Когда панк-рок появился, он вызвал всеобщее негодование: прежде никто не играл с такой дерзостью и настолько плохо. Невозможно было представить, что именно это течение оставит наибольший след в истории рок-н-ролла. Панк не только демократизировал культуру, как никакой другой жанр гитарной музыки, но и постоянно трансформировался. Не обошёл стороной этот феномен и нашу страну.
VATNIKSTAN сделал подборку главных панк-групп России — без всякой попытки удивить представленными именами, но зато с объяснением, чем велики.
Автоматические удовлетворители
Группу в 1979 году собрал ленинградский меломан Андрей «Свинья» Панов. Практически общепризнано, что именно «АУ» — родоначальники панка в нашей стране. Тунеядский образ жизни Панова вкупе с ярым пренебрежением к слушателю, формирующимся канонам русского рока и общественным нормам сделали «Удовлетворителей» первой настоящей музыкальной угрозой.
Критик Артемий Троицкий отмечал, что «АУ» удачно совместили в творчестве элементы западного панка, философию универсального нигилизма и отечественную традицию уличного фольклора. Современный слушатель, скорее всего, музыкально отнесёт «Удовлетворителей» к постпанку. При этом коллектив изначально сравнивали с Sex Pistols. Панов же не считал свою музыку панк-роком и противопоставлял «АУ» английским коллегам.
Но в данном случае важнее не формальности, а то, что Свинья первым в СССР воплотил характерные для панка самоощущение и поведение — полное, доходящее до презрения пренебрежение собственным комфортом, социальным статусом и нуждами тела. О маргинальных выходках Свиньи и компании ходят легенды, а некоторые эпизоды задокументированы в ранних фильмах мастера некрореализма Евгения Юфита.
Несмотря на отрицание собственной принадлежности к жанру, слушатели однозначно рассматривают «АУ» как панков, скорее разрушающих каноны русского рока, чем их исповедующих. Уже в 1980 году Панов обладал репутацией хулигана и алкоголика, чьё эпатажное поведение привело к исключению коллектива из официальной тусовки ленинградского рока.
В середине 90‑х Свинье стало слишком тесно в рамках одного стиля. Появился отдельный проект «Аркестр АУ», он же «Оркестр А. В. Панова». В состав вошли духовые инструменты, музыка стала мягче и более фанковой. Однако околопанковский образ жизни дал о себе знать: в 1998‑м Панов умер от перитонита.
Гражданская оборона
В 1984 году Егор Летов собрал группу «Гражданская оборона». Для отечественной культуры это эпохальное событие. Во-первых, именно «ГрОб» станет главной панк-скрепой в России. Во-вторых, с появлением и нарастающей популярностью «Гражданской обороны» возникает и весь феномен сибирского панка. Многие герои той волны записывались у Егора дома на «ГрОб Records», в том числе и Янка Дягилева. В‑третьих, именно этот феномен на многие годы (если не навсегда) определит панковскую аутентичность в андеграундной DIY-среде.
Неудивительно, что именно Летов спустя все эти годы сохранил некую символическую панк-силу. Перемещаясь от одной идеологии к другой, он воплотил свою же максиму «я всегда буду против». Помимо этого, Игорь Фёдорович попал в сердце сложновычленяемого, но вполне существующего класса людей, который можно обозначить термином Даниила Киберева как «новые разночинцы». Франкфуртская школа и ситуационисты выдвигали такую публику на роль нового революционного класса — группа слегка люмпенизированной интеллигенции и слегка интеллигентствующих люмпенов. Именно они были и остаются основным адресатом многих панк-коллективов, вторящих сиб-панку и его московскому собрату из 90‑х.
Сибирский панк в достаточной степени перекроил в сознании заинтересованных представление о том, чем должен быть этот жанр. Свин и «АУ» были обрусевшей версией того же трудного ребёнка, что захватил Великобританию в 1977‑м — ближайший пример, как ни крути, Sex Pistols. Летов и компания стали аналогом Crass и других DIY-формаций, примиривших два противоположных полюса — хиппи и панков. Коммунная эстетика стала приоритетней, чем игры с имиджем, а вместо простецкой формулы «вот тебе три аккорда, а теперь собирай группу» сибиряки делали упор на экзистенциальные и не самые банальные тексты. За это «Гражданскую оборону» и её последователей критикуют апологеты настоящего панка — вполне аргументированно. Другое дело, что ответить запросто на вопрос «что такое настоящий панк?» вряд ли кому-то удастся.
Банда четырёх
В 90‑е за «правильный панк» отдувались сибиряки, тогда как столица в этом направлении обнищала. Сантим, лидер «Банды четырёх» и участник предшествующего им «Гуляй-поля» с «Резервацией здесь», создал панк-формацию исходя из классического «хочу собрать такую группу, которой тут нет».
«Банда» стала эквивалентом экзистенциального сибирского панка, но на столичный манер. Их описывали вполне соответствующе сибирякам и московским фэнам: «не то интеллигенция, не то люмпены, не то перманентные бунтари». Только в отличие от того же Летова, фланирующего от одной идеологии к другой, «Банда четырёх» отметилась конкретной, правой ангажированностью.
Была и более существенная разница. Если Летова и его камрадов можно было запросто записать в хиппи, то Сантима и его товарищей — едва ли. «Банда четырёх» — это экзистенциальный панк, но существование в их песнях представлено сугубо уличным. Поэтому футбольный угар группе всегда был ближе, чем грязный пантеизм Летова.
Репутация «Банды» с тех пор вызывает вопросы, а вернее, её восприятие панками. Коллектив стал рупором НБП (запрещённая в РФ партия), главной панк-группой футбольных фанатов и одним из пионеров заинтересованности во всевозможном фашистском дарк-фолке. Тем не менее «БЧ» не утратила авторитет в среде левых панков: цитаты на песни Сантима можно найти и у Jars, и у «Позоров». Чувствуется, что канонизации помогла книжка Феликса Сандалова «Формейшен», посвящённая группам, собранным вокруг Бориса Усова и его «Соломенных Енотов». Впрочем, это вопросы к столичным левакам. Настоящие же левые панк-группы послали Сантима куда подальше — например, оригинальная английская группа Gang of Four.
Да и упомянутый Усов не забыл кинуть камень в огород. «Еноты» записали песню «Нацистский лозунг» с характерной строчкой: «Поезд уйдёт — ты взмахнёшь динамовской розой! Сколько сантимов стоит нацистский лозунг?» Впрочем, в этой ситуации последним смеётся сам Сантим: он с явной иронией исполняет песню коллег на концертах.
Сектор Газа
Неудивительно, что одиозная и народная группа считалась в среде «правильных панков» главным примером «зашквара». Тупые, вроде продажные, предельно поверхностные и совершенно не интеллигентские — по меркам сибиряков и сантимовской братии. Не говоря уже о том, что после армии лидер группы Юра Хой работал в милиции, что, разумеется, совершенно не переносилось прочими панками.
Однако в «Секторе газа» было кое-что важное, что и послужило причиной всенародной любви. Песни Юры Хоя были не только в пример другим смешные, но и говорили о жизни в провинции лучше любого опуса панка-интеллектуала. Тот же Троицкий ставил Хоя выше Летова. Оно понятно: музыкальному критику в (пост)советские времена было трудно избавиться от вездесущей серьёзности нашего рока. Песни «Сектора Газа» выгодно отличались на этом фоне тем, что предлагали народу отдохнуть. А уж все претензии касательно низкой художественности бьют мимо кассы — с чего вообще панк должен обладать художественной ценностью?
НАИВ
Распад СССР и начало становления капиталистической России полностью изменили отечественную музыку. Советские институты популярной культуры потеряли монополию на производство музыки, а государственные органы больше не контролировали зарождающуюся индустрию. Проблема была в том, что рыночные институции ещё не сложились: многих музыкантов, в том числе и панков, ожидала тотальная неопределённость. Старый мир с привычными правилами рухнул, а новый ещё не был собран.
В этой ситуации панк (и особенно группы, появившиеся в начале 1990‑х годов) стал активно исследовать стиль, который потенциально обеспечил бы нишу на рынке. Молодые группы не стремились воевать с системой, которая еле выживала и без панков. Они искали новый саунд, новое позиционирование, словом — новую оболочку, которая отличалась бы и от стремительно теряющего актуальность русского рока, и от этоса субкультурных движений.
В отличие от ранних панков, новые группы начала 1990‑х не желали быть частью «городского дна». Более того, они всячески старались выделиться. В этом смысле довольно показательна группа «НАИВ», собранная в Москве в 1989 году Александром «Чачей» Ивановым.
В противовес возврату к корням русского рока «НАИВ» записал альбом с абсолютно западным звучанием. Switch-Blade Knaife содержал несколько песен на английском, пластинка вышла на лейбле известного панк-журнала Maximumrocknroll. Существует легенда, что релиз попал в руки Курту Кобейну. Вокалист Nirvana отрецензировал: «Это лучшее, что я знаю о России».
В начале 1990‑х, на пике открытости России Западу, третья волна отечественного панка в поисках аутентичности обратилась к классическому языку панка западного. Такие группы, как «НАИВ» и «Тараканы!», видели смысл жанра не только в отказе от канонов русского рока, но и в неприятии политического и эстетического радикализма сибирских групп. Они же и стали пионерами отечественного поп-панка и превратились в красную тряпку для «правильных» панк-команд и прочих субкультурщиков.
Король и шут
Для многих «КиШ» буквально синонимичен панку в России. Иной вариант — Егор Летов. Хотя ближе к «Королю и шуту» тот же «Сектор Газа» — панк понимался этой группой отнюдь не как серьёзное предприятие. Только если Хоя интересовали будничные вещи, то песни «КиШа» посвящены сказкам и небылицам. Это не помешало, а, наоборот, способствовало популярности группы и жанра: после «КиШа» прогрессивные слушатели уходили в более «трушный» панк/DIY-хардкор.
С другой стороны, отход от наличной реальности, как и внешний, весьма коммерческий вид коллектива заклеймили «КиШ» как группу для говнарей. В последнее время ситуация меняется, что, впрочем, говорит больше не о осознанном переосмыслении наследия «КиШа», а о тенденциях снимать табу с так называемой «попсы», куда группа вполне вписывается.
Pussy Riot
В то время как на Западе, по выражению Бэнкси, граффити стали «панком XXI века», в России 2010‑х годов визуальное искусство и арт-активизм вышли в авангард радикальной критики доминирующих смыслов. И самым ярким примером проникновения выходцев арт-среды в панк является Pussy Riot.
Отношение к самой известной фем-панк группе противоречиво. Pussy Riot легко обвинить в продаже панка (и вы будете правы), но так же просто их можно короновать как главную панк-группу XXI века. Никакая другая панк-формация не привлекала к себе столько внимания, сколько Pussy Riot — карьера ни дать ни взять по сценарию Малкольма Макларена. Никто, кроме PR, в десятых не выливал на общественность такое громадное ведро ледяной воды. Именно после скандального панк-молебна отечественная культура сняла розовые очки и осознала, что за лучезарными обещаниями о «европейской России» будущего готовилось совершенно иное.
Однако справедливо и то, что скандал с Pussy Riot стал для некоторых участниц группы карьерным гамбитом. Сейчас коллектив больше похож на самый безумный со времён «Тату» экспортный проект, чем на реально опасную группировку.
Порнофильмы
Эта группа — бельмо на глазу многих. «Порнофильмы» не принимают по самым разным причинам и «правильные» панки, и персоны вроде Захара Прилепина. Последнего, разумеется, бесят либерально-настроенные песни и низкая художественная ценность, а панков — популярность, саунд, сошедший с эфиров «Нашего радио», и лирические трюизмы. Уже по причине такого «неудобства» для самых разных фракций «ПФ» можно смело записать в панков. Хотя имеются и более веские аргументы: например, «Порнофильмы» при своей популярности умудрились остаться группой с весьма чистой репутацией — никаких концертов на «НАШЕствии» в их туровой деятельности нет.
Главное, что группа смогла сохранить интерес слушателей к гитарной музыке, которая не боится критиковать истеблишмент. И хотя очевидно, что основной адресат «ПФ» — это «средняк» и «нормис», но другого коллектива, способного привлечь к себе столько внимания подобной музыкой, в России десятых не было.
Sonic Death
«Соники» — вторая по важности группа Арсения Морозова, панка-хипстера, приверженца DIY-экосистемы и одного из самых известных людей в отечественном андеграунде.
Sonic Death никогда не играли панк чистоганом, предпочитая ему гаражный рок и блэк-метал. Однако конец нулевых и все десятые они провели в роли законодателей новой андеграундной тусовки тех, кто прежде был слишком мал, чтобы помнить историю отечественного панка.
Было бы громко заявить, что Морозов один на своих плечах взрастил новое поколение апологетов андеграунда. Хотя в современном подполье нет другой группы, столь близкой к панковской этике и востребованной, как Sonic Death. Пусть Home Punk — песня-шутка, но для всех тех до-двадцатилетних, которые открыли панк через видео на Ютубе и тематические плейлисты, не было иной песни, которая бы лучше охватила назревающий (ещё домашний) нонконформизм.
Да и потом, что может быть круче, чем интервью Морозова для портала и цитадели русского DIY-панка Sadwave, где лидер «Соников» раскритиковал главного идола неформалов — Курта Кобейна. Пусть человек не определяет себя как панка, но такая позиция — самое настоящее трикстерство и пример, что панком человек становится отнюдь не из-за субкультурной лояльности.
Читайте также «„Всё порви, начни сначала“: истоки и будущее постпанка в России».
