Появление рабочего класса в России

Рабо­чий класс в Рос­сий­ской импе­рии фор­ми­ро­вал­ся осо­бым путём — совсем не так, как в Евро­пе. На пер­вых ману­фак­ту­рах тру­ди­лись не сво­бод­ные люди, а кре­пост­ные кре­стьяне. Заин­те­ре­со­ван­но­сти в каче­стве и успе­хе у них не было, ведь каж­дый рабо­тал там на износ не менее 14 часов в тяже­лей­ших усло­ви­ях и не полу­чал спра­вед­ли­вую оплату. 

Рас­ска­зы­ва­ем, как в Рос­сии откры­ва­лись пер­вые ману­фак­ту­ры, кто на них рабо­тал и поче­му боль­шин­ство пет­ров­ских пред­при­я­тий закры­лись сра­зу после смер­ти императора.

Отде­ле­ние ремес­ла от сель­ско­го хозяй­ства наблю­да­лось у восточ­ных сла­вян ещё в пери­од обра­зо­ва­ния пле­мен­ных сою­зов, то есть до созда­ния госу­дар­ства, кото­рое мы сей­час зовём Киев­ской Русью. К XI веку насчи­ты­ва­лось до 60 раз­лич­ных отрас­лей спе­ци­а­ли­за­ции ремес­лен­ни­ков в четы­рёх основ­ных направ­ле­ни­ях: тка­че­стве, изго­тов­ле­нии кера­ми­ки, шли­фов­ки ору­дий, вклю­чая камен­ные, и литьё желе­за и бронзы.

Толь­ко в XIII веке ремес­лен­ни­ки нача­ли рабо­тать на заказ в круп­ных горо­дах рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Лишь в XVII веке ремес­ло ста­ло само­сто­я­тель­ной эко­но­ми­че­ской еди­ни­цей в соот­но­ше­нии спро­са и предложения.

Пред­ло­же­ния ремес­лен­ни­ков оста­ва­лись прак­ти­че­ски неиз­мен­ны­ми, и веду­щей отрас­лью в эко­но­ми­че­ской жиз­ни стра­ны была обра­бот­ка метал­ла. Пер­вая ману­фак­ту­ра, осно­ван­ная в 1479 году, была свя­за­на с желе­зом — Мос­ков­ский пушеч­ный двор. Ко вре­ме­ни созда­ния дво­ра в стране было око­ло двух тысяч ремес­лен­ни­ков, выде­лив­ших­ся в отдель­ную соци­аль­ную про­слой­ку, но все ещё не само­сто­я­тель­ное сосло­вие. Стра­на, осво­бо­див­ша­я­ся от двух­сот­лет­не­го гнё­та, нача­ла эко­но­ми­че­ский подъём.

Успех пере­жи­ва­ли ремёс­ла, свя­зан­ные с бытом: коже­вен­ное, посуд­ное, про­из­во­див­шее стро­и­тель­ные мате­ри­а­лы, сукон­ное, гончарное.

Боль­шое зна­че­ние для раз­ви­тия про­мыш­лен­но­сти име­ли рефор­мы Ива­на IV, кото­рые нача­лись после неудач­ных попы­ток взять Казань. Было созда­но стре­лец­кое вой­ско и рас­ши­ре­но артил­ле­рий­ское. Ремес­лен­ни­ки сослу­жи­ли хоро­шую служ­бу Рос­сий­ско­му госу­дар­ству, обес­пе­чив армию пуш­ка­ми, арба­ле­та­ми и огне­стрель­ным оружием.

Про­из­вод­ство ремес­лен­ни­ков, быв­шее до тех пор мел­ко­то­вар­ным и одно­се­мей­ным, пере­рас­та­ло в более круп­ное, коопе­ра­тив­ное. Из таких слож­ных объ­еди­не­ний и воз­ни­ка­ла ману­фак­ту­ра — пред­при­я­тие, осно­ван­ное на рас­пре­де­ле­нии тру­да по функ­ци­ям и задачам.

В XVII веке при построй­ке ману­фак­тур учи­ты­ва­лась доступ­ность про­стей­ших источ­ни­ков энер­гии — вет­ра и воды, осо­бен­но при осно­ва­нии метал­ло­об­ра­ба­ты­ва­ю­щих пред­при­я­тий. В сукон­ном про­из­вод­стве при­ме­ня­лись маши­ны с рыча­го­вым управлением.

Чем бли­же к горо­ду, тем круп­нее и цен­тра­ли­зо­ван­нее была ману­фак­ту­ра. В упо­мя­ну­том XVII веке суще­ство­вал не толь­ко Пушеч­ный двор, но и Хамов­ный (двор­цо­вая полот­ня­ная ману­фак­ту­ра), Юве­лир­ный и Денеж­ный дво­ры, а так­же Ору­жей­ная палата.

Кто трудился на первых мануфактурах

Тру­ди­лась на про­из­вод­стве самая мно­го­чис­лен­ная и самая бес­прав­ная часть насе­ле­ния — кре­стьяне, из кото­рых потом через несколь­ко веков вышел рабо­чий класс.

Уже в то вре­мя круп­ная соб­ствен­ность дели­лась на госу­дар­ствен­ную и част­ную. Ману­фак­тур­ные пред­при­я­тия не ста­ли исклю­че­ни­ем. Изна­чаль­но они не раз­ли­ча­лись ничем, кро­ме вла­дель­цев: госу­дар­ство и, гово­ря совре­мен­ным язы­ком, физи­че­ские лица — куп­цы, бога­тые кре­стьяне, круп­ные ремесленники.

Вопрос о рабо­чей силе как тако­вой про­явил­ся после созда­ния ману­фак­тур — в ремес­лен­ных про­из­вод­ствах не было тако­го боль­шо­го коли­че­ства рабо­чих, что­бы вла­дель­цам при­шлось оза­бо­тить­ся их вопро­са­ми. Ману­фак­ту­ра же собра­ла в одном месте боль­шое коли­че­ство работников.

В отли­чие от запад­ных ману­фак­тур, озна­ме­но­вав­ших собой побе­ду над кре­пост­ным пра­вом и посте­пен­ный пере­ход к капи­та­ли­сти­че­ско­му про­из­вод­ству, рос­сий­ские про­из­вод­ства воз­ни­ка­ли в усло­ви­ях кре­пост­ни­че­ства, вби­рая его чер­ты. Если изна­чаль­но на рабо­тах тру­ди­лись воль­но­на­ём­ные, то совсем ско­ро ману­фак­ту­ры пере­шли к при­ну­ди­тель­но­му тру­ду. И это было вовсе не из-за недо­стат­ка воль­ных. Фео­да­лизм в Рос­сии был ещё слиш­ком силён, что­бы эко­но­ми­ка исполь­зо­ва­ла не тра­ди­ци­он­ные для неё мето­ды капитализма.

Карл Маркс писал:

«… нача­ло капи­та­ли­сти­че­ской эры отно­сит­ся лишь к XVI сто­ле­тию. Она откры­ва­ет­ся там, где уже дав­но уни­что­же­но кре­пост­ное пра­во и уже зна­чи­тель­но увял наи­бо­лее яркий цве­ток сред­не­ве­ко­вья — сво­бод­ные города».

Госу­дар­ствен­ные пред­при­я­тия исполь­зо­ва­ли в рабо­те труд кре­пост­ных казён­ных и двор­цо­вых кре­стьян. Част­ные же ману­фак­ту­ры такой рос­ко­ши не име­ли и пото­му поль­зо­ва­лись наём­ны­ми рабо­чи­ми. Они зача­стую не отли­ча­лись от «кол­лег» с госу­дар­ствен­ных пред­при­я­тий — будучи оброч­ни­ка­ми, то есть людь­ми под­не­воль­ны­ми, зара­бо­тан­ную пла­ту они отда­ва­ли фео­да­лам за зем­лю. Дру­гой, наи­боль­шей по чис­лен­но­сти, кате­го­ри­ей наём­ных рабо­чих были деклас­си­ро­ван­ные люди: лишён­ные сана свя­щен­но­слу­жи­те­ли, отлу­чён­ные от церк­ви мона­хи, поте­ряв­шие связь с семьёй и род­ны­ми кра­я­ми или дезер­ти­ро­вав­шие сол­да­ты, в ред­ких слу­ча­ях бег­лые кре­стьяне и пре­ступ­ни­ки. Самой мень­шей по чис­лен­но­сти кате­го­ри­ей ста­ли сво­бод­ные люди — выку­пив­ши­е­ся из зави­си­мо­сти либо в неё нико­гда не попадавшие.

При Пет­ре I подоб­ное рас­пре­де­ле­ние сил при­шло в упа­док — на боль­шей части ману­фак­тур ста­ли исполь­зо­вать бес­плат­ную силу при­пис­ных кре­стьян (то есть при­пи­сан­ных к опре­де­лён­но­му пред­при­я­тию) и заклю­чён­ных. В ито­ге это при­во­ди­ло к низ­ко­му каче­ству про­дук­ции. Работ­ни­ки, не полу­чав­шие ров­ным счё­том ниче­го от раб­ско­го тру­да на таком про­из­вод­стве, не были заин­те­ре­со­ва­ны в хоро­шем результате.

После 1721 года к при­пис­ным кре­стья­нам, тру­див­шим­ся на госу­дар­ствен­ных ману­фак­ту­рах, на зако­но­да­тель­ном уровне при­ба­ви­лась ещё одна кате­го­рия таких же неволь­ни­ков — посес­си­он­ные кре­стьяне — хотя фак­ти­че­ски суще­ство­ва­ли они и рань­ше. Ука­зом царя фео­да­лам раз­ре­ша­лось созда­вать заво­ды и пред­при­я­тия, а люди из окруж­ных дере­вень авто­ма­ти­че­ски ста­но­ви­лись кре­пост­ны­ми рабо­чи­ми на этих пред­при­я­ти­ях. От при­пис­ных кре­стьян посес­си­он­ные отли­ча­лись вла­дель­цем (при­пис­ны­ми вла­де­ли преж­ние хозя­е­ва, а не само пред­при­я­тие), а так­же тем, что посес­си­он­ные кре­стьяне мог­ли быть про­да­ны, тогда как при­пис­ные оста­ва­лись у преж­не­го хозяина.

Чита­ем отры­вок чело­бит­ной кре­стьян Кас­лин­ско­го и Кыштым­ско­го заво­дов 1756 года:

«К тому ж в тех неурав­ни­тель­ных и тяж­чай­ших завотц­ких рабо­тах при­ка­щи­ка­ми его, Деми­до­ва, и нарят­чи­ка­ми мно­гих кре­стьян неми­ло­стив­но и смер­тел­но не зна­ем за что бил бато­жьем и кнутья­ми, мно­гих и изу­ве­чил; от кото­рых смер­тел­ных побо­ев дол­го­вре­мян­но недель по шести и по осми и меся­ца по два раны свои увеч­ные у них зажить не мог­ли и от тех смер­тел­ных побо­ев на заво­дах, а иные по при­хо­де в домех сво­их помер­ли, а увеч­ные не ток­мо завоц­ких чрез излиш­но нала­га­е­мых рабо­тах, кои домаш­них работ и исправ­лять не мог­ли; а иных мно­гих кре­стьян так били, что нач­нут одно­го и бьют до полусмерти».

Пра­во куп­цов на покуп­ку кре­стьян то огра­ни­чи­ва­лось, то сно­ва вос­ста­нав­ли­ва­лось, что так­же вли­я­ло на воз­мож­ность купе­че­ско­го сосло­вия исполь­зо­вать труд воль­ных рабочих.

В Евро­пе про­ле­та­ри­ат заро­дил­ся из про­слой­ки рабо­чих, не свя­зан­ных цехо­вы­ми отно­ше­ни­я­ми и жив­ших про­да­жей физи­че­ской силы. Они не были участ­ни­ка­ми фео­даль­ных отно­ше­ний, пото­му что не име­ли средств производства.

В Рос­сий­ской импе­рии не всё было так одно­знач­но. В стране не был сфор­ми­ро­ван цехо­вой строй и цехо­вые свя­зи, важ­ные в фор­ми­ро­ва­нии про­ле­та­ри­а­та, а зна­чит, он скла­ды­вал­ся толь­ко там, где закан­чи­ва­лась кре­пост­ная зави­си­мость и кре­пост­ные свя­зи — в сре­де мануфактур.

Раз­ви­тие капи­та­ли­сти­че­ских отно­ше­ний было быст­рым, несмот­ря на все тор­мо­зив­шие фак­то­ры: вытес­ня­лись при­пис­ные и посес­си­он­ные кре­стьяне, отхо­дил в про­шлое невы­год­ный и нека­че­ствен­ный при­ну­ди­тель­ный труд.

Судьба петровских предприятий

Кон­ку­ри­ро­вав­шие с ману­фак­ту­ра­ми ремес­лен­ные про­из­вод­ства уни­что­жа­лись — не в бук­валь­ном смыс­ле, конеч­но же. В при­каз­ном поряд­ке стро­и­лись новые ману­фак­ту­ры, а ука­зы Сена­та ста­ви­ли огра­ни­че­ния для ремес­лен­ни­ков, кото­рые вынуж­да­ли их закры­вать производства.

Льви­ная доля таких пред­при­я­тий, создан­ных из-под пал­ки и выпол­няв­ших толь­ко госу­дар­ствен­ные зака­зы, ока­за­лась нежиз­не­спо­соб­ной. Пет­ров­ские ману­фак­ту­ры после смер­ти импе­ра­то­ра лоп­ну­ли одна за дру­гой, подоб­но мыль­но­му пузы­рю, не дожив и до сере­ди­ны XVII века. К кон­цу сто­ле­тия их оста­лась одна деся­тая часть. Напри­мер, шёл­ко­вые ману­фак­ту­ры были закры­ты за нена­доб­но­стью, а метал­лур­ги­че­ские — из-за пере­из­быт­ка про­дук­ции. Про­дук­ция пор­ти­лась с уди­ви­тель­ной быст­ро­той, а сто­и­ла доро­же това­ров ремесленников.

Чита­ем чело­бит­ную кре­стьян заво­да Пет­ра Шувалова:

«Пото­му при­пи­са­нию мы, име­но­ван­ные, на помя­ну­той новостро­ю­щий­ся Вот­кин­ской завод в рабо­ту по наря­дом пове­рен­на­го гра­фа Шува­ло­ва Алек­сея Моск­ви­на всту­пи­ли в 1759‑м году и рабо­та­ем поныне во вся­ких изде­льях неснос­ную рабо­ту, отче­го отяг­че­ны и вовсе разо­ре­ны, поне­же высы­ла­ют нас в рабо­ту всех без остат­ку, не остав­ли­вая год­ных в домех ни одно­го чело­ве­ка в самую дело­вую пору и при­ка­зы­ва­ют к тому заво­ду быть мар­та к 25 чис­лу и рабо­тать безъ­от­луч­но майя до 1‑го чис­ла… Сверх же тех работ взыс­ки­ва­ют с нас с кото­рых сотен коли­кое чис­ло дег­тю, за кото­рой зачи­та­ет­ца нам по три с поло­ви­ною копей­ки за вед­ро, а оной деготь по неиме­нию в дачах наших бере­зо­ва­го леса, при­нуж­де­ны ста­вить, поку­пая в сто­рон­них жител­ствах по трит­це­ти по пяти копе­ек вед­ро; и тем сверх ука­за­ных поло­жен­ных на нас завод­ских работ покуп­кою того дех­тя при­хо­дим к конеч­но­му раззорению».

Поли­ти­ка даль­ней­ших пра­ви­те­лей усу­губ­ля­ла ситу­а­цию. Если Пётр ста­рал­ся раз­ви­вать отрас­ли про­из­вод­ства рав­но­мер­но, то Ека­те­ри­на II сгу­би­ла ста­ра­ния пред­ше­ствен­ни­ка на кор­ню, сде­лав став­ку на метал­лур­ги­че­ское про­из­вод­ство. Это пере­ко­си­ло всю пере­ра­ба­ты­ва­ю­щую про­мыш­лен­ность, пото­му что боль­шин­ство дру­гих отрас­лей не развивалось.

К кон­цу прав­ле­ния Ека­те­ри­ны уве­ли­чи­лось не толь­ко коли­че­ство заво­дов — око­ло трёх тысяч (поз­же иссле­до­ва­те­ли скеп­тич­но отме­ча­ли, что тако­го чис­ла уда­лось достичь бла­го­да­ря вклю­че­нию в счёт мел­ких про­из­водств от кумыс­ных фаб­рик до овчар­ных заво­дов), но и коли­че­ство кре­стьян: если в 1720 году их было око­ло 30 тысяч, то в 1796 году — уже свы­ше 300 тысяч.

Про­дол­жи­тель­ность рабо­че­го дня рав­ня­лась мини­мум 14 часам, а общие усло­вия рабо­ты были тяжё­лы­ми и вред­ны­ми для жиз­ни и здо­ро­вья. Кре­пост­ные рабо­чие часто бунтовали.

Эко­но­мист Нико­лай Тур­ге­нев писал:

«Поме­щи­ки поме­ща­ли сот­ни кре­пост­ных, пре­иму­ще­ствен­но моло­дых деву­шек и муж­чин, в жал­кие лачу­ги и силой застав­ля­ли рабо­тать… Я вспо­ми­наю, с каким ужа­сом гово­ри­ли кре­стьяне об этих заве­де­ни­ях; они гово­ри­ли: „В этой деревне есть фаб­ри­ка“ с таким выра­же­ни­ем, как если бы они хоте­ли ска­зать: „В этой деревне чума“».

Ветер перемен

«Про­грес­сив­ный» XIX век озна­ме­но­вал собой рез­кие кон­тра­сты и ост­рые про­ти­во­ре­чия. Ветер пере­мен, дав­но буше­вав­ший в Евро­пе, при­нёс в Рос­сий­скую импе­рию уве­ли­че­ние роли воль­но­на­ём­но­го тру­да, рас­ши­ре­ние товар­но-денеж­ных отно­ше­ний, нача­ло тех­ни­че­ско­го раз­ви­тия промышленности.

В Рос­сии на пути про­грес­са вста­ли ста­рые про­бле­мы: кре­пост­ное пра­во, само­дер­жа­вие, защи­щав­шее инте­ре­сы поме­щи­ков, и сослов­ное деле­ние общества.

Про­мыш­лен­ный пере­во­рот начал­ся в Рос­сии бли­же к нача­лу 1850‑х годов. Вме­сте с ним мед­лен­но раз­ви­вал­ся моло­дой рабо­чий класс, на про­тя­же­нии несколь­ких веков оста­вав­ший­ся в состо­я­нии зародыша.

Паль­му пер­вен­ства в най­ме воль­ных рабо­чих пере­хва­ти­ла хлоп­ча­то­бу­маж­ная про­мыш­лен­ность. К 1825 году в ней было задей­ство­ва­но свы­ше 90% всех рабо­чих. На про­из­вод­ство нани­ма­лись кре­стьяне-отход­ни­ки, неиму­щие жите­ли горо­дов и госу­дар­ствен­ные крестьяне.

В горо­дах оста­вал­ся в силе позд­но сло­жив­ший­ся цехо­вой строй, и все зани­мав­ши­е­ся ремеслом город­ские люди состав­ля­ли отдель­ную про­слой­ку, посколь­ку в обя­за­тель­ном поряд­ке при­пи­сы­ва­лись к суще­ству­ю­щим цехам. Несколь­ко цехов по направ­ле­ни­ям про­из­вод­ства объ­еди­ня­лись в ремес­лен­ное управ­ле­ние, кото­рое защи­ща­ло их инте­ре­сы и ста­ло про­об­ра­зом профсоюза.

Читай­те так­же «Рабо­чий класс на поро­ге XX века: облик, чис­лен­ность, уро­вень жиз­ни».