Революция требует не только верных последователей, готовых отдать жизнь ради справедливого и безоблачного будущего. Идеализм необходимо подкрепить деньгами — а когда вы и ваши последователи находятся на нелегальном положении, добыть средства на достижение целей законными способами становится очень трудно.
Эта проблема была актуальна и для большевиков. Если в относительно мирное время партийный аппарат мог держаться на добровольных взносах или благотворительности сильных мира сего (например, Саввы Морозова, который жертвовал суммы в пользу социал-демократов), то в революционные годы этих средств не хватало. Расходы повысились — нужно было закупать оружие, вкладываться в агитацию и рабочие организации, да и самим на что-то жить.
Самым простым и очевидным способом был прямой разбой — нападения на банки, инкассаторов и отъём средств у богатых капиталистов. Большевики пользовались этой возможностью очень активно. Боевые группы могли принести в казну фракции сотни тысяч рублей.
Кто курировал экспроприации, какие наиболее громкие ограбления совершили большевики, что об этом думали меньшевики и как пятисотрублёвые купюры стали причиной громкого скандала, рассказывает Никита Николаев.
Партия внутри партии
Второй съезд РСДРП, прошедший в Лондоне в 1903 году, во многом предопределил будущее развитие партии — точнее, её раскол на меньшевиков и большевиков. Ленин и его соратники высказывались за создание сплочённой и профессиональной политической силы, главной задачей которой была организация революции и приход к власти. Будущий вождь мирового пролетариата не терпел фракционности, поэтому уже тогда начал формировать фактически собственную партию, независимую от центрального комитета.
Особенно ярко это проявилось в годы Первой русской революции. Большевики и меньшевики действовали разрозненно, цели фракций сильно различались. Если Ленин говорил о пролетарской революции, то его партийные оппоненты предпочитали поддержать либералов, а установление социализма считали преждевременным. Размолвка отразилась на путях борьбы большевиков и меньшевиков в 1905–1907 годах.
Уже в разгар революции, после стокгольмского съезда весной 1906 года, на котором умеренная программа меньшевиков стала основой партийной политики, большевики решили действовать самостоятельно. Конечно, самовольство следовало держать втайне от коллег-конкурентов. Либо во время съезда, либо уже после его окончания был сформирован так называемый Большевистский центр. В него вошли, помимо Владимира Ленина, инженер Леонид Красин и Александр Богданов.
Александр Богданов — член РСДРП с 1898 года, один из лидеров большевиков. Впоследствии рассорился с Лениным, занимая по некоторым вопросам более радикальную позицию. После Октябрьского переворота — активный участник Пролеткульта. Скончался в Москве в 1928 году.
Сам Богданов относительно большевистской «тройки» писал:
«Большевики, учредившие на Лондонском съезде Большевистский центр, смотрели на него как на организацию, которая, с одной стороны, выражает основные идеи революционного крыла партии, развивая их печатно, с другой — объединяет различные большевистские группы, разбросанные по России, и заведует, под их контролем, материальными средствами большевиков…»
«Казначей» Леонид Красин
Материальные средства — ключевой вопрос в годы революции. Хотя разгорячённые политической борьбой люди стали жертвовать больше денег разнообразным партиям, этого едва ли хватало даже на легальную работу — проведение съездов и издание газет. Особенно если речь шла о прямой революционной борьбе с оружием в руках. Одной из главных задач Большевистского центра стал поиск источников пополнения партийной казны.
Практичный Владимир Ильич прибегал к весьма радикальному способу сбора денег — экспроприациям. Несмотря на то что на стокгольмском съезде фракция большевиков поддержала предложение меньшевиков осудить такие способы добычи средств, втайне от коллег Ленин дал добро на проведение силовых акций. Один из членов «тройки», Леонид Красин, встал во главе Боевой технической группы — организации, появившейся в Санкт-Петербурге в начале 1905 года, целью которой был сбор оружия и формирование рабочих отрядов на промышленных предприятиях.
«Казначей» большевиков Красин управлял почти всеми революционными отрядами. На вооружение фактически была принята тактика политических противников — эсеров, уже долгое время организовывавших террористические акты и нападения с целью пополнить казну партии.
Экспроприации (или, как их кратко называли в то время революционеры, «эксы») не были новостью для начала XX века. Силовым отъёмом средств на нужды революции впервые занялись народовольцы. В 1879 году Фёдор Юрковский организовал дерзкое ограбление Херсонского губернского казначейства. Революционер и его сообщники вынесли из здания, в котором оказались благодаря подкопу, почти 160 тысяч рублей (около 55 миллионов современных рублей). Однако львиную долю денег полиция всё же нашла — в партийной казне оказалось всего 10 тысяч рублей.
Впрочем, во времена Александра II херсонский инцидент был громким исключением, нежели правилом. Радикальные организации в те годы не имели настолько развёрнутой сети и существовали главным образом на инициативе и романтизме её участников.
Финляндская проба пера
Первый крупный «экс», который провернула Боевая техническая группа, состоялся в феврале 1906 года. С первого взгляда место для проведения операции было довольно экзотичным. Целью для налёта большевики выбрали филиал Государственного банка Российской империи в Гельсингфорсе (Хельсинки) — столице автономного Великого княжества Финляндского. Однако расчёт оказался довольно хитрым.
Финляндское общество находилось на пороге взрыва из-за проводимой Николаем II политики русификации. В 1904 году напряжение вылилось в убийство генерал-губернатора Николая Бобрикова — финский патриот Эйген Шауман застрелил чиновника в здании финляндского сената. Поэтому большевики нашли союзников среди радикальных социал-демократов. Часть местных красногвардейцев (социал-демократических боевых отрядов рабочих) помогла экспроприаторам с налётом на банк. Важное значение имели и юридические последствия — в случае ареста революционеры предстали бы перед финляндским судом, который не зависел от российского министерства юстиции. Это позволяло надеяться на более благоприятный исход дела.
Ограбление совершила группа под руководством латышского социал-демократа Яниса Лутера. 13 февраля 1906 года восемь грабителей, предварительно перерезав провода, зашли в здание банка, застрелили охранника и завладели наличными средствами суммой в 170 тысяч рублей. Улица, на которой располагался филиал, была перекрыта силами финляндской красной гвардии. Преступники успешно скрылись, однако полиция довольно быстро напала на их след. На следующий день после непродолжительной перестрелки были задержаны пять налётчиков, у которых изъяли 22,5 тысяч рублей и 30,5 тысяч марок. Ещё двоих преступников полиция поймала 17 февраля в Таммерфорсе (нынешний Тампере), причём один из них, Янис Чокке, устроил перестрелку в участке, убив двоих стражей порядка. Янису Лутеру удалось скрыться.
Исключая поимку большей части боевой группы, «экс» оказался удачным. Благодаря налёту в Гельсингфорсе большевистская казна пополнилась сотней тысяч рублей. Арестованные участники ограбления были приговорены к различным срокам — от 10 до 15 лет. Чокке, застреливший двоих полицейских, получил пожизненный приговор. В 1910 году он скончался в тюрьме города Або (Турку) при невыясненных обстоятельствах. Остальные осуждённые отсидели свои сроки, после чего об их судьбе ничего не известно.
Успех гельсингфорсской акции открыл дорогу к расширению географии операций.
Уральский Робин Гуд и деньги для партии
Большевики предпочитали проводить акции вдали от Петербурга или Москвы. Неизвестно, почему был выбран именно такой путь — скорее всего, Красин небезосновательно предполагал, что в отдалённых от центра регионах шанс успеха «эксов» будет гораздо выше. Впрочем, это не означало, что в разбоях в столицах не было большевистского следа. Несмотря на идеологические противоречия, на сотрудничество с ленинскими социал-демократами шли другие революционные силы.
20 марта 1906 года боевая группа эсеров-максималистов (левых радикалов, отколовшихся от социалистов-революционеров) совершила дерзкое нападение на здание Московского общества взаимного кредита. Налётчики связали охрану и заставили директора учреждения открыть хранилище. Максималисты сорвали грандиозный куш — 875 тысяч рублей. Часть награбленного (к сожалению, неизвестно, какая именно) поступила в распоряжение Леонида Красина. Боевая техническая группа большевиков снабдила эсеров оружием. Вырученные деньги были вложены на закупку пистолетов и винтовок за границей.
Сами же большевики организовывали «эксы» в других частях страны. За деятельностью боевых групп на Урале отвечал Александр Богданов. В августе 1906 года большевики организовали одно из самых прибыльных ограблений. Неподалёку от Уфы братья Михаил, Эразм и Иван Кадомцевы завладели 200 тысячами рублями после налёта на артельщиков, перевозивших деньги под охраной солдат.
Одним из самых успешных уральских «экспроприаторов» был Александр Лбов. Ограбления не были единственным занятием революционера, который вплоть до конца своей недолгой, но весьма насыщенной жизни не причислял себя ни к каким политическим силам. Речь шла скорее о партизанской борьбе, причём Лбов, как он утверждали его соратники, старался избегать жертв среди мирных людей:
«У нас было постановлено при ограблении винных лавок прежде всего сказать продавщицам, чтобы они уходили из помещения, а в противном случае будет брошена бомба. Неисполнивших нашего приказания только было две женщины, которые и поплатились жизнью».
Суммы, захваченные в результате ограблений, были небольшими. В основном они распределялись между грабителями, шли на закупку оружия, раздавались неимущим, а небольшие части передавались в уральские отделения революционных партий, среди которых были и большевистские организации. Наиболее успешная акция лбовцев состоялась в июле 1907 года. Тогда «партизаны» ограбили почтовую казну на пароходе «Анна Степановна Любимова» на реке Каме. Налётчики захватили 30 тысяч рублей, из которых шесть тысяч было отправлено большевикам, причём лбовцы попросили у соратников прислать им оружие.
Просьба не была выполнена. К этому времени революция постепенно затухала, а весной 1907 года на V съезде РСДРП в Лондоне социал-демократы приняли резолюцию, в которой осуждали экспроприации как средство пополнения партийной казны. Большевики, уже уличённые во «фракционности» (слухи о деятельности Центра достигли меньшевиков) присоединились к решению съезда. Лбовцы не только не получили оружие, но и подверглись нападкам местных уральских большевистских организаций:
«Необходимо чтобы самые широкие слои поняли всю непригодность этих средств борьбы, весь вред, приносимый ими делу развития классового самосознания пролетариата, делу революции».
В начале 1908 года полиция арестовала Александра Лбова. После непродолжительного расследования уральского Робина Гуда повесили. Несмотря на разрыв с большевиками, уже в годы советской власти сформировался культ партизанского отряда. О Лбове и его соратниках было написано несколько повестей, автором которых был, в частности, Аркадий Гайдар.
Тифлисское ограбление и его последствия
Хотя большевики официально осудили экспроприации, фракция продолжала работать с боевыми группами. Теперь активисты выходили из партии и не афишировали связи с революционерами. Большевики поддерживали и откровенно аполитичные элементы, фактически разбойников, для которых главной целью было удовлетворение жажды агрессии и нажива.
Новым центром экспроприаций стал Кавказ. Здесь сыграли роль связи Леонида Красина, некоторое время работавшего в Баку на нефтедобывающих предприятиях Нобеля. Вообще, революция 1905 года привела к серьёзной дестабилизации на Кавказе. Царская власть не всегда контролировала происходящее — так, например, началась короткая, но яркая история Гурийской крестьянской республики.
Хаос на Кавказе был идеальным фоном для экспроприаций. Главную роль в ограблениях государственных учреждений играл Симон Тер-Петросян, носивший подпольную кличку Камо — земляк Иосифа Джугашвили и член РСДРП с 1901 года. Тер-Петросян с головой нырнул в подпольную деятельность, доставлял оружие и организовывал побеги соратников из царских тюрем. По воспоминаниям современников, Камо не сильно разбирался в идеологии, зато отлично представлял, как силовым путём добыть деньги. Тер-Петросян был лично предан Ленину. Журналистка и революционерка Татьяна Вулих вспоминала, что он был готов пойти за лидером большевиков «даже против всей партии, несмотря на их верность ей».
Надежда Крупская так описывала Камо:
«Этот отчаянной смелости, непоколебимой силы воли, бесстрашный боевик был в то же время каким-то чрезвычайно цельным человеком, немного наивным и нежным товарищем. Он страстно был привязан к Ильичу, Красину и Богданову. Бывал у нас в Куоккале. Подружился с моей матерью, рассказывал ей о тётке, о сёстрах. Камо часто ездил из Финляндии в Питер, всегда брал с собой оружие, и мама каждый раз особо заботливо увязывала ему револьверы на спине».
Одно из первых ограблений Камо и его боевой группы, которая обычно набиралась из молодых горцев, состоялось в марте 1906 года. Грабители напали на карету, перевозившую деньги из банка в Кутаиси, и овладели 15 тысячами рублей, большая часть которых была переправлена большевикам. Некоторые исследователи считают, что «эксами» Тер-Петросяна непосредственно управлял Иосиф Сталин, который и привёл Камо в партию.
Самое громкое ограбление Тер-Петросян провернул уже после официального осуждения РСДРП экспроприаций, в июне 1907 года. 12-го числа боевики атаковали две кареты, перевозившие деньги из городского банка Тифлиса.
«Сильным взмахом рук все бросили свои бомбы. Два и ещё два взрыва. На мостовой осталось двое городовых и один казак. Лошади стремительно разнесли охрану по сторонам. Но фаэтон с деньгами не взорвался от бомбы, и запряжка понесла его… Это был решающий момент, и один только Бачуа (участник группы Камо. — Н. Н.) не растерялся. Бегом бросился он наперерез лошадям и догнал фаэтон в конце площади. Не раздумывая, не заботясь о себе, он бросил бомбу под ноги лошадей. И силой взрыва был отброшен на землю» (София Медведева-Тер-Петросян, жена Камо).
Бомбисты сорвали большой куш — около 250 тысяч рублей. Камо смог почти без происшествий привезти всю сумму в Куоккалу, однако возникла неожиданная проблема. Большинство банкнот имели номинал в 500 рублей — самый крупный на тот момент. Такие купюры всегда учитывались особым образом, каждая имела собственный уникальный номер, а после ограбления информация о них оказалась в каждом банке Российской империи. Использовать эти деньги было опасно.
Леонид Красин предложил перевести награбленное в иностранную валюту. Был разработан план масштабного и одновременного обмена купюр в европейских банках — так можно было реализовать хотя бы часть денег в случае провала некоторых агентов. Однако операция провалилась: российская полиция узнала о планах большевиков благодаря информаторам.
В результате 18 января 1908 года в нескольких европейских столицах прошли масштабные задержания. Полицейские по наводке российских коллег арестовали шесть большевиков, среди которых оказался Максим Литвинов, будущий нарком иностранных дел СССР. Органы правопорядка изъяли более тридцати пятисотрублёвых банкнот. Часть из оставшихся, по некоторым данным, попытались разменять в США — тоже неудачно.
Впрочем, один из соратников Леонида Красина, Александр Игнатьев (в имении его родителей, Ахиярви, современное село Первомайское Выборгского района Ленинградской области, работала большевистская перевалочная база) вспоминал, что «казначей» большевиков всё же придумал выход из ситуации. Номера банкнот переделывала художница, после чего можно было приступать к рискованной реализации:
«Я должен был менять эти пятисотки. В котелке, с пробором, в перчатках, ходил и менял их в разных учреждениях. Мысль была удачна, удалось разменять все. Остались только две пятисотки, которые зарыты в Финляндии, потому что были неудачно исправлены, вернее, само исправление было удачное. Но такой серии тогда не было. Когда я заявил Л. Б. (Леониду Борисовичу Красину. — VATNIKSTAN) об этих пятисотках, он сказал: „Пускай это пойдёт в будущий музей революции“».
Расколы и объединения
Ограбление в Тифлисе и последующие аресты (в 1907 году в тюрьме оказался и Камо) привели к грандиозному скандалу среди социал-демократов. Из-за большевиков тень упала на всю партию, Ленин столкнулся с критикой не только меньшевиков, но и европейских левых. Теперь деятельность Большевистского центра стала более чем очевидной. Дело касалось не только откровенного пренебрежения решением V съезда — Ленин не делился! Вырученные средства Владимир Ильич тратил на собственные нужды, причём зачастую деньги шли на подрыв влияния меньшевиков внутри РСДРП: сторонники Ленина банально подкупали делегатов и членов партии. Позднее положение обострила и ситуация, связанная с наследством московского фабриканта Николая Шмидта, которое хотели получить в свои руки большевики с помощью фиктивных браков его сестёр с членами партии. Авторитет российской социал-демократии был серьёзно подорван.
Впрочем, не всё благополучно было и в стане большевиков. После революции «тройка» рассорилась между собой. Ленин и Богданов инициировали идеологические споры, в которых последнего поддержал Красин. В июне 1909 года Богданов был выведен из состава Большевистского центра. Впрочем, уже в 1910 году этот орган был полностью распущен. Большевики временно объединились с меньшевиками — именно за это Богданов и критиковал Ленина. Впоследствии он вспоминал:
«В то время, к своему счастью, я не понимал этого (специального — за единоличное руководство) смысла борьбы, иначе не уступил бы под первым предлогом, полагаясь на истину и будущее».
В январе 1910 года на объединённом пленуме ЦК оставшиеся пятисотрублёвые купюры, оставшиеся после тифлисского ограбления, были сожжены. Так символически закончилась эпоха экспроприаций, которая привела сначала к громкому скандалу, а затем временному примирению большевиков и меньшевиков. Единая РСДРП жила недолго — уже в 1911 году сторонники Ленина фактически раскололи партию.
Экспроприации уйдут в историю ненадолго. Вновь силовой отъём средств на нужды революции станет частью обыденной жизни страны после октября 1917 года, и будет носить более системный и централизованный характер, без бомб и внезапных нападений.
Читайте также «Большевики в Государственной думе IV созыва»
