Церковь против гражданской войны. Мог ли Алексий II остановить бойню в 1993 году

Во вре­мя про­ти­во­сто­я­ния пре­зи­ден­та Бори­са Ель­ци­на и пар­ла­мен­та осе­нью 1993 года, по раз­ным оцен­кам, погиб­ло от 150 до 1500 чело­век. Пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Руси Алек­сий II в те дни тщет­но пытал­ся не допу­стить кро­во­про­ли­тия и даже сумел нена­дол­го собрать непри­ми­ри­мых про­тив­ни­ков за одним сто­лом. Поче­му посред­ни­че­ская мис­сия про­ва­ли­лась — дис­кус­си­он­ный вопрос. Одна­ко при­ме­ча­тель­но, что цер­ковь сохра­ни­ла ней­тра­ли­тет, не заня­ла откры­то пози­цию ни одной из сто­рон и при­зы­ва­ла решить вопрос без насилия.

К 30-летию печаль­ных собы­тий VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, что делал пат­ри­арх осе­нью 1993 года, поче­му его миро­твор­че­ская мис­сия про­ва­ли­лась и каки­ми мифа­ми обросла.

На пороге гражданской войны

Рас­пад СССР и шоко­вый пере­ход к рыноч­ным усло­ви­ям боль­но уда­рил по граж­да­нам новой Рос­сий­ской Феде­ра­ции. Люди, при­вык­шие к пла­но­вой эко­но­ми­ке, фак­ти­че­ски ока­за­лись бро­ше­ны на про­из­вол судь­бы. Носталь­гия по совет­ско­му про­шло­му рос­ла, как и рей­тинг тех, кто пытал­ся вер­нуть­ся к преж­ним порядкам.

Слож­ная соци­аль­но-эко­но­ми­че­ская ситу­а­ция и пози­ция Вер­хов­но­го Сове­та, высту­пав­ше­го про­тив ради­каль­ных реформ, нега­тив­но вли­я­ли на ситу­а­цию в стране. Осо­бо болез­нен­ным стал вопрос о кон­сти­ту­ци­он­ной рефор­ме, кото­рая дала бы Ель­ци­ну неогра­ни­чен­ные пол­но­мо­чия. Неудач­ные рефор­мы и рост про­ти­во­ре­чий меж­ду Ель­ци­ным и руко­вод­ством Вер­хов­но­го Сове­та посте­пен­но шли к зако­но­мер­но­му фина­лу — мощ­но­му поли­ти­че­ско­му кризису.

Все­рос­сий­ский рефе­рен­дум 25 апре­ля 1993 года под­ни­мал вопрос о дове­рии Ель­ци­ну и его поли­ти­ке, а так­же о новых выбо­рах народ­ных депу­та­тов. Ито­ги пока­за­ли, что Вер­хов­ный Совет нахо­дит­ся в слож­ном поло­же­нии: зна­чи­тель­ная часть граж­дан выска­за­лась за про­ве­де­ние новых выбо­ров. Несмот­ря на явную под­держ­ку Ель­ци­на, сто­рон­ни­ки пар­ла­мен­та не дума­ли сда­вать­ся. Есть мне­ние, что руко­во­ди­тель Вер­хов­но­го Сове­та Рус­лан Хас­бу­ла­тов и вице-пре­зи­дент Алек­сандр Руц­кой хоте­ли боль­ших пол­но­мо­чий и умень­ше­ния пре­зи­дент­ской вла­сти Ельцина.

Борис Нико­ла­е­вич высту­пал за пре­зи­дент­скую рес­пуб­ли­ку и новую кон­сти­ту­цию. Во вре­мя теле­ви­зи­он­но­го обра­ще­ния к граж­да­нам Ель­цин заявил о под­пи­са­нии ука­за № 1400 «О поэтап­ной кон­сти­ту­ци­он­ной рефор­ме в Рос­сий­ской Феде­ра­ции», кото­рый по фак­ту лик­ви­ди­ро­вал Вер­хов­ный Совет и Съезд народ­ных депу­та­тов. Депу­та­ты обви­ни­ли пре­зи­ден­та в узур­па­ции и госу­дар­ствен­ном пере­во­ро­те. Зна­чи­тель­ная часть судей Кон­сти­ту­ци­он­но­го суда при­зна­ли, что «Обра­ще­ние Пре­зи­ден­та к граж­да­нам Рос­сии» от 21 сен­тяб­ря 1993 года не соот­вет­ству­ет мно­гим ста­тьям Кон­сти­ту­ции и слу­жат осно­ва­ни­ем для отре­ше­ния пре­зи­ден­та от должности.

Несмот­ря на это, Ель­цин и его коман­да при­сту­пи­ли к раз­го­ну пар­ла­мен­та. Одна­ко вплоть до роко­вых выстре­лов по зда­нию Вер­хов­но­го Сове­та раз­ные силы пыта­лись предот­вра­тить кро­во­про­ли­тие. Одну из таких попы­ток пред­при­нял пат­ри­арх Алек­сий II.

Ход событий. Осень патриарха

28 сен­тяб­ря 1993 года Деся­тый чрез­вы­чай­ный Съезд народ­ных депу­та­тов Рос­сий­ской Феде­ра­ции напра­вил Алек­сию II обра­ще­ние, в кото­ром оце­нил дей­ствия пре­зи­ден­та и про­сил Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха о содей­ствии в мир­ном раз­ре­ше­нии сло­жив­ше­го­ся конфликта:

«…про­сим Вас, Пат­ри­ар­ха Мос­ков­ско­го и всея Руси, опи­ра­ясь на вли­я­ние мно­го­мил­ли­он­ной Пра­во­слав­ной Церк­ви, при­ло­жить все уси­лия для пре­одо­ле­ния рас­па­да Рос­сии и раз­вя­зы­ва­ния граж­дан­ской вой­ны и дости­же­ния наци­о­наль­но­го согла­сия наше­го вели­ко­го мно­го­на­ци­о­наль­но­го Отечества».

Алек­сий II отклик­нул­ся на при­зыв и попы­тал­ся оста­но­вить кон­фликт. Идея была про­стая — уса­дить кон­флик­ту­ю­щие сто­ро­ны за стол пере­го­во­ров. Пат­ри­арх счи­тал, что Вер­хов­ный Совет и пре­зи­дент долж­ны пой­ти на вне­оче­ред­ные выбо­ры. Про­це­ду­ра помог­ла бы пре­одо­леть кон­сти­ту­ци­он­ный кри­зис, а рос­си­яне смог­ли бы выска­зать­ся о поли­ти­че­ских пред­по­чте­ни­ях на чест­ных выбо­рах. Одна­ко мир­ные ини­ци­а­ти­вы пат­ри­ар­ха явно про­ти­во­ре­чи­ли амби­ци­ям Ель­ци­на, Руц­ко­го и Хасбулатова.

Ситу­а­ция ста­но­ви­лась ост­рее с каж­дым днём, и мно­гие наблю­да­те­ли опа­са­лись пол­но­мас­штаб­ной граж­дан­ской вой­ны. Пер­вые попыт­ки дого­во­рить­ся пат­ри­арх пред­при­нял ещё до штур­ма зда­ния Вер­хов­но­го Сове­та. Воз­мож­но, тре­вож­ные ожи­да­ния выну­ди­ли Алек­сия 29 сен­тяб­ря рас­про­стра­нить воззвание:

«Рос­сия на краю про­па­сти. Ныне мы перед выбо­ром: или оста­но­вить безу­мие, или похо­ро­нить надеж­ду на мир­ное буду­щее Рос­сии. Осо­бен­но тра­гич­но, что сего­дня может рас­пасть­ся Рос­сий­ская дер­жа­ва. Если это про­изой­дёт, буду­щие поко­ле­ния про­кля­нут нас.

Про­ти­во­сто­я­ние на пре­де­ле нер­вов вокруг Бело­го дома в любой миг может взо­рвать­ся кро­ва­вой бурей. И поэто­му я слёз­но умо­ляю сто­ро­ны кон­флик­та: не допу­сти­те кро­во­про­ли­тия! Не совер­шай­те ника­ких дей­ствий, могу­щих раз­ру­шить донель­зя хруп­кий мир! Не пытай­тесь решить поли­ти­че­ские про­бле­мы силой! Не пре­да­вай­тесь безу­мию, не пере­ста­вай­те ува­жать чело­ве­че­ское досто­ин­ство друг дру­га! Имей­те муже­ство не под­да­вать­ся на какие угод­но про­во­ка­ции, как бы боль­но они не заде­ва­ли вас! Помни­те, что нынеш­ней сму­той могут вос­поль­зо­вать­ся экс­тре­ми­сты, пре­ступ­ни­ки, да и про­сто нездо­ро­вые люди».

30 сен­тяб­ря пат­ри­арх Алек­сий II встре­тил­ся с пред­се­да­те­лем Кон­сти­ту­ци­он­но­го суда Вале­ри­ем Зорь­ки­ным и обсу­дил непро­стую поли­ти­че­скую ситу­а­цию. Одна­ко ниче­го судь­бо­нос­но­го так и не произошло.

В этот же день, 30 сен­тяб­ря, Алек­сий II встре­тил­ся с Ель­ци­ным. Пре­зи­дент попы­тал­ся убе­дить пат­ри­ар­ха в том, что пред­при­мет всё необ­хо­ди­мое для защи­ты граж­дан­ских прав и прав чело­ве­ка. Обсу­ди­ли и то, что в Белом доме есть ору­жие и важ­но не допу­стить наси­лия. В кон­це бесе­ды Ель­цин побла­го­да­рил Алек­сия II за миро­твор­че­ские инициативы.

На сле­ду­ю­щий день, 1 октяб­ря, в Дани­ло­вом мона­сты­ре про­шли пере­го­во­ры под пред­се­да­тель­ством пат­ри­ар­ха. Пози­цию Ель­ци­на пред­став­ля­ли гла­ва пре­зи­дент­ской адми­ни­стра­ции Сер­гей Фила­тов, пер­вый заме­сти­тель пред­се­да­те­ля Сове­та Мини­стров Олег Сос­ко­вец и мэр Моск­вы Юрий Луж­ков. От Вер­хов­но­го Сове­та при­сут­ство­ва­ли заме­сти­тель пред­се­да­те­ля Юрий Воро­нин, пред­се­да­тель Сове­та Наци­о­наль­но­стей ВС Рама­зан Абду­ла­ти­пов, член Коми­те­та ВС по сво­бо­де сове­сти Вален­ти­на Дом­ни­на. Так­же на пере­го­во­рах при­сут­ство­вал Вик­тор Алей­ник, пред­став­ляв­ший Кон­сти­ту­ци­он­ный суд.

Пере­го­во­ры нача­лись в 10:30 и про­хо­ди­ли за закры­ты­ми две­ря­ми. Что имен­но обсуж­да­ли участ­ни­ки, оста­ёт­ся неиз­вест­ным, одна­ко по послед­стви­ям понят­но, что ком­про­мис­са оппо­зи­ция и сто­рон­ни­ки Ель­ци­на не достиг­ли. Недо­ве­рие меж­ду фрак­ци­я­ми были слиш­ком вели­ко, а поли­ти­че­ско­го веса церк­ви было недо­ста­точ­но для при­ми­ре­ния. Сер­гей Фила­тов счи­тал, что пере­го­во­ры про­ва­ли­лись из-за пози­ции Вер­хов­но­го Сове­та, кото­рый реши­тель­но настро­ил­ся на сило­вое реше­ние про­бле­мы. Тем не менее во вре­мя пере­го­во­ров в зда­нии пар­ла­мен­та появи­лись элек­три­че­ство и вода.

Пока в мона­сты­ре шли пере­го­во­ры, в сто­ли­це посте­пен­но нача­лась воору­жён­ная борь­ба меж­ду про­тив­ни­ка­ми и сто­рон­ни­ка­ми Ель­ци­на. Пер­во­на­чаль­но это были неболь­шие столк­но­ве­ния оппо­зи­ци­о­не­ров и ОМО­На, но уже 3 октяб­ря тол­па на Октябрь­ской пло­ща­ди про­рва­ла оцеп­ле­ние и добра­лась до Бело­го дома, а через несколь­ко часов нача­ла штурм теле­цен­тра в Остан­кине. Фак­ти­че­ски в тот день нача­лись насто­я­щие бое­вые действия.

По слу­хам, пере­го­во­ры не уда­лись из-за инфарк­та пат­ри­ар­ха, но сей­час слож­но уста­но­вить, что про­изо­шло на самом деле. Есть вер­сия, что сер­деч­ный при­ступ у Алек­сия II слу­чил­ся во вре­мя куль­ми­на­ции кри­зи­са 3 октября.

Несмот­ря на уси­лия пат­ри­ар­ха, мир­но­го реше­ния так и не слу­чи­лось. Кро­ва­вые собы­тия 2—3 октяб­ря 1993 года нагляд­но пока­за­ли, что всё реша­ет сила. Ель­цин был уве­рен в сво­ей право­те и, опи­ра­ясь на вер­ные сило­вые струк­ту­ры, разо­гнал мятеж­ный пар­ла­мент. Цер­ковь не смог­ла это­му противостоять.

Оценки. Алексий II сделал всё возможное?

Уси­лия пат­ри­ар­ха, кото­рый стре­мил­ся не допу­стить кро­во­про­ли­тия и решить вопрос миром, не слиш­ком часто вспо­ми­на­ют и иссле­ду­ют. В мас­шта­бе собы­тий тех дней даже успеш­ная попыт­ка уса­дить про­тив­ни­ков за стол пере­го­во­ров выгля­дит неубедительно.

Оцен­ки миро­твор­че­ской мис­сии пат­ри­ар­ха раз­нят­ся: неко­то­рые счи­та­ют, что Алек­сий II сде­лал всё воз­мож­ное, дру­гие — что у него и всей церк­ви не было реаль­ных сил повли­ять на что-либо; тре­тьи и вовсе обви­ня­ют в жела­нии зара­бо­тать популярность.

Напри­мер, в жур­на­ле «Цер­ковь и вре­мя» писа­ли, что Рус­ская пра­во­слав­ная цер­ковь «все­ми сила­ми и доступ­ны­ми сред­ства­ми пыта­лась повли­ять на собы­тия тра­ги­че­ско­го про­ти­во­сто­я­ния. Все её воз­зва­ния, обра­ще­ния и меро­при­я­тия были направ­ле­ны на уми­ро­тво­ре­ние враж­ду­ю­щих сторон».

Более сдер­жан­ную, но такую же бла­го­склон­ную оцен­ку дал писа­тель Сер­гей Шар­гу­нов, кото­рый к 20-летию собы­тий выпу­стил кни­гу «1993»:

«… Цер­ковь при­ла­га­ла уси­лия для того, что­бы по край­ней мере заста­вить сто­ро­ны раз­го­ва­ри­вать, и эта зада­ча была реше­на. <…> Цер­ковь дей­стви­тель­но про­де­мон­стри­ро­ва­ла себя в той ситу­а­ции как неза­ви­си­мая сила, и мож­но гово­рить пря­мо о миро­твор­че­стве. Неко­то­рые упре­ка­ют Пат­ри­ар­ха, что он во вре­мя стрель­бы по Бело­му дому не пошёл впе­ре­ди крест­но­го хода, что­бы всё это оста­но­вить. Я думаю, что это мог­ло закон­чить­ся пулей снайпера».

Исто­рик Миха­ил Один­цов зани­ма­ет более жёст­кую пози­цию и счи­та­ет, что рели­ги­оз­ным силам и вовсе непод­власт­но вли­ять на поли­ти­че­ские события:

«…подоб­но­го рода народ­ные тра­ге­дии не могут решать­ся с помо­щью или через при­вле­че­ние рели­ги­оз­ных лиде­ров и рели­ги­оз­ных орга­ни­за­ций, посколь­ку раз­лом в обще­стве про­хо­дит по сфе­рам, непод­власт­ным им».

Пред­ста­ви­тель Рос­сий­ско­го Импе­ра­тор­ско­го Дома иеро­мо­нах Никон (Бела­ве­нец) поз­же про­ком­мен­ти­ро­вал произошедшее:

«После­ду­ю­щие собы­тия пока­за­ли, что попра­ни­ем зако­на невоз­мож­но постро­ить ста­биль­ную госу­дар­ствен­ность, и толь­ко в послед­ние годы мы видим всё-таки некую ста­биль­ность, насту­пив­шую в нашей стране».

Более ради­каль­ной пози­ции при­дер­жи­ва­ет­ся Рус­лан Хас­бу­ла­тов, так ото­звав­ший­ся о попыт­ках избе­жать кровопролития:

«Пере­го­во­ры в Свя­то-Дани­ло­вом мона­сты­ре — это шир­ма, это чепу­ха. Они не хоте­ли со мной, гла­вой пар­ла­мен­та, вести пере­го­во­ры. Поэто­му все эти пере­го­во­ры — дет­ские игры. Это всё для обще­ствен­но­го мнения».

Анафема

Пожа­луй, один из самых зло­ве­щих мифов, окру­жа­ю­щих октябрь 1993 года, каса­ет­ся ана­фе­мы. Яко­бы 1 октяб­ря состо­я­лось вне­оче­ред­ное засе­да­ние Сино­да РПЦ, на кото­ром епи­ско­пы про­воз­гла­си­ли ана­фе­му тем, кто пер­вым про­льёт кровь. Исто­рия доволь­но сомни­тель­ная, на кого имен­но нало­же­на ана­фе­ма — не то на Ель­ци­на, не то на лиде­ров Вер­хов­но­го Сове­та, — непонятно.

На офи­ци­аль­ных ресур­сах церк­ви нет упо­ми­на­ний о вне­оче­ред­ном засе­да­нии Сино­да. Фак­ти­че­ски един­ствен­ный источ­ник инфор­ма­ции о нём — сло­ва мит­ро­по­ли­та Санкт-Петер­бург­ско­го и Ладож­ско­го Иоанна:

«Отсут­ствие пер­со­наль­ных ана­фем в октяб­ре 93 года <…> не слу­чай­но. И это не есть резуль­тат сла­бо­сти или угод­ли­во­сти перед побе­ди­те­ля­ми. Это есть глу­бо­кое и бла­го­го­вей­ное осо­зна­ние Цер­ко­вью того неоспо­ри­мо­го фак­та, что „ин суд Божий и ин чело­ве­че­ский“. Цер­ковь про­воз­гла­си­ла, что люди, повин­ные в про­ли­тии брат­ской кро­ви, поне­сут на себе всю тяжесть Каи­но­ва про­кля­тия. Но Мос­ков­ский Пат­ри­ар­хат — не про­ку­ра­ту­ра и не след­ствен­ное управ­ле­ние МВД, что­бы пытать­ся в соот­вет­ствии с чело­ве­че­ским разу­ме­ни­ем опре­де­лить, како­ва мера вины каж­до­го, участ­во­вав­ше­го в этих событиях».

Сам Иоанн счи­тал, что пер­вы­ми кровь про­ли­ли имен­но сто­рон­ни­ки Бори­са Ель­ци­на. В интер­не­те мож­но най­ти и дру­гие подроб­но­сти вне­оче­ред­но­го засе­да­ния, вплоть до пол­но­го тек­ста ана­фе­мы — одна­ко досто­вер­ность подоб­ных источ­ни­ков спорна.

Уже после октябрь­ских собы­тий Алек­сий II мно­го­крат­но встре­чал­ся и пере­пи­сы­вал­ся с пре­зи­ден­том, а тема ана­фе­мы нико­гда не под­ни­ма­лась в офи­ци­аль­ном дискурсе.

Причина неудачи. Кровавый итог

Осе­нью 1993 года пат­ри­арх Алек­сий при­звал Ель­ци­на и Вер­хов­ный Совет к пере­го­во­рам и даже собрал их за одним сто­лом — одна­ко на этом уда­чи закон­чи­лись. Про­ти­во­ре­чия меж­ду пре­зи­ден­том и Вер­хов­ным Сове­том были слиш­ком мас­штаб­ны­ми, а став­ки в борь­бе за власть — слиш­ком высокими.

Воз­мож­но, миро­твор­че­ские ини­ци­а­ти­вы пат­ри­ар­ха были обре­че­ны на про­вал с само­го нача­ла. Цер­ковь не обла­да­ла нуж­ным авто­ри­те­том, что­бы уре­гу­ли­ро­вать серьёз­ные про­ти­во­ре­чия меж­ду коман­дой пре­зи­ден­та и Вер­хов­ным Сове­том. Мос­ков­ская пат­ри­ар­хия силь­но зави­се­ла от Ель­ци­на. С 1991 года Алек­сий II посто­ян­но отправ­лял прось­бы Бори­су Нико­ла­е­ви­чу о воз­вра­те цер­ков­ной соб­ствен­но­сти, в том чис­ле зда­ний рели­ги­оз­но­го назна­че­ния. Пре­зи­дент часто шёл навстре­чу патриарху.

Вер­хов­ный Совет тоже помо­гал пат­ри­ар­ха­ту. Напри­мер, ВС внёс прав­ки в закон «О сво­бо­де веро­ис­по­ве­да­ний», где долж­ны про­пи­сы­ва­лись пре­фе­рен­ции для «тра­ди­ци­он­ных» рели­ги­оз­ных орга­ни­за­ций и огра­ни­че­ния для ино­стран­ных дви­же­ний. В мен­таль­ном смыс­ле пар­ла­мент был бли­же для церк­ви, чем пре­зи­дент Ель­цин с его ради­каль­ны­ми реформами.

Тем не менее тес­ная связь с пре­зи­ден­том обес­пе­чи­ва­ла церк­ви боль­шую госу­дар­ствен­ную под­держ­ку, кото­рая была осо­бо акту­аль­на во вре­мя пост­со­вет­ской раз­ру­хи. Пат­ри­арх мог не толь­ко вер­нуть соб­ствен­ность, но и реа­ли­зо­вать неко­то­рые соци­аль­ные про­грам­мы помо­щи свя­щен­ни­кам и рестав­ра­ции монастырей.

Окон­ча­ние кри­зи­са прак­ти­че­ски никак не ска­за­лась на отно­ше­ни­ях меж­ду цер­ко­вью и вла­стью. Ель­цин все­гда мог рас­счи­ты­вать на мораль­ную помощь пат­ри­ар­ха. Зави­си­мость церк­ви от госу­дар­ства выгля­де­ла оче­вид­но во вре­мя пере­го­во­ров, и поэто­му здесь не мог­ло быть дове­рия. К тому же цер­ковь явно не обла­да­ла боль­шим вли­я­ни­ем на те собы­тия. Борь­ба шла под поли­ти­че­ски­ми лозун­га­ми, а рели­ги­оз­ный фак­тор нахо­дил­ся дале­ко не на веду­щих ролях.

Через несколь­ко меся­цев после раз­го­на Вер­хов­но­го Сове­та, 25 фев­ра­ля 1994 года, пат­ри­арх Алек­сий II встре­тил­ся с Бори­сом Ель­ци­ным. Пре­зи­дент вру­чил гла­ве РПЦ орден Друж­бы наро­дов. «Думаю, что вру­чён­ный мне сего­дня орден Друж­бы наро­дов сим­во­ли­чен, пото­му что Цер­ковь наша все­гда слу­жи­ла укреп­ле­нию друж­бы, вза­и­мо­по­ни­ма­ния меж­ду наро­да­ми, мира и согла­сия», — ска­зал Алек­сий II.

Читай­те так­же «Пред­чув­ствие граж­дан­ской вой­ны. Октябрь 1993-го на экране».