Кризис в прямом эфире

1990‑е годы не были без­упреч­ны в вопро­сах сво­бо­ды сло­ва. Мож­но было оста­но­вить печать газе­ты или нада­вить на теле­ка­нал в раз­гар поли­ти­че­ской борь­бы. Вспом­нить хотя бы, как в 1996 году теле­ка­на­лы не дава­ли эфи­ра Зюга­но­ву, пото­му что «не было кви­тан­ций об опла­те эфир­но­го вре­ме­ни». С дру­гой сто­ро­ны, оли­гар­хи тоже отста­и­ва­ли свои инте­ре­сы, исполь­зуя СМИ как «дуби­ну медиавойны».

Было толь­ко одно собы­тие, кото­рое на ТВ пока­за­ло так, как есть, — это был дефолт 1998 года. Даже эта­лон­но с точ­ки зре­ния сво­бо­ды сло­ва. Жур­на­ли­сты предо­став­ля­ли сло­во как госу­дар­ству, так и его кри­ти­кам, либе­ра­лам и ком­му­ни­стам, тру­же­ни­кам полей и бан­ки­ров. Кана­лы стра­ны пока­зы­ва­ли всё без рету­ши — кри­зис в пра­ви­тель­стве, эко­но­ми­ке, в жиз­ни людей.

Воз­мож­но, жур­на­ли­сты ока­за­лись наи­бо­лее постра­дав­ши­ми тогда — кана­лы рез­ко уре­за­ли бюд­же­ты и мно­гие рабо­та­ли за спа­си­бо. До 2000 года с выпла­та­ми тру­же­ни­кам пера и ком­пью­те­ра было очень труд­но. Убеж­дать их было нечем — если в 1996 году аги­та­ци­ей за Ель­ци­на мно­гим уда­лось решить финан­со­вые вопро­сы, то теперь они воз­ник­ли снова.

Шок пер­вых дней луч­ше все­го отра­зи­ла леген­дар­ная ста­тья газе­ты «Ком­мер­сантъ». «Ъ» был рупо­ром новых успеш­ных капи­та­ли­стов. Изда­ни­ем тогда вла­дел Борис Бере­зов­ский, кото­рый стал одним из винов­ни­ков дефол­та. Но оли­гарх не ука­зы­вал редак­ции, как и что осве­щать. Пер­вая поло­са вест­ни­ка капи­та­лиз­ма назы­ва­лась так: «Мы просну­лись в дру­гой стране».

«Будем назы­вать вещи сво­и­ми име­на­ми: вче­ра пра­ви­тель­ство при­зна­ло себя банк­ро­том, а Цен­траль­ный банк согла­сил­ся на деваль­ва­цию руб­ля. Мож­но ска­зать, что сего­дня утром мы просну­лись в дру­гой стране. Стране, кото­рая сто­ит на поро­ге роста цен, товар­но­го дефи­ци­та, сокра­ще­ния импор­та и „чёр­но­го“ рын­ка валюты.

Един­ствен­ное разум­ное реше­ние в такой ситу­а­ции — не под­да­вать­ся панике…
Рей­тин­го­вые агент­ства пере­ве­ли стра­но­вой рей­тинг Рос­сии в раз­ряд „аут­сай­дер­ский“. Фак­ти­че­ски за один день финан­со­вый рынок ока­зал­ся отбро­шен­ным на несколь­ко лет назад, и его воз­рож­де­ние надо начи­нать с нуля».

Воз­мож­но, на СМИ баналь­но пере­ста­ли давить — сла­бый боль­ной Ель­цин хотел лишь доси­деть до 2000 года и репу­та­ция уже не вол­но­ва­ла: от неё ниче­го не оста­лось. Кремль не вме­ши­вал­ся в редак­ци­он­ную поли­ти­ку, ведь скрыть дефолт невоз­мож­но — его ощу­ти­ли все, от Кали­нин­гра­да до Саха­ли­на. Поли­ти­че­ских целей не было ника­ких, пре­ем­ник ещё не выбран, а обма­нуть всех баналь­но невыполнимо.

Воз­мож­но, ста­ло про­сто неко­гда: надо было гасить пожар дефол­та. Ведь одно пра­ви­тель­ство уже сва­ли­лось, а фор­ми­ро­ва­ние сле­ду­ю­ще­го затя­ги­ва­лось око­ло месяца.

Если дать общую оцен­ку тональ­но­сти теле­ви­де­ния тех лет, это, навер­ное, уста­лость. И так не слу­чи­лось ни одно­го спо­кой­но­го года, раз­ве что 1997‑й. Хотя ведь бога­то и не жили, терять-то было осо­бо нече­го. Раз­ве что этим яппи с их шаль­ны­ми деньгами.

Это, навер­ное, был тот ред­кий слу­чай, когда бед­ня­кам, коих было абсо­лют­ное боль­шин­ство, при­хо­ди­лось гораз­до лег­че. Они ниче­го не име­ли, а вот мил­ли­о­не­ры пры­га­ли из окон. В Москве после дефол­та чис­ло само­убийств воз­рос­ло в 3,2 раза. По оцен­кам раз­ных экс­пер­тов, тот кри­зис унёс жиз­ни око­ло трёх мил­ли­о­нов чело­век, если счи­тать не родив­ших­ся на фоне кри­зи­са и рост смерт­но­сти с 1998 до 2003 года.

Репор­та­жи ста­ли лето­пи­сью боли и стра­да­ний. Пло­хо было всем, делить было нече­го — хоть ты «пер­вое перо», хоть тру­же­ник кол­хо­за, депу­тат или про­фес­сор, шах­тёр или ларёч­ный маг­нат, неф­тя­ник или оле­не­вод. Это как коро­на­ви­рус, раз­ве что по домам никто не сидел…

Вме­сто изо­ля­ции тогда сме­та­ли при­лав­ки с кру­пой и кар­тош­кой, пока они не подорожали.

Политики. Муки выбора…

Хотя 14 авгу­ста сам пре­зи­дент гово­рил «твёр­до и чёт­ко», что дефол­та не будет, 17 авгу­ста он слу­чил­ся. Но народ уже пре­крас­но знал, чего сто­ят сло­ва мало­дее­спо­соб­но­го Ель­ци­на и сла­бо­го правительства.

Кана­лы вве­ли днев­ные пере­ры­вы из-за дол­гов, вме­сто ино­стран­но­го кино и сери­а­лов кру­ти­ли архив Госте­ле­ра­дио­фон­да СССР. Но, несмот­ря на это, имен­но теле­ре­пор­та­жи дали нам хро­ни­ку тех страш­ных дней — стра­хов, голо­да, без­ра­бо­ти­цы и нище­ты, неве­рия нико­му — от ком­му­ни­стов до царистов.

Если гово­рить о ТВ тех лет, это уни­каль­ный источ­ник исто­рии повсе­днев­но­сти, того, как обы­ва­тель пере­но­сил на себе оче­ред­ной про­вал властей.

«Это были ново­сти о жиз­ни людей. Теперь — ново­сти о жиз­ни поли­ти­ков», — так гово­рил один из веду­щих РТР. То, как пло­хо про­стым людям, и как хоро­шо поли­ти­кам, рус­ский чело­век зна­ет. Осо­бен­но это понят­но в кри­зис. Но и поли­ти­кам было непросто…

Теле­ре­пор­та­жи пока­зы­ва­ли, как всё омер­зи­тель­но — сва­ры в Думе, глу­пые шут­ки боль­но­го пре­зи­ден­та, ложь пре­мье­ра, заго­ре­лые тела чинов­ни­ков, спеш­но при­ле­тев­ших из Мар­бе­льи или Биаррица.

Ель­цин и Нем­цов уве­ря­ли, что сбе­ре­же­ния в бан­ках не про­па­дут. Но чест­но гово­ри­ли: цены будут рас­ти актив­но. Аргу­мен­тов, что всё нала­дит­ся, нет. Ель­цин про­сто в интер­вью Сва­нид­зе ска­зал: «Я нику­да не уйду, я буду рабо­тать как поло­же­но». Ну спа­си­бо за чест­ность, что уж.

Веры обко­ло­то­му обез­бо­ли­ва­ю­щи­ми, еле гово­ря­ще­му «царю Бори­су» не было, как и мини­стру-плей­бою Бори­су Нем­цо­ву. Его рей­тинг упал ещё в нача­ле 1998 года. Теперь в эфи­ре ОРТ он не мог пред­ло­жить ниче­го, кро­ме при­зы­ва поку­пать оте­че­ствен­ное — ведь импорт­ное уже недо­ступ­но. Но обы­ва­те­ли пони­ма­ли, как себя вести, и без куд­ря­во­го вице-премьера.

После 17 авгу­ста кри­зис пра­ви­тель­ства стал ожи­да­е­мым. Моло­до­му пре­мье­ру Кири­ен­ко при­шлось подать в отстав­ку спу­стя шесть дней. Пре­зи­дент внёс кан­ди­да­ту­ру быв­ше­го с 1992 по 1998 годы Черномырдина.

Но даже депу­та­ты пони­ма­ли, что не Кири­ен­ко, а имен­но Вик­тор Сте­па­ныч — винов­ник раз­ва­ла эко­но­ми­ки. Два­жды ком­му­ни­сти­че­ское боль­шин­ство откло­ни­ло ста­ро­го ново­го пре­мье­ра. Пре­зи­дент был не готов на роспуск пар­ла­мен­та и досроч­ные выбо­ры — Кон­сти­ту­ция, как извест­но, дава­ла на это пра­во. Ведь на новых выбо­рах крас­ные побе­ди­ли бы, как гово­рит­ся, в одни воро­та. Ель­цин пред­ло­жил кан­ди­да­ту­ру При­ма­ко­ва, кото­ро­го ува­жа­ла КПРФ.

Но людям было не до это­го. Что Чер­но­мыр­дин, что Зюга­нов, что Воль­фыч — надо было выжить.

Ново­сти кана­ла ТВ‑6 пока­за­ли это луч­ше дру­гих. Они гово­ри­ли не столь­ко о поли­ти­ке, сколь­ко о горе­стях людей. Суи­цид жен­щи­ны от нище­ты и голо­да, отча­я­ние селян и неве­рие в буду­щее — вот при­го­вор вла­сти. Они в Крем­ле будут ругать­ся и делить бюд­жет в кулу­а­рах, пока дру­гие будут пры­гать из окон, спи­вать­ся, тор­го­вать телом за 10 дол­ла­ров. Вот такая политика…

Но не обо­шёл кри­зис и депу­та­тов. В Гос­ду­ме в сен­тяб­ре 1998 года про­сто не было денег на бума­гу. Депу­та­ты, как в ста­рые доб­рые вре­ме­на, огла­ша­ли запро­сы уст­но или писа­ли от руки. Даже отоп­ле­ние отклю­чи­ли: слу­гам наро­да при­хо­дит­ся сидеть в курт­ках, делить калориферы.

Навер­ное, и тогда, и сей­час народ­ных избран­ни­ков не жал­ко, но раз­ве мож­но пред­ста­вить такое даже в 2000 году, а уж теперь?! Злой пред­се­да­тель ниж­ней пала­ты ком­му­нист Селез­нёв обе­ща­ет поса­дить мини­стра финан­сов за решёт­ку. Но вопрос реши­ли — вели­ка стра­на и бога­та, как говорится.

Рабочий класс. Муки голода

Конеч­но, как же мож­но забыть о ком­мен­та­ри­ях глав­но­го веду­ще­го тех лет — Сер­гея Дорен­ко. Тогда он уже два года как ведёт глав­ную пере­да­чу Пер­во­го кана­ла — «Вре­мя». Тон его эфи­ров был доста­точ­но жёст­ким, он не столь­ко кри­ти­ко­вал пра­ви­тель­ство, сколь­ко пока­зы­вал ужа­сы нище­ты. Видео­кар­тин­ка остав­ля­ла ещё боль­ше бес­по­щад­ных ком­мен­та­ри­ев, нату­ра­лизм зашкаливает.

Яркий при­мер — сюжет о заба­стов­ках шах­тё­ров, отча­я­ние их семей и захват в залож­ни­ки дирек­то­ров пред­при­я­тий. Жёны шах­тё­ров басту­ют на гра­ни исто­ще­ния, слё­зы покры­ва­ют их лица, бес­силь­ная зло­ба отча­я­ния мате­рей Куз­бас­са. Самое страш­ное — этим людям нече­го терять, кро­ме задол­жен­но­стей. Чтоб их дети ели, они гото­вы на всё, вплоть до убийства.

Всей вла­сти дан при­го­вор — тоталь­ный про­вал эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки. Один из геро­ев репор­та­жей тогда, ауди­тор Счёт­ной пала­ты, срав­нил Рос­сию с нар­ко­ма­ном в кон­тек­сте зави­си­мо­сти бюд­же­та от внеш­них зай­мов. Эко­но­ми­ку хва­тил инфаркт, но нуж­но было жить. Вер­нее, про­сто выжить.

Пожа­луй, впер­вые за дол­гое вре­мя рито­ри­ка кана­лов ста­но­ви­лась всё более левой. Рабо­чих про­сто жал­ко — им и так дав­но неслад­ко, теперь ещё и новая беда, кото­рая обре­ка­ет тру­до­вой народ на голод. Раз­ве это они заслужили?

Гово­рить об успе­хах «акул капи­та­ла» ста­ло в 1998 году про­сто стыд­но, их игры и махи­на­ции на рын­ке обли­га­ций и обрек­ли стра­ну на ката­стро­фу. В чём же вино­ват про­ле­та­рий, чест­но рабо­тав­ший и не полу­ча­ю­щий пла­ты? Как тут рас­ска­зы­вать о поль­зе биз­не­са? А стра­да­ния были на каж­дом углу — кто-то сту­чал кас­ка­ми, кто-то вое­вал и захва­ты­вал заво­ды, мно­гие же сиде­ли и жда­ли. Мно­гие герои репор­та­жей не теря­ли и опти­миз­ма: «Были беды, теперь ещё одна вот, пре­одо­ле­ем и её».

Финансисты. Муки разорения

В оцен­ке ситу­а­ции на рын­ках кана­лы ТВ были чест­ны. Никто не скры­вал и не при­укра­ши­вал поло­же­ние — ни гос­ка­на­лы, ни частные.

При­чём ещё в июле жур­на­ли­сты гово­ри­ли об опа­се­ни­ях ско­ро­го кол­лап­са эко­но­ми­ки. Репор­таж ОРТ 13 авгу­ста 1998 года, за четы­ре дня до дефол­та, дал объ­ек­тив­ный очерк ситуации.

В этот день обва­ли­лись все бир­жи стра­ны, а пло­щад­ки тор­гов­ли про­сто закры­лись. По Пер­во­му кана­лу гово­ри­ли об обва­ле руб­ля, о мас­шта­бах кри­зи­са и его воз­мож­ных послед­стви­ях, а закан­чи­ва­ли нега­тив­ным ком­мен­та­ри­ем от Зюга­но­ва. Ника­кой попыт­ки «обе­лять» пра­ви­тель­ство не было.

Воз­мож­но, это было свя­за­но с тем, что вла­де­лец кана­ла Бере­зов­ский и Кремль не хоте­ли помо­гать тогда Кири­ен­ко, не виде­ли более в нём пре­ем­ни­ка Бори­са Ель­ци­на. Воз­мож­но, как я и гово­рил выше, скры­вать было бес­по­лез­но. Как вы зна­е­те, вско­ре гла­вой Каб­ми­на стал Примаков.

Горожане. Муки разрухи

Пара­докс: госу­дар­ствен­ный канал РТР тогда не жалел власть. В сво­их репор­та­жах Вто­рой канал гово­рил об угро­зе голо­да в Под­мос­ко­вье, о невы­пла­тах зар­пла­ты даже в сто­ли­це, а не в реги­о­нах. В одном из репор­та­жей житель­ни­ца Пав­лов­ско­го Поса­да вооб­ще заяви­ла, что пра­ви­тель­ство успеш­нее наци­стов «реа­ли­зу­ет пла­ны по истреб­ле­нию рус­ских» и уни­что­же­нию стра­ны. Може­те ли вы пред­ста­вить такое сегодня?

Уни­каль­ные кад­ры: рос­сий­ское теле­ви­де­ние пока­зы­ва­ет репор­таж о Кур­ган­ской обла­сти. Начи­на­ет­ся со слов о выми­ра­нии наро­да на Южном Ура­ле, горе­стях про­сто­го наро­да. Закан­чи­ва­ет­ся всё речью про­стой учи­тель­ни­цы о том, что нам не нужен пре­зи­дент Ель­цин, что он болен и ниче­го нас не ждёт.

Скво­зи­ло отча­я­ние, осо­бен­но сре­ди стар­ше­го поколения.

Кри­зис сов­пал и с раз­ва­лом ЖКХ — ава­рия в Чер­та­но­во при­ве­ла к отклю­че­нию воды и элек­три­че­ства. А хит­рые вла­дель­цы био­туа­ле­тов даже пред­ла­га­ли ходить к ним за 10 рублей.

Но Ива­но­во — город пер­во­го Сове­та — был готов к бун­ту. КПРФ выве­ло сто­рон­ни­ков на ули­цы и при­зы­ва­ло вос­стать. Зву­ча­ли ноты «Интер­на­ци­о­на­ла» и «Свя­щен­ной вой­ны». Эта пес­ня 1941 года как зна­мя борь­бы не слу­чай­на — народ счи­тал нашу власть новы­ми вла­сов­ца­ми, наци­ста­ми, кото­рые морят голо­дом свой народ. Реа­ли­зу­ют новый план «Ост». Что может быть хуже…

Учёные. Муки унижений

Не отста­вал и ТВЦ. Канал мэра не жалел даже Луж­ко­ва. Луч­ше слов дик­то­ра гово­рил сюжет — раз­вал обо­рон­ки и нау­ки. Стра­те­ги­че­ски важ­ный для защи­ты стра­ны инсти­тут НИИРП (рези­но­вой про­мыш­лен­но­сти), как и мно­гие НИИ, тогда был без денег. Сда­ва­ли поме­ще­ния китай­цам за 14$, уре­за­ли зар­пла­ту, а от без­на­дё­ги люди пры­га­ли из окон.

Ста­ло ясно — как же низ­ве­де­на до нище­ты эли­та стра­ны, как за 10 лет без­вре­ме­нья был утра­чен интел­лек­ту­аль­ный потен­ци­ал. Те, кто дол­жен полу­чать боль­ше нуво­ри­шей и воро­тил бирж, уже не видят надеж­ды. Их буду­щее — это вла­чить суще­ство­ва­ние, кото­рое не силь­но луч­ше, чем у рабочих.

Вот так и про­шёл кри­зис. Боль и стра­да­ния, отча­я­ние и безыс­ход­ность, разо­ча­ро­ва­ние во вла­сти и меч­тах — всё пока­за­ли кана­лы Рос­сии. Жур­на­ли­стам про­сто ста­ло жал­ко людей, доби­вать их вра­ньём было бы за гра­нью. Никто не укрыл­ся, нико­го не миновало.

Пожа­луй, если в иные вре­ме­на, будь то 1993 или 1996 год, к тру­же­ни­кам пера и были вопро­сы, то в 1998‑м их не воз­ник­ло. Хочет­ся лишь ска­зать спа­си­бо ТВ за прав­ду и попыт­ку рас­ска­зать о бедах.

Читай­те так­же «Пять вещей, кото­рые мож­но было в 1990‑е, а теперь нет».