Портреты повседневности. Реализм в русской живописи XIX века

Реа­лизм про­ник в рус­ское искус­ство из Фран­ции во вто­рой поло­вине XIX века. Раз­ви­тию это­го сти­ля во мно­гом поспо­соб­ство­вал бунт сту­ден­тов Ака­де­мии Худо­жеств. 14 луч­ших выпуск­ни­ков отка­за­лись писать кар­ти­ны на задан­ную тему для кон­кур­са, про­во­див­ше­го­ся к сто­ле­тию Ака­де­мии худо­жеств. Они потре­бо­ва­ли предо­ста­вить им сво­бод­ный выбор сюже­та. Но тре­бо­ва­ние уче­ни­ков откло­ни­ли, и они отчис­ли­лись из Ака­де­мии. Петер­бург­ские бун­та­ри объ­еди­ни­лись со сво­и­ми идей­ны­ми дру­зья­ми из Моск­вы, орга­ни­зо­вав «Това­ри­ще­ство пере­движ­ных худо­же­ствен­ных выста­вок». Имен­но с бун­та про­тив ака­де­ми­че­ских усто­ев нача­лась эпо­ха реа­лиз­ма в рус­ском искусстве.

Важ­ней­шим собы­ти­ем того вре­ме­ни ста­ла отме­на кре­пост­но­го пра­ва в 1861 году. Рефор­ма взбу­до­ра­жи­ла умы твор­че­ских людей, заста­вив их обра­тить серьёз­ное вни­ма­ние на про­бле­мы бед­ных людей.

Худож­ни­кам не толь­ко ста­ла инте­рес­на жизнь про­стых рабо­тяг — они нача­ли вос­при­ни­мать своё твор­че­ство как один из спо­со­бов изме­нить мир, повли­ять на обста­нов­ку в стране. То есть искус­ство во вто­рой поло­вине XIX века ста­но­вит­ся пред­ме­том не толь­ко созер­ца­ния, но и осмыс­ле­ния. Оно не столь­ко погру­жа­ло в иде­а­ли­сти­че­ский мир, сколь­ко стре­ми­лось отра­зить про­бле­мы реаль­ной жиз­ни. Рас­смот­рим, что ново­го при­внёс реа­лизм в оте­че­ствен­ную живо­пись и как масте­ра ожи­ви­ли тра­ди­ци­он­ные жанры.

Жанровая живопись: повседневные сюжеты с социальным подтекстом

В отли­чие от Гол­лан­дии, где худож­ни­ки актив­но писа­ли быто­вые сцен­ки ещё в XVI веке, в Рос­сии жан­ро­вая живо­пись заро­ди­лась бук­валь­но два сто­ле­тия назад. Изоб­ра­же­ние буд­нич­ной жиз­ни совер­шен­но не инте­ре­со­ва­ло ни зри­те­лей, ни твор­цов вплоть до XIX века. Худож­ни­ки-роман­ти­ки, напри­мер, Орест Кипрен­ский и Карл Брюл­лов, немно­го рабо­та­ли над отоб­ра­же­ни­ем повсе­днев­но­сти, но пред­по­чи­та­ли исполь­зо­вать для подоб­но­го жан­ра «малые» фор­мы изоб­ра­зи­тель­но­го искус­ства: дела­ли быст­рые зари­сов­ки, этю­ды каран­да­шом, сан­ги­ной или углём, не при­бе­гая к живо­пи­си. На быто­вые сце­ны худож­ни­ки не были гото­вы тра­тить мно­го вре­ме­ни и сил, поэто­му отвле­ка­лись на них в пере­ры­вах меж­ду рабо­той над серьёз­ны­ми произведениями.

Во вто­рой поло­вине XIX сто­ле­тия вос­при­я­тие повсе­днев­ной дей­стви­тель­но­сти серьёз­но изме­ня­ет­ся. Искус­ство теперь долж­но не толь­ко при­но­сить эсте­ти­че­ское удовольствие.

Рас­смот­рим про­из­ве­де­ние одно­го из зна­ме­ни­тей­ших худож­ни­ков-реа­ли­стов — Васи­лия Гри­го­рье­ви­ча Перо­ва. В 1871 году худож­ник создал полот­но «Дедуш­ка и вну­чек», кото­рое явля­ет­ся отлич­ным при­ме­ром быто­во­го жанра.

На кар­тине мы видим убо­гую ком­нат­ку, посре­ди кото­рой сидит пожи­лой муж­чи­на, заня­тый воло­са­ми малень­ко­го вну­ка. Сам факт того, что Перов создал боль­шое живо­пис­ное полот­но на столь неза­мыс­ло­ва­тый сюжет, гово­рит о том, что худож­ни­ков ста­ла инте­ре­со­вать тема обы­ден­ной жиз­ни про­стых людей. Васи­лий Гри­го­рье­вич уде­ля­ет огром­ное вни­ма­ние дета­лям — изоб­ра­жён­ная ком­на­та запол­не­на пред­ме­та­ми быта бед­ня­ков. Здесь неза­тей­ли­вая гли­ня­ная посу­да и гру­бая дере­вян­ная мебель, а рва­ная одеж­да сушит­ся на верёв­ке. Но ком­на­та зава­ле­на веща­ми не пото­му, что у этих людей их мно­го. Нет, про­сто дом настоль­ко малень­кий и тес­ный, что даже самые необ­хо­ди­мые пред­ме­ты при­хо­дит­ся нава­ли­вать друг на друга.

Сце­на неве­ро­ят­но про­ста: дедуш­ка вычё­сы­ва­ет вшей у сво­е­го вну­ка. Каза­лось бы, что может быть здесь инте­рес­но­го и глу­бо­ко­го ? Но при вни­ма­тель­ном взгля­де ста­но­вит­ся понят­но, сколь­ко люб­ви и силы худож­ник вло­жил в сво­их геро­ев. Дедуш­ка, жизнь кото­ро­го навер­ня­ка обре­ме­не­на мно­же­ством забот и труд­но­стей, смог выкро­ить вре­мя на маль­чиш­ку. При­чём он зани­ма­ет­ся воло­са­ми внуч­ка не вскользь, меж­ду делом, а с глу­бо­кой вни­ма­тель­но­стью и серьёз­но­стью. А маль­чон­ка в это вре­мя меч­та­тель­ным взгля­дом смот­рит куда-то вдаль. Ему не очень-то по душе сто­ять спо­кой­но. Тем не менее он не пере­чит деду и стой­ко тер­пит, пока тот закон­чит заня­тие. Любо­вью и теп­лом про­ни­зан дан­ный быто­вой сюжет.

Мож­но пред­по­ло­жить, что не толь­ко сен­ти­мен­таль­ная состав­ля­ю­щая игра­ет важ­ную роль в этой жан­ро­вой сцене. Ста­рое поко­ле­ние кре­стьян дво­я­ко вос­при­ня­ло отме­ну кре­пост­но­го пра­ва. При­вык­шие к опре­де­лён­но­му укла­ду, пожи­лые люди были не гото­вы к сво­бо­де и боя­лись её. Но юное поко­ле­ние име­ло все шан­сы на луч­шую жизнь, было гото­во идти впе­рёд. Имен­но этот кон­траст поко­ле­ний отра­жён на кар­тине: дедуш­ка — оли­це­тво­ре­ние все­го ста­ро­го поко­ле­ния кре­стьян — спо­кой­но сидит в сво­ём убо­гом доме, в то вре­мя как маль­чон­ка с меч­та­тель­ной полу­улыб­кой сме­ло смот­рит впе­рёд, слов­но загля­ды­вая в свет­лое будущее.

Эволюция портретной живописи

Порт­ре­там вто­рой поло­ви­ны XIX века при­су­ща очень важ­ная чер­та — ощу­ще­ние момен­та, вырван­но­го из реаль­ной жиз­ни человека.

В нача­ле сто­ле­тия худож­ни­ки-роман­ти­ки стре­ми­лись к реа­ли­стич­но­му изоб­ра­же­нию моде­лей, напри­мер, опи­сы­ва­ли физи­че­ские недо­стат­ки внеш­но­сти, пыта­лись пере­дать внут­рен­нее состо­я­ние чело­ве­ка. Тем не менее на порт­ре­тах эпо­хи роман­тиз­ма мы видим людей, застыв­ших в акку­рат­ной позе, всем сво­им суще­ством демон­стри­ро­вав­ших, что в дан­ный момент они пози­ру­ют худож­ни­ку. Одним из самых выда­ю­щих­ся масте­ров того вре­ме­ни был Орест Ада­мо­вич Кипрен­ский. На его порт­ре­тах моде­ли сидят (изред­ка сто­ят) и смот­рят на зри­те­ля или в сто­ро­ну впол­обо­ро­та. Их позы все­гда стро­ги. При взгля­де на порт­ре­ты Кипрен­ско­го сра­зу воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что чело­век на несколь­ко часов замер в позе, при­ду­ман­ной живописцем.

Рас­смот­рим кар­ти­ну худож­ни­ка-реа­ли­ста Ильи Ефи­мо­ви­ча Репи­на «Порт­рет Гар­ши­на», создан­ную в 1884 году. Писа­тель сидит за сто­лом, зава­лен­ным кипа­ми бумаг и книг.

Гар­шин слег­ка ссу­ту­лен, его руки с лок­тя­ми лежат на сто­ле — эту позу слож­но назвать эсте­ти­че­ски при­вле­ка­тель­ной. Тело писа­те­ля повёр­ну­то к сто­лу, в сто­ро­ну зри­те­ля направ­ле­на лишь голо­ва. Этот нема­ло­важ­ный момент даёт понять, что муж­чи­на чита­ет кни­гу, а не пози­ру­ет худож­ни­ку. Воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, буд­то он лишь на мгно­ве­ние отвлёк­ся от дела, что­бы взгля­нуть на нас. Воло­сы Гар­ши­на рас­трё­па­ны, он одет в непри­ме­ча­тель­ную чёр­ную руба­ху. Глав­ное для Репи­на — пока­зать гла­за писа­те­ля, в кото­рых чита­ет­ся его инте­рес­ная глу­бо­кая нату­ра. Мы видим не чело­ве­ка, кото­рый зака­зал порт­рет худож­ни­ку и тща­тель­но под­го­то­вил­ся, что­бы иде­аль­но выгля­деть на кар­тине. Нет, мы видим жизнь муж­чи­ны, кото­ро­го худож­ник захо­тел запе­чат­леть таким, какой он есть, за его насто­я­щи­ми повсе­днев­ны­ми делами.

Весь­ма реа­ли­стич­ны жен­ские порт­ре­ты вто­рой поло­ви­ны XIX сто­ле­тия. Худож­ни­ки про­дол­жа­ли вос­пе­вать кра­со­ту, изя­ще­ство и гра­ци­оз­ность сво­их моде­лей. В то же вре­мя худож­ни­ки стре­ми­лись изоб­ра­зить геро­и­ню в есте­ствен­ных для неё усло­ви­ях. Напри­мер, Репин в 1882 году запе­чат­лел жену Веру, уснув­шую в кресле.

На кар­тине перед нами — кра­си­вая девуш­ка в ярком пла­тье, кото­рая уто­ми­лась и засну­ла в крес­ле. Поза её изящ­на и сво­бод­на. Подоб­ная жиз­нен­ность и непри­нуж­дён­ность нача­ли про­ни­кать в гра­фи­че­ские рабо­ты масте­ров ещё в эпо­ху роман­тиз­ма. В 1809 году Орест Кипрен­ский создал каран­да­шом и мелом рису­нок «Мать с ребён­ком», на кото­ром изоб­ра­же­на жен­щи­на, удоб­но рас­ки­нув­ша­я­ся в кресле.

Её одеж­да выгля­дит слег­ка неряш­ли­во, при­чёс­ка рас­трё­па­на. Одна­ко, слож­но пред­ста­вить, что­бы в нача­ле XIX века появил­ся подоб­ный живо­пис­ный портрет.

Поми­мо это­го, в порт­ре­тах эпо­хи реа­лиз­ма отра­зил­ся инте­рес худож­ни­ков к про­стым людям. Роман­ти­ки пер­вой поло­ви­ны XIX века стре­ми­лись отоб­ра­зить иде­а­ли­сти­че­ское вос­при­я­тие дей­стви­тель­но­сти даже тогда, когда реша­лись на изоб­ра­же­ние низ­ших сосло­вий. Возь­мём для при­ме­ра зна­ме­ни­тую «Кру­жев­ни­цу» Васи­лия Тро­пи­ни­на, напи­сан­ную в 1823 году.

Перед нами сидит мило­вид­ная, заня­тая руко­де­ли­ем девуш­ка. Её лицо спо­кой­но, взгляд не выра­жа­ет глу­бо­ких пере­жи­ва­ний. Созда­ёт­ся ощу­ще­ние, что рабо­та, кото­рую она выпол­ня­ет, лег­ка и про­ста. Целью худож­ни­ка было пока­зать её кра­со­ту и гра­ци­оз­ность. Эта кар­ти­на не застав­ля­ет заду­мать­ся о труд­но­сти жиз­ни девуш­ки, не напол­ня­ет серд­це сочув­стви­ем к ней.

Совер­шен­но дру­гие чув­ства вызы­ва­ют кар­ти­ны про­сто­лю­ди­нов, напи­сан­ные худож­ни­ка­ми-реа­ли­ста­ми. Напри­мер, в 1871 году Иван Нико­ла­е­вич Крам­ской создал полот­но «Мужи­чок с клюкой».

Сгорб­лен­ная поза муж­чи­ны крас­но­ре­чи­во даёт понять, что он изну­рён и изму­чен. Одеж­да его потрё­па­на и гряз­на. Важ­ная деталь на кар­тине — клю­ка, кото­рую герой креп­ко дер­жит дву­мя рука­ми, слов­но она всё, что у него есть. Мы не зна­ем навер­ня­ка, чем он зани­ма­ет­ся. Но зна­ем точ­но, что муж­чи­на про­жил непро­стую жизнь, и труд его был не из лёг­ких. При этом кар­ти­на про­ник­ну­та доб­рым и тёп­лым отно­ше­ни­ем худож­ни­ка к сво­е­му герою. Крам­ской кро­пот­ли­во изоб­ра­зил лицо муж­чи­ны, во взгля­де кото­ро­го нет ни зло­бы, ни оби­ды. В его гла­зах чита­ет­ся лишь уста­лость и муд­рость. Живо­пи­сец не стре­мил­ся пока­зать иде­а­ли­стич­ный образ кре­стья­ни­на. Наобо­рот, он запе­чат­лел про­сто­го чело­ве­ка в обыч­ной жизни.

Реа­ли­стич­ное искус­ство в Рос­сии не слу­чай­но назы­ва­ют «демо­кра­ти­че­ским реа­лиз­мом». Ведь имен­но во вто­рой поло­вине XIX сто­ле­тия худож­ни­ки про­ник­лись инте­ре­сом, сочув­стви­ем и теп­ло­той к про­стым людям. Сво­им твор­че­ством они стре­ми­лись вызвать у зри­те­лей не толь­ко состра­да­ние к тяго­там бед­ных людей, но и заро­дить в их серд­цах любовь к ним.

В отли­чие от пред­ше­ствен­ни­ков худож­ни­ки-реа­ли­сты пере­ста­ли вос­при­ни­мать искус­ство, как эта­лон того, к чему насто­я­щая жизнь долж­на стре­мить­ся. Наобо­рот, образ­цом для под­ра­жа­ния ста­ла реаль­ность, кото­рую масте­ра запе­чат­ле­ва­ли во всех красках.

В пер­вой поло­вине XIX века худож­ни­ки посте­пен­но ухо­дят от чрез­мер­ной иде­а­ли­за­ции обра­зов. Поза моло­до­го садов­ни­ка с одно­имён­ной кар­ти­ны Кипрен­ско­го недву­смыс­лен­но гово­рит об измож­дён­но­сти героя.

Малень­кая дев­чуш­ка на кар­тине Брюл­ло­ва «Всад­ни­ца» совер­шен­но не обра­ща­ет вни­ма­ния на зри­те­ля. Она с дет­ской непо­сред­ствен­но­стью любу­ет­ся гра­ци­оз­но­стью девуш­ки на коне. А Алек­сандр Оси­по­вич Орлов­ский на авто­порт­ре­те и вовсе пред­ста­ёт перед зри­те­лем с рас­трё­пан­ным и с оза­бо­чен­но-хму­рым выра­же­ни­ем лица.

При этом худож­ни­ки-роман­ти­ки и сен­ти­мен­та­ли­сты стре­ми­лись при­укра­сить реаль­ную жизнь. Жен­щи­ны на порт­ре­тах отра­жа­ют иде­ал кра­со­ты того вре­ме­ни — мелан­хо­лич­ные, задум­чи­вые, утон­чён­ные. Муж­чи­ны — сплошь герои или муд­рые мыс­ли­те­ли. Таким обра­зом, искус­ство в нача­ле века созда­ва­ло обра­зы, кото­рые ста­но­ви­лись сво­е­го рода иде­а­ла­ми, образ­ца­ми, эта­ло­на­ми. Жизнь хоте­ла под­ра­жать этим иде­а­лам, стре­ми­лась быть хоть сколь­ко-нибудь похо­жей на них.

Ситу­а­ция кар­ди­наль­но изме­ни­лась в 1860‑е годы — теперь окру­жа­ю­щая дей­стви­тель­ность ста­ла эта­ло­ном для худож­ни­ков. Очень точ­но реа­лизм в рус­ском искус­стве опи­сал Юрий Лотман:

«… жизнь высту­па­ет как область моде­ли­ру­ю­щей актив­но­сти — она созда­ёт образ­цы, кото­рым искус­ство подражает».

Читай­те так­же наш мате­ри­ал «Пер­вая выстав­ка передвижников».