Дешифровщик письменности майя Юрий Кнорозов. Как советский учёный «открыл Америку»?

Исто­рия зача­стую нераз­рыв­но свя­за­на с линг­ви­сти­кой. Что­бы подроб­но изу­чать циви­ли­за­ции про­шло­го, необ­хо­ди­мо пони­мать их язык. Дешиф­ров­ка Розетт­ско­го кам­ня и линей­но­го пись­ма Б откры­ла новые гори­зон­ты для иссле­до­ва­те­лей циви­ли­за­ций Древ­не­го Егип­та и Кри­та соот­вет­ствен­но. В то же вре­мя на при­ме­ре этрус­ков мы видим, как труд­но позна­вать куль­ту­ру и исто­рию наро­да, чья пись­мен­ность до сих пор оста­ёт­ся загадкой.

Ана­ло­гич­ная про­бле­ма в опре­де­лён­ной сте­пе­ни вли­я­ла на изу­че­ние доко­лум­бо­вых циви­ли­за­ций Мезо­аме­ри­ки. Почти 400 лет пись­мен­ность майя не под­да­ва­лась рас­шиф­ров­ке. Поло­же­ние дел изме­ни­лось в 1950‑х годах, когда совет­ский учё­ный Юрий Кно­ро­зов пред­ста­вил науч­но­му сооб­ще­ству дис­сер­та­цию: «„Сооб­ще­ние о делах в Юка­тане“ Диего де Лан­да как исто­ри­ко-этно­гра­фи­че­ский источник».

Спе­ци­аль­но ко дню рож­де­ния иссле­до­ва­те­ля VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, как Юрию Вален­ти­но­ви­чу уда­лось совер­шить про­рыв в нау­ке и зало­жить осно­вы для рас­шиф­ров­ки сотен источников.

Юрий Вален­ти­но­вич Кно­ро­зов и его люби­ми­ца, сиам­ская кош­ка Ася

История изучения письменности цивилизации майя

Пер­вые попыт­ки изу­че­ния мезо­аме­ри­кан­ских циви­ли­за­ций нача­лись ещё в XVI веке во вре­мя Кон­ки­сты. Диего де Лан­да, като­ли­че­ский свя­щен­ник и кон­ки­ста­дор, был пио­не­ром в вопро­се иссле­до­ва­ния куль­ту­ры майя. Буду­щий епи­скоп Юка­та­на соста­вил «Сооб­ще­ние о делах в Юка­тане», где доволь­но подроб­но опи­сал народ майя, его обы­чаи и куль­ту­ру, а так­же оста­вил после себя «алфа­вит майя». С помо­щью двух индей­цев кон­ки­ста­дор сопо­ста­вил бук­вы испан­ско­го алфа­ви­та с иеро­гли­фа­ми, опи­ра­ясь на зву­ча­ние оных.

Одна­ко, Диего де Лан­да не знал о прин­ци­пи­аль­ном отли­чии пись­мен­но­сти майя — она была сил­ла­би­че­ской, то есть иеро­глиф обо­зна­чал не столь­ко звук, сколь­ко целое сло­во или мор­фе­му. Впо­след­ствии рабо­ты Диего де Лан­ды ста­нут глав­ной опо­рой науч­ных тру­дов буду­щих поко­ле­ний май­я­ни­стов, в том чис­ле и Юрий Кно­ро­зов постро­ит свою дис­сер­та­цию вокруг насле­дия испан­ско­го конкистадора.

Диего де Лан­да, испан­ский миссионер

Новый импульс иссле­до­ва­ни­ям пись­мен­но­сти майя при­да­ла рас­шиф­ров­ка древ­не­еги­пет­ско­го язы­ка Шам­по­льо­ном. В XIX веке фран­цуз­ский аббат и мис­си­о­нер Брас­сёр де Бур­бур пере­вёл на род­ной язык руко­пи­си де Лан­ды, а так­же 20 лет про­вёл в Аме­ри­ке, зани­ма­ясь поле­вы­ми иссле­до­ва­ни­я­ми индей­ских наро­дов. Бур­бур же опуб­ли­ко­вал на фран­цуз­ском язы­ке и мезо­аме­ри­кан­ский эпос «Пополь-Вух», ранее пере­ве­дён­ный на испан­ский доми­ни­кан­ским мона­хом. Сто­ит отме­тить, что на тот момент всё ещё не было воз­мож­но­сти читать иеро­гли­фи­че­ские над­пи­си, кни­га-эпос была запи­са­на лати­ни­цей неиз­вест­ным индей­цем ещё во вре­ме­на кон­ки­сты, что и поз­во­ли­ло доми­ни­кан­ско­му мона­ху пере­ве­сти её на испанский.

Бен­джа­мин Уорф, аме­ри­кан­ский лингвист

В XX веке цен­тром изу­че­ния майя ста­ли Соеди­нён­ные Шта­ты Аме­ри­ки. В 1930‑х года Бен­джа­мин Уорф вновь обра­тил­ся к идее фоне­ти­че­ско­го про­чте­ния иеро­гли­фов майя. Одна­ко осо­бых успе­хов в рас­шиф­ров­ке он не добил­ся, посколь­ку лишь отча­сти дви­гал­ся в вер­ном направ­ле­нии. Уорф слиш­ком боль­шую роль уде­лял визу­аль­ной состав­ля­ю­щей тек­стов майя, он пытал­ся опре­де­лить зна­че­ние сим­во­ла с помо­щью гра­фи­че­ско­го изоб­ра­же­ния, кото­рое рас­по­ла­га­лось под­ле груп­пы иеро­гли­фи­че­ских бло­ков. Пусть он лич­но сумел вер­но интер­пре­ти­ро­вать лишь поряд­ка 16 зна­ков, он при­шёл, как впо­след­ствии выяс­нит­ся, к пра­виль­но­му выво­ду о том, что пись­мен­ность майя — слоговая.

Совер­шен­но иных пози­ций дер­жал­ся дру­гой аме­ри­кан­ский учё­ный, Эрик Томп­сон. В сере­дине про­шло­го сто­ле­тия он, фак­ти­че­ски, моно­по­ли­зи­ро­вал май­я­ни­сти­ку в Аме­ри­ке, уста­но­вив прин­ци­пат сво­их идей о пол­ном отсут­ствии фоне­ти­че­ской состав­ля­ю­щей в язы­ке майя. Томп­сон пред­ло­жил вос­при­ни­мать иеро­гли­фи­ку исклю­чи­тель­но как идео­грам­мы. Томп­сон соста­вил ката­лог иеро­гли­фов, насчи­ты­ва­ю­щий 1061 знак. Неуди­ви­тель­но, что вли­я­ние его на нау­ку в США было столь вели­ко, что аме­ри­кан­ские учё­ные на вре­мя ото­шли от фоне­ти­че­ской тео­рии Уор­фа. Хоть Эрик Томп­сон и смог соста­вить исчер­пы­ва­ю­щий ката­лог иеро­гли­фи­че­ских сим­во­лов, даль­ней­шая рабо­та по рас­шиф­ров­ке тре­бо­ва­ла при­ме­не­ния фоне­ти­че­ско­го под­хо­да, из-за чего аме­ри­кан­ская шко­ла никак не мог­ла сдви­нуть­ся с места.


Позиционный метод Кнорозова

В это же вре­мя за оке­а­ном, в Стране Сове­тов, вос­хо­ди­ла новая звез­да майянистики.

В 1922 году в Харь­ко­ве в семье работ­ни­ка стра­хо­во­го обще­ства «Рос­сия» Вален­ти­на Кно­ро­зо­ва родил­ся пятый сын, Юрий. В шко­ле маль­чик про­яв­лял инте­рес к био­ло­гии и играл на скрип­ке. В 1939 году, окон­чив раб­фак, моло­дой чело­век пла­ни­ро­вал полу­чить спе­ци­аль­ность пси­хи­ат­ра. Обсто­я­тель­ства же сло­жи­лись ина­че, посколь­ку в то вре­мя меди­цин­ские спе­ци­а­ли­за­ции пред­по­ла­га­ли под­го­тов­ку воен­ных вра­чей, а Кно­ро­зов был него­ден для служ­бы. Он очу­тил­ся на исто­ри­че­ском факуль­те­те Харь­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Там юный Кно­ро­зов увлёк­ся древ­не­еги­пет­ским язы­ком и при­нял­ся изу­чать иеро­гли­фи­ку. Вой­на настиг­ла его после вто­ро­го кур­са. С семьёй он смог пере­брать­ся в Моск­ву в 1943 году, где посту­пил на исто­ри­че­ский факуль­тет МГУ.

Несмот­ря на тяжё­лую фор­му дис­тро­фии, Кно­ро­зо­ва всё же при­зва­ли в армию, одна­ко он слу­жил в 158‑м артил­ле­рий­ском пол­ку, бази­ро­вав­шем­ся в Москве. 16 октяб­ря 1943 года, через день после демо­би­ли­за­ции, Кно­ро­зов вос­ста­но­вил­ся на исто­ри­че­ском факуль­те­те, где про­дол­жил обу­че­ние на кафед­ре этно­ло­гии. Имен­но тогда он все­рьёз заин­те­ре­со­вал­ся пись­мен­но­стью майя и при­нял­ся шту­ди­ро­вать всю доступ­ную литературу.

После окон­ча­ния уни­вер­си­те­та выяс­ни­лось, что путь в аспи­ран­ту­ру для буду­ще­го учё­но­го закрыт из-за пре­бы­ва­ния в харь­ков­ской зоне немец­кой окку­па­ции. Одна­ко Кно­ро­зов не отча­и­вал­ся и устро­ил­ся в Кунст­ка­ме­ру, где сов­ме­щал рабо­ту и иссле­до­ва­ния в обла­сти язы­ка майя. Хотя в аспи­ран­ту­ру его так и не при­ня­ли, ста­ра­ни­я­ми двух науч­ных покро­ви­те­лей, Тол­сто­ва и Токо­ре­ва, Кно­ро­зов полу­чил воз­мож­ность стать соис­ка­те­лем на учё­ную степень.

В 1955 году Юрий Вален­ти­но­вич Кно­ро­зов защи­тил дис­сер­та­цию на тему «„Сооб­ще­ние о делах в Юка­тане“ Диего де Лан­да как исто­ри­ко-этно­гра­фи­че­ский источ­ник». За три года до это­го, в 1952 году, в свет вышла его пуб­ли­ка­ция: «Древ­няя пись­мен­ность Цен­траль­ной Аме­ри­ки». В обе­их рабо­тах совет­ский исто­рик дока­зы­вал, что иеро­гли­фи­че­ская пись­мен­ность майя, подоб­но древ­не­еги­пет­ской, была фоне­ти­че­ской и фик­си­ро­ва­ла уст­ную речь. Он уста­но­вил, что оди­на­ко­вые иеро­гли­фы чита­лись оди­на­ко­во в раз­ных соче­та­ни­ях и ком­би­на­ци­ях. За осно­ву он взял рабо­ты Диего де Лан­ды, уста­но­вив, что его сил­ла­ба­рий (ката­лог соот­вет­ствий иеро­гли­фов и испан­ских букв) наи­бо­лее точ­но пере­да­вал фоне­ти­че­ские осо­бен­но­сти древ­не­го языка.

Иеро­гли­фи­че­ское пись­мо на при­ме­ре при­то­ло­ки — пере­мыч­ки, раз­ме­щён­ной над вхо­дом в храм

Сле­ду­ю­щим эта­пом ста­ла поис­ти­не гран­ди­оз­ная рабо­та по изу­че­нию грам­ма­ти­ки язы­ка. С помо­щью пози­ци­он­но­го мето­да, заклю­чав­ше­го­ся в под­счё­те частот­но­сти упо­треб­ле­ния того или ино­го иеро­гли­фа в тек­сто­вом бло­ке, Юрий Вален­ти­но­вич раз­де­лил сим­во­лы на раз­ные грам­ма­ти­че­ские груп­пы. В резуль­та­те появи­лось пред­став­ле­ние о том, что под­ле­жа­щее, как пра­ви­ло, выра­же­но иеро­гли­фом, кото­рый ред­ко под­вер­га­ет­ся изме­не­нию и в пред­ло­же­нии нахо­дит­ся на вто­ром или тре­тьем месте, тогда как ска­зу­е­мое, пред­став­лен­ное изме­ня­ю­щи­ми­ся, «пере­мен­ны­ми», по тер­ми­но­ло­гии Кно­ро­зо­ва, выхо­дит на пер­вое место.

Теперь же мож­но было при­сту­пить к дешиф­ров­ке тек­стов. Кно­ро­зов исполь­зо­вал метод пере­крёст­но­го чте­ния, при кото­ром он сопо­став­лял вос­про­из­ве­дён­ное фоне­ти­че­ское про­из­но­ше­ние иеро­гли­фа со зна­че­ни­ем слов из совре­мен­но­го юка­тек­ско­го язы­ка. К тому же он срав­ни­вал ранее изу­чен­ные иеро­гли­фи­че­ские сим­во­лы с нерас­шиф­ро­ван­ны­ми иеро­гли­фи­че­ски­ми бло­ка­ми, искал оди­на­ко­вые зна­ки и, таким обра­зом, осу­ществ­лял пере­вод ранее непро­чи­тан­ных над­пи­сей. Подроб­нее о мето­ди­ке пере­вод­че­ской рабо­ты Юрия Вален­ти­но­ви­ча мож­но узнать из работ его уче­ни­цы, Гали­ны Гав­ри­лов­ны Ершовой.

Рабо­та совет­ско­го исто­ри­ка полу­чи­ла при­зна­ние и на Запа­де. Пер­вым эффек­тив­ность мето­да Кно­ро­зо­ва при­знал спе­ци­а­лист по Китаю, Тур Улвинг. В 1950‑х годах Эрик Томп­сон наста­и­вал на пол­ной несо­сто­я­тель­но­сти под­хо­да Юрия Вален­ти­но­ви­ча, обви­нял его в исполь­зо­ва­нии чужих резуль­та­тов пере­во­да и не при­зна­вал фоне­ти­че­ское про­чте­ние пись­мен­но­сти майя.

В ста­тье под назва­ни­ем «Knorozov’s deciphering of Maya Glyphs» аме­ри­кан­ский учё­ный писал:

«Ю. В. Кно­ро­зов взгля­нул на эту про­бле­му с дру­гой сто­ро­ны. Опи­ра­ясь на марк­сист­ско-Ленин­скую тео­рию раз­ви­тия обще­ства, он отри­нул все нара­бот­ки и пред­по­ло­же­ния, сде­лан­ные его пред­ше­ствен­ни­ка­ми в изу­че­нии пись­мен­но­сти майя. Силь­ная увле­чён­ность древ­не­еги­пет­ской и китай­ской иеро­гли­фи­кой не поз­во­ли­ла ему уло­вить основ­ные прин­ци­пы и суть раз­ви­тия пись­мен­но­сти майя».

Одна­ко уже с 1960‑х годов пози­ции неиз­мен­но уси­ли­ва­лись. Один из веду­щих спе­ци­а­ли­стов в обла­сти майя, Май­кл Ко под­дер­жал идеи совет­ско­го кол­ле­ги, а куль­ми­на­ци­ей ста­ла кон­фе­рен­ция, про­ве­дён­ная Уни­вер­си­те­том шта­та Нью-Йорк в 1979 году. Тема кон­фе­рен­ции: «Фоне­тизм в иеро­гли­фи­че­ской пись­мен­но­сти майя» пред­по­ла­га­ла уча­стие и само­го Кно­ро­зо­ва, одна­ко он не смог на ней при­сут­ство­вать из-за поли­ти­че­ской обстановки.

Впо­след­ствии же Юрий Вален­ти­но­вич про­дол­жал сов­мест­ную рабо­ту с запад­ны­ми кол­ле­га­ми и посе­тил неко­то­рые важ­ные загра­нич­ные кон­фе­рен­ции, про­во­дил поле­вые иссле­до­ва­ния в Мек­си­ке, Гва­те­ма­ле и США. В 1994 году в каче­стве при­зна­ния его вкла­да в раз­ви­тие исто­ри­че­ской нау­ки в Цен­траль­ной Аме­ри­ке пре­зи­дент Мек­си­ке награ­дил Кно­ро­зо­ва орде­ном Ацтек­ско­го орла.


Сто­ит отме­тить, что мно­гие эпи­гра­фи­че­ские источ­ни­ки не рас­шиф­ро­ва­ны до сих пор. Одна­ко же совре­мен­ная шко­ла май­я­ни­сти­ки, рабо­тая по лека­лам Юрия Вален­ти­но­ви­ча, с каж­дым годом пере­во­дит новые иеро­гли­фи­че­ские пане­ли. Конеч­но, иссле­до­ва­ния Кно­ро­зо­ва не поз­во­ли­ли сра­зу же про­чи­тать весь кор­пус обна­ру­жен­ных источ­ни­ков, но они пока­за­ли ключ, схе­му, по кото­рой осу­ществ­ля­ет­ся пере­вод непро­чи­тан­но­го текста.

Юрий Кно­ро­зов

В сво­ей науч­ной карье­ре Кно­ро­зов не огра­ни­чи­вал себя лишь изу­че­ни­ем пись­мен­но­сти майя. Он так­же участ­во­вал в рабо­те над дешиф­ров­кой язы­ка Рон­го-рон­го, рас­про­стра­нён­но­го на ост­ро­ве Пас­хи, и хараппско­го пись­ма индской доли­ны. Во всех иссле­до­ва­ни­ях Юрий Вален­ти­но­вич опи­рал­ся на струк­тур­ный под­ход, исполь­зо­ван­ный им впер­вые при рабо­те с язы­ком майя, что гово­рит об уни­вер­са­лиз­ме его под­хо­да и зна­чи­мо­сти для нау­ки не толь­ко оте­че­ствен­ной, но и мировой.


На сай­те РГГУ нахо­дят­ся рабо­ты, опи­сы­ва­ю­щие под­ход Кно­ро­зо­ва.


Читай­те так­же, как в раз­ное вре­мя меня­лись взгля­ды на про­ис­хож­де­ние рус­ской госу­дар­ствен­но­сти «Нор­манн­ский вопрос и архео­ло­гия». 

Поделиться