­пать, поль­зы не будет; если пой­дём, то перебьют…»

Такой ситу­а­ци­ей актив­но поль­зо­ва­лись нем­цы и австрий­цы. Уже в мар­те 1917 года они актив­но при­зы­ва­ли к бра­та­ни­ям на фрон­те, а на пози­ци­ях рус­ских войск рас­про­стра­ня­лись листов­ки с пред­ло­же­ни­я­ми заклю­чать мест­ные «пере­ми­рия». Алек­сандр Керен­ский, гла­ва Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства, вспоминал:

«Немец­кие сол­да­ты ста­ли выби­рать­ся из сво­их око­пов, пере­пол­зать к рус­ским „това­ри­щам“ и бра­тать­ся с ними. Со вре­ме­нем нем­цы и вовсе осме­ле­ли и нача­ли посы­лать на рус­скую сто­ро­ну офи­це­ров с белы­ми фла­га­ми, кото­рые обра­ща­лись с прось­бой пере­дать штаб­но­му началь­ству пред­ло­же­ние о пере­ми­рии. Неко­то­рые рус­ские бата­реи пыта­лись ото­гнать непро­ше­ных гостей ору­дий­ным огнём, одна­ко такие дей­ствия вызы­ва­ли вол­ну возмущения…»

Бра­та­ние. 1917 год. Источ­ник: warspot.ru

Монар­хи­сты и либе­ра­лы были еди­но­душ­ны в оцен­ках: бра­та­ние — это пре­да­тель­ство, изме­на дол­гу, что долж­но суро­во карать­ся. На их сто­ро­ну вста­ли мно­гие соци­ал-демо­кра­ты. Даже Геор­гий Пле­ха­нов, «отец» рус­ско­го марк­сиз­ма, осуж­дал бра­та­ния, счи­тая, что они пря­мо ведут к сепа­рат­но­му миру.

Един­ствен­ной поли­ти­че­ской силой, кото­рая высту­па­ла за бра­та­ния, были боль­ше­ви­ки. В том чис­ле из-за это­го их подо­зре­ва­ли в свя­зях с гер­ман­ской раз­вед­кой. В уже цити­ро­вав­шей­ся ста­тье в «Прав­де» Ленин пря­мо отве­чал экс-сорат­ни­ку Плеханову:

«Нет, гос­по­дин быв­ший соци­а­лист, бра­та­нье, кото­рое мы под­дер­жи­ва­ли на всех фрон­тах, ведёт не к „сепа­рат­но­му“ миру меж­ду капи­та­ли­ста­ми несколь­ких стран, а к все­об­ще­му миру меж­ду рево­лю­ци­он­ны­ми рабо­чи­ми всех стран вопре­ки капи­та­ли­стам всех стран про­тив капи­та­ли­стов, для свер­же­ния их ига».

Бра­та­ния про­дол­жа­лись весь 1917 год, и лояль­ные Вре­мен­но­му пра­ви­тель­ству офи­це­ры ниче­го не мог­ли сде­лать. Ано­ним­ный сол­дат 3‑й армии Запад­но­го фрон­та писал домой:

«Нем­цы оде­ты очень чисто, а наши сол­да­ты разу­ты, раз­де­ты и голод­ны. 18 апре­ля у нас выки­ну­ли белый флаг и крас­ный; на крас­ном было напи­са­но боль­ши­ми бук­ва­ми: „Вою­ю­щих всех дер­жав инте­ре­сы“. Толь­ко что веле­ли поста­вить фла­ги, как нем­цы наши ста­ли кри­чать: „Пан, иди на сере­ди­ну“. Они ста­ли под­хо­дить бли­же, наши тоже сошлись вме­сте, ста­ли гово­рить кое-что, они гово­рят: „Рус, не надо стре­лять, надо мир“. Наши отве­ти­ли: „Совер­шен­но вер­но, надо мир“. Они гово­рят: „Нам нуж­ней в 20 раз мир“. Дали нам пач­ку папи­рос, потом наши офи­це­ры были недо­воль­ны этим, дали знать бата­рее, кото­рая разо­гна­ла [артил­ле­рий­ским огнём]».

Попыт­ки пре­кра­тить бра­та­ния пред­при­ни­ма­лись до октяб­ря 1917 года: от самых ради­каль­ных (раз­гон огнём артил­ле­рии) до мир­ных (согла­со­ва­ние бра­та­ний с офи­цер­ским соста­вом). Но ничто не мог­ло оста­но­вить устав­ших от вой­ны сол­дат. Мас­ла в огонь под­ли­ва­ли и боль­ше­ви­ки. Ниж­ние чины под­вер­га­лись про­па­ган­де с двух сто­рон — от нем­цев и сво­их соотечественников.


В кон­це кон­цов боль­ше­ви­ки при­шли к вла­сти и нача­ли с нем­ца­ми пере­го­во­ры о мире. Ленин про­дол­жал аги­ти­ро­вать за бра­та­ния, одна­ко на сей раз цель была иной: новые вла­сти рас­счи­ты­ва­ли, что рус­ские сол­да­ты смо­гут «зара­зить» нем­цев и австрий­цев рево­лю­ци­он­ным настро­ем и таким обра­зом миро­вая рево­лю­ция ста­нет ближе.

Впро­чем, эти рас­чё­ты были по мень­шей мере наив­ны­ми. Немец­кая армия никак не хоте­ла рево­лю­ци­о­ни­зи­ро­вать­ся, а в нача­ле 1918 года, когда пере­го­во­ры в Бре­сте вре­мен­но пре­кра­ти­лись, рус­ские отря­ды не смог­ли сдер­жать натиск нем­цев, насту­пав­ших на Петроград.

Рус­ские пар­ла­мен­тё­ры. Декабрь 1917 года. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Рос­сия вышла из одной вой­ны и тут же погру­зи­лась в дру­гую — Граж­дан­скую. Бра­то­убий­ствен­ный кон­фликт не пред­по­ла­гал бра­та­ний, о них совер­шен­но забы­ли. Впро­чем, в рево­лю­ци­он­ной про­па­ган­де меж­во­ен­но­го пери­о­да СССР актив­но исполь­зо­вал ленин­ский тезис о необ­хо­ди­мо­сти такой «низо­вой актив­но­сти»: так, по мне­нию ком­му­ни­стов, в слу­чае воен­но­го кон­флик­та мож­но демо­ра­ли­зо­вать сол­дат армии капи­та­ли­сти­че­ской стра­ны и скло­нить их на свою сторону.

Одна­ко вре­ме­на кар­ди­наль­но изме­ни­лись. В годы Вто­рой миро­вой вой­ны в Совет­ской армии суще­ство­вал офи­ци­аль­ный запрет на бра­та­ния, а пытав­ших­ся «схо­дить в гости» к про­тив­ни­ку жда­ло раз­би­ра­тель­ство в СМЕР­Ше. Похо­жая поли­ти­ка про­во­ди­лась и в армии США. Пас­халь­ные и рож­де­ствен­ские встре­чи на ней­траль­ной тер­ри­то­рии с обме­ном про­дук­та­ми и подар­ка­ми оста­лись в далё­ком про­шлом и пре­вра­ти­лись в один из сим­во­лов Пер­вой миро­вой войны.


 Читай­те также:

— «Раз­де­ляю твоё жела­ние уста­но­вить мир». Поче­му пере­пис­ка Нико­лая II и Виль­гель­ма II не предот­вра­ти­ла миро­вую вой­ну;

— Пер­вая кровь миро­вой вой­ны;

— Пер­вая миро­вая вой­на в живо­пи­си.

Поделиться