«Для белорусского кино национальный жанр — хоррор, даже эксплотейшн»

Для боль­шин­ства рус­ско­языч­ных чита­те­лей за сло­во­со­че­та­ни­ем «бело­рус­ское кино» в луч­шем слу­чае сто­ят фести­валь­ные хиты вро­де «Хру­ста­ля» Дарьи Жук или совет­ские шля­ге­ры, сня­тые на сту­дии «Бела­русь­фильм» — такие как «При­клю­че­ния Бура­ти­но». В худ­шем же — про­сто ниче­го. Мы попро­си­ли бело­рус­ско­го кри­ти­ка, жур­на­ли­ста и кино­ве­да Анто­на Сидо­рен­ко, кото­рый изу­ча­ет кино сво­ей стра­ны с 1998 года, рас­ска­зать о ста­рых и новых сокро­ви­щах одной из самых неис­сле­до­ван­ных кине­ма­то­гра­фий Евро­пы. А может, и мира.


Есть такая шутка — первой сняли «Проститутку»

Мож­но ска­зать, что у нас самая неиз­вест­ная кине­ма­то­гра­фия Евро­пы. Про неё, навер­ное, зна­ют даже мень­ше, чем про кино Алба­нии или Мол­до­вы. Толь­ко в послед­нее вре­мя у нас ста­ли появ­лять­ся филь­мы, кото­рые пока­зы­ва­ют на серьёз­ных меж­ду­на­род­ных фести­ва­лях. Фигу­ры авто­ров, режис­сё­ров, твор­че­ство кото­рых обсуждают.

В отли­чие от кине­ма­то­гра­фий боль­шин­ства евро­пей­ских стран и госу­дарств быв­ше­го СССР, бело­рус­ское кино дол­гое вре­мя оста­ва­лось не наци­о­наль­ным, а про­вин­ци­аль­ным, даже полу­ко­ло­ни­аль­ным. Само его зарож­де­ние ока­за­лось искус­ствен­ным. 17 декаб­ря 1924 года созда­ли «Бел­го­с­ки­но», что­бы про­из­во­дить филь­мы для насе­ле­ния рес­пуб­ли­ки. Рас­по­ла­га­лось это учре­жде­ние сна­ча­ла в Москве, а с 1928 по 1940 год в Ленинграде.

И сами авто­ры, режис­сё­ры, сце­на­ри­сты чаще все­го были из Моск­вы или Ленин­гра­да. Эта тра­ди­ция оста­лась до сих пор. Мы их назы­ва­ем «варя­ги» — люди, кото­рые при­ез­жа­ют за гоно­рар рабо­тать у нас в Мин­ске. Самый извест­ный «варяг» — Лео­нид Неча­ев, мос­ков­ский режис­сёр, кото­рый снял у нас «При­клю­че­ния Бура­ти­но» (1975) и «Про Крас­ную шапоч­ку» (1977).

«Про Крас­ную шапоч­ку». 1977 год

Полу­ко­ло­ни­аль­но-про­вин­ци­аль­ная мат­ри­ца вос­про­из­во­ди­лась каж­дое деся­ти­ле­тие. Бело­ру­сы при­вык­ли сни­мать кино, кото­рое не име­ет отно­ше­ния к Бела­ру­си и бело­рус­ским сюже­там. Даже послед­ние филь­мы, успеш­ные в про­ка­те — напри­мер, «В авгу­сте 44-го» (2001) Миха­и­ла Пта­шу­ка. Он снят по куль­то­во­му совет­ско­му рома­ну Вла­ди­ми­ра Бого­мо­ло­ва — в своё вре­мя Тар­ков­ский хотел его экранизировать.

Но экра­ни­зи­ро­ва­ли его в 2000 году в Бела­ру­си, и это абсо­лют­ный тип коло­ни­аль­но­го филь­ма. Дей­ствие вро­де бы про­ис­хо­дит в Бела­ру­си, но стра­на пока­за­на гла­за­ми людей со сто­ро­ны — контр­раз­вед­чи­ков, кото­рые ловят шпи­о­нов. Да, это было сов­мест­ное про­из­вод­ство Бела­ру­си и Рос­сии, но такая лен­та уже не вос­при­ни­ма­ет­ся как белорусская.

В этом основ­ная про­бле­ма наше­го кино — бук­валь­но до послед­них лет бело­ру­сы сни­ма­ли не для бело­ру­сов, а для како­го-то абстракт­но­го совет­ско­го рус­ско­языч­но­го зри­те­ля. Или предо­став­ля­ли воз­мож­ность сни­мать загра­нич­ным авто­рам, в основ­ном московским.

Пер­вый игро­вой бело­рус­ский фильм — это «Лес­ная быль» (1926) Юрия Тари­ча. Мно­гие оши­боч­но счи­та­ют — есть даже такая шут­ка, — что пер­вой сня­ли «Про­сти­тут­ку» (1926) Оле­га Фре­ли­ха. Это так, но «Про­сти­тут­ка» была пол­но­стью сде­ла­на в Москве по сце­на­рию Вик­то­ра Шклов­ско­го. Кро­ме того, этот фильм нель­зя назы­вать худо­же­ствен­ным. Это была про­па­ган­дист­ская лен­та о вре­де про­сти­ту­ции и опас­но­сти вене­ри­че­ских заболеваний.

А «Лес­ная быль» частич­но сни­ма­лась под Мин­ском. Это немое кино в духе «Крас­ных дья­во­лят» (1923) Ива­на Пере­сти­а­ни — при­клю­чен­че­ский бое­вик. А даль­ше Тарич сде­лал чудес­ный фильм, кото­рый я счи­таю вер­ши­ной его твор­че­ства, — «До зав­тра» (1929). Там речь идёт о бело­рус­ской гим­на­зии в тогдаш­ней Поль­ше, горо­де Виль­но (как вы зна­е­те, в 1920 году Совет­ская Рос­сия про­иг­ры­ва­ет вой­ну Поль­ше, и часть бело­рус­ских земель ото­шла стране-побе­ди­тель­ни­це; кро­ме того, поль­ские воен­ные окку­пи­ро­ва­ли часть литов­ских тер­ри­то­рий с совре­мен­ным Виль­ню­сом). И о том, как дети бело­ру­сов при­тес­ня­ют­ся поляками.

Так что тема пар­ти­зан­ства, вой­ны, кото­рая сей­час счи­та­ет­ся маги­страль­ной для бело­рус­ско­го кино, воз­ник­ла не после Вто­рой миро­вой, а уже в 1920‑е годы. Созда­вал­ся образ вра­га — пан­ской Поль­ши — и образ окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии Запад­ной Бела­ру­си, кото­рую рано или позд­но осво­бо­дят. Таких аги­та­ци­он­ных филь­мов было доста­точ­но мно­го. И в 1939 году мы таки «осво­бо­ди­ли» Запад­ную Беларусь.


Может, в будущем хоррор будет полностью нашим

1960‑е для наше­го кино ста­ли этап­ны­ми. При­шло целое поко­ле­ние выпуск­ни­ков ВГИ­Ка — уро­жен­цев Бела­ру­си: Вик­тор Туров, Игорь Доб­ро­лю­бов, Вале­рий Рубин­чик и мно­гие дру­гие талант­ли­вые авто­ры. Они попы­та­лись отой­ти от коло­ни­аль­ной моде­ли, создать что-то своё.

Напри­мер, дебют­ный пол­ный метр «Через клад­би­ще» (1965) Вик­то­ра Туро­ва — каза­лось бы, типич­ный пар­ти­зан­ский сюжет, но режис­сёр­ское и визу­аль­ное реше­ние этой исто­рии опе­ра­то­ром Юри­ем Мару­хи­ным совер­шен­но уди­ви­тель­но. Это роуд-муви по окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии Бела­ру­си в 1942 году, сде­лан­ное под вли­я­ни­ем как акту­аль­но­го тогда ита­льян­ско­го нео­ре­лиз­ма, так и немец­ко­го кино­экс­прес­си­о­низ­ма. Мож­но ска­зать, что для совет­ских зри­те­лей 1965 года окку­па­ция — боль­шая новость. До это­го момен­та об окку­па­ции ста­ра­лись не гово­рить — мол, тру­сы, сда­лись вра­гам и всё такое. Ока­за­лось, что на окку­пи­ро­ван­ных тер­ри­то­ри­ях никто не пря­тал­ся — все отча­ян­но сопротивлялись.

Ещё одна без­услов­но куль­то­вая фигу­ра — Вален­тин Вино­гра­дов. Он был сокурс­ни­ком Тар­ков­ско­го и Шук­ши­на. Сам не из Бела­ру­си, но по рас­пре­де­ле­нию попал на «Бела­русь­фильм» и снял несколь­ко куль­то­вых вещей. «Восточ­ный кори­дор» (1966), напри­мер, сде­лан­ный под вли­я­ни­ем фран­цуз­ской новой вол­ны и Анджея Вай­ды. Фильм рас­ска­зы­вал исто­рию мин­ско­го под­по­лья в необыч­ном, сюр­ре­а­ли­сти­че­ском клю­че, под­ни­мал тему Холо­ко­ста. Это было абсо­лют­но нестан­дарт­но для совет­ско­го кино.

Но когда Вино­гра­дов пока­зал этот фильм началь­ству, лен­ту поло­жи­ли на пол­ку, а само­му режис­сё­ру созда­ли такие усло­вия, что он был вынуж­ден уехать и зани­мать­ся толь­ко доку­мен­таль­ным кино и дуб­ля­жом. Таких слу­ча­ев было мно­го — с мате­ри­аль­ной точ­ки зре­ния «Бела­русь­фильм» суще­ство­вал непло­хо, но там было слож­но про­бить­ся с чем-то новым, ори­ги­наль­ным. Очень мно­го режис­сёр­ских талан­тов были там похо­ро­не­ны или про­сто не расцвели.

Мало кто зна­ет, что зна­ме­ни­тый доку­мен­та­лист Арта­ва­зд Пеле­шян сде­лал фильм «Оби­та­те­ли» (1970) на «Бела­русь­филь­ме». Но здесь его не поня­ли абсо­лют­но, и он собрал­ся, дал взят­ку, что­бы забрать короб­ки с плён­ка­ми, и уехал в Моск­ву. Понял, что здесь ловить нече­го. Ещё один слу­чай — Тар­ков­ский в 70‑е при­ез­жал в Минск, хотел тут рабо­тать, при­хо­дил на сту­дию, позна­ко­мил­ся и понял, что здесь его иде­ям не будет места.

В общем, в 60‑е новое поко­ле­ние пере­вер­ну­ло пред­став­ле­ние о бело­рус­ском кино, но даль­ше это поко­ле­ние не пошло. Взрыв 60‑х закон­чил­ся засто­ем 70‑х. Мно­гие уеха­ли из-за того, что им фак­ти­че­ски не дава­ли рабо­тать — тот же Вла­ди­мир Быч­ков после исто­рии с лен­той «Житие и воз­не­се­ние Юра­ся Брат­чи­ка» (1967), он же «Хри­стос при­зем­лил­ся в Городне».

Очень печаль­ная исто­рия — этот уди­ви­тель­ный фильм 20 лет про­ле­жал на пол­ке. В 1989 году выпу­сти­ли копию, кото­рая пред­став­ля­ла собой жал­кое подо­бие изна­чаль­но­го вари­ан­та. А ведь сце­на­рий для филь­ма писал наци­о­наль­ный лите­ра­тур­ный гений Вла­ди­мир Короткевич.

В при­ду­ман­ном им сред­не­ве­ко­вом горо­де Городне (имен­но в Городне — а не в Грод­но, мно­гие пута­ют) живёт чело­век, кото­рый бро­са­ет вызов тота­ли­тар­но­му гос­под­ству церк­ви и вла­сти. Он начи­на­ет бун­то­вать, и его в кон­це уни­что­жа­ют. Те, кто рабо­тал с филь­мом от началь­ства, очень хоро­шо поня­ли, что это сати­ра на совет­скую идео­ло­гию, и зару­би­ли кар­ти­ну ещё на мон­та­же. Под­нял­ся скан­дал, и, что­бы как-то раз­ря­дить ситу­а­цию, Корот­ке­ви­чу раз­ре­ши­ли пере­де­лать сце­на­рий в роман — так появи­лась кни­га «Хри­стос при­зем­лил­ся в Городне». Чинов­ни­ки не ожи­да­ли, что у это­го рома­на тоже будет успех.

Было ещё несколь­ко филь­мов по Корот­ке­ви­чу. Вале­рий Рубин­чик снял фильм «Дикая охо­та коро­ля Ста­ха» (1979) — одну из луч­ших кар­тин «Бела­русь­филь­ма» за всё вре­мя. Рубин­чик тоже из Мин­ска, и он хоро­шо чув­ство­вал наци­о­наль­ную атмо­сфе­ру. Этот фильм вышел несмот­ря на запре­ты — так как фор­маль­но это сказ­ка, хотя и страш­ная, цен­зо­ры от него отстали.

А потом полу­чи­лось инте­рес­но: «Дикую охо­ту» отпра­ви­ли на несколь­ко фести­ва­лей ужа­сов и фан­та­сти­ки. И лен­та заво­е­ва­ла несколь­ко про­филь­ных наград: гран-при на фести­ва­ле «Мист­фест» в Ита­лии, спец­приз жюри на фести­ва­ле филь­мов ужа­сов и науч­ной фан­та­сти­ки в Пари­же, гран-при на фести­ва­ле мисти­че­ских филь­мов в Брюс­се­ле… А в СССР он вос­при­ни­мал­ся как реа­ли­сти­че­ское, исто­ри­че­ское про­из­ве­де­ние. Хотя там исто­рия — «Соба­ка Бас­кер­ви­лей», пере­де­лан­ная на бело­рус­ский лад. То есть это пост­мо­дер­нист­ский пара­фраз на Конан Дой­ла, в кото­ром есть эле­мен­ты детек­ти­ва и хор­ро­ра. Это наш наци­о­наль­ный триллер.

Мы вооб­ще счи­та­ем, что для бело­рус­ско­го кино наци­о­наль­ный жанр — фильм ужа­сов, хор­рор, даже экс­пло­тейшн. Этот тезис исхо­дит из того, что фено­мен наци­о­наль­ной кине­ма­то­гра­фии заро­дил­ся на осно­ве лите­ра­ту­ры. А самые яркие стра­ни­цы бело­рус­ской сло­вес­но­сти начи­на­ют­ся с сере­ди­ны XIX века, с авто­ра Яна Бар­щев­ско­го, кото­рый писал страш­ные сказ­ки для взрослых.

В 1840‑е он напи­сал кни­гу «Шлях­тич Заваль­ня» с совер­шен­но жут­ки­ми исто­ри­я­ми про каких-то чудищ. Вик­тор Туров попы­тал­ся её экра­ни­зи­ро­вать в 1994 году — это был его послед­ний фильм. Вышло неудач­но, но тем не менее. Так или ина­че, посто­ян­но пре­сле­ду­ет мысль, что самые луч­шие наши кино­про­из­ве­де­ния — неве­сё­лые и даже пуга­ю­щие, вро­де «Дикой охо­ты коро­ля Ста­ха» или «Чёр­но­го зам­ка Оль­шан­ский» (1984) Миха­и­ла Пта­шу­ка по Короткевичу.

И посто­ян­но встре­ча­ют­ся попыт­ки у моло­дых авто­ров сде­лать уже в наше вре­мя что-то похо­жее. Я смот­рю люби­тель­ские или дебют­ные рабо­ты, и прак­ти­че­ски каж­дый вто­рой неосо­знан­но пыта­ет­ся делать трил­лер. Где-то в лесу, что-то в тем­но­те, луна, русал­ки, жуть… Всё-таки это наци­о­наль­ное, наше. Может, в буду­щем хор­рор будет пол­но­стью нашим жанром.


В «Хрустале» Беларусь только в качестве декорации

В 80‑е слу­ча­лись инте­рес­ные рабо­ты. Совер­шен­но заме­ча­тель­ный Вале­рий Пав­ло­вич Рыба­рев снял филь­мы «Чужая вот­чи­на» (1982) по про­зе Вяче­сла­ва Адам­чи­ка о жиз­ни в Поль­ше на бело­рус­ских зем­лях в 30‑е годы и теле­ви­зи­он­ный «Сви­де­тель» (1985) по пове­сти Вик­то­ра Козь­ко про под­рост­ка после­во­ен­ной эпо­хи. Они часто ста­вят­ся рядом с лен­та­ми Гер­ма­на-стар­ше­го, хотя о них тогда гово­ри­ли мень­ше из-за всё той же про­вин­ци­аль­но­сти. Это тоже гипер­ре­а­лизм, но совер­шен­но дру­гой. Рыба­рев — автор, кото­ро­му уда­лось нащу­пать ори­ги­наль­ный стиль. Пара­док­саль­но, что сам он уро­же­нец Сара­то­ва, но во всей исто­рии бело­рус­ско­го кино эти два филь­ма, пожа­луй, самые национальные.

Без­услов­но, нашим наци­о­наль­ным гени­ем был и Миха­ил Пта­шук, кото­рый при­шёл на «Бела­русь­фильм» в нача­ле 70‑х. «Знак беды» (1986) по одно­имён­но­му шедев­ру Васи­ля Быко­ва — одна из глав­ных кар­тин о наци­о­наль­ном харак­те­ре и кол­лек­тив­ных трав­мах бело­ру­сов в ХХ веке. Надо ска­зать, что Быков и Корот­ке­вич — наши самые экра­ни­зи­ру­е­мые писа­те­ли. Имен­но по пове­сти Быко­ва Сер­гей Лоз­ни­ца снял лен­ту «В тумане» (2013), опре­де­лён­ное уча­стие в кото­ром при­нял и «Бела­русь­фильм». Уро­же­нец Бела­ру­си, Лоз­ни­ца пре­крас­но пере­дал наш наци­о­наль­ный характер.

Но, пожа­луй, самый глав­ный бело­рус­ский фильм 80‑х снял мос­ков­ский режис­сёр Элем Кли­мов по сце­на­рию ещё одно­го гения наци­о­наль­ной лите­ра­ту­ры Але­ся Ада­мо­ви­ча. «Иди и смот­ри» (1985) — одна из самых мощ­ных кар­тин в исто­рии кино­ис­кус­ства в прин­ци­пе. И абсо­лют­но наци­о­наль­ный по духу.

«Иди и смот­ри». 1985 год

90‑е и 2000‑е — упа­док «Бела­русь­филь­ма». В рус­ле про­вин­ци­аль­ной стра­те­гии мы пере­шли на обслу­жи­ва­ние ино­стран­ных кино­групп, рос­сий­ских в первую оче­редь. У нас посе­лил­ся заме­ча­тель­ный автор Дмит­рий Аст­ра­хан, ему нра­вит­ся здесь рабо­тать. Вале­рий Тодо­ров­ский как про­дю­сер сде­лал в Мин­ске всю «Камен­скую» и мно­го дру­гих про­ек­тов. И сери­ал «Мух­тар» сни­мал­ся на «Бела­русь­филь­ме»: деко­ра­ции даже не раз­би­ра­ли, пото­му что он шёл сезон за сезоном.

В вовле­чён­но­сти наших кине­ма­то­гра­фи­стов в рос­сий­ский кон­текст есть и боль­шой плюс — мно­гие извест­ные про­ек­ты созда­ют­ся бело­рус­ски­ми спе­ци­а­ли­ста­ми. Зву­ко­опе­ра­тор Вла­ди­мир Голов­ниц­кий, напри­мер, один из луч­ших спе­ци­а­ли­стов в мире в сво­ей обла­сти, рабо­та­ет на всех кар­ти­нах Сер­гея Лоз­ни­цы. Имен­но Голов­ниц­кий с нуля созда­ёт звук для гени­аль­ных мон­таж­ных лент Лоз­ни­цы, вклю­чая недав­ний «Бабий Яр» (2021). На ино­стран­ные ком­па­нии, пре­иму­ще­ствен­но рос­сий­ские, рабо­та­ют мин­ские про­дак­ше­ны. Есть необ­хо­ди­мая инфра­струк­ту­ра, фир­мы, кото­рые зани­ма­ют­ся обо­ру­до­ва­ни­ем, кастин­гом и всем прочим.

И недав­ний сери­ал «Топи» по Дмит­рию Глу­хов­ско­му тоже сни­ма­ли в Мин­ске, хотя по сюже­ту дей­ствие про­ис­хо­дит на севе­ре Рос­сии. Герои при­ез­жа­ют на какую-то стан­цию, там всё выли­за­но, чисто, но не похо­же на рус­ский север, лес абсо­лют­но евро­пей­ский. И там ещё мно­го тако­го несоответствия.

Часто гово­рят, что есть Москва и есть осталь­ная Рос­сия. «Топи» — отлич­ный при­мер взгля­да из мет­ро­по­лии на про­вин­цию без пони­ма­ния сути, под­со­зна­тель­ный страх перед неве­до­мым. Пото­му что, как толь­ко сто­лич­ные авто­ры выхо­дят из поез­да за пре­де­ла­ми МКАД, они сра­зу начи­на­ют вос­при­ни­мать окру­жа­ю­щее про­стран­ство как некую дичь. Им начи­на­ют мере­щить­ся какие-то монстры.

«Топи». 2021 год

Этот взгляд чело­ве­ка из мет­ро­по­лии есть и у бело­рус­ских режис­сё­ров, кото­рые сни­ма­ют о про­вин­ции так, как поста­ви­ли бы в Гол­ли­ву­де исто­рию про индей­цев в сель­ве. Вот фильм «Хру­сталь» (2018) Дарьи Жук, аме­ри­кан­ско­го режис­сё­ра бело­рус­ско­го про­ис­хож­де­ния. Его сни­ма­ли в Бори­со­ве, про­мыш­лен­ном горо­де под Мин­ском, но сце­на­рий был напи­сан чело­ве­ком, кото­рый нико­гда не видел бело­рус­ской про­вин­ции. Поэто­му «Хру­сталь» име­ет весь­ма кос­вен­ное отно­ше­ние к Бела­ру­си, хотя сде­лан пол­но­стью на бело­рус­ском про­дак­шене — наша стра­на здесь толь­ко в каче­стве деко­ра­ции. Герои абсо­лют­но не похо­жи на бело­ру­сов ни по тем­пе­ра­мен­ту, ни по мен­та­ли­те­ту. Хотя я «Хру­сталь» посмот­рел с инте­ре­сом, хоро­шо отно­шусь к авто­ру, но это не бело­рус­ское кино. С одной сто­ро­ны, хоро­шо, что про него ста­ли гово­рить. С дру­гой сто­ро­ны, как чело­век, кото­рый боле­ет за наше кино, это не то, что я хотел бы видеть как при­мер бело­рус­ско­го фильма.

А вот доку­мен­та­ли­сти­ка очень важ­на — имен­но она пред­став­ля­ет наци­о­наль­ный бело­рус­ский кине­ма­то­граф на дан­ный момент в мире. Фильм «Кола» (2003) — или «Коле­со» по-рус­ски — Вик­то­ра Аслю­ка ста­ла одной из луч­ших корот­ко­мет­раж­ных лент 2003 года по мне­нию ряда серьёз­ных меж­ду­на­род­ных фести­ва­лей, а сам Вик­тор стал чле­ном Евро­пей­ской киноакадемии.

В доку­мен­та­ли­сти­ке у нас есть мно­го чудес­ных авто­ров, таких как Андрей Кути­ло и Настя Мирош­ни­чен­ко. Их филь­мы были на фести­ва­ле IDFA в Амстер­да­ме — это как Кан­ны в мире доку­мен­таль­но­го кино. Андрей Кути­ло этот фести­валь даже выиг­ры­вал с лен­той «SUMMA». А в этом году Рус­лан Федо­тов, в недав­нем про­шлом мин­ча­нин, полу­чил там приз за луч­шую опе­ра­тор­скую рабо­ту. В прин­ци­пе, луч­шее бело­рус­ское кино миро­во­го уров­ня на дан­ный момент — в первую оче­редь документальное.


Неуместно писать про кино, когда происходят события страшные

В послед­ние десять лет про­изо­шла тех­но­ло­ги­че­ская рево­лю­ция в мире кино. Мы отка­за­лись от плён­ки, у нас сни­зил­ся тех­ни­че­ский порог вхож­де­ния. Мы можем сни­мать филь­мы каж­дый сам себе на айфон. И у нас воз­ник­ла целая вол­на моло­дых авто­ров, кото­рая сей­час пыта­ет­ся что-то делать. Уже мож­но ска­зать, что у нас в игро­вом кино есть несколь­ко новых имён, достой­ных миро­во­го уров­ня. Есть чудес­ный Ники­та Лаврец­кий — он рабо­та­ет как кино­кри­тик, кино­жур­на­лист, но как у режис­сё­ра у него ещё абсо­лют­но уни­каль­ный стиль пост­до­ку­мен­таль­но­го кино.

Затем у нас есть пре­крас­ный фильм «Зав­тра» (2017) Юлии Шатун — посмот­ри­те его, если хоти­те понять наци­о­наль­ный мен­та­ли­тет и вооб­ще что про­ис­хо­дит в Бела­ру­си. Шатун — абсо­лют­ный фено­мен. Она вырос­ла в про­вин­ци­аль­ном горо­де Мозырь и сама сня­ла пол­ный метр, где в глав­ных ролях её роди­те­ли и брат. Фильм длит­ся чуть боль­ше часа, и толь­ко по тех­ни­че­ским пара­мет­рам он, к сожа­ле­нию, не про­шёл на серьёз­ные меж­ду­на­род­ные фести­ва­ли. Два года назад Вла­дой Сень­ко­вой был создан фильм «ІІ», кино абсо­лют­но евро­пей­ско­го фести­валь­но­го уров­ня, и в то же вре­мя оно прав­ди­во гово­рит о совре­мен­ных белорусах.

К сожа­ле­нию, в дан­ный момент мы не можем гово­рить о буду­щем кине­ма­то­гра­фии, пото­му что даже буду­щее нашей стра­ны сей­час под вопро­сом. Очень мно­го моло­дых людей за послед­ний год уеха­ло из Бела­ру­си. Юлия Шатун уеха­ла учить­ся в шко­лу кино в Москве. Наши моло­дые авто­ры сей­час учат­ся прак­ти­че­ски во всех круп­ных евро­пей­ских кино­шко­лах — в Гер­ма­нии, в Поль­ше. Так что гово­рить о буду­щем я не могу. Я был уве­рен, что мы будем раз­ви­вать­ся, вый­дем на новый уро­вень, но после авгу­стов­ских собы­тий про­шло­го года всё отбро­ше­но даже не годы, а едва ли не на деся­ти­ле­тия назад. Пото­му что глав­ное в кино — это твор­че­ские кад­ры, а они все сей­час стре­ми­тель­но разъезжаются.

До лета 2020-го почти каж­дый год при­но­сил нам новые име­на и откры­тия. Навер­ное, так чув­ство­ва­ли себя люди в 10‑е или 20‑е годы про­шло­го века. Когда почти каж­дый день появ­ля­ют­ся новые авто­ры, новые филь­мы, и ты чув­ству­ешь, что при­сут­ству­ешь при рож­де­нии ново­го искус­ства. А сей­час ощу­ще­ние ужа­са и пустоты.

Невоз­мож­но опи­сать сло­ва­ми, что здесь про­ис­хо­дит. Ощу­ще­ние, что не до кино сей­час, не до празд­ни­ков, не до фести­ва­лей. Боль­шин­ство моих кол­лег, кри­ти­ков и жур­на­ли­стов, уеха­ло. Кто-то пыта­ет­ся зани­мать­ся тем же, чем рань­ше. Чем я сей­час зани­ма­юсь — пишу на исто­ри­че­скую тему. Веду в одном из жур­на­лов, кото­рый на бума­ге пока выхо­дит, новую руб­ри­ку «Было кино». Каж­дый мой выпуск — это рас­сказ о каком-то бело­рус­ском филь­ме, кото­рый ото­шёл на вто­рой план, о кото­ром мало гово­рят. Мало­из­вест­ные кар­ти­ны, коро­че говоря.

Послед­ние наши надеж­ды в обла­сти боль­шо­го кино были свя­за­ны с филь­мом «Купа­ла» (2020) Вла­ди­ми­ра Янков­ско­го. Пред­по­ла­га­лось, что это будет такой боль­шой наци­о­наль­ный блок­ба­стер, хит, кото­рый в первую оче­редь направ­лен на сво­е­го зри­те­ля. Но лен­та пока так и не вышла в про­кат. Всё постав­ле­но на пау­зу, и такую непри­ят­ную в эмо­ци­о­наль­ном смыс­ле. Что писать про бело­рус­ское кино сей­час — неумест­но писать про него, когда про­ис­хо­дят собы­тия страш­ные, кото­рые про­сто тяже­ло пере­ва­ри­вать внут­ри себя.

Мно­гие филь­мы, о кото­рых я гово­рю, мож­но най­ти в интер­не­те. Я про­тив пират­ско­го рас­про­стра­не­ния, но есть какие-то лен­ты, кото­рые в прин­ци­пе вы нигде не уви­ди­те, кро­ме как на тор­рен­тах. Если фильм пред­став­ля­ет куль­тур­ную цен­ность и его нель­зя легаль­ным обра­зом более нигде най­ти, я вам реко­мен­дую посмот­реть его, исполь­зуя тор­рен­ты. Вы нигде не смо­же­те посмот­реть легаль­но, напри­мер, кар­ти­ну Андрея Куди­нен­ко «Окку­па­ция. Мисте­рии» (2004), кото­рая попа­ла в про­грам­му ММКФ и на фести­валь в Рот­тер­да­ме. Её тоже мож­но назвать филь­мом наци­о­наль­но­го харак­те­ра — это попыт­ка декон­струк­ции совет­ско­го мифа, ста­ро­го кино про партизан.

Забав­ный факт: бело­рус­ско­го пар­ти­за­на Яку­ба там сыг­рал мин­ский — на тот момент — актёр Ана­то­лий Кот. И это был абсо­лют­но рево­лю­ци­он­ный герой для наше­го кино, так как он сра­жал­ся не за совет­скую власть, а за бело­рус­ский народ. Для кине­ма­то­гра­фии Бела­ру­си это был тогда абсо­лют­ный про­рыв. А недав­но в Рос­сии вышел фильм «Небо» (2021) про пило­тов, кото­рые были в Сирии. В нём Кот игра­ет роль мини­стра обо­ро­ны Рос­сий­ской Феде­ра­ции. По сути, Сер­гея Шойгу.


Читай­те так­же «Фрей­дизм, „голу­бой“ цыган и ругань по-ленин­ски: как рож­да­лись „Джентль­ме­ны уда­чи“».

Поделиться