С появ­ле­ни­ем попу­ляр­ной музы­ки как части шоу-биз­не­са перед каж­дым испол­ни­те­лем, пре­тен­ду­ю­щем на успех, вста­ла глав­ная зада­ча — заво­е­вать вни­ма­ние пуб­ли­ки. Исто­рия запад­ной поп-инду­стрии демон­стри­ру­ет, как со вре­ме­нем рас­ши­ря­лись воз­мож­но­сти арти­стов. Сна­ча­ла Элвис и пред­ше­ству­ю­щие ему рок-н-ролль­щи­ки рас­кре­по­сти­ли тело. Затем появил­ся арт-рок, пока­зав­ший, что сце­на может вме­щать в себя не толь­ко музы­кан­тов с инстру­мен­та­ми, но и деко­ра­ции. Нель­зя не упо­мя­нуть и гут­та­пер­че­во­го Майк­ла Джек­со­на, сде­лав­ше­го танец неотъ­ем­ле­мой частью поп-шоу. Все эти и мно­гие дру­гие при­ме­ры совер­шен­ство­ва­ли искус­ство перформанса.

Нель­зя ска­зать, что ана­ло­гич­ная ситу­а­ция сло­жи­лась в Рос­сии. В нашей стране прак­ти­че­ски не было арти­стов, эффект­ные выступ­ле­ния кото­рых повли­я­ли бы на миро­вую сце­ну. Одна­ко это не зна­чит, что оте­че­ствен­ные испол­ни­те­ли не раз­ви­ва­ли шоу локально.

VATNIKSTAN пред­став­ля­ет под­бор­ку глав­ных шоуме­нов в исто­рии рус­ской музы­ки, каж­дый из кото­рых при­вно­сил нечто новое в инду­стрию развлечений.


Филипп Киркоров

Оче­вид­но, что за шоу и пред­став­ле­ния в СССР дол­гое вре­мя отве­ча­ла эст­ра­да: яркая, эпа­таж­ная, почти транс­грес­сив­ная. Вот толь­ко слож­но было опре­де­лить, кто же её король. На Запа­де, понят­ное дело, Май­кл Джек­сон. А что у нас? Если с коро­ле­вой всё было более-менее понят­но — да и то не от широ­ко­го выбо­ра, — то с пер­вым муж­ским лицом поп-музы­ки дол­гое вре­мя ситу­а­ция оста­ва­лась непрояснённой.

Филипп Кир­ко­ров закрыл этот вопрос не толь­ко тем, что женил­ся на При­ма­донне, но и тем, что пол­но­стью отве­чал всем тре­бо­ва­ни­ям эст­ра­ды. Голо­си­стый, хариз­ма­тич­ный, он знал, что эст­ра­да долж­на уво­дить людей в мир грёз. Само­воз­ве­ли­чи­ва­ние до титу­ла коро­ля заста­ви­ло людей пове­рить, что эст­ра­да и поп-музы­ка — это и вправ­ду отдель­ное госу­дар­ство или мир со сво­ей иерар­хи­ей, игно­ри­руя, что вооб­ще-то ника­ких дру­гих ран­гов в поп-мире не предполагалось.

Но глав­ное, что Кир­ко­ров уме­ло адап­ти­ро­вал­ся под стать вре­ме­нам: сна­ча­ла играл ита­ло-дис­ко, потом бал­ла­ды, после — застоль­ный шан­сон, выхо­ло­щен­ное рег­ги и так далее. Поми­мо это­го, Филипп Бед­ро­со­вич пер­вым при­вил кэм­пов­скую чув­ствен­ность в эст­ра­де, будучи пер­со­ной, пре­под­но­ся­щей себя по-цар­ски, но и не лишён­ной само­иро­нии. Поэто­му, когда он спус­кал­ся на сце­ну в перьях, аки меч­та любо­го охот­ни­ка за пер­на­ты­ми, никто не сомне­вал­ся, кто тут король.

Впро­чем, если хотя бы на секун­ду срав­нить коро­ля оте­че­ствен­ной поп-музы­ки с коро­лём запад­ной, то сра­зу ста­нет ясно, что ста­тус Кир­ко­ро­ва пре­дель­но локален.


Борис Моисеев

Если кэм­по­вость Кир­ко­ро­ва и долж­на была к чему то при­ве­сти, то толь­ко к шоу Бори­са Мои­се­е­ва. Испол­ни­тель, может, и не был коро­лём рус­ской поп-музы­ки, но в сме­ло­сти ему может поза­ви­до­вать каж­дый. Не обла­дая фено­ме­наль­ным голо­сом, артист брал тан­ца­ми, экс­цен­трич­ной внеш­но­стью и готов­но­стью рис­ко­вать. Сего­дня все зна­ют его как соль­но­го пев­ца, одна­ко начи­нал он в тан­це­валь­ном трио «Экс­прес­сия», где вме­сте с дву­мя девуш­ка­ми выда­вал дис­ко­теч­ные па. Кол­лек­тив попал на радар к Пуга­чё­вой и стал популярным.

Уже тогда Мои­се­ев отли­чал­ся тем, что, несмот­ря на гро­мо­от­вод вро­де пес­ни «Учи­тель тан­цев», зани­мал в трио роль как буд­то рав­но­знач­ную девуш­кам. Этот эффект воз­ни­кал не толь­ко в силу того, что пер­фор­ма­тив­но артист нисколь­ко не шеф­ство­вал над напар­ни­ца­ми, но и пото­му, что выгля­дел так, буд­то вышел с ними от одно­го виза­жи­ста и костюмера.

Вме­сте они устра­и­ва­ли бута­фор­ское зре­ли­ще на под­тан­цов­ке у Баб­ки­ной и Пуга­чё­вой. Или же тан­це­ва­ли стран­ное тан­го под пес­ню Грэйс Джонс — дис­ко-дивы и ещё одной ико­ны дрэг-куль­ту­ры, на место кото­рой, кажет­ся, и метил одно вре­мя Мои­се­ев. Но насто­я­щий талант Мои­се­е­ва как шоуме­на открыл­ся с выхо­дом «Дитя поро­ка», где тан­цор и певец пока­зал, что боль­ше дру­гих готов идти на риски.

Непро­све­щён­ность пуб­ли­ки спа­са­ла арти­ста от напа­док. Народ в недав­но рух­нув­шем СССР доволь­но сла­бо пред­став­лял себе, как выгля­дит эсте­ти­ка гомо­сек­су­аль­ных отно­ше­ний. Посколь­ку боль­шин­ство людей жили внут­ри узко­го кру­га обра­зов и тем, пред­ла­га­е­мых офи­ци­аль­ны­ми СМИ, и ника­ких визу­аль­ных про­яв­ле­ний квир-иден­тич­но­сти в гла­за не виде­ли, то и бес­по­ко­ить­ся Мои­се­е­ву осо­бо было не о чем. Рядо­вой граж­да­нин Рос­сии нача­ла 90‑х вос­при­ни­мал экс­тра­ва­гант­ность кол­лек­ти­ва про­сто как осо­бен­ность визу­аль­ной состав­ля­ю­щей эст­рад­но­го жан­ра — пёст­ро­го и ярко­го. Мол, ну а что, арти­сты же.

Тем не менее кому надо было — всё поня­ли. Поэто­му имен­но Мои­се­ев про­топ­тал доро­гу Пен­ки­ну, Леон­тье­ву, Шуре и всем осталь­ным дрэг-арти­стам России.


На-На

«На-На» не были пер­вом бойз-бэн­дом Рос­сии, но они были пер­вым бойз-бэн­дом, кото­рый про­бо­вал вый­ти за гра­ни­цы кон­крет­ной ауди­то­рии. Если тот же «Лас­ко­вый Май» целил­ся в деву­шек-под­рост­ков, то про­дю­сер­ский про­ект Бари Али­ба­со­ва созда­вал­ся как супер­груп­па, кото­рую долж­ны были любить «и бабуш­ки, и дедуш­ки, и муж­чи­ны, и жен­щи­ны, и кош­ки, и собачки».

Мож­но поду­мать, что почти милый ори­ен­тир на всех и вся под­ра­зу­ме­ва­ет созда­ние без­зу­бой маль­чи­ко­вой коман­ды, кото­рую с лёг­ко­стью пере­ва­рит любой слу­ша­тель. Но на самом деле в цита­те Али­ба­со­ва скво­зят эро­ти­че­ские амби­ции: «На-на» ста­ра­лись про­бить ту самую невин­ность, кото­рая «защи­ща­ла» граж­дан от счи­ты­ва­ния насто­я­ще­го посы­ла обра­зов Мои­се­е­ва и дру­гих тра­ве­стий­ных звёзд.

Глав­ный клип груп­пы на пес­ню «Фаи­на» был подо­бен лише­нию дев­ствен­но­сти целой нации. Очка­рик Ста­ни­слав Садаль­ский при­хо­дит домой с цве­та­ми и видит от жены запис­ку: «Боль­ше не могу. Ушла к маме. Фаи­на». Герой засы­па­ет и попа­да­ет на оргию в древ­не­еги­пет­ском хра­ме с уча­сти­ем обна­жён­ных жен­щин, змей, кан­ни­ба­лов в котел­ках и воору­жён­но­го спец­на­за. Посре­ди все­го это­го четы­ре кра­си­вых моло­дых чело­ве­ка выкри­ки­ва­ют ман­тру: «Фаи­на-фаи-фаи-на».

Сюр­ре­а­ли­сти­че­ский клип стал чуть ли не пер­вым музы­каль­ным пор­но­опы­том теле­зри­те­лей: до «Фаи­ны» пред­ста­вить, что подоб­ное мог­ли кру­тить по теле­ви­зо­ру, было невообразимо.


Жанна Агузарова

В рус­ском роке было мало жен­щин, но ещё мень­ше таких экс­цен­трич­ных фигур, как Агу­за­ро­ва. Она пре­вра­ща­ла в шоу всё: интер­вью, кон­церт­ную про­грам­му, в кон­це кон­цов, свою жизнь.

Задол­го до пере­во­пло­ще­ния в мар­си­ан­ку Жан­на Агу­за­ро­ва при­ду­ма­ла сказ­ку, о том, что её зовут Иван­на Андрес, а её роди­те­ли — дипло­ма­ты и рабо­та­ют за гра­ни­цей. Надо ли гово­рить, что ника­кой совет­ский рокер не стре­мил­ся создать такой все­про­ни­ка­ю­щий за пре­де­лы музы­ки миф?

Одни­ми леген­да­ми дело не огра­ни­чи­ва­лось: прак­ти­че­ски каж­дое интер­вью Жан­ны Хаса­нов­ны вво­ди­ло в заме­ша­тель­ство интер­вью­е­ра, кото­ро­го Агу­за­ро­ва как мини­мум оза­да­чи­ва­ла весь­ма стран­ны­ми отве­та­ми. Вполне спра­вед­ли­во счи­тать, что это заме­ша­тель­ство артист­ка разыг­ры­ва­ла осо­знан­но, что поз­во­ля­ло ей манев­ри­ро­вать обще­ствен­ны­ми ожи­да­ни­я­ми и кон­вен­ци­я­ми. И чем даль­ше Агу­за­ро­ва экс­плу­а­ти­ро­ва­ла мар­си­ан­ское эго, тем более зыб­кой ста­но­ви­лась гра­ни­ца меж­ду ней насто­я­щей и ими­джем. Всё-таки никто не мыс­лил, что образ мар­си­ан­ки — лишь сце­ни­че­ская мас­ка. Все буд­то были уве­ре­ны: да, такая она и в жизни.


Пётр Мамонов

Гово­рить о сце­ни­че­ском мастер­стве лиде­ра «Зву­ков Му» ста­ло почти кли­ше. Но если заду­мать­ся, кли­ше не берут­ся из воз­ду­ха, осо­бен­но в музы­ке. Так и у жите­лей Совет­ско­го Сою­за был повод для штам­па, что Мамо­нов — не от мира сего.

Слу­чи­лось это во вре­мя выступ­ле­ния «Зву­ков Му» по теле­ви­де­нию в эфи­ре «Музы­каль­но­го рин­га». Хариз­ма­тич­ный, но пуга­ю­щий Мамо­нов выка­тил на сце­ну с осталь­ны­ми участ­ни­ка­ми груп­пы и пустил в дом каж­до­го граж­да­ни­на пре­сло­ву­тую «гадо­пя­тикну»… толь­ко что­бы в про­ме­жут­ках меж­ду пес­ня­ми оча­ро­вать ост­ро­уми­ем, при­су­щим чело­ве­ку более интел­ли­гент­но­го скла­да ума, чем про­из­во­дил впе­чат­ле­ние образ Пет­ра Нико­ла­е­ви­ча. Вот при­мер­но так Мамо­нов и коле­бал ампли­ту­ду сво­е­го сце­ни­че­ско­го обра­за: от кон­вуль­сив­но­го нака­ла до сло­вес­но­го юмора.

С года­ми сце­ни­че­ская мане­ра ста­ла скром­нее, но отнюдь не менее убе­ди­тель­ной: Мамо­нов бук­валь­но бок­си­ро­вал с гру­шей на сцене, кру­тил­ся, слов­но на шар­ни­рах, в соль­ных номе­рах или же наго­нял мра­ку вокаль­но, соеди­ня­ясь в утроб­ном шуме с акком­па­ни­ру­ю­щей груп­пой. Пётр Нико­ла­е­вич был и оста­ёт­ся самым ярким пер­фор­ме­ром рус­ско­го рока. В кон­це кон­цов, до лиде­ра «Зву­ков Му» никто не всту­пал в бит­ву с гра­ви­та­ци­ей, да и после, кажет­ся, шаг­нуть даль­ше никто не осмелился.


Илья Лагутенко

До 90‑х годов рок-музы­ка счи­та­лась пред­при­я­ти­ем серьёз­ным, а от того роке­ров, при­шед­ших раз­вле­кать пуб­ли­ку, мож­но было пере­счи­тать по паль­цам. Имен­но Лагу­тен­ко одним из пер­вых — и уж точ­но ярче осталь­ных — сде­лал эту функ­цию в обра­зе рок-звез­ды основ­ной. Что, надо заме­тить, было несла­бым уда­ром по шаб­ло­нам: всё-таки преж­де такую роль на себя бра­ли толь­ко поп-испол­ни­те­ли, а пото­му и при­зна­ва­лись в рок-сре­де куль­тур­ны­ми врагами.

Заиг­ры­ва­ю­щая мане­ра пове­де­ния фронт­ме­на «Мумий трол­ля» в прин­ци­пе поста­ви­ла под вопрос идео­ло­ги­че­ское раз­де­ле­ние меж­ду рок- и поп-миром. На сцене груп­па дава­ла жару покру­че мно­гих мэтров рус­ско­го рока, но при этом зву­ча­ла не обре­ме­ни­тель­но, а весело.

Куль­ту­ро­лог Артём Рон­да­рев как-то заметил:

«Супер­звёзд у нас есть (было) как бы две — Лагу­тен­ко (кото­ро­го я тер­петь не могу) и Зем­фи­ра* (кото­рую я люб­лю). Пото­му что супер­звез­да — это чело­век, кото­рый спо­со­бен вести себя на сцене так, как буд­то это не сце­на, а при­хо­жая дома, где мож­но ходить чёрт зна­ет в чём, вести себя чёрт зна­ет как и делать, соб­ствен­но, чёрт зна­ет что».

Отбра­сы­вая оце­ноч­ность Рон­да­ре­ва, это, пожа­луй, дей­стви­тель­но наи­бо­лее яркое отли­чие Лагу­тен­ко от дру­гих про­та­го­ни­стов рус­ско­го рока. Во всех гри­ма­сах «глав­но­го мумий трол­ля стра­ны» не было напря­жён­но­сти, кото­рая стиг­мой при­лип­ла к наше­му року. Да, Мамо­нов и Свин тоже выхо­ди­ли на сце­ну в «чём попа­ло», но они пан­ки, а не звёз­ды. Да к тому же что у Мамо­но­ва, что у Сви­на, при всей раз­нуз­дан­но­сти, с телом велась ско­рее вой­на, чем друж­ба. Это едва ли отно­сит­ся к Лагу­тен­ко. Может быть, про Мамо­но­ва и при­ду­ма­ли фра­зу «секс с мик­ро­фо­ном», но гораз­до точ­нее её вопло­тил Лагу­тен­ко. В каком-то смыс­ле Илья пошёл даль­ше, зани­ма­ясь сек­сом даже с терменвоксом.

И, конеч­но, в новом эше­лоне рока 1990‑х «МТ» стал пер­вой и самой боль­шой груп­пой с гра­мот­ной пода­чей ста­ди­он­но­го мате­ри­а­ла. Ста­ди­он­но­го в смыс­ле шоу, а не фак­та игры перед мно­го­ты­сяч­ной тол­пой. В этом плане Лагу­тен­ко про­дол­жил линию рус­ско­го рока, кото­рый, когда появи­лась такая воз­мож­ность, стал тяго­теть к мас­штаб­но­сти — но «МТ» выклю­чил из содер­жа­ния песен всю пате­ти­ку. Ска­жем, если «Али­са» с неко­то­ро­го вре­ме­ни умыш­лен­но писа­ла ста­ди­он­ные пес­ни с при­су­щим гим­нам пафо­сом объ­еди­не­ния, то «Мумий тролль» застав­лял тол­пу скан­ди­ро­вать куда более интим­ные пес­ни. Если тот же БГ мог высту­пить на фести­ва­ле во Фран­ции (где про­из­нес своё зна­ме­ни­тое Fuck the revolution!), как бы выпол­няя некую меж­ду­на­род­ную куль­тур­но-поли­ти­че­скую мис­сию, то Лагу­тен­ко делал ста­ди­он­ный кон­церт из клуб­но­го, устра­и­вая шоу, осно­ван­ное на безум­ном драй­ве. В общем, с появ­ле­ни­ем на сцене Лагу­тен­ко сло­во «шоу» пере­ста­ло быть чем-то зазорным.

Сфор­му­ли­ро­вать зна­че­ние «Мумий трол­ля» для рус­ско­го рока в целом мож­но так, прак­ти­че­ски по-вра­чеб­но­му: рас­сла­бил мыш­цы рос­сий­ской гитар­ной музыки.


Иван Шаповалов и «Тату»

Про­дю­сер Иван Шапо­ва­лов нико­гда не высту­пал на сцене и фигу­ри­ро­вал толь­ко в каче­стве кук­ло­во­да. Тем не менее его рабо­та с груп­пой «Тату» неволь­но выстав­ля­ет оди­оз­но­го про­дю­се­ра как одно­го из самых сума­сшед­ших игро­ков в рус­ской музы­каль­ной инду­стрии. Исто­рия Шапо­ва­ло­ва боль­ше под­хо­дит для под­бор­ки глав­ных про­дю­се­ров стра­ны, а тут же луч­ше рас­смот­реть пря­мой резуль­тат дей­ствий, то есть весь тот хаос, что вызва­ла груп­па «Тату».

Ни до, ни после ника­кая поп-фор­ма­ция из Рос­сии не наво­ди­ла столь­ко шума по все­му миру. Не без при­чи­ны: «Тату» вовсю исполь­зо­ва­ли — а вер­нее, исполь­зо­вал Шапо­ва­лов — транс­грес­сив­ные тема­ти­ки, будь то одно­по­лые отно­ше­ния, тер­ро­ризм, мастур­ба­ция и всё про­чее, что при­во­ди­ло в бешен­ство обще­ствен­ность. Едва ли Юлия Вол­ко­ва и Еле­на Кати­на пред­по­ла­га­ли, через что им при­дёт­ся прой­ти: иную, более откры­тую экс­плу­а­та­цию детей в рус­ском шоу-биз­не­се вспом­нить слож­но. Были, конеч­но, и про­блем­ные отно­ше­ния Дец­ла с его отцом, но ника­кой дру­гой поп-фено­мен не исполь­зо­вал под­рост­ко­вую сек­су­аль­ность. Во вся­ком слу­чае, с той же сте­пе­нью наг­ло­сти, что и Шаповалов.

Одна­ко резуль­тат был гро­мо­глас­ным: Паф Дэд­ди раз­ма­хи­вал юбкой дево­чек на MTV Music Awards, Мадон­на попро­бо­ва­ла пуб­лич­ный одно­по­лый поце­луй акку­рат после «Тату», а Мор­рис­си сни­зо­шёл до ком­мен­ти­ро­ва­ния каве­ра дуэ­та на The Smiths. А так­же скан­даль­ная над­пись «*** войне» на фут­бол­ках Юли и Лены в пря­мом эфи­ре вечер­не­го шоу Джея Лено и кон­кур­сы на луч­ший одно­по­лый поце­луй в про­вин­ци­ях России.

Мож­но отно­сить­ся к «Тату» совер­шен­но по-раз­но­му (хотя, пожа­луй, сто­ит всё-таки кри­ти­че­ски), но отри­цать дети­ще Шапо­ва­ло­ва как куль­тур­ный фено­мен — попро­сту глу­по. Что уж гово­рить про уни­каль­ное в исто­рии Рос­сии шоу?


Моргенштерн*

Пожа­луй, Мор­ген­штерн* может побо­роть­ся за зва­ние глав­но­го шоуме­на в исто­рии рус­ской музы­ки. Талант Али­ше­ра раз­вле­кать людей в его слу­чае боль­ше похож на дар. Мор­ген­штерн начи­нал карье­ру со стёб­но­го «изи-рэпа», где бло­гер за счи­тан­ные мину­ты паро­ди­ро­вал целые тре­ки, тем самым сби­вая спесь с мисти­фи­ка­ций вокруг жан­ров и кон­крет­ных арти­стов. Но вско­ре Али­шер сам стал писать рэп, при­мер­но с той же фигой в кармане.

Что было даль­ше — уже исто­рия: Мор­ген стал разыг­ры­вать всё боль­шее коли­че­ство людей, то при­ки­ды­ва­ясь про­дю­сер­ским про­ек­том, то опро­вер­гая соб­ствен­ные сло­ва. Пошли кол­ла­бо­ра­ции и экс­пе­ри­мен­ты, напри­мер обе­ща­ние запи­сать аль­бом в пря­мом эфи­ре стри­ма. Ска­за­но — сде­ла­но. Пере­чис­лить все дости­же­ния Мор­ген­штер­на — зна­чит потра­тить на это целую ста­тью. Тем более в его слу­чае важ­нее не «что», а «как».

Али­шер стал при­ме­ром эта­ко­го капи­та­лиз­ма с чело­ве­че­ским лицом: всё что он дела­ет, он ста­ра­ет­ся делать мак­си­маль­но про­зрач­но или дово­дя до абсур­да. Хоро­ший при­мер — пре­вра­ще­ние тре­ка в одну боль­шую рекла­му игры War Thunder. Он до бес­стыд­ства чест­ный, при том что прин­цип каж­до­го его пуб­лич­но­го жеста — исполь­зо­ва­ние мас­ки. Мор­ген неод­но­крат­но гово­рил, что он не рэпер, а толь­ко носит «костюм рэпера».

Жон­гли­руя иден­тич­но­стя­ми, он жон­гли­ру­ет и ожи­да­ни­я­ми пуб­ли­ки. Слож­но ска­зать, что ожи­дать от него в сле­ду­ю­щий раз, но что точ­но — он не оста­вит пуб­ли­ку равнодушной.


Николай Комягин

Со вре­мён «Аук­цы­о­на» и «Зву­ков Му» интел­ли­гент­ская про­слой­ка, каза­лось, забы­ла о том, что такое шоу. Почти за 30 лет в арт-сре­де не появ­ля­лось хариз­ма­тич­ных фигур, доста­точ­но амби­ци­оз­ных, что­бы пре­тен­до­вать на фено­мен. Это изме­ни­лось с при­хо­дом груп­пы Shortparis под руко­вод­ством Нико­лая Комягина.

Как писал Арте­мий Тро­иц­кий, «Shortparis — луч­ший шоу-кол­лек­тив. Они арти­стич­ны, дина­мич­ны, неве­ро­ят­но энер­го­ём­ки, что вновь и вновь нети­пич­но для рус­ских рок-ансам­блей, как пра­ви­ло, вялых и зануд­но­ва­тых». Это спра­вед­ли­во. Комя­гин, как фронт­мен груп­пы, сце­ни­че­ски усту­па­ет толь­ко лишь Мамо­но­ву, но осталь­ным шоуме­нам оте­че­ствен­но­го рока даёт передохнуть.

О сте­пе­ни вли­я­ния Комя­ги­на на ауди­то­рию гово­рит и тот факт, что он ред­кий, если не един­ствен­ный, рок-фронт­мен совре­мен­ной Рос­сии, сце­ни­че­ская пода­ча кото­ро­го вызы­ва­ет дис­кус­сии. Неко­то­рые напе­ре­бой хва­лят отто­чен­ность его жестов, добав­ля­ю­щих дра­ма­тиз­ма и без того густой музы­ке, дру­гие кри­ти­ку­ют за оче­вид­ную рабо­ту на пуб­ли­ку, ста­вя в контр­при­мер всё того же Мамо­но­ва, как пер­фор­ме­ра более аутичного.

Как бы то ни было, но сила Комя­ги­на пода­ри­ла интел­ли­ген­там если не ико­ну, то ава­та­ра все­воз­мож­ных атри­бу­ций. За неиме­ни­ем такой же мощ­ной аль­тер­на­ти­вы, весь, про­сти­те, фанат­ский чёс сфо­ку­си­ро­вал­ся на одном Комя­гине. Что, впро­чем, вполне справедливо.


* счи­та­ет­ся ино­стран­ным агентом


Читай­те так­же «Пога­ная моло­дёжь: глав­ные панк-груп­пы в исто­рии Рос­сии»

Поделиться