Вторая англо-бурская война 1899—1902 годов вызвала огромный общественный резонанс. Печатные издание Европы и Америки хором рассказывали о конфликте в Южной Африке. Большая часть европейцев искренне переживала за буров, которые героически противостояли Британской империи. На сторону потомков голландских переселенцев встали рабочие и интеллигенция — все они обвиняли Англию в «имперской агрессии». Не осталась в стороне и Россия, бурам сопереживал даже государь Николай II.
Ни российский царь, ни правители других «сочувствующих» государств вмешиваться в конфликт не спешили. На помощь бурам отправились добровольцы со всего мира — в том числе из России.
Какие мотивы преследовали добровольцы, кто из известных россиян участвовал в войне и что больше всего удивило русских в Южной Африке, рассказывает Павел Жуков.
Имперская агрессия Англии
Голландцы основали Капскую колонию в Южной Африке ещё XVII столетии. Однако спустя два века эта территория приглянулась англичанам, и они сумели её завоевать. Британцы принялись наводить свои порядки, разрушая привычный жизненный уклад буров — потомков голландских переселенцев (от нидерландского boeren — «крестьяне», «селяне»). Новые «хозяева» Южной Африки отменили рабство, на котором строилось благополучие Капской колонии. Буров стали выселять вглубь страны, и они организовали два государства: Трансвааль и Оранжевую республику, находившиеся в зависимости от англичан.
В декабре 1880 года началась первая англо-бурская война. Конфликт завершился в марте 1881 года, Трансвааль добился независимости. Англичан не устраивало такой исход, и они искали повод, чтобы возобновить боевые действия.
Тревожный звонок для буров раздался в 1886 году, когда в Трансваале нашли залежи золота. В погоне за богатством англичане заполонили бурское государство — они очень быстро установили контроль не только над золотодобычей, но и над промышленностью и торговлей. Получив власть, британцы стали добиваться и гражданских прав — в первую очередь это касалось налогов, пошлин и языка. Иностранцы потребовали сокращения финансовой нагрузки и равноправия английского языка с африкаанс. Следом англичане захотели отмены запрета на получение государственных должностей кальвинистам. Буры таких привилегий дать не могли.
В 1895 году британцы попытались взять Йоханнесбург, заявив, что идут на выручку угнетённым соотечественникам. Поход завершился неудачей, захватчики взяли паузу, чтобы подкопить силы. В октябре 1899 года началась вторая англо-бурская война.
Русский след на южноафриканской земле
Многие жители Европы и Америки поддерживали буров. Более того, некоторые из правителей западных государств не скрывали симпатии к потомкам голландских переселенцев. Однако ввязываться в открытое противостояние с Британской империей никто не хотел, поэтому основной удар по Лондону шёл через прессу.
Не остались в стороне и газеты Российской империи. 16 октября 1899 года издание «Новое время» писало:
«Прямые религиозные фермеры, решившие своей кровью отстоять свободу Отечества, всегда будут ближе сердцу святой Руси, чем наш исконный враг — холодная и эгоистичная Англия. По своей глубокой вере в Бога буры нам родные братья».
В российских городах появлялись предложения о переименовании улиц на «бурские» названия, например улица Трансваальская. В 1900 году столичные театры показывали зрителям спектакль на злобу дня «На высотах Драконовых скал, или Война буров с англичанами».
Проявил симпатию к бурам и Николай II. В дневнике император оставил такую запись:
«…я всецело поглощён войною Англии с Трансваалем; я ежедневно перечитываю все подробности в английских газетах от первой до последней строки и затем делюсь с другими за столом своими впечатлениями. Я рад, что Аликс (императрица Александра Фёдоровна. — VATNIKSTAN) во всём думает, как мы; разумеется, она в ужасе от потерь англичан офицерами, но что же делать — у них в их войнах всегда так бывало!
Не могу не выразить моей радости по поводу только что подтвердившегося известия, полученного уже вчера, о том, что во время вылазки генерала White целых два английских батальона и горная батарея взяты бурами в плен!»
Поскольку правительства мировых держав лишь сочувствовали бурам в «священной войне» и официально не вступали в конфликт, в Южную Африку потянулись добровольцы. В общей сложности их насчитывалось свыше двух с половиной тысяч человек: голландцы, немцы, французы, американцы и другие. Отправились на помощь бурам и подданные Российской империи — по разным оценкам, 200—250 человек. Если среди европейцев и американцев абсолютное большинство составляли авантюристы, желавшие острых ощущений или богатства, от России в Южную Африку отправились военные.
Одним из добровольцев был подпоручик Евгений Фёдорович Августус, окончивший Виленское пехотное юнкерское училище. Августус служил в 189‑м Белгорайском резервном пехотном полку. Когда началась война, подпоручик взял отпуск и отправился в Африку. В мемуарах Августус писал:
«Не потому мы сочувствуем бурам, что дело их правое, что на их стороне законность и справедливость, <…> не этим объясняется всеобщий порыв искренних симпатий к бурам, а тем высоким и непоколебимым мужеством, с которым народ этот шёл на гибель за свою свободу…»
По воспоминаниям Августус, борьба буров «потрясающим образом» повлияла на всё общество:
«…у нас эти примеры пробудили лучшие человеческие чувства… справедливости, негодования перед насилием и готовность к самопожертвованию».
В южноафриканском конфликте участвовали многие именитые князья, графы и военные.
Богатый дворянин и грузинский князь Николоз Багратион-Мухранский изначально отправился в Африку на отдых. По разным данным, князь хотел либо поучаствовать в сафари, либо просто увидеть египетские достопримечательности вживую. Узнав о начавшейся войне, Багратион-Мухранский отправился на поддержку к бурам, хотя, кажется, ранее не слышал о таком народе. Князь прибыл в национальном костюме, что только усилило невероятное впечатление, которое Багратион произвёл на буров.
Князь участвовал в качестве рядового в двух боях, во втором сражении попал в плен к британцам и был отправлен на остров Святой Елены. Позже по неизвестным причинам — возможно, по инициативе самого князя — возник слух, будто Багратион-Мухранский был командующим отрядом, что не соответствует действительности. Из британского плена князь благополучно вернулся на родину и описал свои приключения в книге «У буров», где заметно приукрасил события и спутал важные даты, но в то же время поделился ценными наблюдениями о жизни буров.
Князь Михаил Николаевич Енгалычев тоже отметился недолгим участием в боях. Енгалычев прибыл в Трансвааль в мае 1899 года, а уже в июне был ранен в руку и попал в плен к англичанам. Домой вернулся в октябре.
Граф Георгий Владимирович Комаровский перед отъездом в Африку вышел в запас. Согласно источникам, мало участвовал в военных действиях, но в то же время пользовался хорошей репутацией.
Поручик Алексей Ефимович Едрихин вышел в запас, чтобы отправиться в Трансвааль. Сохранился текст его докладной записки от 9 октября 1899 года:
«Его превосходительству начальнику Военно-ученого комитета Главного штаба генерал-лейтенанту Соллогубу
Желаю отправиться в Южную Африку, чтобы лично следить за ходом англо-трансваальской войны, и прошу ходатайства Вашего превосходительства о скорейшем зачислении меня в запас армии с предоставлением права по возвращении с театра военных действий быть зачисленным снова в свой полк с зачётом в службу времени, проведённого в отсутствии и отпуске за это время содержания. Поручик Едрихин».
Командование пошло ему навстречу, а деньги на поездку дал великий князь Александр Михайлович (внук Николая I). Едрихин пробыл на войне около двух месяцев, а из-за болезни (не сообщается, какой именно) не смог полноценно участвовать в боевых действиях. Алексей Ефимович писал материалы для газеты «Новое время» под псевдонимом А. Вандам. Сослуживцы отзывались о нём как о хорошем офицере, а после возвращения из Африки его снова зачислили на службу.
Другой знаменитый российский участник англо-бурской войны — предприниматель Александр Иванович Гучков (спустя годы он станет председателем III Государственной думы). Вместе с братом Фёдором не только снарядили передвижной госпиталь для буров, но и сами участвовали в сражениях. Александр Иванович был ранен в ногу и, как и многие соотечественники, тоже попал в плен.
Впрочем, судьбы некоторых русских добровольцев сложились печальнее. Так, от полученных в боях ран скончался подпоручик Леонид Семёнович Покровский.
Военный инженер Рубанов впоследствии вспоминал:
«Не ожидая ни вознаграждения, ни орденов, ни славы. Большинство из них спешили к фронту, на войну, рвались в бой».
Интересовал конфликт в Южной Африке и российское Военное министерство, в первую очередь — с тактической точки зрения. Буры и англичане сражались на равнинах и в горах, нередко прибегая к методам партизанской войны. Глазами и ушами Санкт-Петербурга в Африке стали опытные военные, отправившиеся туда добровольцами: инженер сапёрного батальона Михаил фон Зигерн-Корн, штабс-капитан минной роты Александр Шульженко, а также фортификатор Владимир Щеглов. Все они посылали в Министерство донесения о ходе боёв. Официальными военными агентами значились Павел Стахович и Василий Ромейко-Гурко.
Добровольцы из России непосредственно участвовали в сражениях и несли потери. Известно, что в списках погибших числились поручики Петров, Риперт, Дуплов, Стессель, морской офицер Строльман, подпоручики Никитин, Покровский.
Помогали бурам не только военные. В Южной Африке действовали представители Российского Красного Креста. Волонтёры за полгода войны оказали стационарную медицинскую помощь свыше тысячи раненым, ещё около шести тысяч буров получили амбулаторное лечение. Постоянного фиксированного финансирования у госпиталя не было, вплоть до мая 1900 года Красный Крест работал только на пожертвования.
Ожидание — реальность
Российские добровольцы высоко оценивали качества буров, сетуя при этом на полное отсутствие дисциплины. Такого разгильдяйства офицерам видеть ещё не приходилось. По их мнению, главная беда буров заключалась в том, что они не хотели приспосабливаться. Потомки голландских колонистов, привыкшие к конфликтам с кафрами (чернокожие жители Южной Африки), использовали ту же тактику и против профессиональных английских солдат. Буры вели боевые действия небольшими отрядами и просто игнорировали приказы командиров. Всё это приводило к болезненным поражениям и отступлениям. В первое время буры достойно противостояли британцам, поскольку хорошо знали местность. Вскоре этого стало недостаточно, начались поражения. Однако буры были слишком привязаны к своим привычкам и менять что-либо не собирались. Алексей Едрихин вспоминал:
«По дороге из лагеря в лагерь буры разъезжали лёгким галопом, очень часто под зонтиком в сопровождении кафра, вёзшего ружьё и патронташ своего „бааса“, нисколько не заботясь о своей безопасности».
Не получилось переломить ход конфликта и иностранным добровольцам. Проблема заключалась в том, что большинство «волонтёров» приезжали в Южную Африку, преследуя меркантильные интересы, а помощь бурам была лишь обёрткой для алчных мотивов. Августус вспоминал:
«…В большинстве иностранных отрядов царили ссоры, интриги, начальники не имели авторитета. Отряд немецкий совершенно дискредитирован у буров, итальянский и французский занимались лишь мародёрством».
Василий Ромейко-Гурко писал:
«Добровольцев, прибывших из Европы, можно разделить на две категории. Первая состояла из лиц, прибывших на собственный риск и средства. Побуждаемые возвышенной идеей борьбы за свободу безвинно притеснённого народа, они чужды были всякой корыстной мысли, но при этом, быть может, надеялись дешёвой ценой приобрести ореол героя, борца за правое дело, а равно занять видное место среди руководителей военными действиями. <…>
В другой категории были люди, ехавшие не по личному почину, а принявшие предложения от различных комитетов во Франции и Германии, которые вербовали добровольцев по собственной инициативе на средства, собранные добровольными пожертвованиями. Очевидно, что большей части этих добровольцев была чужда идеальная сторона побуждений первой категории…»
Российские добровольцы выгодно отличались на фоне иностранцев. По воспоминаниям участников конфликта, среди них не было тех, кто хотел бы нажиться на войне. Офицеры на самом деле хотели помочь бурам. Местные жители это высоко ценили и относились к русским с «большим вниманием».
Фехтгенерал Максимов
Среди русских добровольцев самой яркой фигурой являлся отставной подполковник Евгений Яковлевич Максимов. За его плечами был опыт сражений в сербском конфликте 1875 года, а также в Русской-турецкой войне 1877—1878 годов. Кроме этого, Евгений Яковлевич в составе отряда Красного Креста участвовал в Ахал-текинской экспедиции. Максимов побывал в Абиссинии в качестве корреспондента «Нового времени», путешествовал по Средней Азии, затем судьба привела его в Южную Африку.
Евгений Яковлевич сражался в составе «Иностранного легиона» — сборного отряда добровольцев из Европы, которым командовал французский полковник Жорж де Вильбуа-Марейль. Французский военный был первым в истории иностранцем, получившим звание фехтгенерала (боевой генерал). В апреле 1900 года Вильбуа-Марейль погиб в сражении с англичанами, новым фехтгенералом — вторым иностранным в истории — стал Максимов.
Отряд, возглавляемый Евгением Яковлевичем, участвовал в нескольких крупных сражениях и считался одним из лучших во всём бурском войске. Максимов лично встречался с президентами Трансвааля и Оранжевой республики, предложив Крюгеру и Штейну отправить делегации в европейские государства, чтобы те способствовали урегулированию конфликта.
В конце апреля 1900 года состоялось кровопролитное сражение при Таба-Нчу. Буры под командованием бурского генерала Кольбе и Максимова пытались захватить и удержать позиции на горе Туба. В те дни на противоположной стороне находился Уинстон Черчилль, являвшийся военным корреспондентом. Черчилль вспоминал:
«Ряды их [буров] шли в таком стройном порядке, что их узнали [англичане], только когда увидели на одной с собой плоскости войска, движущиеся на юг… Открыли по ним артиллерийский огонь. Несмотря на жужжавшие вокруг гранаты, отряд продолжал своё наступление».
Несмотря на все усилия и локальные успехи, бурам всё-таки не удалось одержать победу. Максимов получил несколько тяжёлых ранений, ему пришлось покинуть Южную Африку и вернуться в Россию.
Официально вторая англо-бурская война завершилась 31 мая 1902 года. Стороны подписали мирных договор, который констатировал болезненный факт для мирового сообщества — Трансвааль и Оранжевая республика прекратили своё существование. Ещё до этого Южную Африку покинули почти все добровольцы. Когда стало понятно, что бурам не выстоять, европейцы и американцы потеряли надежду на обогащение.
Ушли и русские: одни — из-за серьёзных ранений, другие — от бессилия. Однако каждый из них сделал всё возможное, чтобы «увеличить сумму абсолютного добра на земле».
Читайте также «Иван на американской войне: как русский офицер боролся за отмену рабства в Америке»
