Норманнский вопрос и археология

О нор­манн­ской про­бле­ме боль­шин­ство узна­ют ещё в шко­ле. Это пара­докс, пото­му что нор­ма­низ­ма и анти­нор­ма­низ­ма в совре­мен­ной нау­ке нет. Но то, что эти поня­тия до сих пор живут в школь­ных учеб­ни­ках и исполь­зу­ют­ся людь­ми пока­зы­ва­ет, не толь­ко отста­ва­ние учеб­ни­ков, но и связь нау­ки с обще­ствен­ной жиз­нью в принципе.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, о чём спо­ри­ли Ломо­но­сов и Мил­лер, поче­му науч­ный дис­пут Косто­ма­ро­ва и Пого­ди­на о про­ис­хож­де­нии госу­дар­ствен­но­сти на Руси собрал аншлаг и мож­но ли всё-таки счи­тать кого-то одно­го «осно­ва­те­лем рус­ско­го государства».


Впер­вые нор­манн­ский вопрос воз­ник в сере­дине XVIII века. Моло­дая Рос­сий­ская импе­рия нуж­да­лась не про­сто в идео­ло­гии, но и в родо­слов­ной. Инте­рес к про­шло­му был свя­зан с жела­ни­ем пере­осмыс­лить соб­ствен­ную исто­рию, обос­но­вать поли­ти­че­ские при­тя­за­ния, древ­но­стью стра­ны и «слав­ны­ми пред­ка­ми». По иро­нии судь­бы пер­вы­ми про­фес­си­о­наль­ны­ми исто­ри­ка­ми, кото­рые заня­лись поис­ка­ми про­ис­хож­де­ния рус­ско­го госу­дар­ства были нем­цы. Гот­либ Бай­ер, Август Шлё­цер и Герард Фри­дрих Мил­лер — сино­ни­мы «нор­манн­ской теории».

Так что же обна­ру­жи­ли учё­ные нем­цы? Исто­рия в XVIII веке — нау­ка, огра­ни­чен­ная пись­мен­ны­ми источ­ни­ка­ми. Срав­ни­тель­ная линг­ви­сти­ка и архео­ло­гия, кото­рые сего­дня исто­ри­ки при­вле­ка­ют доволь­но часто, тогда толь­ко зарож­да­лись. Глав­ным источ­ни­ком о про­ис­хож­де­нии Руси была «Повесть Вре­мен­ных Лет». Лето­пись рас­ска­зы­ва­ла о нача­ле рус­ско­го госу­дар­ства доста­точ­но пря­мо: сна­ча­ла сла­вян­ские пле­ме­на пла­ти­ли дань варя­гам, выход­цам из-за моря, затем изгна­ли их, но через несколь­ко лет устав от меж­до­усоб­ной борь­бы реши­ли искать кня­зя на сто­роне, кото­рый бы «воло­дел и судил по пра­ву». Они посла­ли к варя­гам за море, кото­рые, по сооб­ще­нию лето­пи­си, назы­ва­лись Русью, и в 862 году про­зву­ча­ли хре­сто­ма­тий­ные слова:

«Зем­ля наша вели­ка и обиль­на, а поряд­ка в ней нет. При­хо­ди­те кня­жить и вла­деть нами».

На это отклик­ну­лись три бра­та Рюрик, Сине­ус и Тру­вор. Для Бай­е­ра и его после­до­ва­те­лей из это­го тек­ста было оче­вид­ным, что варя­ги — скан­ди­на­вы — были созда­те­ля­ми рус­ско­го государства.

При­зва­ние варя­гов. Мини­а­тю­ра Рад­зи­ви­лов­ской летописи

Мил­лер в дис­сер­та­ции «О про­ис­хож­де­нии наро­да и име­ни рос­сий­ско­го» (1749) опи­сы­вал скан­ди­на­вов как дви­га­тель рус­ской госу­дар­ствен­но­сти. Дру­гой нор­ма­нист, Шлё­цер, писал:

«…дикие гру­бые рас­се­ян­ные сла­вяне нача­ли делать­ся людь­ми толь­ко бла­го­да­ря посред­ству гер­ман­цев, кото­рым назна­че­но было судь­бою рас­се­ять в севе­ро-запад­ном и севе­ро-восточ­ном мире семе­на просвещения».

Конеч­но, эти сло­ва не мог­ли не задеть рус­ских учё­ных. Ещё жива была память о недав­нем прав­ле­нии Анны Иоан­нов­ны и «биро­нов­щине» — заси­лью ино­стран­цев в руко­вод­стве стра­ны. Исто­ри­че­ские изыс­ка­ния при­об­ре­та­ли яркий окрас совре­мен­но­сти, в них виде­ли попыт­ку про­еци­ро­вать про­шлое на насто­я­щее Рос­сии, попыт­ку дока­зать интел­лек­ту­аль­ное бес­си­лие сла­вян в древ­но­сти и сегодня.

На защи­ту наци­о­наль­ных цен­но­стей встал Миха­ил Ломо­но­сов, насто­я­щий сын сво­е­го вре­ме­ни: уни­вер­саль­ный учё­ный, физик, химик, лите­ра­тор, худож­ник. Ломо­но­сов, вышед­ший из семьи помо­ров, не мог потер­петь тако­го наци­о­наль­но­го уни­же­ния. В «Заме­ча­ни­ях на дис­сер­та­цию Г.Ф. Мил­ле­ра» он люту­ет про­тив рабо­ты, в кото­рой «на вся­кой почти стра­ни­це рус­ских бьют, гра­бят бла­го­по­луч­но, скан­ди­на­вы побеждают».

Миха­ил Ломо­но­сов. При­жиз­нен­ное изоб­ра­же­ние. 1757 год

Ломо­но­сов не был исто­ри­ком. Но он поста­рал­ся обос­но­вать, что лето­пис­ные варя­ги не были скан­ди­на­ва­ми. Михай­ло Васи­лье­вич обра­тил вни­ма­ние на созвуч­ность этно­ни­мов «русь» и «рок­са­ла­ны», кото­рых он счи­тал сла­вя­на­ми (в реаль­но­сти рок­са­ла­ны были сар­ма­та­ми, жив­ши­ми в сте­пях Восточ­ной Евро­пы задол­го до Рюри­ка и славян).

Полу­ча­лось, что варя­ги были не при­шель­ца­ми, а кня­зья­ми из род­ствен­но­го пле­ме­ни. Науч­но­го обос­но­ва­ния у это­го было мало, на что сра­зу обра­тил вни­ма­ние Мил­лер. Но для Ломо­но­со­ва этот спор был не толь­ко науч­ным, он был обще­ствен­ным и поэто­му Михай­ло Васи­лье­вич посту­пал как «вер­но­му сыну оте­че­ства над­ле­жит». Так он обви­нял Мил­ле­ра в том, что тот усо­мнил­ся в неко­то­рых изве­сти­ях лето­пис­ца Несто­ра. По мне­нию Ломо­но­со­ва, это невоз­мож­но, ведь Нестор при­знан Рус­ской Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью святым.

Мил­лер счи­тал, что лето­пис­ный рас­сказ об апо­сто­ле Андрее как пер­вом кре­сти­те­ле Руси нере­а­лен. Ломо­но­сов пари­ро­вал так — если бы Андрей не был на Руси, то импе­ра­тор бы не учре­дил орден Андрея Пер­во­зван­но­го. А раз орден есть, то и Андрей на Руси был. Спор явно поки­нул науч­ное рус­ло, но Мил­лер был лишён про­фес­сор­ско­го зва­ния и уво­лен с поста рек­то­ра. Ломо­но­сов побе­дил, но вклад немец­ких учё­ных для исто­рии ока­зал­ся зна­чи­тель­нее: они зало­жи­ли осно­вы кри­ти­че­ско­го изда­ния источ­ни­ков и их внут­рен­ней кри­ти­ки. Карам­зин писал свою исто­рию по Бай­е­ру и Шлё­це­ру, как норманист.

Рюрик. Мини­а­тю­ра из «Цар­ско­го титу­ляр­ни­ка». XVII век

Новая вспыш­ка анти­нор­ма­низ­ма была свя­за­на со сла­вя­но­филь­ством. В сла­вя­но­филь­ской кон­цеп­ции при­зна­ние нор­ман­нов-скан­ди­на­вов участ­ни­ка­ми скла­ды­ва­ния госу­дар­ства, а тем более его лиде­ра­ми, было невоз­мож­но. Пока­за­те­лен пуб­лич­ный дис­пут меж­ду Нико­ла­ем Косто­ма­ро­вым и Миха­и­лом Пого­ди­ным в 1860 году.

Косто­ма­ров — извест­ный исто­рик сво­е­го вре­ме­ни, автор мно­го­том­ной «Рус­ской исто­рии в жиз­не­опи­са­ни­ях её глав­ней­ших дея­те­лей», пытал­ся выве­сти Рюри­ка из литов­ско­го края — Жму­ди (в то вре­мя мно­гие учё­ные счи­та­ли литов­цев сла­вя­на­ми). Его про­тив­ни­ком высту­пил Миха­ил Пого­дин. Несмот­ря на бли­зость к пан­сла­виз­му, он счи­тал отказ от нор­манн­ско­го про­ис­хож­де­ния варя­гов неар­гу­мен­ти­ро­ван­ным отка­зом от реаль­ных данных:

«… мне­ния име­ют жизнь … Так и ломо­но­сов­ское мне­ние яви­лось теперь в новом костю­ме, во фра­ке и пер­чат­ках, но оно всё-таки не зна­чит ниче­го в срав­не­нии с мне­ни­ем о нор­манн­ском про­ис­хож­де­нии Руси».

Дис­пут про­шёл 19 мар­та 1860 года в сте­нах Санкт-Петер­бург­ско­го Уни­вер­си­те­та, вход был плат­ным — в под­держ­ку бед­ных сту­ден­тов. Пока­за­тель­на не толь­ко ско­рость, с кото­рой были рас­про­да­ны биле­ты, но и вни­ма­ние прес­сы к этой, каза­лось бы, чисто науч­ной встре­че. О Пого­дине и Косто­ма­ро­ве писа­ли «Совре­мен­ник», «Сви­сток», «Оте­че­ствен­ные запис­ки», «Рус­ское сло­во», «Рус­ское пись­мо», «Север­ная пчела».

Дис­пут меж­ду Нико­ла­ем Косто­ма­ро­вым и Миха­и­лом Пого­ди­ным о про­ис­хож­де­нии Руси. Кари­ка­ту­ра из жур­на­ла. Музей Исто­рии СПбГУ

Обще­ствен­ные сим­па­тии были на сто­роне Косто­ма­ро­ва. Сла­вя­но­филь­ские взгля­ды и анти­нор­ма­низм на какое-то вре­мя воз­об­ла­да­ли в интел­лек­ту­аль­ных кру­гах Моск­вы и Петер­бур­га. Рабо­ты и Ива­на Забе­ли­на и Дмит­рия Ило­вай­ско­го, вышед­шие в это вре­мя, были насто­я­щи­ми эта­ло­на­ми анти­нор­ма­низ­ма. В тоже вре­мя анти­нор­ма­низм всё чаще ассо­ци­и­ро­вал­ся с госу­дар­ствен­ной идео­ло­ги­ей, сто­я­щей отдель­но от реаль­ной науки.

Новый виток нор­ма­низ­ма слу­чил­ся во вре­мя рус­ских рево­лю­ций. Его успех обес­пе­чи­ли рабо­ты Алек­сея Шах­ма­то­ва о рус­ском лето­пи­са­нии. Это был новый пово­рот исто­ри­ков к источ­ни­кам, кото­рые доста­точ­но недву­смыс­лен­но гово­ри­ли о тож­де­стве варя­гов с норманнами.

Эту идею на пер­вых порах под­хва­ти­ли и боль­ше­ви­ки. Миха­ил Покров­ский, гла­ва исто­ри­ков-боль­ше­ви­ков в 1920‑е и первую поло­ви­ну 1930‑х годов, про­ти­во­по­став­лял нор­ма­низм импер­ско­му шови­низ­му цар­ской нау­ки. Покров­ско­го в нор­ма­низ­ме как в кон­цеп­ции при­вле­ка­ла не обос­но­ван­ность, а воз­мож­ность исполь­зо­вать в совре­мен­ном поли­ти­че­ском про­стран­стве. Извест­ны сле­ду­ю­щие его слова:

«Исто­рия есть поли­ти­ка, опро­ки­ну­тая в прошлое».

Прин­ци­пы Покров­ско­го недол­го гла­вен­ство­ва­ли в совет­ской нау­ке. Еще до вой­ны их раз­вен­ча­ли за упро­щен­ство. Никто не хотел свя­зы­вать своё имя с чело­ве­ком, взгля­ды кото­ро­го осу­ди­ла партия.

Новое поко­ле­ние совет­ских исто­ри­ков — Борис Гре­ков, Сера­фим Юшков, Вла­ди­мир Мав­ро­дин — раз­ра­ба­ты­ва­ли анти­нор­манн­скую тео­рию. Раз­вер­нув­ша­я­ся после вой­ны борь­ба с кос­мо­по­ли­тиз­мом так­же не поощ­ря­ла при­зна­ние скан­ди­на­вов родо­на­чаль­ни­ка­ми рус­ской государственности.

При этом ситу­а­ция в нау­ке кар­ди­наль­но изме­ни­лись. К сере­дине ХХ века в рас­по­ря­же­нии учё­ных ока­зал­ся огром­ный архео­ло­ги­че­ский мате­ри­ал. Рас­коп­ки в Ладо­ге, Рюри­ко­вом горо­ди­ще, Гнёз­до­ве (древ­ний Смо­ленск), Щесто­ви­цах пока­за­ли огром­ное коли­че­ство скан­ди­нав­ских импор­тов и вещей эпо­хи викин­гов на памят­ни­ках пери­о­да ста­нов­ле­ния Древ­не­рус­ско­го госу­дар­ства. Мно­гие погре­бе­ния Гнёз­до­во и Шесто­виц име­ли схо­жий обряд с могиль­ни­ка­ми викин­гов в Бир­ке и Хеде­бю (это были погре­бе­ния в каме­рах — боль­ших квад­рат­ных или пря­мо­уголь­ных ямах со сру­бом внут­ри). Из скан­ди­нав­ских импор­тов хоро­шо выде­ля­лись чере­па­хо­вид­ные фибу­лы (застёж­ки пла­ща), шей­ные грив­ны с моло­точ­ка­ми Тора.

Наход­ки из кур­га­на Ц‑198 (рас­коп­ки Д.А. Авду­си­на). Источ­ник: gnezdovo.com

Пер­вы­ми, кто стал состав­лять гло­баль­ные сво­ды скан­ди­нав­ских древ­но­стей в рос­сий­ских архео­ло­ги­че­ских мате­ри­а­лах, были швед­ские учё­ные Виль­гельм Том­сен и Туре Арне. Воз­мож­но, их идеи были бы при­ня­ты совет­ской нау­кой (кото­рую шве­ды обви­ни­ли в наци­о­на­лиз­ме), если бы нор­ма­низм не при­ня­лись защи­щать шве­ды — потом­ки нор­ман­нов. Вид­ные совет­ские архео­ло­ги Арте­мий Арци­хов­ский и Дани­ил Авду­син, рабо­тав­ший как раз в Гнёз­до­ве, ста­ра­лись дока­зать, что нор­ман­нов на Руси не было — или почти не было.

Одна­ко накоп­ле­ние мате­ри­а­ла пока­за­ло дей­стви­тель­ное при­сут­ствие скан­ди­на­вов на Руси. Гнёз­до­во на сего­дняш­ний день счи­та­ет­ся одним из самых круп­ных цен­тров Руси эпо­хи викин­гов IX–XI вв. По под­счё­там архео­ло­гов, тыся­чу лет назад общее чис­ло кур­га­нов в Гнёз­до­во дости­га­ло 5000 насы­пей, что дела­ет его круп­ней­шим кур­ган­ным могиль­ни­ком «эпо­хи викин­гов» в Евро­пе. Здесь рас­по­ло­же­но несколь­ко горо­дищ и селищ и как мини­мум восемь кур­ган­ных групп. По сло­вам руко­во­ди­те­ля Смо­лен­ской Архео­ло­ги­че­ской Экс­пе­ди­ции ГИМ Веро­ни­ки Мура­шё­вой, Гнёз­до­во было «ста­но­вым хреб­том пути из варяг в греки».

Рас­коп­ки кур­га­на в Гнёз­до­во. Источ­ник: gnezdovo.com

Одна­ко из это­го нель­зя сде­лать вывод о побе­де нор­ма­ни­стов в спо­ре. Сам акцент дис­кус­сии сме­стил­ся или даже раз­бил­ся на отдель­ные вопро­сы. Мил­ле­ру и Ломо­но­со­ву важ­но было узнать наци­о­наль­ность Рюри­ка, пото­му что он осно­ва­тель Рус­ско­го госу­дар­ства. Если Рюрик — скан­ди­нав, тогда госу­дар­ствен­ность на Русь при­нес­ли ино­зем­цы. Если сла­вя­нин, то госу­дар­ствен­ность на Руси своя.

Но на сего­дняш­ний момент ясно, что ста­нов­ле­ние госу­дар­ства не может быть свя­за­но толь­ко с одним геро­ем. Не может оно быть свя­за­но и с некой горст­кой заво­е­ва­те­лей. Про­цесс обра­зо­ва­ния Руси был бы невоз­мо­жен без внут­рен­не­го раз­ви­тия восточ­ных сла­вян. И глав­но­го «застрель­щи­ка» тут быть не может. Как отме­ча­ет глав­ный науч­ный сотруд­ник ИВИ РАН Еле­на Мельникова:

«…и нор­ма­низм, и анти­нор­ма­низм — это глу­бо­ко уста­рев­шие и абсо­лют­но не про­дук­тив­ные с науч­ной точ­ки зре­ния представления».


Читай­те так­же «Новые тех­но­ло­гии в архео­ло­гии. Как лазер пока­зал кур­га­ны эпо­хи викингов».

Поделиться