Новочеркасский расстрел: «Кровавое воскресенье» по-советски

Офи­ци­аль­ная совет­ская про­па­ган­да мно­го лет осуж­да­ла Кро­ва­вое вос­кре­се­нье — рас­стрел цар­ски­ми вой­ска­ми мир­ной демон­стра­ции в Петер­бур­ге в янва­ре 1905 года. Но в 1962 году и в самом СССР про­изо­шло подоб­ное собы­тие. Слу­чи­лось оно в Ново­чер­кас­ске Ростов­ской обла­сти и вошло в исто­рию как «Ново­чер­кас­ский рас­стрел». Дол­гое вре­мя это собы­тие замал­чи­ва­лось вла­стя­ми, о нём не упо­ми­на­ло ни одно СМИ, но в наше вре­мя оно извест­но во всех подробностях.

О том, что же тогда про­изо­шло, что ста­ло при­чи­ной мас­со­вой гибе­ли людей и как такое вооб­ще мог­ло слу­чить­ся, и пой­дёт речь в нашей сего­дняш­ней статье.


Причины забастовки рабочих

К нача­лу 1960‑х годов Совет­ский Союз ока­зал­ся в слож­ной эко­но­ми­че­ской ситу­а­ции. В стране был ост­рый дефи­цит про­дук­тов пита­ния пер­вой необ­хо­ди­мо­сти, в том чис­ле мяса, моло­ка, хле­ба, рас­ти­тель­но­го мас­ла и круп. Вызва­но это было сра­зу несколь­ки­ми при­чи­на­ми. С одной сто­ро­ны, в СССР быст­ры­ми тем­па­ми рос­ло насе­ле­ние, с дру­гой — в раз­га­ре была холод­ная вой­на, гон­ка воору­же­ний и поко­ре­ние кос­мо­са, кото­рые погло­ща­ли огром­ные суммы.

Осво­е­ние целин­ных земель, на кото­рое так рас­счи­ты­ва­ло пра­ви­тель­ство Хру­щё­ва, закон­чи­лось неуда­чей. В 1961 году Союз впер­вые вынуж­ден был заку­пить зер­но за границей.

В этих усло­ви­ях в 1961 году так­же была про­ве­де­на денеж­ная рефор­ма, объ­яв­лен­ная офи­ци­аль­ной про­па­ган­дой «побе­дой соци­а­лиз­ма», но в дей­стви­тель­но­сти госу­дар­ство понес­ло оче­ред­ные финан­со­вые убытки.

Недо­ста­ю­щие день­ги нуж­но было где-то взять. И пра­ви­тель­ство Хру­щё­ва не нашло ниче­го луч­ше­го, чем отнять эти день­ги у наро­да, объ­явив о повы­ше­нии сто­и­мо­сти мяса, мяс­ных про­дук­тов, мас­ла и моло­ка. Цены в один миг взле­те­ли в сред­нем на 30%. Офи­ци­аль­ная про­па­ган­да объ­яви­ла такие меры «боль­шой финан­со­вой помо­щью кол­хо­зам и сов­хо­зам». Дей­стви­тель­но, кол­хо­зы и сов­хо­зы от повы­ше­ния цен были в неко­то­ром выиг­ры­ше, но в огром­ном про­иг­ры­ше ока­за­лись мил­ли­о­ны рабо­чих и крестьян.

Сооб­ще­ние в газе­те «Прав­да» о повы­ше­нии цен с 1 июня 1962 года

Повы­ше­ние цен вско­лых­ну­ло всю стра­ну. В Москве, Ленин­гра­де, Донец­ке, Кие­ве, Дне­про­пет­ров­ске, Тби­ли­си, Тве­ри и дру­гих круп­ных горо­дах про­шли сти­хий­ные митин­ги, появи­лись анти­пра­ви­тель­ствен­ные листов­ки. Но осо­бен­но болез­нен­ным повы­ше­ние цен ока­за­лось для рабо­чих Ново­чер­кас­ска, кото­рым как раз неза­дол­го до это­го, зимой-вес­ной 1962 года, пони­зи­ли зарплаты.

Насе­ле­ние Ново­чер­кас­ска в нача­ле 1960‑х годов состав­ля­ло око­ло 140 тысяч чело­век. Из них 12 тысяч рабо­та­ли на Ново­чер­кас­ском элек­тро­во­зо­стро­и­тель­ном заво­де (НЭВЗ).

НЭВЗ к 1962 году был тех­ни­че­ски отста­лым пред­при­я­ти­ем, на нём прак­ти­ко­вал­ся тяжё­лый физи­че­ский труд, отсут­ство­ва­ла эле­мен­тар­ная без­опас­ность, а мно­гие рабо­чие жили в бара­ках. Те, кто имел воз­мож­ность сни­мать квар­ти­ры, пла­ти­ли за арен­ду до 30% от зар­пла­ты. Даже в доклад­ных запис­ках сотруд­ни­ков КГБ сво­е­му началь­ству сооб­ща­лось, что на НЭВЗ «адми­ни­стра­ция без­душ­но отно­сит­ся к людям, не про­яв­ля­ет забо­ты о созда­нии нор­маль­ных быто­вых усло­вий, орга­ни­за­ции обще­ствен­но­го пита­ния, не уде­ля­ет вни­ма­ния вопро­сам тех­ни­ки безопасности».

Из-за это­го теку­честь кад­ров на заво­де была необы­чай­но высо­ка. А когда в допол­не­ние ко всем пере­чис­лен­ным про­бле­мам сни­зи­лись зар­пла­ты и вырос­ли цены на про­дук­ты, тер­пе­ние рабо­чих иссякло.

Днём 31 мая 1962 года ста­ло извест­но о повы­ше­нии цен, а уже на сле­ду­ю­щее утро рабо­чие дого­во­ри­лись вый­ти на забастовку.

Ново­чер­кас­ский элек­тро­во­зо­стро­и­тель­ный завод. 1962 год

1 июня. Начало забастовки

Утром 1 июня рабо­чие одно­го из цехов не при­сту­пи­ли к обя­зан­но­стям, объ­явив заба­стов­ку и потре­бо­вав повы­сить зар­пла­ты и улуч­шить усло­вия тру­да. Вско­ре к ним при­со­еди­ни­лись и люди осталь­ных цехов. Когда на завод при­был дирек­тор Борис Куроч­кин, рабо­чие нача­ли гово­рить ему, что теперь на такую зар­пла­ту невоз­мож­но про­жить и что им не хва­та­ет денег даже на мясо.

Вме­сто того что­бы пообе­щать басту­ю­щим повы­сить зар­пла­ты, Куроч­кин ответил:

«Не хва­та­ет денег на мясо, жри­те пирож­ки с ливером».

Такой ответ вызвал бурю него­до­ва­ния в тол­пе, дирек­то­ра осви­ста­ли, и он еле поки­нул завод на сво­ей машине.

После это­го митин­гу­ю­щие, кото­рых было уже око­ло четы­рёх тысяч чело­век, отпра­ви­лись к про­хо­дя­щей побли­зо­сти от заво­да желез­ной доро­ге «Ростов — Москва» и пере­кры­ли её.

Вско­ре подо­шёл пас­са­жир­ский поезд, кото­рый вынуж­ден был оста­но­вить­ся перед огром­ной тол­пой заба­стов­щи­ков. Кто-то напи­сал на локо­мо­ти­ве фра­зу «Хру­щё­ва — на мясо!».

Басту­ю­щие про­дол­жа­ли выкри­ки­вать лозун­ги, самым попу­ляр­ным из кото­рых был «Хле­ба, мяса, мас­ла». Несколь­ко ора­то­ров про­из­нес­ли речи. Кто-то пред­ла­гал дей­ство­вать ради­каль­нее, дру­гие же, напро­тив, при­зы­ва­ли оста­вать­ся в рам­ках зако­на и митин­го­вать мир­но. Бли­же к вече­ру поезд отпу­сти­ли, и он вер­нул­ся на преды­ду­щую станцию.

Тем вре­ме­нем око­ло полу­дня о заба­стов­ке доло­жи­ли Хру­щё­ву. Посо­ве­щав­шись с мини­стра­ми обо­ро­ны, внут­рен­них дел и пред­се­да­те­лем КГБ, ген­сек отдал при­каз пода­вить «анти­со­вет­ский мятеж» силой.

Спу­стя пару часов министр обо­ро­ны мар­шал Роди­он Мали­нов­ский позво­нил началь­ни­ку шта­ба Севе­ро-Кав­каз­ско­го окру­га и повто­рил при­каз пода­вить про­те­сты силой, не при­ме­няя, одна­ко, для это­го тан­ки. Что­бы руко­во­дить дей­стви­я­ми армии, мили­ции и КГБ на месте собы­тий, из Моск­вы в Ново­чер­касск выеха­ли чле­ны пра­ви­тель­ства Фрол Коз­лов, Ана­стас Мико­ян, быв­ший пред­се­да­тель КГБ Алек­сандр Шеле­пин и пред­се­да­тель Сов­ми­на РСФСР Дмит­рий Полянский.

Око­ло 16:30 к про­те­сту­ю­щим вышли пер­вый сек­ре­тарь ростов­ско­го обко­ма Алек­сандр Басов, пред­се­да­тель ростов­ско­го обл­ис­пол­ко­ма Иван Заме­тин, пер­вый сек­ре­тарь ново­чер­кас­ско­го гор­ко­ма КПСС Тимо­фей Логи­нов и дирек­тор заво­да Борис Курочкин.

Пер­вым с речью к рабо­чим высту­пил Басов, но гово­рил он так неуме­ло, что тол­па его осви­ста­ла и нача­ла бро­сать в него бутыл­ки и пал­ки. Сле­ду­ю­щим попы­тал­ся что-то ска­зать Куроч­кин, но в него тоже поле­те­ли раз­лич­ные пред­ме­ты. В ито­ге все четы­ре чинов­ни­ка вынуж­де­ны были укрыть­ся в адми­ни­стра­тив­ном зда­нии заво­да и смог­ли поки­нуть его лишь несколь­ко часов спустя.

Басту­ю­щие рабочие

Начи­ная с 18:00 к заво­ду при­бы­ва­ли отря­ды воен­ных и мили­ции общей чис­лен­но­стью до 200 чело­век, подъ­е­ха­ли так­же три БТРа. Одна­ко бое­вых патро­нов у них не было, поэто­му в тот день жертв уда­лось избе­жать. Око­ло 30 чело­век, про­яв­ляв­ших осо­бую актив­ность, аре­сто­ва­ли и доста­ви­ли в город­ской отдел МВД.

Вече­ром рабо­чие жгли на кострах порт­ре­ты Хру­щё­ва и дру­гих пар­тий­ных дея­те­лей. Око­ло полу­но­чи боль­шин­ство митин­гу­ю­щих разо­шлось, дого­во­рив­шись сно­ва собрать­ся на сле­ду­ю­щее утро.


2 июня. Расстрел протестующих

При­мер­но в три часа ночи в Ново­чер­касск вошли тан­ки и вой­ска, кото­рые сра­зу заня­ли тер­ри­то­рию заво­да и вытес­ни­ли отту­да немно­го­чис­лен­ных оста­вав­ших­ся там заба­стов­щи­ков. Все важ­ней­шие объ­ек­ты горо­да, вклю­чая почту, теле­граф, радио­узел, гор­ис­пол­ком, гор­ком пар­тии, отдел мили­ции, КГБ и Госу­дар­ствен­ный банк, были взя­ты под уси­лен­ную охра­ну солдатами.

Утром вновь собрав­ши­е­ся на заво­де рабо­чие про­дол­жи­ли митинг. Мно­гие дер­жа­ли в руках крас­ные зна­мё­на и порт­ре­ты Лени­на. Посколь­ку нахо­дить­ся далее на заня­том мили­ци­ей и воен­ны­ми заво­де не было смыс­ла, тол­па басту­ю­щих напра­ви­лась в центр горо­да, где в зда­нии гор­ко­ма нахо­ди­лись Коз­лов, Мико­ян, Шеле­пин, Полян­ский и дру­гие пар­тий­ные чиновники.

Путь от заво­да к цен­тру про­ле­гал через мост на реке Туз­лов. Там к это­му вре­ме­ни уже сто­я­ли тан­ки и сол­да­ты под коман­до­ва­ни­ем гене­рал-лей­те­нан­та Мат­вея Шапош­ни­ко­ва, вете­ра­на Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны и Героя Совет­ско­го Сою­за. При при­бли­же­нии к мосту тол­пы про­те­сту­ю­щих коман­ду­ю­щий Севе­ро-Кав­каз­ским воен­ным окру­гом гене­рал Исса Пли­ев пере­дал Шапош­ни­ко­ву при­каз выс­ше­го пар­тий­но­го началь­ства: разо­гнать тол­пу тан­ка­ми. Шапош­ни­ков отка­зал­ся выпол­нять это явно пре­ступ­ное рас­по­ря­же­ние, заявив Плиеву:

«Това­рищ коман­ду­ю­щий, я не вижу перед собой тако­го про­тив­ни­ка, кото­ро­го сле­до­ва­ло бы ата­ко­вать наши­ми танками».

Впо­след­ствии, когда Шапош­ни­ко­ва спра­ши­ва­ли, что было бы, если б он не ослу­шал­ся, гене­рал отве­чал, что жертв в таком слу­чае были бы тысячи.

Мат­вей Кузь­мич Шапошников

Тем вре­ме­нем тол­па рабо­чих, к кото­рым по доро­ге при­со­еди­ня­лись сот­ни горо­жан вклю­чая жен­щин и под­рост­ков, пре­одо­ле­ла тан­ки и про­дол­жи­ла дви­гать­ся в центр города.

Узнав, что митин­гу­ю­щие про­шли тан­ки, Коз­лов, Мико­ян и про­чие выс­шие пар­тий­ные чинов­ни­ки, нахо­див­ши­е­ся в зда­нии гор­ко­ма, бежа­ли в воен­ный горо­док, где вре­мен­но рас­по­ла­га­лись и город­ские вла­сти. Дой­дя до гор­ко­ма, тол­па нача­ла вести себя гораз­до агрес­сив­нее. Кто-то при­нял­ся бить стёк­ла в зда­нии, дру­гие изби­ли несколь­ких нахо­див­ших­ся побли­зо­сти мили­ци­о­не­ров. Отдель­ные митин­гу­ю­щие про­бра­лись в гор­ком и, не най­дя там пар­тий­ных чинов­ни­ков, при­ня­лись пор­тить мебель.

Кадр из филь­ма А. Кон­ча­лов­ско­го «Доро­гие това­ри­щи», посвя­щён­но­го тра­ге­дии в Новочеркасске

В этот момент к гор­ко­му подо­шли око­ло 50 спец­на­зов­цев с авто­ма­та­ми под коман­до­ва­ни­ем гене­рал-май­о­ра Ива­на Олеш­ко, кото­рые вста­ли меж­ду зда­ни­ем и тол­пой. Осо­бо раз­го­ря­чён­ные митин­гу­ю­щие попы­та­лись отобрать ору­жие у сол­дат, те оттес­ни­ли их и дали пре­ду­пре­ди­тель­ные выстре­лы поверх голов. Одним из этих выстре­лов был убит сидя­щий на дере­ве под­ро­сток, при­шед­ший посмот­реть на митинг.

Тол­па кину­лась на сол­дат, после­до­ва­ли авто­мат­ные оче­ре­ди, митин­гу­ю­щие нача­ли раз­бе­гать­ся в раз­ные сто­ро­ны. Гене­рал Олеш­ко кри­чал, что­бы сол­да­ты пре­кра­ти­ли огонь, но из-за выстре­лов и кри­ков его не было слышно.

Вот как эти собы­тия опи­сы­ва­ют оче­вид­цы. Ана­то­лий Жму­рин, на тот момент 24-лет­ний парень, в раз­го­во­ре с жур­на­ли­ста­ми 55 лет спу­стя вспоминал:

«Я не мог пове­рить, что будут стре­лять. Надоб­но­сти не было ника­кой. Все спо­кой­но себя вели. Жда­ли, что при­едут высту­пать началь­ни­ки. Никто не кидал кам­ни, никто ниче­го не делал. Мог­ли бы разо­гнать водой из пожар­ных автомобилей».

Дру­гой оче­ви­дец, Павел Гри­бов, на тот момент 12-лет­ний под­ро­сток, так опи­сы­вал расстрел:

«Я был паца­нён­ком 12 лет, и меня занес­ло на эту пло­щадь. Когда нача­ли стре­лять, побе­жал через забо­ры. Уви­дел, как мужи­чок забе­жал в парик­ма­хер­скую в откры­тую дверь, я за ним. Встал за сте­ну, уви­дел, что парик­ма­хер ходит и кла­ня­ет­ся, и кла­ня­ет­ся. Не понял сна­ча­ла, что про­изо­шло. Потом уви­дел, что она дву­мя рука­ми дер­жа­лась за живот и у неё из-под рук рас­хо­ди­лось крас­ное пят­но. Полу­ча­ет­ся, погиб­ла от слу­чай­ной пули».

Стал оче­вид­цем рас­стре­ла и буду­щий гене­рал Алек­сандр Лебедь, кото­ро­му на тот момент тоже было 12 лет. Он, как и его сверст­ни­ки, наблю­дал за рас­пра­вой, сидя на дере­ве. Жур­на­лист Вадим Кар­лов писал об этом:

«Оче­вид­цы рас­ска­зы­ва­ют, что после выстре­лов посы­па­лись, как гру­ши, любо­пыт­ные маль­чиш­ки, забрав­ши­е­ся на дере­вья в скве­ри­ке. Сидел сре­ди вет­вей и буду­щий гене­рал две­на­дца­ти­лет­ний Саша Лебедь. Жил он на сосед­ней ули­це Сверд­ло­ва, кото­рая теперь назва­на его име­нем, все­го в квар­та­ле от гор­ко­ма. Есте­ствен­но, не мог не при­бе­жать и не погла­зеть. Он сам об этом потом рас­ска­зы­вал, когда при­ез­жал в город во вре­мя пер­со­наль­ной пре­зи­дент­ской кам­па­нии. О том, как после пер­вых выстре­лов куба­рем ска­тил­ся вниз, как каким-то чудом пере­мах­нул через высо­чен­ный забор. Видел вро­де бы и уби­тых малы­шей. Тому есть и дру­гие кос­вен­ные под­твер­жде­ния. Оче­вид­цы вспо­ми­на­ют про рас­сы­пан­ную обувь и белые дет­ские панам­ки: они валя­лись по всей кро­ва­во-гряз­ной площади.

Прав­да, в опуб­ли­ко­ван­ных спис­ках жертв маль­чиш­ки не зна­чат­ся. Не заяв­ля­ли о про­пав­ших детях и их роди­те­ли. Боя­лись, или мы об этом не зна­ем? А может быть, пото­му, что к пло­ща­ди при­бе­жа­ли сиро­ты (дет­ский дом рас­по­ла­гал­ся как раз на Московской)».

Рас­стрел на пло­ща­ди про­дол­жал­ся все­го три-четы­ре мину­ты. После это­го люди раз­бе­жа­лись, на зем­ле оста­лись лежать несколь­ко десят­ков чело­век — уби­тые и тяже­ло раненные.

Когда спу­стя 30 лет Про­ку­ра­ту­ра РФ нач­нёт рас­сле­до­ва­ние это­го дела, мно­гие из быв­ших в тот момент на пло­ща­ди сол­дат будут утвер­ждать, что стре­ля­ли не они, а неиз­вест­ные люди как в воен­ной, так и в граж­дан­ской одеж­де, сидев­шие на кры­шах бли­жай­ших зданий.

Один из сол­дат утвер­ждал, что с кры­ши зда­ния гор­ко­ма сыпа­лись пуле­мёт­ные гиль­зы. Дру­гой — что после рас­стре­ла из зда­ния вышли двое неиз­вест­ных воен­ных с руч­ны­ми пуле­мё­та­ми в руках. Тре­тий видел, как двое муж­чин в граж­дан­ской одеж­де стре­ля­ли по убе­га­ю­щим людям из писто­ле­тов. Чет­вёр­тый гово­рил, что видел груп­пу из деся­ти сол­дат со снай­пер­ски­ми винтовками.

Конеч­но, на пер­вый взгляд может пока­зать­ся, что все эти сол­да­ты пыта­лись лишь выго­ро­дить себя, пере­ло­жив вину на неиз­вест­ных снай­пе­ров. Одна­ко досто­вер­но изве­стен и такой факт: за день до тра­ге­дии в мест­ную гости­ни­цу засе­ли­лись «27 музы­кан­тов вме­сте с дири­жё­ром». При­чём для это­го были насиль­но высе­ле­ны уже жив­шие на вто­ром эта­же гости­ни­цы люди. Если бы они дей­стви­тель­но были музы­кан­та­ми, оче­вид­но, насиль­но поки­дать гости­ни­цу нико­го не заста­ви­ли бы.

В тот же день про­изо­шла стрель­ба и в гор­от­де­ле мили­ции, кото­рый попы­та­лась штур­мо­вать дру­гая груп­па митин­гу­ю­щих. Там погиб­ло мини­мум четы­ре чело­ве­ка и ещё око­ло десят­ка были тяже­ло ранены.

Все­го же в тот зло­счаст­ный день в Ново­чер­кас­ске было уби­то как мини­мум 26 про­те­сту­ю­щих и 87 ране­ны. Эти дан­ные были огла­ше­ны лишь в кон­це 1980‑х годов и, ско­рее все­го, явля­ют­ся неполными.

Мемо­ри­аль­ная дос­ка на заво­до­управ­ле­нии НЭВЗ

Извест­но, что неко­то­рые тяже­ло­ра­нен­ные скон­ча­лись в бли­жай­шие после тра­ге­дии дни. Напри­мер, 20 июня умер Лео­нид Шуль­га — 16-лет­ний под­ро­сток, ранен­ный во вре­мя рас­стре­ла. Его мать была вынуж­де­на про­сить раз­ре­ше­ние на похо­ро­ны у началь­ни­ка ново­чер­кас­ской мили­ции. Тот пред­ло­жил про­ве­сти в послед­ний путь под­рост­ка в ста­ни­це Гру­шев­ской — «во избе­жа­ние демон­стра­ций». Семье заяви­ли о том, что во вре­мя похо­рон нель­зя пла­кать и причитать.

Сра­зу после рас­стре­ла пло­щадь очи­сти­ли от тру­пов и ранен­ных. Тела погру­зи­ли в маши­ны и увез­ли в неиз­вест­ном направ­ле­нии. Как ста­нет извест­но гораз­до поз­же, 20 погиб­ших похо­ро­ни­ли в одной брат­ской моги­ле, осталь­ных — на раз­ных клад­би­щах Ростов­ской обла­сти в чужих моги­лах, за кото­ры­ми не уха­жи­ва­ли мно­го лет.

Мили­цей­ские запи­си об уби­тых выгля­де­ли так:

«Утром шёл оформ­лять­ся на дру­гую рабо­ту. Сквоз­ное огне­стрель­ное ране­ние голо­вы. Зевака».

«4 меся­ца бере­мен­но­сти. Трав­ма груд­ной клет­ки с повре­жде­ни­ем орга­нов груд­ной клет­ки. Зевака».

«Трав­ма с повре­жде­ни­ем костей чере­па и веще­ства моз­га. Зевака».

«Сидел на дере­ве. Упал, как гру­ша. Стал убе­гать, упал. Пуля вошла в заты­лок, вырва­ла часть лица. Зевака».

«Трав­ма шеи с повре­жде­ни­ем круп­ных сосу­дов. Убит из авто­ма­та. Активный».

Кро­ви на пло­ща­ди было так мно­го, что, по вос­по­ми­на­ни­ям оче­вид­ца, одна из жен­щин опу­сти­ла в лужу кро­ви руки и ста­ла умы­вать лицо, кри­ча, что там есть кровь и её мужа.

Камень-на-Кро­ви в память о Ново­чер­кас­ском рас­стре­ле. Ново­чер­касск, наши дни

Пло­щадь не уда­лось пол­но­стью очи­стить от кро­ви даже пожар­ны­ми маши­на­ми. Тогда на этом месте поло­жи­ли новый асфальт.

При­ме­ча­тель­но, что вла­сти отка­за­лись выда­вать род­ствен­ни­кам тела уби­тых или даже назы­вать место их захо­ро­не­ния. Оль­га Артю­щен­ко, мать уби­то­го 15-лет­не­го под­рост­ка, рассказывает:

«…Ну при­шла я в мили­цию. В мили­ции ска­за­ли, нуж­но идти в гор­со­вет. При­шла в гор­со­вет — там Сиро­тин, сек­ре­тарь. Гово­рит: что ты хочешь? Гово­рю: да уби­ли у меня маль­чи­ка, отдай­те хоть тело. А он гово­рит, здесь никто не стре­лял, никто нико­го не уби­вал… Моло­дой чело­век подо­шёл, забрал меня и рот мне закры­вал… И до воен­ных повёл. А там ниче­го не могут ска­зать. Гово­рят, ну при­ди­те зав­тра. Я и зав­тра ходи­ла. И это… Сиро­ти­на поби­ла. И меня отпра­ви­ли в нерв­ное отде­ле­ние. Там неда­ле­ко, в психдом».

Так закон­чи­лась Ново­чер­кас­ская тра­ге­дия. В авгу­сте того же года состо­ял­ся суд, на кото­ром семь актив­ных участ­ни­ков заба­стов­ки при­го­во­ри­ли к рас­стре­лу, а ещё 103 чело­ве­ка полу­чи­ли сро­ки заклю­че­ния от двух до 15 лет. Неко­то­рые из них вышли на сво­бо­ду досроч­но уже после отстав­ки Хру­щё­ва, но реа­би­ли­ти­ро­ва­ны они были лишь в кон­це 1980‑х годов.

В 1992 году состо­я­лось новое судеб­ное рас­сле­до­ва­ние, на кото­ром осуж­де­ны были уже те, кто отда­вал при­каз стре­лять по про­те­сту­ю­щим рабо­чим. Глав­ны­ми винов­ни­ка­ми тра­ге­дии были назва­ны Ники­та Хру­щёв, Фрол Коз­лов, Ана­стас Мико­ян и дру­гие выс­шие пар­тий­ные чинов­ни­ки. Посколь­ку все они к тому вре­ме­ни уже умер­ли, уго­лов­ное дело прекратили.

Таким обра­зом, подоб­ные пре­ступ­ле­ния не име­ют сро­ка дав­но­сти и рано или позд­но, но все­гда будут рас­сле­до­ва­ны. Как пока­зы­ва­ет исто­рия, обыч­но это про­ис­хо­дит сра­зу после сме­ны поли­ти­че­ско­го режима.


Последствия

Ново­чер­кас­ский рас­стрел имел дале­ко иду­щие послед­ствия. Хотя о нём не упо­мя­ну­ло ни одно совет­ское СМИ, скрыть мас­со­вый рас­стрел вла­стям не уда­лось. Слу­хи о рас­пра­ве над мир­ны­ми рабо­чи­ми быст­ро раз­ле­те­лись по стране.

И, как это обыч­но и быва­ет в усло­ви­ях инфор­ма­ци­он­но­го ваку­у­ма, коли­че­ство жертв народ­ной мол­вой мно­го­крат­но пре­уве­ли­чи­ва­лось, что было для совет­ско­го режи­ма ещё хуже, чем даже если бы людям рас­ска­за­ли правду.

Мемо­ри­аль­ная дос­ка на Двор­цо­вой пло­ща­ди Ново­чер­кас­ска, где раз­во­ра­чи­ва­лись основ­ные собы­тия тра­ге­дии 1962 года

Осе­нью того же 1962 года о Ново­чер­кас­ском рас­стре­ле ста­ло извест­но даже за оке­а­ном. Аме­ри­кан­ский жур­нал Time 19 октяб­ря опуб­ли­ко­вал ста­тью «And Then the Police Fired» («И тогда поли­ция откры­ла огонь»), кото­рая была осно­ва­на на слу­хах и содер­жа­ла инфор­ма­цию о сот­нях уби­тых. Одна­ко общий ход собы­тий в этой ста­тье был пока­зан вер­но. Посколь­ку вся ста­тья состо­я­ла все­го из пяти абза­цев, счи­таю умест­ным при­ве­сти её здесь с неболь­шим сокращением:

«В тече­ние несколь­ких недель после июнь­ско­го ука­за Крем­ля о повы­ше­нии цен на мясо и мас­ло на 30% через желез­ный зана­вес про­со­чил­ся инте­рес­ный слух: несколь­ко сотен моло­дых рос­сий­ских сту­ден­тов и рабо­чих были уби­ты поли­ци­ей в про­цве­та­ю­щем южном про­мыш­лен­ном горо­де Ново­чер­кас­ске под Росто­вом, в бур­ную ночь бес­по­ряд­ков и гра­бе­жей, вызван­ных неожи­дан­ным повы­ше­ни­ем цен.

Эту отры­воч­ную исто­рию крат­ко и неза­мет­но сооб­щи­ли бри­тан­ские и фран­цуз­ские газе­ты… Сре­ди кос­вен­ных под­твер­жда­ю­щих дока­за­тельств: 1) вся Ростов­ская область была вне­зап­но объ­яв­ле­на закры­той для ино­стран­ных тури­стов в июне, пред­по­ло­жи­тель­но из-за эпи­де­мии холе­ры, хотя 8 июля было про­ве­де­но круп­ное меро­при­я­тие, и граж­да­нам Рос­сии раз­ре­ши­ли сво­бод­но пере­дви­гать­ся по тер­ри­то­рии, пред­по­ло­жи­тель­но пора­жён­ной болез­нью; 2) в Ново­чер­кас­ске вве­дён комен­дант­ский час для моло­дё­жи сро­ком на два года; 3) Заме­сти­тель Ники­ты Хру­щё­ва, Фрол Коз­лов, совер­шил спе­ци­аль­ную поезд­ку в этот рай­он 8 июня и оста­вал­ся там на несколь­ко недель, что­бы разо­брать­ся с „неко­то­ры­ми пар­тий­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми за пре­не­бре­же­ние идео­ло­ги­че­ской и про­све­ти­тель­ской работой“.

Нако­нец, бла­го­да­ря более позд­ним сооб­ще­ни­ям совет­ских путе­ше­ствен­ни­ков и источ­ни­ков в раз­вед­ке союз­ни­ков, а так­же рос­сий­ской моло­дё­жи, посе­тив­шей Все­мир­ный фести­валь моло­дё­жи про­шлым летом в Хель­син­ки, были вос­со­зда­ны все мас­шта­бы июнь­ских бес­по­ряд­ков. Послед­няя вашинг­тон­ская версия:

В Ново­чер­кас­ске про­жи­ва­ет око­ло 16 000 моло­дых завод­ских рабо­чих и уча­щих­ся тех­ни­ку­мов, кото­рые живут в 42 барач­ных обще­жи­ти­ях, раз­бро­сан­ных по все­му горо­ду. При­мер­но через три дня после объ­яв­ле­ния о повы­ше­нии цен груп­па моло­дых людей вышла из обще­жи­тия после обе­да, скан­ди­ро­вав лозунг про­тив ука­за. Вско­ре к ним при­со­еди­ни­лись тыся­чи дру­гих, кото­рые так­же выкри­ки­ва­ли жало­бы на сдель­ную опла­ту тру­да. Огром­ная тол­па мед­лен­но дви­ну­лась к цен­тру горо­да в сопро­вож­де­нии домо­хо­зя­ек. Глав­ная пло­щадь была заби­та, и, что­бы луч­ше раз­гля­деть бур­ную кар­ти­ну, мно­гие сту­ден­ты залез­ли на дере­вья и теле­фон­ные столбы.

Чинов­ни­ки ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии были напу­га­ны. Со сту­пе­нек пар­тий­но­го шта­ба они умо­ля­ли тол­пу разой­тись, обе­ща­ли разо­брать­ся с их недо­воль­ством… Нерв­ная поли­ция откры­ла огонь над голо­ва­ми тол­пы и по неосто­рож­но­сти уби­ла моло­дых рос­си­ян, сидев­ших в тем­но­те на дере­вьях и опо­рах. Когда их тела упа­ли на зем­лю, мятеж­ни­ки взо­рва­лись яро­стью. К месту про­ис­ше­ствия при­бе­жа­ли све­жие отря­ды мили­ции и тай­ной поли­ции, открыв­шие огонь из авто­ма­тов. Счи­та­ет­ся, что при подав­ле­нии бес­по­ряд­ков сот­ни людей погиб­ли и сот­ни полу­чи­ли ранения».

Одна­ко глав­ным послед­стви­ем была даже не меж­ду­на­род­ная оглас­ка, а воз­ник­но­ве­ние огром­ной про­па­сти меж­ду вла­стью и наро­дом. Если гово­рить более лако­нич­но, то власть и народ теперь пере­ста­ли быть еди­ны­ми. Откры­то это про­яви­лось в 1991 году в ходе всем извест­ных событий.


Читай­те так­же «Там­бов­ское вос­ста­ние: послед­няя рус­ская кре­стьян­ская вой­на»

Поделиться