У Достоевского богатейшая история отношений с кинематографом. Фёдор Михайлович — один из самых экранизируемых писателей. Пожалуй, по количеству адаптаций его обгоняет только Шекспир. Произведения по мотивам Достоевского звучали на итальянском, французском, немецком и японском языках. У персонажей русского классика были лица легендарных актёров от Марчелло Мастроянни до Жана Габена. Его творчеством интересовались величайшие режиссёры — Лукино Висконти, Робер Брессон и Акира Куросава, который нередко на съёмочной площадке уединялся и читал Достоевского, чтобы привести мысли в порядок.
Иностранные мастера не пытались реконструировать в своих фильмах Россию, а переносили сюжеты Достоевского в собственные страны и современность. Русскоязычные адаптации, напротив, долго оставались на поле чопорной костюмной классики, но в 2024 году выходит сериал «Преступление и наказание» Владимира Мирзоева, действие которого перенесено в современный Петербург.
Раскольникова сыграет звезда «Слова пацана» Иван Янковский, Дмитрия Разумихина — Тихон Жизневский, а в других ролях появятся не менее известные Любовь Аксёнова и Юлия Снигирь. Уложив громоздкие костюмы в пыльные сундуки и пригласив на роли самых актуальных селеб, Мирзоев наконец приобщает Достоевского к российской современности, с которой у Фёдора Михайловича, вероятнее всего, хорошо сложатся отношения. А пока Елена Кушнир вспоминает другие важные экранизации его романов.
«Карамазовы» (2008)
Группа чешских актёров отправляется в Польшу для постановки «Братьев Карамазовых» на сцене старого завода, посреди фактурной ржавчины которого иногда выступают перформеры. Кто-то обсуждает по телефону выступление на корпоративе, у кого-то закулисные амуры, душ в раздевалке плохо работает. Польская администраторша рассказывает истории из восточноевропейского прошлого, которые никому не интересны: «А вон там Валенса произнёс речь. Вы знаете, кто такой Валенса?» Карамазов-старший (Иван Троян), воскресая из мёртвых, истерически хохочет, и начинается спектакль, за которым пристально наблюдает местный слесарь.
Чешский режиссёр Петр Зеленка снял один из страннейших, уникальных фильмов на свете «Хроники обыкновенного безумия», который, в общем, никто не знает, потому что это не Marvel или какое-нибудь скандинавское левацкое депрессивное высказывание против капитализма, которому дали Золотую ветвь в Каннах. Очень жаль, что современный российский зритель намертво свернул шею на Запад (любит он его или ненавидит, совершенно неважно). Потому что не Владимир Бортко или другие российские режиссёры, выкачивающие в своих постановках последние живые соки из классики, а братья-славяне, поляки и чехи, с их чёрным юмором и вечным размышлением о чём-то в форме креста, кажется, остались последними, кто способен обнажить в нашей литературе бьющийся нерв и раскрасить новыми красками. Для этого нужно немного авангардизма, развалин социализма и то, чего в России нет.
«Идиот» (1958)
Приехавший из-за границы наивный князь Мышкин (Юрий Яковлев) оказывается в Петербурге и теряется в тамошних интригах. Полнейшим потрясением для молодого человека становится встреча с роковой красавицей Настасьей Филипповной (Юлия Борисова в дебютной кинороли), которая живёт с одним, должна выйти за другого, любит, возможно, третьего или вовсе никого.
Нечасто случается, когда обласканный властью, прилежно реализующий её заказы автор создаёт произведение, которое не только обнуляет его предыдущее творчество, но и прокладывает окольную дорогу к новой вехе искусства, которое вот-вот станет оттепельным кинематографом. Директор «Мосфильма» Иван Пырьев забыл своих свинарок с пастухами и снял, вероятно, важнейший постсталинский фильм. По крайней мере, картина имеет не меньшее значение, чем комедии Надежды Кошеверовой «Укротительница тигров» и «Медовый месяц», в которых на советском экране впервые появились не монументальные големы и картонные маски, а живые люди.
Никаких живых людей у Пырьева, разумеется, нет; все его персонажи, даже измученный Яковлев с серым гримом под огромными безумными глазами, — это символы и архетипы. Разряженные в оперный бархат и расставленные среди роскошных интерьеров, невиданных в советском кино, они так же мало похожи на реальных людей, как мраморные аристократы Висконти в «Леопарде». Кадры бомбят нас насыщенным ведьминским красным, как у Гойи, и кьяроскуро, как у Караваджо, за которые Пырьева ругали критики, привыкшие к совхозам. Вот Яковлев застывает, как на фресках, вот Борисова завывает в театральной манере, вот за ней подхватывает снежный буран на улицах какого-то совершенно нарисованного Петербурга. И во всём этом барочном пафосе наконец больше от Эйзенштейна, чем от Сталина.
«Преступление и наказание» (1969)
В пустой коридор выбегает юноша (Георгий Тараторкин), в панике озирающийся по сторонам. Пока он бросается куда-то вперёд, на экране появляются титры. Когда он бегом возвращается назад, за кадром звучат тяжелые вздохи. Он бежит, за ним гонится полиция, а тем временем раздаётся дверной звонок, звучат чьи-то шаги, скрепит тяжёлый железный замок. В пустоте обезлюдевших коридоров свистит ветер.
Фильм Льва Кулиджанова начинается как авангардистский эксперимент, причём не столько советских 60‑х, сколько мировых, где на фоне движения хиппи снимали смысловые галлюцинации. Раскольников мечется на постели, бросается с моста в рапиде, приехала маменька или не приехала, до самого конца непонятно. Потусторонний Порфирий Петрович (Иннокентий Смоктуновский) кажется порождением воспалённого воображения студента-ницшеанца, спятившего на почве недоедания и свинцовых мерзостей русской жизни. Переведи стильный чёрно-белый минимализм плохой советской плёнки в цветные кадры лучшего качества, и подобные вещи можно было бы увидеть у сумеречного Антониони. Кулиджанов снимает свою «трилогию отчуждения», где вместо Моники Витти — Тараторкин, человек пронзительной, болезненной красоты, которой нет места в мире, но так и Витти у западных авторов всегда норовила самоистребиться.
«Четыре ночи мечтателя» (1971)
Юный художник Жак (Гийом де Форет), бесцельно бродя по ночному мегаполису, видит обезумевшую от горя Марту (Изабель Вайнгартен), которая собирается прыгнуть с моста Пон-Нёф. Стащив её на мостовую, он слушает рассказ о бывшем возлюбленном девушки, вероятно, бросившем её. Две ночи подряд Жак внимает незатейливому рассказу Марты, а на третью ночь понимает, что влюбился в неё.
Перенеся действие повести Достоевского «Белые ночи» из Петербурга в Париж, а из 1840‑х годов — в хиппующие 1970‑е, Робер Брессон пропел гимн современной городской романтике. «Пропел» на свой лад: отец кинематографического минимализма, например, славен тем, что никогда не использовал музыкальный ряд в своих фильмах, которые так подражают жизни, что похожи на неё больше самой жизни. А в «Ночах» звучит создающая настроение музыка — правда, не обычный саундтрек, а мелодии, которые исполняют на улицах города музыканты. В мире Брессона, избавленном от лишних подробностей, жизнь проста, как стрела, и одновременно абстрактна. В реальности не бывает настолько чётко очерченных характеров, настолько сильных и быстрых чувств, настолько красных шарфов, какой Жак дарит Марте.
Если вдуматься, не Брессону говорить о любви. Но вот видишь кадр со стаканом воды и половинкой лимона в забегаловке, над натюрмортом вдруг переплетаются пальцы, и больше ничего о любви говорить не надо.
«Даун Хаус» (2001)
Из швейцарской психиатрической клиники в Москву возвращается идиот (Фёдор Бондарчук) в трогательной шапочке и с бумбоксом на плече, из которого льётся ди-джей Грув. В автобусе он знакомится с «новым русским» (сценарист фильма Иван Охлобыстин), над головой которого охранники в целях защиты носят бронированную дверь. В Москве сеет смуту не столько в сердцах, сколько в кошельках интердевочка с огненным взглядом (Анна Букловская). Пистолеты, бандиты, героин и артист Башаров прилагаются — набор примет времени можно считать полным.
В год премьеры фильма критики выразили ему брезгливое презрение, но внятных претензий творению Романа Качанова предъявить не смогли — разве что где-то смутно читалось в их недовольстве, что вот, покусились на святое, гады, но никто такие слова вслух не произносит, чтобы не прослыть ретроградом. Собственно, чем «Даун Хаус» отличается от вышедшего годом ранее «ДМБ», который те же критики скорее хвалили? Или экранизации «Гамлета» 2000 года от американского независимого из независимых Майкла Алмерейды, где в такой же дурацкой шапочке ходил Итан Хоук?У русских кинематографистов только рожа попроще и поглумливее, чем у американцев, а вместо холодных корпоративных пейзажей — Россия, щедрая душа, отрывающаяся в эпоху безбашенного гламура и дикого капитализма. Скажите спасибо, что кто-то ещё помнил о Достоевском в то время, когда в каждом подъезде разыгрывались небезынтересные сюжеты. А польза от фильма несомненна даже для образования. Скажет наш человек: «Сказочный д****** [идиот]» и Фёдора Михайловича помянет добрым словом.
«Двойник» (2013)
В жёлто-зелёной абсурдистской антиутопии живёт робкий юноша Саймон Джеймс (Джесси Айзенберг), которого никто не может запомнить. Красавица в русских платочках Ханна (Миа Васиковска), в которую он безмолвно влюблён, скользит по нему рассеянными взглядами. Однажды начальник анонсирует прибытие на работу нового сотрудника Джеймса Саймона (тоже Айзенберг), точной копии главного героя, но нахального, самоуверенного и харизматичного. Тот быстро подминает мир под себя, и абсолютно никто не замечает между Саймоном и Джеймсом ни малейшего сходства.
Потребовался специалист по британскому юмору и звезда кринж-комедии «Компьютерщики» Ричард Айоади, чтобы разглядеть в литературе Достоевского не только вечно кровоточащие стигматы русского страдания, но и чистый абсурд. Айоади сравнивает творчество Достоевского и Гоголя с кринж-комедией современного комика Ларри Дэвида, который рассказывает о своих мелких ежедневных унижениях и дурных случайностях, складывая мозаику бытовой фигни в кафкианский кошмар. По словам режиссёра, «Двойник» привлёк его тем, как Достоевский берёт «что-то обычно пугающее, готическое и слегка преувеличенное, но превращает это в нечто нормальное и повседневное».
Чисто английский Достоевский получился смешнее русского, но Айоади снял не карикатуру на действительность, от которой хочется хихикать. Фильм методично доводит нас вместе с Айзенбергом до нервного тика. И пускай мы этот постмодернизм сто раз видели (в какую только упаковку ни заворачивали классику), жёлто-зелёный свет цепко держится в памяти.
«Бесы» (2014)
Мелкий бес Пётр Верховенский (кривляющийся Антон Шагин) пытается заманить в революционную ячейку беса покрупнее — Николая Ставрогина (кривляющийся Максим Матвеев), оказывающегося насильником, педофилом и на всякий случай сыном либерала, если кому ещё непонятно, из чего делаются революционеры. Из подонков общества выделяется готовый покинуть их Иван Шатов (ангелоподобный в этом шоу Евгений Ткачук), определённый Верховенским в мученики революции.
Владимир Хотиненко — режиссёр консервативный, но последовательный. В перестройку ругал перестройку («Зеркало для героя»), в 90‑е ругал 90‑е («Макаров»). С нулевых предсказуемо взялся расследовать гибель империи. Если сначала были чужие «Бесы», то к 2017 году режиссёр пришёл к собственной конспирологической истории революции, видимо, считая себя духовным наследником Достоевского. В сериале «Демоны революции» красного демона Ленина играет Евгений Миронов, который у Хотиненко играет Достоевского в сериальном байопике. Вряд ли именитому режиссёру пришло в голову, как метаиронично у него получилось.
Какие-либо политические взгляды сами по себе не помеха для художника. Достоевскому, например, реакционные воззрения, антисемитизм и черносотенство с фашизмом в зародыше не помешали написать великий роман, персонажи которого отчасти вдохновили Висконти на абсолютно противоположное по духу произведение — антифашистский эпик «Гибель богов». Проблема для художника, когда он перестаёт интересно работать, как произошло с Хотиненко, который начинал с гротеска, абсурда и умной фантастики, а закончил пресным телемылом для федерального канала «Россия». Кажется, Лени Рифеншталь так и останется единственным примером талантливо снятой пропаганды.
На грядущий сериал «Клипот» («Бесы» в современной России) режиссёра Сергея Арланова про золотую молодёжь, которая зарабатывает себе статью за экстремизм, большой надежды нет. Описание сериала гласит:
«Юная художница, выпускник западного вуза, активистка и дочь губернатора объединятся, чтобы найти компромат на известных личностей и устроить провокации. Но что если их игры зайдут слишком далеко?»
И как-то даже на Достоевского не хочется пенять, что у режиссёров не получается никакого переосмысления в XXI веке. Для своего века роман был свежий. Это режиссёры не способны развернуть свою камеру в будущее или хотя бы чуть в сторону от сильного государства к художественному высказыванию. Так и ходят по кругу. Самодержавие, православие, народность. Боже, царя храни. Западничество — это партия, готовая к бою против народа. Мы все как мученики в рай, а они просто сдохнут.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
В 1980 году в Мурманской области обнаружили хорошо сохранившийся истребитель. Как выяснилось, это был «мессершмитт» немецкого пилота Хорста Карганико, на счету которого около 60 воздушных побед. 12 августа 1942 года лётчик вынужденно посадил машину и скрылся от советских солдат на лыжах. В 1983 году самолёт заставили послужить Советскому Союзу — сняли в фильме «Торпедоносцы».
«Мессершмитт» Карганико стал удачной находкой для режиссёра Семёна Арановича. Через несколько десятилетий после войны было сложно найти истребители начала 1940‑х годов. Киноделы, снимавшие фильмы о ВОВ, придумывали разные способы, чтоб реалистично показать воздушные судна тех лет. Часто консультантами картин выступали мастера воздушных боёв, такие как генерал-лейтенант Виталий Попков и генерал-майор Анатолий Анпилов.
Ответственный подход стал залогом успеха — даже будучи ограничены в средствах и времени, создатели кино добивались точности и реалистичности. Посмотрев такие ленты, ветераны войны подтверждали: «Всё так и было». А что скажут специалисты? Историк-«заклёпочник» Николай Побываев проверил на соответствие действительности три советских фильма о лётчиках в Великую Отечественную войну.
«Хроника пикирующего бомбардировщика» повествует о фронтовых буднях трёх 20-летних парней, волею судьбы ставших лётчиками. До войны Сергей Архипцев был школьным учителем, штурман Веня — музыкантом, а стрелок-радист Женя Соболевский — художником.
Экипаж вынужденно бездельничает из-за нелётной погоды. Герои готовят ликёр из малинового сиропа и спиртовой гидравлической смеси для выпуска шасси, дерутся с капитаном медслужбы из-за буфетчицы Кати и попадают на гауптвахту. Такой сюжет вполне соответствует духу кинематографа 1960‑х годов, который стремился показать жизнь без привязки к коммунистической идеологии.
«Хроника пикирующего бомбардировщика» основана на одноимённой повести Владимира Кунина (Фейнберга), опубликованной в 1966 году. Кунин знал, о чём пишет, поскольку сам учился в авиационном училище.
Раз фильм основан на литературном произведении, возникает вопрос: кто послужил прототипами главных героев и были ли они вообще? Ответ кроется в самом начале фильма, когда в кадре появляется бытовая аэродромная постройка, на которой виден плакат: «Бомбить так, как майор Анпилов!» Генерал-майор Анатолий Анпилов был консультантом фильма. В Великую Отечественную он, как и герои фильма, летал на бомбардировщиках Пе‑2, пройдя путь от командира звена до командира эскадрильи. С декабря 1941 по август 1942 года Анпилов служил заместителем командира 99-го бомбардировочного авиационного полка (позже — 96‑й гвардейский).
Кадр из фильма
В этом же полку воевал лейтенант Борис Быстрых. В марте 1942 года экипаж Быстрых атаковали истребители противника, пытавшиеся принудить его к посадке на своём аэродроме. Быстрых пошёл на известную в военной авиации хитрость: сымитировал потерю управления и резко спикировал к земле. Так он оторвался от немцев, посчитавших, что самолёт разбился. В одном из эпизодов фильма отражён этот случай.
Быстрых дважды летал на разведку вражеских аэродромов — этим же занимался и «киноэкипаж». Однако имеются и расхождения между биографией лётчика и сюжетом фильма. Пе‑2 Быстрых подбили 3 июня 1942 года при бомбардировке карательных подразделений вермахта, проводивших операцию против партизан. Смертельно раненый, он посадил самолёт и умер, но штурман успел вынести в лес раненого радиста. В фильме же лётчик и штурман обнаруживают аэродром, но после гибели стрелка Соболевского от огня истребителей решают пожертвовать собой и направляют бомбардировщик на скопление вражеских Fw-190 на земле. Искать соответствие бессмысленно, поскольку примеров самопожертвования на войне было множество, и не только среди лётчиков.
Разбор матчасти
В «Хронике» есть чёткое указание на дату начала фильма — 14 июля 1944 года. В этот день войска 1‑го Белорусского фронта взяли Пинск, родной город младшего лейтенанта Червоненко — второстепенного персонажа картины. Взятие Пинска было частью Белорусской наступательной операции. В её проведении значительную роль сыграла авиация: целые полки штурмовиков и бомбардировщиков специально выделяли для борьбы с аэродромами противника. Большое значение имела авиаразведка, которая помогла накопить сведения о немецких позициях.
В фильме лётчики и их командование сталкиваются с военной хитростью немцев, которые используют тактику ложных аэродромов, чтобы отвлечь внимание от замаскированных настоящих. Им это удаётся: лётчик Червоненко, вылетевший на поиск истинного аэродрома, фотографирует ложный, после чего его из засады атакуют истребители противника. Лейтенант Червоненко погибает, а сажать подбитый самолёт приходится его штурману.
Строительство ложных аэродромов практиковалось в Великую Отечественную по обе стороны фронта. О важности этой военной хитрости говорит то, что инструкции и методички по данной теме появились в РККА ещё до войны, причём писали их с учётом опыта гражданской войны в Испании. Такой способ запутывания противника был достаточно эффективен: осенью 1943 года Люфтваффе сбросило на семь ложных аэродромов Белоруссии 212 бомб весом более 18 тонн.
Let L‑200 Morava
«Хронику» снимали в Литве на остатках аэродрома, который в войну служил базой лётчиков знаменитого полка «Нормандия — Неман». Роль летающих Пе‑2 исполнили похожие по компоновке чешские двухдвигательные самолёты Let L‑200 Morava, поскольку летающих экземпляров этого пикирующего бомбардировщика к 1960‑м не осталось (несколько таких самолётов будут восстановлены позже). Для сцен на земле построили шесть фанерных «Пешек» — так ласково называли самолёт фронтовые лётчики, — также были использованы экспонаты Музея авиации в Монино.
На борту «Пешки» лейтенанта Архипцева красуется нотный стан — так же, как и на штурмовике Ил‑2 советского лётчика Василия Емельяненко. Позже такое украшение самолёта позаимствует Леонид Быков при съёмке «В бой идут одни “старики”».
Fokke-Wulf Fw-190Як-18
В роли «фокке-вульфов» использовали Яки-18, раскрашенные в немецкий камуфляж. Такой выбор не случаен. И Як-18, и «фокке-вульфы» обладали общей чертой: двигателем воздушного охлаждения. Спереди они выглядели похоже за счёт тупого носа.
В авиадвигателе воздушного охлаждения блоки цилиндров охлаждаются за счёт потока набегающего воздуха из-за скорости, набранной самолётом. В двигателе жидкостного охлаждения оно достигается за счёт охлаждающей системы, выстроенной вокруг блоков цилиндров. Охлаждающей жидкостью в нём является вода, масло или антифриз.
Восприятие фильма
«Хроника пикирующего бомбардировщика» стала первой самостоятельной работой режиссёра Наума Бирмана. В премьерный год картину посмотрели более 24 миллионов зрителей. Несмотря на отсутствие на съёмках настоящих самолётов и в целом неторопливого действия, фильм запомнился игрой актёров, выражающей простую мысль — война забирает лучших представителей поколения: учителей, музыкантов и художников…
«В бой идут одни “старики”» (1974, реж. Леонид Быков)
Кино и фронт
Как и «Хроника», «В бой идут одни “старики”» — тоже кино о людях на войне, их переживаниях, потерях и приобретениях. Однако в ленте всё же более заметна идеологическая линия — достаточно вспомнить сцену принятия лётчиков в компартию. Однако это не помешало «Старикам» стать по-настоящему народным фильмом.
Хотя Леонид Быков не углубляется в тактику и стратегию, даже за предельно схематичной историей можно разглядеть ход реальных операций Великой Отечественной.
В начале картины стоит жаркое лето. Лётчик Скворцов упоминает о недавних воздушных боях «подПонырями» (село в Курской области). По этой фразе и общей обстановке можно понять, что дело происходит во время освобождения Украины летом 1943 года — либо во время битвы за Днепр, либо незадолго до Киевской наступательной операции в ноябре 1943 года (в таком случае погода в фильме не соответствует действительности). Бои за Днепр вёл 1‑й Украинский фронт, в составе которого воевала 2‑я воздушная армия. И вот тут реальность и кино расходятся.
Реальная «поющая эскадрилья» находилась в составе 5‑го гвардейского истребительного авиационного полка (гвИАП) 17‑й воздушной армии, которая летом 1943 года освобождала Донбасс. Два самолёта, воевавших в полку, были подарены оркестром Леонида Утёсова — у одного из них на корпусе было написано «Весёлые ребята», в честь одноимённого фильма. В этом соединении служил ас Виталий Попков, с которого во многом был списан комэск (командир эскадрильи) Титаренко. Попков выступил военным консультантом фильма. Нотный стан на боку самолёта Титаренко был также взят из реальной жизни: подобный рисунок красовался на штурмовике Ил‑2 Василия Емельяненко.
Историки и киноведы до сих пор спорят о том, кто послужил прототипом яркого образа комэска Титаренко, в роль которого блестяще вжился Леонид Быков. Временные линии фильма и реальности сильно расходятся, а основой для фильма послужили беседы с ветеранами и их мемуары, поэтому можно предположить, что комэск — это яркий собирательный образ. Одним из прототипов стал воевавший на Кубани Александр Покрышкин, ас № 2 по количеству сбитых после Ивана Кожедуба. Кстати, один из ведомых Кожедуба как раз носил фамилию Титоренко.
Не исключено, что прообразом послужил также Сергей Луганский — дважды Герой Советского Союза и автор мемуаров «На глубоких виражах», некоторые эпизоды из которых перекочевали в фильм. Он, как и лётчики Иван Лавейкин, заместитель командира 5 гвИАП, и Николай Китаев, во время событий фильма воевали под Киевом. Быков внешне отдалённо похож на Николая Китаева, поэтому вполне возможно, что прообразом послужил и он в том числе.
Сергей Данилович Луганский (1918—1977) — советский лётчик-ас, дважды герой Советского Союза. Родился 1 октября 1918 года в городе Верном (ныне город Алматы). После окончания школы в 1936 году был призван в армию и по комсомольской путёвке попал в Оренбургскую военную авиационную школу лётчиков. Участник Советско-финской и Великой Отечественной войн. Воевал на юге СССР, Степном и 2‑м Украинском фронтах, освобождал Украину и Румынию. После войны и окончания Академии ВВС осваивал реактивные самолёты. Автор двух книг: «На глубоких виражах» и «Небо остаётся чистым».
Иван Павлович Лавейкин (1921—1986) — советский лётчик-ас, герой Советского союза. Родился 2 августа 1921 года в Смоленске. В 1938 году окончил школу, в этом же году выпустился из аэроклуба. С 1939 года в рядах Красной армии. В 1940 году окончил Одесскую военную авиационную школу пилотов. С первого дня войны был в действующей армии. Сражался в битве за Смоленск и Москву, Ржевской операции, в Сталинграде, освобождал Украину. Окончание войны встретил в Праге. В 1950 году окончил Академию ВВС, преподавал в Военной академии им. Фрунзе.
Николай Трофимович Китаев (1917—2000) — советский лётчик-ас, герой Советского союза. Родился 9 (22) ноября 1917 года в селе Пичуга. После окончания школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) работал слесарем на Сталинградском тракторном заводе. В 1938 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов. Участвовал в Советско-финской и Великой Отечественной войнах (участвовал в битве за Москву, битве за Кавказ, Курской битве, освобождал Украинскую ССР). С 1946 года — в запасе. Проживал в посёлке Белыничи Могилёвской области Белоруссии.
Запоминающимся персонажем вышел и старший лейтенант Александров — Кузнечик (актёр Сергей Иванов, позже замечательно сыгравший Лариосика в «Днях Турбиных»). Он единственный выживет из первой волны молодого пополнения.Консультант фильма Виталий Попков позже отмечал, что в этом герое видел себя. В то же время в книге «На глубоких виражах» Сергея Луганского есть эпизод, в котором описывается новичок на аэродроме Иван Мокрый: «Шея тоненькая, глаза ребячьи. Только что из лётной школы» (сравните с внешностью Иванова). В первый же день на фронте он умудряется, маневрируя на самолёте по земле, врезаться в другой. Луганский обрушился с руганью на Мокрого. Закончив разнос, он весьма удивился, когда «оглянувшись через несколько шагов, увидел, что Иван, став на четвереньки, ловит пилоткой кузнечиков. Это после нагоняя то!». Наиболее вероятно, что прозвище лейтенанта Александрова взято как раз отсюда.
В книге Иван Мокрый сразу после этого эпизода сбивает в бою над аэродромом два «мессера» — на зависть опытным лётчикам. В картине Быкова же во время внезапной атаки немцев «вечный дежурный» Александров неожиданно садится за штурвал и поражает истребитель противника.
Разбор матчасти
В фильме предельно обезличенно показан противник — асы Люфтваффе, фигурирующие под названием «бубновые». Многие эскадры Люфтваффе обозначались карточными мастями: туз бубей использовал полк тяжёлых истребителей Messerschmitt Bf-110, с которыми герои фильма не сталкивались. Туз червей наносился на самолёты 77‑й истребительной эскадры «Херц ас», туз пик — на истребители 53‑й истребительной эскадры «Пик ас». Эмблемой 54‑й истребительной эскадры «Грюнхерц» служило зелёное сердце, обозначавшее одновременно и масть, и отсылку к Тюрингии, «зелёному сердцу» Германии. Хотя возможно, что «старики» всё же столкнулись с противником, на машинах которого была эмблема, отдалённо напоминающая бубновую масть — это была 3‑я группа 52‑й истребительной эскадры, воевавшей на Курской дуге.
Эмблема 53‑й истребительной эскадры на истребителе Bf-109Эмблема 54‑й эскадры «Грюнхерц» на истребителе Bf-109Эмблема 3‑й группы 52‑й истребительной эскадры, напоминающая ромб или бубны
В создании картины Леониду Быкову помогало ДОСААФ, в распоряжении которого было множество спортивно-пилотажных самолётов Як-18П. У съёмочной группы их оказалось четыре. Проблема заключалась только в том, что Як-18П были машинами с носовой стойкой шасси, в то время как у реальных истребителей Ла‑5 и их модификаций опорное шасси было хвостовым. Проблему решили оригинально — демонтировали носовую стойку и заменили на хвостовое колесо. Для лучшей балансировки в хвосте киношных Ла‑5 разместили балласт. Получившиеся машины отлично передвигались по земле в нужных сценах, а в воздухе бои шли уже на обычных Як-18. Оператор Виталь Кондратьев вспоминал, что специально для съёмок придумал устройство, позволявшее снимать крупным планом прямо во время полёта:
«Быков моё изобретение одобрил и тут же решил первым подняться в воздух, чтобы испытать его в деле. Пилот выписывал в небе “бочки” и “мёртвые петли”, а Леонид Фёдорович включал камеру, давил на гашетку и кричал в объектив: “Серёга, прикрой! Атакую!”»
Як-18 с носовым шасси и Ла‑5 с хвостовой стойкой
«Поменянный не глядя» истребитель Messerschmitt Bf-109, который угнал комэск Титаренко, «сыграл» чехословацкий спортивный самолёт Zlin Z‑326, своими рублёными формами напоминавший немецкие истребители. Здесь есть историческая правда — истребитель Bf-109 создали на базе спортивного самолёта Bf-108.
Zlin-236Messerschmitt Bf-108
Сцена, когда Титаренко вылезает из кабины самолёта весь в поту, тоже правдива — и дело не только в буквальном смысле жаркой схватке в воздухе, которую он только что пережил. Из-за особенностей строения двигателя истребителей Ла‑5, на котором воевала эскадрилья, в кабину поступало тепло от мотора. Недостаток удалось частично устранить только на следующей модели — Ла‑7, которые в ленте не появляются: их приняли на вооружение 15 марта 1944 года, после событий картины.
Восприятие фильма
В конце декабря 1973 года состоялся закрытый показ фильма в Госкино, на котором присутствовали ветераны авиации, в том числе Александр Покрышкин, в то время уже маршал авиации. На него лента произвела большое впечатление. Сразу после показа он с трудом сказал: «Всё так, как было…»
Несмотря на высокую оценку непосредственного участника событий, фильм положили на полку. Но затем лента прогремела на VII Всесоюзном кинофестивале в Баку, где получила две премии: за лучший фильм и лучшее исполнение мужской роли, а также специальный приз от министерства обороны.
Всесоюзная премьера состоялась в августе 1974 года. До конца года фильм посмотрели более 44 миллионов зрителей, он занял четвёртое место в прокате. Для фильма о войне в глубоко мирное время это было однозначным успехом.
Торпедоносцы (1983, реж. Семён Аранович)
Кино и фронт
Фильм режиссёра Семёна Арановича основан на сценарии Светланы Кармалиты и её мужа Алексея Германа. Герман использовал неоконченную повесть «Здравствуйте, Мария Николаевна» своего отца, писателя Юрия Германа. По темпу повествования картина близка к неторопливому авторскому кино, что как нельзя лучше подходит для скрупулёзного описания быта и боевых заданий лётчиков Северного флота в Великую Отечественную войну.
Во время войны Юрий Герман служил фронтовым корреспондентом при политуправлении Северного флота. С ним на базе флота в посёлке Полярном жил и его сын. Основой для сценария послужили личные впечатления от военной действительности их обоих, что сказалось на реализме картины.
Аранович тоже знал о морской авиации не понаслышке: в 1955 году он окончил в училище морской авиации, после чего 10 лет служил штурманом в транспортной авиации Северного флота в Заполярье. Режиссёром он стал после аварии самолёта.
Особенность военных действий на Севере состояла в том, что мирная жизнь и потери находились по соседству, так как линия фронта располагалась близко к аэродромам и базам Северного флота. После задания лётчики возвращались в гарнизон, где их ждали жёны и дети. Весть о потере тоже быстро достигала родных, так как можно было наблюдать за количеством самолётов, заходивших на посадку. Это и показано в фильме.
Андрей Баштырков
Главный герой «Торпедоносцев» — старший лейтенант Александр Белобров, вернувшийся в часть после серьёзного ранения и контузии. Прототипом образа стал капитан Андрей Баштырков, участник войны с июня 1941 года. Баштырков наносил бомбовые и торпедные удары по кораблям и базам противника в Норвегии и Финляндии. 14 января 1943 года около порта Вардё в Северной Норвегии он потопил хорошо охраняемый транспорт. Однако при выходе из атаки его торпедоносец был подбит зенитным огнём и упал в море. Обстоятельства гибели Баштыркова имеют много общего с финалом фильма. Эта потеря была первой в боевом счету 24-го полка. За потопленный корабль Баштрыкову и его штурману посмертно присвоили звания Героев Советского союза.
Разбор матчасти
У «Торпедоносцев» много общего с другой лентой, посвящённой торпедной авиации в годы войны, но вышедшей в 1967 году, — «Места тут тихие». Главный герой — штурман Братнов, разжалованный после плена в штрафное подразделение стройбата. Его случайно встречает бывший сослуживец майор Кабаров и под свою ответственность забирает с собой на штурманскую службу в авиацию. Они должны выполнить особо важное задание по защите конвоев союзников, а также препятствовать немецким подводным лодкам. В конце картины главный герой гибнет от огня зениток при атаке на корабли противника. Из всего экипажа спасается только стрелок-радист, выпрыгнувший с парашютом. Финалы лент сильно перекликаются.
Подразумевается, что действие фильма происходит на аэродроме Ваенга. Во время войны там базировался 24 минно-торпедный полк, сформированный 9 октября 1942 года. Боевую работу полк начал 15 декабря 1942 года. Надо заметить, что на Ил‑4 из состава реального полка воевала только одна эскадрилья, к остальным двум были приписаны лендлизовские английские самолёты Handley Page Hampden.
Handley Page Hampden
Хотя в фильме офицеры носят погоны, которые на флоте были введены только в конце февраля 1943 года, действие правильнее отнести к более раннему времени, к осени — зиме 1942 года. Что касается «огненного тарана» комполка Фоменко, то здесь кино расходится с реальностью, поскольку лётчики 24-го полка (позднее — 9‑го гвардейского) за всю войну ни одного смертельного тарана не совершили. Хотя тараны, особенно в начале войны, довольно активно использовала пропаганда — как символ самопожертвования.
Киношный Ил‑4
Основным торпедоносцем ВВС РККА и полноправным героем фильма был бомбардировщик Ил‑4, специально переоборудованный под подвеску торпед. К 1980‑м годам ни один самолёт такого типа не уцелел, поэтому экземпляр для съёмок собирали из обломков четырёх машин, потерянных в авариях над Кольским полуостровом. Носовую часть машины с кабиной и приборами нашли под Мурманском. На макет самолёта поставили двигатели от транспортника Ли‑2 (во время войны фюзеляж Ил‑4 собирали по технологии, специально созданной под производство этого транспортного самолёта), после чего он обрёл способность рулить по земле.
Уникальный «северный» «мессершмитт» с воздуха
В сцене, где лётчики осматривают сбитый «мессершмитт» на предмет трофейного оборудования, показан аварийно севший истребитель этого типа, случайно обнаруженный в 1980 году. На нём летал немецкий ас Хорст Карганико (на боевом счету которого около 60 воздушных побед), 12 августа 1942 года совершивший близ озера Урдозеро вынужденную посадку после боя с советскими истребителями. Немец в итоге выбрался к своим на лыжах. Видные в кадре пробоины — реальные попадания в ходе воздушного сражения. Стоит сказать, что и восстановление Ил‑4, и относительная целостность сбитого «мессершмитта» оказались возможны благодаря климату Крайнего Севера, при низких температурах которого хорошо сохраняется металл.
У фильма «Торпедоносцы» была непростая судьба: худсовет «Ленфильма» не хотел выпускать картину в прокат из-за трагичного финала. Тогда Аранович организовал закрытый показ для ветеранов Северного флота. После просмотра командир одного из звеньев 24-го минно-торпедного авиационного полка Вячеслав Павлович Балашов произнёс простую фразу, решившую судьбу ленты: «Всё так и было». Это спасло фильм.
О двух других картинах нашего обзора ветераны высказывались либо так же, либо похоже. Это наивысшая оценка труда режиссёров, которые без подлинной техники и громких спецэффектов создали произведения, в полной мере передающие всё, что было на войне. Возможно, поэтому фильмы и стали поистине народными.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Модератором выступит главный редактор издания «Артгид» Мария Кравцова.
Участники интервью поговорят о задачах и ценностях выставки, работе с источниками и изобразительными материалами, связи искусства с производством и том, как эту связь сделать зримой. Они обсудят современные подходы к кураторству, возможности и ограничения их синтеза, а также расскажут, каких кураторских стратегий придерживаются создатели выставки «Москвичка».
Когда: 14 мая, 19:00.
Где: Музей Москвы, Зубовский бульвар, дом 2, 3‑й корпус (Кинотеатр).
Поликарп Алексеевич Кузнецов — военачальник, генерал-лейтенант Русской императорской армии, чьи годы службы приходились на 1877—1917 гг. Участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Кузнецов был первым начальником Памирского отряда в 1892—1893 годах. Об этом мы уже упоминали в материале «Памирский отряд и его герои на страже границ Российской империи»:
«Родоначальником первых погранпостов и отрядов на Памире был подполковник Михаил Ефремович Ионов. Под его командованием на Восточном Памире в пределах нынешней Горно-Бадахшанской автономной области в 1891—1892 годах началось строительство поста и укрепления у реки Мургаб в Шаджане (который возвёл капитан Адриан Серебренников), получившего впоследствии название „Памирский пост“. В нём разместилась штаб-квартира для зимовки отряда, ставшая приютом для путешественников, научных исследователей из разных стран и представителей населения Восточного и Западного Памира в период Афганской оккупации (Памира) в 1883—1895 годах. В этом укреплении в юртах зимовал первый гарнизон отряда во главе с начальником Генерального штаба капитаном Поликарпом Алексеевичем Кузнецовым. Вопреки суровым условиям, сильным ветрам, морозам, отряд перенёс все лишения и, благополучно перезимовав, вернулся, сменённый отрядом под командованием Василия Николаевича Зайцева…»
Михаил Ефремович ИоновАдриан Серебренников
Кузнецов был искусным военным востоковедом, исследователем Памира и припамирских ханств. В 1892—1893 году он совершил несколько рекогносцировок по Памиру, отчёты о которых опубликовал как научные работы. В период службы штаб-офицером особых поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа в 1898 году исследовал пути, ведущие от Самарканда в Патта-Гиссар (Новый Термез), через перевал Тахту-Карачу, а также участок реки Амударьи между Айваджем и городом Сараем.
Кузнецов посвятил Памиру материалы «Дарваз. Рекогносцировка капитана Генерального штаба Кузнецова в 1893 г.» и «Дарваз. Примечания о невыгодной торговле с Бухарой, написанные в 1730 г. Пьером Куки». В 1894 году в ташкентской еженедельной газете «Туркестанские ведомости» за № 55 была опубликована работа «Памиры». Позже «Памиры» были напечатаны в «Сборнике географических, топографических и статистических материалов по Азии» в Санкт-Петербурге.
Поликарп Алексеевич Кузнецов родился 25 февраля 1860 году в городе Тара Тобольской губернии Российской империи.
Учился в Сибирской военной гимназии, поступил на армейскую службу в августе 1877 года, через два года окончил 3‑е военное Александровское училище, распределён прапорщиком в Перовскую крепостную артиллерию. В 1885 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 2‑му разряду.
С 1885 года служил в Туркестанском военном округе, был прикомандирован к штабу Туркестанского военного округа Русской императорской армии Вооружённых сил Российской империи. С начала 1889 по 1891 год — старший адъютант военной канцелярии Аму-Дарьинского отдела, после — начальник Ходжентского отдела Ферганской области ТуркВО. В апреле 1891 года — капитан Генерального штаба. С 23 апреля 1891 года — старший адъютант штаба войск Ферганской области.
С 1 сентября 1892 по 23 сентября 1893 года — начальник первого постоянного Памирского отряда у реки Мургаб. Зимовали в юртах на урочище Шаджан на высоте более 3600 метров над уровнем моря (более 400 километров южнее киргизского города Ош).
1‑й русский военный отряд на ПамиреПамирский отряд. 1893 год
С 14 марта 1894 года — штаб-офицер для особых поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа. В 1895 году получил чин подполковника.
Российские офицеры на Памирском посту. Фото Свена Гедина (он в центре) из поездки 1893—1897 годов
С сентября 1899 года — командир 5‑го Оренбургского казачьего полка, полковник. С 25 августа 1900-го по 17 апреля 1904 года — начальник штаба 13‑й пехотной дивизии.
Участник Русско-японской войны. С апреля 1904 по август 1905 года — командир 59-го Люблинского пехотного полка. С 18 августа 1905 года — генерал-майор, назначен командиром 1‑й бригады 3‑й пехотной дивизии.
С 13 января 1906 года — командир 1‑й бригады 15‑й пехотной дивизии, с 29 января 1907 года — командир 2‑й бригады 15‑й пехотной дивизии.
С 21 июля 1910 года по 6 октября 1914 года — начальник штаба 8‑го армейского корпуса, который участвовал в Первой мировой войне в составе 8‑й армии генерала Алексея Алексеевича Брусилова. С 28 июля (10 августа) 1914 года корпус вступил в Галицийскую битву.С 6 октября 1914 года был командующим 31‑й пехотной дивизией. Произведён в генерал-лейтенанты 13 января 1915 года. 24 октября 1915 года был назначен командиром 37-го армейского корпуса 12‑й армии. В конце января 1916 года переведён в 13‑й армейский корпус.
9 сентября 1917 года был зачислен в резерв чинов при штабе Петроградского военного округа.
Награды
— Орден Святого Станислава 3‑й степени (1890);
— Орден Святого Владимира 4‑й степени с мечами и бантом (1894);
— Орден Святого Станислава 2‑й степени (1896);
— Орден Святой Анны 2‑й степени (1903);
— Золотое оружие «За храбрость» (с 1913-го официально именовался Георгиевским оружием, причислялось к ордену Святого Георгия)(1906);
— Орден Святого Владимира 3‑й степени с мечами (1906);
— Орден Святого Станислава 1‑й степени с мечами (1909);
— Орден Святой Анны 1‑й степени с мечами (1913);
— Орден Святого Владимира 2‑й степени с мечами (1915);
— Мечи к ордену Святой Анны 1‑й степени (1914);
— Мечи к ордену Святого Станислава 1‑й степени (1915);
— Мечи и бант к ордену Святого Владимира 4‑й степени (1916).
Краткие сведения о семье
Поликарп Алексеевич с женой Ольгой Семёновной воспитывали трёх детей.
Кузнецов Всеволод Поликарпович, корниловец — военнослужащий воинской части русской армии в Первой мировой войне, Корниловского ударного полка, впоследствии в одноимённых частей белых армий в годы Гражданской войны в России. Супруга — Анна Леонидовна Кузнецова.
Кузнецов Виктор Поликарпович, тоже корниловец. Супруга — Лидия Александровна Кузнецова.
Дочь Ирина Поликарповна Кузнецова, была репрессирована в 1937 году — расстреляна.
Сочинения
Дарвоз. Рекогносцировка Ген. шт. кап. Кузнецова в 1892 г. — Новый Маргелан: Ферг. обл. стат. ком., 1893. 175 с. РГБ;
Дарваз. Рекогносцировка капитана Генерального штаба Кузнецова в 1893 г. — Новый Маргелан, 1893;
Дарваз. Примечания о невыгодной торговле с Бухарией, написанные в 1730 г. Пьером Куки. — Новый Маргелан, 1893;
Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. М., 2009, том. 1, с 734;
Потёмкин Е. Л. Высшие чины Российской империи (22.10.1721 — 02.03.1917). Биографический словарь. М., 2019, том. 2, с. 495;
Горлицкая операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917). М., 1941;
Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003;
Список старшим войсковым начальникам, начальникам штабов: округов, корпусов и дивизий и командирам отдельных строевых частей. СПб. Военная Типография. 1913;
Список Генерального штаба. Исправлен по 01.03.1918 // Ганин А. В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917—1922 гг. М., 2010;
Исмаилов Э.Э. Золотое оружие с надписью: «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М. 2007;
Басханов М. К. Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. 2005. № 11. С. 317—348.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Поисковики из Смоленска в конце 1980-х годов. Источник: histrf.ru
«На могилу мою ты, наверное, не придёшь, да и будет ли она — могила-то?» Из письма А. Голикова жене Антонине. 28 июня 1941 года
«Война не закончена, пока не похоронен последний солдат» — эту цитату часто приписывают Александру Суворову. Достоверно неизвестно, говорил ли он когда-то такие слова. Если следовать этой логике, то ни одна война так никогда и не закончилась.
После каждой кампании на полях сражений остаются тысячи погибших солдат. По разным оценкам, на сегодняшний день остаются непогребёнными от полутора до двух миллионов защитников страны. Только за 2020 год поисковики обнаружили 17 тысяч павших воинов. Ещё с советского времени в России действуют поисковые отряды, главная цель которых — поиск и идентификация останков солдат на полях сражений.
Сейчас в официальном «Поисковом движении России» состоит 1500 отрядов из 84 субъектов РФ. Десятки тысяч людей посвящают личное время поиску незахороненных бойцов и командиров Красной армии.
Клим Шавриков рассказывает, как появилось поисковое движение в России, почему энтузиасты занимаются раскопками и что делают они делают, если находят останки вражеских солдат.
Зарождение поискового движения
Во время Великой Отечественной войны сотни тысяч бойцов были похоронены в стихийных братских могилах на поле боя и кладбищах при госпиталях. Иногда солдат хоронили местные жители, часто тела оставались и вовсе непогребёнными. Война закончилась, а последний долг перед павшими остался.
В первые послевоенные десятилетия поиском незахороненных солдат занимались несистемно. Во-первых, это связано с тем, что вопрос о человеческих потерях в войне долгое время замалчивался. Во-вторых, организации поисковых отрядов требовала серьёзного финансирования. Власти не помогали поисковикам, но и не мешали. Во многих школах, техникумах и училищах СССР существовали отряды поисковиков-добровольцев. Они организовывали экспедиции в своих регионах, создавали музеи, составляли книги памяти, ухаживали за существующими воинскими захоронениями.
Поисковики из Смоленска в конце 1980‑х годов. Источник: histrf.ru
Несмотря на начало обширной мемориализации войны в эпоху застоя, поисковые отряды не получили широкой централизованной поддержки. Государственные и партийные органы помогали поисковикам только на местном уровне. Ситуация не менялась до конца 1980‑х годов.
Поисковики и государство
Перестройка дала старт многим общественным инициативам. Весной 1988 года в Калуге прошёл первый Всесоюзный сбор поисковых отрядов, при ЦК ВЛКСМ был создан координационный совет.
I Всесоюзный сбор поисковых отрядов в Калуге, 1988 год. Источник: рцпв.рф
Осенью этого же года состоялся второй сбор, а уже в 1989—1990 годах начались всесоюзные «Вахты памяти», в финансировании которых участвовало Министерство обороны СССР. Один из основателей поискового движения Михаил Черепанов вспоминал:
«В марте этого года прошёл 1‑й Всесоюзный сбор поисковых отрядов. Наверное, кто-то удивится: почему первый? Разве не было до этого всевозможных слётов красных следопытов? В том-то и дело, что речь идёт не о тех туристических группах, в составе которых школьники и студенты обычно ездят по местам боевой славы. На сей раз впервые собрались те, кто многие годы по своей инициативе занимался поиском забытых братских могил, возвращая имена тем, кто считался „пропавшим без вести“, кто спустя четыре десятилетия после войны собирал на полях сражений останки погибших советских воинов, чтобы предать их земле».
Постепенно государство включалось в организацию поискового движения, появились указы и даже награды для поисковиков. В 2000‑х годах государство стало всё больше заботить патриотическое воспитание граждан, в этом контексте чаще всего и рассматривалась поддержка поискового движения. Количество отрядов увеличивалось, федеральные и региональные власти участвовали в их деятельности. Наконец, в 2013 году было создано «Поисковое движение России», которое объединило 1500 отрядов из 45 тысяч добровольцев.
Как происходит поиск
Поиск начинается в кабинетах. Для определения места экспедиции поисковики отправляются в архивы и библиотеки, общаются с историками. Чтобы найти, нужно знать, где искать. «Кабинетная» работа обычно происходит зимой. К новому сезону определяют наиболее перспективные места для экспедиции. Первые выезды начинаются в конце апреля, здесь всё зависит от региона. Устанавливается лагерь и начинается основная часть экспедиции. Чаще всего такие выезды длятся от нескольких дней до нескольких недель. Всё это время поисковики живут в полевых условиях.
Поисковый отряд «Москва» за работой. Фото: А. Скоробогатько. Источник: mir24.tv
С помощью металлоискателей и щупов бойцы пытаются обнаружить артефакты войны и тела павших. В интервью порталу «E1» Ольга из Екатеринбурга описала процедуру поиска:
«Технологий поиска две. Самая старая — при помощи щупа. Идёшь и тычешь им в землю, слушаешь. Каждый материал звучит по-своему. Как только услышал, что почва отозвалась незнакомо — начинаешь копать. Я своего первого бойца нашла, наткнувшись на валенок. Тут важно уметь слышать щуп, привыкнуть к нему и знать его реакцию. Кости звучат по-особенному, дерево стучит глухо, металл — звонко. А кости — как-то средне. Вторая технология, это при помощи металлоискателя — он реагирует на личные вещи, оружие, детали обмундирования. Но эта технология не везде работает. На тех же Синявинских высотах земля настолько усеяна осколками снарядов, что звенит абсолютно всё».
За одну экспедицию поисковики выкапывают десятки километров земли, отрывают окопы, траншеи, стихийные захоронения. После раскопа начинается настоящая археология. Если в яме обнаружены останки, то работа становится ювелирной.
Работа с останками бойца. Фото: А. Скоробогатько. Источник: mir24.tv
В зависимости от типа почв поднятие останков одного бойца занимает от нескольких часов до суток. После этого кости выкладывают на клеёнку, строго в анатомическом порядке. Особое внимание уделяется черепу — по состоянию зубов проще всего определить возраст павшего.
Право на имя
Очень кропотливая работа начинается после извлечения останков. Все находки тщательно документируют, для этого существует специальная процедура и разработаны формы. Самый сложный этап поиска — возвращение имени. Главная задача поисковиков не просто найти останки, а установить личность погибшего.
В Красной армии для идентификации погибших бойцов существовали медальон — капсула с завёрнутой в неё бумажной формой, где указывалась основная информация о бойце. Однако медальон не всегда удаётся найти, надписи часто уже нечитаемы, а некоторые солдаты не заполняли информацию о себе. Руководитель московского отряда поисковиков Иван Жидов объясняет:
«Можно найти сто бойцов и ни одного медальона, а можно найти 20 бойцов, и среди них будет 12 медальонов, из них штук семь-восемь читаемых. Опять же, далеко не всегда медальон у бойца заполненный. Многие солдаты верили в такую примету: заполнишь медальон смертника — тебя обязательно убьют».
Если медальон не заполнен или надписи не читаемы, остаётся ещё один способ. В армии принято подписывать личные вещи: это позволяет избежать путаницы или кражи. Ложки, фляжки, котелки, портсигары, кисеты — на этих предметах могут быть выцарапаны или вышиты фамилия и инициалы бойца. Если по медальону или личным вещам установить имя не удалось, солдат, скорее всего, останется одним из сотен тысяч неизвестных воинов.
Иногда расшифровка медальона и поиск родственников занимают несколько лет. Это обычно делается в межсезонье — зимой. Если имя установлено, поисковики пытаются найти родственников по всей территории бывшего СССР. Переименования городов и посёлков, изменение границ и переезды существенно осложняют задачу. После всех процедур останки бойцов предают земле. Обычно это происходит весной, в канун Дня Победы.
Кто и почему занимается поисками
Как и многие десятилетия назад, сегодня поисковые отряды держатся на энтузиастах. Да, участие государства в последние 20 лет усиливается, разрабатывается законодательная база, в некоторых регионах отряды напрямую финансируются из местного бюджета. Содержание поискового отряда затратно, каждая экспедиция требует значительных вложений. Например, в 2022 году крупная экспедиция «Тельмановский рубеж», в которой участвовало 90 поисковиков, обошлась в три миллиона рублей. Конечно, менее масштабные и длительные экспедиции стоят дешевле, но сумма всегда шестизначная. Большинство отрядов существуют полностью или подавляющей частью на личные деньги участников.
Если попытаться создать портрет среднего российского поисковика, то мы увидим мужчину старше 40 лет. Женщины участвуют в поисках немного реже. Молодых людей в отрядах мало: большое количество молодёжи свойственно университетским отрядам, после учёбы немногие связывают жизнь с поиском.
Обычно отряды не принимают участников младше 18 лет. Если и есть исключения, то это дети, которые отправляются в экспедицию с родителями. Зарплаты члены отрядов за свою деятельность не получают. Как выразилась одна из поисковиков, помогавших писать этот текст:
«Инициатива до сих пор в большей мере принадлежит патриотично настроенным людям».
Профессиональный состав бойцов отрядов довольно разный. Здесь есть любители военной истории, бывшие и действующие военные, сотрудники МЧС, пенсионеры, преподаватели, учителя и представители многих других специальностей. Всех объединяет одно — желание восстановить право бойцов на имя и погребение. Ирина из отряда «Два берега» (Карелия) на вопрос о своём главном мотиве ответила так:
«Патриотизм. Если из десятков найденных останков удастся распознать хотя бы одного — это эмоции ни с чем несравнимые, чувство удовлетворения».
Свои и чужие
В экспедициях нередко находят останки бойцов армий противника: немцев, финнов, румынов, венгров, итальянцев. Зачастую невозможно определить, чьи почти истлевшие кости извлечены из земли. Обычно принадлежность определяют по вещам, медальонам или боеприпасам в подсумках. Останки солдат противника поднимают из земли, но дальнейшая процедура отличается.
Участница уже упомянутого отряда «Два берега» поделилась такой историей. В 2023 году в Карелии обнаружили тела 15 финских солдат. Поисковики не устанавливают личности бойцов противника, но передают их на родину. Так и в сентябре 2023 года останки, обнаруженные у посёлка Уома, передали поисковику из Финляндии Исмо Микконену. Их похоронили на родине.
В некоторых регионах, где проходили бои, существуют немецкие организации, они перезахоранивают своих воинов. В таком случае останки солдат Вермахта складывают отдельно, а потом передают представителям этих организации для поиска родственников и захоронения.
Будущее поискового движения
Поисковое движение переживает расцвет, оно объединяет тысячи людей. В каждом регионе России действует несколько отрядов, в некоторых — десятки. Крупные отряды, связанные с государством, получают гранты и дополнительное финансирование, создаются новые музеи и захоронения.
Станут ли эти поиски когда-то ненужными? На этот вопрос поисковики отвечают уверенно: нет. Поднять всех солдат невозможно. На полях бывших сражений до сих пор покоятся останки миллионов бойцов Красной армии. День, когда будет похоронен последний солдат той войны, похоже, не настанет никогда.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Генерал армии Андрей Васильевич Хрулёв — советский военный и государственный деятель, руководитель Тыла Красной армии в 1941—1951 годах и нарком путей сообщения в 1942 — 1943 годах. Во время войны Андрей Васильевич регулярно выезжал в действующую армию. Иосиф Сталин держал под личным контролем вопросы материально-технического обеспечения армии — за годы Великой Отечественной войны Андрей Васильевич, согласно журналу посещений, 113 раз бывал в Кремлёвском кабинете Сталина. Соратники характеризовали Хрулёва как великого труженика и мастера находить выход из трудных ситуаций.
Андрей Васильевич Хрулёв
В преддверии празднования 9 Мая нам удалось пообщаться с Ириной Юрьевной Хрулёвой, внучкой Андрея Васильевича. Ирина Юрьевна — историк, доцент исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, исследователь и практик сохранения исторической памяти.
9 мая в Музее Победы Ирина Юрьевна прочтёт лекцию «Генерал армии А. В. Хрулёв — подлинный полководец и великий труженик войны, без которого и не было бы этой великой Победы». Начало в 15:00. Подробности можно узнать на сайте музея.
— В чём, на ваш взгляд, главная заслуга Хрулёва?
— Одной из главных заслуг Андрея Васильевича Хрулёва, «великого труженика войны» (по выражению Сталина), является создание обновлённой службы Тыла в период Великой Отечественной войны. При её организации был критически переосмыслен опыт Первой мировой и Зимней войн. Главная проблема состояла в том, что усилия различных служб тыла были разрознены: например, Главное интендантское управление подчинялось первому заместителю НКО Будённому, управление устройства тыла, военных сообщений, горюче-смазочных материалов, автодорожный отдел — начальнику Генерального штаба Жукову, в подчинении НКВД находилось Главное управление строительства аэродромов и управление шоссейных дорог. Не была организована система специализированного лечения раненых, не разработаны принципы планирования снабжения.
Задачи руководства не отдельными направлениями (финансы, строительство), а всей работой тыла потребовала от Хрулёва серьёзной теоретической проработки. Его подчинённые вспоминали, что Андрей Васильевич «сразу же по окончании финских событий приступил к глубокому изучению теории организации тыла и снабжения, посвящая этому каждую минуту». В его кабинет регулярно приносили книги из Ленинской библиотеки, в основном дореволюционные, посвящённые этому вопросу.
Немалую роль в разработке новой концепции тыла сыграли беседы Хрулёва с Константином Ефимовичем Горецким, главным интендантом царской армии в 1917 году. По запросу Андрея Васильевича Разведывательное управление Генерального штаба подготовило в декабре 1940 года справку о состоянии интендантской службы во Франции во время войны 1939—1940 годов. Аналогичные справки готовились и в отношении системы снабжения Великобритании и США. Анализировался и опыт вермахта.
К концу июля 1941 года Хрулёв, изложив свои идеи некоторым членам ГКО, представил проект решения об организации тыла РККА на военное время — там были перечислены неотложные меры, направленные на резкое улучшение работы тыла Красной армии. 28 июля 1941 года было принято постановление ГКО, а 1 августа вышел приказ наркома обороны № 0257, в которых учреждалось Главное управление тыла во главе с начальником тыла Красной армии. Степень централизации в организации тыла ВС была самой высокой в мире, что соответствовало условиям военного времени.
Андрей Васильевич, в звании генерал-лейтенанта, был назначен начальником тыла Красной армии и заместителем наркома обороны. У этого плана поначалу было немало противников («между органами снабжения и Генеральным штабом всё время шла борьба за руководство деятельностью по снабжению армии»), которые не представляли себе весь масштаб задач тылового обеспечения в новой войне: «Такое упрощённое представление об обеспечении армии нанесло в первый период войны колоссальный ущерб. Каков бы ни был объём всех материальных ресурсов, которые должна получить армия, он должен находиться под неослабным вниманием одного сильного органа, и только тогда будет обеспечен порядок». По мнению Андрея Васильевича, «Сталин не потому принял наше предложение по созданию стройной организации органов тыла, что он был убеждён в нашей правоте. Нет. Он видел, что там плохо, а значит, надо попробовать новое».
Историки подсчитали, что за войну Хрулёв 113 раз побывал в кабинете Сталина в Кремле. Чаще приглашались только начальники Генерального штаба Александр Михайлович Василевский (202 раза) и Алексей Иннокентьевич Антонов (258 раз), а также первый заместитель Верховного главнокомандующего Георгий Константинович Жуков (127 раз). Высокий уровень доверия Верховного главнокомандующего к мнению Андрея Васильевича в вопросах тылового обеспечения и работы транспортной сферы иллюстрирует тот факт, что подавляющее большинство проектов постановлений ГКО, представленных Хрулёвым, были завизированы подписью Сталина и положения и формулировки Андрея Васильевича включены в постановления ГКО практически без изменений.
«Сталин всегда уделял исключительно большое внимание вопросам материального обеспечения армии, особенно в первый период войны. Неустанной заботой Сталина было обеспечение армии продовольствием, обмундированием, горюче-смазочными материалами, боеприпасами, пушками, танками и другими видами боевого имущества. Чувствовалось, что Сталин это дело очень любил и, надо сказать откровенно, хорошо его знал».
Из журнала посещений Кремлёвского кабинета Сталина
В неопубликованных мемуарах Хрулёв отмечал, что Сталин «не рассматривал дело обеспечения армии как какую-то снабженческую функцию, а он расценивал это, как оперативную военную деятельность. <…> В 1943 году Сталин позвонил мне и сообщил, что Государственный Комитет Обороны решил наградить Вас орденом Суворова I степени, но Молотов к награждению этим орденом дал неправильную реляцию, которая, по его заявлению, состояла в том, что я награждаюсь орденом Суворова за хорошее снабжение армии. Он тут же заявил, что нет, это неправильно, Вы не снабженец, а Вы — военный работник, который своей деятельностью способствует успехам нашей армии, и тут же предложил мне связаться с Молотовым и дать другую, более подходящую реляцию для оценки моей деятельности».
Михаил Калинин награждает Андрея Хрулёва вторым орденом Суворова I степени. 1944 год
1 августа 1941 года вышел приказ наркома обороны, учреждавший Главное управление тыла во главе с начальником тыла Красной армии. Эта дата отныне отмечается в нашей стране как День Тыла. Назначенный начальником тыла Красной армии и заместителем наркома обороны Хрулёв смог создать слаженную и работоспособную структуру. Андрей Васильевич участвовал в разработке всех военных операций.
Хрулёв выполнял огромный объём работы по налаживанию бесперебойного снабжения Красной армии всем необходимым в чрезвычайных условиях военного времени (потеря важнейших промышленных регионов, уничтожение или захват противником большого количества военных складов в западных районах страны, эвакуация предприятий, разрыв хозяйственных связей).
— Выезжал ли Андрей Васильевич на фронт?
— Да, Хрулёв часто выезжал в районы боевых действий, чтобы своевременно решить тыловые проблемы и ознакомиться с оперативно-тыловой обстановкой. Он посещал воинские части первых эшелонов, тыловых частей и учреждений, проверял снабжение боеприпасами и горючим, организацию питания, обеспеченность воинов вещами и другим имуществом, оказание медицинской помощи раненым и больным, ветеринарную помощь животным. Так, например, генерал-майор интендантской службы (с сентября 1943 года — генерал-лейтенант) Николай Александрович Антипенко вспоминал о своём визите в штаб Центрального фронта в марте 1943 года:
«…с трудом преодолев больше километра непролазной грязи, я разыскал домик, в котором располагался К. К. Рокоссовский; в этот момент там находился и А. В. Хрулёв».
Андрей Васильевич Хрулёв на фронте
Тыл Вооружённых сил под руководством Андрея Васильевича выполнил колоссальный объём работ не только по материальному, но и по транспортному, техническому, инженерно-аэродромному, медицинскому, финансовому, торгово-бытовому и другим видам обеспечения войск.
«Используя достижения отечественной промышленности и сельского хозяйства, Тыл Вооружённых Сил СССР в ходе Великой Отечественной войны и дальневосточной кампании принял и доставил непосредственно к боевым порядкам войск огромное количество вооружения, боевой и другой техники, боеприпасов, горючего, продовольствия, фуража и других материальных средств. В ходе войны было израсходовано более 10 млн т боеприпасов, свыше 16 млн т горючего, более 30 млн штук (около 700 тыс. т) авиационных бомб, около 40 млн т продовольствия, десятки миллионов комплектов обмундирования и обуви. Всё это доставлялось в войска нередко под огнём противника. Объём воинских перевозок за всю войну для Вооружённых Сил составил около 20 млн вагонов воинских грузов, в том числе около 10 млн — с войсками и 10 млн — с вооружением и другими материальными средствами, что эквивалентно почти 300 млн т грузов. Ежедневно отгружалось 284 поезда с войсками и военными грузами. Общий объём перевозок, выполненных автомобильным транспортом в ходе операций Великой Отечественной, составил 625 млн т грузов (39 млн вагонов). Общий пробег автомобильного транспорта за годы Великой Отечественной войны составил 2 млрд 530 млн км, что означает свыше 63 тыс. раз обогнуть экватор нашей планеты. Силами и средствами ремонтно-восстановительных органов Красной Армии было восстановлено более 1 млн 640 тыс. артиллерийских систем. Произведено свыше 429 тыс. ремонтов танков и САУ, около 2 млн только средних и капитальных ремонтов автомобилей» (Булгаков Д. В. Патриарх Тыла. К 130-летию со дня рождения генерала армии Андрея Васильевича Хрулёва // МТО ВС РФ. 2022. № 9. С. 10–11).
— Хрулёв был наркомом путей сообщений в самый критический период войны. Расскажите о его деятельности на этом посту.
— Андрей Васильевич внёс значительный вклад в совершенствование работы железнодорожного транспорта: одновременно с огромной работой по руководству тылом Хрулёв в 1942—1943 годах провёл масштабную реорганизацию железнодорожного транспорта, причём в условиях потери почти половины железнодорожной сети страны, сокращения среднесуточной погрузки в два с лишним раза, нехватки топлива, электроэнергии, парка товарных вагонов и так далее.
Сопроводительное письмо к докладной записке Сталину и проекту постановления ГКО
Андрей Васильевич вывел транспортную отрасль из коллапса. Удалось решить проблему заторов на железных дорогах: создавались специальные манёвренные паровозные колонны по 30 машин в каждой (из накопившихся в резерве сотен паровозов). Личный состав колонны паровозов особого резерва НКПС зачислялся на довольствие в воинских частях, был одет в военную форму. Именно эти колонны в кратчайшие сроки буквально «растащили» забившие железнодорожные артерии страны составы. Вариант решения проблемы, осуществленный Хрулёвым, оказался настолько эффективным, что его использовали до самого окончания войны. В результате были сформированы 86 специальных колонн особого резерва НКПС, состоящие из 1940 паровозов.
Под руководством Хрулёва был введён новый график движения поездов, который составили с учётом опыта работы железных дорог во время войны. Применялась маршрутизация перевозок; появились жёсткие временные интервалы по разгрузке товарных составов.
Для решения проблем с топливом, возникшими после оккупации Донбасса, стали использовать уголь из Кузбасса, Воркуты, Караганды и даже подмосковный бурый. Были приняты меры по развитию угольной отрасли страны. После консультаций с машинистами Московского узла Хрулёв издал приказ о премировании паровозных бригад за отопление локомотивов подмосковным углём, развернулось движение за экономию топлива.
Для оздоровления паровозного парка страны принимались меры по улучшению эксплуатации и продлению срока службы паровозов.
Ввиду перегруженности московского транспортного узла Андрей Васильевич ещё в самом начале войны «предложил Сталину построить большое московское железнодорожное кольцо», которое «соединило все железные дороги, подходящие к Москве».
Наконец, Хрулёв выступил инициатором ускоренного строительства нескольких железных дорог, прежде всего линии Кизляр — Астрахань, сыгравшей ключевую роль при переброске войск под Сталинград. Строительство пути Кизляр — Астрахань — пример стратегического мышления Андрея Васильевича, предвидения наступления немцев на Северный Кавказ.
Один из главных итогов работы Хрулёва на посту главы НКПС состоял в заметном улучшении оплаты труда железнодорожников, условий труда, увеличения продовольственного пайка и премирования.
Под руководством Хрулёва Тыл Красной армии и НКПС функционировали как хорошо отлаженный механизм. При нём удалось усовершенствовать работу железных дорог как в организационном, так и в техническом и технологическом отношениях, существенно возросла эффективность работы транспорта, что внесло значимый вклад в дело Победы.
— Во время Великой Отечественной войны (согласно «Положению об управлении Тылом Красной Армии») Главное военно-санитарное управление находилось в непосредственном подчинении заместителя наркома обороны — начальника Главного управления Тыла Красной Армии Хрулёва. Какие достижения были у Андрея Васильевича на этом посту?
— Очевидно, что ни один из значимых вопросов медицинского обеспечения войск не решался без его ведома. В ведении Хрулёва находились вопросы эвакуации раненых и больных, а также перемещения госпиталей, что было актуально в начале войны, когда Красная армия отступала. Ситуация осложнялась катастрофическим дефицитом железнодорожных вагонов и перегруженностью путей эвакуации. Однако даже в тяжелейших условиях к концу 1941 года удалось перебазировать в тыл страны госпитали общей вместительностью более чем 365 тысяч коек.
По решению Хрулёва для эвакуации шести московских химико-фармацевтических заводов выделили 220 вагонов. Но поезда требовались и для эвакуации раненых в тыл страны — только за 1942 году количество постоянных военно-санитарных поездов увеличилось почти в три раза: со 100 до 297. Параллельно сформировали 134 временных военно-санитарных поезда, 286 военно-санитарных летучек. Для эвакуации раненых по воде переоборудовали 97 судов.
Зная о проблемах эвакуации раненых в тыл, в 1942 году Хрулёв наладил выпуск санитарных самолётов. К январю 1945 года в интересах медицинской службы Красной армии действовало 15 отдельных санитарных полков авиации (ОСАП) и 9 авиационных санитарных эскадрилий Гражданского воздушного флота (АЭС ГВФ), насчитывающих 652 санитарных самолёта. Только на Западном фронте за всю войну санитарная авиация перевезла более 34 тысяч раненых, 27 тысяч килограммов медицинского имущества и 10 тысяч литров крови. Благодаря поддержке Андрея Васильевича вышло постановление ГКО о формировании большого числа противоэпидемических частей и учреждений. Таким образом в армии не было допущено массовых вспышек инфекционных заболеваний.
— Где Хрулёв встретил День Победы?
— 9 мая 1945 года в пять часов утра Андрей Васильевич вылетел в Берлин с самой благородной из возможных миссий — накормить поверженную столицу Германии и наладить нормальную жизнь лежащего в руинах города: восстановить работу водопровода, канализации, электростанций. Три миллиона жителей, в основном женщины, дети, старики и сотни тысяч так называемых остарбайтеров — насильно угнанных в Германию работников — прятались в подвалах разрушенных налётами авиации домов и переполненных бомбоубежищах. Несколько оставшихся в Берлине госпиталей были настолько переполнены, что Хрулёв сразу же взял эту проблему под личный контроль. В считаные дни наладили полноценное снабжение города продовольствием. Полевые кухни, раздававшие горячее питание жителям Берлина, спасли многих горожан от голода.
— Какие основные черты Андрея Васильевича вы можете выделить?
— Искреннее, сердечное внимание к людям, их проблемам выливалось в способность Хрулёва предусмотреть мельчайшие детали тылового обеспечения войск.
Андрей Васильевич особенно заботился о положении женщин на войне. Он ввёл должность помощника главного интенданта Красной армии по женскому обмундированию и пригласил на эту работу А. К. Осину — директора одной из крупнейших швейных фабрик Москвы, которая была одновременно женским консультантом и для других служб армии. 2 августа 1942 года Хрулёв подписал приказ № 244 «О выдаче некурящим женщинам шоколада или конфет взамен табачного довольствия», а 11 апреля 1943 года — приказ об увеличении нормы выдачи мыла женщинам-военнослужащим.
Андрей Васильевич обладал феноменальной памятью. Годы спустя он мог по памяти назвать количество тонн различных грузов — например, видов продовольствия, доставленных в блокадный Ленинград, или количество вагонов, задействованных в переброске войск и техники от Сталинграда к Курску. Хрулёва невозможно было застать врасплох вопросом о точных цифрах поставок в армию: в кремлёвском кабинете Сталина не раз его пытались «подловить» — и каждый раз с цифрами текущих поставок Андрей Васильевич опровергал оппонентов.
В вопросах тылового обеспечения Сталин неизменно прислушивался к мнению Хрулёва. Хрестоматийной стала история приёма в Кремле 25 мая 1945 года в честь командующих войсками Красной армии. Когда участники встречи фотографировались в Георгиевском зале Кремля, Андрей Васильевич собирался занять место во втором или третьем ряду — согласно субординации и по генеральскому чину. Но Сталин лично усадил Андрея Васильевича в первом ряду, среди маршалов, заявив полководцам, стоявшим рядом:
«Без труда этого генерала в тылу не было бы и ваших побед на полях сражений!»
Торжественный приём в честь Победы. 1945 год. Третий справа от Сталина — Андрей Васильевич Хрулёв
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
«Однажды император Николай I, встретившись на улице с Гречем [создателем пособий по грамматике], спросил его:
— Скажите, пожалуйста, Греч: к чему служит в русской азбуке буква “ять”?
— Она служит, Ваше Величество, как знак отличия грамотных от неграмотных, — ответил Греч не задумавшись».
Реформу русской орфографии 1917—1918 годов часто ошибочно приписывают большевикам: якобы революционеры решительно отбросили устаревшие «яти» и «еры», чтобы от царской России не осталось и следа даже в письменности. В действительности переход на новое правописание готовили задолго до революции и по совсем другим причинам. Тем не менее оценка реформы у современников во многом определялась их отношением к коммунистам, а не собственными представлениями о правильном письме.
Рассказываем, что предшествовало реформе русской письменности, как и зачем большевики боролись с буквами и что обо всём этом думали писатели и языковеды.
Текст подготовили наши друзья из исторического медиа «БЛИК».
Долгая история и быстрый переход
В начале XVIII века Пётр I попытался упростить русскую письменность. Исключив витиеватые начертания прежнего шрифта, он ввёл так называемый гражданский шрифт для издания светских текстов. Также Пётр I избавился от девяти букв, часть из которых имели греческое происхождение, — они дублировали другие буквы. Император хотел латинизировать алфавит и приблизить к западноевропейским аналогам.
Русский гражданский шрифт 1707 года
Изменениям сопротивлялась церковь, во многом потому что реформа усложняла чтение духовной литературы. Под давлением священнослужителей пришлось вернуть букву «ижица».
Ижица
В XVIII и XIX веках вводились и другие малозначительные изменения, но большая реформа назрела к началу XX века. В 1904 году была созвана Орфографическая комиссия языковедов для упрощения русского письма. К 1912 году учёные предложили проект реформирования русской письменности, но в царскую эпоху он не вступил в силу.
Карикатура на тему разрабатывавшейся реформы в приложении к «Петербургской газете» от 18 апреля 1904 года. Источник
К лету 1917 года министр просвещения Временного правительства Александр Мануйлов разослал на места циркуляры о постепенном переходе на новую орфографию. Однако уже в конце 1917 года вышло два декрета, подписанных наркомом просвещения Анатолием Луначарским, в которых требовалось «в кратчайший срок осуществить переход к новому правописанию». Филолог Владимир Лопатин писал:
«После Октябрьской революции большевики, оперативно воспользовавшись готовым проектом, немедленно и повсеместно ввели новую орфографию своими революционными декретами».
Всем правительственным и государственным изданиям поручалось с 1 (14) января 1918 года «печататься согласно новому правописанию», а школам — обучать обновлённой грамоте. Уже к октябрю 1918 года на новую письменность перешли все правительственные издания страны — например, газеты «Правда» и «Известия».
Во втором декрете прямо указано, что реформу разработал народный комиссариат просвещения. Скорее всего, именно это закрепило миф о том, что изменение письменности — большевистский проект. Интересно, что в комиссию по разработке реформы входил лингвист и славист Алексей Соболевский — черносотенец, который после революции поддерживал большевиков (голосовал за них на выборах в Учредительное собрание).
Позже, в 1930 году, Луначарский написал:
«Потребность или сознание необходимости облегчить нелепый, отягчённый всякими историческими пережитками дореволюционный алфавит возникала у всех мало-мальски культурных людей».
Там же он цитировал Ленина:
«Если мы сейчас не введём необходимой реформы — это будет очень плохо, ибо и в этом, как и в введении, например, метрической системы и григорианского календаря мы должны сейчас же признать отмену разных остатков старины. <…> Против академической орфографии, предлагаемой комиссией авторитетных учёных, никто не посмеет сказать ни слова, как никто не посмеет возражать против введения календаря».
Эта цитата показывает, что большевикам, скорее всего, нужна была реформа орфографии для дополнительной дистанции от царской России.
Новая орфография
Комиссия, разработавшая проект, называла его целью:
— облегчить усвоение русской грамоты,
— повысить уровень образования,
— освободить школы от траты времени и труда на изучение правил правописания.
Исключили некоторые буквы. Из алфавита исчезли буквы Ѣ («ять»), Ѳ («фита»), І («и десятеричное») — вместо них должны были теперь использоваться, соответственно, Е, Ф, И. Буква Ѵ («ижица») и так выходила из употребления, но с реформой окончательно исчезла из алфавита.
Ограничили использование твёрдого знака. Его перестали использовать на конце слов и составных частей сложных слов, но сохранили в качестве разделительного знака.
Изменили правописание окончаний. Окончание «-аго» и «-яго» заменялось на «-его», «-ого» (каждаго → каждого, синяго → синего). Окончания «-ыя», «-ія» — на «-ые», «-ие» (новыя → новые, русскія → русские).
Дореформенная орфография была запутанной. Употребление букв Ѳ или Ф, I или И зачастую зависело от конкретного корня или положения буквы в слове. Но самые большие трудности вызывали правила использования Ѣ вместо Е. Ученикам учили наизусть около 130 корней, в которых использовался «ять». Но даже это не означало, что во всех образованных от корня словах будет одинаковое написание. В двух словах Ѣ писался вместо нынешней И: «они» и «одни» в случае женского рода. Были особые правила использования «ятя» в приставках, суффиксах и окончаниях и многие другие сложности.
Мнемоническое стихотворение для запоминания корней с «ятем»
Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ Убѣжалъ голодный въ лѣсъ. Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ, Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ И за горькій тотъ обѣдъ Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ. Вѣдай, братъ, что клѣть и клѣтка, Рѣшето, рѣшетка, сѣтка, Вѣжа и желѣзо съ ять, — Такъ и надобно писать. Наши вѣки и рѣсницы Защищаютъ глазъ зѣницы, Вѣки жмуритъ цѣлый вѣкъ Ночью каждый человѣкъ… Вѣтеръ вѣтки поломалъ, Нѣмецъ вѣники связалъ, Свѣсилъ вѣрно при промѣнѣ, За двѣ гривны продалъ въ Вѣнѣ. Днѣпръ и Днѣстръ, какъ всѣмъ извѣстно, Двѣ рѣки въ сосѣдствѣ тѣсномъ, Дѣлитъ области ихъ Бугъ, Рѣжетъ съ сѣвера на югъ. Кто тамъ гнѣвно свирѣпѣетъ? Крѣпко сѣтовать такъ смѣетъ? Надо мирно споръ рѣшить И другъ друга убѣдить… Птичьи гнѣзда грѣхъ зорить, Грѣхъ напрасно хлѣбъ сорить, Надъ калѣкой грѣхъ смѣяться, Надъ увѣчнымъ издѣваться…
Проведение реформы
Большевики и в этом направлении действовали революционно. Например, изымали из типографий все литеры с Ъ, хотя, согласно декрету, твёрдый знак в качестве разделителя не упразднялся. Возникла путаница, и типографии иногда вместо твёрдого знака использовали апостроф как символ, означающий паузу или пропуск звука во многих других языках. Отсюда появились написания вроде «под’ём», «с’езд» — таковые встречаются и сегодня.
Согласно декретам, «при проведении реформы не может быть допущено принудительного переучения тех, кто уже усвоил правила прежнего правописания». Однако это указание осталось лишь на бумаге. Из-за монополии большевиков на печать уже с конца 1920‑х годов даже старые произведения не выпускались в прежней орфографии, все документы тоже создавались в новой письменности. К середине XX века правила письма стали абсолютным стандартом.
Усложнение или упрощение?
В Гражданскую войну старая орфография стала символом сопротивления большевикам. Филологический смысл отошёл на второй план, а реформу многие воспринимали как «большевицкий произвол», «революционное кривописание» и «насильственное упрощение языка». Именно поэтому большинство изданий, печатавшихся на контролируемых белыми территориях, а затем и в эмиграции, продолжали писать по-старому.
Белогвардейский плакат «Отчего вы не в армии?» с дореформенной орфографией. Неизвестный художник. 1919 год
Творческая интеллигенция, не симпатизирующая большевикам, тоже негативно отнеслась к реформе. Зинаида Гиппиус писала в дневниках о «слепой, искажающей дух русского языка орфографии». Владимир Набоков восхвалял «ять»:
О, сколько прелести родной
в их смехе, красочности мёртвой,
в округлых знаках, букве ять,
подобной церковке старинной!
Как, на чужбине, в час пустынный
всё это больно вспоминать!
Александр Блок возмущался:
«Я поднимаю вопрос об орфографии. Главное моё возражение — что она относится к технике творчества, в которую государство не должно вмешиваться».
До орфографической реформы два значения слова «мир» имели разное написание: отсутствие войны — «миръ», а земной шар, вселенная — «мiръ». Название романа Толстого мы обычно понимаем правильно, потому что он назывался «Война и миръ». В 1916 году Маяковский написал поэму «Война и мiръ», противопоставляя название труду Толстого, но после реформы названия совпали.
Духовенство, как и в случае с петровской реформой, выступало против любых изменений письменности, потому что они усложняли понимание религиозных текстов на старославянском языке. Позже архиепископ Аверкий (Таушев) писал:
«Грамоту дала нам наша св. Православная Церковь, и потому недопустимо, помимо Церкви, решать вопросы орфографии, произвольно признавая те или другие буквы нашего алфавита “устаревшими” и “ненужными”».
Но после прихода большевиков к власти у церкви появились проблемы посерьёзнее.
Суеверные сторонники дореволюционной орфографии были в ужасе от приставки«бес-». Избегание приставки, которая якобы «славит бесов» встречается и сейчас, например в телеграм-каналах монархистов:
«Среди монахов Киево-Печерской Лавры, уверен, есть истинно-верующие Православные люди. Но не они, с трудом коверкая русскую речь, клянутся иудею-наркоману Зеленскому „в любви и верности”, безсмысленно и жалко преумножая ранее обретённый многолетний позор и статус “заслуженных предателей Православия и Русского народа”».
Реформа орфографии и вправду сократила число правил, не опирающихся на произношение слов, а тексты стали короче, что приводило к некоторой экономии бумаги. Например, уже упомянутый роман «Война и мир» сократился на 70 страниц после исключения твёрдого знака. Многие писатели были недовольны этим фактом, потому что часто им платили за объём, а орфографические изменения сокращали его на несколько процентов.
Некоторые языковеды отмечали и то, что остались «слепые зоны» и местами даже «парадоксальное усложнение в качестве упрощения». Например, изменение правил написания приставок привело, как писал филолог Суворовский, к появлению «очевидно, под действием аналогии, таких написаний, как блиский, францусский, бесграмотный, процесс идёт глубже, в сторону бытового установления письма по произношению вообще всех предлогов-приставок в зделать, здача, поттянуть».
Также в дореформенной орфографии написания твёрдого и мягкого знаков после шипящих (ключъ и печь) «воспринимались именно как условно-грамматическая примета», а «в новой орфографии, в бытовом её восприятии… в написаниях дочь, мощь [мягкий] знак стал восприниматься как обозначение мягких “ч” и “щ”… это, по аналогии, потянуло за собой учащение таких написаний, как ночька, конечьно, мощьный, тучь, рощь и т. д.» (Суворовский, журнал «На путях к новой школе», 1927 год, №12).
Многие упрекали реформу в незаконченности. Её «половинчатость неоднократно называлась «”февральской революцией” в нашем правописании».
«Не подлежит теперь никакому сомнению, что реформа правописания русского языка 1917 г. не доведена до конца. Эта реформа не упростила правописания до предельной возможности. Многие жупелы орфографии [одиозные правила] оказались целыми, продолжая тиранить учащихся школ всех типов и ступеней… Половинчатость… недоделанность её привели к тому, что реформа 1917 г. ни в коей мере не удовлетворила ни передовое учительство, ни работников печати».
Про «половинчатость» и «что-то февральское» писал и сам Луначарский, ссылаясь на рекомендации Ленина:
«…вводите её (новую орфографию) поскорее. А в будущем можно заняться, собрав для этого авторитетные силы, и разработкой вопросов латинизации. В более спокойное время, когда мы окрепнем, всё это представит собой незначительные трудности».
Стоит отметить, что в 1920‑е годы большевики провели успешную кампанию по сокращению безграмотности. Согласно переписи 1897 года, процент грамотных людей от 9 до 49 лет составлял 29,6%, в 1926 году — уже 60,9%, а в 1939‑м заявлялась грамотность 89,7% людей. Часто этот результат связывают именно с реформой орфографии. Например, советский лингвист Абрам Шапиро напрямую называет декреты причиной ликвидации безграмотности:
«Реформа правописания, декретированная и проведённая в жизнь советским правительством… устранила наибольшие трудности… против которых единодушно в течение всего почти XIX века вела борьбу вся прогрессивная русская общественность».
Сергей Обнорский, языковед и участник орфографических комиссий после революции, писал:
«Реформа 1918 года была подлинной реформой, и её значение громадно… положения реформы были тщательно подготовлены и продуманы и объективно являются со всех точек зрения положениями неуязвимыми».
В то же время опыт школ грамоты, созданных Всероссийской чрезвычайной комиссией по ликвидации безграмотности, показал, что «овладение даже реформированной орфографией связано с громадными трудностями», и это создало серьёзные препятствия «темпам ликвидации неграмотности».
Плакат, посвящённый ликбезу. Александр Зеленский. 1920 год
Современники весьма по-разному восприняли реформу русской орфографии. Многие сомневались, что новые правила письменности приживутся. Один из участников комиссии по разработке реформы, языковед Иван Бодуэн де Куртенэ, писал, что люди могут руководствоваться самыми разными мотивами при выборе написания слов, а «отсутствие буквы “ъ” в конце писанных русских слов, или т. н. „писание без еров“ („безъерье“) действует на своеобразных “патриотов” как красная тряпка на быка».
Так или иначе, именно большевистские послереволюционные декреты закрепили русскую орфографию такой, какой мы её знаем сейчас. Сложно сказать, что стало причиной этому: высокое, как утверждают некоторые учёные, качество реформы или отсутствие альтернативы. Но с тех пор правила письменности значительно не менялись.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
ЦК Коммунистической партии Финляндии. 1919 год. Источник: commons.wikimedia.org
Вечером 31 августа 1920 года жители дома 26–28 по улице Красных Зорь в Петрограде были встревожены перестрелкой. Милиция быстро прибыла на место преступления и задержала подозреваемых. Ими оказались члены Коммунистической партии Финляндии и красные финские курсанты. Сопротивления они не оказали. Позднее выяснилось, что группа убила несколько человек в так называемом «Клубе Куусинена» — квартире, где часто собирались члены КПФ.
Никита Николаев рассказывает, что привело к трагедии на улице Красных Зорь, были ли связаны с преступлением белогвардейцы и какое наказание понесли члены «террористической оппозиции».
Красные финны в Советской России
В апреле 1918 года гражданская война в Финляндии постепенно завершалась. Высадка немецкого экспедиционного корпуса Рюдигера фон дер Гольца в тыл красногвардейцев и их марш к столице страны, Хельсинки, предопределил поражение Совета народных уполномоченных. Многие финны бежали в Советскую Россию, так или иначе они продолжили борьбу с идеологическими противниками. Часть отправилась на Север, где при поддержке британских интервентов был сформирован Мурманский легион, отбивавший нападения белых финнов на Кольском полуострове. Другие вступали в Красную армию и боролись с белогвардейцами на фронтах российской гражданской войны. Финские коммунисты надеялись, что вскоре им представится шанс взять реванш за поражение на родине.
Финская Красная гвардия в Тампере. 1918 год. Источник: commons.wikimedia.org
Для объединения тысяч бежавших в Советскую Россию противников белых бывшие члены Совета народных уполномоченных и наиболее яркие финские активисты основали 29 августа 1918 года Коммунистическую партию Финляндии. В числе её основных задач звучала, конечно, подготовка нового восстания на родине, в связи с чем многие её члены отправлялись в Финляндию и выполняли подпольную работу. Помимо этого, политическая организация искала места для расселения беженцев, взаимодействовала с властями Петроградской трудовой коммуны по вопросам обеспечения финнов продовольствием, представляла интересы бежавших из Финляндии красных перед советскими властями.
Основная масса красных финнов осела в Петрограде и Карелии. В бывшей столице России были образованы третьи пехотные финские командные курсы, где молодые люди обучались военному делу в расчёте на скорую финляндскую революцию. Курсанты участвовали в работе милиции и ВЧК, отправлялись вместе с отрядами продразвёрстки в деревни. В каждой роте существовали коммунистические ячейки, подчинённые РКП(б). Несмотря на создание собственной партии, многие финны продолжали состоять в российской большевистской организации. Сама же партия основала, помимо петроградской, ещё 24 ячейки по всей стране и издавала собственную газету — Wapaus («Свобода»).
Газета Wapaus
Раскол сразу после образования
Однако для многих финнов жизнь в Советской России оказалась весьма тяжёлой. Экономический кризис и продолжающаяся гражданская война влияли на всех, но у красных беженцев из бывшего Великого княжества Финляндского были свои проблемы. Не знавшим языка и оказавшимся в совершенно чужой культурной среде финнам, чья численность оценивается примерно в 10 тысяч человек, было тяжело адаптироваться в новых условиях. Продуктов не хватало, причём даже на командирских курсах. Один из курсантов, Тойво Вяхя, вспоминал:
«Часть хлебного пайка отчисляли голодающим. Им же „приварочное довольствие“. На день оставалось 300 граммов хлеба и сахар. Соль — тоже: по три золотника. Прямо говоря — маловато еды».
Финские командные курсы располагались в доме 3 по Кадетской линии Васильевского острова. Источник: citywalls.ru
Власти Петроградской коммуны пытались помочь беженцам. Были предложены программы по переселению финнов в другие регионы страны с образованием там совхозов, коллективные хозяйства появлялись и внутри будущей Ленинградской области. Красных финнов активно использовали для агитации в деревнях, населённых родственным им этносом — ингерманландцами (правда, разговоры с местными жителями не приводили к особым результатам). Несмотря на это, сотни беженцев решились вернуться в Финляндию, даже учитывая опасность тюремного заключения на родине. Амнистия состоялась лишь в октябре 1920 года, в связи с подписанием советско-финляндского мирного договора.
Тяжёлая ситуация, в которой оказались красные финны в Советской России, сказалась на атмосфере внутри молодой коммунистической партии. Ещё во время её образования членов организации условно можно было разделить на бывших социал-демократов, чьи взгляды ушли влево и которые возглавляли красную Финляндию в годы гражданской войны, и молодых и энергичных средних и младших бойцов, непосредственно участвовавших в междоусобном финляндском конфликте с оружием в руках. И если в первые годы существования партия действительно лелеяла надежду на то, что реванш состоится совсем скоро, то к 1919 году, когда Советская Россия взяла курс на достижение мирных договоров со своими соседями, стало очевидным, что работать придётся «вдолгую».
ЦК Коммунистической партии Финляндии. 1919 год. Источник: commons.wikimedia.org
В 1919—1920 годах Коммунистическую партию Финляндии преследовали расколы. Первый произошёл в рядах самого Центрального комитета. Против Куллерво Маннера и Юрьё Сиролы, старых социал-демократов, бывших депутатами ещё старого финляндского сейма эпохи автономии, выступили братья Рахья и их сторонники — энергичные ветераны гражданской войны, ещё до провозглашения независимости Финляндии тесно сотрудничавшие с большевиками.
Куллерво Маннер — депутат финляндского сейма, председатель социал-демократической партии Финляндии в 1917 году. Предпринял попытку завоевать свободу для автономии во внутриполитических делах. Председатель СНУ в годы гражданской войны в Финляндии. Один из создателей Коммунистической партии Финляндии.
Юрьё Сирола — финский социал-демократ, депутат сейма. В 1918 году — уполномоченный по иностранным делам СНУ. Один из основателей Коммунистической партии Финляндии.
Яакко Рахья — финский железнодорожник, участник гражданской войны в Финляндии. В начале 1918 года закупал продовольствие для нужд красной Финляндии в Советской России. После завершения войны — в Советской России.
Юкка Рахья — рабочий-металлист. Член РСДРП с 1902 года. После Февральской революции состоял в Петроградском комитете партии. Один из создателей Красной гвардии в Финляндии. Один из создателей Коммунистической партии Финляндии.
Эйно Рахья — железнодорожник, член РСДРП с 1903 года. С 1911 года — в Санкт-Петербурге. Лично охранял Ленина во время его поездок после июля 1917 года. В годы гражданской войны в Финляндии руководил обороной Тампере. После — комиссар стрелковой дивизии в Карелии. Один из основателей Коммунистической партии Финляндии.
Раскол касался, скорее, внутренней борьбы за влияние на членов партии. В 1919 году стороны обменялись взаимными обвинениями («стариков» осуждали за недостаточную революционность, «молодых» — за жёсткость на грани жестокости в отношениях с подчинёнными). Братья Рахья даже пригрозили выйти из состава ЦК. Члены партии обратились за арбитражем в Исполком Коминтерна (председатель — Григорий Зиновьев), который убедил стороны примириться.
Эйно Рахья. Источник: commons.wikimedia.org
Юкка Рахья. Источник: commons.wikimedia.org
Однако проблемы внутри ЦК были не единственным испытанием, выпавшим на долю молодой партии. В конце 1919 года оппозиция проросла «снизу» и открыто осудила всё партийное руководство, включая и братьев Рахья, и Маннера с Сиролой. Большая часть недовольных обучалась на курсах финских красных командиров, где должность комиссара занимал Эйно Рахья. Курсанты жаловались на жёсткое обращение ветерана гражданской войны и его злоупотребление алкоголем — настоящие коммунисты так вести себя не должны. Вкупе с тяжёлым материальным положением это привело к созданию низового движения, которое возглавили отчасти сами курсанты и другие члены КПФ. Среди них: один из основателей партии и бывший депутат финляндского сейма Войтто Элоранта и выпускник курсов красных командиров Аку Пааси.
Войтто Элоранта — журналист, политик, член финляндского сейма с 1907 года от социал-демократической партии. Был на стороне красных во время финляндской гражданской войны. Один из основателей Коммунистической партии Финляндии.
Аку Пааси — железнодорожник, участник гражданской войны в Финляндии на стороне красных. В Советской России некоторое время прожил в Костромской области, после чего уехал в Петроград и учился на курсах финских красных командиров. Участвовал в боях в Восточной Карелии в 1919—1920 годах.
В декабре 1919 года инициативная группа красных курсантов обратилась в Исполком Коминтерна с жалобой на Эйно Рахья. Комиссия ВЧК, прибывшая в Петроград, нарушений не заметила. Элоранту арестовали, а красного стрелка В. Пукка, участвовавшего в обращении, исключили из партии. В марте 1920 года в Петрограде открылась партийная конференция финских коммунистов, на которой присутствовало большое число оппозиционеров — ситуация явно выходила из-под контроля. ЦК признала конференцию нелегитимной, а в газете Wapaus вышла статья за авторством подвергшегося критике Эйно Рахья. Он в довольно жёсткой форме обвинил своих обличителей в том, что за их спинами стоят финские белогвардейцы.
Впрочем, оппозиционеры не думали сдаваться. Они создали Комитет большинства и вновь обратились в Коминтерн за помощью, попутно обвинив Рахья в клевете. Вместе с этим группа Элоранты связалась с секретарём Коммунистического интернационала и главой Петроградской коммуны Георгием Зиновьевым с просьбой поддержать их в борьбе с Рахья.
«Он при исполнении своих обязанностей, скандаля в пьяном виде и производя произволы вместе со своим братом и другими членами ЦК, является причиной разложения, которое замечается среди финских революционных добровольных красноармейских частей в России… Эйно Рахья пьяница и испортит этим и другими преступлениями мораль возрастающего революционного поколения финских рабочих, поэтому мы должны избавиться от него» (из обращения оппозиционеров к Зиновьеву).
И Коминтерн, и РКП(б) заняли нейтральную позицию по отношению к расколу среди финских коммунистов. И оппозиционеры, и ЦК обращались к большевикам с просьбами повлиять друг на друга. Однако комиссии, собранные для решения этой проблемы, принимали половинчатые решения, надеясь, что их коллеги сами как-нибудь разберутся.
26 августа 1920 года лидеры «низовой» фракции на собрании постановили — физически ликвидировать запятнавших революционную честь членов ЦК. Инициатором проведения террористического акта стал Пааси. После обсуждений конкретных шагов, финны наметили акцию на 31 августа.
Оппозиция заговорила револьверами
«Мы идём на смерть с улыбкой на устах, так как твёрдо верим в то, что сослужили великую службу коммунизму и революции. Да здравствует революция! Да здравствует коммунистическая диктатура рабочих! Да здравствует её лучшее орудие — красный террор!» (из обращения Пааси к Ленину и Зиновьеву, написанному до теракта).
Одна из претензий оппозиции касалась глубокого разрыва в материальном положении красных финнов, оказавшихся в Петрограде. Если основная масса беженцев ютилась в Павловских казармах на Марсовом поле, то члены ЦК и более высокие партийцы обитали в «Астории» или Доме Бенуа на бывшем Каменноостровском проспекте, практически ни в чём себе не отказывая. Из-за этого оппозиционеры презрительно называли руководителей КПФ «господа-социалисты».
Удар пришёлся по одной из таких квартир. В Доме Бенуа проживали Эйно Рахья и Отто Куусинен. В квартире последнего члены ФКП периодически собирались для обсуждения насущных политических проблем. Вечером 31 августа группа из девяти человек подошла к одной из парадных дома 26—28 по улице Красных Зорь (Каменноостровский проспект). Семеро вошли внутрь и поднялись на шестой этаж. Вскоре раздались выстрелы, продолжавшиеся несколько минут. Милиция достаточно быстро оказалась у подъезда и арестовала террористов на выходе. Те не сопротивлялись.
Среди убитых оказались брат Эйно Рахья, Юкка, кассир военной организации Туомас Хюрскюмурто, её секретарь Лиля Саволайнен, красный командир Юкка Виитасаари, один из министров СНУ Коста Линдквист, журналист Вяйне Иоккинен, заведующий регистрационным отделом Теодор Кеттунен и Юхо Сайнио, бывший булочник, случайно попавший на мероприятии. Помимо этого, террористы ранили девять человек, присутствовавших на собрании.
Первые сообщения в прессе о случившемся появились только спустя неделю. Убийство в «Клубе Куусинена» стало неожиданностью для большевиков — вряд ли кто-то мог представить, что партийный раскол приведёт к тому, что вместо людей заговорят наганы в их руках. «Известия» 7 сентября сообщили:
«Созданная по горячим следам для расследования дела комиссия под председательством товарища Дзержинского сразу же напала на хитро обдуманный план и тонко сплетённую нить заговора финских белогвардейцев».
Конечно, такое громкое преступление не могло быть совершено без поддержки извне. Примечательно, что это понимали и сами террористы. В уже упоминавшемся письме к Ленину и Зиновьеву Пааси от лица оппозиции заявлял:
«Решаясь на этот поступок, мы понимали, что, возможно, Вы, с вашей точки зрения, будете вынуждены объявить этот поступок инспирированным белогвардейцами и, возможно, официально представите всё дело именно так. Конечно, здесь не обойдётся без влияния оставшихся в живых пособников этих негодяев».
Первая реакция на произошедшее
11 сентября состоялись пышные похороны. С погибшими финскими коммунисты простились в Георгиевском зале бывшего Зимнего дворца, после чего от площади Урицкого (Дворцовой) процессия численностью в 100 тысяч человек отправилась на Марсово поле. Здесь были похоронены убитые — на надгробной плите красовалась надпись, что они пали от рук финских белогвардейцев. После этого состоялся торжественный митинг.
Плита на Марсовом поле. Источник: commons.wikimedia.org
И Коминтерн, и РКП(б) отнеслись к теракту неоднозначно. Ещё 11 сентября в печати появилось обращение Исполкома международной организации. Он, конечно, осудил убийство, однако звучали оправдания в адрес стрелков, которые стали жертвой происков буржуазии:
«Неопытные, молодые, упорные, узколобые люди, думавшие, что они настоящие революционеры, попались на провокационную удочку. Они решили спасти революцию и выстрелили прямо в грудь этой революции».
При этом в ЦК КПФ на фоне произошедших событий как будто забыли о прежних разногласиях. На прошедшем спустя несколько дней после теракта съезде финской компартии была принята резолюция, в которой её руководители потребовали приговорить убийц своих товарищей к высшей мере наказания.
Некролог по убитым членам КПФ. Источник: commons.wikimedia.org
В то же время «террористическая оппозиция», уже будучи на Лубянке, не сдавалась и пыталась убедить большевиков в правильности своего решения. В ноябре они отправили письмо лидерам РКП(б), в котором вновь звучали обвинения в сторону Маннера и других руководителей КПФ. Они призывали признать, что главной причиной стрельбы в «Клубе Куусинена» была ошибочная политика ЦК финской компартии. В связи с этим Пааси и его соратники наметили план развития событий — освобождение арестованных после теракта, создание временного ЦК КПФ с представителями оппозиции, осуждение текущего ЦК.
Расследование ВЧК продолжалось полтора года. За это время РКП(б) и Коминтерн не рискнули, как и раньше, на радикальные решения относительно финской компартии и ждали окончания следствия. Финские коммунисты, в свою очередь, были недовольны растянувшимся процессом — они требовали революционного правосудия и наказания убийц.
«Странный суд»
Революционный трибунал по делу «террористической оппозиции» проходил почти неделю, с 7 по 12 февраля 1922 года. На скамье подсудимых оказалось 19 человек — как непосредственных террористов, так и недовольных ЦК КПФ. Среди них был и Войтто Элоранта, которого называли духовным лидером оппозиции. При этом Элоранта не участвовал в организации и реализации нападения на «Клуб Куусинена».
Судьи трибунала приняли неожиданно мягкое решение. К смертной казни приговорили только Элоранту, но расстрел заменили на пятилетний срок заключения. Непосредственным стрелкам также назначили различные тюремные сроки, однако амнистии 7 ноября 1920 и 1921 года позволили освободить их из-под стражи. Часть подсудимых признали невиновными.
Неизвестно, почему судьи решили именно так. Однако уже 16 февраля президиум ВЦИК окончательно постановил — применение амнистии отменить. Это означало и восстановление смертного приговора Войтто Элоранте. Один из основателей Коммунистической партии Финляндии был расстрелян. Об обстоятельствах казни, месте и времени по сей день практически ничего не известно.
История на этом не закончилась. По итогам новых заседаний ревтрибунала, прошедших в мае и июне 1922 года, 17 человек были освобождены от наказаний. В их числе и автор писем к Зиновьеву и Ленину Аку Пааси. Он и ещё девять помилованных красных финнов по особому июньскому распоряжению Политбюро были высланы в Читу. Такое решение партии большевиков ожидаемо вызвало недовольство членов ЦК финской партии, в особенности Эйно Рахья. В письме к Зиновьеву он утверждал:
«Постановление трибунала с последующим освобождением есть явная насмешка над памятью убитых и пощёчина оставшимся в живых».
Не был доволен решением ревтрибунала глава ВЧК Феликс Дзержинский. Он инициировал обсуждение финской проблемы в Политбюро, при этом требуя наказания для судей ревтрибунала, отпустивших членов «террористической оппозиции». Была сформирована комиссия, на которую активно давил ЦК КПФ, требуя справедливости. Однако решение изменено не было. Судьи избежали наказания, а участники нападения на «Клуб Куусинена» спокойно прибыли в Читу.
Пааси и его коллеги по оппозиции пытались восстановить членство в партии. При этом от убеждений они не отказывались, утверждая, что террористический акт был правильным решением. Однако вопрос об обратном приёме в партию зависел от изменения позиции — оппозиционерам было необходимо осудить свои действия. Этого не произошло.
Эпилог
Дело «террористической оппозиции» вскоре пропало из информационного поля. Память о нём осталась на Марсовом поле в Петрограде — благодаря надписи на надгробии убитых. Официально в произошедшем на улице Красных Зорь оказались виноваты финские белогвардейцы.
Разгром «террористической оппозиции» не прекратил соперничество внутри Коммунистической партии Финляндии. Противостояние оставшихся в живых братьев Рахья и Маннера с Сиролой продолжилось. Позднее к этой борьбе подключился Отто Куусинен, отсутствовавший во время описываемых событий в Советской России — в это время находился на подпольной работе в Финляндии.
О судьбе высланных в Читу участников оппозиции практически ничего не известно. До 1930‑х годов заключённые финны регулярно подавали заявки на вступление в ВКП(б), однако они раз за разом отклонялись. После Большого террора следы оппозиционеров теряются.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Мемуары социалистки Анжелики Исааковны Балабановой содержат яркие и живые портреты политиков начала XX века. Воспоминания Балабановой помогают увидеть в исторических фигурах не пропагандистские образы. а реальных людей. Анжелика Исааковна уделяет внимание мелким деталям, подробно описывает стиль поведения, манеру публичных выступлений и своё общение с политиками, которые впоследствии станут во главе ряда европейских стран: Эмилем Вандервельде, Бенито Муссолини и Владимиром Лениным.
Автор телеграм-канала «Новый разночинец» Максим Лебский прочитал мемуары Балабановой и рассказывает, как Анжелика Исааковна поддержала будущего Дуче, в чём была не согласна с Плехановым и почему ей пришлось навсегда покинуть Советскую Россию.
Детство
Анжелика Исааковна родилась 7 мая 1877 года в зажиточной еврейской семье. Детство Анжелики Исааковны прошло в Чернигове. До 11 лет знания Балабановой о мире ограничивались книгами, так как девочка получила домашнее образование. Тем разительнее для неё стала дистанция между господами и слугами в родительском доме. Стихийный протест, зародившийся в сердце девочки, со временем трансформировался в осознанную революционную позицию.
Анжелика Балабанова. Источник: domashniy.ru
Балабанова покинула Россию в 1897 году, когда ей было 20 лет. Анжелика Исааковна стремилась порвать с тяготившим её семейным окружением, против которого она боролась в подростковые годы:
«Всякий раз, когда меня спрашивают, как случилось так, что я отвернулась от своей семьи, от комфорта и роскоши своего дома на юге России, и стала революционеркой, я теряюсь в ответе. Мне не приходит на ум никакая определённая дата или факт. Все детские годы, насколько я могу помнить, были годами бунта — бунта против матери, гувернанток, условностей и ограничений моей жизни и против уготованной мне судьбы».
Университеты
Балабанова поступила в Новый университет в Брюсселе. По её словам, в Чернигове и Харькове она не получила глубоких знаний. С раннего детства Анжелика Исааковна изучала иностранные языки, что во многом предопределило её будущую тесную связь с европейскими социалистами.
«В нашей семье говорили в основном на иностранных языках. Свой родной язык мне пришлось учить тайком по книгам, спрятанным от матери и гувернанток».
Анжелика Балабанова в Брюсселе. 1897 год. Источник: Lafont M. The Strange Comrade Balabanoff: The Life of a Communist Rebel. McFarland Publishers. 2016
Новый университет создали бельгийские левые интеллектуалы в 1894 году. В университете преподавали известный французский географ и анархист Элизе Реклю, социолог Максим Ковалевский, криминолог Энрико Ферри, экономист и социалист Эмиль Вандервельде. Брюссель был одним из центров, куда стекались радикалы преимущественно из восточноевропейских стран — Румынии, Болгарии, России. В Бельгии Балабанова познакомилась с итальянскими эмигрантами:
«Я сразу же почувствовала тягу к ним. <…> Я была робкой девушкой, склонной к переменам настроения, и детская простота, щедрость и теплота итальянского характера очаровали меня. В присутствии итальянцев я, казалось, выхожу из тьмы и холода под яркие лучи средиземноморского солнца».
Под влиянием общения с социал-демократами и чтения политической литературы, прежде всего Плеханова, Балабанова стала марксисткой. Получив степень доктора философии и литературы в Новом университете, русская революционерка не удовлетворилась своими знаниями и продолжила образование в Лейпцигском и Берлинском университетах. Теперь Анжелику Исааковну интересовала политэкономия. В Германии Балабанову ждали встречи с Августом Бебелем, Кларой Цеткин и Розой Люксембург. Последняя особенно сильно впечатлила Балабанову:
«Пока она выступала, я поняла, почему её считали одним из величайших ораторов и учителей движения. Её простота, ум, энтузиазм и глубокая искренность оказывали сильное влияние на слушателей. Она была чрезвычайно одарена интеллектуально. Будучи ещё юной девушкой, студенткой университета, она произвела впечатление на известных специалистов в области политэкономии своими не по годам зрелыми работами по этому предмету».
Роза Люксембург. Источник: interesnyefakty.org
Немецкие профессора оттолкнули Балабанову чопорностью и формализмом. В поисках новых знаний Анжелика Исааковна отправилась в Рим, где стала студенткой известного марксистского теоретика Антонио Лабриолы. Именно Лабриола, наряду с Плехановым, стал для русской революционерки интеллектуальным отцом:
«Научный метод Лабриолы был творческим. Будучи социалистом, он никогда при этом не делал попыток навязать свои социалистические убеждения своим ученикам. Он вёл нас по дорогам истории и лабиринтам философии через прошлое и настоящее; он раскрывал перед нами факты и давал нам возможность самим делать выводы».
Дружба с Муссолини
В 1900 году, после завершения учёбы, Балабанова вступила в Социалистическую партию Италии и отправилась в Швейцарию, чтобы агитировать итальянских рабочих, приезжавших на заработки. Знания европейских языков превращало Анжелику Исааковну в важного посредника-коммуникатора между немецкоговорящими социалистами, профсоюзными активистами Швейцарии и итальянскими рабочими.
Дело Балабановой, заведённое швейцарской полицией. Источник: Lafont M. The Strange Comrade Balabanoff: The Life of a Communist Rebel. McFarland Publishers. 2016
На одном из собраний Балабанова познакомилась с Бенито Муссолини. Анжелика Исааковна вспоминала:
«…моё внимание в этой большой и внимательно слушающей аудитории на протяжении всего собрания отвлекает одна фигура. Это был молодой человек, которого я никогда раньше не видела. Его возбуждённое состояние и неряшливая одежда бросались в глаза. Аудитории, где преобладали эмигранты, всегда состояли из бедно одетых людей, но этот человек был не просто беден, но чрезвычайно грязен. Я никогда не видела человека, который выглядел бы столь жалким. Несмотря на массивную челюсть, горечь и беспокойство в чёрных глазах, он производил впечатление исключительно робкого человека. Его руки нервно стискивали большую чёрную шляпу, и он, казалось, больше был озабочен своей собственной внутренней тревогой, чем тем, что я говорила».
Балабанова рисует портрет нищего и сломленного скитальца, практически люмпена, который вызывал лишь чувство жалости. Именно сострадание, по её словам, сподвигло помочь Бенито встать на ноги. Однако важно учитывать исторический контекст. Анжелика Исааковна писала воспоминания в 1930‑е годы, в разгар фашистского диктатуры в Италии. Репрессии фашистов против левых явно повлияли на воспоминания Балабановой о раннем Муссолини.
На страницах мемуаров Муссолини изображён мелким и слабым интриганом, не имеющим никаких задатков политического лидера. Несмотря на всю пристрастность, Балабанова нарисовала интересный психологический и социальный портрет будущего дуче:
«Радикализм и антиклерикализм Муссолини были только отголосками его раннего окружения и отражением собственного мятежного эгоизма, нежели результатом понимания и убеждённости. Его ненависть к угнетению не была той безликой ненавистью к системе, которую разделяли все революционеры. Она возникла из его личного чувства униженности и неудовлетворённости, из его страсти к самоутверждению и из решимости взять личный реванш».
Фото Бенито Муссолини, сделанное швейцарской полицией после его ареста. 1903 год. Источник: insubricahistorica.ch
Балабанова взяла Муссолини под свою опеку. Она помогала ему в переводах немецких социал-демократических статей и брошюр, за которые Бенито получал гонорары. Анжелика Исааковна искала среди швейцарских и итальянских социалистов работу для Муссолини, рекомендовала ему литературу, чтобы ликвидировать большие пробелы в знаниях. Судя по воспоминаниям Балабановой, их связывала искренняя дружба:
«Он не делал попыток скрыть от меня свою слабость. Если бы он делал это, я, вероятно, должна была бы испытывать по отношению к нему меньшее сострадание, и он, несомненно, понимал это. На протяжении всего нашего общения меня связывало с ним понимание того, что я единственный человек, с которым он был абсолютно самим собой, с которым он не напрягался, потому что ему не нужно было лгать».
Впоследствии Муссолини признавал большую роль Балабановой в своей судьбе:
«Я обязан Анжелике гораздо бо́льшим, чем она думает. <…> Её великодушие, как и её дружба, как и неприязнь, не знало границ. Если бы при социализме допускалась литургия и религиозные ритуалы, святая Анжелика социализма должна была бы занять значительное место в политическом эмпирее, имевшем Маркса как создателя неба и земли. Если бы я не встретил её в Швейцарии, я бы оставался мелким партийным активистом, воскресным революционером, и не воспламенился бы сомнительным огнём политического профессионализма, если использовать выражение Сореля» [1].
Среди историков нет единого мнения о характере отношений Балабановой и Муссолини: близкая дружба, безответная влюблённость Анжелики Исааковны, интимная связь. Ни Балабанова, ни Муссолини никогда не признавали любовных чувств между собой.
Ключевыми качествами, которые позволили Муссолини стать заметной фигурой среди итальянских социалистов, стали целеустремлённость, бойкий публицистический стиль и красноречие. Он активно участвовал в публичных дебатах и спорах. Балабанова вспоминала о дискуссии Муссолини с одним священником:
«В начале своего выступления он попросил кого-нибудь из аудитории одолжить ему часы. Делая драматическое ударение, он провозгласил: „Я дам Богу только пять минут, чтобы поразить меня насмерть. Если он не накажет меня за это время, он не существует“».
Огромные личные амбиции, отсутствие достатка и статуса в буржуазном обществе — всё это рождало в Муссолини огромную личную энергию, толкающую его к постоянным попыткам стать главным радикалом, ниспровергателем небесных и земных основ. Социализм стал для него формой самореализации и личного мщения.
«Пока мы ждали отплытия парохода, он махнул рукой в сторону ресторанов и гостиниц, расположенных вдоль набережной:
— Посмотрите! Люди едят, пьют, наслаждаются жизнью. А я буду плыть третьим классом, есть жалкую, дешёвую еду. Porca Madonna, как я ненавижу богатых! Почему я должен страдать от этой несправедливости? Как долго мы должны ждать?»
Балабанова изображает возвышение Муссолини в социалистической партии во многом как случайный факт, обусловленной партийным расколом и усилением левого крыла. Ультрареволюционная риторика Бенито имела успех среди части итальянских социалистов. При этом эксцентричное поведение на публике сочеталось с большой неуверенностью и страхами Муссолини в повседневной жизни.
Встреча с Лениным
В Швейцарии Балабанова встречалась с русскими революционными эмигрантами: Плехановым, Аксельродом, Мартовым и Троцким. Среди них был и Ленин. Будущий основатель советского государства не впечатлил Анжелику Исааковну:
«Если честно, я должна признаться, что не могу вспомнить, когда именно и где я впервые встретилась с Лениным, хотя думается, что это было на собрании в Берне. Я уже знала, кто он такой и какую позицию представляет, но он не произвёл на меня никакого впечатления в то время. <…> На самом деле из всех русских революционных вождей он внешне казался самым бесцветным».
Секрет гения Ленина Балабанова усматривала в «безжалостной целеустремлённости» и способности концентрировать все силы на одной проблеме. Анжелика Исааковна воспринимала это как интеллектуальный примитивизм.
В дальнейшем, вернувшись в Россию после Февральской революции, Балабанова гораздо глубже познакомилась с деятельностью Владимира Ильича. Теперь она видела Ленина в роли выдающегося революционного стратега, каждого действие которого встроено в общий процесс подготовки революции:
«Ленин рассматривал каждого человека и каждое, даже малое, общественное событие с точки зрения революционного стратега. Вся его жизнь была вопросом стратегии, и каждое его слово, произнесённое публично, имело дальний политический смысл. Каждый инцидент и тенденция были для него звеньями в общественной причинно-следственной цепи, которыми надо пользоваться в теоретических и практических целях».
Война
Одним из центральных событий в жизни Балабановой, которому она уделила значительное место в книге, стала Первая мировая война. Её воспоминания передают настроения в европейском социалистическом движении накануне и во время войны.
В 1907 году на съезде II Интернационала в Штутгарте обсуждали тактику социалистов в случае начала европейской войны. Среди делегатов выделилось левое крыло, которое настаивало на объявлении всеобщей забастовки (Жан Жорес, Роза Люксембург, Карл Либкнехт, Франц Меринг).
Противники этого плана настаивали на том, что нельзя навязывать партиям разных стран единую тактику, так как рабочее движение развито в Европе неравномерно. Забастовки в аграрных странах не получат должной поддержки и будут быстро подавлены. Включение конкретных методов борьбы в резолюцию конгресса даст повод для преследований социалистических партий. Таких позиций придерживался Жюль Гед, Август Бебель и Виктор Адлер.
Все участники конгресса выступали против войны, но расхождения в тактике были предпосылкой более глубокого раскола во II Интернационале, который развернулся вместе с началом Первой мировой войны.
Итальянское общество в 1914 году в основном было против вступления страны в войну. Социалистическая партия с первых дней войны развернула на страницах своей прессы антивоенную агитацию в пользу политики нейтралитета. Подобной позиции придерживался сам Муссолини в июле-августе 1914 года. Однако удар пришёлся откуда его совсем не ждали. Самая крупная и влиятельная социал-демократическая партия — СДПГ — проголосовала за военные кредиты. Это стало сильнейшим потрясением для социалистического движения Европы.
Война означала для Балабановой не только крушение веры в единство II Интернационала, но и падение прежних авторитетов. Плеханов вместе с Антонио Лабриолой открыли для русской революционерки двери в марксизм. 1914 год разрушил прежнюю солидарность между социалистами, теперь отец русского марксизма готов был идти на фронт и сражаться против Германии.
«Приблизительно в это время я получила письмо от Плеханова с просьбой срочно приехать к нему в Женеву. Как только я приехала туда, он резко спросил меня:
— Как вы и ваша партия относитесь к войне?
Вопрос удивил меня. Безусловно, великий марксист Плеханов должен был знать, что мой ответ естественным образом вытекает из моего (как и из его собственного) мировоззрения.
— Мы сделаем всё возможное, чтобы не допустить вступление Италии в войну и положить ей конец как можно скорее, — сказала я. — Что касается лично меня, то я, естественно, сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь в этом партии.
Его глаза гневно сверкнули.
— Значит, вы постараетесь не допустить вступления Италии в войну. А как же Бельгия? Где ваша любовь к России?
— Что вы хотите сказать, говоря о моей любви к России? Должно ли моё отношение к войне измениться, потому что в неё вовлечена Россия? Разве не вы раскрывали мне истинные причины войны? Разве не вы предупреждали нас, что эта бойня готовится и что мы должны противостоять ей?
— Что касается меня, — ответил он, — то, если бы я не был старым и больным, я бы вступил в армию. Насаживать на штык ваших немецких товарищей доставило бы мне огромное удовольствие.
Моих немецких товарищей! Разве они и не его также? Кто, если не он, учил нас понимать и ценить немецкую философию, немецкий социализм, Гегеля, Маркса, Энгельса? В тот же вечер я покинула Женеву и поспешила назад в Милан. Никогда в своей жизни я ещё не путешествовала с таким тяжёлым сердцем».
Георгий Плеханов. Источник: magisteria.ru
В годы Первой мировой войны Балабанова активно участвовала в Циммервальдском движении, которое объединяло антивоенно настроенных социалистов. На Циммервальдской и Кинтальской конференциях Анжелика Исааковна переводила выступления социалистов из нейтральных и воюющих стран, важнейшее значение среди которых имели переговоры между немецкой и французской делегациями. Особую позицию занимали большевики, настаивавшие на полном разрыве со II Интернационалом и основании III Интернационала. Большинство участников конференции не поддержали эту идею. Ленин был вынужден согласиться на компромиссный вариант резолюции, содержащий общий протест против войны и агитацию за социализм.
Февраль и Октябрь
Февральскую революцию Балабанова встретила в Швейцарии. Узнав о крушении монархии Романовых, русские революционеры строили планы возвращения в Россию. Юлий Мартов выдвинул идею обмена немецких военнопленных на русских политэмигрантов, чтобы обеспечить проезд последних по территории воюющей Германии. Однако данное соглашение между Германией и Временным правительством России не состоялось.
Балабановой вместе с Мартовым, Аксельродом, Луначарским, Сокольниковым пришлось ехать через Германию, потом пересаживаться на пароход до Швеции и поездом ехать через Финляндию до Петрограда. Несколько ранее тот же путь проделал Ленин, выехав из Цюриха 27 марта (9 апреля по новому стилю) 1917 года. Анжелика Исааковна вспоминала:
«Когда мы остановились на русско-финской границе, мы были поражены, увидев толпу солдат и штатских, которая собралась на платформе, чтобы приветствовать нас. Мы не ожидали никаких демонстраций, пока не приедем в Петроград, и, когда наших ушей достигли звуки „Интернационала“, мы заплакали от радости. Мы возвращались в страну, в которой всего лишь год назад эту песню пели тайком скрывавшиеся от преследований революционеры. Теперь она стала гимном всего народа, освобождённого от рабства. Чудо свершилось».
В России Балабанова продолжала работать в Циммервальдском комитете, сближаясь с его левым крылом. Летом 1917 года Анжелика Исааковна стала членом РСДРП(б). Балабанова увидела в большевиках наиболее радикальную политическую силу, выступавшую за продолжение революции и доведения её до логического конца — прекращение войны и начало строительства социалистического общества. Анжелика Исааковна была убеждена, что революционный поезд не должен остановиться на промежуточной станции — буржуазной республике, — иначе он откатится назад и будет сметён волной контрреволюции.
Во время Октябрьских событий Балабанова находилась в Стокгольме, где координировала деятельность Циммервальдского движения. Знание языков и известность в социалистических кругах Европы превращало Балабанову в незаменимого посредника между социалистами Европы и России. Задача Анжелики Исааковны заключалась в прорыве информационной блокады, которая создавалась вокруг Советской России. Несмотря на поддержку большевиков, у Балабановой возникли серьёзные сомнения в методах их политической борьбы.
Скептицизм Анжелики Исааковны был связан с деятельностью III Интернационала и красным террором. Балабановой казалось недопустимым траты огромных средств на пропагандистскую кампанию коммунистов в Европе, которая не опиралась на низовую инициативу рабочих. По мнению Балабановой, активное подталкивание революции в Европе из России не могло привести к успеху и наносило только вред социалистическому движению.
После Первой мировой войны в России осталось множество военнопленных из разных европейских стран. Большевики стремились использовать пленных для коммунистической агитации в Европе. Балабанова протестовала против этого, так как зачастую пленные не имели никаких представлений о социализме, а соглашались на предложения советского правительства лишь для того, чтобы получить деньги и вернуться на родину. Анжелика Исааковна приводит пример, когда итальянские военнопленные взяли деньги для агитации, но потратили их в ресторанах и борделях Милана. Ещё большую тревогу вызвали у неё казни противников советской власти в ходе красного террора:
«По мере поступления официальных сообщений, подтверждающих размах террора, беспокойство моё всё росло. Я знала, что революции не совершаются без кровопролития, и подавление контрреволюционной деятельности со стороны революционной власти было и неизбежно, и полностью оправданно. Россия была вынуждена защищать себя не только от атак мирового капитализма, но и от тысяч заговорщиков и реакционеров в пределах своих собственных границ. Но были ли необходимы массовые убийства? Не выходит ли террор за допустимые пределы? Как секретарь Циммервальдского движения и представитель революционных элементов в Западной Европе, поддерживающих Советскую республику, я считала своим долгом провести расследование и ответить на эти вопросы самостоятельно, если только таким образом я смогу защитить большевиков от их критиков и подтвердить преданность им их друзей. Я решила немедленно поехать в Россию».
После приезда в Россию Балабанова постаралась оценить обоснованность и масштаб развернувшихся репрессий. Присутствие на суде по делу главы английской миссии Брюса Локкарта и других процессах убедило её в том, что красный террор носил ответный характер и был спровоцирован противниками большевиков. Однако со временем, по мнению Балабановой, террор из необходимости превратился в универсальное средство борьбы против любой оппозиции.
В 1919 году Балабанова стала секретарём III Интернационала, где разгорелся конфликт с Григорием Зиновьевым, председателем Коминтерна. Отношения Балабановой и Зиновьевой не заладились с самого начала. Анжелика Исааковна видела в Зиновьеве слепого исполнителя воли Ленина, который не был способен к самостоятельным действиям.
«После Муссолини, которого я всё-таки лучше и дольше знала, я считаю Зиновьева самым презренным человеком, с которым я когда-либо встречалась. <…> В рамках самого революционного движения вожди большевиков были способны на всё, чтобы достичь своих собственных политических и групповых целей, но никто из них не был способен на контрреволюционный сговор с классовым врагом. Если бы существовал трибунал для вынесения судебного решения и определения наказания тем, кто нанёс ущерб и обесчестил рабочее движение, кто уничтожил его дух, кто ответственен за моральное и иногда физическое исчезновение его самых лучших активистов, то Зиновьев и Сталин возглавили бы список осуждённых».
Основная претензия Балабановой к Зиновьеву заключалась в его моральной неразборчивости, выражающейся в готовности поддерживать всякого человека, порой с сомнительным репутацией, который желал продвигать программу Коминтерна и критиковать европейских социал-демократов. Анжелика Исааковна оставила яркие описания авантюристов и искателей денег, которые слетались в Москву в поисках лёгкого заработка. Работа в III Интернационале привела Балабанову к окончательному разочарованию в большевиках.
Текст с удостоверением личности Балабановой, написанный Лениным. Источник: Lafont M. The Strange Comrade Balabanoff: The Life of a Communist Rebel. McFarland Publishers. 2016
Последней каплей для Балабановой стала попытка Зиновьева расколоть Социалистическую партию Италии в 1920 году, которая направила в Советскую Россию делегацию для оказания помощи и налаживания связей. В конце 1921 года Анжелика Исааковна получила шведскую визу и навсегда уехала из Советской России. В её разрешении на выезд говорилось:
«Товарищу Балабановой разрешается покинуть Россию под свою ответственность. Ей запрещается выражать своё мнение, в устной или письменной форме, по итальянскому вопросу».
Анжелика Балабанова. Источник: jewish.ru
Эмиграция
Последующие несколько лет Балабанова жила в Вене, зарабатывая на жизнь в качестве преподавательницы иностранных языков. Она возобновила связь с итальянскими социалистами, публиковала в газетах критические статьи о тактике Коминтерна. В 1924 году Анжелика Исааковна была исключена из РКП(б) за «меньшевистский подход». С окончательным утверждением власти фашистов в Италии в 1927 году Балабанова переехала в Париж, где возглавила редакцию газету Avanti в изгнании.
Русская революционерка жила крайне бедно. Среди итальянских политических эмигрантов даже закрепилось шуточное выражение «обеды по-балабановски», означавшее отсутствие обеда. Анжелика Исааковна увлекалась поэзией, сочиняла стихотворения на четырёх языках. В начале 1930‑х годов Балабанова начала писать мемуары о своём революционном прошлом.
В 1935 году Анжелика Исааковна эмигрировала в США, где написала автобиографический труд «Моя жизнь — борьба». Балабанова стремилась развенчать культ Муссолини, который получил поддержку среди итальянских эмигрантов в США. Однако книга революционерки, вышедшая в 1938 году в американском издательстве Harper and Brothers, была встречена читателями достаточно холодно. Перипетии европейской политической жизни были далеки от США.
Балабанова активно путешествовала по Америке, читала лекции. Публичные выступления позволяли известной революционерке продолжать антифашистскую борьбу и зарабатывать себе на жизнь. В разгар Второй мировой войны, в 1942 году, Анжелика Исааковна написала книгу о Муссолини «Предатель: Бенито Муссолини и его „завоевание“ власти».
В 1930‑х годах одной из ближайших подруг для Балабановой стала Эмма Гольдман — русская анархистка, переехавшая в США. Их дружба тянулась с 1919—1920 годов, когда американские власти выслали Гольдман в РСФСР. Обе революционерки разочаровались в большевиках и их методах, тяжело переживали утраты революционерами приверженности демократии и злоупотребление властью.
Разгром фашизма в Европе и возвращение Балабановой в 1947 году в Италию вселили в неё новые силы. Она снова с головой ушла в итальянскую политику, вступила в Социалистическую партию итальянских трудящихся.
Анжелика Исааковна по-прежнему выступала против любых тактических союзов с коммунистами. Обличение коммунистов не поддерживала значительная часть итальянских левых, которые крайне позитивно относились к СССР в 1950—1960‑е годы, но Балабановой было привычно оставаться в меньшинстве. В ходе одного из споров она бросила в ответ на критику:
«Я знаю коммунистов! Я их видела! Не верьте им!»
В 1959 году в небольшом социал-демократического издательстве вышла книга Балабановой «Ленин вблизи», содержащая критику действий Ленина и большевиков.
До самых последних дней Анжелика Исааковна интересовалась социалистическим движением Италии, несмотря на сильное нервное истощение. Постоянной заботой Балабановой были деньги, которые тратила партия на содержание известной революционерки. Анжелика Исааковна стремилась сократить эту сумму.
Балабанова в 1961 году. Источник: sap-rood.org
Балабанова умерла в Риме 25 ноября 1965 года в возрасте 88 лет. Похороны русской революционерки состоялись на римском некатолическом кладбище. Могила Балабановой оказалась недалеко от захоронения Антонио Грамши, одного из основоположников неомарксизма.
Похороны Балабановой. Источник: Lafont M. The Strange Comrade Balabanoff: The Life of a Communist Rebel. McFarland Publishers. 2016Могила Балабановой. Источник: findagrave.com
Примечания
Begnac de Y. Taccuini mussoliniani. Il Mulino, Bologna, 1990. Р. 5. Цит. по: Амедео Ла Маттина «Я никогда не была спокойна». Жизнь Анжелики Балабановой, порвавшей с Муссолини и Лениным. СПб., 2024.
Рекомендованная литература
Балабанова А. И. Моя жизнь — борьба: мемуары русской социалистки, 1897–1938. М., 2007.
Ла Маттина А. «Я никогда не была спокойна». Жизнь Анжелики Балабановой, порвавшей с Муссолини и Лениным. СПб., 2024.
Lafont M. The Strange Comrade Balabanoff: The Life of a Communist Rebel. McFarland Publishers. 2016.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
У повторения пройденного может быть немало причин, но обычно много разговоров о прошлом звучит, когда нет образа будущего. Самое мифологизированное время в отечественной культуре — девяностые — давно не сходит с российского экрана. К этому прибавилась ностальгия по нулевым. В сентябре 2023 года вышел ситком «Папины дочки. Новые». В марте 2024-го на экранах показали молодёжный ромком «Лето. Нулевые», а на канале ТНТ в партнёрстве с «Яндекс.Музыкой» перезапустили реалити-шоу про молодых исполнителей со слегка изменённым названием «Новая Фабрика звёзд». Но не все сегодняшние проекты связаны с желанием вернуть «свой 2007‑й». Елена Кушнир рассказывает, какие застойные тренды повторяет российское кино.
Мели, Емеля, твоя неделя
Одним из первых застойный кинематограф в связи с российским фильмом упомянул в 2020 году кинокритик журнала «Афиша» Максим Сухагузов в рецензии на спортивный байопик «Стрельцов», главную роль в котором исполнил «застойный Петров». Четыре года назад это определение могло показаться странным.
«Так же, как Стрельцов ещё не знает, что он вскоре станет героем застойного будущего, актёр Александр Петров не улавливает, что он уже сейчас застойный актёр настоящего».
Спортивная драма о «вселенной советских супергероев», как назвал её Сухагузов, относилась к «государственно-патриотическому» тренду, который призывал нас гордиться победами прошлого. Одним из первых фильмов, снятых в этом ключе, стал вышедший в 2013 году байопик «Легенда № 17» о хоккеисте Валерии Харламове с Данилой Козловским.
Прошла вечность. Козловский, в советской травестийной традиции, сыграл сразу пять Бабок-ёжек в сказке «Летучий корабль», которая идёт сейчас в кинотеатрах. Вчерашний советский супергерой не упомянут в титрах фильма, равно как его коллега Ксения Раппопорт, лицо которой заблюрено на экране. Козловский не заблюрен — он просто неузнаваем в гриме, а вырезать его невозможно из-за слишком важного выхода.
Цензурирование актёров, разумеется, тоже традиция советского кинематографа, в котором закэнселенный властью актёр испарялся из работ со своим участием. Уехавшего в 1981 году в США Савелия Крамарова вырезали из всех фильмов: в «Джентльменах удачи», где у него была слишком большая роль, — только из титров, в «Большой перемене» — из титров вместе с фрагментами звуковой дорожки. Из «Неуловимых мстителей» удалили сцену с культовой фразой, которую всё равно все выучили наизусть:
«А вдоль дороги мёртвые с косами стоять… И тишина».
Теперь рядом с теми мёртвыми пляшут пять Бабок-ёжек, и это гораздо более важный показатель застойных тенденций, чем даже бум сказочного кино, случившийся за последние два года в России. После феноменального успеха «Чебурашки» вдруг, как в сказке, скрипнула дверь, из которой один за другим выходят фильмы: «По щучьему велению», «Бременские музыканты», «Баба Яга спасает мир»; запланированы «Огниво», «Волшебник Изумрудного города» и «Буратино». Лайв-экшен-ремейки советских мультфильмов апеллируют к ностальгии, одновременно пытаясь сделать какие-то стилистические обновления фасада, как в «Летучем корабле», где костюмами занималась художница Надежда Васильева-Балабанова (вдова Алексея), придумавшая для фильма много весёлого кислотного безумия.
Советских режиссёров привлекали сказки как территория звучания эзопова языка, который со времён Салтыкова-Щедрина позволял разговаривать там, где вслух можно только славить. Так появилась антитоталитарная сатира «Каин XVIII» Надежды Кошеверовой, запрещённая самим Хрущёвым (со съёмочной группой поступили мягко, всего лишь уволив со студии, а Кошеверовой даже потом разрешали снимать). В относительно либеральную оттепель Владимир Бычков поставил «Город мастеров» с опасными шутками, за которые отвечал сценарист «Каина» Николай Эрдман:
«Я не верю ни людям, ни ушам. Я верю только доносам, доносам, доносам!»
Эзопов язык используется российскими режиссёрами, но, скажем так, не для диссидентских целей. В «Летучем корабле» злодеем оказывается сын богача, набравшийся по заграницам плохого. Наш Иван, естественно, посрамит иноагента. В «По щучьему велению» Емеля (главный мем рунета Никита Кологривый) слезает с печи, чтобы «постоять за Отечество» перед английским лордом-обманщиком (очень смешной Юрий Колокольников) и похвалить государственные достижения:
«Как же похорошела столица при царе-батюшке!»
Советский сказочный кинематограф закончился в 1989 году политической аллегорией «Не покидай» Леонида Нечаева, где правда торжествовала над ложью, политзеков выпускали из королевских казематов, а главу местных спецслужб сбрасывали с пьедестала. Возможно, сегодняшний тренд — только присказка, а сказка впереди.
Гости из прошлого
18 апреля в прокате стартовала адаптация работ Кира Булычёва — «Сто лет тому вперёд» о приключениях кумира советских школьников — Алисы Селезнёвой, в которую, как считалось, были влюблены все мальчишки. Алиса заметно изменилась за лето: у неё актуальные розовые волосы, за что её уже прозвали «альтушкой из будущего», а играющей героиню Даше Верещагиной 26 лет. Коля Герасимов, которого играет «российский Тимоти Шаламе» Марк Эйдельштейн, учится в 11‑м классе. Спойлер: Коля воплотит фантазии советских мальчишек и поцелует Алису. Впрочем, догадаться об этом несложно, иначе зачем бы на главные роли брали совершеннолетних.
Весельчак У (всё тот же артист Петров, действительно ставший «застойным») теперь хочет не просто чудесный артефакт, а собирается более размашисто, по-голливудски, «завоевать вашу недоразвитую планету». Алиса и её мама (Виктория Исакова) приобрели выраженные черты «сильных героинь»: ловко дерутся с пиратами. Фима Королёв похудел, вероятно, чтобы избежать обвинений в фэтшейминге. Других новостей у нас на сегодня нет — это тот же утопический сай-фай, что и в 1984 году, когда вышла «Гостья из будущего», но с одним существенным отличием. Советским детям предлагалось мечтать о светлом будущем. Нам предлагается вспомнить светлое прошлое, когда снимали сериал.
В 2020‑х прекрасное далёко переместилось назад.
В феврале 2024 года вышел сериал по произведениям Кира Булычёва «Очевидное невероятное» о городе Великий Гусляр, где симпатичные инопланетяне живут в приятном безвременье рядом с людьми в советских олимпийках на фоне узорных ковров и хрустальных люстр. Сериал «Кибердеревня» в оригинальном жанре «берёзовый панк» помещает юмористическую фантастику в декорации таких советских фильмов о деревне, как «Любовь и голуби». Сценарист «Сто лет тому вперёд» Андрей Золотарёв разрабатывает ремейк «Приключений Электроника».
Холодная реальность превращает нас в рабов лампы — когда хочется тёплого и лампового. Отсюда эскапистский тренд на сказки и уютную фантастику, которые зрители смотрят гораздо охотнее военно-патриотического кино и авторских драм.
Иными словами
В 1974 году Сергей Микаэлян снял фильм в жанре, который появился и исчез вместе с застоем, — производственную драму «Премия» по сценарию драматурга Александра Гельмана с Евгением Леоновым в главной роли. Картину о заседании парткома стройки, где полтора часа экранного времени персонажи разговаривают в одном помещении, посмотрело всё политбюро во главе с Брежневым. Генсек СССР сказал:
«Вся страна это заседание прошла».
У Гельмана были другие значительные работы в кино — «Мы, нижеподписавшиеся» и «Зина-Зинуля», где Евгения Глушенко почти устраивала первую забастовку на советском экране, отказываясь вставать с пенька, потому что стройка, на которой она работает, ни черта не работает.
Почти устраивала. Как говорил начальник героини:
«Она не против сидит, а за».
Сидеть против не позволяли себе даже в перестройку, кинематографисты выбирали иносказательность, притчевый характер повествования, и каждый грузчик, диспетчер и начальник бригады становился винтиком одной на всех системы. В производственной драме «Остановился поезд» Вадима Абдрашитова и Александра Миндадзе машинист ценой своей жизни предотвратил катастрофу. Следователь приезжает разбираться, весь фильм говорят о халатности в одном провинциальном городке. Но при просмотре возникает отчётливое впечатление, что с рельсов сошла вся страна.
Прошлогодний фильм Бориса Хлебникова «Снегирь» — вероятно, первая российская производственная драма. На рыболовецком траулере бумеры угнетают зумеров, потом корабль попадает в шторм. Многим вспомнился «Армавир» Абдрашитова и Миндадзе, у которых в 1982 году наш паровоз не доехал до остановки, а в 1991 году, в последнем фильме, снятом на территории СССР, утонул сразу весь советский «Титаник».
В авторских фильмах, которым сейчас в российском кинематографе сложно, как было сложно в советском, то тут, то там брезжат метафоры.
В полнометражном дебюте документалиста Ильи Поволоцкого «Блажь», ставшем единственной российской картиной в прошлогодних Каннах, отец с дочерью колесят в разваливающемся фургоне по России, крутя для публики «Брата», чтобы полупустые деревни слушали о том, что Данила — наш брат, а Путин — наш президент. В «Панических атаках» Ивана И. Твердовского девушку из белой мглы рядом с Кольской сверхглубокой неудержимо рвёт с родины в соседнюю Норвегию. В «Пациент № 1» Резо Гигинеишвили (рабочее название фильма «КУ» по инициалам главного героя и с приветом галактике Кин-дза-дза), который не вышел в российский прокат, на бис умирает генсек Черненко (великий Александр Филиппенко), повторяющий:
«Власть только берут, её никогда не отдают».
Глядишь, однажды кто-то осмелеет и сядет на метафорический пенёк.
Внутренняя империя
«Отпуск в октябре» Романа Михайлова снимался в Петрозаводске, как вампиловский «Отпуск в сентябре» Виталия Мельникова, где Олег Даль с траурным венком на шее хоронил развитой социализм — не по сценарию, а по факту: в застой режиссёры, которые не хотели разговаривать иносказательно обо всех, сосредоточились на личных страданиях одного. Лучшие советские актёры (Янковский в «Полётах во сне и наяву», Басилашвили в «Осеннем марафоне») маялись на экране такой безысходностью, что, как в анекдоте про пустые листовки, ничего говорить про социализм было не надо — и так всё понятно.
В новом «Отпуске» дрожит зернистый жёлтый туман, который при всех технических возможностях современности не может передать катастрофически плохое качество плёнки «Свема». Начинающую актрису Свету (Мария Мацель) занесло со съёмок болливудского сериала на какой-то свет, склеенный из обрывков Дэвида Линча и советских ковров. Каждый вечер она посещает тайное общество, которое возглавляет Евгений Ткачук, поклоняющийся застойному кинематографу. Девушка не понимает, спит она или видит всё наяву. Янковский тоже не понимал.
Соцсюрреализм у нас уже был, новому жанру пока название не придумали, хотя режиссёр фильма «Ниша» Антон Ермолин говорил мне в интервью, что согласен на «магический реализм». Слава (Владимир Свирский) открывает в себе дар экстрасенса-биолокатора и вызывает из небытия моль, привлекая внимание инфернального Сергея Гилёва в каракулевой шапке-пирожке советской геронтократии, махавшей в дни праздников с мавзолея.
Единственная примета XXI века в «Нише» — смартфоны, как в застойном безвременье, когда XX век можно было опознать лишь по наличию в комнате телевизора. Жена Славы, увлекающаяся на досуге рисованием ковровых узоров, работает контролёром в кинотеатре, где крутят документальные хроники времён СССР с партийными съездами:
Пока бодрый голос под шквал аплодисментов вещает с экрана, Славину жену соблазняет киномеханик. Шизофренический контраст между «низкой» обыденностью и воодушевлённым идеализмом с трибун придумал Геннадий Шпаликов, который похоронил своей «Долгой счастливой жизнью» оптимистичный оттепельный кинематограф. У Шпаликова по палубе теплохода под репродуктор бегали физкультурники, на фоне которых сидел Кирилл Лавров с лицом человека, который хочет повеситься.
Чёрно-белого Брежнева с хрусткой плёнки сменяет цифровой цветной Ипполит (в этот раз не Юрий Яковлев, а Михаил Тройник) с мамлеевскими монологами:
«Мы граждане советской планеты… РФ — это форма небытия. А в небытие нет места ни для кого. Ни для тебя, ни для меня, ни для любви».
В городе симулякров, Йошкар-Оле, Славу уже ждут члены тайного общества (не того же самого, что у Светы, но мы-то знаем, что это одна вселенная). Спускаясь в дурную бесконечность, спрятанную среди всё тех же советских ковров, Слава оказывается на съезде моли в пыльно-серых костюмах. Сконструирована застойная реальность 2.0. И это вовсе не косплей, как в усыпляющем ретро с федеральных каналов для зрителей, тоскующих по Атлантиде самого вкусного в мире пломбира, солнечных улыбок Гагарина и чистого, светлого кинематографа, состоящего исключительно из комедий Гайдая, «Иронии судьбы» и «Семнадцати мгновений весны».
Постсоветское пространство слилось с советским. Реэнектмент состоялся, и мы все участвуем в этой акции. Снова полёты во сне и наяву. Снова осенний марафон, долгая счастливая жизнь, бег по кругу. Ку. Слава КПСС. Аплодисменты, дорогие товарищи.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
