Отечественное фотоискусство в лицах. Борис Михайлов

Фото­гра­фия совсем недав­но ста­ла вос­при­ни­мать­ся как искус­ство. В кон­це XIX — нача­ле XX века она была спо­со­бом быст­ро доку­мен­ти­ро­вать про­ис­хо­дя­щие собы­тия. В Рос­сии фото­гра­фия раз­ви­ва­лась доволь­но актив­но. В 1920‑е годы оте­че­ствен­ные авто­ры сто­я­ли в аван­гар­де это­го искус­ства, начи­на­ли экс­пе­ри­мен­ти­ро­вать с новы­ми мето­да­ми, фор­ма­ми. Одна­ко всё при­оста­но­ви­лось в пери­од ста­лин­ско­го прав­ле­ния. Фото­гра­фия сно­ва функ­ци­о­ни­ро­ва­ла толь­ко как сред­ство доку­мен­таль­но­го запе­чат­ле­ния собы­тий и про­па­ган­ды. Все сним­ки под­вер­га­лись жёст­кой цен­зу­ре и отбору.

Одна­ко уже в 1960–1980‑е годы фото­гра­фы начи­на­ют чув­ство­вать себя намно­го сво­бод­нее от совет­ских кано­нов и осва­и­ва­ют новые жан­ры и прин­ци­пы съём­ки. На фото­гра­фи­ях позд­не­го соци­а­лиз­ма раз­ли­чи­мы сле­ды зача­ро­ван­но­сти моза­и­ка­ми. Пла­ка­ты с гигант­ски­ми лица­ми клас­си­ков марк­сиз­ма, «иде­аль­ных» совет­ских людей или Лени­на, попа­дая в кадр, кажут­ся теат­раль­ным зад­ни­ком, пре­вра­ща­ю­щим город в сце­ну. Фото­гра­фы часто сни­ма­ют детей, кото­рые на кон­тра­сте с огром­ны­ми моза­и­ка­ми и баре­лье­фа­ми ста­но­вят­ся ещё более хруп­ки­ми и малень­ки­ми. Сним­ки позд­не­со­вет­ско­го и пост­со­вет­ско­го пери­о­да отра­жа­ют реа­лии и настро­е­ние ухо­дя­щей эпо­хи, пере­да­ют чув­ство сожа­ле­ния о нере­а­ли­зо­ван­ном уто­пи­че­ском мире.

В 1980‑е годы с нача­лом пере­строй­ки широ­ко раз­ви­ва­ет­ся анде­гра­унд­ная фото­гра­фия, менее замет­ной ста­но­вит­ся гра­ни­ца меж­ду ней и офи­ци­аль­ной фото­жур­на­ли­сти­кой. Авто­ры полу­ча­ют воз­мож­ность раз­ви­вать темы, кото­рые рань­ше никто не осве­щал, напри­мер, сни­ма­ют паци­ен­тов пси­хи­ат­ри­че­ских боль­ниц, мар­ги­на­лов, обна­жён­ное тело.

В нашем цик­ле, посвя­щён­ном раз­ви­тии фото­гра­фии в позд­не­со­вет­ский и пост­со­вет­ский пери­од, мы рас­смот­рим десять наи­бо­лее инте­рес­ных и само­быт­ных фотографов.

Преж­де чем рас­смат­ри­вать твор­че­ство одно­го фото­гра­фа, сто­ит упо­мя­нуть, что с кон­ца 1960‑х годов появ­ля­ет­ся боль­шое коли­че­ство новых авто­ров. Из них в 1970‑е годы наи­бо­лее извест­ны­ми ста­но­вят­ся: Борис Сме­лов, Вален­тин Сама­рин, Лео­нид Бог­да­нов, Борис Михай­лов. Неко­то­рые из них пред­по­чи­та­ют рабо­тать отдель­но, дру­гие созда­ют орга­ни­за­ции. Напри­мер, Вяче­слав Тар­но­вец­кий, Борис Саве­льев, Сер­гей Лопа­тюк вме­сте с Алек­сан­дром Слю­са­ре­вым обра­зо­вы­ва­ют «Груп­пу Четырёх».

Фото­гра­фия раз­ви­ва­ет­ся не толь­ко в сто­ли­це, но и, напри­мер, в Чебок­са­рах и Йош­кар-Оле дей­ству­ют фото­клуб «Таир». Его орга­ни­за­то­ра­ми и идей­ны­ми вдох­но­ви­те­ля­ми были Сер­гей Чили­ков и Миха­ил Ладей­щи­ков. Вла­ди­мир Лагранж пред­став­лял офи­ци­аль­ную фото­жур­на­ли­сти­ку, а тра­ди­цию рус­ско­го пик­то­ри­а­лиз­ма про­дол­жа­ли чле­ны фото­клу­ба «Нова­тор» Ана­то­лий Ерин и Геор­гий Колосов.

В этой ста­тье мы рас­ска­жем о Бори­се Михай­ло­ве — глав­ном пред­ста­ви­те­ле соци­аль­но-доку­мен­таль­ной и кон­цеп­ту­аль­ной фотографии.

Борис Михай­лов

Борис Михай­лов родил­ся в 1938 году в Харь­ко­ве. В 1965 году сде­лал пер­вые про­фес­си­о­наль­ные фото­гра­фии. По при­зна­нию авто­ра, к твор­че­ству он при­шёл доволь­но позд­но — в 28 лет. В то вре­мя он рабо­тал на Харь­ков­ском заво­де «Ком­му­нар», и сни­мал об этом пред­при­я­тии доку­мен­таль­ный фильм. Для изу­че­ния исто­рии заво­да Борис Михай­лов изу­чал кино- и фото­до­ку­мен­ты о нахо­дя­щей­ся рань­ше на этом месте дет­ской тру­до­вой коло­нии для бес­при­зор­ни­ков име­ни Горь­ко­го, кото­рой руко­во­дил Макаренко.

Этот опыт повли­ял на даль­ней­шее твор­че­ство фото­гра­фа и опре­де­лил про­фес­си­о­наль­ный инте­рес к опре­де­лён­ным жан­рам. До рас­па­да СССР рабо­ты Бори­са Михай­ло­ва счи­та­лись люби­тель­ски­ми, а сам он оста­вал­ся неофи­ци­аль­ным фото­гра­фом. Во всех сери­ях есть чув­ство вре­ме­ни и ощу­ще­ние исто­рии, так как в них все­гда при­сут­ству­ет соци­аль­ный порт­рет: тело, одеж­да, жест, инте­рье­ры, урба­ни­сти­че­ские пей­за­жи и фоны.

«Я думаю, что совет­ская исто­рия живёт в сово­куп­но­сти офи­ци­аль­ной фото­гра­фи­че­ской инфор­ма­ции и совет­ско­го андеграунда…».

Начи­ная с 1990‑х годов, Борис Михай­лов ста­но­вит­ся самым зна­ме­ни­тым на Запа­де фото­гра­фом из быв­ше­го Совет­ско­го Сою­за. В 1991 году про­хо­дит его пер­со­наль­ная выстав­ка в Шве­ции, а через четы­ре года — выстав­ка в Инсти­ту­те совре­мен­но­го искус­ства в Филадельфии.


«Красная серия» (1968–1975)

В этом про­ек­те Борис Михай­лов иссле­ду­ет «совет­ско­го чело­ве­ка» и пере­осмыс­ли­ва­ет его кано­нич­ный образ. В то вре­мя на пла­ка­тах иде­аль­ный граж­да­нин совет­ско­го госу­дар­ства пред­ста­вал как моло­дой силь­ный муж­чи­на с кра­си­вым лицом и целе­устрем­лён­ным взгля­дом. Он нёс на пле­че ребён­ка, а рядом с ним неиз­мен­но нахо­ди­лась моло­дая вооду­шев­лён­ная девуш­ка, вер­ная спут­ни­ца его жизни.

«Мне выпа­ло „иссле­до­вать“ совет­скую жизнь в её послед­ние 30 из 70 лет; до пол­но­го рас­па­да совет­ско­го государства».

В «Крас­ной серии» герой совер­шен­но дру­гой. На фото­гра­фи­ях Бори­са Михай­ло­ва запе­чат­ле­ны уже немо­ло­дые муж­чи­ны и жен­щи­ны. Они шеству­ют на демон­стра­ци­ях, но их взгляд уже не выра­жа­ет ни вос­тор­га, ни веру в свет­лое буду­щее. Их лица угрю­мы и без­ра­дост­ны. Зато на всех сним­ках доми­ни­ру­ет крас­ный цвет, один из глав­ных и неиз­мен­ных сим­во­лов совет­ско­го госу­дар­ства на про­тя­же­нии его существования.


Серия «Лурики» (1971–1985)

Вес­ной 1969 года Борис Михай­лов был уво­лен с заво­да, на кото­ром тогда тру­дил­ся, по ста­тье «о небла­го­на­дёж­но­сти» из-за най­ден­ных в фото­ла­бо­ра­то­рии сним­ков «ню». По сло­вам само­го фото­гра­фа, ему объ­яс­ни­ли, что смот­реть такие фото­гра­фии он может, но сни­мать подоб­ное никто не разрешал.

После инци­ден­та Борис Михай­лов устро­ил­ся на рабо­ту в «Водо­ка­нал про­ект», сна­ча­ла инже­не­ром, а потом заве­ду­ю­щим фото­ла­бо­ра­то­ри­ей. Одно­вре­мен­но с этим он начи­на­ет под­ра­ба­ты­вать хал­ту­рой и зани­ма­ет­ся, так назы­ва­е­мы­ми «лури­ка­ми». Борис Михай­лов соби­рал чужую домаш­нюю фото­гра­фию и рас­кра­ши­вал её. Это было под­ра­жа­ние дей­стви­тель­но суще­ству­ю­щей в Совет­ском Сою­зе прак­ти­ке. В то вре­мя люди езди­ли по отда­лён­ным горо­дам и дерев­ням, бра­ли у мест­ных жите­лей малень­кие ста­рые чёр­но-белые фото­гра­фии пло­хо­го каче­ства, бра­ли в Санкт-Петер­бург или Моск­ву, там уве­ли­чи­ва­ли, рету­ши­ро­ва­ли и рас­кра­ши­ва­ли. Полу­чив­ши­е­ся сним­ки назы­ва­ли «лури­ка­ми».


Серия «Вчерашний бутерброд» (1970–1979/2007)

«Это важ­ная для меня серия, после кото­рой я почув­ство­вал себя фотографом»

Эту серию сним­ков Борис Михай­лов с сере­ди­ны 1970‑х пока­зы­вал в фото-клу­бах. А в 2015 году она была про­де­мон­стри­ро­ва­на под тре­ки Pink Floyd на меж­ду­на­род­ной выстав­ке совре­мен­но­го искус­ства в Лон­доне Frieze Art Fair в каче­стве демон­стра­ции уни­каль­ной мето­ди­ки фото­гра­фии. Сам автор сле­ду­ю­щим обра­зом харак­те­ри­зу­ет тех­ни­че­скую сто­ро­ну сво­их работ.

«…так слу­чи­лось, что мне повез­ло: у меня полу­чи­лось „открыть метод“, кото­рым я смог лег­ко и быст­ро полу­чать изоб­ра­же­ния. Неча­ян­но сло­жив вме­сте две про­яв­лен­ные диа—плёнки, я уви­дел как эле­мен­тар­ные изоб­ра­же­ния в сло­же­нии дали слож­ную и необыч­ную кар­тин­ку, а дви­гая и меняя ком­би­на­ции кад­ров, я полу­чил очень мно­го изоб­ра­же­ний, из кото­рых мог выби­рать важное».

По мне­нию само­го авто­ра, этот про­ект оли­це­тво­рял миро­ощу­ще­ние совет­ско­го чело­ве­ка, жив­ше­го в 1960–1970‑х годах. С одной сто­ро­ны, это была всё та же ста­рая систе­ма, но при этом чув­ство­ва­лись изме­не­ния в обще­стве, начи­на­лась его посте­пен­ная демо­кра­ти­за­ция. Обна­же­ние соци­аль­ных про­блем при­во­ди­ло к обна­же­нию телес­но­му, что в изоби­лии при­сут­ство­ва­ло в серии.


Серия «Неоконченная диссертация» (1985)

Это кон­цеп­ту­аль­ный про­ект Бори­са Михай­ло­ва. Он пред­став­ля­ет собой аль­бом, на стра­ни­цах кото­ро­го накле­е­ны фото­гра­фии, окру­жён­ные тек­ста­ми раз­но­го рода. В дан­ном слу­чае визу­аль­ные и вер­баль­ные состав­ля­ю­щие допол­ня­ют друг дру­га и суще­ству­ют в неот­рыв­ной свя­зи. Фото­граф вдох­нов­лял­ся кон­цеп­ту­аль­ны­ми про­ек­та­ми Ильи Каба­ко­ва, у кото­ро­го текст и изоб­ра­же­ние соеди­ня­лись воеди­но, обра­зуя цель­ный нарратив.

Назва­ние было выбра­но имен­но такое, пото­му что в каче­стве осно­вы про­ек­та Борис Михай­лов взял дей­стви­тель­но дис­сер­та­цию сво­е­го род­ствен­ни­ка, кото­рую тот не дописал.

На стра­ни­цах неокон­чен­ной дис­сер­та­ции фото­гра­фии наме­рен­но пло­хо­го каче­ства, поэто­му сло­ва, напи­сан­ные вокруг них, при­да­ва­ли доволь­но баналь­ной кар­тин­ке зна­че­ние. Сним­ки были ано­ним­ные, а тек­сты полу­чи­лись очень лич­ные. Борис Михай­лов назы­вал свой про­ект «поэ­тич­ной вещью».


Серия «История болезни» (1997–1998)

«Меня вол­но­ва­ло соци­аль­ное, а оно про­яв­ля­лось через повсе­днев­ную жизнь».

Пост­со­вет­ская серия Бори­са Михай­ло­ва «Исто­рия болез­ни», с одной сто­ро­ны, страш­ная, а с дру­гой — откро­вен­ная. Фото­граф запе­чат­лел на сво­их сним­ках мар­ги­на­лов и люм­пе­нов. Людей, кото­рые после рас­па­да Совет­ско­го Сою­за так и не смог­ли най­ти место в новой стране. Михай­лов фото­гра­фи­ро­вал жите­лей род­но­го Харь­ко­ва. Без­дом­ные дове­ря­ли ему и согла­ша­лись на очень откро­вен­ные фото­гра­фии, на кото­рые дру­гие бы не решились.

Борис Михай­лов, сочув­ствуя этим людям, счи­тал серию «Исто­рия болез­ни» спо­со­бом выра­же­ния сво­ей граж­дан­ской пози­ции. Сним­ки ста­ли образ­цом соци­аль­ной доку­мен­таль­ной фотографии.


В 1990‑х годах Борис Михай­лов обрёл меж­ду­на­род­ную извест­ность. Его пер­со­наль­ные выстав­ки про­хо­ди­ли в Музее Совре­мен­но­го Искус­ства в Тель-Ави­ве, в Нью-Йор­ке, в 1995 году в Музее Пор­ти­кус во Франк­фур­те, в 1998‑м — в Цен­тре Фото­гра­фии, в Париже.

Уже в новом тыся­че­ле­тии, в 2001 году его фото­гра­фии демон­стри­ро­ва­лись в Лон­доне, Бостоне и дру­гих евро­пей­ских горо­дах. В насто­я­щее вре­мя Борис Михай­лов живёт в Бер­лине и Харь­ко­ве. Его рабо­ты нахо­дят­ся в собра­ни­ях музеев Лон­до­на, Пари­жа, Бер­ли­на, Моск­вы, Нью-Йор­ка и Санкт-Петербурга.


Читай­те так­же «„Кори­дор двух баналь­но­стей“ Джо­зе­фа Кошу­та и Ильи Каба­ко­ва»

Поделиться