«А мне всё мало»: десять уникальных песен Петра Мамонова

Пётр Мамо­нов был самым ярким пер­фор­ме­ром рус­ско­го рока. На сцене Пётр Нико­ла­е­вич выгля­дел как чело­век не от мира сего. Хариз­ма­тич­ный, но пуга­ю­щий Мамо­нов бук­валь­но бок­си­ро­вал с гру­шей на сцене, изоб­ра­жал шизо­фре­ни­ка, кру­тил­ся, слов­но на шар­ни­рах, или же наго­нял мра­ку вокаль­но, соеди­ня­ясь в утроб­ном шуме с акком­па­ни­ру­ю­щей груп­пой. Меж­ду пес­ня­ми лидер «Зву­ков Му» оча­ро­вы­вал ост­ро­уми­ем, при­су­щим чело­ве­ку более интел­ли­гент­но­го скла­да ума, чем про­из­во­дил впе­чат­ле­ние образ Пет­ра Николаевича.

Колум­нист VATNIKSTAN Пётр Поле­щук сде­лал под­бор­ку из деся­ти песен экс-фронт­ме­на груп­пы, дока­зы­ва­ю­щих уни­каль­ность Мамо­но­ва в рус­ском роке.


«Источник заразы» («Звуки Му»)

«Я все­гда хотел быть самым кру­тым», — гово­рил Пётр Мамо­нов, и едва ли кто-то может поспо­рить с тем, что груп­па «Зву­ки Му» одна из самых зна­ко­вых совет­ских рок-групп.

Одно­вре­мен­но с этим «Зву­ки Му» все­гда выде­ля­лись не толь­ко из пле­я­ды рус­ско­го рока в целом, но и на фоне эсте­ти­че­ски близ­ких кол­лек­ти­вов Мос­ков­ской рок-лабо­ра­то­рии. Пес­ни Пет­ра Нико­ла­е­ви­ча, без­услов­но, о Рос­сии, но это Рос­сия совер­шен­но иной поро­ды, чем та, что пред­став­ле­на у кого бы то ни было ещё: не интел­ли­гент­ская, а гал­лю­ци­но­ген­ная, не бар­дов­ская, а пороч­ная, не пате­тич­ная-интел­ли­гент­ская, а вывер­ну­тая наизнан­ку и весёлая.

«Источ­ник зара­зы» — хоро­ший тому при­мер: в ней нет ника­ких мар­ке­ров того, что обыч­но пони­ма­ют под рус­ским роком. Музы­ка ощу­ща­ет­ся авто­ном­ной на фоне слов, что созда­ёт осо­бый грув, ни мно­го ни мало напом­нив­ший извест­но­му тео­ре­ти­ку пост­пан­ка Сай­мо­ну Рей­нольд­су музы­ку Прин­са. Когда пра­ви­тель­ство пыта­лась регу­ли­ро­вать моло­дёж­ные дви­же­ния, ста­ра­ясь «не побе­дить, а напра­вить», оно сде­ла­ло одним из кри­те­ри­ев совет­ских ВИА ане­мич­ную ритм-сек­цию, так как опре­де­лён­но­го рода рит­ми­ка рас­смат­ри­ва­ет­ся любым пра­ви­тель­ством как некий физио­ло­ги­че­ский нон­кон­фор­мизм (при­чём не толь­ко в Рос­сии). В этом смыс­ле срав­не­ние с гру­ва­ми Прин­са более чем лест­но. Ведь какой совет­ский рок может быть более нон­кон­фор­мист­ским, чем тот, что вызы­ва­ет у ваших ног физи­че­ский отклик?

Пес­ни, посвя­щён­ные жен­щи­нам, в рус­ском роке тоже писа­ли все. Мож­но вспом­нить и «Слад­кую N», и «Когда твоя девуш­ка боль­на» и мно­же­ство дру­гих. Но едва ли кто-то может сопер­ни­чать с Мамо­но­вым в напи­са­нии одно­вре­мен­но столь цинич­ной и столь бой­кой пес­ни, как «Источ­ник зара­зы». Как писал био­граф груп­пы Сер­гей Гурьев:

«В 1979 году у Мамо­но­ва, кото­рый к тому вре­ме­ни уже был женат пер­вым бра­ком, под­хо­див­шим к кон­цу, появи­лась новая девуш­ка — Оля Горо­хо­ва по клич­ке Моз­ги, — вспо­ми­на­ет Лип­ниц­кий. — Клич­ка была обу­слов­ле­на тем, что она люби­ла гово­рить муж­чи­нам: „У тебя нет моз­гов“. Лечи­ла: дескать, муж­чи­на дол­жен жен­щи­ну обес­пе­чи­вать. Имен­но ей были посвя­ще­ны „Муха — источ­ник зара­зы“, „Люля­ки баб“ и неко­то­рые дру­гие ран­ние пес­ни „Зву­ков Му“. Позна­ко­ми­лись мы с ней в ресто­ране „Сос­но­вый бор“ на Руб­лёв­ском шос­се в Горках‑2, куда при­е­ха­ли на кон­церт „Удач­но­го при­об­ре­те­ния“. Они тогда высту­па­ли „золо­тым соста­вом“: Вайт, Матец­кий, Миха­ил „Пет­ро­вич“ Соколов…»

Оль­га «Моз­ги» Горо­хо­ва, про­жи­ва­ю­щая ныне в Ген­те (Бель­гия), считает:

«Если гово­рить про какой-то „инспи­рейшн оф Мамо­нов“, то я уве­ре­на, что ника­ко­го тако­го „инспи­рейшн“ у него уже не было после меня. Толь­ко я его по-насто­я­ще­му инспи­ри­ро­ва­ла! Он был зверь, а я очень люби­ла природу».


«Гадопятикна» («Звуки Му»)

Одна­жды в раз­го­во­ре меж­ду Тро­иц­ким (при­знан Миню­стом РФ ино­аген­том), Лип­ниц­ким и Нов­горд­це­вым кто-то из них про­ро­нил фра­зу, что вся рус­ская рок-музы­ка — отпе­ча­ток англий­ской. Это дей­стви­тель­но вер­но. Как толь­ко в моду вошли новые роман­ти­ки, рус­ские роке­ры ста­ли с пере­мен­ным успе­хом ста­рать­ся быст­рее забыть своё фолк-роко­вое про­шлое. Пост­панк стал одним из глав­ных ори­ен­ти­ров рус­ских групп и, кажет­ся, оста­ёт­ся до сих пор. Влад Пар­шин из груп­пы Motorama назы­вал «Про­мыш­лен­ную архи­тек­ту­ру» рус­ской вер­си­ей Public Image LTD, а «Био­кон­струк­тор», разу­ме­ет­ся, рус­ски­ми Depeche Mode.

«Зву­ки Му», конеч­но, тоже не избе­жа­ли уча­сти подоб­но­го рода срав­не­ний, будь то про­во­ди­мые ана­ло­гии с Talking Heads или Капи­та­ном Биф­хар­том. Одна­ко эти срав­не­ния не ума­ля­ют насто­я­щую ори­ги­наль­ность груп­пы. В кон­це кон­цов, «Зву­ки Му» про­из­ве­ли боль­шое впе­чат­ле­ние на The Residents. Участ­ник груп­пы Рэн­ди Фокс в интер­вью Лип­ниц­ко­му сказал:

«Я все­гда думал, что Евро­па может уди­вить США каки­ми-нибудь иде­я­ми, изыс­ка­ми, но не мог и пред­по­ло­жить, что какая-то груп­па из Рос­сии ока­жет­ся куда более дикой, чем все аме­ри­кан­ские груп­пы, кото­рые я когда-либо видел».

Пес­ня «Гадо­пя­тикна» хоро­ший при­мер того, как груп­па Мамо­но­ва уме­ла играть пост­панк без оче­вид­но­го ори­ен­ти­ра на оче­ред­ное куль­то­вое англий­ское имя. Шизо­фре­ни­че­ский пульс, ритм, отда­ю­щий эхом The Doors, и гри­ма­сы Мамо­но­ва, пере­да­ю­щи­е­ся через музы­ку — никто боль­ше (за исклю­че­ни­ем, пожа­луй, «Аук­цы­о­на») не про­из­во­дил более устра­ша­ю­щее впе­чат­ле­ние на совет­ско­го зри­те­ля, чем «Зву­ки Му» с пес­ней «Гадо­пя­тикна» в про­грам­ме «Музы­каль­ный Ринг».


«Серый голубь» («Звуки Му»)

Если в рус­ском роке и была пес­ня, вос­пе­ва­ю­щая богем­ную позу в духе «лежу в кана­ве, вижу все звёз­ды» наи­бо­лее исчер­пы­ва­ю­ще, то это точ­но «Серый голубь». В опре­де­лён­ном смыс­ле эта ком­по­зи­ция — мани­фе­ста­ция того обра­за Мамо­но­ва, кото­рый стал его визит­ной кар­точ­кой: амплуа его героя из филь­ма «Так­си-блюз», кажет­ся, врас­та­ет кривли­я­ни­я­ми всё в ту же позицию:

«Я самый пло­хой, я хуже тебя. Я самый ненуж­ный, я гадость, я дрянь, зато — я умею летать».


«Забытый секс» («Звуки Му»)

Есть рас­хо­жее мне­ние, что рус­ские арти­сты не уме­ют про­го­ва­ри­вать сло­во «секс» так, что­бы оно вызы­ва­ло ощу­ще­ние опы­та, а не пред­ме­та, кото­рый обо­зре­ва­ет­ся, ско­рее, со сто­ро­ны. Сколь­ко вре­ме­ни про­шло, преж­де чем люди отри­ну­ли сму­щён­ное «это» и ста­ли назы­вать вещи сво­и­ми именами?

«Забы­тый секс» — один из самых ран­них при­ме­ров, спо­соб­ных опро­верг­нуть подоб­но­го рода скеп­сис. Здесь нет ника­ко­го гедо­низ­ма: секс пред­став­лен как нечто прак­ти­че­ски инду­стри­аль­ное, но, пара­док­саль­но, эта пес­ня, где либи­до под­ме­ни­ли на что-то дру­гое, зву­чит эро­тич­нее, чем пес­ни мно­гих дру­гих арти­стов той эпо­хи на эту тему.

Послу­шай­те, как Мамо­нов инто­ни­ру­ет «секс, секс, секс, каж­дый вечер, каж­дый день», пока на фоне зву­чат син­те­за­то­ры, кото­рые запро­сто мог­ли бы ока­зать­ся в ныне вос­кре­шён­ном сег­мен­те сити-поп — кон­фуз ли это или удо­воль­ствие? Что точ­но — «Забы­тый секс» луч­шая пес­ня вось­ми­де­ся­тых о поло­вых отношениях.


«Постовой» («Звуки Му»)

Пожа­луй, одна из немно­гих песен Мамо­но­ва, пол­но­стью лишён­ная юмо­ра. Инфер­наль­ный и моно­тон­ный речи­та­тив Мамо­но­ва вку­пе с зацик­лен­ным инду­стри­аль­ным гро­хо­том зву­чит, как приговор.

«Но кто же будет сле­дить за общим дви­же­ни­ем? Кто не допу­стит ава­рий? Кто оста­но­вит бегу­щих через доро­гу детей? Кто пове­сит в нуж­ном месте знак?» — рито­ри­че­ски спра­ши­ва­ет Мамо­нов, выри­со­вы­вая образ посто­во­го как «еже­днев­но­го героя», пой­ман­но­го в соци­аль­ную тол­кот­ню. И хотя «Зву­ки Му», то ли в силу сво­е­го юрод­ства, то ли оче­вид­ной вер­ши­ны, на кото­рую могут пося­гать еди­ни­цы, не ста­ли груп­пой, кото­рая разо­шлась бы на цита­ты в совре­мен­ной музы­ке. Тем не менее пре­сло­ву­тый посто­вой воз­ни­ка­ет в песне «Ноже­вой» груп­пы Shortparis.


«Маша» (Пётр Мамонов)

Одна из «квар­тир­ных» песен Мамо­но­ва, на удив­ле­ние не став­шая попу­ляр­ным кон­церт­ным номе­ром репер­ту­а­ра «Зву­ков Му». Быто­вая тра­ги­ко­ме­дия, в луч­ших тра­ди­ци­ях Пет­ра Нико­ла­е­ви­ча. Нетруд­но пред­ста­вить «Машу», как часть теат­раль­ных соль­ных выступ­ле­ний Мамо­но­ва. Реаль­ность здесь интер­пре­ти­ру­ет­ся пре­дель­но при­зем­лён­ным язы­ком, что даёт песне пре­иму­ще­ство — ника­ко­го инто­на­ци­он­но­го или образ­но­го отры­ва от той ситу­а­ции, кото­рую ком­мен­ти­ру­ет Мамонов.


«Улечу» (Пётр Мамонов и «Совершенно Новые Звуки Му»)

«Пётр Мамо­нов в „Зву­ках Му“ оста­ёт­ся непре­взой­дён­ным масте­ром, но это было фрик-шоу одно­го актё­ра c доволь­но сла­бы­ми акком­па­ни­а­то­ра­ми» — писал Арте­мий Тро­иц­кий (при­знан Миню­стом РФ ино­аген­том) про леген­дар­ную группу.

Груп­па Мамо­но­ва, назван­ная «Совер­шен­но новые Зву­ки Му», ещё боль­ше дока­зы­ва­ет сло­ва кри­ти­ка — музы­кан­ты здесь выпол­ня­ют сугу­бо сес­си­он­ную роль, так что ника­ко­го испол­не­ния замор­ско­го тви­ста ждать не при­хо­дит­ся. Одна­ко со сво­ей ролью музы­кан­ты справ­ля­ют­ся на ура. Пес­ня «Уле­чу» — это при­мер на ред­кость плот­ной ритм-сек­ции для мамо­нов­ско­го речитатива.


«А мне всё мало» / «Мне надо ещё» (Пётр Мамонов)

Есть некий шарм в том, как Мамо­нов может поз­во­лить себе вый­ти на сце­ну опен-эйр-фести­ва­ля и обой­тись одним лишь хрип­лым голо­сом да гита­рой. Одна из луч­ших песен, не тре­бу­ю­щих допол­ни­тель­ных аран­жи­ро­вок, — «А мне всё мало».

То ли при­зрач­ная испо­ведь Мамо­но­ва из про­шло­го, когда он ещё не отдал­ся на слу­же­ние Богу и был жаден до все­го и вся (вспом­ни­те, как он сма­ко­вал в былые вре­ме­на обыч­ную поезд­ку на авто­мо­би­ле), то ли свое­об­раз­ная кри­ти­ка обще­ства кон­сью­ме­риз­ма, нака­тив­ше­го на стра­ну в нулевых.


«Ученичок» (Пётр Мамонов)

Впро­чем, глав­ным инстру­мен­том Мамо­но­ва все­гда было его тело. Даже без гита­ры лидер «Зву­ков Му» все­гда умел завла­деть вни­ма­ние зри­те­лей, при­чём, на про­тя­же­нии дол­го­го времени.

Скетч «Уче­ни­чок» имен­но такой: Мамо­нов гово­рит с залом каж­дым дви­же­ни­ем на про­тя­же­нии семи минут, обхо­дясь без како­го-либо допол­ни­тель­но­го акком­па­не­мен­та, кро­ме цик­лич­ной музы­ки, игра­ю­щей на фоне.


«При любой погоде» (Пётр Мамонов)

Ещё один пре­вос­ход­ный спо­кен-ворд от пожи­ло­го Мамо­но­ва. Мно­гие гово­ри­ли, что Мамо­нов, уйдя от город­ской суе­ты, поте­рял уме­ние общать­ся с людь­ми и отре­зал себя от про­ис­хо­дя­ще­го вокруг ещё боль­ше, чем изред­ка спус­ка­ю­щий­ся с под­не­бес­ной Гре­бен­щи­ков (при­знан Миню­стом РФ ино­аген­том).

Как бы не так: на фести­ва­ле «Фор­ма», в 2019 году, Мамо­нов с одной лишь гита­рой выдал номер, вызвав­ший уме­рен­ную, но ува­жи­тель­ную реак­цию пуб­ли­ки. Да и как мог­ло быть ина­че при чте­нии строк:

«При любой пого­де я готов рас­тво­рить­ся в соб­ствен­ном наро­де. Но толь­ко при одном жёст­ком усло­вии, что я буду точ­но на свободе».


Читай­те так­же наш мате­ри­ал «Дис­си­дент­ское искус­ство: „Пав­лик Моро­зов — суперзвезда“».

Поделиться