Борьба за умы: пропаганда в годы Гражданской войны

Про­па­ган­да появи­лась ещё в древ­ние вре­ме­на, одна­ко лишь срав­ни­тель­но недав­но её роль воз­рос­ла настоль­ко, что она ста­ла решать исход воен­ных кон­флик­тов. Граж­дан­ская вой­на в Рос­сии — один из таких при­ме­ров. Сло­во или рису­нок про­па­ган­ди­ста в ней зача­стую были более зна­чи­мы­ми, чем вин­тов­ка сол­да­та или ору­дие артил­ле­ри­ста. А то, что аги­та­ция реши­ла исход вой­ны, при­зна­ва­ла даже про­иг­рав­шая сто­ро­на — и далее вы в этом убедитесь.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, каким обра­зом боль­ше­ви­кам уда­лось создать эффек­тив­ную про­па­ган­дист­скую маши­ну и поче­му она ока­за­лась в разы силь­нее аги­та­ции белых.


На кого была рассчитана пропаганда?

При­сту­пая к рас­ска­зу о совет­ской про­па­ган­де в годы Граж­дан­ской вой­ны, в первую оче­редь необ­хо­ди­мо в общих чер­тах изоб­ра­зить порт­рет сред­не­го её потре­би­те­ля. На кого аги­та­ция была рассчитана?

В Рос­сий­ской импе­рии с обра­зо­ва­ни­ем дела обсто­я­ли очень сквер­но. Соглас­но пер­вой все­об­щей пере­пи­си 1897 года, 78% насе­ле­ния были абсо­лют­но негра­мот­ны, то есть не уме­ли ни читать, ни писать. Подав­ля­ю­щее боль­шин­ство остав­ших­ся 22% насе­ле­ния за пле­ча­ми име­ли лишь три–четыре клас­са цер­ков­но-при­ход­ской или началь­ной шко­лы. Выс­шим обра­зо­ва­ни­ем мог­ли похва­стать­ся лишь 0,5% жите­лей страны.

По реги­о­нам обра­зо­ван­ность была рас­пре­де­ле­на крайне нерав­но­мер­но. Наи­боль­шее коли­че­ство гра­мот­ных людей жили в Петер­бур­ге, Москве, а так­же Поль­ше и Фин­лян­дии. Чуть мень­ше их было в При­бал­ти­ке и круп­ных горо­дах евро­пей­ской части стра­ны. Зна­чи­тель­но более низ­ким уро­вень гра­мот­но­сти был в сель­ской мест­но­сти, ещё ниже — в Сиби­ри, Сред­ней Азии, на Даль­нем Востоке.

Сре­ди муж­чин обра­зо­ван­ных было зна­чи­тель­но боль­ше, чем сре­ди жен­щин. К 1914 году из тыся­чи при­зыв­ни­ков читать уме­ли в сред­нем 500 чело­век. При этом гра­мот­ным счи­тал­ся даже чело­век, уме­ю­щий читать по сло­гам и совсем не вла­де­ю­щий письмом.

Исхо­дя из этих дан­ных, сра­зу мож­но опре­де­лить глав­ные чер­ты, кото­ры­ми долж­на была обла­дать пре­тен­ду­ю­щая на успех про­па­ган­да. Это мак­си­маль­ная про­сто­та, лако­нич­ность, мини­мум тек­ста и мак­си­мум изоб­ра­же­ний, что­бы даже негра­мот­ные поня­ли основ­ной посыл. И напро­тив, аги­та­ция, кото­рая исполь­зо­ва­ла бы заум­ные фра­зы, слож­ные тер­ми­ны или обра­зы, мно­го лите­ра­тур­но напи­сан­но­го тек­ста, была обре­че­на на про­вал. Собы­тия Граж­дан­ской вой­ны это нагляд­но продемонстрировали.

В годы про­ти­во­сто­я­ния крас­ных и белых основ­ны­ми инстру­мен­та­ми про­па­ган­ды были пла­ка­ты, газе­ты, листов­ки, а так­же уст­ные речи и воз­зва­ния поли­ти­ков и аги­та­то­ров. Радио и кине­ма­то­граф уже суще­ство­ва­ли, но ещё не ста­ли массовыми.


РОСТА

7 сен­тяб­ря 1918 года было созда­но Рос­сий­ское теле­граф­ное агент­ство (сокра­щён­но РОСТА), ока­зав­ше­е­ся вплоть до 1925 года глав­ным про­па­ган­дист­ским ведом­ством Совет­ско­го госу­дар­ства. РОСТА было созда­но на осно­ве суще­ство­вав­ше­го ещё с цар­ских вре­мён Пет­ро­град­ско­го теле­граф­но­го агент­ства, а так­же несколь­ких част­ных инфор­ма­ци­он­ных компаний.

В годы Граж­дан­ской вой­ны РОСТА вклю­ча­ло в себя сле­ду­ю­щие отде­лы: Лите­ра­тур­но-аги­та­ци­он­ный, Теле­граф­ный, Ино­стран­ный, Инструк­тор­ский, Худо­же­ствен­но-фото­гра­фи­че­ский, Ино­го­род­ний и Отдел мос­ков­ской хро­ни­ки. Дея­тель­ность агент­ства заклю­ча­лась в изда­нии газет, жур­на­лов, пла­ка­тов, оно выпол­ня­ло функ­ции источ­ни­ка ново­стей, а так­же рас­сы­ла­ло инструк­ции совет­ским изданиям.

Вме­сте с этим при РОСТА была откры­та пер­вая в Рос­сии Шко­ла жур­на­ли­стов — совет­ская власть ост­ро нуж­да­лась в новых про­па­ган­ди­стах, кото­рых не нуж­но было бы обу­чать на ходу, в про­цес­се рабо­ты. Отде­ле­ния РОСТА были откры­ты в Укра­ине, Тур­ке­стане и Закавказье.

Одним из цен­траль­ных направ­ле­ний дея­тель­но­сти Рос­сий­ско­го теле­граф­но­го агент­ства были про­па­ган­дист­ские пла­ка­ты, на кото­рых сле­ду­ет оста­но­вить­ся более подробно.


Плакаты

До наше­го вре­ме­ни дошло поряд­ка трёх­сот поли­ти­че­ских пла­ка­тов крас­ных и белых вре­мён Граж­дан­ской вой­ны. Из них крас­ных почти в два раза боль­ше белых. Прав­да, агит­ма­те­ри­а­лы бело­гвар­дей­цев мог­ли не дой­ти до нас попро­сту пото­му, что были уни­что­же­ны побе­ди­те­ля­ми. Важ­нее то, что имен­но в стане крас­ных ока­за­лись самые про­фес­си­о­наль­ные пла­кат­ные про­па­ган­ди­сты. Это вид­но не толь­ко по коли­че­ству пла­ка­тов, но и по их каче­ству. На кон­крет­ном при­ме­ре рас­смот­рим, в чём имен­но выра­жа­лось пре­вос­ход­ство, ока­зав­ше­е­ся в руках у большевиков.

Нагляд­ная аги­та­ция белых, при­зы­ва­ю­щая насе­ле­ние всту­пать в их ряды, откро­вен­но сла­ба. На извест­ном пла­ка­те «Отче­го вы не в армии?» над­пись сде­ла­на цве­том, сли­ва­ю­щим­ся с фоном, из-за чего её слож­но про­честь с боль­шо­го рас­сто­я­ния (или же в слу­чае, если у чело­ве­ка близорукость).

Кро­ме того, сам вопрос сфор­му­ли­ро­ван крайне неудач­но. На него мож­но дать мини­мум тыся­чу отве­тов: «Не хочу», «Не счи­таю нуж­ным», «Мне и дома хоро­шо», «Пото­му что я паци­фист», «Рели­гия не поз­во­ля­ет» и так далее. И после любо­го из них все вопро­сы у изоб­ра­жён­но­го сол­да­та отпадут.

«Отче­го вы не в армии?». Автор неиз­ве­стен. 1919 год

Дру­гой белый пла­кат, «Поче­му ты не на фрон­те?», ещё хуже. Изоб­ра­жён­ный на нём юно­ша выгля­дит откро­вен­но жал­ким, ему хочет­ся дать мело­чи и отве­тить: «Вот тебе, маль­чик, иди и боль­ше ни о чём не про­си меня».

«Поче­му ты не на фрон­те?». Автор неизвестен

В про­ти­во­по­лож­ность им извест­ный боль­ше­вист­ский пла­кат Дмит­рия Моора «Ты запи­сал­ся доб­ро­воль­цем?» выгля­дит гораз­до убе­ди­тель­нее. На постав­лен­ный вопрос мож­но отве­тить лишь «да» или «нет». Крас­ный цвет на пла­ка­те пре­об­ла­да­ет, поэто­му изоб­ра­жён­но­го крас­но­ар­мей­ца ни с кем дру­гим не спу­та­ешь. Взгляд бой­ца прон­зи­те­лен, а бла­го­да­ря при­от­кры­то­му рту воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что он гово­рит пря­мо здесь и сей­час. Дымя­щий на зад­нем фоне завод как бы уве­ря­ет зри­те­ля: у нас есть все ресур­сы для борь­бы и нам есть что защи­щать. В ито­ге пла­кат имел небы­ва­лый успех. Его автор Дмит­рий Моор рассказывал:

«Я собрал мно­го раз­го­во­ров по пово­ду это­го пла­ка­та. Неко­то­рые мне гово­ри­ли, что они сты­ди­лись его, что им было стыд­но не запи­сать­ся добровольцами».

«Ты запи­сал­ся доб­ро­воль­цем?». Дмит­рий Моор. 1920 год

Если рас­смат­ри­вать дру­гие пла­ка­ты, то сто­ит обра­тить вни­ма­ние, что у крас­ных гораз­до боль­ше (чем у их про­тив­ни­ков) агит­ма­те­ри­а­лов, посвя­щён­ных три­ум­фу и побе­де. Боль­ше пла­ка­тов с тре­бо­ва­ни­ем актив­ных дей­ствий. И зна­чи­тель­но боль­ше визу­аль­ной про­па­ган­ды, посвя­щён­ной тру­ду и обра­зо­ва­нию: 23% у крас­ных и лишь 1% у белых. Это тоже игра­ло свою роль, ведь в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни побе­да куёт­ся в тылу. У тру­до­лю­би­вых и обра­зо­ван­ных людей гораз­до боль­ше шан­сов одер­жать верх.

Крас­ный пла­кат, при­зы­ва­ю­щий к тру­ду. Худож­ник Н. Н. Кого­ут. 1920 год

И ещё один важ­ный аспект, кото­рый бро­са­ет­ся в гла­за при вни­ма­тель­ном рас­смот­ре­нии пла­ка­тов тех лет. Белые изоб­ра­жа­ли сво­их про­тив­ни­ков жесто­ки­ми пре­ступ­ни­ка­ми, чер­тя­ми и демо­на­ми. Крас­ные изоб­ра­жа­ли оппо­нен­тов опу­стив­ши­ми­ся без­да­ря­ми, алко­го­ли­ка­ми, тол­стя­ка­ми (что долж­но было под­чёр­ки­вать, что они жиру­ют за счёт голо­да­ю­ще­го наро­да). В этом выбо­ре обра­за вра­га боль­ше­ви­ки опять обыг­ры­ва­ли белых: насе­ле­ние ещё может под­дер­жать пре­ступ­ни­ков, если они выра­жа­ют мне­ние боль­шин­ства, но оно нико­гда не под­дер­жит ничтож­ных и жал­ких людей.

Худож­ник В. Н. Дени (Дени­сов). 1919 год

Окна РОСТА

В нача­ле осе­ни 1919 года в Москве нача­ла выхо­дить серия про­па­ган­дист­ских пла­ка­тов, полу­чив­шая назва­ние «Окна сати­ры РОСТА». Пер­вый пла­кат «Окон» был под­го­тов­лен худож­ни­ком Миха­и­лом Черем­ных и поэтом Нико­ла­ем Гра­ме­ном. Он повест­во­вал о борь­бе с наступ­ле­ни­ем войск гене­ра­ла Дени­ки­на на Москву.

Вско­ре к «Окнам РОСТА» при­со­еди­ни­лись такие извест­ные про­па­ган­ди­сты, как Дмит­рий Моор, Борис Ефи­мов, Иван Малю­тин, Амшей Нюрен­берг, Кази­мир Мале­вич, Лев Бро­да­ты, Вла­ди­мир Лебе­дев и дру­гие. Но самым актив­ным про­па­ган­ди­стом «Окон РОСТА» и фак­ти­че­ским руко­во­ди­те­лем про­ек­та стал Вла­ди­мир Мая­ков­ский. Он давал зада­ния худож­ни­кам, писал тек­сты, а ино­гда выпол­нял и рисун­ки пла­ка­тов, под­би­рал фак­ти­че­ский мате­ри­ал, зани­мал­ся тира­жи­ро­ва­ни­ем и рас­про­стра­не­ни­ем плакатов.

Сюже­ты «Окон» пер­вое вре­мя были посвя­ще­ны борь­бе с бело­гвар­дей­ца­ми и дру­ги­ми про­тив­ни­ка­ми совет­ской вла­сти. Потом, когда белые ста­ли тер­петь пора­же­ния, на пер­вый план вышли борь­ба с голо­дом, эпи­де­ми­я­ми, при­зы­вы тру­дить­ся и так далее. На мно­гих пла­ка­тах исполь­зо­ва­лись обра­зы рабо­чих, крас­но­ар­мей­цев, кре­стьян, капи­та­ли­стов, попов.

Гото­вые пла­ка­ты тира­жи­ро­ва­лись при помо­щи тра­фа­ре­тов до 200–300 экзем­пля­ров и выве­ши­ва­лись пер­во­на­чаль­но на вит­ри­нах нера­бо­та­ю­щих мага­зи­нов. Потом они появи­лись так­же на вок­за­лах, в казар­мах крас­но­ар­мей­цев, клу­бах, сель­ских избах-читаль­нях, на заво­дах и фаб­ри­ках. Поми­мо Моск­вы, «Окна» выпус­ка­лись так­же в Пет­ро­гра­де, Одес­се, Харь­ко­ве, Баку, Сара­то­ве, Омске и дру­гих городах.

Вла­ди­мир Мая­ков­ский в сво­ей рабо­те «Гроз­ный смех» писал об «Окнах РОСТА»:

«Это про­то­коль­ная запись круп­ней­ше­го трёх­ле­тия рево­лю­ци­он­ной борь­бы, пере­дан­ная пят­на­ми кра­сок и зво­ном лозун­гов. <…> Это теле­граф­ные вести, момен­таль­но пере­дан­ные в пла­кат, это декре­ты, сей­час же рас­пуб­ли­ко­ван­ные на частуш­ки, это новая фор­ма, выве­ден­ная непо­сред­ствен­но жиз­нью, это те пла­ка­ты, кото­рые перед боем смот­ре­ли крас­но­ар­мей­цы, иду­щие в ата­ку, иду­щие не с молит­вой, а с рас­пе­вом частушек».

Рисун­ки на всех пла­ка­тах были про­сты и сопро­вож­да­лись крат­ки­ми сти­ха­ми, авто­ром мно­гих из кото­рых являл­ся сам Мая­ков­ский. В 1920–1921 годах в «Окнах» про­па­ган­ди­ро­ва­лись тру­до­вые успе­хи пере­до­вых кол­лек­ти­вов, зву­ча­ли при­зы­вы раз­вёр­ты­вать сорев­но­ва­ние, созда­вать груп­пы образ­цо­во­го тру­да, укреп­лять тру­до­вую дис­ци­пли­ну, про­яв­лять твор­че­скую ини­ци­а­ти­ву. На отдель­ных пла­ка­тах были при­зы­вы соблю­дать гиги­е­ну в целях пре­одо­ле­ния эпи­де­мий тифа, холе­ры и дру­гих болезней.

«Окна РОСТА» про­су­ще­ство­ва­ли до кон­ца 1921 года. После это­го Мая­ков­ский начи­на­ет зани­мать­ся дру­ги­ми про­ек­та­ми, а с его окон­ча­тель­ным ухо­дом «Окна» были закрыты.


Газеты, публицистика

В годы Граж­дан­ской вой­ны было выпу­ще­но более двух тысяч совет­ских газет. Это око­ло двух тре­тей от всех выхо­див­ших в тот пери­од газет на тер­ри­то­рии быв­шей импе­рии. Их сум­мар­ный тираж под­счи­тать невоз­мож­но, но оче­вид­но, что он гораз­до боль­ше всех анти­боль­ше­вист­ских изда­ний вме­сте взя­тых. В 1919 году крас­ные печа­та­ли в сред­нем от полу­то­ра до трёх мил­ли­о­нов экзем­пля­ров газет в сутки!

Поми­мо коли­че­ства, боль­ше­ви­ки актив­но сле­ди­ли и за каче­ством выхо­див­ших мате­ри­а­лов. Была состав­ле­на даже инструк­ция для редак­ций крас­но­ар­мей­ских газет, опуб­ли­ко­ван­ная в пар­тий­ном изда­нии «Полит­ра­бот­ник» в 1920 году. Она гласила:

«Ста­тьи долж­ны быть крат­ки, фра­зы тоже, теле­грам­мы пере­ра­бо­та­ны, снаб­же­ны аги­та­ци­он­ны­ми заго­тов­ка­ми. Бес­ко­неч­ные рас­суж­де­ния, вступ­ле­ния, под­хо­ды и заклю­че­ния сле­ду­ет заме­нить изло­же­ни­ем самой сути и фак­тов, непо­сред­ствен­но вызы­ва­ю­щих у чита­те­лей выво­ды и заключения».

Эти неза­мыс­ло­ва­тые пра­ви­ла были вызва­ны при­чи­на­ми, изло­жен­ны­ми нами в нача­ле ста­тьи: в стране было мно­го негра­мот­ных и мало­гра­мот­ных людей.

Выпуск газе­ты «Граж­дан­ская вой­на». 1918 год

Нема­ло­важ­ным фак­то­ром было и то, что в газе­тах актив­но пуб­ли­ко­ва­лись ста­тьи, речи и замет­ки боль­ше­вист­ских лиде­ров, и не толь­ко Лени­на и Троц­ко­го, но и Ста­ли­на, Сверд­ло­ва, Киро­ва, Кали­ни­на, Зино­вье­ва и мно­гих дру­гих. Инте­рес­но, что в 1920 году, запол­няя одну из анкет, в гра­фе «про­фес­сия» Ста­лин ука­зал: «Писа­тель, пуб­ли­цист, редактор».

Ленин и Троц­кий были извест­ны как пло­до­ви­тые пуб­ли­ци­сты ещё задол­го до рево­лю­ции. При­выч­ка мно­го писать нику­да не делась у них и в раз­гар Граж­дан­ской вой­ны. Даже несмот­ря на загру­жен­ность неот­лож­ны­ми дела­ми, они всё рав­но нахо­ди­ли вре­мя для напи­са­ния новых статей.

В белом лаге­ре ситу­а­ция была обрат­ной. Нель­зя ска­зать, что все бело­гвар­дей­цы пого­лов­но были лише­ны писа­тель­ско­го талан­та: и Дени­кин, и Вран­гель, и мно­гие дру­гие офи­це­ры уже в эми­гра­ции напи­са­ли объ­ём­ные мему­а­ры, мно­гие из них пере­из­да­ют­ся и в наше вре­мя. Но тогда, в раз­гар бое­вых дей­ствий, они не нашли достой­но­го при­ме­не­ния сво­е­му даро­ва­нию. Под­дер­жи­вал белых даже и буду­щий нобе­лев­ский лау­ре­ат по лите­ра­ту­ре Иван Бунин, но и он не создал таких тек­стов, кото­рые при­влек­ли бы зна­чи­тель­ную часть населения.


Речи, агитаторы, лозунги

Ряд боль­ше­вист­ских лиде­ров, и преж­де все­го Ленин и Троц­кий, были пре­вос­ход­ны­ми ора­то­ра­ми и часто высту­па­ли на раз­лич­ных митин­гах и демон­стра­ци­ях. Конеч­но, их речи дале­ко не все­гда были прав­ди­вы, но они зву­ча­ли убе­ди­тель­но, часто под­креп­ля­лись фак­та­ми и желез­ной логи­кой. В ито­ге эти пуб­лич­ные выступ­ле­ния при­вле­ка­ли новых сто­рон­ни­ков. Запи­си речей Лени­на слы­ша­ли мно­гие, поэто­му пред­ла­гаю послу­шать одну из речей Троцкого.

Речь Льва Троц­ко­го о един­стве наро­дов. 1919 год

Поми­мо лиде­ров, ора­тор­ской про­па­ган­дой зани­ма­лась целая армия полит­ра­бот­ни­ков. В 1919 году у крас­ных дей­ство­ва­ло око­ло полу­то­ра тыся­чи аги­та­то­ров на фрон­тах. Они рабо­та­ли как с сол­да­та­ми, так и с мест­ным насе­ле­ни­ем. У белых в тот же пери­од во всех их арми­ях было лишь 80 аги­та­то­ров. Резуль­та­ты тако­го пре­не­бре­жи­тель­но­го отно­ше­ния к про­па­ган­де очевидны.

Отдель­но сто­ит ска­зать и о лозун­гах. Каза­лось бы, что может быть про­ще, чем при­ду­мать хоро­ший аги­та­ци­он­ный при­зыв — все­го одну фра­зу, кото­рая была бы мет­кой, запо­ми­на­е­мой и с кото­рой было бы соглас­но боль­шин­ство насе­ле­ния. Но и тут крас­ные смог­ли пре­взой­ти белых. Глав­ный лозунг бело­гвар­дей­цев — «Еди­ная и неде­ли­мая Рос­сия» — очень абстрак­тен. Тер­ри­то­ри­аль­но целост­ной была неко­гда цар­ская импе­рия, но воз­вра­щать­ся в неё жите­ли стра­ны уже не хоте­ли: к чему тогда были все эти жерт­вы рево­лю­ции? Невнят­ная сло­вес­ная фор­му­ла не дава­ла отве­та на глав­ный вопрос: а какой имен­но будет эта еди­ная и неде­ли­мая Россия?

В про­ти­во­по­лож­ность это­му один из глав­ных лозун­гов крас­ных — «Фаб­ри­ки рабо­чим, зем­лю кре­стья­нам» — вполне кон­крет­ный. А глав­ное, боль­шин­ство насе­ле­ния были пол­но­стью соглас­ны с ним. Конеч­но, в ито­ге этот лозунг ока­зал­ся лжи­вым: заво­ды и зем­лю полу­чи­ли не рабо­чие с кре­стья­на­ми, а госу­дар­ство в лице пра­вя­щей пар­тии. Но это ста­нет оче­вид­но гораз­до поз­же, после пора­же­ния белых. А вот бело­гвар­дей­ский импе­ра­тив еди­ной и неде­ли­мой Рос­сии, как это ни пара­док­саль­но, имен­но боль­ше­ви­ки смог­ли реализовать.


Кинематограф

Если в наше вре­мя кино име­ет преж­де все­го раз­вле­ка­тель­ную и про­све­ти­тель­скую, а уж потом про­па­ган­дист­скую функ­цию, то в годы Граж­дан­ской вой­ны всё было ина­че. Абсо­лют­но все сня­тые боль­ше­ви­ка­ми в 1918–1922 годы худо­же­ствен­ные и доку­мен­таль­ные филь­мы носи­ли исклю­чи­тель­но аги­та­ци­он­ный характер.

Вско­ре после захва­та вла­сти боль­ше­ви­ка­ми выяс­ни­лось, что подав­ля­ю­щее боль­шин­ство рус­ских режис­сё­ров и работ­ни­ков сине­ма­то­гра­фа либо уеха­ли в эми­гра­цию, либо ока­за­лись сто­рон­ни­ка­ми анти­боль­ше­вист­ских сил. Поэто­му воз­рож­дать кино, нахо­див­ше­е­ся в 1918 году в глу­бо­ком упад­ке, при­хо­ди­лось почти с нуля, заку­пая необ­хо­ди­мое обо­ру­до­ва­ние за гра­ни­цей и наско­ро обу­чая новых сотрудников.

Когда Ленин гово­рил, что кино — важ­ней­шее из искусств, то имел в виду преж­де все­го его колос­саль­ное зна­че­ние для про­па­ган­ды: живое дей­ствие на экране может убеж­дать луч­ше, чем пла­ка­ты и газе­ты. Вто­ри­ли сво­е­му лиде­ру и дру­гие боль­ше­ви­ки. Так, пер­вый нар­ком про­све­ще­ния Ана­то­лий Луна­чар­ский писал:

«Я думаю, что при огра­ни­чен­но­сти средств и вре­ме­ни мы долж­ны не слиш­ком рас­плы­вать­ся и сре­ди двух кар­тин при­бли­зи­тель­но оди­на­ко­вой зна­чи­тель­но­сти и цен­но­сти выпол­нить обя­за­тель­но ту, кото­рая живее может гово­рить уму и серд­цу с точ­ки зре­ния рево­лю­ци­он­ной пропаганды».

О недо­пу­сти­мо­сти созда­ния объ­ек­тив­ных филь­мов и об отно­ше­нии к кине­ма­то­гра­фу как к про­па­ган­дист­ско­му инстру­мен­ту писал и ответ­ствен­ный руко­во­ди­тель РОСТА Пла­тон Керженцев:

«Как газет­ная хро­ни­ка, что­бы быть живой и отве­чать зада­чам газет­ной про­па­ган­ды, долж­на быть хоро­шо обра­бо­та­на и отра­жать мне­ние газе­ты, точ­но так же и кино­хро­ни­ка не долж­на быть без­душ­ной и без­ли­кой лето­пи­сью собы­тий, а напро­тив, в каж­дой сво­ей кар­тине, в каж­дой над­пи­си долж­на выяв­лять опре­де­лён­ное субъ­ек­тив­ное отно­ше­ние к изоб­ра­жа­е­мым фак­там и давать свою соб­ствен­ную оцен­ку происходящего».

Хотя к нача­лу Граж­дан­ской вой­ны кине­ма­то­граф и суще­ство­вал уже более 20 лет, для боль­шин­ства жите­лей Рос­сии он всё ещё был в дико­вин­ку. В те вре­ме­на рос­сий­ский зри­тель ещё не умел отли­чать худо­же­ствен­ные филь­мы от доку­мен­таль­ных, что поз­во­ля­ло боль­ше­вист­ским про­па­ган­ди­стам часто выда­вать пер­вое за вто­рое. Аги­та­ци­он­ны­ми ока­зы­ва­лись даже лен­ты, пода­ва­е­мые как научные.

Обыч­но филь­мы в то вре­мя сни­ма­лись под кон­крет­ную про­па­ган­дист­скую кам­па­нию. Одни раз­об­ла­ча­ли «бур­жу­ев», дру­гие — рели­гию, тре­тьи — белых, чет­вёр­тые аги­ти­ро­ва­ли за «свет­лое цар­ство» соци­а­лиз­ма и так далее. Вкрат­це же суть всех сни­ма­е­мых как худо­же­ствен­ных, так и доку­мен­таль­ных филь­мов сво­ди­лась к тому, что боль­ше­ви­ки — хоро­шие, а их про­тив­ни­ки — плохие.

Есте­ствен­но, все кино­кар­ти­ны были немы­ми и сопро­вож­да­лись над­пи­ся­ми с «пра­виль­ным смыслом».

Худо­же­ствен­ная цен­ность всех подоб­ных про­па­ган­дист­ских филь­мов была ничтож­на, сюжет очень при­ми­ти­вен, поэто­му сего­дня о них зна­ют лишь узкие спе­ци­а­ли­сты. Вот, напри­мер, сюжет одно­го из таких аги­та­ци­он­ных лент под назва­ни­ем «Сон Тара­са», сня­тый в 1919 году. Крас­но­ар­ме­ец Тарас сто­ит на карау­ле, но пре­не­бре­га­ет воин­ской дис­ци­пли­ной, нахо­дит бутыл­ку само­го­на, выпи­ва­ет её и засы­па­ет. Ему снит­ся, что он всё ещё слу­жит в цар­ской армии.

Во сне сол­дат реша­ет пой­ти к лег­ко­мыс­лен­ной деви­це, но встре­ча­ет гене­ра­ла, кото­рый за гру­бое нару­ше­ние дис­ци­пли­ны при­го­ва­ри­ва­ет рядо­во­го к рас­стре­лу. В ужа­се Тарас про­сы­па­ет­ся и рас­ска­зы­ва­ет сон сослу­жив­цам. Те его успо­ка­и­ва­ют: боль­ше нет ни цар­ской армии, ни цар­ских гене­ра­лов, и ника­кой рас­стрел сол­да­ту не гро­зит. Завер­ша­ет­ся фильм радост­ным сме­хом Тара­са. Длит­ся сей «шедевр» одну мину­ту и шесть секунд.

Оче­вид­но, этот фильм дол­жен был доне­сти до зри­те­ля мысль, что ста­рый режим был пло­хой, а новый — хоро­ший. Но, с дру­гой сто­ро­ны, стран­но, что здесь никак не осуж­да­ет­ся нару­ше­ние сол­да­том дис­ци­пли­ны и алкоголизм.


Эффективность

Пра­ви­ла эффек­тив­ной про­па­ган­ды боль­ше­ви­ки пони­ма­ли с само­го нача­ла Граж­дан­ской вой­ны. А вот белые смог­ли осо­знать эффек­тив­ность аги­та­ции сво­е­го про­тив­ни­ка, толь­ко будучи в эми­гра­ции. Юрист, пре­по­да­ва­тель и редак­тор Вале­рий Левит­ский, под­дер­жи­вав­ший белое дви­же­ние и после его пора­же­ния эми­гри­ро­вав­ший во Фран­цию, писал:

«Вся рабо­та ком­му­ни­стов на рус­ской зем­ле — непре­рыв­ная про­па­ган­да и аги­та­ция. Созна­ем­ся — с неви­дан­ным успе­хом, небы­ва­лы­ми раз­ме­ра­ми, с колос­саль­ным раз­ма­хом. Для пра­виль­ной оцен­ки поло­же­ния необ­хо­ди­мо при­знать исклю­чи­тель­ную талант­ли­вость, энер­гию и уме­нье руко­во­ди­те­лей ком­му­ни­сти­че­ской про­па­ган­ды, непод­го­тов­лен­ность, вялость и сла­бость их про­тив­ни­ков. Вся дея­тель­ность ком­му­ни­стов направ­ля­ет­ся и вопло­ща­ет­ся в систе­ма­ти­че­ской про­па­ганд­ной рабо­те, в аги­та­ци­он­ных при­зы­вах и формулах…

Надо совер­шен­но откро­вен­но при­знать: весь запад­но-евро­пей­ский строй бес­по­мо­щен защи­щать­ся про­тив под­рыв­ной рабо­ты ком­му­ни­стов. Как рыбак свою сеть, неустан­но пле­тут ком­му­ни­сти­че­ские про­па­ган­ди­сты пет­лю за пет­лёй, посте­пен­но затя­ги­вая всё боль­шее и боль­шее пространство».

С Левит­ским были соглас­ны мно­гие бое­вые офи­це­ры. Ата­ман Пётр Крас­нов (тот самый, кото­рый спу­стя два деся­ти­ле­тия будет сотруд­ни­чать с наци­ста­ми и кото­ро­му в совре­мен­ной Рос­сии ста­вят памят­ни­ки) писал Дени­ки­ну в 1919 году:
«На севе­ре нас побеж­да­ет не сила ору­жия про­тив­ни­ка, но сила его злост­ной пропаганды».

Белый гене­рал Алек­сей Лам­пе в мему­а­рах вспоминал:

«При­хо­ди­лось крас­неть от сты­да и бешен­ства, когда боль­ше­ви­ки, зани­мая на два—три часа какую-нибудь дерев­ню или стан­цию, пол­но­стью обкле­и­ва­ли её сво­и­ми про­кла­ма­ци­я­ми и газетами».

Как видим, крас­ная про­па­ган­да вызы­ва­ла у белых «стыд и бешен­ство», но адек­ват­но на неё отве­тить они не хоте­ли или не мог­ли. Веро­ят­но, пото­му, что отве­тить было про­сто нечего.

Под­ве­дём ито­ги. Боль­ше­вист­ская про­па­ган­да в годы Граж­дан­ской вой­ны ока­за­лась не про­сто силь­нее бело­гвар­дей­ской, но и мас­штаб­нее, каче­ствен­нее, в разы убе­ди­тель­нее как для мир­но­го насе­ле­ния, так и для вра­же­ских бой­цов. Уви­дев совет­ские листов­ки, газе­ты и пла­ка­ты, мно­гие белые сол­да­ты пере­хо­ди­ли на сто­ро­ну сво­их недав­них вра­гов. Гене­ра­лы армий Кол­ча­ка, Юде­ни­ча, Вран­ге­ля или Дени­ки­на мог­ли отлич­но знать зако­ны так­ти­ки и стра­те­гии. Но в каком-то смыс­ле это ока­за­лось гораз­до менее важ­ным, чем уме­ние убе­ди­тель­но доне­сти до людей свою точ­ку зрения.


Читай­те так­же «Там­бов­ское вос­ста­ние: послед­няя рус­ская кре­стьян­ская вой­на»

Поделиться