Яков Серебрянский. Главный диверсант страны Советов, убитый ею

От лири­ки Цве­та­е­вой нам пора вер­нуть­ся к насто­я­щей бон­ди­ане. Если шпи­о­ны позд­не­го СССР про­хо­ди­ли дол­гое обу­че­ние и прак­ти­ку под эги­дой КГБ, то аген­ты пер­вых после­ре­во­лю­ци­он­ных лет были насто­я­щи­ми само­род­ка­ми. Не полу­чив тол­ком ника­ко­го обра­зо­ва­ния и имея сла­бые навы­ки гра­мо­ты, они про­во­ра­чи­ва­ли такие спе­цо­пе­ра­ции, о кото­рых и не меч­та­ла цар­ская охран­ка. Таким был и наш герой Яков Серебрянский.


Убеждённый эсер и друг Блюмкина

Яков Сереб­рян­ский родил­ся в Мин­ске в семье при­каз­чи­ка-еврея Иса­а­ка. В семье, пожа­луй, имен­но Яше боль­ше всех доста­ва­лось рем­ня за неуго­мон­ный харак­тер и непо­слу­ша­ние. Желая вырас­тить из сына управ­ля­ю­ще­го, отец отда­ёт его в четы­рёх­класс­ное учи­ли­ще. Но там кипу­чая нату­ра Яши попа­да­ет в первую свою аван­тю­ру: в 1907 году он всту­па­ет в пар­тию эсе­ров-мак­си­ма­ли­стов. Эта часть соци­а­ли­стов-рево­лю­ци­о­не­ров была самой ради­каль­ной и тре­бо­ва­ла немед­лен­ной рево­лю­ции в Рос­сии. Основ­ным сред­ством борь­бы с режи­мом они счи­та­ли тер­ак­ты, кото­рые запа­лят пожар народ­но­го бунта.

Коман­дир ОГПУ Я. И. Серебрянский

Сереб­рян­ский едва ли в них участ­во­вал — был ещё слиш­ком молод. Он мог быть раз­ве что инфор­ма­то­ром. Но в 1909 году в Мин­ске уби­ли началь­ни­ка мест­ной тюрь­мы, извест­но­го сво­ей жесто­ко­стью. Охран­ка быст­ро смек­ну­ла, чьих рук дело, и аре­сто­ва­ла всю ячей­ку эсе­ров. Яшу забра­ли за ком­па­нию. Для про­фи­лак­ти­ки его поса­ди­ли на год, после чего отпра­ви­ли в Витебск рабо­тать на электростанции.

Далее нам извест­но, что в 1912 году Сереб­рян­ско­го заби­ра­ют в армию, а в 1914 году он вою­ет в Восточ­ной Прус­сии. 7 авгу­ста 1914 года во вре­мя неудач­но­го наступ­ле­ния рус­ских войск под Мат­тиш­ке­ме­ном (ныне посё­лок Сов­хоз­ное Кали­нин­град­ской обла­сти) был тяже­ло ранен и после гос­пи­та­ля демо­би­ли­зо­ван. Но жить на что-то надо, и с фев­ра­ля 1915 года Яков устра­и­ва­ет­ся элек­тро­мон­тё­ром на неф­те­про­мыс­лах Баку.

В сол­неч­ном Азер­бай­джане он встре­тил рево­лю­ци­он­ный 1917 год. Эсе­ры теперь в почё­те, и он быст­ро изби­ра­ет­ся в Бакин­ский совет, ведёт актив­ную аги­та­цию и вер­но слу­жит новой совет­ской вла­сти горо­да — тем самым 26 бакин­ским комис­са­рам во гла­ве с това­ри­щем Шаумяном.

Яко­ву пору­ча­ют охра­ну желез­ной доро­ги. Но когда 1918 власть сове­тов свер­ну­ли интер­вен­ты, Сереб­рян­ский бежал в Пер­сию. Это было логич­но, пото­му доро­ги на Моск­ву были заня­ты белы­ми, кото­рые едва ли бы его поми­ло­ва­ли. Пере­би­ва­ясь слу­чай­ны­ми зара­бот­ка­ми, он узна­ёт, что рево­лю­ция боль­ше­ви­ков побеж­да­ет и более того — начат экс­порт рево­лю­ции в Иран! Ленин бла­го­склон­но смот­рит на южных сосе­дей и не прочь научить пер­сов. В 1920 году фло­ти­лия под коман­до­ва­ни­ем Рас­коль­ни­ко­ва успеш­но доби­ва­ет остат­ки белых под Энзе­ли, а комис­са­ры созда­ют на бере­гу Кас­пия Гилян­скую Совет­скую республику.

Совет­ская агит­ка для Ирана

Для это­го была поч­ва — Мир­за Кучек хан, мест­ный лидер народ­ных масс, актив­но про­дви­га­ет идеи соци­а­лиз­ма. Там в далё­кой стране Ома­ра Хай­я­ма и слу­чи­лось судь­бо­нос­ное зна­ком­ство Яши и Яши. Комис­сар Иран­ский Крас­ной армии Яков Блюм­кин, леген­дар­ный комис­сар, кото­ро­му тогда было все­го 20 лет, уже успел убить посла Гер­ма­нии Мир­ба­ха, вме­сте с Мишей Япон­чи­ком создать крас­ные отря­ды в Одес­се и теперь был одним из лиде­ров Пер­сид­ско­го похо­да Крас­ной Армии.

Яков Блюм­кин

Имен­но он убеж­да­ет Сереб­рян­ско­го порвать с эсе­ра­ми, перей­ти на служ­бу к боль­ше­ви­кам и в первую оче­редь к сво­е­му настав­ни­ку — Льву Троцкому.

Когда после про­ва­ла рево­лю­ции Кучек хан решил изба­вить­ся от ком­му­ни­стов, они вме­сте бегут в Москву.

Прав­да сто­лич­ная жизнь не зада­лась. С лег­кой руки Блюм­ки­на его при­ня­ли в пар­тию и ОГПУ. Была одна про­бле­ма — Сереб­рян­ский по-преж­не­му оста­вал­ся идей­ным эсе­ром. Он общал­ся со ста­ры­ми бое­вы­ми това­ри­ща­ми и уго­дил в заса­ду ОГПУ. В декаб­ре 1921 года чеки­сты устро­и­ли обла­ву на одной из квар­тир «недо­би­той кон­тры». Побла­жек Сереб­рян­ско­му делать не ста­ли. Четы­ре меся­ца его дер­жа­ли в тюрь­ме и избивали.

Осво­бо­див­шись, он рабо­тал в систе­ме тре­ста «Моск­во­топ», но и тут у него были про­бле­мы. В 1923 году его аре­сто­ва­ли по подо­зре­нию в вымо­га­тель­стве и взят­ках. Прав­да, теперь ЧК реши­ло, что он нужен родине, а любовь к эсе­рам мож­но и простить.


«Группа Яши» и миссия «Сион»

В нояб­ре 1923 года два Яко­ва по зада­нию ОГПУ выеха­ли в Яффу, что­бы соби­рать дан­ные о пла­нах Англии и Фран­ции на Ближ­нем Восто­ке и о мест­ных рево­лю­ци­он­ных дви­же­ни­ях. В 1923 году толь­ко-толь­ко совет­ская власть уста­но­ви­лась в Яку­тии, а Дзер­жин­ский уже думал о рабо­те сре­ди евре­ев Пале­сти­ны. Каков масштаб!

В июне 1924 года ОГПУ ото­зва­ло Блюм­ки­на и реши­ло, что Сереб­рян­ский готов к само­сто­я­тель­ной рабо­те. Под видом эми­гран­та он внед­рил­ся в сио­нист­ское дви­же­ние. Сре­ди бор­цов за Сион было мно­го быв­ших эсе­ров и дру­гих левых. Яков успеш­но вер­бу­ет их и созда­ёт отряд тер­ро­ри­стов-дивер­сан­тов. На Лубян­ке их нарек­ли «груп­па Яши».

Жена Сереб­рян­ско­го, Поли­на Ната­нов­на Беленькая

Миссия — убийство белого генерала

Осо­бая груп­па под­чи­ня­лась непо­сред­ствен­но пред­се­да­те­лю ОГПУ Мен­жин­ско­му и созда­ва­лась для про­ве­де­ния дивер­си­он­ных и тер­ро­ри­сти­че­ских опе­ра­ций. Вос­пи­тан­ни­ка­ми Сереб­рян­ско­го ста­ли такие леген­ды совет­ской раз­вед­ки, как Наум Эйтин­гон, Сер­гей Шпи­гель­глас и другие.

Пер­вым круп­ным зада­ни­ем ста­ло похи­ще­ние пред­се­да­те­ля Рус­ско­го обще­во­ин­ско­го сою­за (РОВС) гене­ра­ла Алек­сандра Пав­ло­ви­ча Куте­по­ва. Ста­лин опа­сал­ся тер­ак­тов со сто­ро­ны белых в СССР. Пред­по­ла­га­лось вывез­ти плен­ни­ка и рас­стре­лять в Москве после пуб­лич­но­го суда. Сереб­рян­ский и его груп­па тща­тель­но наблю­да­ли за гене­ра­лом и про­ра­ба­ты­ва­ли вари­ан­ты опе­ра­ции, напри­мер, даже под­ку­пи­ли фран­цуз­ских полицейских.

26 янва­ря 1930 года в 11 часов Куте­пов напра­вил­ся на пани­хи­ду в храм в цен­тре Пари­жа, но не дошёл до неё. Как имен­но «груп­па Яши» похи­ти­ла его, мы допод­лин­но не зна­ем. Труп Куте­по­ва так и не нашли. Види­мо, аген­ты ОГПУ попы­та­лись скру­тить гене­ра­ла и затол­кать в маши­ну, но спра­вить­ся не смог­ли. Тогда фран­цуз­ский ком­му­нист Онель вса­дил ему нож в спи­ну. От смер­тель­но­го уда­ра гене­рал умер, а его труп зако­па­ли где-то у род­ных Оне­ля. Но по дру­гим дан­ным Куте­пов умер вече­ром от инфаркта.

Факт в том, что поли­ция иска­ла труп по всем реги­о­нам, но не нашла даже зацеп­ки. Хотя и не уда­лось при­вез­ти Куте­по­ва в Моск­ву живым, за убий­ство без улик Сереб­рян­ский полу­чил Орден Крас­но­го Зна­ме­ни. Это же како­во — украсть и убить в цен­тре Пари­жа без улик и сви­де­те­лей, да ещё и изба­вить­ся от тела.

Место убий­ства — ули­ца Удино

После это­го Сереб­рян­ский вер­бо­вал аген­тов по все­му миру, при­влёк на служ­бу око­ло 200 чело­век. В 1931 году был аре­сто­ван в Румы­нии, в 1932 году рабо­тал в США, в 1934 году — сно­ва в Пари­же. В нояб­ре 1935 года Сереб­рян­ско­му при­сво­и­ли зва­ние стар­ше­го май­о­ра госбезопасности.

В 1936 году после нача­ла вой­ны в Испа­нии он постав­лял ору­жие рес­пуб­ли­кан­цам. По под­став­ным доку­мен­там ему уда­лось заку­пить 12 воен­ных само­лё­тов, отку­да их пере­гна­ли в Бар­се­ло­ну «под видом уче­ний». Одно­му Богу извест­но, как он обма­нул таможню.


Миссия — убить сына Троцкого

Ста­лин боял­ся не толь­ко белых, но и крас­ных вра­гов. Лев Троц­кий в эми­гра­ции раз­вер­нул мас­штаб­ную борь­бу со ста­ли­низ­мом, его сто­рон­ни­ков ста­но­ви­лось всё боль­ше. Воз­мож­но, они были уже и в Москве. Тер­петь это «отец наро­дов» не соби­рал­ся, но для нача­ла решил изба­вить­ся от детей Троцкого.

В нояб­ре 1936 года Сереб­рян­ский внед­рил сво­е­го аген­та Мар­ка Збо­ров­ско­го в окру­же­ние сына Троц­ко­го Льва Седо­ва, жив­ше­го в Пари­же. «Крот» выкрал часть архи­ва Меж­ду­на­род­но­го сек­ре­та­ри­а­та троц­ки­стов и пере­пра­вил в Моск­ву. О про­па­же заяви­ли, поли­ция иска­ла их по всей Евро­пе, но так и не нашла. Теперь вра­ги были с име­на­ми, явка­ми и паро­ли. Гово­рят, Сереб­рян­ский выво­зил их сам. Тамо­жен­ни­ки досмот­ре­ли все его вещи на выез­де из Фран­ции, но не обра­ти­ли вни­ма­ние на бума­ге на сто­ле. А это и был тот архив, кото­рый он при­вёз Сталину.

В 1937 году Лев Седов при­сту­пил к под­го­тов­ке Троц­кист­ско­го Интер­на­ци­о­на­ла. В свя­зи с этим Ста­лин и НКВД при­ня­ли реше­ние похи­тить Седо­ва. Опе­ра­цию пору­чи­ли груп­пе Сереб­рян­ско­го. Всё было выве­ре­но — день похи­ще­ния, марш­рут и поря­док выво­за Седо­ва. Но неожи­дан­но сын Троц­ко­го уми­ра­ет от опе­ра­ции на аппен­ди­ци­те. Вопре­ки слу­хам НКВД не име­ет отно­ше­ния к его смер­ти, это была ошиб­ка врачей.

В стране шёл боль­шой тер­рор Ежо­ва. Про­вал опе­ра­ции с Седо­вым и эсе­ров­ское про­шлое сыг­ра­ло злую шут­ку. В те годы быв­ший эсер — это уже при­чи­на аре­ста. Сереб­рян­ский не стал исклю­че­ни­ем. Летом 1938 года его ото­зва­ли из Фран­ции, а 10 нояб­ря вме­сте с женой аре­сто­ва­ли в Москве у тра­па само­лё­та. При­каз отдал новый гла­ва НКВД — Берия. В ходе след­ствия, кото­рое вёл буду­щий министр МГБ Аба­ку­мов, Сереб­рян­ско­го под­вер­га­ли «интен­сив­ным мето­дам допро­са». На про­то­ко­ле допро­са есть резо­лю­ция Лав­рен­тия Палыча:

«Тов. Аба­ку­мо­ву! Хоро­шень­ко допросить!»

Яков с сыном Анатолием

Под пыт­ка­ми Сереб­рян­ский «рас­ко­лол­ся» и ого­во­рил себя и дру­гих. 7 июля 1941 года кол­ле­гия Вер­хов­но­го суда при­го­во­ри­ла Сереб­рян­ско­го к рас­стре­лу за свя­зи с «заго­вор­щи­ка­ми» из НКВД во гла­ве с Яго­дой и под­го­тов­ку тер­ак­тов про­тив Сталина.

Но шла Вели­кая Оте­че­ствен­ная вой­на и такие люди были нуж­ны. В авгу­сте 1941 года реше­ни­ем Пре­зи­ди­у­ма Вер­хов­но­го Сове­та СССР Сереб­рян­скую поми­ло­ва­ли и амни­сти­ро­ва­ли. Гово­рят, по лич­но­му при­ка­зу Сталина.

В вой­ну Сереб­рян­ский руко­во­дил раз­ве­ды­ва­тель­но-дивер­си­он­ной рабо­той в Запад­ной и Восточ­ной Евро­пе, обу­чал дивер­сан­тов и кури­ро­вал пар­ти­зан. Глав­ной его побе­дой ста­ла вер­бов­ка немец­ко­го адми­ра­ла Эри­ха Редера.

Яков Сереб­рян­ский в 1941 году

После вой­ны он слу­жил в орга­нах без­опас­но­сти, потом лечил­ся в сана­то­ри­ях после ране­ний и дивер­сий. В июле 1953 года был уво­лен из МВД и меч­тал о тихой пен­сии бое­во­го вете­ра­на КГБ. Но послед­ние репрес­сии, увы, не поща­ди­ли героя разведки.


Смерть в Бутырской тюрьме

После смер­ти Ста­ли­на ста­ло ясно, что в стране сло­жи­лось два полю­са вла­сти — Берия и Хру­щёв. Сереб­рян­ский был обя­зан Берии амни­сти­ей в 1941 году, они дру­жи­ли и часто могу­ще­ствен­ный Лав­рен­тий назы­вал его леген­дой. Сереб­рян­ский знал очень мно­го как о тай­ной рабо­те чеки­стов, так и о про­шлом Мален­ко­ва и Хрущёва.

Хру­щёв дол­жен был раз­гро­мить не толь­ко сво­е­го сопер­ни­ка, но и близ­ких к нему лиц. 8 октяб­ря 1953 года Яко­ва аре­сто­ва­ли в тре­тий раз. Обви­не­ния были те же, что и 1938 году: шпи­о­наж в поль­зу Англии, помощь эсе­ра­ми и пре­да­те­лю Берии. В декаб­ре рас­стре­ля­ли Лав­рен­тия Пав­ло­ви­ча, сле­ду­ю­щим дол­жен был стать Яков Исаакович.

Но нача­лась отте­пель. По уго­лов­но­му делу Сереб­рян­ско­го не было доста­точ­ных дока­за­тельств вины. В Вер­хов­ный суд СССР было направ­ле­но пред­ло­же­ние заме­нить рас­стрел 25 года­ми лише­ния свободы.

Фото неза­дол­го до гибели

Воз­мож­но, Хру­щёв поми­ло­вал бы леген­ду раз­вед­ки, но, увы, слу­чи­лось страш­ное. 30 мар­та 1956 года Сереб­рян­ский скон­чал­ся в Бутыр­ской тюрь­ме на допро­се у сле­до­ва­те­ля Воен­ной про­ку­ра­ту­ры П. К. Цареградского.

Его урна с пра­хом захо­ро­не­на в колум­ба­рии Дон­ско­го клад­би­ща, но где он поко­ит­ся точ­но так и неизвестно.

Доку­мен­таль­ный фильм о Яко­ве Сереб­рян­ском, 2000‑е гг.

Для пол­но­го погру­же­ния в исто­рию Яко­ва Сереб­рян­ско­го пред­ла­га­ем про­чи­тать гла­ву из кни­ги «Дивер­сан­ты. Леген­да Лубян­ки — Яков Сереб­рян­ский» 2011 года, посвя­щён­ную послед­ним годам жиз­ни совет­ско­го раз­вед­чи­ка, а затем юри­ди­че­ским бата­ли­ям его сына с госор­га­на­ми за память отца, кото­рая закон­чи­лась побе­дой — пол­ной реа­би­ли­та­ци­ей орга­ни­за­то­ра десят­ков поли­ти­че­ских убийств как «жерт­вы поли­ти­че­ских репрес­сий». Есть некая иро­ния что «вос­ста­нов­ле­ние доб­ро­го име­ни» Сереб­рян­ско­го про­изо­шло при прав­ле­нии глав­ных бор­цов со ста­ли­низ­мом и ком­му­низ­мом — Миха­и­ла Гор­ба­чё­ва и Бори­са Ельцина.

Крас­ная пло­щадь 9 мая 1945 года, Клей­ме­нов Евге­ний Оле­го­вич, 1986 год

Гла­ва 9. «Бои после Победы»

Кни­га «Дивер­сан­ты. Леген­да Лубян­ки — Яков Серебрянский».
Лин­дер Иосиф Бори­со­вич, Чур­кин Сер­гей Александрович.
Москва, 2011 год.

После окон­ча­ния Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны Я. И. Сереб­рян­ский при­нял самое актив­ное уча­стие в ряде спе­ци­аль­ных про­грамм IV Управ­ле­ния НКГБ — МГБ СССР. Одной из извест­ных ныне опе­ра­ций явля­ет­ся при­вле­че­ние к сотруд­ни­че­ству быв­ше­го началь­ни­ка Вер­хов­но­го коман­до­ва­ния ВМФ Гер­ма­нии (OKL) гросс-адми­ра­ла Эри­ха Реде­ра, кото­рый, нахо­дясь с 1943 года в отстав­ке, в мае 1945-го попал в совет­ский плен. Яков Иса­а­ко­вич высту­пил в роли немец­ко­го биз­не­сме­на, интер­ни­ро­ван­но­го в СССР и про­жи­вав­ше­го ’под домаш­ним аре­стом’ на даче П.А. Судо­пла­то­ва. Ему уда­лось убе­дить Реде­ра, что­бы тот вос­ста­но­вил свои зна­ком­ства и свя­зи сре­ди выс­ших поли­ти­че­ских, воен­ных и про­мыш­лен­ных кру­гов после­во­ен­ной Гер­ма­нии. В обмен на это совет­ская сто­ро­на гаран­ти­ро­ва­ла гросс-адми­ра­лу отсут­ствие обви­не­ний от СССР как воен­но­му пре­ступ­ни­ку на Нюрн­берг­ском про­цес­се. Под­черк­нем, что это было стра­те­ги­че­ски вза­и­мо­вы­год­ное сотруд­ни­че­ство, а не баналь­ная вер­бов­ка осве­до­ми­те­ля из чис­ла генералитета.

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«Празд­ник. Май. Мы идем с отцом на Крас­ную пло­щадь смот­реть парад. Это все­гда боль­шое собы­тие. Все­об­щее вооду­шев­ле­ние, улы­ба­ю­щи­е­ся лица. Атмо­сфе­ра насто­я­ще­го торжества».

Вто­рая извест­ная опе­ра­ция с уча­сти­ем Я.И. Сереб­рян­ско­го свя­за­на с Пале­сти­ной, и про­изо­шла она уже после реор­га­ни­за­ции нар­ко­ма­тов в мини­стер­ства и обра­зо­ва­ния МГБ СССР 15 мар­та 1946 года.

В 1920–1930‑е гг. наш глав­ный герой созда­вал аген­тур­ную сеть в бое­вом сио­нист­ском дви­же­нии на Ближ­нем Восто­ке. Одна­ко в 1938 году, в свя­зи с аре­стом почти все­го опе­ра­тив­но­го соста­ва ’Груп­пы Яши’, аген­тур­ные пози­ции совет­ской раз­вед­ки в Пале­стине были свер­ну­ты. Отча­сти Яко­ву Иса­а­ко­ви­чу уда­лось вос­ста­но­вить их во вре­мя Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны через Еврей­ский анти­фа­шист­ский коми­тет. А в апре­ле 1946 года ста­рые кон­так­ты ока­за­лись сроч­но востребованы.

В этом меся­це заме­сти­те­ли мини­стра ино­стран­ных дел А.Я. Вышин­ский и В.Г. Дека­но­зов напра­ви­ли в пра­ви­тель­ство доклад­ную, в кото­рой гово­ри­лось, что созда­ние еврей­ско­го госу­дар­ства в Пале­стине может про­изой­ти без уча­стия Совет­ско­го Сою­за. Этот факт был крайне неже­ла­те­лен. Пред­ло­же­ния двух опыт­ных ’царе­двор­цев’ заклю­ча­лись в том, что­бы одним махом ’убить сра­зу двух зай­цев’. Во-пер­вых, уси­лить совет­ское вли­я­ние на Ближ­нем Восто­ке (напря­мую — через уча­стие в созда­нии ново­го госу­дар­ства). Во-вто­рых, подо­рвать бри­тан­ские пози­ции: а) в созда­ва­е­мом госу­дар­стве, б) в араб­ских стра­нах — про­тив­ни­ках появ­ле­ния еврей­ско­го госу­дар­ства на поли­ти­че­ской кар­те мира.

IV Управ­ле­ние МГБ полу­чи­ло ука­за­ние забро­сить раз­вед­чи­ков, име­ю­щих бое­вой опыт, в Пале­сти­ну (через Румы­нию). Там они долж­ны были создать неле­галь­ную аген­тур­ную сеть, кото­рую мож­но было бы исполь­зо­вать в дивер­си­он­ных и тер­ро­ри­сти­че­ских опе­ра­ци­ях про­тив англичан.

Я.И. Сереб­рян­ский начал раз­ра­ба­ты­вать план опе­ра­ции, но в дело вновь вме­шал­ся его вели­че­ство случай.

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«До 1946 года — года отстав­ки отца — я видел папу очень мало. При­чи­на баналь­ная — режим папи­ной рабо­ты. Отец воз­вра­щал­ся домой в 4—5 часов ночи, перед самым рас­све­том, несколь­ко часов спал и в 10—11 часов утра вновь уез­жал на рабо­ту. Ино­гда при­ез­жал домой на час к обе­ду, чаще все­го к 17 часам».

4 мая 1946 года по фор­маль­но­му обви­не­нию в ’бес­прин­цип­но­сти’ был снят с долж­но­сти министр гос­бе­зо­пас­но­сти Все­во­лод Нико­ла­е­вич Мер­ку­лов, кото­ро­му вско­ре было предъ­яв­ле­но новое обви­не­ние — в том, что во вре­мя Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны было пре­кра­ще­но пре­сле­до­ва­ние троц­ки­стов. На место Мер­ку­ло­ва Ста­лин поста­вил быв­ше­го началь­ни­ка контр­раз­вед­ки СМЕРШ В.С. Аба­ку­мо­ва. На пер­вых порах этот чело­век являл­ся выдви­жен­цем Берии, но затем пре­вра­тил­ся в его сопер­ни­ка. Имен­но он в страш­ные пред­во­ен­ные годы вел уго­лов­ное дело Я.И. Сереб­рян­ско­го, при­ме­няя к нему меры ’физи­че­ско­го воз­дей­ствия’, а попро­сту изби­вая. В аппа­ра­те МГБ начал­ся оче­ред­ной виток ’охо­ты на ведьм’. Забе­гая впе­ред, ска­жем, что час Аба­ку­мо­ва тоже при­дет и он на себе лич­но испы­та­ет все то, что испы­ты­ва­ли его под­след­ствен­ные. Аре­сто­ван­ный в 1951 году, на про­тя­же­нии трех лет он будет под­вер­гать­ся изощ­рен­ным изде­ва­тель­ствам. Итог вполне пред­ска­зу­ем — пуля. Тако­ва была жесто­кая реаль­ность это­го непро­сто­го времени:

«Через неде­лю Эйтин­го­на и меня, — вспо­ми­на­ет П.А. Судо­пла­тов, — вызва­ли к Аба­ку­мо­ву. ’Почти два года назад, — начал он, — я при­нял реше­ние нико­гда с вами не рабо­тать. Но това­рищ Ста­лин, когда я пред­ло­жил осво­бо­дить вас от выпол­ня­е­мых вами обя­зан­но­стей, ска­зал, что вы долж­ны про­дол­жать рабо­тать в преж­ней долж­но­сти. Так что, — заклю­чил новый министр, — давай­те срабатываться».

Спер­ва мы с Эйтин­го­ном почув­ство­ва­ли облег­че­ние — под­ку­пи­ла его искрен­ность. Одна­ко после­ду­ю­щие собы­тия пока­за­ли, что нам не сле­до­ва­ло слиш­ком пре­да­вать­ся бла­го­ду­шию. Через несколь­ко дней нас вызва­ли на засе­да­ние спе­ци­аль­ной комис­сии ЦК КПСС, на кото­ром пред­се­да­тель­ство­вал новый кура­тор орга­нов без­опас­но­сти, сек­ре­тарь ЦК А. Кузнецов.

Комис­сия рас­смат­ри­ва­ла ’пре­ступ­ные ошиб­ки’ и слу­чаи слу­жеб­ной халат­но­сти, допу­щен­ные преж­ним руко­вод­ством Мини­стер­ства гос­бе­зо­пас­но­сти. Это было обыч­ной прак­ти­кой: вся­кий раз при смене руко­вод­ства в мини­стер­ствах (обо­ро­ны, без­опас­но­сти или ино­стран­ных дел) Цен­траль­ный Коми­тет назна­чал комис­сию для рас­смот­ре­ния дея­тель­но­сти ста­ро­го руко­вод­ства и пере­да­чи дел.

Неожи­дан­но всплы­ли мои и Эйтин­го­на подо­зри­тель­ные свя­зи с извест­ны­ми ’вра­га­ми наро­да’ — руко­во­ди­те­ля­ми раз­вед­ки ОГПУ-НКВД в 1930‑х годах. Аба­ку­мов пря­мо обви­нил меня и Эйтин­го­на в ’пре­ступ­ных махи­на­ци­ях’: мы выз­во­ли­ли сво­их ’друж­ков’ из тюрь­мы в 1941 году и помог­ли им избе­жать заслу­жен­но­го наказания.

Ска­зан­ное воз­му­ти­ло меня до глу­би­ны души: речь шла о кле­ве­те на геро­ев вой­ны, людей, пре­дан­ных наше­му делу. Охва­чен­ный яро­стью, я рез­ко обо­рвал его.

«Не поз­во­лю топ­тать сапо­га­ми память геро­ев, погиб­ших в войне, тех, кто про­явил муже­ство и пре­дан­ность сво­ей Родине в борь­бе с фашиз­мом. В при­сут­ствии пред­ста­ви­те­ля Цен­траль­но­го Коми­те­та я дока­жу, что дела этих чеки­стов были сфаб­ри­ко­ва­ны в резуль­та­те пре­ступ­ной дея­тель­но­сти Ежо­ва», — заявил я в запальчивости.

Куз­не­цов (он знал меня лич­но — мы встре­ча­лись на сосед­ней даче, у вдо­вы Еме­лья­на Яро­слав­ско­го), вме­шав­шись, поспе­шил ска­зать, что вопрос закрыт. Обсуж­де­ние на этом закон­чи­лось, и я ушел.

Вер­нув­шись к себе, я тут же вызвал в каби­нет Сереб­рян­ско­го, Зубо­ва, Про­ко­пю­ка, Мед­ве­де­ва и дру­гих сотруд­ни­ков, под­вер­гав­ших­ся аре­стам и уволь­не­ни­ям в 1930‑х годах, и пред­ло­жил им немед­лен­но подать в отстав­ку. Осо­бен­но уяз­ви­мым было поло­же­ние Зубо­ва и Сереб­рян­ско­го, чьи дела вел в свое вре­мя Абакумов’.

Наше­му глав­но­му герою ниче­го не оста­ва­лось, как поки­нуть служ­бу в ’доб­ро­воль­но-при­ну­ди­тель­ном’ поряд­ке. 29 мая 1946 года пол­ков­ни­ка Сереб­рян­ско­го отпра­ви­ли на пен­сию ’по состо­я­нию здо­ро­вья’. Не согла­сив­шись с подоб­ной фор­му­ли­ров­кой, Яков Иса­а­ко­вич обра­тил­ся в Управ­ле­ние кад­ров мини­стер­ства с прось­бой уво­лить его в отстав­ку, одна­ко Управ­ле­ние фор­му­ли­ров­ку не изме­ни­ло. Конеч­но, все это нега­тив­но ска­за­лись на настро­е­нии и само­чув­ствии Серебрянского.

Меж­ду тем опе­ра­ция в Пале­стине раз­ви­ва­лась по под­го­тов­лен­но­му Яко­вом Иса­а­ко­ви­чем сце­на­рию. Для рабо­ты по ’пале­стин­ско­му направ­ле­нию’ Судо­пла­тов при­влек трех опе­ра­тив­ни­ков IV Управ­ле­ния, имев­ших боль­шой опыт неле­галь­ной, в том чис­ле и бое­вой, рабо­ты: уже извест­но­го чита­те­лям Ю.А. Колес­ни­ко­ва, И.М. Гар­бу­за и А. Семе­но­ва. Кос­вен­ные дан­ные поз­во­ля­ют ассо­ци­и­ро­вать при­част­ность двух послед­них, как и Колес­ни­ко­ва, к Груп­пе ’Я’.

По сви­де­тель­ству Судо­пла­то­ва, ’Семе­нов и Колес­ни­ков обос­но­ва­лись в Хай­фе и созда­ли две аген­тур­ные сети, но уча­стия в дивер­си­ях про­тив англи­чан не при­ни­ма­ли. Колес­ни­ков сумел орга­ни­зо­вать достав­ку из Румы­нии в Пале­сти­ну стрел­ко­во­го ору­жия и про­ти­во­тан­ко­вых гра­нат, захва­чен­ных у нем­цев. Семе­нов, со сво­ей сто­ро­ны, попы­тал­ся воз­об­но­вить кон­такт с нашим аген­том в орга­ни­за­ции ’Штерн’. Это была антиб­ри­тан­ская тер­ро­ри­сти­че­ская груп­па, куда Сереб­рян­ско­му в 1937 году уда­лось заслать сво­е­го чело­ве­ка. Гар­буз оста­вал­ся в Румы­нии, отби­рая там кан­ди­да­тов для буду­ще­го пере­се­ле­ния в Израиль’.

При­ме­ча­тель­но, что 4 мая 1946 года, одно­вре­мен­но с назна­че­ни­ем Аба­ку­мо­ва мини­стром гос­бе­зо­пас­но­сти, в МГБ созда­ет­ся Отдел ’ДР’, пред­на­зна­чен­ный для раз­вер­ты­ва­ния в слу­чае вой­ны раз­ве­ды­ва­тель­но-дивер­си­он­ной рабо­ты про­тив воен­ных баз, рас­по­ло­жен­ных вокруг СССР, захва­та за рубе­жом и достав­ки в СССР новей­ших образ­цов воору­же­ния, тех­ни­ки и лик­ви­да­ции перебежчиков.

Одна­ко IV Управ­ле­ние МГБ и его удар­ная сила — раз­ве­ды­ва­тель­но-дивер­си­он­ные рези­ден­ту­ры, кото­рые мог­ли бы стать осно­вой про­фес­си­о­наль­но­го спец­на­за, были рас­фор­ми­ро­ва­ны 15 октяб­ря 1946 года. Мно­гие быв­шие руко­во­ди­те­ли и сотруд­ни­ки аппа­ра­та IV Управ­ле­ния полу­чи­ли назна­че­ния в раз­лич­ные струк­ту­ры МГБ по всей стране, кто-то был пере­ме­щен под нача­ло Мини­стер­ства юсти­ции, МВД и про­чих учре­жде­ний. Опыт­ных орга­ни­за­то­ров дивер­си­он­но-раз­ве­ды­ва­тель­ной и пар­ти­зан­ской рабо­ты ’пере­ква­ли­фи­ци­ро­ва­ли’ в уго­ду воле вождя. Как ска­зал один из вете­ра­нов, попав­ший в кон­вой­ные части: ’Нас вновь поса­ди­ли, толь­ко по дру­гую сто­ро­ну колю­чей проволоки’.

П. А. Судо­пла­то­ву на вре­мя уда­лось избе­жать оче­ред­ной чист­ки в орга­нах и про­дол­жить служ­бу в цен­траль­ном аппа­ра­те МГБ. 15 фев­ра­ля 1947 года он воз­гла­вил Отдел ’ДР’.

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«1949 год. Папа уже три года на пен­сии. Дру­зья помог­ли полу­чить заказ на пере­вод, и отец пере­во­дит с фран­цуз­ско­го для изда­тель­ства Ино­стран­ной лите­ра­ту­ры спра­воч­ни­ки „Кана­да“ и „Пор­ту­га­лия“».

Одна­ко уже 9 сен­тяб­ря 1950 года про­изо­шла оче­ред­ная реор­га­ни­за­ция раз­ве­ды­ва­тель­но-дивер­си­он­но­го аппа­ра­та. Вме­сто Отде­ла ’ДР’ поста­нов­ле­ни­ем Полит­бю­ро ? 77/309 созда­ёт­ся Бюро ? 1 МГБ СССР по дивер­си­он­ной рабо­те за гра­ни­цей (на пра­вах управ­ле­ния). 28 сен­тяб­ря Бюро было сфор­ми­ро­ва­но и при­сту­пи­ло к рабо­те под руко­вод­ством Судоплатова.

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«Един­ствен­ная сла­бость отца — куре­ние. Пере­жив два инфарк­та, он так и не смог бро­сить курить. Лето 1950 года. Мы сни­ма­ем дачу в Ильин­ском. После зав­тра­ка отец ухо­дит гулять, что­бы подаль­ше от мами­ных глаз тай­ком выку­рить папироску».

В июле 1951 года был снят с поста и аре­сто­ван В.С. Аба­ку­мов как не про­явив­ший долж­ной актив­но­сти в раз­ра­бот­ке ’дела вра­чей’. Мини­стром гос­бе­зо­пас­но­сти Ста­лин назна­чил С.Д. Игнатьева.

В 1952 году Игна­тьев отдал при­каз о раз­ра­бот­ке в Бюро 1 сов­мест­но с ГРУ Ген­шта­ба пла­на дивер­си­он­ных опе­ра­ций на аме­ри­кан­ских воен­ных объ­ек­тах — на слу­чай ’боль­шой вой­ны’ и на слу­чай огра­ни­чен­но­го воен­но­го кон­флик­та вбли­зи гра­ниц Совет­ско­го Сою­за. В осно­ву пла­на были поло­же­ны идеи, раз­ра­бо­тан­ные спе­ци­а­ли­ста­ми Спец­груп­пы Сереб­рян­ско­го еще в сере­дине 1930‑х гг.

’Мы, — вспо­ми­на­ет П.А. Судо­пла­тов, — опре­де­ли­ли сто целей, раз­бив их на три кате­го­рии: воен­ные базы, где раз­ме­ща­лись стра­те­ги­че­ские воен­но-воз­душ­ные силы с ядер­ным ору­жи­ем; воен­ные соору­же­ния со скла­да­ми бое­при­па­сов и бое­вой тех­ни­ки, пред­на­зна­чен­ные для снаб­же­ния аме­ри­кан­ской армии в Евро­пе и на Даль­нем Восто­ке; и нако­нец, неф­те­про­во­ды и хра­ни­ли­ща топ­ли­ва для обес­пе­че­ния раз­ме­щен­ных в Евро­пе аме­ри­кан­ских и натов­ских воин­ских частей, а так­же их войск, нахо­дя­щих­ся на Ближ­нем и Даль­нем Восто­ке воз­ле наших границ.

К нача­лу 1950‑х годов мы име­ли в сво­ем рас­по­ря­же­нии аген­тов, кото­рые мог­ли про­ник­нуть на воен­ные базы и объ­ек­ты в Нор­ве­гии, Фран­ции, Австрии, Гер­ма­нии, Соеди­нен­ных Шта­тах и Кана­де. План заклю­чал­ся в том, что­бы уста­но­вить посто­ян­ное наблю­де­ние и кон­троль за стра­те­ги­че­ски­ми объ­ек­та­ми НАТО, фик­си­руя любую их актив­ность. Фишер, наш глав­ный рези­дент-неле­гал в Соеди­нен­ных Шта­тах, дол­жен был уста­но­вить посто­ян­ную надеж­ную радио­связь с наши­ми бое­вы­ми груп­па­ми, кото­рые мы дер­жа­ли в резер­ве в Латин­ской Аме­ри­ке. В слу­чае необ­хо­ди­мо­сти все эти люди были гото­вы через мек­си­кан­скую гра­ни­цу пере­брать­ся в США под видом сезон­ных рабочих.

В Евро­пе меж­ду тем князь Гага­рин, наш дав­ниш­ний агент, выда­вав­ший себя за анти­со­вет­ски настро­ен­но­го эми­гран­та и в годы Вто­рой миро­вой вой­ны слу­жив­ший в армии Вла­со­ва, пере­ехал из Гер­ма­нии во Фран­цию. В его зада­чу вхо­ди­ло созда­ние базы для дивер­си­он­ных дей­ствий в мор­ских пор­тах и на воен­ных аэро­дро­мах, а так­же групп бое­ви­ков, кото­рые в слу­чае вой­ны или уси­ле­ния напря­жен­но­сти вдоль наших гра­ниц были бы в состо­я­нии выве­сти из строя систе­му ком­му­ни­ка­ций и связь штаб-квар­ти­ры НАТО, нахо­див­шей­ся в Фон­тен­бло — при­го­ро­де Парижа.

Важ­ную роль в создан­ной нами аген­тур­ной сети играл так­же один из поли­ти­че­ских дея­те­лей Фран­ции, завер­бо­ван­ный в 1930‑х годах Сереб­рян­ским, когда он рабо­тал в кан­це­ля­рии тогдаш­не­го пре­мьер-мини­стра Дела­дье. В Москве мне пере­да­ли груп­пу спе­ци­а­ли­стов по неф­ти, неф­те­пе­ре­ра­бот­ке и хра­не­нию топ­ли­ва, с кото­ры­ми мы обсуж­да­ли тех­ни­че­ские харак­те­ри­сти­ки и рас­по­ло­же­ние основ­ных неф­те­про­во­дов в Запад­ной Евро­пе. Затем мы дали сво­им офи­це­рам зада­ние вер­бо­вать аген­тов-дивер­сан­тов из чис­ла обслу­жи­ва­ю­ще­го пер­со­на­ла неф­те­пе­ре­ра­ба­ты­ва­ю­щих заво­дов и неф­те­про­вод­но­го хозяйства’.

5 мар­та 1953 года умер И.В. Ста­лин. В этот же день МВД и МГБ вновь были сли­ты в еди­ное Мини­стер­ство внут­рен­них дел СССР. Мини­стром внут­рен­них дел и заме­сти­те­лем пред­се­да­те­ля Сове­та Мини­стров СССР был назна­чен Л.П. Берия. С 21 мар­та П.А. Судо­пла­то­ва назна­ча­ют заме­сти­те­лем началь­ни­ка I Глав­но­го управ­ле­ния (Контр­раз­вед­ка) МВД СССР. А 30 мая он ста­но­вит­ся началь­ни­ком 9‑го (Раз­ве­ды­ва­тель­но-дивер­си­он­но­го) отде­ла МВД СССР, создан­но­го на базе Бюро ? 1. В мае 1953 года перед 9‑м отде­лом была постав­ле­на зада­ча ней­тра­ли­за­ции стра­те­ги­че­ских насту­па­тель­ных сил ВМС и ВВС США.

’Я, — вспо­ми­на­ет П.А. Судо­пла­тов, — доло­жил план созда­ния спе­ци­аль­ных рези­ден­тур, кото­рые смо­гут вести регу­ляр­ное наблю­де­ние при­мер­но за ста пятью­де­ся­тью основ­ны­ми запад­ны­ми стра­те­ги­че­ски­ми объ­ек­та­ми в Евро­пе и Соеди­нен­ных Шта­тах Аме­ри­ки. Адми­рал Куз­не­цов пред­ста­вил на наше рас­смот­ре­ние дру­гой вари­ант дей­ствий. По его мне­нию, спе­ци­аль­ные опе­ра­ции и дивер­сии долж­ны раз­ра­ба­ты­вать­ся в соот­вет­ствии с тре­бо­ва­ни­я­ми веде­ния совре­мен­ной вой­ны. Нынеш­ние воен­ные кон­флик­ты ско­ро­теч­ны, ска­зал он, они долж­ны закан­чи­вать­ся быст­рым и реши­тель­ным исхо­дом. Куз­не­цов пред­ло­жил обсу­дить воз­мож­ность нане­се­ния упре­жда­ю­щих уда­ров, рас­счи­тан­ных из-за огра­ни­чен­но­сти наших ресур­сов на уни­что­же­ние трех-четы­рех авиа­нос­цев США, что дало бы нашим под­вод­ни­кам боль­шие пре­иму­ще­ства при раз­вер­ты­ва­нии опе­ра­ций про­тив мор­ских ком­му­ни­ка­ций про­тив­ни­ка. Име­ло бы смысл, про­дол­жал он, про­ве­сти дивер­сии на воен­но-мор­ских базах и в пор­тах Евро­пы, что­бы предот­вра­тить при­бы­тие под­креп­ле­ний аме­ри­кан­ским вой­скам в Гер­ма­нии, Фран­ции и Ита­лии. Гене­рал армии Заха­ров, позд­нее началь­ник Ген­шта­ба, заме­тил, что вопрос об упре­жда­ю­щем уда­ре по стра­те­ги­че­ским объ­ек­там про­тив­ни­ка явля­ет­ся прин­ци­пи­аль­но новым в воен­ном искус­стве и его нуж­но серьез­но проработать.

Мар­шал Голо­ва­нов не согла­сил­ся с нами. Он отме­тил, что в усло­ви­ях вой­ны при огра­ни­чен­ных ресур­сах было бы реа­ли­стич­нее пред­по­ло­жить, что мы смо­жем нане­сти про­тив­ни­ку не более одно­го-двух уда­ров по стра­те­ги­че­ским соору­же­ни­ям. И в этом слу­чае сле­ду­ет ата­ко­вать не кораб­ли на базах про­тив­ни­ка, а преж­де все­го уни­что­жить на аэро­дро­мах часть его мощ­ных воен­но-воз­душ­ных сил, спо­соб­ных нане­сти ядер­ный удар по нашим городам.

Я под­дер­жал Заха­ро­ва, при­ве­дя при­ме­ры из прак­ти­ки Вто­рой миро­вой вой­ны и наше­го неболь­шо­го опы­та, полу­чен­но­го в корей­ской войне, — тогда наши легаль­ные рези­ден­ту­ры име­ли воз­мож­ность лишь вести наблю­де­ния за воен­ны­ми база­ми США на Даль­нем Восто­ке. Что каса­ет­ся опы­та про­шлой вой­ны, то он огра­ни­чи­вал­ся захва­том отдель­ных объ­ек­тов, а так­же лиц, вла­дев­ших важ­ней­шей опе­ра­тив­ной и стра­те­ги­че­ской инфор­ма­ци­ей. Новые тре­бо­ва­ния в усло­ви­ях пред­по­ла­га­е­мой ядер­ной вой­ны вызы­ва­ли к жиз­ни необ­хо­ди­мость пере­смот­ра всей нашей систе­мы дивер­си­он­ных опе­ра­ций. Я ска­зал, что мы нуж­да­ем­ся не толь­ко в инди­ви­ду­аль­но под­го­тов­лен­ных аген­тах, но так­же в мобиль­ных удар­ных груп­пах, кото­рые мог­ли бы быть задей­ство­ва­ны все­ми основ­ны­ми неле­галь­ны­ми рези­ден­ту­ра­ми. В их зада­чу долж­но вхо­дить напа­де­ние на скла­ды ядер­но­го ору­жия или базы, где нахо­дят­ся само­ле­ты с ядер­ным ору­жи­ем. Наша так­ти­ка напа­де­ний хоро­шо сра­ба­ты­ва­ла про­тив нем­цев в 1941–1944 годах. Одна­ко наши успе­хи объ­яс­ня­лись отча­сти тем, что нем­цы дей­ство­ва­ли на враж­деб­ной им тер­ри­то­рии, а в нашем рас­по­ря­же­нии была силь­ная аген­тур­ная сеть. Я ука­зал так­же, что опыт Вто­рой миро­вой и корей­ской войн пока­зы­ва­ет: нару­ше­ние линий снаб­же­ния про­тив­ни­ка, осо­бен­но когда они рас­тя­ну­ты на боль­шие рас­сто­я­ния, может ока­зать­ся в опе­ра­тив­ном плане куда более важ­ным, чем пря­мые уда­ры по воен­ным целям. Прав­да, при пря­мых уда­рах воз­ни­ка­ет пани­ка в рядах про­тив­ни­ка, и внешне это весь­ма эффек­тив­но, но раз­ру­ше­ние линий снаб­же­ния явля­ет­ся более зна­чи­тель­ным, а воз­дей­ствие его — дол­го­сроч­ным. К тому же воен­ные объ­ек­ты нахо­дят­ся под уси­лен­ной охра­ной, и при напа­де­нии не при­хо­дит­ся рас­счи­ты­вать на выве­де­ние из строя более двух-трех сооружений.

Выдви­ну­тый мною план исполь­зо­ва­ния дивер­си­он­ных опе­ра­ций вме­сто огра­ни­чен­ных наши­ми воз­мож­но­стя­ми воз­душ­ных и воен­но-мор­ских уда­ров пока­зал­ся воен­но­му руко­вод­ству убе­ди­тель­ным. Все при­сут­ство­вав­шие на сове­ща­нии в каби­не­те Берии со мною согласились.

Берия вни­ма­тель­но выслу­шал меня. Но он еще не пред­став­лял, как реор­га­ни­зо­ван­ная служ­ба дивер­сий с более широ­ки­ми пра­ва­ми долж­на постро­ить свою рабо­ту. Может быть, спро­сил он, речь идет о ком­би­ни­ро­ван­ной раз­ве­ды­ва­тель­но-дивер­си­он­ной груп­пе всех родов войск? Если так, то не будет ли это такой же неуда­чей, как создан­ный Коми­тет инфор­ма­ции? В 1947–1949 годах Коми­тет, раз­ра­ба­ты­вая опе­ра­ции, исхо­дил преж­де все­го из потреб­но­стей внеш­не­по­ли­ти­че­ско­го кур­са и упус­кал воен­ные вопросы.

Во вре­мя обсуж­де­ния гене­рал Заха­ров пред­ло­жил, что­бы дивер­си­он­ные опе­ра­ции спец­служб про­во­ди­лись по линии всех видов Воору­жен­ных сил и Мини­стер­ства внут­рен­них дел. Одна­ко, по его мне­нию, при­о­ри­тет в аген­тур­ной рабо­те дол­жен при­над­ле­жать моей служ­бе. В то же самое вре­мя долж­на суще­ство­вать для коор­ди­на­ции посто­ян­ная рабо­чая груп­па на уровне заме­сти­те­лей началь­ни­ков управ­ле­ний воен­ной раз­вед­ки, МВД и служб раз­вед­ки ВМФ и ВВС.

Берия согла­сил­ся и закрыл сове­ща­ние. Через месяц мы долж­ны были пред­ста­вить деталь­ный план с пред­ло­же­ни­я­ми по коор­ди­на­ции дивер­си­он­ной рабо­ты за гра­ни­цей. Мне обе­ща­ли помочь ресур­са­ми и кад­ра­ми, осо­бен­но экс­пер­та­ми в обла­сти воору­же­ний, неф­те­пе­ре­ра­бот­ки, транс­пор­та и снабжения.

На сле­ду­ю­щий день Берия вызвал Круг­ло­ва и меня и рас­по­ря­дил­ся выде­лить мне допол­ни­тель­ные шта­ты и сред­ства. Мы реши­ли сфор­ми­ро­вать бри­га­ду осо­бо­го назна­че­ния для про­ве­де­ния дивер­сий. Такая же бри­га­да нахо­ди­лась под моим коман­до­ва­ни­ем в годы вой­ны и была рас­пу­ще­на Аба­ку­мо­вым в 1946 году. Берия и Круг­лов одоб­ри­ли мое пред­ло­же­ние при­влечь наших спе­ци­а­ли­стов по раз­вед­ке и пар­ти­зан­ским опе­ра­ци­ям к актив­ной рабо­те в орга­нах. Васи­лев­ский, Зару­бин и его жена, Сереб­рян­ский, Афа­на­сьев, Семе­нов и Тауб­ман, уво­лен­ные из орга­нов, вновь были воз­вра­ще­ны на Лубян­ку и заня­ли высо­кие долж­но­сти в рас­ши­рен­ном 9‑м отде­ле МВД.

Таким обра­зом, про­фес­си­о­наль­ный опыт Я. И. Сереб­рян­ско­го в оче­ред­ной раз потре­бо­вал­ся орга­нам гос­бе­зо­пас­но­сти. 30 мая 1953 года Яков Иса­а­ко­вич вер­нул­ся на служ­бу в цен­траль­ный аппа­рат МВД на долж­ность опе­ра­тив­но­го работ­ни­ка неглас­но­го шта­та 1‑й кате­го­рии в 9‑й отдел, кото­рый, по сути, стал пре­ем­ни­ком IV Управ­ле­ния НКВД НКГБ. Одна­ко уже 31 июля функ­ции 9‑го отде­ла были пере­да­ны II Глав­но­му управ­ле­нию МВД СССР, и через несколь­ко меся­цев судь­ба Яко­ва Иса­а­ко­ви­ча сно­ва изменилась.

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«1953 год. Судо­пла­тов при­гла­ша­ет отца на рабо­ту. Отец очень рад — ведь это то, чему он отдал все зре­лые годы сво­ей жиз­ни. Мама очень беспокоится».

Поли­ти­че­ские амби­ции Л.П. Берии вызы­ва­ли пани­че­ский страх у его пар­тий­ных ’сорат­ни­ков’ — быв­ших ’вер­ных ста­лин­цев’. А там, где есть страх, все­гда при­сут­ству­ет и нена­висть. Отсут­ствие у Берии надеж­ных союз­ни­ков в выс­шем пар­тий­ном руко­вод­стве при­ве­ли в ито­ге к его паде­нию. 26 июня 1953 года во вре­мя оче­ред­но­го засе­да­ния Пре­зи­ди­у­ма ЦК ВКП(б) Берия был аре­сто­ван воен­ны­ми. Н.С. Хру­щев объ­явил собрав­шим­ся, что Берия наме­ре­вал­ся совер­шить госу­дар­ствен­ный пере­во­рот и аре­сто­вать весь состав Пре­зи­ди­у­ма ЦК.

Кру­ше­ние неко­гда все­силь­но­го мини­стра буме­ран­гом уда­ри­ло и по Я.И. Сереб­рян­ско­му, а вме­сте с ним — по мно­гим дру­гим спе­ци­а­ли­стам тай­ной вой­ны, кото­рым по роду слу­жеб­ной дея­тель­но­сти воль­но или неволь­но при­хо­ди­лось выпол­нять при­ка­зы Берии. Новый хозя­ин Крем­ля Н.С. Хру­щев даже после аре­ста само­го силь­но­го из про­тив­ни­ков смер­тель­но боял­ся его гроз­ной тени и пото­му спе­шил изба­вить­ся от всех, кого счи­тал людь­ми ’хит­ро­го мин­гре­ла’. Нача­лась оче­ред­ная ’пар­тий­ная вой­на’, как все­гда сопро­вож­да­ю­ща­я­ся чист­кой. 21 авгу­ста 1953 года по лож­но­му обви­не­нию в при­част­но­сти к ’заго­во­ру Берии’ были аре­сто­ва­ны П.А. Судо­пла­тов и Н.И. Эйтин­гон. Через три меся­ца после аре­ста Пав­ла Ана­то­лье­ви­ча всех при­ня­тых им на служ­бу быв­ших ’вра­гов наро­да’ сно­ва уво­ли­ли, а 8 октяб­ря Я.И. Сереб­рян­ский в чет­вер­тый раз был аре­сто­ван. При­чем роко­вую роль в его судь­бе сыг­ра­ло хода­тай­ство Судо­пла­то­ва о вос­ста­нов­ле­нии сво­е­го под­чи­нен­но­го в ВКП(б) в 1941 году. Яко­ва Иса­а­ко­ви­ча обви­ни­ли в том, что он избе­жал выс­шей меры нака­за­ния в нача­ле вой­ны толь­ко бла­го­да­ря заступ­ни­че­ству ’измен­ни­ка’. А тому инкри­ми­ни­ро­ва­лись пре­ступ­ные свя­зи с ’вра­га­ми наро­да’ — Сереб­рян­ским, Мал­ли, Сос­нов­ским, Шпи­гель­гла­зом и дру­ги­ми вели­ки­ми нелегалами!

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«Вече­ром 7 октяб­ря 1953 года я, как все­гда, поже­лал отцу и маме спо­кой­ной ночи. Я не мог пред­по­ло­жить, что отца я боль­ше нико­гда не уви­жу, а с мамой буду раз­лу­чен на дол­гие три года.

Дн‘м 8 октяб­ря воз­вра­ща­юсь из инсти­ту­та. В при­хо­жей меня встре­ча­ет незна­ко­мый чело­век в штат­ском. Дверь в каби­нет отца, выхо­див­шая в при­хо­жую, откры­та. В ней слы­шат­ся зву­ки пада­ю­щих на пол книг.
„Ваши роди­те­ли аре­сто­ва­ны. Закан­чи­ва­ет­ся обыск“.
„За что?“
(Абсо­лют­но неле­пый вопрос.)
„Надо будет — вам объяснят“.
В голо­ве пусто. Мол­ча наблю­даю, как с полок сни­ма­ют кни­ги, бег­ло про­смат­ри­ва­ют и бро­са­ют на пол.
Через неко­то­рое вре­мя все ухо­дят, опе­ча­тав в квар­ти­ре две ком­на­ты из трех».

В про­цес­се след­ствия по уго­лов­но­му делу, воз­буж­ден­но­му в 1953 году про­тив Я.И. Сереб­рян­ско­го, ника­ких дока­за­тельств его вины как участ­ни­ка ’заго­вор­щи­че­ской дея­тель­но­сти Берии’ добы­то не было. Одна­ко и выпус­кать таких людей, как Сереб­рян­ский, Судо­пла­тов и Эйтин­гон, пар­тий­ная вер­хуш­ка не соби­ра­лась. Про­фес­си­о­на­лы тай­ной вой­ны, нико­гда не участ­во­вав­шие в борь­бе пар­тий­ных кла­нов за власть, тем не менее, зна­ли ’слиш­ком мно­го’ об уча­стии Хру­ще­ва, Кага­но­ви­ча, Мален­ко­ва, Моло­то­ва и дру­гих ’вер­ных сорат­ни­ков Ста­ли­на’ и ’дру­зей Берии’ в поли­ти­че­ских репрес­си­ях 1930‑х гг. И тогда был сде­лан сле­ду­ю­щий под­лый шаг: сле­дуя ука­за­ни­ям пар­тий­ных инстан­ций, след­ствие реани­ми­ро­ва­ло ста­рое уго­лов­ное дело за Н‑15222. ’Слу­жи­те­ли Феми­ды’ вновь при­зна­ли осуж­де­ние четы Сереб­рян­ских в 1941 году закон­ным и обос­но­ван­ным. Дву­ли­чие и под­лость ’поли­ти­че­ской изнан­ки’ про­яви­лись в пол­ном объеме!

На осно­ва­нии пре­став­ле­ния Гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ры СССР Пре­зи­ди­ум Вер­хов­но­го Сове­та СССР 27 декаб­ря 1954 года отме­нил свое соб­ствен­ное поста­нов­ле­ние от 9 авгу­ста 1941 года об амни­стии Я.И. и П.Н. Сереб­рян­ских. На Поли­ну Ната­нов­ну так­же реши­ли заве­сти уго­лов­ное дело. И это при том, что уже нача­лась реа­би­ли­та­ция граж­дан, неза­кон­но репрес­си­ро­ван­ных в 1930‑е гг. Ста­рое дело было под­ня­то из архи­ва и направ­ле­но в Вер­хов­ный Суд СССР с пред­ло­же­ни­ем заме­нить Сереб­рян­ско­му выс­шую меру нака­за­ния 25 года­ми лише­ния сво­бо­ды с отбы­ва­ни­ем сро­ка в испра­ви­тель­но-тру­до­вом лагере.

Но и после это­го интен­сив­ные допро­сы Сереб­рян­ско­го (теперь уже у сле­до­ва­те­лей Гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ры СССР) про­дол­жа­лись. Меры физи­че­ско­го воз­дей­ствия к аре­сто­ван­но­му не при­ме­ня­лись, одна­ко на него посто­ян­но ока­зы­ва­ли пси­хо­ло­ги­че­ское дав­ле­ние с целью полу­че­ния нуж­ных при­зна­тель­ных пока­за­ний. Серд­це мно­го пови­дав­ше­го раз­вед­чи­ка-неле­га­ла не выдер­жа­ло: 30 мар­та 1956 года в Бутыр­ской тюрь­ме на оче­ред­ном допро­се у сле­до­ва­те­ля Воен­ной про­ку­ра­ту­ры гене­рал-май­о­ра Царе­град­ско­го Яков Иса­а­ко­вич скон­чал­ся от сер­деч­но­го при­сту­па на 64‑м году жиз­ни. Точ­ное место его захо­ро­не­ния до насто­я­ще­го вре­ме­ни не известно.

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«1956 год. При­хо­дит вызов из Воен­ной кол­ле­гии Вер­хов­но­го Суда. При­ез­жаю. Боль­шой каби­нет. За сто­лом какой-то важ­ный чин. Сухо сооб­щив мне о смер­ти отца, он неожи­дан­но спрашивает:
„А вы зна­е­те, что ваш отец был эсером?“
„Знаю“, — авто­ма­ти­че­ски отве­чаю я.
Немая пау­за. Пустота».

Борь­ба за реа­би­ли­та­цию Яко­ва Иса­а­ко­ви­ча и Поли­ны Ната­нов­ны Сереб­рян­ских была неве­ро­ят­но тяжелой.

Толь­ко 4 авгу­ста 1966 года Воен­ной кол­ле­ги­ей Вер­хов­но­го Суда Сою­за ССР, в соста­ве пред­се­да­тель­ству­ю­ще­го гене­рал-май­о­ра юсти­ции Тере­хо­ва, пол­ков­ни­ка юсти­ции Кур­ба­то­ва и под­пол­ков­ни­ка юсти­ции Смир­но­ва, в поряд­ке ста­тей 337 и 388 УПК РСФСР уго­лов­ное дело по обви­не­нию П.Н. Сереб­рян­ской было пере­смот­ре­но. Заслу­шав доклад под­пол­ков­ни­ка юсти­ции Смир­но­ва и выступ­ле­ние заме­сти­те­ля Глав­но­го воен­но­го про­ку­ро­ра гене­рал-май­о­ра юсти­ции Вик­то­ро­ва, Воен­ная кол­ле­гия Вер­хов­но­го Суда СССР вынес­ла решение:

«Соглас­но при­го­во­ру, Сереб­рян­ская при­зна­на винов­ной в том, что, будучи сотруд­ни­цей спец­груп­пы ГУГБ НКВД, явля­лась соучаст­ни­цей контр­ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти сво­е­го мужа — быв­ше­го началь­ни­ка Спец­груп­пы ГУГБ НКВД Сереб­рян­ско­го Я.И., являв­ше­го­ся шпи­о­ном англий­ской и фран­цуз­ской разведок.

В заклю­че­нии Глав­но­го воен­но­го про­ку­ро­ра пред­ла­га­ет­ся при­го­вор в отно­ше­нии Сереб­рян­ской по вновь открыв­шим­ся обсто­я­тель­ствам отме­нить и дело пре­кра­тить за недо­ка­зан­но­стью ее уча­стия в совер­ше­нии преступления.

В обос­но­ва­ние это­го пред­ло­же­ния в заклю­че­нии при­во­дят­ся сле­ду­ю­щие доводы:

Сереб­рян­ская была аре­сто­ва­на 10 нояб­ря 1938 г. без санк­ции про­ку­ро­ра по орде­ру, под­пи­сан­но­му Берия, а допро­ше­на впер­вые толь­ко 28 фев­ра­ля 1939 г., то есть более чем через три с поло­ви­ной месяца.

На допро­се 4 июня 1940 г. и в напи­сан­ном в тот же день соб­ствен­но­руч­ном пока­за­нии (как это уста­нов­ле­но след­стви­ем по дру­го­му делу на Сереб­рян­скую), то есть более чем через пол­то­ра года после аре­ста, Сереб­рян­ская при­зна­ла, что при­мер­но в 1930 г. узна­ла со слов мужа о его при­над­леж­но­сти к англий­ской раз­вед­ке и о том, что он по зада­нию англий­ской раз­вед­ки пере­бро­сил в Совет­ский Союз груп­пу тер­ро­ри­стов и дивер­сан­тов в соста­ве Турыж­ни­ко­ва, Вол­ко­ва, Ана­нье­ва, Заха­ро­ва и Эске.

Сереб­рян­ская так­же утвер­жда­ла, что в 1937 г. со слов мужа она узна­ла о при­над­леж­но­сти его и к фран­цуз­ской разведке.

В судеб­ном засе­да­нии Сереб­рян­ская винов­ной себя не при­зна­ла и пока­за­ла, что о шпи­он­ской дея­тель­но­сти сво­е­го мужа узна­ла толь­ко в 1940 г. на след­ствии, когда ей были огла­ше­ны пока­за­ния мужа. Она так­же пояс­ни­ла, что на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии окле­ве­та­ла себя, так как уста­ла от допросов.

Иных дока­за­тельств пре­ступ­ной дея­тель­но­сти Сереб­рян­ской в мате­ри­а­лах ее дела не имеется.

При­об­щен­ные к делу выпис­ки из про­то­ко­лов допро­са аре­сто­ван­ных сотруд­ни­ков НКВД СССР Сыр­ки­на А.И. и Сереб­рян­ско­го Я.И. не содер­жат кон­крет­ных све­де­ний о пре­ступ­ной дея­тель­но­сти Серебрянской.

Рас­сле­до­ва­ни­ем вновь открыв­ших­ся обсто­я­тельств уста­нов­ле­но, что Сыр­кин А.И. и Сереб­рян­ский Я.И. пол­но­стью отка­за­лись в судеб­ных засе­да­ни­ях по сво­им делам от пока­за­ний об их пре­ступ­ной деятельности.

Ука­зан­ные выше лица — Турыж­ни­ков, Вол­ков, Ана­ньев и Эске при­бы­ли в СССР на осно­ва­нии офи­ци­аль­ных раз­ре­ше­ний ком­пе­тент­ных совет­ских органов.
Об обсто­я­тель­ствах при­бы­тия в СССР Заха­ро­ва доку­мен­таль­ных дан­ных най­ти не пред­ста­ви­лось возможным.

Пока­за­ния Турыж­ни­ко­ва на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии и в суде: о шпи­он­ской дея­тель­но­сти Сереб­рян­ско­го Я. И: не могут быть при­зна­ны доста­точ­ны­ми дока­за­тель­ства­ми для при­зна­ния Сереб­рян­ской П.Н. винов­ной в соуча­стии в этих преступлениях.

Осуж­ден­ный Вол­ков в суде отка­зал­ся от сво­их пока­за­ний на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии о шпи­он­ской дея­тель­но­сти Турыж­ни­ко­за, Сереб­рян­ско­го и Сыркина.
Ана­ньев и Эске к уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти не при­вле­ка­лись; уста­но­вить, был ли судим Заха­ров, не пред­ста­ви­лось возможным.

Про­из­ве­ден­ным в 1953–1955 гг. пред­ва­ри­тель­ным след­стви­ем в отно­ше­нии Сереб­рян­ской П.Н. в свя­зи с неис­пол­не­ни­ем к ней при­го­во­ра от 7 июля 1941 г. каких-либо дру­гих объ­ек­тив­ных дока­за­тельств ее пре­ступ­ной дея­тель­но­сти не уста­нов­ле­но. Вме­сте с тем выяс­не­но, что Сереб­рян­ская П.Н. до 1942 г. сотруд­ни­цей НКВД не явля­лась, а поэто­му утвер­жде­ние суда в при­го­во­ре об этом явля­ет­ся необоснованным.

Вто­рое дело на Сереб­рян­скую П.Н. пре­кра­ще­но 11 авгу­ста 1955 г. на осно­ва­нии ст. 204, п. ’б’ УПК РСФСР (1926 г.).

Рас­смот­рев мате­ри­а­лы дела и допол­ни­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния, Воен­ная кол­ле­гия Вер­хов­но­го Суда СССР, согла­ша­ясь с заклю­че­ни­ем и руко­вод­ству­ясь ст. 50 Основ уго­лов­но­го судо­про­из­вод­ства Сою­за ССР и союз­ных республик,

ОПРЕДЕЛИЛА:

При­го­вор Воен­ной кол­ле­гии Вер­хов­но­го Суда СССР от 7 июля 1941 года в отно­ше­нии Сереб­рян­ской Поли­ны Ната­нов­ны по вновь открыв­шим­ся обсто­я­тель­ствам отме­нить и дело пре­кра­тить за недо­ка­зан­но­стью ее уча­стия в совер­ше­нии преступления».

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«При­мер­но через месяц-дру­гой после воз­вра­ще­ния в СССР Вил­ли Фишер разыс­кал меня.
Теле­фон­ный звонок:
„Здрав­ствуй, Толя, это Фишер. Помнишь?“.
Забыть я не мог, тем более что газе­ты еже­днев­но рас­ска­зы­ва­ли о „бога­ты­ре с Вол­ги“ — пол­ков­ни­ке Абе­ле, а я уже знал, кто на самом деле под этой фамилией.
„Можешь при­е­хать ко мне в Челюс­кин­скую?“ — назы­ва­ет адрес.
„Конеч­но“.
Вот и дача. Очень вол­ну­юсь. Конеч­но, я его узнаю, но с неко­то­рым тру­дом. Это потом его порт­ре­ты появи­лись, сна­ча­ла в кино­филь­ме, затем и в газетах.
„Я узнал про отца, — гово­рит он. — Ужас­ная неспра­вед­ли­вость. На днях меня при­ни­мал Коно­топ (в ту пору — сек­ре­тарь Мос­ков­ско­го обко­ма пар­тии), и я ему рас­ска­зал об отце. Может быть, поможет“.
А что, соб­ствен­но, в то вре­мя в деле мое­го отца мог сде­лать Коно­топ? Раз­го­ва­ри­ва­ли дол­го. Фишер рас­спра­ши­вал о том, как я живу, есть ли какие-нибудь про­бле­мы. От него я услы­шал, поче­му он назвал­ся Абе­лем. Боль­ше я его не видел».

Полу­чив 8 авгу­ста 1966 года справ­ку о реа­би­ли­та­ции, Поли­на Ната­нов­на с неис­ся­ка­е­мой энер­ги­ей пове­ла борь­бу за вос­ста­нов­ле­ние чест­но­го име­ни сво­е­го мужа.
Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«Август 1966 года. Маму при­гла­ша­ют в ГВП на Киров­скую, что­бы выдать справ­ку о реа­би­ли­та­ции. Вру­ча­ю­щая справ­ку — май­ор адми­ни­стра­тив­ной служ­бы ГВП Юрье­ва — гово­рит: „Мы под­го­то­ви­ли справ­ки не толь­ко для вас, но и для Яко­ва Иса­а­ко­ви­ча. В послед­ний момент Руден­ко не разрешил“.
До реа­би­ли­та­ции отца оста­ва­лись еще дол­гие пять лет».

Но как же тяже­ла была эта борь­ба одно­го чело­ве­ка про­тив тех пред­ста­ви­те­лей пар­тий­но-госу­дар­ствен­ной маши­ны, кото­рые ни при каких обсто­я­тель­ствах не жела­ли при­зна­вать, а тем более исправ­лять совер­шен­ные пре­ступ­ле­ния! Так, 12 нояб­ря 1968 года Поли­на Ната­нов­на полу­чи­ла ответ за номе­ром 4в-23053–39 из Глав­ной воен­ной про­ку­ра­ту­ры, под­пи­сан­ный стар­шим помощ­ни­ком глав­но­го воен­но­го про­ку­ро­ра пол­ков­ни­ком юсти­ции Н. Зарубиным:

«Ваша жало­ба от 28 октяб­ря 1968 г. по делу СЕРЕБРЯНСКОГО Яко­ва Иса­а­ко­ви­ча, адре­со­ван­ная в Глав­ную воен­ную про­ку­ра­ту­ру, рас­смот­ре­на и остав­ле­на без удо­вле­тво­ре­ния. Осно­ва­ний для реа­би­ли­та­ции Сереб­рян­ско­го Я.И. не имеется».

Крайне при­скорб­но, но ни руко­вод­ство раз­вед­ки, ни иные ком­пе­тент­ные орга­ны нашей стра­ны даже после XX съез­да КПСС в тече­ние полу­то­ра десят­ков лет не пред­при­ни­ма­ли ника­ких уси­лий для реа­би­ли­та­ции орга­ни­за­то­ра выда­ю­щих­ся опе­ра­ций, ’посколь­ку разыс­кать рабо­чее дело Сереб­рян­ско­го и уста­но­вить, какую поль­зу он при­нес совет­ской раз­вед­ке, не пред­став­ля­лось воз­мож­ным’. Одна­ко затем ситу­а­ция изменилась.

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«Мама и после выхо­да из заклю­че­ния в 1956 году не поте­ря­ла сво­ей жен­ствен­но­сти и при­вле­ка­тель­но­сти. Ее даже зва­ли замуж, но она все­гда отка­зы­ва­ла. Как она мне гово­ри­ла потом, она не мог­ла изме­нить памя­ти отца».

В мар­те 1971 года П.Н. Сереб­рян­ская напра­ви­ла жало­бу в адрес XXIV съез­да КПСС. При­мер­но в то же вре­мя в Коми­те­те гос­бе­зо­пас­но­сти шла под­го­тов­ка пер­во­го учеб­ни­ка по исто­рии совет­ской внеш­ней раз­вед­ки. Пред­се­да­тель КГБ СССР Ю.В. Андро­пов, узнав о геро­и­че­ской и вме­сте с тем тра­ги­че­ской судь­бе Я.И. Сереб­рян­ско­го, рас­по­ря­дил­ся про­ве­сти серьез­ное допол­ни­тель­ное рас­сле­до­ва­ние. По нашим дан­ным, про­вер­ку по пору­че­нию Андро­по­ва про­во­дил Ф.Д. Боб­ков, и он пред­ста­вил Юрию Вла­ди­ми­ро­ви­чу поло­жи­тель­ный отзыв. Сло­во Андро­по­ва, в то вре­мя кан­ди­да­та в чле­ны Полит­бю­ро ЦК КПСС, име­ло боль­шой вес. Резуль­та­ты не заста­ви­ли себя ждать. Уже 12 апре­ля 1971 года П.Н. Сереб­рян­ская полу­чи­ла ответ из Вер­хов­но­го Суда СССР за под­пи­сью заме­сти­те­ля пред­се­да­те­ля Вер­хов­но­го Суда С. Бан­ни­ко­ва (? 4в-02854/55):

«Сооб­щаю, что ваша жало­ба от 3 мар­та 1971 года, адре­со­ван­ная XXIV съез­ду КПСС, пере­да­на для рас­смот­ре­ния в Вер­хов­ный Суд СССР, отку­да она вме­сте с уго­лов­ны­ми дела­ми в отно­ше­нии Ваше­го мужа, СЕРЕБРЯНСКОГО Я.И., воз­буж­дав­ши­ми­ся в 1938 и 1953 гг., направ­ле­на для допол­ни­тель­ной про­вер­ки Гене­раль­но­му Про­ку­ро­ру СССР с прось­бой сооб­щить о резуль­та­тах Вам».

Уже 3 мая Глав­ной воен­ной про­ку­ра­ту­рой дело в отно­ше­нии Я.И. Сереб­рян­ско­го, воз­буж­ден­ное 7 октяб­ря 1953 года, было пре­кра­ще­но на осно­ва­нии п. 2 ст. 208 УПК РСФСР, то есть за недо­ка­зан­но­стью уча­стия обви­ня­е­мо­го в совер­ше­нии пре­ступ­ле­ния (справ­ка ГВП ? С‑52600–38 от 05.05.1971). Мы пола­га­ем, что столь стре­ми­тель­ное и пози­тив­ное реше­ние было при­ня­то при лич­ном уча­стии Ю.В. Андропова.

Меж­ду тем ком­па­ния по реа­би­ли­та­ции про­дол­жа­ла наби­рать обо­ро­ты. 4 мая 1971 года и.о. Глав­но­го воен­но­го про­ку­ро­ра гене­рал-май­ор юсти­ции Н. Зан­чев­ский утвер­дил заклю­че­ние по делу Я.И. Серебрянского.

«Воен­ный про­ку­рор отде­ла Глав­ной воен­ной про­ку­ра­ту­ры под­пол­ков­ник юсти­ции Гера­си­мов, рас­смот­рев архив­но-след­ствен­ное дело ? Н‑15222 по обви­не­нию СЕРЕБРЯНСКОГО Я.И. и мате­ри­а­лы допол­ни­тель­но­го расследования,

УСТАНОВИЛ:

7 июля 1941 г. Воен­ной кол­ле­ги­ей Вер­хов­но­го Суда СССР по ст. ст. 58‑I ’а’ и 58-II УК РСФСР осуж­ден к рас­стре­лу, с кон­фис­ка­ци­ей лич­но при­над­ле­жа­ще­го ему имущества,

СЕРЕБРЯНСКИЙ Яков Иса­а­ко­вич, 1892 года рож­де­ния, уро­же­нец г. Мин­ска, еврей, граж­да­нин СССР, быв­ший член КПСС с 1927 г., исклю­чен в свя­зи с дан­ным дедом, до аре­ста — 10 нояб­ря 1938 г. — началь­ник Спе­ци­аль­ной груп­пы ГУГБ НКВД СССР.

Судом Сереб­рян­ский при­знан винов­ным в том, что с 1933 г. являл­ся участ­ни­ком анти­со­вет­ской заго­вор­щи­че­ской орга­ни­за­ции, суще­ство­вав­шей в орга­нах НКВД, куда был завер­бо­ван вра­гом наро­да Яго­дой. Одно­вре­мен­но Сереб­рян­ский являл­ся аген­том англий­ской и фран­цуз­ской раз­ве­док, кото­рые снаб­жал сек­рет­ны­ми мате­ри­а­ла­ми, состав­ля­ю­щи­ми госу­дар­ствен­ную тай­ну (дело ? Н‑15222 л. 411).

Ука­зан­ный выше при­го­вор в отно­ше­нии Сереб­рян­ско­го в испол­не­ние не был при­ве­ден в свя­зи с тем, что 9 авгу­ста 1941 г. Пре­зи­ди­у­мом Вер­хов­но­го Сове­та СССР Сереб­рян­ский был амни­сти­ро­ван, а после отме­ны 27 декаб­ря 1954 г. реше­ния об амни­стии Сереб­рян­ско­го послед­ний, нахо­дясь под стра­жей в свя­зи с аре­стом по дру­го­му делу, 30 мар­та 1956 г. умер (дело 0087, т. 3, л.д. 275–291).

В каче­стве дока­за­тельств вины Сереб­рян­ско­го Я.И. к делу при­об­ще­ны выпис­ки из про­то­ко­лов допро­сов аре­сто­ван­ных по дру­гим делам Абез­гау­за Д.М., Сыр­ки­на А.И., Була­но­ва П.П., Але­хи­на М.С., Вол­ко­ва Ю.И., Турыж­ни­ко­ва А.Н., Успен­ско­го А.И., Пере­воз­ни­ко­ва С.М., Яри­ко­ва М.С., Сереб­рян­ской П.Н. и выпис­ка из про­то­ко­ла очной став­ки меж­ду аре­сто­ван­ны­ми Реден­сом С.Ф. и Ежо­вым Н.И. (дело Н‑15222 л.д. 275–359).

Мате­ри­а­лы уго­лов­но­го дела на Сереб­рян­ско­го и дан­ные допол­ни­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния, про­ве­ден­но­го в свя­зи с жало­бой его жены, сви­де­тель­ству­ют о том, что обви­не­ние Сереб­рян­ско­го в анти­со­вет­ской дея­тель­но­сти объ­ек­тив­ны­ми дока­за­тель­ства­ми не под­твер­жде­но, вви­ду чего при­го­вор о нем под­ле­жит отмене, а дело пре­кра­ще­нию по сле­ду­ю­щим основаниям.

Сереб­рян­ский, как это вид­но из мате­ри­а­лов дела, на допро­се в судеб­ном засе­да­нии Воен­ной Кол­ле­гии Вер­хов­но­го Суда СССР винов­ным себя в шпи­он­ской и иной измен­ни­че­ской дея­тель­но­сти не при­знал, пока­за­ния, дан­ные им на допро­сах в про­цес­се пред­ва­ри­тель­но­го след­ствия, где гово­ри­лось о при­зна­нии им сво­ей вины, отри­цал и заявил, что вынуж­ден был себя ого­во­рить в резуль­та­те при­ме­не­ния мер физи­че­ско­го воз­дей­ствия (дело ?-15222 л.д. 410).

Отри­цал Сереб­рян­ский обви­не­ние его в при­над­леж­но­сти к заго­вор­щи­че­ской орга­ни­за­ции, яко­бы суще­ство­вав­шей в орга­нах НКВД, а так­же в шпи­о­на­же и в про­цес­се след­ствия, про­во­див­ше­го­ся по его делу в 1953–1956 гг. (дело 0087, том 1, л.д. 48, 130–131, 142, 153, 167).

Осмот­ром архив­но-след­ствен­но­го дела по обви­не­нию Яго­ды Г.Г., яко­бы завер­бо­вав­ше­го Сереб­рян­ско­го в заго­вор­щи­че­скую орга­ни­за­цию, уста­нов­ле­но, что Сереб­рян­ский Я.И., по пока­за­ни­ям Яго­ды, как участ­ник такой орга­ни­за­ции не про­хо­дит (дело 0087, том 3, л.д. 222).

Пока­за­ния аре­сто­ван­ных по дру­гим делам — Була­но­ва П.Д., Але­хи­на М.С., Успен­ско­го А.И. и Яри­ко­ва М.С., выпис­ки из про­то­ко­лов допро­сов кото­рых при­об­ще­ны к дан­но­му деду, не могут быть поло­же­ны в осно­ву обви­не­ния Сереб­рян­ско­го в анти­со­вет­ской дея­тель­но­сти, посколь­ку они не содер­жат кон­крет­ных све­де­ний о заго­вор­щи­че­ской или иной пре­ступ­ной дея­тель­но­сти Сереб­рян­ско­го Я.И. (дело Н‑15222, л.д. 281, 344–348, 287–290, 319, 324–333).

Була­нов, как усмат­ри­ва­ет­ся из про­то­ко­ла осмот­ра его уго­лов­но­го дела, на допро­се в суде в чис­ле участ­ни­ков заго­во­ра, воз­глав­ля­е­мо­го Яго­дой, Сереб­рян­ско­го не назвал (дело 0087, том 3, л.д. 227).

Про­вер­кой уго­лов­но­го дела Яри­ко­ва М.С. уста­нов­ле­но, что в анти­со­вет­ской дея­тель­но­сти он обви­нен необос­но­ван­но и в насто­я­щее вре­мя реа­би­ли­ти­ро­ван (дело Н‑15222 л.д. 446).

Ежов Н.И., заявив­ший на очной став­ке с аре­сто­ван­ным по дру­го­му делу Реден­сом С.Ф. о сво­ем наме­ре­нии исполь­зо­вать яды (закуп­лен­ные Сереб­рян­ским за гра­ни­цей) в тер­ро­ри­сти­че­ских целях, на допро­се в судеб­ном засе­да­нии от пока­за­ний, дан­ных на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии, отка­зал­ся как от вымыш­лен­ных. В про­цес­се про­вер­ки уго­лов­но­го дела на Реден­са С.Ф. при­над­леж­ность его к анти­со­вет­ско­му заго­во­ру в орга­нах НКВД не под­твер­ди­лась. Дело Реден­са про­из­вод­ством пре­кра­ще­но (дело Н‑15222 л.д. 334–337, 440–441; дело 0087 т. 3, л.д. 221).

Вол­ков Ю.И., запи­сан­ный в про­то­ко­лах допро­сов Сереб­рян­ско­го на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии в чис­ле аген­тов англий­ской раз­вед­ки, яко­бы забро­шен­ных Сереб­рян­ским в Совет­ский Союз, и при­зна­вав­ший себя в этом винов­ным на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии, в суде от сво­их пока­за­ний отка­зал­ся, а пока­за­ния Сереб­рян­ско­го назвал ого­во­ром (дело 0087, т. 3, л.д. 153–159).

Сыр­кин А.И., Пере­воз­ни­ков С.М. и Сереб­рян­ская П.Н., в про­то­ко­лах допро­сов кото­рых име­лись ука­за­ния на анти­со­вет­скую дея­тель­ность Сереб­рян­ско­го Я.И., про­во­див­шу­ю­ся яко­бы в ряде слу­ча­ев сов­мест­но с ними, как уста­нов­ле­но в про­цес­се допол­ни­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния, про­ве­ден­но­го по их уго­лов­ным делам, анти­со­вет­ской дея­тель­но­стью не зани­ма­лись и были обви­не­ны в этом необос­но­ван­но. Ныне ука­зан­ные лица реа­би­ли­ти­ро­ва­ны (дело Н‑15222 л.д. 279–286, 320–323, 437–439, 447).

Пре­кра­ще­ны так­же про­из­вод­ством с реа­би­ли­та­ци­ей осуж­ден­ных уго­лов­ные дела на Моск­ви­на-Три­лис­се­ра М.А., являв­ше­го­ся в 1924–1926 гг. началь­ни­ком ИНО, когда Сереб­рян­ский впер­вые был послан на неле­галь­ную рабо­ту за гра­ни­цу, и Арту­зо­ва (Фра­учи) А.Х., руко­во­див­ше­го рабо­той Сереб­рян­ско­го в 1932–1935 гг., обви­няв­ших­ся в при­над­леж­но­сти к анти­со­вет­ско­му заго­во­ру в орга­нах НКВД и шпи­он­ской дея­тель­но­сти (дело Н‑15222 л.д. 442, 445).

Пока­за­ния аре­сто­ван­но­го по дру­го­му делу Турыж­ни­ко­ва А.Н. о том, что он знал Сереб­рян­ско­го Я.И. как шпи­о­на, кото­рый по зада­нию англий­ской раз­вед­ки в 1927 г. пере­бро­сил в Совет­ский Союз бело­эми­гран­тов Ана­нье­ва, Вол­ко­ва, Заха­ро­ва, Эске и его, Турыж­ни­ко­ва, а так­же зани­мал­ся анти­со­вет­ской дея­тель­но­стью, вызы­ва­ет серьез­ные сомне­ния в их досто­вер­но­сти, посколь­ку они нахо­дят­ся в про­ти­во­ре­чии с: дан­ны­ми допол­ни­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния (дело Н‑15222 л.д. 305–318).

Назван­ные выше Ана­ньев А.Н. (он же Кауф­ман И.К.), Вол­ков Ю.И., Эске-Рач­ков­ский Руперт Людви­го­вич (он же Иван Ива­но­вич) и сам Турыж­ни­ков А.Н., как уста­нов­ле­но про­вер­кой, в Совет­ский Союз при­бы­ли на осно­ва­нии офи­ци­аль­ных раз­ре­ше­ний совет­ских орга­нов. При этом Ана­ньев и Эске к уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти не при­вле­ка­лись. Уста­но­вить, был ли судим Заха­ров Н.А., а так­же най­ти доку­мен­таль­ные дан­ные об обсто­я­тель­ствах при­бы­тия его в Совет­ский Союз при про­вер­ке не пред­ста­ви­лось воз­мож­ным (дело 0087, т. 3, л.д. 84–85).

Вол­ков Ю.И., с кото­рым Турыж­ни­ков яко­бы был свя­зан по анти­со­вет­ской дея­тель­но­сти, а так­же Сереб­рян­ский Я.И., о при­над­леж­но­сти кото­ро­го к англий­ской раз­вед­ке пока­зал Турыж­ни­ков на допро­се, в суде винов­ны­ми себя в шпи­о­на­же и дру­гой анти­со­вет­ской дея­тель­но­сти не при­зна­ли, а пока­за­ния Турыж­ни­ко­ва отри­ца­ли как лож­ные. Сереб­рян­ский отри­цал пока­за­ния Турыж­ни­ко­ва и в про­цес­се след­ствия по сво­е­му делу в 1953–1956 гг. и ссы­лал­ся на то, что Турыж­ни­ков ого­во­рил его вви­ду того, что осно­ва­ни­ем для аре­ста само­го Турыж­ни­ко­ва послу­жи­ли лож­ные пока­за­ния Сереб­рян­ско­го, кото­рые от него были полу­че­ны в 1938 г. под при­нуж­де­ни­ем (дело Н‑15222 л.д. 410; дело 0087 т. 3, л.д. 153–159; т. I, л.д. 191–198).

В архи­вах соот­вет­ству­ю­щих совет­ских орга­нов мате­ри­а­лов, сви­де­тель­ству­ю­щих о при­над­леж­но­сти Сереб­рян­ско­го Я.И. к аген­ту­ре ино­стран­ных раз­ве­док и в част­но­сти о его свя­зях с англий­ской и фран­цуз­ской раз­вед­ка­ми, в про­цес­се про­вер­ки не обна­ру­же­но (дело 0087, т. 3, л.д. 228).

Име­ю­щи­е­ся в архи­вах отры­воч­ные све­де­ния об отдель­ных лицах, носив­ших фами­лии Покров­ско­го, Том­со­на, Вильям­са, Жант и неко­то­рых дру­гих, сре­ди кото­рых яко­бы име­лись и аген­ты ино­стран­ных раз­ве­док, не могут быть поло­же­ны в осно­ву обви­не­ния Сереб­рян­ско­го в шпи­о­на­же и шпи­он­ских свя­зях с англий­ской и фран­цуз­ской раз­вед­ка­ми, посколь­ку ника­ки­ми объ­ек­тив­ны­ми дан­ны­ми пре­ступ­ная связь Сереб­рян­ско­го с ука­зан­ны­ми лица­ми не под­твер­жде­на. Нель­зя не учи­ты­вать и того, что фами­лии пред­ста­ви­те­лей ино­стран­ных раз­ве­док, запи­сан­ные в про­то­ко­лах допро­сов Сереб­рян­ско­го, по сло­вам послед­не­го, были им вымыш­ле­ны под воз­дей­стви­ем неза­кон­ных мето­дов след­ствия (дело 0087 т. 3, л.д. 228–242; т. I л.д. 168).

Не могут слу­жить доста­точ­ным дока­за­тель­ством вины Сереб­рян­ско­го в шпи­о­на­же и пока­за­ния аре­сто­ван­но­го по дру­го­му делу Гер­цов­ско­го А.Я., кото­рый на допро­се в 1953 г. со ссыл­кой на Берия заявил, что яко­бы Сереб­рян­ский рабо­тал ’на нас и про­тив нас, боль­ше про­тив нас’. Берия Л.П. на допро­се в суде это­го не под­твер­дил (дело 0087, л.д. 3–4, 44).

Из мате­ри­а­лов дела и допол­ни­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния вид­но, что Сереб­рян­ский в доок­тябрь­ский пери­од и даже после 1917 года при­над­ле­жал к пар­тии эсе­ров, в свя­зи с чем по реше­нию пре­зи­ди­у­ма ОГПУ в 1922 г. был взят на учет и ему запре­ща­лось рабо­тать в поли­ти­че­ских, розыск­ных и судеб­ных орга­нах, а так­же в наркоминделе.

Одна­ко эти обсто­я­тель­ства при реше­нии вопро­са о при­вле­че­нии Сереб­рян­ско­го для рабо­ты в ИНО совет­ским орга­нам были извест­ны. При­ме­нен­ные к Сереб­рян­ско­му в 1922 г. огра­ни­че­ния в уста­нов­лен­ном поряд­ке были отме­не­ны (дело 0887, т. 3, л.д. 188–192).

Дово­ды Сереб­рян­ско­го о том, что рас­сле­до­ва­ние по его уго­лов­но­му делу велось необъ­ек­тив­но, с нару­ше­ни­ем закон­но­сти, не лише­ны осно­ва­ний и нахо­дят под­твер­жде­ние в мате­ри­а­лах дела и проверки.

Сереб­рян­ский, как это вид­но из мате­ри­а­лов дела, был аре­сто­ван 10 нояб­ря 1938 г. по орде­ру, под­пи­сан­но­му Берия, и до 13 фев­ра­ля 1939 г. содер­жал­ся под стра­жей без санк­ции прокурора.

На пер­вом про­то­ко­ле с соб­ствен­но­руч­ны­ми пока­за­ни­я­ми Сереб­рян­ско­го, дати­ро­ван­ны­ми 12 нояб­ря 1938 г., име­ет­ся резо­лю­ция Берия: ’тов. Аба­ку­мо­ву! Креп­ко допро­сить’. Имен­но после это­го на допро­се 16 нояб­ря 1938 г., в кото­ром участ­во­ва­ли Берия, Кобу­лов и Аба­ку­мов, как заявил Сереб­рян­ский, он был избит и вынуж­ден был дать не соот­вет­ству­ю­щие дей­стви­тель­но­сти пока­за­ния о сво­ей пре­ступ­ной деятельности.

На допро­се в 1954 г. Сереб­рян­ский пока­зал, что еще до суда, т.е. на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии, он отка­зы­вал­ся от пока­за­ний, в кото­рых при­знал себя винов­ным и ого­ва­ри­вал других.

Это обсто­я­тель­ство отра­же­но в общей фор­ме лишь в поста­нов­ле­нии о при­ня­тии дела к про­из­вод­ству сле­до­ва­те­лем Коч­но­вым 20 декаб­ря 1939 г. и в поста­нов­ле­нии о про­дле­нии сро­ка след­ствия, дати­ро­ван­ном тем же чис­лом. Одна­ко про­то­ко­лы допро­сов Сереб­рян­ско­го, во вре­мя кото­рых он отка­зы­вал­ся от ранее дан­ных пока­за­ний и отри­цал свою вину, по неиз­вест­ным при­чи­нам в деле отсут­ству­ют (дело Н‑15222 л.д. 264, 267).

Про­ве­ден­ным в 1953–1956 гг. пред­ва­ри­тель­ным след­стви­ем в отно­ше­нии Сереб­рян­ско­го Я.И. доста­точ­ных дока­за­тельств, под­твер­жда­ю­щих его уча­стие в анти­со­вет­ской заго­вор­щи­че­ской дея­тель­но­сти Берия, не было собра­но, вви­ду чего вто­рое уго­лов­ное дело на него про­из­вод­ством было пре­кра­ще­но на осно­ва­нии п. ’б’ ст. 208 УПК РСФСР (дело Н‑15222 л.д. 448–449).

Учи­ты­вая, что в про­цес­се допол­ни­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния уста­нов­ле­ны новые обсто­я­тель­ства, не извест­ные суду при рас­смот­ре­нии дела, руко­вод­ству­ясь ст. 387 УПК РСФСР,

ПРОШУ:

При­го­вор Воен­ной кол­ле­гии Вер­хов­но­го Суда СССР от 7 июля 1941 г. в отно­ше­нии Сереб­рян­ско­го Яко­ва Иса­а­ко­ви­ча по вновь открыв­шим­ся обсто­я­тель­ствам отме­нить, а дело о нем за недо­ка­зан­но­стью обви­не­ния про­из­вод­ством прекратить’.

13 мая 1971 г. Воен­ная кол­ле­гия Вер­хов­но­го Суда СССР рас­смот­ре­ла при­ве­ден­ное выше заклю­че­ние. Выслу­шав доклад пред­се­да­тель­ству­ю­ще­го в суде гене­рал-май­о­ра юсти­ции Долот­це­ва и выступ­ле­ние про­ку­ро­ра отде­ла Глав­ной воен­ной про­ку­ра­ту­ры под­пол­ков­ни­ка юсти­ции Рыга­ли­на в обос­но­ва­ние выво­дов заклю­че­ния, Воен­ная кол­ле­гия Вер­хов­но­го Суда Сою­за ССР установила:

’По при­го­во­ру Сереб­рян­ский при­знан винов­ным в том, что с 1933 года являл­ся участ­ни­ком анти­со­вет­ской заго­вор­щи­че­ской орга­ни­за­ции, суще­ство­вав­шей в орга­нах НКВД, куда был завер­бо­ван вра­гом наро­да Яго­дой. Одно­вре­мен­но Сереб­рян­ский являл­ся аген­том англий­ской и фран­цуз­ской раз­ве­док, кото­рые снаб­жал сек­рет­ны­ми мате­ри­а­ла­ми, состав­ляв­ши­ми госу­дар­ствен­ную тайну.

В заклю­че­нии пред­ла­га­ет­ся при­го­вор в отно­ше­нии Сереб­рян­ско­го по вновь открыв­шим­ся обсто­я­тель­ствам отме­нить, а дело о нем за недо­ка­зан­но­стью обви­не­ния про­из­вод­ством прекратить.

Как вид­но из мате­ри­а­лов дела, гово­рит­ся в заклю­че­нии, в осно­ву обви­не­ний Сереб­рян­ско­го поло­же­ны при­об­щен­ные к его делу выпис­ки из про­то­ко­лов допро­сов аре­сто­ван­ных по дру­гим делам Вол­ко­ва Ю.И., Сыр­ки­на А.И., Пере­воз­ни­ко­ва С.М., Турыж­ни­ко­ва А.Н., Сереб­рян­ской П.Н., выпис­ка из про­то­ко­ла очной став­ки меж­ду аре­сто­ван­ны­ми Реден­сом С.Ф. и Ежо­вым Н.И., а так­же про­ти­во­ре­чи­вые пока­за­ния само­го Сереб­рян­ско­го, дан­ные им на пред­ва­ри­тель­ном следствии.

В судеб­ном засе­да­нии Сереб­рян­ский отка­зал­ся от пока­за­ний, дан­ных на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии, и пояс­нил, что ника­ких пре­ступ­ле­нии он не совер­шал, а на след­ствии ого­во­рил себя и дру­гих под воз­дей­стви­ем неза­кон­ных мето­дов следствия.

Допол­ни­тель­ной про­вер­кой по делу уста­нов­ле­но, что на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии Сереб­рян­ский допра­ши­вал­ся с нару­ше­ни­ем тре­бо­ва­ний зако­на, поэто­му его пока­за­ния не могут слу­жить дока­за­тель­ством его винов­но­сти в совер­ше­нии тяж­ких госу­дар­ствен­ных преступлений.

В ходе допол­ни­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния уста­нов­ле­но, что Яго­да Г.Г., кото­рый яко­бы завер­бо­вал Сереб­рян­ско­го в заго­вор­щи­че­скую орга­ни­за­цию, ника­ких пока­за­ний на Сереб­рян­ско­го как участ­ни­ка анти­со­вет­ской орга­ни­за­ции не дал.

При про­вер­ке дела Реден­са С.Ф. выяс­ни­лось, что он был необос­но­ван­но обви­нен в совер­ше­нии госу­дар­ствен­ных пре­ступ­ле­ний и в насто­я­щее вре­мя реа­би­ли­ти­ро­ван, поэто­му ранее дан­ные им пока­за­ния о сов­мест­ной с Сереб­рян­ским пре­ступ­ной дея­тель­но­сти не заслу­жи­ва­ют доверия.

Пока­за­ния Сыр­ки­на А.И., Пере­воз­ни­ко­ва С.М., Сереб­рян­ской П.Н. и Вол­ко­ва Ю.И. так­же не могут слу­жить дока­за­тель­ством вины Сереб­рян­ско­го, посколь­ку допол­ни­тель­ной про­вер­кой уста­нов­ле­но, что Сыр­кин, Пере­воз­ни­ков и Сереб­рян­ская были необос­но­ван­но обви­не­ны в сов­мест­ной с Сереб­рян­ским пре­ступ­ной дея­тель­но­сти и в насто­я­щее вре­мя они реа­би­ли­ти­ро­ва­ны, а Вол­ков в судеб­ном засе­да­нии по сво­е­му делу отка­зал­ся от дан­ных на пред­ва­ри­тель­ном след­ствии пока­за­ний как не соот­вет­ству­ю­щих действительности.

Пока­за­ния аре­сто­ван­но­го по дру­го­му делу Турыж­ни­ко­ва А.Н. о том, что он знал Сереб­рян­ско­го как шпи­о­на, кото­рый по зада­нию англий­ской раз­вед­ки в 1927 году пере­бро­сил в СССР бело­эми­гран­тов Ана­нье­ва, Вол­ко­ва, Заха­ро­ва, Эске и его, Турыж­ни­ко­ва, и что Сереб­рян­ский зани­мал­ся и дру­гой анти­со­вет­ской дея­тель­но­стью, вызы­ва­ют серьез­ные сомне­ния в их досто­вер­но­сти, т.к. они нахо­дят­ся в про­ти­во­ре­чии с мате­ри­а­ла­ми дела и дан­ны­ми допол­ни­тель­ной проверки.

Про­вер­кой уста­нов­ле­но, что Ана­ньев, Вол­ков, Эске-Рач­ков­ский и сам Турыж­ни­ков при­бы­ли в СССР на осно­ва­нии офи­ци­аль­ных раз­ре­ше­ний орга­нов Совет­ской вла­сти. Ана­ньев и Эске-Рач­ков­ский к уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти вооб­ще не при­вле­ка­лись, Вол­ков Ю.И., с кото­рым Турыж­ни­ков яко­бы был свя­зан по анти­со­вет­ской дея­тель­но­сти, в суде не при­знал себя винов­ным в шпи­о­на­же и пока­за­ния Турыж­ни­ко­ва отри­цал как ложные.

В архи­вах соот­вет­ству­ю­щих совет­ских орга­нов не обна­ру­же­но мате­ри­а­лов, сви­де­тель­ству­ю­щих о при­над­леж­но­сти Сереб­рян­ско­го Я.И. к аген­ту­ре ино­стран­ных раз­ве­док и в част­но­сти о его свя­зях с англий­ской или фран­цуз­ской разведками.

Таким обра­зом, гово­рит­ся в заклю­че­нии, допол­ни­тель­ным рас­сле­до­ва­ни­ем по делу Сереб­рян­ско­го уста­нов­ле­ны новые, ранее не извест­ные суду обсто­я­тель­ства, сви­де­тель­ству­ю­щие о том, что Сереб­рян­ский осуж­ден без доста­точ­ных к тому оснований.

Рас­смот­рев мате­ри­а­лы дела и согла­ша­ясь с дово­да­ми, при­ве­ден­ны­ми в заклю­че­нии, Воен­ная кол­ле­гия Вер­хов­но­го Суда СССР руко­вод­ству­ясь ст. 50 Основ уго­лов­но­го судо­про­из­вод­ства Сою­за ССР и союз­ных республик,

ОПРЕДЕЛИЛА:

При­го­вор Воен­ной кол­ле­гии Вер­хов­но­го Суда СССР от 7 июля 1941 года в отно­ше­нии СЕРЕБРЯНСКОГО Яко­ва Иса­а­ко­ви­ча по вновь открыв­шим­ся обсто­я­тель­ствам отме­нить и дело о нем за недо­ка­зан­но­стью обви­не­ния про­из­вод­ством прекратить».

18 мая 1971 года Воен­ная кол­ле­гия Вер­хов­но­го Суда выда­ла П.Н. Сереб­рян­ской справ­ку за ? 1/4н-02854/55 об отмене при­го­во­ра от 07.07.1941 и о посмерт­ной реа­би­ли­та­ции Я.И. Серебрянского.

28 янва­ря 1972 года была изме­не­на фор­му­ли­ров­ка уволь­не­ния Сереб­рян­ско­го из орга­нов: он стал чис­лить­ся уво­лен­ным в отстав­ку «по возрасту».

7 фев­ра­ля 1972 года Управ­ле­ние КГБ по Мос­ков­ской обла­сти выпла­ти­ло П.Н. Сереб­рян­ской «гро­мад­ное» еди­но­вре­мен­ное посо­бие — 333 руб­ля 33 копей­ки — «в свя­зи со смер­тью мужа».

Из вос­по­ми­на­ний Ана­то­лия Яко­вле­ви­ча Серебрянского:

«Каж­дый раз, уез­жая в коман­ди­ров­ку, я еже­днев­но посы­лал маме открыт­ку. Она отве­ча­ла боль­ши­ми подроб­ны­ми пись­ма­ми. Вре­мя от вре­ме­ни я пере­чи­ты­ваю эти пись­ма, пол­ные теп­ла и любви».

Толь­ко 31 октяб­ря 1989 года Пре­зи­ди­ум Кон­троль­но-реви­зи­он­ной комис­сии Мос­ков­ско­го гор­ко­ма КПСС при­нял реше­ние о посмерт­ной пар­тий­ной реа­би­ли­та­ции Я.И. и П.Н. Серебрянских.

Справ­ка о посмерт­ной реа­би­ли­та­ции Сереб­рян­ско­го Я.И. и Сереб­рян­ской П.Н., выдан­ная 19 апре­ля 1993 года

22 апре­ля 1996 г. Ука­зом Пре­зи­ден­та РФ Б.Н. Ель­ци­на Я.И. Сереб­рян­ский был вос­ста­нов­лен в пра­вах на изъ­ятые при аре­сте госу­дар­ствен­ные награ­ды. Их воз­вра­ти­ли сыну вели­ко­го неле­га­ла Ана­то­лию Яко­вле­ви­чу Серебрянскому.


Пуб­ли­ка­цию под­го­то­вил автор теле­грам-кана­ла «Cоро­кин на каж­дый день» при под­держ­ке редак­то­ра руб­ри­ки «На чуж­бине» Кли­мен­та Тара­ле­ви­ча (канал CHUZHBINA). Под­пи­ши­тесь на его блог на Яндекс Дзене, где Кли­мент иссле­ду­ет судь­бы рус­ских и укра­ин­цев Лон­до­на ХХ века через поис­ки их могил на клад­би­щах Лондона.


 

Поделиться