«Пришёл русский начальник Якунин, тоже весь одетый в железо, и привёл с собой казаков. У наших были только костяные ножи и топорики из оленьего рога, и они не могли устоять против людей, одетых в железо». Такое описание русских завоевателей осталось в чукотском фольклоре, в частности в «Сказке о Якунине», записанной Владимиром Богоразом в 1910 году.
На протяжении нескольких десятков лет XVIII века на Чукотке шла жестокая война между местными жителями и русскими отрядами. Рейды казаков и солдат против чукчей, отказывавшихся платить ясак (натуральный налог), сопровождались массовыми убийствами. Пришельцы с запада прочно вошли в чукотский фольклор, а один из лидеров походов, Дмитрий Павлуцкий, стал прототипом жёсткого Якунина — собирательного образа русского захватчика.
В Российской империи и СССР (за исключением первых лет существования государства, когда преступления царизма нещадно осуждались) о событиях тех лет было принято не вспоминать. До сих пор русская «колонизация», в отличие от европейской, представляется мирной и бескровной. Но действительность часто говорила о другом. Завоевание чукчей — красноречивый пример того, как Россия «огнём и мечом» покоряла Восточную Сибирь.
Первые контакты русских и чукчей
К концу XVII века почти весь современный Дальний Восток так или иначе оказался под контролем Российского государства. Южные рубежи оформились после конфликта с китайской Империей Цин и заключения Нерчинского договора в 1689 году. Однако на северо-востоке ещё оставалось множество «белых пятен». Среди них были территории Чукотки и Камчатки.
Впервые чукчи и русские встретились лицом к лицу в середине XVII века. Об этом сообщает челобитная казаков Афанасия Стефанова, Ивана Ерастова и Фёдора Чукичева от 1642 года. В ней сборщики ясака рассказали о переговорах с неизвестным племенем, лидерами которых были «князьки» Невгоча и Мундита. Встреча закончилась столкновением, после которого казаки уходили от чукотской погони по местным рекам. Первый контакт задал тон отношениям русских и чукчей.
Название «чукчи» придумали русские землепроходцы. Оно происходит от чукотского слова «чаучу» и означает «богатый оленями». Так называли себя местные оленеводы в противопоставление жителям побережья, которые разводили собак. Самоназвание народа — оравэтԓьат («люди») или ԓыгъоравэтԓьат («настоящие люди»).
Ясак — обязательная безвозмездная повинность местного населения в пользу государственной казны.
Спустя два года о чукчах сообщал казак Михайло Стадухин:
«А у тех-де чухчей соболя нет, потому что живут на тундре у моря».
Соболь был главным предметом интереса русских первопроходцев в регионе. Подчинение племён, обладавших этим ресурсом, сулило хорошие барыши. Рассказы о том, что где-то на востоке лежит богатая этими сокровищами земля, заставляли казаков и торговцев организовывать рискованные экспедиции. Опорным пунктом для них было Нижнеколымское зимовье, откуда, например, в 1647 году вышла экспедиция Семёна Дежнёва. Хотя главным достижением путешественника стало открытие пролива между Евразией и Северной Америкой, названного впоследствии Беринговым, Дежнёв оставил интересную информацию о местных племенах:
«А на тех островах живут чухчи, а врезываны у них зубы, прорезываны губы, кость рыбий зуб».
«Чухчами», по всей видимости, Семён Дежнёв называл эскимосов, обитавших на островах.
Вместо соболей казаки находили у чукчей не менее ценные моржовые кости, использовавшиеся в создании декоративных предметов, оружия и даже шахмат. Поначалу торговля шла мирным путём. Купцы складывали товары на земле, после чего удалялись. Через некоторое время они находили на этом месте чукотские предметы — такой обмен назывался «немым».
Однако вскоре начались вооружённые столкновения. Это было связано, с одной стороны, со стремлением русских наложить на чукчей ясак, а с другой — нежеланием местных жителей и их вождей становиться данниками России. В 1662 году чукчи даже атаковали Нижнеколымский острог, однако акция не привела ни к каким результатам. Более того, русские за два года до этого успели основать Анадырскую крепость (по названию реки Анадырь, на которой она располагалась), почти вплотную прилегавшую к местам кочевий чукчей. Не стоит путать нынешний Анадырь с острогом — последний уже в XVIII столетии был расформирован.
Костяные топоры против ружей и шпаг
К моменту появления русских чукчи делились на две группы — охотников, впоследствии освоивших оленеводство, и береговых, промышлявших морским зверем. Незадолго до первых встреч с казаками чукчи вели войны с соседними племенами коряков, причём довольно успешные. Коряки без сопротивления приняли российское подданство, а их конфликт с чукчами стал удобным поводом для организации экспедиций против оленеводов.
Чукчи, вероятно, были наиболее продвинутым в военном отношении племенем по сравнению с соседями. Воины, вооружённые луками и примитивными копьями, защищённые кожаными или костяными доспехами, предпочитали разведывать местоположение противников и стремительно нападать на них. Это касалось оленеводов — прибрежные чукчи были более миролюбивыми, хотя и воевали против эскимосов. Причины конфликтов — споры за зону охоты и стремление овладеть инструментами или оружием. Чукчи, как и соседи, ближнему бою предпочитали дальний, который мог длиться часами. Если отряды не добивались результата, лучшие воины шли врукопашную и предопределяли исход сражения.
До середины XVII столетия чукчи имели дело с равными по уровню соперниками. Появление русских стало для них серьёзным испытанием. Столкновения с западными пришельцами отразились в чукотском фольклоре:
«Сильно испугались наши, ибо таньги [враги] совсем невиданные, торчат у них усища как у моржей, копья длиною по локтю, так широки, что затмевают солнце; глаза железные, круглые, вся одежда железная. Копают концом копья землю, как драчливые быки, вызывают на бой».
«Русский Кортес» Дмитрий Павлуцкий
До конца XVII века гарнизон Анадырского острога прожил в постоянных стычках с чукчами. Часто казаки попросту не могли выйти из крепости, опасаясь нападений. Небольшие русские отряды помогали другим, ясачным, племенам, которые страдали от нападений оленеводов. Однако ситуация коренным образом изменилась в следующем столетии.
В эпоху Петра I русские путешественники устремились на восточные рубежи страны в поисках открытий. Вслед за ними шли и купцы, надеясь обогатиться на неизведанных землях. Одновременно с этим казачьи разъезды обнаружили, что чукотские племена начали мигрировать на юг, вступая в конфликты с племенами, платящими русским дань.
В 1702 году ясачные юкагиры, на которых напали чукчи, обратились за помощью к гарнизону Анадырского острога. В поход на Чукотский полуостров вышли два десятка русских при поддержке сотни местных жителей (юкагир и коряков), которых возглавил Алексей Чудинов. Экспедиция продолжалась два месяца. Казаки разорили поселение оседлых чукчей после того, как те отказались платить ясак. Узнав об этом, отряд из нескольких сот человек осадил походный лагерь русских. В сражении обе стороны понесли потери. Отряд Чудинова недосчитался нескольких десятков человек ранеными. После этого казаки и их союзники вернулись в Анадырь. Поход закончился поражением русских сил, которые не смогли достичь поставленных задач.
До 1727 года походы русских чаще всего не были согласованы с Санкт-Петербургом. Коменданты Анадырского острога и восточно-сибирские генерал-губернаторы самостоятельно пытались заставить чукчей платить ясак. Чукчи, в свою очередь, нападали на путешественников и моряков, а также на укреплённые пункты русских в регионе.
В столице постановили разрешить нестабильную ситуацию силовыми методами. В 1727 году после обращения якутского воеводы Сенат подготовил указ о снаряжении экспедиции, которой предписывалось покорить доселе непокорённые народы (имелись в виду, прежде всего, чукчи, а также эскимосы) и заставить их платить ясак. Его величина, однако, не оговаривалась. Во главе партии были назначены якутский казачий голова Афанасий Шестаков и капитан Дмитрий Павлуцкий, а в их подчинении находилось 400 человек.
С самого начала экспедиции начались проблемы. Сенат не разграничил обязанности командиров, из-за чего между Павлуцким и Шестаковым постоянно возникали ссоры, зачастую переходившие в драки. Напряжённым отношениям способствовали амбиции двух руководителей отряда, стремившихся стать единоличными «покорителями» своенравных восточносибирских племён и за их счёт сколотить состояние. Павлуцкий и Шестаков действовали независимо друг от друга, что привело к печальным последствиям. Афанасий Шестаков погиб, разгромленный большим отрядом чукчей.
Павлуцкий получил всю власть и сначала расправился со сподвижниками погибшего казачьего головы, инициировав проверку казны. Сам капитан вёл себя в остроге как хозяин. Позднее даже проводилось следствие по факту преступлений, совершённых офицером: об «обидах, грабежах и взятии иноверцов в подводы капитаном Павлутским… и о взятье оным же Павлутским в неволю служилых людей и детей их и промышленных тритцать человек». Впрочем, расследование не привело ни к каким последствиям.
Став единоличным руководителем экспедиции, Павлуцкий повёл наступление на чукчей в 1731 году. Несмотря на то что власти запрещали ему применять оружие против несогласных переходить в российское подданство («На чюкоч и на протчих немирных иноверцов войною до указу е. и. в. не поступать, дабы людям не учинилось какой грозы»), капитан действовал по-своему. Используя в качестве повода защиту коряков, он отправился на Чукотский полуостров.
Действовал Павлцукий как настоящий конкистадор. Впоследствии казаки вспоминали о том, как капитан обращался с мирными чукчами, не оказывавшими ему сопротивления:
«И 9 маия дошед до первой сидячих около того моря чюкоч юрты, в коей бывших чюкоч побили… Усмотрели от того места в недальнем разстоянии… сидячих одна юрта и бывших в ней чюкоч побили…»
Сообщалось также, что Павлуцкий даже не пытался вести мирные переговоры с местными жителями, предпочитая выжигать обнаруженные поселения. Прямые же сражения с чукчами неизменно заканчивались победами русских. Во время похода отряд Павлуцкого уничтожил около полутора тысяч чукчей-мужчин и угнал тысячи голов оленей.
Не отставали от капитана и подчинённые. В 1740 году казачий сотник по фамилии Шипицын с отрядом в несколько десятков человек отправился собирать ясак с чукотских племён. Вожди местных племён мобилизовали значительные силы и выступили против русских. Шипицын хотел избежать прямого столкновения, однако выбрал для этого своеобразный метод: пригласил на переговоры лидеров чукчей и попросту их перерезал, после чего отряды противников разбежались.
Очевидно, что действия русских в итоге вызвало настоящую партизанскую войну. Чукчи старались не вступать в открытые сражения с казаками и солдатами, предпочитая нападать на коряков или мелкие подразделения.
Вскоре известия об этих событиях дошли до Санкт-Петербурга. Вместо того чтобы наказать виновных в разжигании и без того напряжённой ситуации, власти изменили тактику. «На оных немирных чюкоч военною оружейною рукою наступить и искоренить вовсе, точию которые из них пойдут в подданство», — говорилось в сенатском указе от 1742 года.
В 1744 году на Чукотку отправилась новая экспедиция из 400 человек. Её руководителем был назначен Дмитрий Павлуцкий, дослужившийся до майора. На протяжении трёх лет русские громили становища чукчей, уводили оленей и силой принуждали оставшихся в живых платить ясак. Однако в 14 марта 1747 года Павлуцкий потерпел крупное поражение. Отправившись в погоню за крупным отрядом местных, русские атаковали их стоянку. Чукчи переждали первый залп из огнестрельного оружия и бросились в отчаянную рукопашную атаку.
«Пошли неприятели чукчи на копьях, также и они насупротив их, неприятелей чюкоч, пошли на копьях же и бились с ними не малое время».
Майор приказал построить из саней небольшой острожек, с помощью которого русские сопротивлялись бесконечным атакам чукч. Отряд спасло вовремя подошедшее подкрепление из Анадыря. В ходе стычки русские недосчитались нескольких десятков человек, среди которых был Дмитрий Павлуцкий.
Волею судеб в будущем огромную роль в умиротворении чукч сыграл один из пленников Павлуцкого — чукча Тангитан, чья семья была убита в 1747 году. Мальчик, отправленный в Анадырь, быстро обжился на новом месте, был крещён и принял новое имя — Николай Дауркин.
Урегулирование отношений
Смерть Павлуцкого не изменила русскую политику в регионе, однако новые походы отличались меньшими масштабами. На протяжении последующего десятилетия коменданты Анадыря проводили рейды по территориям чукчей, уводили у них оленей и захватывали пленных, на что местные жители отвечали нападениями на обозы. Такое положение не располагало к получению прибыли.
В 1755 году комендант Анадыря Иван Шмалёв пытался мирно договориться с представителями чукчей о плате ясака. Переговоры не привели к серьёзным успехам, несмотря на то, что одно из стойбищ приняло предложение русского офицера. Более того, нападения продолжились, а в 1759 году аборигены приблизились к Анадырю и осадили его, правда, безрезультатно.
В следующем десятилетии российская политика по отношению к Чукотке изменилась на официальном уровне. Во многом это было связано с донесениями анадырского коменданта Фридриха Плениснера, в которых он, помимо прочего, утверждал, что «надлежит отныне с теми чукоцкими и протчих разных и многих родов иноверцами бунтовщиками при склонении оных в российское подданство к платежам ясаков не столько военною и оружейною рукою поступать, сколько ласою, благодеянием и добрым с ними обхождением». Более того, офицер в 1763 году предложил вообще ликвидировать Анадырский острог ввиду больших финансовых затрат на его содержание.
Сенат согласился с этими предложениями. Санкт-Петербургу виделось более перспективным освоение Северной Америки, нежели трата средств на покорение своевольных чукчей. В 1764 году Екатерина II подписала указ о ликвидации Анадырской партии. Начался вывод гарнизона и продовольствия, который растянулся почти на десятилетие. Нападения на русских солдат практически прекратились, однако чукчи продолжали держать в напряжении коряков, которые периодически обращались к комендантам крепостей с просьбой о помощи.
В начале 1776 года был опубликован очередной указ императрицы: урегулировать ситуацию исключительно мирными методами и с помощью переговоров добиться присоединения Чукотки.
Большую роль в переговорах сыграл пленённый Павлуцким Николай Дауркин, уже довольно известный к этому времени исследователь. В 1778 году Дауркин вместе с комендантом Гжигинской крепости Тимофеем Шмалёвым, сыном Ивана Шмалёва, встретился с лидером чукчей, тойоном Амулятом Хергынтовым. Переговоры закончились согласием последнего платить русским ясак. Несмотря на то что Хергынтов представлял лишь часть чукотских племён, в Петербурге этот договор был расценён как акт о присоединении к России всей Чукотки, о чём было высочайше объявлено в 1779 году. Долгая война, унёсшая жизни сотен и тысяч человек с обеих сторон, подошла к концу.
Чукчам была дарована широкая автономия. Уже в 1779 году они освобождались от выплаты ясака на 10 лет, а в дальнейшем их особое положение подтверждалось в различных законодательных актах. Отношения между «колонизаторами» и местным населением постепенно улучшались, хотя майор Павлуцкий прочно вошёл в чукотский фольклор. Он стал одним из прототипов образа Якунина — жестокого завоевателя, с которыми боролись чукотские богатыри.
Рекомендуемая литература
- Нефёдкин А. К. Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.). СПб., 2003.
- Нефёдкин А. К. Очерки военно-политической истории Чукотки (начало I тыс. н. э. — XIX в.). СПб., 2016.
- Зуев А. С. Присоединение Чукотки к России (вторая половина XVII — XVIII век). Новосибирск, 2009.
- Богораз В. Г. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, собранные в Колымском округе. СПб., 1900. Ч. 1: Образцы народной словесности чукоч (тексты с переводом и пересказы).
Читайте также «По-настоящему холодная война. Чукотско-эскимосский конфликт 1947 года».