На Мос­ков­ском меж­ду­на­род­ном кино­фе­сти­ва­ле состо­я­лась пре­мье­ра доку­мен­таль­ных филь­мов про­дю­се­ра Сер­гея Мирош­ни­чен­ко из цик­ла о самых извест­ных рос­сий­ских тюрь­мах. Пер­вый эпи­зод «Кре­сты» вышел в 2020 году и стал пер­вым рос­сий­ским доку­мен­таль­ным про­ек­том, кото­рый при­об­рёл «Нет­фликс». Спу­стя три года на ММКФ в про­грам­ме «Сво­бод­ная мысль» пока­за­ли фильм, посвя­щён­ный Бутыр­ско­му след­ствен­но­му изо­ля­то­ру, извест­но­му в наро­де как Бутыр­ка, а в кон­кур­се доку­мен­таль­но­го кино — «Вла­ди­мир­ский цен­трал» о тюрь­ме для осо­бо опас­ных пре­ступ­ни­ков (если в голо­ве у вас заиг­ра­ла пес­ня Миха­и­ла Кру­га, мы не осудим).

Оба филь­ма уже мож­но уви­деть в Сети и оце­нить, каки­ми раз­ны­ми выгля­дят «порт­ре­ты» тюрем, сня­тые сквозь одну и ту же опти­ку нена­вяз­чи­во­го офи­ци­о­за (про­ект создан в сотруд­ни­че­стве со ФСИН). «Бутыр­ку» сни­мал сери­аль­ный режис­сёр Сер­гей Попов, это его дебют в доку­мен­таль­ном жан­ре. Над «Цен­тра­лом» рабо­та­ла Юлия Боб­ко­ва, на чьём сче­ту уже несколь­ко доку­мен­таль­ных бай­о­пи­ков о совер­шен­но раз­ных геро­ях — от Алек­сандра Сол­же­ни­цы­на (кар­ти­на под пате­ти­че­ским назва­ни­ем «Рас­ка­я­ние») и Миха­и­ла Калаш­ни­ко­ва до ком­по­зи­то­ра-аван­гар­ди­ста Оле­га Каравайчука.


Бутырка

«Все при­лич­ные люди в Рос­сии сиде­ли», — жиз­не­ра­дост­но сооб­ща­ет экс­кур­со­вод, по соб­ствен­но­му при­зна­нию, про­вед­ший в сте­нах Бутыр­ки девять лет. С истин­но рус­ской гор­до­стью он пере­чис­ля­ет име­на заклю­чён­ных: Бабель, Сол­же­ни­цын, Шала­мов. День ясный и сол­неч­ный, люди дела­ют сел­фи и улы­ба­ют­ся, слов­но попа­ли в Дис­ней­ленд. Сотруд­ник тюрь­мы рас­ска­зы­ва­ет, как рань­ше путал­ся в лаби­рин­тах и кори­до­рах Бутыр­ско­го зам­ка, вход в кото­рый начи­на­ет­ся с крас­ных ворот исто­ри­че­ской цен­но­сти, спо­соб­ных укра­сить музей­ную экс­по­зи­цию. Мы вооб­ще туда пришли?

Гран-Гиньоль — театр, кото­рый начи­на­ет­ся с висе­ли­цы. В дан­ном слу­чае — с ворот.

Перед нами имен­но эсте­тич­ное зре­ли­ще, но это не осо­бен­но удив­ля­ет: в Рос­сии прак­ти­че­ски любое явле­ние эсте­ти­зи­ру­ет­ся и сакра­ли­зи­ру­ет­ся. Если есть эсте­ти­ка забро­шек, груст­ных и мрач­ных горо­дов, то поче­му бы не появить­ся эсте­ти­ке тюрем, тем более, судя по филь­му, в нево­ле весе­лее. Вот кош­ка про­бе­жа­ла в кори­до­ре, при­вет­ли­во поте­рев­шись о ноги вновь при­быв­ше­го. Вот охран­ник поже­лал уда­чи перед тем, как акку­рат­но закрыть дверь каме­ры. Вот раз­во­зят еду, веж­ли­во огла­шая меню (луч­ше, чем в иной сто­ло­вой). Вот заклю­чён­ных при­ят­ной наруж­но­сти отби­ра­ют для поста­нов­ки спек­так­ля «Сон в лет­нюю ночь». Послед­нее, воз­мож­но, заву­а­ли­ро­ва­но нам сооб­ща­ет, как для съё­мок филь­ма всем при­шлось ходить на цыпочках.

Дело в том, что в 2012 году ита­льян­ские режис­сё­ры бра­тья Тавиа­ни поста­ви­ли фильм «Цезарь дол­жен уме­реть», взяв­ший «золо­то» на Бер­лин­ском кино­фе­сти­ва­ле. В кар­тине аре­стан­ты тоже ста­ви­ли тюрем­ный спек­такль по Шекс­пи­ру. Актё­ры филь­ма были насто­я­щи­ми заклю­чён­ны­ми ита­льян­ской тюрь­мы, отбы­ва­ю­щи­ми пожиз­нен­ный срок. Почти все они при­над­ле­жа­ли к мафии, так что мож­но пред­ста­вить, какие дела чис­ли­лись за эти­ми при­ят­ны­ми людь­ми. Поста­нов­ка «Юлия Цеза­ря» в их испол­не­нии обре­та­ла новое, необыч­ное изме­ре­ние: исто­рия «крёст­но­го отца», кото­ро­го заре­за­ли соб­ствен­ные подель­ни­ки, после чего нача­лась вой­на мафи­оз­ных кла­нов, кро­ва­вая бой­ня на ули­цах Рима.

В «Бутыр­ке», где неко­то­рые сце­ны теат­раль­ной линии повто­ря­ют ита­льян­ско­го «Цеза­ря» (заклю­чён­ные рас­ска­зы­ва­ют о сво­ём про­шлом и тюрем­ной жиз­ни, идут репе­ти­ции на сцене), Шекс­пи­ра выбра­ли мак­си­маль­но без­опас­но­го, далё­ко­го от наси­лия: весё­лую коме­дию без двой­но­го дна. И кажет­ся, имен­но в этом двой­ное дно.

На фоне пока­зан­ной идил­лии посто­ян­но что-то про­скаль­зы­ва­ет если не тек­стом, то под­тек­стом, ого­вор­кой, слу­чай­но бро­шен­ной фра­зой, напря­жён­ной позой. «Муж­чи­на, кото­рый три года жил толь­ко с муж­чи­на­ми, видел толь­ко муж­ские тела, слы­шал толь­ко муж­ской голос… Будут иска­же­ния, прак­ти­че­ски пато­ло­ги­че­ские», — вне­зап­но гово­рит штат­ный пси­хо­лог, а теат­раль­ный режис­сёр Марат упо­ми­на­ет, что один из его «актё­ров» рабо­та­ет на кухне по 12 часов, кор­мит всю тюрь­му. Парень с вос­па­лён­ны­ми гла­за­ми сидит сре­ди оке­а­на селё­док, кото­рых дол­жен выпо­тро­шить, и полу­ча­ет­ся кар­ти­на гибе­ли. Не «Колым­ские рас­ска­зы», конеч­но. Но теперь вы сде­ла­е­те всё воз­мож­ное, что­бы этих селё­док в про­мыш­лен­ном коли­че­стве в гла­за не видеть.

После пуб­ли­ка­ции в Сети архи­ва, в кото­ром содер­жа­лось 40 гига­бай­тов со сце­на­ми наси­лия, в том чис­ле сек­су­аль­но­го, в отно­ше­нии заклю­чён­ных в тюрем­ной боль­ни­це Сара­тов­ской обла­сти для сколь­ко-нибудь объ­ек­тив­ной кар­ти­ны невоз­мож­но было обой­тись без упо­ми­на­ния систе­ма­ти­че­ских пыток в рос­сий­ских тюрь­мах. Авто­ры нашли изящ­ное реше­ние, дав сло­во пре­зи­ден­ту Пути­ну, кото­рый на пресс-кон­фе­рен­ции в 2021 году при­знал суще­ство­ва­ние про­бле­мы и при­звал «спо­кой­но рабо­тать» над ней. В филь­ме заклю­чён­ные смот­рят по теле­ви­зо­ру эту пресс-кон­фе­рен­цию без ком­мен­та­ри­ев. По филь­му очень хоро­шо замет­но, что отсут­ствие ком­мен­та­ри­ев посте­пен­но ста­но­вит­ся глав­ным худо­же­ствен­ным при­ё­мом оте­че­ствен­но­го кине­ма­то­гра­фа. Мол­ча­ние и цита­ты, мол­ча­ние и цита­ты — толь­ко так теперь и мож­но что-либо о чём-либо сказать.

Из это­го мол­ча­ния, вос­по­ми­на­ний о судь­бах, ого­во­рок, зим­ней тиши­ны за крас­ны­ми кир­пич­ны­ми сте­на­ми, за кра­си­вы­ми воро­та­ми не совсем вол­шеб­но­го зам­ка дебю­тант Попов фор­ми­ру­ет выска­зы­ва­ние, иду­щее враз­рез с офи­ци­аль­ной позицией.

«Бутыр­ка — это бренд, нет чело­ве­ка в Рос­сии, кто бы не знал Бутыр­ку. Боль­шин­ство вели­ких людей Рос­сии про­шли через Бутыр­ку. Поси­де­ли, поду­ма­ли, вышли из неё и ста­ли выда­ю­щи­ми­ся лич­но­стя­ми каж­дый в сво­ём направ­ле­нии», — гово­рит началь­ник на празд­но­ва­нии 250-летия осно­ва­ния Бутыр­ско­го замка.

Ната­лья Сац, напри­мер, про­шла через Бутыр­ку, рас­ска­зы­ва­ет нам режис­сёр Марат. В 1937 году аре­сто­ва­на как «член семьи измен­ни­ка роди­ны». Пыт­ки, допро­сы, инсульт. Потом пять лет ГУЛА­Га. Ну а даль­ше — созда­тель­ни­ца пер­во­го в мире музы­каль­но­го теат­ра для детей, пер­вая жен­щи­на — опер­ный режис­сёр и про­чее, что всем известно.

Эх, граж­да­нин началь­ник. Помол­чим в новых тра­ди­ци­ях рос­сий­ско­го кинематографа.
И процитируем:

— Буде­те у нас на Колы­ме — мило­сти просим!
— Нет, уж луч­ше вы к нам.


Владимирский централ

Затя­ну­тый двух­ча­со­вой опус Юлия Боб­ко­ва начи­на­ет с бла­го­че­сти­вой демон­стра­ции ико­но­пис­ных ликов, плав­но пере­хо­дя­щей в анти­ис­то­ри­че­ские бай­ки о гума­низ­ме Ека­те­ри­ны II, по веле­нию кото­рой и была постро­е­на тюрь­ма. Сотруд­ни­ку учре­жде­ния, кото­рый отме­ча­ет, что Ека­те­ри­на веле­ла обра­щать­ся с заклю­чён­ны­ми «чело­ве­ко­лю­би­во» («С фран­цуз­ски­ми про­све­ти­те­ля­ми пере­пи­сы­ва­лась!»), про­сти­тель­ны заблуждения.

Анти­на­уч­ные книж­ки рас­пло­ди­ли доста­точ­но лжи, что­бы люди вери­ли в «гума­низм» импе­ра­три­цы, при кото­рой 90% рус­ско­го наро­да пре­вра­ти­лось в бес­прав­ный скот, про­да­вав­ший­ся за дол­ги хозя­ев на база­ре. В этих книж­ках (одну из них редак­ти­ро­ва­ла автор ста­тьи) дели­кат­но не упо­ми­на­ют, что офи­ци­аль­ный указ по запре­ту пыток, под­пи­сан­ный импе­ра­три­цей, не мешал парал­лель­но­му суще­ство­ва­нию насто­я­ще­го пыточ­но­го посо­бия, успеш­но при­ме­няв­ше­го­ся во вре­мя след­ствия в рос­сий­ских тюрь­мах. Напри­мер, пыта­ли первую «звез­ду» Бутыр­ки Еме­лья­на Пуга­чё­ва, а баш­кир­ско­му наро­ду за помощь сорат­ни­ку Пуга­чё­ва Сала­ва­ту Юла­е­ву ека­те­ри­нин­ские гене­ра­лы обещали:

«Муже­ский пол до самых мла­ден­цев будет рас­тер­зан лютей­ши­ми смер­тя­ми, жёны, дети и зем­ли их все без изъ­я­тия роз­да­ны в рабство».

Но что про­сти­тель­но не знать обы­ва­те­лю, все­гда охот­но веру­ю­ще­му в леген­ды, непро­сти­тель­но режис­сё­ру, кото­рый пре­тен­ду­ет на съём­ки исто­ри­че­ско­го иссле­до­ва­ния. Впро­чем, оче­вид­но, что Боб­ко­ва не пре­тен­ду­ет реши­тель­но ни на что. Это лишён­ная атмо­сфе­ры, настро­е­ния и идей ремес­лен­ная подел­ка. Здесь под навяз­чи­вые цер­ков­ные пес­но­пе­ния за кад­ром рас­суж­да­ют о духов­но­сти, рели­гии, Родине, Страш­ном суде и про­чем, одоб­ря­е­мом госу­дар­ством, не забы­вая упо­мя­нуть пре­ступ­ле­ния фаши­стов (в Цен­тра­ле сиде­ли нацист­ские гене­ра­лы), как водит­ся, пока­зан­ных во всей кра­се: рос­кош­ные мар­ши с горя­щей сва­сти­кой и каче­ствен­ные фотографии.

Пре­бы­вая на уют­ной исто­ри­че­ской тер­ри­то­рии, режис­сёр, как в школь­ном учеб­ни­ке, огла­ша­ет извест­ные име­на сидев­ших: идео­лог Бело­го дви­же­ния Васи­лий Шуль­гин, кино­ак­три­са Зоя Фёдо­ро­ва, певи­ца Лидия Рус­ла­но­ва, Васи­лий Ста­лин после смер­ти отца. Обо всём этом мож­но было бы про­чи­тать в «Вики­пе­дии».

Неко­то­рые заклю­чён­ные с одоб­ре­ни­ем выска­зы­ва­ют­ся о воз­вра­ще­нии смерт­ной каз­ни для манья­ков и педо­фи­лов, не учи­ты­вая, что смерт­ная казнь вер­нёт­ся одна на всех — для все­го обще­ства. Но если чьё-то мне­ние и может пред­став­лять инте­рес в этом вопро­се, то имен­но сидя­щих на пожиз­нен­ном. Это един­ствен­ные люди, чьи сро­ки име­ют какое-то отно­ше­ние к испра­ви­тель­ной функ­ции тюрем­но­го заклю­че­ния. Финал — гале­рея порт­ре­тов круп­ным пла­ном, наво­дя­щая на един­ствен­ную мысль: ух ты, эти пар­ни ничем не отли­ча­ют­ся от обыч­ных людей. То ли дей­стви­тель­но не отли­ча­ют­ся, то ли при­леж­ная каме­ра Боб­ко­вой ухит­ри­лась сте­реть с них всю фактуру.

Тюрь­ма в Рос­сии все­гда была осо­бен­ной темой, поэто­му оба филь­ма, при всей оче­вид­но раз­ной худо­же­ствен­ной цен­но­сти, важ­ны для нас как свое­об­раз­ные слеп­ки эпо­хи. Доку­мен­таль­ное кино, даже самое при­страст­ное, как ника­кое дру­гое, отра­жа­ет жизнь в стране в раз­ные исто­ри­че­ские пери­о­ды. Так и для наше­го буду­ще­го оста­нет­ся два раз­ных взгля­да. В «Цен­тра­ле» тюрь­ма пока­за­на как неотъ­ем­ле­мая часть рос­сий­ской исто­рии, орга­нич­ная и есте­ствен­ная состав­ля­ю­щая нашей жиз­ни, где мы все ходим под богом, царём и началь­ни­ком в ожи­да­нии Страш­но­го суда. А в «Бутыр­ке» не толь­ко ходят, но ещё ино­гда дума­ют, и тот самый началь­ник гово­рит с очень мно­го­зна­чи­тель­ным взгля­дом, лег­ко под­да­ю­щим­ся расшифровке:

«Повто­ре­ние репрес­сий, конеч­но, невоз­мож­но, мир это­го не допу­стит, впро­чем, не сто­ит забы­вать о роли лич­но­сти в истории».


Читай­те так­же «Атя-тя-тя-тя-тя! Тюрь­ма и зона в совет­ском кино»

Поделиться