Цензор, пресс-секретарь и провокатор. Государство и пресса Российской империи 1900–1914 годов

В 1900‑х годах прес­са ста­ла глав­ным источ­ни­ком инфор­ма­ции для жите­лей Рос­сий­ской импе­рии. Росту пери­о­ди­ки спо­соб­ство­вал мани­фест 17 октяб­ря 1905 года, про­воз­гла­шав­ший в том чис­ле сво­бо­ду печа­ти. Мно­гие запре­ты были отме­не­ны, открыть изда­ние ста­ло лег­че. Несмот­ря на послаб­ле­ния, госу­дар­ство сле­ди­ло за прес­сой, пыта­лось кон­тро­ли­ро­вать её раз­ны­ми спо­со­ба­ми и иска­ло спо­со­бы уси­лить кон­троль над газетами.

Об устрой­стве печат­ной цен­зу­ры, спон­си­ро­ва­нии и под­ку­пе изда­ний, внед­ре­нии в редак­ции аген­тов охран­но­го отде­ле­ния рас­ска­зы­ва­ет Сер­гей Лунёв.

В эту суб­бо­ту, 1 фев­ра­ля, в книж­ном мага­зине «Рупор» Сер­гей Лунёв про­чи­та­ет лек­цию. «Про­фес­сия репор­тёр. Газет­ные жур­на­ли­сты нака­нуне Пер­вой миро­вой вой­ны в Рос­сий­ской импе­рии». Слу­ша­те­ли узна­ют о раз­ли­чи­ях меж­ду кор­ре­спон­ден­та­ми, репор­тё­ра­ми и фелье­то­ни­ста­ми, спо­со­бах попасть в редак­цию и пер­вых учеб­ни­ках для жур­на­ли­стов, вос­при­я­тии жур­на­ли­стов в обще­стве, а так­же кто и за что бил репортёров.
Вход сво­бод­ный, но тре­бу­ет­ся реги­стра­ция.

В нача­ле ХХ века для пери­о­ди­че­ской печа­ти госу­дар­ство высту­па­ло одно­вре­мен­но как регу­ля­тор, постав­щик и источ­ник инфор­ма­ции, изда­тель и спон­сор. Это был пери­од стре­ми­тель­но­го раз­ви­тия газет­но­го дела, за кото­рым пра­ви­тель­ство пыта­лось угнать­ся. Сфор­ми­ро­ван­ная по ито­гам Вели­ких реформ 1860‑х зако­но­да­тель­ная база уста­ре­ла и была зна­чи­тель­но пре­об­ра­зо­ва­на в резуль­та­те Пер­вой рус­ской рево­лю­ции, закре­пив­шей за под­дан­ны­ми импе­рии сво­бо­ду сло­ва. Про­ис­хо­дил бум пери­о­ди­ки. Пра­ви­тель­ство и отдель­ные орга­ны вла­сти учре­жда­ли спе­ци­аль­ные бюро для вза­и­мо­дей­ствия с прес­сой. Госу­дар­ствен­ные струк­ту­ры изда­ва­ли газе­ты и жур­на­лы в раз­ных обла­стях, а пра­ви­тель­ство тщет­но пыта­лось создать вос­тре­бо­ван­ный чита­тель­ской пуб­ли­кой официоз.


Законодательство и Государственная дума

Прес­су регу­ли­ро­вал импе­ра­тор­ский указ «О вре­мен­ных пра­ви­лах о повре­мен­ных изда­ни­ях» от 24 нояб­ря 1905 года и допол­не­ния, утвер­ждён­ные 18 мар­та 1906 года [1]. Указ был издан во вре­мя Пер­вой рус­ской рево­лю­ции, спу­стя при­мер­но месяц после того, как Нико­лай II под­пи­сал октябрь­ский мани­фест, предо­ста­вив­ший под­дан­ным сво­бо­ду сло­ва и печати.

Указ «О вре­мен­ных пра­ви­лах о повре­мен­ных изданиях»

Указ стал ито­гом рабо­ты Осо­бо­го сове­ща­ния под пред­се­да­тель­ством дирек­то­ра Импе­ра­тор­ской Пуб­лич­ной биб­лио­те­ки Дмит­рия Фоми­ча Кобе­ко. 21 янва­ря 1905 года Нико­лай II [2] созвал Сове­ща­ние для «пере­смот­ра дей­ству­ю­ще­го цен­зур­но­го зако­но­да­тель­ства и для состав­ле­ния ново­го уста­ва о печа­ти». Комис­сия при­сту­пи­ла к рабо­те менее чем через две неде­ли после Кро­ва­во­го вос­кре­се­нья — отчёт­ной точ­ки Пер­вой рус­ской рево­лю­ции. В ходе про­ти­во­сто­я­ния вла­сти и обще­ства к осе­ни 1905 года газе­ты вышли из-под цен­зур­но­го контроля.

Указ отме­нял «пред­ва­ри­тель­ную как общую, так и духов­ную цен­зу­ру выхо­дя­щих в горо­дах импе­рии повре­мен­ных изда­ний, а рав­но эстам­пов, рисун­ков и дру­гих изоб­ра­же­ний, поме­ща­е­мых в сих изда­ни­ях или же выпус­ка­е­мых ими отдель­ны­ми листа­ми» [3].

Ответ­ствен­ность за печат­ные пре­ступ­ле­ния пере­во­ди­лась из адми­ни­стра­тив­ной плос­ко­сти в судеб­ную. Более нель­зя было запре­тить роз­нич­ную про­да­жу газе­ты в каче­стве адми­ни­стра­тив­ной меры. Одна­ко по реше­нию суда цен­зу­ра всё же мог­ла при­оста­но­вить выпуск и запре­тить газе­ту. Новые повре­мен­ные изда­ния раз­ре­ша­лось откры­вать без вне­се­ния зало­гов и в поряд­ке уве­дом­ле­ния орга­нов цензуры.

После выхо­да из типо­гра­фии каж­дый номер газе­ты в двух экзем­пля­рах отправ­ля­ли в цен­зур­ное учре­жде­ние. Редак­то­ром мог быть толь­ко рос­сий­ский под­дан­ный, достиг­ший 25-лет­не­го воз­рас­та, обла­да­ю­щий общей граж­дан­ской пра­во­спо­соб­но­стью и изби­ра­тель­ны­ми пра­ва­ми [4]. Сохра­ня­лись тюрем­ные сро­ки для редак­то­ров, а мест­ные вла­сти мог­ли накла­ды­вать на изда­ния мел­кие штра­фы за пуб­ли­ка­цию лож­ных све­де­ний без при­зна­ков «зло­на­ме­рен­но­сти и заве­до­мо­сти» материала.

Рево­лю­ция изме­ни­ла и кон­фи­гу­ра­ции вла­сти, при­дав ей кон­сти­ту­ци­он­ные чер­ты. На прес­су актив­но воз­дей­ство­ва­ла Госу­дар­ствен­ная дума, учре­ждён­ная в 1906 году и с осно­ва­ния откры­тая для вза­и­мо­от­но­ше­ний с прессой.

Про­да­жа газет с мани­фе­стом об учре­жде­нии Думы у Казан­ско­го собо­ра в Санкт-Петер­бур­ге. 1905 год

В Думу изби­ра­лись мно­гие вид­ные редак­то­ры и жур­на­ли­сты: пуб­ли­ци­сти­че­ское перо вхо­ди­ло в чис­ло инстру­мен­тов успеш­но­го поли­ти­ка вне зави­си­мо­сти от идео­ло­ги­че­ской при­над­леж­но­сти. В раз­ных дум­ских созы­вах засе­да­ли про­фес­си­о­на­лы пери­о­ди­че­ской печати:

  • пуб­ли­цист «Рус­ских ведо­мо­стей» кадет Гри­го­рий Бори­со­вич Иоллос;
  • при­вер­же­нец ради­каль­но левых взгля­дов извест­ный по «Рус­ско­му сло­ву» репор­тёр Иван Васи­лье­вич Жилкин;
  • редак­тор жур­на­ла «Пра­во» и затем газе­ты «Речь» кадет Иосиф Вла­ди­ми­ро­вич Гессен;
  • редак­тор газе­ты «Киев­ля­нин» наци­о­на­лист Васи­лий Вита­лье­вич Шульгин;
  • редак­ти­ро­вав­ший «Мос­ков­ские ведо­мо­сти» монар­хист Вла­ди­мир Андре­евич Грингмут;
  • и мно­гие другие.

Актив­ную роль в жиз­ни газе­ты «Прав­да» игра­ли депу­та­ты боль­ше­вист­ской фрак­ции Госу­дар­ствен­ной думы. Изда­те­ля­ми «Прав­ды» чис­ли­лись Нико­лай Гурье­вич Поле­та­ев и Алек­сей Его­ро­вич Бадаев.

О дея­тель­но­сти боль­ше­ви­ков в Госу­дар­ствен­ной думе IV созы­ва мы рас­ска­зы­ва­ли в отдель­ном мате­ри­а­ле.

Госу­дар­ствен­ная дума ста­ла три­бу­ной, под­пи­ты­ва­ю­щей газет­ные номе­ра. От 25 до 89 аккре­ди­то­ван­ных кор­ре­спон­ден­тов обо­зре­ва­ли засе­да­ния из спе­ци­аль­ной ложи для прес­сы. Пра­во рабо­тать в Госу­дар­ствен­ной думе рас­пре­де­ля­лось по кво­там меж­ду раз­лич­ны­ми повре­мен­ны­ми изда­ни­я­ми [5].

Мест­ные жур­на­ли­сты тяго­те­ли к само­ор­га­ни­за­ции и вза­и­мо­вы­руч­ке. Так, кор­ре­спон­ден­ты орга­ни­зо­ва­ли Обще­ство дум­ских жур­на­ли­стов, кото­рое помо­га­ло в рас­пре­де­ле­нии аккре­ди­та­ций. На посто­ян­ной осно­ве в Госу­дар­ствен­ной думе дей­ство­ва­ло отде­ле­ние Санкт-Петер­бург­ско­го теле­граф­но­го агент­ства, рас­про­стра­няв­шее обзо­ры и пол­ные сте­но­грам­мы дум­ских выступ­ле­ний (подроб­нее о рабо­те агент­ства — в сле­ду­ю­щих разделах).

В 1900‑е годы сфор­ми­ро­ва­лось отдель­ное направ­ле­ние пар­ла­мент­ской жур­на­ли­сти­ки — газет­ная руб­ри­ка, в кото­рой пуб­ли­ко­ва­ли отчё­ты с засе­да­ний Думы, кулу­ар­ные слу­хи и бесе­ды с депу­та­та­ми. Осо­бый импульс пери­о­ди­че­ская печать полу­ча­ла во вре­мя дум­ских пред­вы­бор­ных кам­па­ний, когда поли­ти­че­ские пар­тии моби­ли­зо­вы­ва­ли сторонников.

Вопрос о печа­ти стал одним из цен­траль­ных для IV Госу­дар­ствен­ной думы. Власть счи­та­ла зако­но­да­тель­ство в сфе­ре печа­ти излишне либе­раль­ным, вызван­ным заба­стов­ка­ми 1905 года. Акты «О повре­мен­ной печа­ти» ниве­ли­ро­ва­лись воен­ным поло­же­ни­ем, кото­рое в 1905–1907 годы уста­нав­ли­ва­лось в неко­то­рых губер­ни­ях. После пора­же­ния рево­лю­ции пра­ви­тель­ство про­дол­жи­ло вво­дить «исклю­чи­тель­ные усло­вия» в отдель­ных реги­о­нах, полу­чая таким обра­зом пра­во в упро­щён­ном поряд­ке закры­вать и штра­фо­вать пери­о­ди­че­ские изда­ния [6].

После завер­ше­ния «чрез­вы­чай­щи­ны» перед вла­стя­ми встал вопрос об уси­ле­нии кон­тро­ля над прес­сой и фор­ми­ро­ва­нии пол­но­цен­но­го совре­мен­но­го зако­на о печа­ти. Невоз­мож­ность закрыть неугод­ное изда­ние «бук­валь­но беси­ла» наи­бо­лее реак­ци­он­ные кру­ги [7].

Министр внут­рен­них дел Нико­лай Алек­се­е­вич Макла­ков под­го­то­вил про­ект зако­на, пред­на­зна­чен­но­го «поло­жить пре­дел раз­нуз­дан­но­сти печа­ти». В мае 1913 года доку­мент был пред­став­лен пуб­ли­ке в газе­те «Новое вре­мя». Макла­ков пред­ло­жил вер­нуть пред­ва­ри­тель­ную цен­зу­ру, а газе­ты долж­ны были:

  • предо­став­лять оттис­ки све­жих номеров;
  • вве­сти иму­ще­ствен­ную ответ­ствен­ность для изда­те­лей и обра­зо­ва­тель­ный ценз для редакторов;
  • дать мини­стер­ству внут­рен­них дел пра­во запре­щать печа­та­ние мате­ри­а­лов, кото­рые, по его мне­нию, не долж­ны были появ­лять­ся в газе­тах и жур­на­лах [8].

Обще­ство вос­при­ни­ма­ло воз­вра­ще­ние пред­ва­ри­тель­ной цен­зу­ры как нере­а­ли­зу­е­мую ини­ци­а­ти­ву, кото­рую газе­ты кри­ти­ко­ва­ли вне зави­си­мо­сти от поли­ти­че­ско­го лагеря.

Нико­лай Алек­се­е­вич Макла­ков, министр внут­рен­них дел в 1912—1915 годов

Парал­лель­но ини­ци­а­ти­ве Макла­ко­ва, с нача­ла 1913 года, в Госу­дар­ствен­ной думе дей­ство­ва­ла комис­сия по выра­бот­ке зако­на о печа­ти под руко­вод­ством Васи­лия Шуль­ги­на — депу­та­та, редак­ти­ро­вав­ше­го пра­вую газе­ту «Киев­ля­нин». Пред­став­ле­ны были и депу­тат­ские про­ек­ты зако­на о печа­ти от пра­вых и каде­тов, одна­ко они не полу­чи­ли дум­ской под­держ­ки [9].

Пра­ви­тель­ство взя­ло за осно­ву про­ект Макла­ко­ва, исклю­чив отту­да наи­бо­лее обре­ме­ни­тель­ные для прес­сы меры — пред­ва­ри­тель­ную цен­зу­ру и иму­ще­ствен­ную ответ­ствен­ность изда­те­лей. В дора­бо­тан­ном вари­ан­те зако­но­про­ект обсуж­да­ли на деба­тах, но он так не про­шёл голо­со­ва­ние в Госдуме.

Начав­ша­я­ся Пер­вая миро­вая вой­на внес­ла свои корректировки.

Регу­ли­ро­ва­ние пери­о­ди­ки ока­за­лось кам­нем пре­ткно­ве­ния. Санов­ник, луч­ше все­го умев­ший вза­и­мо­дей­ство­вать с прес­сой, Сер­гей Вит­те, при пре­мьер­стве кото­ро­го были рефор­ми­ро­ва­ны зако­ны о печа­ти, вспоминал:

«…сво­бо­да печа­ти оста­лась тор­же­ствен­ным, но не испол­нен­ным обе­ща­ни­ем, при­чём про­ис­хо­дит обык­но­вен­ная исто­рия — пра­вые кри­чат о рас­пу­щен­но­сти прес­сы и необ­хо­ди­мо­сти её обуз­да­ния, но как толь­ко её тро­нут, что быва­ет по лич­ным вопро­сам, когда они заде­нут кого-либо из высо­ко­по­став­лен­ных, то сей­час же орут о невоз­мож­ном стес­не­нии печа­ти; уме­рен­ные, особ­ли­во направ­ле­ния „чего изво­ли­те“, гнут­ся на все сто­ро­ны и так­же ино­гда счи­та­ют необ­хо­ди­мым обуз­дать, но толь­ко их кон­ку­рен­тов, пре­иму­ще­ствен­но рус­ских пуб­ли­ци­стов евре­ев, у них не слу­жа­щих, но если толь­ко их заде­нут, нач­нут про­по­ве­до­вать необ­хо­ди­мость вне­се­ния в Думу зако­на о печа­ти; а левые вся­кий закон о печа­ти, стес­ня­ю­щий их демо­кра­ти­че­ские раз­ма­хи, кло­ня­щие суще­ству­ю­щую Рос­сий­скую импе­рию в про­пасть, конеч­но, прин­ци­пи­аль­но счи­та­ют поли­ти­че­ским пре­ступ­ле­ни­ем» [10].


Как функционировал цензурный аппарат

Клю­че­вой целью цен­зур­но­го ведом­ства про­воз­гла­ша­лась охра­на «основ веры, нрав­ствен­но­сти и обще­ствен­но­го поряд­ка для под­дер­жа­ния закон­ной вла­сти, для ограж­де­ния прав соб­ствен­но­сти и для содей­ствия к вос­пи­та­нию юно­ше­ства в духе рели­ги­оз­ных и вер­но­под­да­ни­че­ских обя­зан­но­стей» [11].

Граж­дан­ская цен­зу­ра отно­си­лась к веде­нию мини­стер­ства внут­рен­них дел. Духов­ную и при­двор­ную цен­зу­ру осу­ществ­ля­ли Свя­тей­ший синод и мини­стер­ства импе­ра­тор­ско­го двора.

Цен­траль­ным цен­зур­ным орга­ном явля­лось Глав­ное управ­ле­ние по делам печа­ти. Здесь рабо­та­ли 26 сотруд­ни­ков: 16 штат­ных и десять при­ко­ман­ди­ро­ван­ных чинов­ни­ков по осо­бым пору­че­ни­ям [12]. После реформ 1905–1906 годов Глав­ное управ­ле­ние дели­лось на пять тер­ри­то­ри­аль­ных отде­ле­ний, при­пи­сан­ных к судеб­ным палатам:

  1. I отде­ле­ние — дела по пери­о­ди­че­ским изда­ни­ям и кни­гам, выхо­див­шим в окру­ге Санкт-Петер­бург­ской судеб­ной пала­ты, а так­же дело­про­из­вод­ства по пра­ви­тель­ствен­ным изданиям;
  2. II отде­ле­ние — дела по про­из­ве­де­ни­ям печа­ти в окру­гах Мос­ков­ской, Киев­ской, Одес­ской, Харь­ков­ской и Ново­чер­кас­ской судеб­ных палат;
  3. III отде­ле­ние — дела по окру­гам Сара­тов­ской, Казан­ской, Тифлис­ской и Таш­кент­ской судеб­ных палат;
  4. IV отде­ле­ние — дела по окру­гам Вар­шав­ской и Вилен­ской судеб­ных палат, а так­же раз­ра­бот­ка зако­но­да­тель­ных вопро­сов, состав­ле­ние цир­ку­ля­ров, ино­стран­ная цензура;
  5. V отде­ле­ние — дела по лич­но­му соста­ву, бух­гал­те­рии, над­зо­ру за типо­гра­фи­я­ми и книж­ной тор­гов­лей [13].

В рам­ках Глав­но­го управ­ле­ния по делам печа­ти дей­ство­ва­ла дра­ма­ти­че­ская цен­зу­ра, где тру­ди­лись от двух до шести чинов­ни­ков, утвер­жда­ю­щих пье­сы и худо­же­ствен­ные выставки.

Общий кон­троль за цен­зо­ра­ми внут­ри ведом­ства выпол­нял кол­ле­ги­аль­ный наблю­да­тель­ный Совет, кото­рый при­ни­мал реше­ние о при­оста­нов­ке того или ино­го изда­ния [14].

Чинов­ни­ки на Нев­ском про­спек­те за чте­ни­ем газет. 1905 год

В под­чи­не­нии Глав­но­го управ­ле­ния так­же нахо­ди­лись мест­ные цен­зур­ные коми­те­ты и отдель­ные цен­зо­ры, осве­до­ми­тель­ное бюро, газе­та «Пра­ви­тель­ствен­ный вест­ник» и жур­нал «Книж­ная лето­пись», инспек­ции печа­ти и реги­стра­ци­он­ная пала­та, биб­лио­те­ка про­из­ве­де­ний печа­ти. Суще­ство­ва­ли реги­о­наль­ные цен­зур­ные коми­те­ты в Санкт-Петер­бур­ге, Москве, Вар­ша­ве, Тифли­се, Одес­се. После реформ пери­о­ди­че­ской печа­ти 1905–1906 годов чинов­ни­ки отка­за­лись от сло­ва «цен­зу­ра» в наиме­но­ва­нии. Цен­зур­ные коми­те­ты пре­вра­ти­лись в коми­те­ты по делам печа­ти, а отдель­ные цен­зо­ры — в инспек­то­ров по делам печа­ти [15].

Опе­ра­тив­ное руко­вод­ство цен­зу­рой осу­ществ­ля­лось с помо­щью цир­ку­ля­ров, доку­мен­тов, рас­сы­ла­е­мых от име­ни мини­стра внут­рен­них дел или Глав­но­го управ­ле­ния по делам печа­ти мест­ным коми­те­там и отдель­ным цен­зо­рам, а так­же лицам, отве­ча­ю­щим за цен­зу­ру в про­вин­ции [16].

Цир­ку­ля­ры затра­ги­ва­ли все вопро­сы, свя­зан­ные с цен­зу­рой: как содер­жа­тель­ные, так и тех­ни­че­ские. В этих доку­мен­тах руко­вод­ство разъ­яс­ня­ло зако­но­да­тель­ство и инструк­ти­ро­ва­ло чинов­ни­ков ведом­ства о пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­ти­ке — ука­зы­ва­лись запрет­ные для упо­ми­на­ния темы и лица, нюан­сы автор­ско­го пра­ва, поря­док учё­та типо­гра­фи­че­ско­го тех­ни­ки и пра­ви­ла про­да­жи печат­ной про­дук­ции в киосках.

Ино­гда цир­ку­ля­ры про­ти­во­ре­чи­ли друг дру­гу, дуб­ли­ро­ва­лись или отме­ня­лись. Главред «Рус­ско­го сло­ва» Влас Доро­ше­вич, писав­ший, что Рос­сия управ­ля­ет­ся 13 тыся­ча­ми цир­ку­ля­ров, пре­уве­ли­чи­вал чис­ло этих регу­ли­ру­ю­щих доку­мен­тов. Одна­ко иссле­до­ва­те­ли при­зна­ют, что «одно­вре­мен­но дей­ство­ва­ло несколь­ко сотен цир­ку­ля­ров, и выпол­не­ние инструк­ций, зача­стую издан­ных несколь­ко лет назад, явля­лось про­бле­мой и для цен­зо­ров, и для редак­то­ров» [17].

Неко­то­рые пред­пи­са­ния были явным зло­упо­треб­ле­ни­ем вла­сти. Так, в 1912 году Мос­ков­ско­му коми­те­ту по делам печа­ти веле­ли аре­сто­вать несколь­ко номе­ров газет со ста­тья­ми про близ­ко­го к импе­ра­тор­ской семье «стар­ца» Рас­пу­ти­на на осно­ва­нии ста­тьи о пор­но­гра­фии. Рабо­тав­ший в коми­те­те чинов­ник вспоминал:

«Тогда шути­ли по это­му пово­ду, что сам Рас­пу­тин и его фами­лия, оче­вид­но, настоль­ко пор­но­гра­фич­ны, что одно упо­ми­на­ние о них вле­чёт за собой при­ме­не­ние 1001 ст. Ул. о Нак. [о пор­но­гра­фии]» [18].

В резуль­та­те ново­вве­де­ний 1906 года объ­ём про­смат­ри­ва­е­мых мате­ри­а­лов вырос, а взыс­ка­ния к пери­о­ди­че­ской печа­ти нуж­но было обос­но­вы­вать перед судом, что толь­ко уве­ли­чи­ва­ло рутин­ную рабо­ту. Вме­сте с тем ведом­ству пору­ча­лось напря­мую воз­дей­ство­вать на обще­ствен­ное мне­ние: ини­ци­и­ро­вать пуб­ли­ка­ции в нуж­ном вла­сти клю­че и раз­ви­вать соб­ствен­ные издания.


Осведомительное бюро при Главном управлении по делам печати

В 1906 году при управ­ле­нии из чис­ла сотруд­ни­ков «Пра­ви­тель­ствен­но­го вест­ни­ка» было созда­но Осве­до­ми­тель­ное бюро. Началь­ник Глав­но­го управ­ле­ния по делам печа­ти в 1905—1912 годов Алек­сей Вале­ри­а­но­вич Бель­гард опре­де­лял глав­ной зада­чей ново­го учре­жде­ния «свое­вре­мен­ное осве­дом­ле­ние пери­о­ди­че­ских изда­ний, а через них — все­го насе­ле­ния со все­ми выда­ю­щи­ми­ся собы­ти­я­ми госу­дар­ствен­ной и обще­ствен­ной жиз­ни Рос­сии».

Алек­сей Вале­ри­а­но­вич Бель­гард. 1905 год

Рабо­та Осве­до­ми­тель­но­го бюро про­ис­хо­ди­ла сле­ду­ю­щим образом:

«Для свое­вре­мен­ной инфор­ма­ции повре­мен­ной печа­ти Осве­до­ми­тель­ное бюро, по при­ме­ру теле­граф­ных агентств, при­сту­пи­ло к выпус­ку еже­днев­ных бюл­ле­те­ней, на кото­рые тот­час же под­пи­са­лись все сто­лич­ные и мно­гие про­вин­ци­аль­ные газе­ты, а для над­ле­жа­ще­го и свое­вре­мен­но­го осве­дом­ле­ния о сооб­ще­ни­ях печа­ти орга­нов пра­ви­тель­ства была уста­нов­ле­на систе­ма газет­ных выре­зок, кото­рые достав­ля­лись преж­де все­го пред­се­да­те­лю Сове­та мини­стров, а затем и всем мини­страм и глав­но­управ­ля­ю­щим отдель­ны­ми частя­ми, посколь­ку газет­ные сооб­ще­ния каса­лись их ведомств.
На обя­зан­но­сти сотруд­ни­ков Осве­до­ми­тель­но­го бюро лежал еже­днев­ный обход всех рас­пре­де­лён­ных меж­ду ними пра­ви­тель­ствен­ных учре­жде­ний с целью полу­че­ния инфор­ма­ции о дея­тель­но­сти пра­ви­тель­ства для опуб­ли­ко­ва­ния этих све­де­ний в бюл­ле­те­нях Осве­до­ми­тель­но­го бюро, а так­же для состав­ле­ния необ­хо­ди­мых опро­вер­же­ний по пово­ду сооб­ща­е­мых газе­та­ми невер­ных или тен­ден­ци­оз­но извра­щён­ных фак­тов» [19].

Из слу­жеб­ных мате­ри­а­лов сотруд­ни­ков Осве­до­ми­тель­но­го бюро при глав­ном управ­ле­нии по делам печати

Бюро обес­пе­чи­ва­ло пери­о­ди­че­ские изда­ния инфор­ма­ци­ей, а так­же зна­ко­ми­ло чинов­ни­ков с обще­ствен­ным мне­ни­ем. Бюро полу­чи­ло обя­зан­но­сти по состав­ле­нию обзо­ров прес­сы на осно­ве газет­ных выре­зок. Так, сотруд­ни­ки бюро дела­ли до 1612 выре­зок еже­днев­но, а за 1911 год было изго­тов­ле­но 386 тысяч газет­ных выре­зок [20]. После­до­ва­тель­ность мони­то­рин­га была сле­ду­ю­щая: вна­ча­ле про­смат­ри­ва­ли сто­лич­ные изда­ния, затем про­вин­ци­аль­ные. Исполь­зо­ва­лось 25 обо­зна­че­ний для мате­ри­а­лов, рас­пре­де­ля­е­мых по раз­лич­ным кате­го­ри­ям: тема­ти­че­ским, сте­пе­ни важ­но­сти, гео­гра­фи­че­ским и так далее.

Для учре­жде­ния был утвер­ждён отдель­ный штат за рам­ка­ми Глав­но­го управ­ле­ния по делам печа­ти. Еди­но­вре­мен­но 12 сотруд­ни­ков рабо­та­ли над обзо­ра­ми печа­ти и докла­да­ми, а семь сотруд­ни­ков соби­ра­ли све­де­ния для пуб­ли­ка­ции в бюл­ле­те­нях и пред­став­ля­ли обзо­ры печа­ти. Осве­до­ми­тель­ное бюро выпус­ка­ло два бюл­ле­те­ня в день — в рай­оне 18:00 и в час ночи [21]. Сре­ди под­пис­чи­ков были Санкт-Петер­бург­ское теле­граф­ное агент­ство, редак­ции и госу­дар­ствен­ные учре­жде­ния. В 1914 году на бюл­ле­те­ни Осве­до­ми­тель­но­го бюро было под­пи­са­но 71 госу­дар­ствен­ное учре­жде­ние, вклю­чая Госу­дар­ствен­ный совет, кан­це­ля­рию Сове­та мини­стров, утрен­нюю, днев­ную и ноч­ную комис­сию Госу­дар­ствен­ной думы [22].


Цензура в провинции

Послаб­ле­ния зако­но­да­тель­ства затра­ги­ва­ли преж­де все­го сто­лич­ные газе­ты, часть кото­рых осво­бо­ди­ли от пред­ва­ри­тель­ной цен­зу­ры ещё в 1860‑е годы. В про­вин­ци­ях, где отсут­ство­ва­ли спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ные учре­жде­ния, обя­зан­но­сти цен­зо­ров выпол­ня­ли чинов­ни­ки губерн­ской адми­ни­стра­ции поли­ции под непо­сред­ствен­ной ответ­ствен­но­стью губер­на­то­ра. В чис­ло тех, кому было пору­че­но зани­мать­ся цен­зу­рой на местах, вхо­ди­ли вице-губер­на­то­ры, полиц­мей­сте­ры, уезд­ные исправ­ни­ки, а в отдель­ных слу­ча­ях — даже свя­щен­но­слу­жи­те­ли [23]. Жур­на­лист Абрам Евге­нье­вич Кауф­ман, рабо­тав­ший в одес­ских изда­ни­ях, вспоминал:

«Про­вин­ци­аль­ные газе­ты выхо­ди­ли не под одной цен­зу­рой про­фес­си­о­наль­но­го цен­зо­ра, а под целой дюжи­ной цен­зур, сопер­ни­чав­ших меж­ду собою в сво­ей стро­го­сти и сви­ре­по­сти. Посту­пив­ший в редак­цию мате­ри­ал при­хо­ди­лось, смот­ря по содер­жа­нию, направ­лять на пред­ва­ри­тель­ный про­смотр и в кан­це­ля­рию мест­но­го гра­до­на­чаль­ни­ка, и полиц­мей­сте­ру, и в штаб, и в попе­чи­тель­ство учеб­но­го окру­га, и духов­ным вла­стям, и воен­но-судеб­ной маги­стра­ту­ре, и жив­ше­му в губерн­ском горо­де губер­на­то­ру» [24].

Таким обра­зом, цен­зу­ра функ­ци­о­ни­ро­ва­ла неоди­на­ко­во. Редак­ции пред­по­чи­та­ли рабо­тать с про­фес­си­о­наль­ны­ми цен­зо­ра­ми из про­филь­но­го ведом­ства мини­стер­ства внут­рен­них дел, а не с мест­ны­ми чинов­ни­ка­ми при губер­на­то­ре или поли­ции. Сотруд­ни­ков коми­те­тов по делам печа­ти и инспек­то­ров не хва­та­ло. Соглас­но Ведо­мо­сти о дея­тель­но­сти по над­зо­ру за печа­тью, состав­лен­ной Глав­ным управ­ле­ни­ем по делам печа­ти, в 1913 году по цен­зур­но­му направ­ле­нию рабо­тал 71 чинов­ник [25]. В отли­чие от сто­лиц, в про­вин­ции не сфор­ми­ро­вал­ся еди­ный алго­ритм вза­и­мо­дей­ствия. В одном реги­оне губер­на­тор мог пре­сле­до­вать редак­то­ра мест­но­го изда­ния, а в сосед­нем — за одним сто­лом «играть с ним в кар­ты» [26].


Министерство финансов и государственное информационное агентство

Пере­до­вым во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с прес­сой было мини­стер­ство финан­сов. Это ведом­ство в тече­ние 11 лет без одно­го дня (1892—1903) воз­глав­лял ушед­ший на повы­ше­ние Сер­гей Юлье­вич Вит­те. С 1891 года внут­ри мини­стер­ства дей­ство­вал спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ный отдел — Редак­ция повре­мен­ных изда­ний мини­стер­ства финан­сов. С 1869 года, как и у дру­гих ведомств, изда­вал­ся «Еже­год­ник Мини­стер­ства финан­сов» со ста­ти­сти­че­ски­ми выклад­ка­ми и рас­по­ря­же­ни­я­ми учре­жде­ния. В 1883 году из-за необ­хо­ди­мо­сти более опе­ра­тив­но­го инфор­ми­ро­ва­ния при кан­це­ля­рии мини­стер­ства финан­сов появил­ся еже­не­дель­ный, впо­след­ствии раз­де­лён­ный на два изда­ния «Ука­за­тель пра­ви­тель­ствен­ных рас­по­ря­же­ний по Мини­стер­ству финан­сов — Вест­ник финан­сов, про­мыш­лен­но­сти и тор­гов­ли», над кото­рым рабо­та­ли семь сотруд­ни­ков. У еже­не­дель­ни­ка было три тыся­чи под­пи­сок в пер­вый и четы­ре с поло­ви­ной тыся­чи под­пи­сок во вто­рой год изда­ния [27].

Порт­рет мини­стра финан­сов Сер­гея Юлье­ви­ча Вит­те. Худож­ник Илья Репин. 1903 год

С 1 янва­ря 1893 года в каче­стве еже­днев­но­го при­ло­же­ния к «Вест­ни­ку» выхо­ди­ла «Тор­го­во-про­мыш­лен­ная газе­та», кото­рая к кон­цу деся­ти­ле­тия пре­вра­ти­лась в изда­ние совре­мен­но­го типа.

«Тор­го­во-про­мыш­лен­ная газе­та». 1900 год

С 1897 по 1905 год выхо­дил жур­нал «Рус­ское эко­но­ми­че­ское обо­зре­ние» — еже­ме­сяч­ное при­ло­же­ние к «Вест­ни­ку финан­сов». Редак­ция пери­о­ди­че­ских изда­ний мини­стер­ства отли­ча­лась вну­ши­тель­ным шта­том (в 1895 году — 29 чело­век [28]) и соб­ствен­ной типо­гра­фи­ей, актив­но исполь­зо­ва­ла теле­граф и созда­ла сеть кор­ре­спон­ден­тов по всей стране.

В 1902 году на базе теле­граф­но­го отде­ла редак­ции пери­о­ди­че­ских изда­ний мини­стер­ства финан­сов было созда­но Тор­го­во-теле­граф­ное агент­ство — пер­вое госу­дар­ствен­ное инфор­ма­ци­он­ное агент­ство Рос­сий­ской импе­рии. Учре­жде­ние спе­ци­а­ли­зи­ро­ва­лось на ста­ти­сти­че­ских све­де­ни­ях и осве­ще­нии дея­тель­но­сти мини­стер­ства финан­сов и эко­но­ми­ки. Через два года агент­ство рас­ши­ри­ло тема­ти­ку, вклю­чив в бюл­ле­те­ни сооб­ще­ния поли­ти­че­ско­го харак­те­ра, и пре­вра­ти­лось в Санкт-Петер­бург­ское теле­граф­ное агент­ство (СПА) [29]. В 1910 году учре­жде­ние пере­шло из под­чи­не­ния мини­стер­ства финан­сов в веде­ние непо­сред­ствен­но Сове­та мини­стров Рос­сий­ской империи.

Санкт-Петер­бург­ское теле­граф­ное агент­ство ста­ло инфор­ма­ци­он­ным моно­по­ли­стом. Нака­нуне Пер­вой миро­вой вой­ны его отде­ле­ния рабо­та­ли в Москве, Кие­ве, Одес­се, Тифли­се, Реве­ле, Риге, Лод­зи, Вар­ша­ве и Харь­ко­ве [30]. Хотя боль­шие газе­ты, вро­де «Рус­ско­го сло­ва» и «Ново­го вре­ме­ни», сла­ви­лись инфор­ма­ци­он­ны­ми служ­ба­ми, ни одно изда­ние не мог­ло рабо­тать без под­пис­ки на бюл­ле­те­ни СПА. Агент­ство экс­клю­зив­но рас­про­стра­ня­ло све­де­ния о госу­дар­ствен­ных учре­жде­ни­ях, теле­грам­мы и сооб­ще­ния кор­ре­спон­ден­тов из Евро­пы, Азии и Рос­сии, а так­же обме­ни­ва­лось теле­грам­ма­ми с основ­ны­ми миро­вы­ми агент­ства­ми. Основ­ной вид под­пис­ки, кото­рый исполь­зо­ва­ли редак­ции газет, был поли­ти­че­ским и вклю­чал как бюл­ле­те­ни с глав­ны­ми ново­стя­ми (выхо­ди­ли три раза в день), так и цир­ку­ляр­ные теле­грам­мы о клю­че­вых собы­ти­ях дня (не менее шести за сутки).

С появ­ле­ни­ем Госу­дар­ствен­ной думы была созда­на спе­ци­аль­ная под­пис­ка, вклю­чав­шая сте­но­грам­мы засе­да­ний учре­жде­ний и офи­ци­аль­ную инфор­ма­цию. Дру­гая под­пис­ка — ком­мер­че­ская — содер­жа­ла коти­ров­ки цен рос­сий­ских и зару­беж­ных бирж. Теле­грам­мы СПА были осво­бож­де­ны от цензуры.

Хотя агент­ство и вышло из Редак­ции пери­о­ди­че­ских изда­ний мини­стер­ства финан­сов в 1910 году, оно сохра­ни­ло связь с ведом­ством и под­чи­ня­лось напря­мую Сове­ту мини­стров. В рабо­те СПА так­же участ­во­ва­ли ещё два мини­стер­ства: ино­стран­ных и внут­рен­них дел. Теле­граф­ным агент­ством управ­лял совет из пред­ста­ви­те­лей МИДа, МВД и мини­стер­ства финан­сов, во гла­ве с каз­на­че­ем, кото­рый пред­став­лял послед­нее ведом­ство. Нака­нуне Пер­вой миро­вой вой­ны агент­ство отда­ва­ло при­о­ри­тет меж­ду­на­род­ным ново­стям, а воз­глав­лял его пред­ста­ви­тель МИДа.

Кор­ре­спон­дент СПА, в отли­чие от сотруд­ни­ка газет, не имел пра­ва сов­ме­щать рабо­ту и допол­ни­тель­но писать для како­го-либо дру­го­го изда­ния. Одна­ко раз­ре­ша­лось зани­мать­ся какой-либо дру­гой, не свя­зан­ной с жур­на­ли­сти­кой деятельностью.

За рубе­жом сотруд­ни­ки СПА рабо­та­ли в тан­де­ме с дипло­ма­та­ми. Неред­ко за неиме­ни­ем в какой-либо стране пред­ста­ви­тель­ства сотруд­ник посоль­ства заме­щал кор­ре­спон­ден­та СПА. Агент­ство стре­ми­лось запо­лу­чить инфор­ма­то­ров как мож­но в боль­шем коли­че­стве мест.

Газет­чи­ки кри­ти­ко­ва­ли СПА как по про­фес­си­о­наль­ным, так и по поли­ти­че­ским при­чи­нам. Кор­ре­спон­ден­ты агент­ства про­иг­ры­ва­ли кон­ку­рен­цию кол­ле­гам из част­ных изда­ний, посколь­ку жур­на­ли­сты газет не были огра­ни­че­ны ведом­ствен­ны­ми инструк­ци­я­ми. Дру­гая про­бле­ма агент­ства заклю­ча­лась в теле­грам­мах и бюл­ле­те­нях, кото­рые часто при­хо­ди­ли несвоевременно.


Государственная периодика начала XX века

Пери­о­ди­ка, суще­ство­вав­шая в Рос­сий­ской импе­рии с XVIII века, пре­иму­ще­ствен­но была госу­дар­ствен­ной, одна­ко част­ные изда­ния все­гда оста­ва­лись зна­чи­тель­но более востребованными.

В нача­ле XIX века созда­ва­лись жур­на­лы и газе­ты отдель­ных мини­стерств и госу­дар­ствен­ных учре­жде­ний. С 1804 года мини­стер­ство внут­рен­них дел выпус­ка­ло «Санкт-Петер­бург­ский жур­нал», с 1809-го Сенат изда­вал «Сенат­ские ведо­мо­сти», а с 1813-го при воен­ном мини­стер­стве выхо­ди­ла газе­та «Рус­ский инва­лид». В после­ду­ю­щие деся­ти­ле­тия появи­лись дру­гие ведом­ствен­ные издания:

  • «Жур­нал путей и сооб­ще­ний» (1826);
  •  «Инже­нер­ные запис­ки» (1827);
  •  «Запис­ки учё­но­го коми­те­та мор­ско­го шта­ба» (1828);
  • «Лес­ной жур­нал» (1833) и дру­гие [31].

С 1838 года каж­до­му губерн­ско­му горо­ду пола­га­лось выпус­кать мест­ную газе­ту — так по всей стране рас­ки­ну­лась сеть «губерн­ских ведо­мо­стей». Газе­ты под управ­ле­ни­ем мест­ных адми­ни­стра­ций полу­ча­лись невы­со­ко­го каче­ства и усту­па­ли в вос­тре­бо­ван­но­сти част­ным изда­ни­ям. Госу­дар­ствен­ная пери­о­ди­че­ская печать носи­ла при­клад­ной спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ный харак­тер — пуб­ли­ко­ва­ла зако­но­да­тель­ные акты, спра­воч­ную инфор­ма­цию и слу­жеб­ные новости.

Глав­ное управ­ле­ние по делам печа­ти изда­ва­ло газе­ту «Пра­ви­тель­ствен­ный вест­ник». Создан­ное ещё в 1868 году в каче­стве еже­днев­но­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го печат­но­го орга­на пра­ви­тель­ства изда­ние пуб­ли­ко­ва­ло новые зако­ны и офи­ци­аль­ные рас­по­ря­же­ния, отчё­ты о засе­да­нии Сове­та мини­стров и Госу­дар­ствен­но­го сове­та. По вос­кре­се­ньям, с 1881 года, в каче­стве при­ло­же­ния к «Пра­ви­тель­ствен­но­му вест­ни­ку» выхо­дил «Сель­ский вест­ник» — пре­об­ра­зо­ван­ное из жур­на­ла в газе­ту «при­бав­ле­ние», состо­я­щее из про­вин­ци­аль­ных и «воин­ских» ново­стей, при­клад­ных сове­тов и обшир­но­го спра­воч­но­го материала.

Газе­та «Пра­ви­тель­ствен­ный вест­ник». Март 1901 года

Дру­гим жур­на­лом, изда­ва­е­мым ведом­ством, была учре­ждён­ная в 1906 году «Книж­ная лето­пись» — биб­лио­гра­фи­че­ский орган, пуб­ли­ко­вав­ший спра­воч­ную инфор­ма­цию о вышед­ших в свет и запре­щён­ных к рас­про­стра­не­нию про­из­ве­де­ний печа­ти. «Книж­ная лето­пись» изда­ва­лась под тем же назва­ни­ем и при совет­ской власти.

1905 год поме­нял отно­ше­ние вла­стей к соб­ствен­ной пери­о­ди­ке. В усло­ви­ях инфор­ма­ци­он­но­го бума, порож­дён­но­го Рус­ско-япон­ской вой­ной и рево­лю­ци­ей, и роста газет­ных тира­жей, пра­ви­тель­ству тре­бо­вал­ся печат­ный орган, объ­яс­ня­ю­щий под­дан­ным его поли­ти­ку. Так, при «Пра­ви­тель­ствен­ном вест­ни­ке» Вит­те создал при­бав­ле­ние — «Рус­ское госу­дар­ство», кото­рое носи­ло пуб­ли­ци­сти­че­ский харак­тер. Ста­тус газе­ты-при­бав­ле­ния не спо­соб­ство­вал широ­ко­му рас­про­стра­не­нию. Несмот­ря на мас­штаб­ную реклам­ную кам­па­нию, с 1 фев­ра­ля по 1 мая 1906 года на «Рус­ское госу­дар­ство» под­пи­са­лись все­го 1259 чело­век по всей импе­рии [32]. Пётр Сто­лы­пин, всту­пив­ший на долж­ность пред­се­да­те­ля сове­та мини­стров, закрыл издание.


Рептильная пресса и официозы

Во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с прес­сой Сто­лы­пин в боль­шей сте­пе­ни прак­ти­ко­вал пря­мой под­куп. При его пре­мьер­стве был создан дер­жав­ший­ся в сек­ре­те цен­тра­ли­зо­ван­ный фонд для финан­си­ро­ва­ния лояль­ной вла­сти печа­ти. В исто­рио­гра­фии этот фонд полу­чил наиме­но­ва­ние реп­тиль­но­го — так назы­ва­ли част­ные газе­ты, кото­рые финан­си­ро­ва­ло пра­ви­тель­ство Бисмар­ка в Гер­ма­нии. Выра­же­ние рас­про­стра­ни­лось в печа­ти евро­пей­ских стран, в том чис­ле в Рос­сии, и вошло в лек­си­кон нача­ла XX века. Зави­си­мость реп­тиль­ной печа­ти варьи­ро­ва­лась от пол­но­го под­чи­не­ния и управ­ле­ния до пуб­ли­ка­ций отдель­ных про­пра­ви­тель­ствен­ных мате­ри­а­лов при сохра­не­нии хозяй­ствен­ной неза­ви­си­мо­сти. Часто реп­тиль­ная прес­са суще­ство­ва­ла при про­пра­ви­тель­ствен­ных организациях.

Пери­о­ди­че­ские изда­ния, кото­рые пол­но­стью выра­жа­ли пра­ви­тель­ствен­ную пози­цию и ори­ен­ти­ро­ва­лись на широ­кий круг чита­те­лей, назы­ва­лись офи­ци­о­зом. Сто­лы­пин выбрал сво­им офи­ци­о­зом фор­маль­но част­ную петер­бург­скую газе­ту «Рос­сия» — тёз­ку скан­даль­но­го изда­ния буду­ще­го главре­да «Рус­ско­го сло­ва» Вла­са Доро­ше­ви­ча. Эта газе­та суще­ство­ва­ла с 1899 по 1902 год и была закры­та за пуб­ли­ка­цию сати­ри­че­ско­го фелье­то­на Алек­сандра Амфи­те­ат­ро­ва на пра­вя­щую дина­стию «Гос­по­да Обма­но­вы». Звуч­ное назва­ние долж­но было при­влечь читателей.

Газе­та созда­ва­лась по лич­ной ини­ци­а­ти­ве Сто­лы­пи­на. Редак­ти­ро­вал «Рос­сию» Сер­гей Сыро­мят­ни­ков — жур­на­лист, нахо­див­ший­ся в посто­ян­ной пере­пис­ке с премьером.

Пер­вый номер газе­ты вышел 2 нояб­ря 1905 года. Изда­ние гото­ви­лось сотруд­ни­ка­ми Глав­но­го управ­ле­ния по делам печа­ти, фак­ти­че­ски повто­ряя дея­тель­ность преж­ней пра­ви­тель­ствен­ной газе­ты «Рус­ское госу­дар­ство». «Рос­сия» име­ла гораз­до боль­ший успех, неже­ли пред­ше­ствен­ни­ца. Алек­сей Вале­ри­а­но­вич Бель­гард отме­чал [33]:

«Газе­те „Рос­сия“ мож­но было сде­лать упрёк, что она и по внеш­не­му виду, и отча­сти даже по содер­жа­нию име­ла доволь­но скуч­ный харак­тер, но тем не менее её поле­ми­че­ские ста­тьи и несо­мнен­ная боль­шая осве­дом­лён­ность по срав­не­нию с дру­ги­ми газе­та­ми лиша­ли воз­мож­но­сти её замал­чи­вать, как это упор­но дела­лось в отно­ше­нии „Рус­ско­го государства“».

Откры­то суб­си­ди­ро­ва­ли про­вин­ци­аль­ные и отрас­ле­вые изда­ния, но наи­бо­лее вли­я­тель­ные изда­ния полу­ча­ли финан­си­ро­ва­ние опо­сре­до­ван­но через раз­ме­ще­ние объявлений.

Наи­бо­лее пред­по­чти­тель­ная схе­ма финан­си­ро­ва­ния заклю­ча­лась в выде­ле­нии денег част­ным лицам на изда­ние про­пра­ви­тель­ствен­ных мате­ри­а­лов, а так­же под­ку­пе отдель­ных публицистов.

Встре­ча­лись и схе­мы под­держ­ки изда­ний, не задей­ству­ю­щие реп­тиль­ный фонд. Напри­мер, вла­сти пред­пи­са­ли пуб­ли­ко­вать плат­ные казён­ные объ­яв­ле­ния в «Новом вре­ме­ни», хотя газе­та не была самой мно­го­ти­раж­ной в России.

«Новое вре­мя» управ­ля­лось пае­вым това­ри­ще­ством «Контр­агент­ство А. С. Суво­рин и Ко», боль­шая часть паёв кото­ро­го при­над­ле­жа­ла семье Суво­ри­ных. Одна­ко сте­пень сли­я­ния с пози­ци­ей вла­сти была тако­ва, что совре­мен­ни­ки назы­ва­ли газе­ту офи­ци­о­зом. Уси­ли­ва­лась бли­зость к вла­сти и тем фак­том, что сотруд­ник «Ново­го вре­ме­ни» Алек­сандр Сто­лы­пин при­хо­дил­ся пре­мьер-мини­стру род­ным братом.

Газе­та «Новое вре­мя» с порт­ре­том Пет­ра Арка­дье­ви­ча Сто­лы­пи­на на облож­ке. Сен­тябрь 1911 года

Про­пра­ви­тель­ствен­ная прес­са не поль­зо­ва­лась чита­тель­ским инте­ре­сом. Мас­со­вая ауди­то­рия не дове­ря­ла суб­си­ди­ру­е­мым изда­ни­ям, а офи­ци­оз­ный голос «Рос­сии» терял­ся в мно­го­го­ло­си­це част­ных изда­ний. Газе­та «Новое вре­мя» так­же теря­ла в тира­жах и к нача­лу Пер­вой миро­вой вой­ны пре­вра­ти­лась в убы­точ­ное издание.


Полицейские меры. Провокация и слежка

Мини­стер­ство внут­рен­них дел внед­ря­ло аген­тов в редак­ции пери­о­ди­че­ских изда­ний и уста­нав­ли­ва­ло слеж­ку за жур­на­ли­ста­ми. Дея­тель­ность аген­тов кури­ро­ва­ло охран­ное отде­ле­ние поли­цей­ско­го депар­та­мен­та МВД.

В пись­ме от 18 янва­ря 1912 года пре­мьер-министр Вла­ди­мир Нико­ла­е­вич Коков­цов поста­вил зада­чу перед мини­стром внут­рен­них дел Алек­сан­дром Алек­сан­дро­ви­чем Мака­ро­вым «о необ­хо­ди­мо­сти изыс­ка­ния над­ле­жа­щих мер к пре­кра­ще­нию печа­та­ния в газе­тах офи­ци­аль­ных бумаг, добы­ва­е­мых из пра­ви­тель­ствен­ных уста­нов­ле­ний неза­кон­ны­ми путя­ми». Пра­ви­тель­ство хоте­ло пре­сечь «газет­ную осве­дом­лён­ность», то есть воз­мож­ность пуб­ли­ко­вать доку­мен­ты без ведо­ма офи­ци­аль­ных лиц. Уси­ли­ла недо­воль­ство пре­мьер-мини­стра замет­ка «Так­ти­ка мор­ско­го мини­стра» в газе­те «Речь» от 29 янва­ря 1913 года, вос­про­из­во­дя­щая пись­мо госу­дар­ствен­но­го кон­тро­лё­ра Коков­цо­ву. Фор­маль­но тре­бо­ва­ние пре­мьер-мини­стра шло враз­рез с зако­но­да­тель­ством, соглас­но кото­ро­му редак­ции мог­ли скры­вать сво­их инфор­ма­то­ров, если речь не шла об отдель­но регла­мен­ти­ро­ван­ной госу­дар­ствен­ной тайне [34]. Охран­ка дей­ство­ва­ла поли­цей­ски­ми мера­ми и при­ста­ви­ла слеж­ку к наи­бо­лее инфор­ми­ро­ван­ным жур­на­ли­стам «Речи», «Рус­ско­го сло­ва» и «Бир­же­вых ведо­мо­стей». Впро­чем, наруж­ное наблю­де­ние за жур­на­ли­ста­ми ни к чему не привело.

Вот как отчи­ты­ва­лись сотруд­ни­ки охранки:

«Вско­ре при­шлось снять наблю­де­ние по той при­чине, что слеж­ка за газет­ны­ми сотруд­ни­ка­ми, при посто­ян­ных разъ­ез­дах по горо­ду, часто в авто­мо­би­лях, неред­ко пре­ры­ва­лась и, нако­нец, была заме­че­на сами­ми наблю­да­е­мы­ми. Кро­ме того, наблю­де­ние ока­за­лось не дости­га­ю­щим цели еще и пото­му, что, отме­чая посе­ще­ние газет­ны­ми сотруд­ни­ка­ми тех или иных пра­ви­тель­ствен­ных учре­жде­ний, оно не дава­ло, вви­ду совер­шен­ной невоз­мож­но­сти высле­жи­вать наблю­да­е­мых внут­ри казён­ных поме­ще­ний, необ­хо­ди­мых ука­за­ний на то, с кем имен­но из долж­ност­ных лиц и по каким пово­дам наблю­да­е­мые вхо­ди­ли в обще­ние» [35].

Порт­рет гра­фа Вла­ди­ми­ра Нико­ла­е­ви­ча Коков­цо­ва. Худож­ник Эмиль Визель. 1911 год

Летом 1912 года охран­ка про­ве­ла обыс­ки у жур­на­ли­стов Рума­но­ва, Стембо, Льво­ва, Атма­ки­на и Раков­ско­го, а так­же в редак­ци­ях «Речи» и «Бир­же­вых ведо­мо­стей». Хотя были най­де­ны раз­лич­ные сек­рет­ные цир­ку­ля­ры и дру­гие офи­ци­аль­ные доку­мен­ты, выявить источ­ни­ки мате­ри­а­лов охран­ке не удалось.

Тогда было реше­но сме­нить так­ти­ку и внед­рять аген­тов в редак­ции газет для инфор­ми­ро­ва­ния об источ­ни­ках. В 1913 году Петер­бург­ское охран­ное отде­ле­ние «заве­ло новую отрасль сек­рет­ной аген­ту­ры — газет­ную» [36], кото­рая дей­ство­ва­ла до Фев­раль­ской революции.

Аген­ты охран­ки не толь­ко добы­ва­ли све­де­ния об источ­ни­ках пуб­ли­ка­ций — неко­то­рые из них зани­ма­лись про­во­ка­тор­ством. В каче­стве при­ме­ра мож­но при­ве­сти внед­ре­ние в редак­цию боль­ше­вист­ской газе­ты «Прав­да» Миро­на Чер­но­ма­зо­ва, тай­но­го сотруд­ни­ка охран­ки. Дей­ство­вав­шая по ука­за­нию цен­траль­но­го коми­те­та боль­ше­ви­ков газе­та рабо­та­ла на сты­ке с неле­галь­ной дея­тель­но­стью. Чер­но­ма­зов, поль­зу­ясь поло­же­ни­ем ноч­но­го редак­то­ра, встав­лял в номер мате­ри­а­лы, кото­рые заве­до­мо не мог­ли прой­ти цен­зу­ру. Подоб­ным обра­зом Чер­но­ма­зов под­во­дил «Прав­ду» под пре­ду­пре­жде­ния, штра­фы, аре­сты, а в даль­ней­шем и под закрытие.

В пери­од от Октябрь­ско­го мани­фе­ста 1905 года и до Пер­вой миро­вой вой­ны чинов­ни­ки нара­щи­ва­ли про­фес­си­о­на­лизм в инфор­ма­ци­он­ной сфе­ре. Несмот­ря на бюро­кра­ти­че­скую непо­во­рот­ли­вость, внед­ря­лись ново­вве­де­ния, кото­рые пре­вра­ти­лись в посто­ян­ную прак­ти­ку вза­и­мо­от­но­ше­ний госу­дар­ствен­ных слу­жа­щих с прес­сой. Про­об­раз совре­мен­ной пресс-служ­бы и госу­дар­ствен­ное инфор­ма­ци­он­ное агент­ство ста­ли порож­де­ни­ем эпо­хи, когда пери­о­ди­че­ская печать пре­вра­ти­лась в важ­ней­ший фак­тор соци­аль­но-поли­ти­че­ской жизни.


Примечания

  1. Патру­ше­ва Н. Г. Цен­зур­ное ведом­ство в госу­дар­ствен­ной систе­ме Рос­сий­ской импе­рии во вто­рой поло­вине XIX — нача­ле XX века. — Спб.: Север­ная Звез­да, 2013. — с. 334.
  2. Рейф­ман П. С. Цен­зу­ра в доре­во­лю­ци­он­ной, совет­ской и пост­со­вет­ской Рос­сии в 2‑х томах. Т.1 Вып.3 М.: «Про­бел-2000», 2015. — с. 187.
  3. О вре­мен­ных пра­ви­лах о повре­мен­ных изда­ния // Рус­ская жур­на­ли­сти­ка в доку­мен­тах: исто­рия надзора/ [Сост. О. Д. Мина­е­ва] под ред. Б. И. Еси­на, Я. Н. Засур­ско­го — М.: АСПЕКТ ПРЕСС, 2003 — с. 216.
  4. Зако­но­да­тель­ство о печа­ти // Кни­га в Рос­сии. 1895–1917. — Спб.: Рос­сий­ская наци­о­наль­ная биб­лио­те­ка, 2008. — с. 38
  5. Пат­ри­ке­е­ва О. А. Зарож­де­ние пар­ла­мент­ской жур­на­ли­сти­ки в Рос­сии в нача­ле ХХ в. // Вест­ник Санкт-Петер­бург­ско­го уни­вер­си­те­та. Исто­рия. 2012. № 4. — с. 35.
  6. Рейф­ман П. С. Цен­зу­ра в доре­во­лю­ци­он­ной, совет­ской и пост­со­вет­ской Рос­сии… — с. 197.
  7. Лихо­ма­нов А. В. Борь­ба само­дер­жа­вия за обще­ствен­ное мне­ние в 1905–1907 гг. — СПб.: Рос­сий­ская наци­о­наль­ная биб­лио­те­ка, 1997. — с. 40.
  8. Патру­ше­ва Н. Г. Цен­зур­ное ведом­ство в госу­дар­ствен­ной систе­ме Рос­сий­ской импе­рии… — с. 351.
  9. Гай­да Ф. А. Власть и обще­ствен­ность в Рос­сии: диа­лог о пути поли­ти­че­ско­го раз­ви­тия (1910–1917). М.: Рус­ский фонд содей­ствий обра­зо­ва­нию и нау­ке, 2016. — с. 251.
  10. Вит­те С. Ю. Вос­по­ми­на­ния. Т. 3. — М.: «Изда­тель­ство АЛЬФА-КНИГА», 2017. — с. 1006–1007.
  11. Цир­ку­ля­ры цен­зур­но­го ведом­ства Рос­сий­ской импе­рии: cб. доку­мен­тов [сост.: Н. Г. Патру­ше­ва, И. П. Фут] ; [науч. ред. Д. И. Рас­кин] ; [ред. Г. А. Мамон­то­ва]. — Спб: РНБ, 2016. — с. 15.
  12. Гут­нов Д. А. Из исто­рии вза­и­мо­дей­ствия госу­дар­ства и пери­о­ди­че­ской печа­ти в Рос­сии: Осве­до­ми­тель­ное бюро при Глав­ном управ­ле­нии по делам печа­ти МВД Рос­сий­ской Импе­рии // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Серия X № 4 2015 — с. 17.
  13. Патру­ше­ва Н. Г. Цен­зур­ное ведом­ство в госу­дар­ствен­ной систе­ме Рос­сий­ской импе­рии… — с. 357.
  14. Гут­нов Д. А. Из исто­рии вза­и­мо­дей­ствия госу­дар­ства и пери­о­ди­че­ской печа­ти в Рос­сии: Осве­до­ми­тель­ное бюро при Глав­ном управ­ле­нии по делам печа­ти МВД Рос­сий­ской Импе­рии // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Серия X № 4 2015 — с. 17.
  15. Патру­ше­ва Н. Г. Цен­зур­ное ведом­ство в госу­дар­ствен­ной систе­ме Рос­сий­ской импе­рии… — с. 335.
  16. Цир­ку­ля­ры цен­зур­но­го ведом­ства Рос­сий­ской импе­рии: cб. доку­мен­тов [сост.: Н. Г. Патру­ше­ва, И. П. Фут] ; [науч. ред. Д. И. Рас­кин] ; [ред. Г. А. Мамон­то­ва]. — Спб: РНБ, 2016. — с. 10.
  17. Цир­ку­ля­ры цен­зур­но­го ведом­ства Рос­сий­ской импе­рии: cб. доку­мен­тов… — Спб: РНБ, 2016. — с. 13.
  18. Сидо­ров А. А. Из запи­сок мос­ков­ско­го цен­зо­ра (1909–1917) // Голос минув­ше­го. — М.:, 1918. — с. 99.
  19. Бель­гард А. В. Вос­по­ми­на­ния — М.: Новое лите­ра­тур­ное обо­зре­ние, 2009. — с. 298 — 299.
  20. Костри­ко­ва Е. Г. Рос­сия на поро­ге инфор­ма­ци­он­ных войн. Поли­ти­ка рос­сий­ско­го пра­ви­тель­ства в сфе­ре СМИ в нача­ле XX века. — Спб.: Пет­ро­глиф. 2020, — с. 37.
  21. Патру­ше­ва Н. Г. Цен­зур­ное ведом­ство в госу­дар­ствен­ной систе­ме Рос­сий­ской импе­рии… — с. 358.
  22. Гут­нов Д. А. Из исто­рии вза­и­мо­дей­ствия госу­дар­ства и пери­о­ди­че­ской печа­ти в Рос­сии… — с. 21.
  23. Патру­ше­ва Н. Г. Цен­зур­ное ведом­ство в госу­дар­ствен­ной систе­ме Рос­сий­ской импе­рии… — с. 560–566.
  24. Кауф­ман А. Е. За кули­са­ми печа­ти (вос­по­ми­на­ния ста­ро­го жур­на­ли­ста) — Спб.: Рос­сий­ская наци­о­наль­ная биб­лио­те­ка, 2011. — с. 111–112.
  25. Патру­ше­ва Н. Г. Цен­зур­ное ведом­ство в госу­дар­ствен­ной систе­ме Рос­сий­ской импе­рии… — с. 556–559.
  26. Williams, Harold Russia of Russians… — p. 106 .
  27. Костри­ко­ва Е. Г. Рос­сия на поро­ге инфор­ма­ци­он­ных войн… — с. 57.
  28. Костри­ко­ва Е. Г. Рос­сия на поро­ге инфор­ма­ци­он­ных войн… — с. 60.
  29. Бры­ля­ков Н. А. Рос­сий­ское теле­граф­ное — М.: Изда­тель­ство «Мысль», 1976. — с. 120.
  30. Костри­ко­ва Е. Г. Рос­сия на поро­ге инфор­ма­ци­он­ных войн… — с. 268.
  31. Лихо­ма­нов А. В. Борь­ба само­дер­жа­вия за обще­ствен­ное мне­ние в 1905–1907 гг. — СПб.: Рос­сий­ская наци­о­наль­ная биб­лио­те­ка, 1997. — с. 13.
  32. Лихо­ма­нов А. В. Борь­ба само­дер­жа­вия за обще­ствен­ное мне­ние в 1905–1907 гг. — СПб.: Рос­сий­ская наци­о­наль­ная биб­лио­те­ка, 1997. — с. 51.
  33. Бель­гард А. В. Вос­по­ми­на­ния — М.: Новое лите­ра­тур­ное обо­зре­ние, 2009. — с. 300.
  34. Щего­лев П. Е. Охран­ни­ки, аген­ты, пала­чи — М.: Про­свет, 1992. — с. 49–50.
  35. Щего­лев П. Е. Охран­ни­ки, аген­ты, пала­чи — М.: Про­свет, 1992. — с. 51.
  36. Щего­лев П. Е. Охран­ни­ки, аген­ты, пала­чи — М.: Про­свет, 1992. — с. 52–53.

Читай­те так­же: Газет­ное дело нача­ла XX века. Как была устро­е­на прес­са Рос­сий­ской импе­рии 1900–1914 годов.

Поделиться