Казанова, Казанова,
Зови меня так.
Мне нравится слово.
В этом городе женщин,
Ищущих старость,
Мне нужна его кровь,
Нужна его жалость.
Казанова, Казанова
Nautilus Pompilius
Давным-давно, когда полиция ещё была милицией, а сочетание слов «отечественный сериал про ментов» обещало совсем не то, что сейчас показывают на НТВ, на улице с разбитыми фонарями появился человек в чёрном пальто с кровавым шарфом, в чёрной шляпе и удостоверением на имя капитана Владимира Казанцева. Казанова одинаково успешно стрелял из служебного оружия по врагам, а глазами — по женщинам, тех и других сражая наповал. А ещё, будучи жителем серого Петербурга, умудрялся смотреть по ночам цветные сны — почти как в фильме о Мэри Поппинс, но, правда, не без трешовой кислотности 90‑х годов.
30 ноября 2021 года артисту Александру Лыкову, который играл Казанову, исполняется 60 лет. По такому случаю вспоминаем приключения актёра и его персонажей — во сне и наяву.
Сны о загробной жизни
В серии «Высокое напряжение» первого сезона «Улиц разбитых фонарей» (1998–2019) Казанцеву снится, что он умер и оказался на страшном суде. Судят его коллеги по убойному отделу — Ларин, Дукалис и Волков в белых одеждах с крыльями. В центре с весами — создатель художественной вселенной сериала Андрей Кивинов, автор книг, от которых произошли «Улицы».
«Ну, раб Казанцев имеет много грехов», — начинает обвинять Ларин, почему-то растягивая гласные на гламурный манер. Впрочем, почему нет: во снах всегда всё подчинено логике сюрреализма.
«А также совершил массу праведных дел!» — строго рапортует Волков, для пущей убедительности щёлкнув висящим у него на шее автоматом.
За неимением конкретных претензий Казанову собираются отправить в рай. Но тут выясняется, что он «посадил депутата государственной думы», а это серьёзный грех. «Больше не буду сажать депутатов!» — вопит Казанцев, проваливаясь куда-то вниз, и с грохочущим лоуфай-спецэффектом просыпается в своей сине-фиолетовой «сновиденческой» спальне.
«Не к добру», — расшифровывает свой сон Казанова.
И через полсезона покидает сериал в неизвестном направлении. По официальной версии, ушёл в отпуск, а затем уволился. Но есть и другие варианты. В крупном фанатском сообществе «Улиц» во «Вконтакте» распространена точка зрения, согласно которой Казанцев погиб в командировке в Чечне. Но зрителям этого не показали — пожалели. Пользователь с ником Angel Forsaken пишет:
«…должны были снять серию про него. Где он должен был отправиться в командировку в Чечню и погибнуть при перестрелке с бандитами. Сценарий был написан, но серию снимать не стали, а сделали будто он ушёл в отпуск, а позже уволился, сменив работу».
А в эпизоде третьего сезона «Прощай, обезьяна! или Призрак опера» Казанцев навещает бывших коллег в виде привидения. Получается, всё-таки погиб? В общем, есть над чем подумать.
Насчёт того, почему Александр Лыков бросил своего Казанову, тоже есть разные варианты, но без конспирологии: не хотелось застревать в одной роли, разонравились сценарии после того, как над ними перестал работать Кивинов, хотелось повышения зарплаты. Вот как он сам говорил об этом в интервью «Аргументам и фактам» в декабре 2000 года:
— Почему же всё-таки ты ушёл из «Ментов»? Ходят слухи, что Лыков потребовал за съемки какой-то немыслимый гонорар…
— Это требование пошло от ощущения, что сериал заходит в тупик. И мне уже нечего терять. На каком-то этапе возник дефицит материала. Хотя сериал продолжал очень нравиться работникам правоохранительных органов, но радости мне это не доставляло. Я стал ощущать ответственность перед этими людьми. Все мои попытки продвинуть историю туда, куда бы мне хотелось, не увенчались успехом. Я чувствовал, что моя роль не завершена, что мой герой требует своего собственного развития.
— Сейчас «Менты» шагнули в шоу.
— Именно поэтому я там не участвую. Это не та степень откровенности, которой мне бы хотелось достичь как профессионалу в общении с другими людьми.
Сны об искусстве и пролетарском гневе
Разумеется, капитан Казанцев видел сны чаще, чем их показывали зрителям. Но на некоторые его ночные «прогулки» нам иногда намекают. Основной сюжет «Высокого напряжения» предваряет что-то вроде рекламного ролика: Казанова на фоне красного знамени и развевающихся на ветру слов «Группа пролетарского гнева» под энергичную музыку. Этакий революционный герой рок-н-ролла. Что же это, если не ночная грёза?
Сон в руку: скоро Казанова и его друзья становятся участниками настоящей музыкальной группы — знаменитая сцена-мем, где менты поют «Позови меня с собой», а Дукалис играет на трубе и идёт вприсядку. Правда, официально их бэнд назывался «Объединённая группа уголовного розыска», ну так и выступать приходилось перед начальством или на смотрах самодеятельности. А вот если бы опера решили уйти в шоу-бизнес, «Группа пролетарского гнева» подошло бы в самый раз.
Второе, менее известное выступление состоялось в эпизоде «Охота на крыс». На мотив «Марша авиаторов» группа спела о сказочном мире будущего и особенностях милицейской анатомии:
«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Где ни воров и ни бандитов нет,
Нам уголовный кодекс вместо крыльев,
А вместо сердца чёрный пистолет.
Всё ниже, и ниже, и ниже
Преступность скользит по кривой,
И с каждым кварталом всё ближе
Становится век золотой».
Среди почётных гостей концерта — опять Кивинов, артист Георгий Штиль, который начиная с 10-го сезона вольётся сериал в образе полковника Фирсова (Кефирыч) и режиссёр эпизода Виталий Аксёнов.
Про Аксёнова стоит сказать особо. Принято считать, что славу «Улицам…» принесли постановщики первого сезона, признанные мастера большого кино: автор «Особенностей национальной охоты» Александр Рогожкин, режиссёр «Собачьего сердца» Владимир Бортко, мастер остросюжетных ТВ-шлягеров Евгений Татарский и т. д. Каждую серию они снимали как полноценный фильм, создавая настоящий петербургский неонуар. Имя документалиста Аксёнова в этой связи упоминается реже, хотя именно с его подачи менты научились быть не только рефлексирующими одиночками, как в американских детективах 40‑х, но и весёлыми эксцентриками, как жандармы из Сен-Тропе. И сон со страшным судом, и «Группа пролетарского гнева», и «Позови меня с собой», и опер-призрак — всё это срежиссировал Виталий Евгеньевич Аксёнов.
Сегодня мало известны «досериальные» работы Аксёнова, но именно в них следует искать корни «уличной» комедии. В документалках «В один прекрасный вечер 2000 года» (1974), «Автомобиль и немного статистики» (1975), «Да здравствует кино!» (1978), весёлые коллажи и гэги, экспрессия и эскизность — то, чего не хватает современной документалистике, которая зачастую представлена социально ориентированным созерцатальством или репортажами с рядами «говорящих голов».
Сны о перестройке и «влюблённой» экономике
Казанцев и Лыков — близнецы-братья. Говоря об одном, мы подразумеваем другого — и наоборот. Отсюда ощущение, что на экран Лыков явился сразу Казановой, а ролей до «Улиц…» у него или не было, или они не имеют значения. Досадное заблуждение.
В кино Александр Анатольевич Лыков с 1991 года. Фильмы, в которых ему доводилось сниматься в перестроечные и постперестроечные годы, напоминают сны — и дело не только в том, что сама эпоха была подобна цветистому и тревожному дурману. Взять хоть «Бакенбарды» (1991) Юрия Мамина — история субкультуры пушкинистов-гопников, которая учит молодёжь уму-разуму с помощью поэзии и ударов тростями. Чем не ночной кошмар?
Лыков играет в «Бакенбардах» молодого отщепенца по кличке Штырь, который поначалу панкует, размахивая тут и там резиновым фаллосом, но понемногу берётся за трость. Интересно, что с ним вместе к пушкинистам переходит будущий напарник по убойному отделу — Сергей Селин, в образе хулигана-качка из группировки «Бивни». А контролировать всё это пытается лейтенант милиции в исполнении Александра Половцева — в «Улицах…» он получит звание майора и фамилию Соловец.
Вообще, видеть актёров из «Ментов» в немилицейских образах — это всё равно что смотреть сон: кажется, что такого не может быть. В этом смысле очень эффектен костюмный сериал «Проклятие Дюран» (1994), где в авантюрной Франции XIX века действует благородный и утончённый Алексей Нилов, более известный как капитан Ларин. И Лыков тоже появляется, правда, всего в паре сцен — в роли молодого католического священника.
В 1993 году Сергей Микаэлян приглашает Лыкова на главную роль в трагикомическую мелодраму «Разборчивый жених». Его герой Дима — отставший от жизни идеалист-романтик, напоминающий одновременно юношей из оттепельного кино 60‑х и «застойных» обывателей а‑ля Семён Семёныч Горбунков. В мире победившего капитала герой проповедует, что, как пели «Битлз», всё, что нужно в жизни, — это любовь. И даже на ходу изобретает собственный общественный строй, основанный на обязательной влюблённости каждого гражданина:
«Я за любую экономическую систему. Лишь бы руководители были порядочные, а народ поголовно влюблённый. <…> Потому что это главный закон экономики: влюблённым людям не до материальных благ. <…> Влюблённому человеку любой режим кажется прекрасным».
В том же году, демонстрируя актёрскую универсальность, Лыков воплощает противоположную сторону любви — за деньги. В «Ты у меня одна» исполняет эпизодическую роль «голубого» (так указано в титрах) Вову, который бросается долларами и ловит клиентов у гостиницы «Астория».
Профессиональная отвага, с которой Лыков взялся исследовать на тот момент совершенно не освоенный отечественным жанровым кино квир-контекст, пусть и средствами пародии и гротеска, достойна уважения. А ещё интересно, что персонажа зовут Владимир — так же, как Казанову. Это породило множество шуток типа: «Так вот чем Казанцев до работы в милиции занимался».
А что, если где-то в параллельной вселенной сцена с «голубым» Вовой — один из необычных снов гетеросексуального Вовы-милиционера?
Сны о Голливуде
Как-то капитан Казанова, приплясывая с оружием у зеркала, прицелился в зеркального двойника и скорчил рожу. Возможно, это должно было отсылать к знаменитой сцене из «Таксиста» (1976), где Роберт де Ниро с ухмылкой и пистолетом интересуется у отражения, с кем это оно говорит.
Казалось бы, что с того — не счесть фильмов, в которых вольно или не вольно отразился «Таксист». Но в случае с Казанцевым это особенно важно: в органику персонажа вживили стремление жить по образцу персонажей западного остросюжетного фильма. Сделано это было, с одной стороны, тонко, не чета появившимся в нулевые псевдоблокбастерам, сопровождаемым лозунгами вроде «наш ответ Голливуду». А с другой стороны, по-постмодернистки броско и лихо, в своём роде не хуже, чем у Годара в «На последнем дыхании» (1960), где герой Бельмондо не может перестать косплеить персонажей Хамфри Богарта.
Некоторые вообще считают, что внешний облик Казановы был заимствован у героя комиксов The Shadow, а конкретно из экранизации «Тень» (1994) с Алеком Болдуином. Так или нет, спрашивать надо у самого Лыкова — если верить «Фильму о фильме», который для цикла «Наше кино. История большой любви» в 2019 году сняли на канале «Мир», пальто и шляпа были его и инициативой:
«…Александр Лыков поначалу всех шокировал. Пришёл на пробы в длинном чёрном пальто и шляпе».
А вот красный шарф, согласно документалке Кирилла Арасланова, доступной в сети под заглавием «Менты — фильм о фильме», добавил Александр Рогожкин:
«Я придумал этот шарф Лыкову. <…> [Потом] не такой яркий его сделали, а более глухой. Но всё равно остался красным».
Таким образом, Казанова — настоящее дитя кино, родившееся из союза актёра и режиссёра, сплав их синефильских пристрастий и представлений о настоящем детективе. Не раз зритель замечает, как ретросыщик и трикстер в одном флаконе мается — слишком он художественный, слишком не подходит ему пасмурная и приземлённая реальность. Пробует забыться — в снах, в юморе, но всё равно жалуется Ларину в одном из эпизодов:
«Плохо мне, Андрюха, и тошно. Ничего не хочу. Может, только одного: умчаться на фантастическом облаке в чёрное питерское небо и никогда сюда не возвращаться».
Сны о чём-то большем
Согласно расхожему стереотипу, каждый актёр мечтает сыграть Гамлета. Неизвестно, мечтал ли об этом Лыков, но к 60 годам приходится признать: его карьера в кино состоялась под знаком массовой культуры. Гамлеты гуляют на других улицах — там, где фонари в порядке.
В частности, на уровне грёз осталось масштабное сотрудничество с Алексеем Германом. Классик предлагал Лыкову стать доном Руматой в «Трудно быть богом» (2013). О том, что было дальше, в 2014 году рассказала Светлана Кармалита:
«…действительно начал сниматься Лыков, он уже на тот момент работал на „Ментах“, но настолько соответствовал тому, что Алёша представлял себе, что они практически договорились. Было одно условие — на время съёмок в „Трудно быть богом“ нигде больше не сниматься. И когда выяснилось, что Лыков заключил параллельный договор, на этом расстались».
Возможно, в мечтах Лыков видел себя в образе Гоголя: тут и подходящая внешность, и склонность к гротеску. И даже случилось сыграть, но не в кино, а в эпизоде «Ералаша» с «оригинальным» названием «Гоголь-моголь» (2006). Изучать этот видеоанекдот нелегко, но, если щёлкнуть на паузу, стоп-кадр расскажет, что Гоголь Лыкова явно ближе к классическому образу Георгия Вицина из «Белинского» (1951) и «Композитора Глинки» (1952), чем к варианту Александра Петрова из «Гоголь. Начало» (2017) и его продолжений.
Когда в 1999‑м Лыков ушёл от Казановы, он, очевидно, надеялся, что «сменщики» будут не хуже, а оно вот как-то так: эпизоды, сериалы, эпизоды… Но, как известно, нет маленьких ролей. 2005 год, «9 рота» — один из первых российских боевиков, снятых по всем западным стандартам. Смотреть его сегодня, пожалуй, дело сугубо исследовательское — ну, как оно там было в нулевые? И только комическая зарисовка с близоруким майором-Лыковым забавна до сих пор.
Так ли важно актёру быть вхожим в контекст, который большинство определяет как высокое? Решает, конечно, сам актёр. Что ж, если накануне юбилея Лыкову взгрустнётся о «негамлетности» его творческого пути, пусть ему приснится его близнец Казанова и в утешение скажет то, что сказал когда-то запутавшемуся грустному Волкову в финале эпизода «Инстинкт мотылька»:
«Да не бери ты до головы. Всё это суета и томление духа. <…> Вот слушай: „И предал я сердце моё тому, чтобы познать мудрость и познать глупость. И узнал, что и это томление духа, потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познания — умножает скорбь. Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться. И нет ничего нового под солнцем“. Какой-то Екклесиаст написал».
Читайте также «Детям о сатане и комикс-гонки на „Москвичах“: 10 редких фильмов Игоря Масленникова».
