На платформе «Кинопоиск» стартовал «Король и Шут» — сериал, который смело можно назвать главным онлайн-проектом этой весны. В первый день премьеры сериал поставил рекорд по просмотрам на стриминговом видеосервисе (предыдущий принадлежал прошлогоднему «Нулевому пациенту» о ВИЧ-эпидемии в СССР). Не исключено, что мгновенный успех «Короля и Шута» повлиял на новости о начале работы над игровым байопиком про лидера панк-группы «Сектор Газа» Юрия «Хоя» Клинских.
Беспокойство фанатов о «неправильном» показе биографии группы (поклонники всегда оказываются самыми придирчивыми зрителями) авторы «гасят» превращением художественного вымысла в главную фишку сериала, который они называют «панк-сказкой». Ещё с трейлера мы знали, что нас ждёт не обычный байопик, а погружение в фэнтезийный мир песен «Короля и Шута».
Елена Кушнир рассказывает, почему стоит смотреть сериал, если вы этого пока не сделали.
1999 год. «Юбилейный» стоит на ушах, на улице идёт апокалиптический дождь, с гигантского плаката скалится шут. На сцене заканчивают выступление первые российские панки, собравшие полный стадион. Солист группы Михаил «Горшок» Горшенёв (потрясающе похожий на своего прототипа Константин Плотников в первой большой роли) дарит зрителям сериала радость пропеть вместе с группой «Разбежавшись, прыгну со ска-а-алы!» (не упустите эту возможность, потом всю жизнь будете жалеть, что не воспользовались эффектом погружения). После чего, перефразируя Ерофеева, «и немедленно прыгнул». Во всяком случае, забрался с бутылкой на крышу «Юбилейного», откуда он собирается сигануть вниз, чтобы уйти на пике. Вершины покорены, лучшие песни, как он думает, спеты, а впереди — только мечта обывателя и кошмар рок-кумира: сытая старость.
К тому, чтобы поскорее «занять своё место в вечности», Михаила подталкивает тёмное альтер-эго, пьяная галлюцинация или какой-то мелкий бес — зловещий Шут с очень острыми зубами (неузнаваемый в гриме артист Евгений Ткачук). От самоубийства Мишу отговаривает его друг Андрей «Князь» Князев (Влад Коноплёв). Между одногруппниками существует постоянное противостояние, и это не просто битва альфа-самцов за первое место в коллективе. Миша — идейный анархист и импульсивный гений, «сначала делает, а потом думает». Князь лучше приспособлен к реальной действительности, здраво рассуждает и, как утверждает он, по жизни разгребает то, что наворотил Горшок. Насколько это правда, мы не знаем, но одного с нами нет, а другой остался «сочинять свои побасёнки».
Фильмы о музыкантах бывают всего двух видов: про превращение гадкого утёнка в прекрасного лебедя и наоборот. В воодушевляющих историях успеха герой преодолевает трудности, половину из которых он создаёт себе сам, а в финале мы радуемся его победе. Среди таких фильмов-мотиваторов — «Восьмая миля» с Эминемом, «Смешная девчонка» с Барброй Стрейзанд и советский зрительский хит «Женщина, которая поёт» с Аллой Пугачёвой.
В фильмах второй категории настоящие музыканты не снимаются, потому что уже умерли. Это кино про разрушение, снятое по принципу автокатастрофы: чем кошмарнее зрелище, тем труднее от него оторваться. Например, в эпике The Doors Оливер Стоун два с половиной часа ужасается (восхищается) тем, как Джим Моррисон жжёт себя со всех концов, прежде чем становится почётным членом «Клуба 27». Фильмы первой категории собирают деньги в прокате — фильмы второй категории стабильно проваливаются, зато получают кинопремии, приобретают статус культовых и лучше запоминаются.
Команда создателей «Короля и Шута» объединила в сериале оба подхода: это история успеха и история разрушения. В сериале нелинейное повествование, которое перескакивает с одного эпизода из жизни героев в другой, отмеченные титрами на экране. От этого мельтешения и скачков из 1999 года то в 1993‑й, то в 2001‑й можно устать где-то к середине, но началу оно придаёт взрывную термодинамику и заставляет намертво вмёрзнуть взглядом в экран, кипящий действом.
Вот ребята знакомятся в ленинградском реставрационном училище, где преподаватель (отличный эпизод Александра Адабашьяна) отмечает на уроке харизматичного раздолбая Мишу и талантливого рисовальщика Андрея, который создаёт первый образ Шута. Вот Миша придумывает название «Король шутов», а разумник-Андрей переделывает его в более броское и коммерческое. Вот Горшок лишается передних зубов, а вот он заявляет скинхедам-расистам после клубного концерта, что гордость за свою национальность не делает тебя патриотом — она делает тебя дебилом. От последней сцены отчётливо веет сегодняшним днём, который с завидной регулярностью просачивается в «панк-сказку». Но пока мы в прошлом, ребята ещё не знают, насколько страшной получится сказка. Они верят в себя и, как лучшие из музыкантов, хотят изменить мир.
— Что там должно мир спасти? Красота!
— Красота завафлила, надежда только на панк-рок.
Начало флешбэков снято как потёртые архивные плёнки. Авторам нравится работать с картинкой, которая получается плотной, насыщенной, яркой. Добавление фэнтезийной составляющей по мотивам песен группы — оригинальный ход для байопика, хотя не абсолютное новаторство. Терри Гиллиам отправлял братьев Гримм из одноимённого фильма в путешествие по миру их страшных сказок, у недавно почившего испанского классика Карлоса Сауры Гойя бродил по своим полотнам в визионерской фантазии «Гойя в Бордо».
Но не похоже, чтобы режиссёр православного фэнтези «Скиф» Рустам Мосафир, снявший все эпизоды сериала, претендовал на статус пионера. Авторы рассказывали, что вдохновлялись красочным фэнтези «Запределье» Тарсема Сингха и абсурдистским юмором «Монти Пайтон». Не нужно быть киноманом, чтобы увидеть в одном сюрреалистическом эпизоде отсылки к «Безумному Максу: Дороге ярости». Байопик The Doors Стоуна наследил в линии Горшка, включая интро с балансированием на крыше. Не стоит обвинять авторов в плагиате: Кэмерон Кроу обыграл ту же сцену в прекрасном байопике несуществующей рок-группы «Почти знаменит». Это понятный соблазн в историях звёзд — с вершины всего две дороги, и одна из них требует спрыгнуть вниз. А некоторые люди, похоже, самой природой заточены на выполнение в жизни музыкального лозунга «живи быстро, умри молодым». Посмотрите на Гэри Олдмана в другом панк-байопике «Сид и Нэнси»: кто-то действительно считает, что Сид Вишез мог дожить до сытой старости, даже если бы слез с героина? Или что он этого хотел?
Среди других достоинств сериала — редкое даже для хороших западных проектов внимание, уделённое творчеству группы. Продолжительность вставок с реконструкцией концертов «КиШа» позволяет поклонникам пропеть пару куплетов в своё удовольствие. Миниатюрные хоррор-сценки, параллельный мир, в котором путешествуют Горшок и Князь, — это не только бегство музыкантов от реальности к лесникам, колдунам и принцессам, но и результат плодотворной работы, ожившее ремесло в лучшем смысле этого слова. Творчество окружено мифами, повторяющимися из фильма в фильм, из сериала в сериал. Почти никому из знаменитостей не удаётся избежать изображения в виде сумеречных фриков, которые 90 процентов экранного времени употребляют наркотики, ломают мебель и ссорятся с партнёрами. Кто-то всё-таки сочинил, записал и сыграл эти песни, не так ли? Они не сами собой появились, над ними пришлось трудиться.
Наконец, здесь есть разговор со зрителем. Персонажи ломают четвёртую стену, тают границы между реальностью и вымыслом, огни заливают сцену, стирая лица фронтменов и выделяя из толпы фанатов. Местные 90‑е годы, наконец, избавлены от дедовского нытья про «лихолетье»: это время молодых бунтарей, играющих для байкеров и братков, панков и клубных официанток, сказочных людоедов и королей, для нас с вами, которые продолжают слушать и помнить, поэтому и смотрят сериал.
Будь как дома, путник.
Читайте также «„С виду шут, но в душе — король“: роль „КиШа“ в российской музыке».
