Режиссёр Евгений Юфит — культовая фигура ленинградского авангарда и параллельного кино. В первую очередь он прославился как родоначальник некрореализма — сложного явления, которое объединяло разные виды искусства и было по сути очень злой сатирой на позднесоветские быт и культуру. Почти до самого распада Советского Союза Юфит снимал абсурдные короткометражные картины без сюжета, наполненные тупостью и немотивированной жестокостью.
Киноленту «Папа, умер Дед Мороз» можно считать последним советским фильмом: его сняли за несколько дней до начала путча ГКЧП. Сюжет, созданный по отдалённым мотивам повести Алексея Толстого «Семья вурдалака», получился настолько фееричным, что критики по сей день пытаются понять, что хотел сказать Юфит.
VATNIKSTAN расскажет, чем Юфит удивил зрителя и почему эта работа — важная веха в истории отечественного кино.
Одержимые смертью
Евгений Юфит — абсолютно нетипичный советский режиссёр, который создал новый жанр и стал его главным идеологом. Некрореализм органично объединил в себе западный панк и отечественные традиции скоморохов: неадекватное поведение, «театрализованность» действий и дикий внешний вид. Некрореализм проявился во многих видах искусства, но наиболее заметно в живописи и кинематографе.
Некрореализм был гротескной пародией на культ смерти, характерный для советской идеологии. Речь о традициях самопожертвования и героической смерти, столь распространённой в государственном официозе, а также поклонению погибшим героям Гражданской и Великой Отечественной войны.
Юфит и его товарищи не были диссидентами и равнодушно относились к политике. Важнее для друзей было участвовать в различного рода перформансах и неадекватно вести себя на публике. Евгений Юфит был знаком со многими представителями музыкального и художественного подполья, например с Виктором Цоем и Андреем Пановым из панк-группы «Автоматические удовлетворители». Режиссёр рассказывал:
«В середине 80‑х годов в Санкт-Петербурге сформировалась группа художников, поэтов, писателей, кинорежиссёров — всех, кто был связан с экспериментом, андерграундом. Тогда всё было нелегально, выставки проходили подпольно в домах культуры. Перестройка только начиналась. Идеологическая цензура была снята только в 1987 году. Движение некрореализма строилось на столкновении противоречий. Некро — это отсутствие жизни, а реализм — её присутствие. Нет чёткого определения некрореализма, это лишь слово, ярлык».
Долгое время некрореализм распространялся среди людей «в теме», и советские граждане ничего о нём не знали. Но в конце 1980‑х годов в жизни Юфита произошли резкие изменения. В 1988 году он учился в ленинградской киношколе, где познакомился с режиссёром Александром Сокуровым. В 1989 году Евгений снял короткометражный 20-минутный фильм «Рыцари поднебесья», сделанный в экспериментальной мастерской Сокурова на «Ленфильме». Картина концептуально продолжала идеи Юфита. Работа была выполнена на более профессиональном уровне, к тому же в киноленте появилось звуковое сопровождение — деталь, не характерная для более ранних лент режиссёра.
О сюжете говорить бессмысленно, картина показывает типичные приёмы некрореализма: зашкаливающая тупость происходящего, неадекватное поведение персонажей и отсутствие всякой логики. Однако это была лишь проба пера. «Рыцари поднебесья» наглядно показали, что Юфит работает как профессиональный режиссёр и от кустарщины может перейти к серьёзому полнометражному кино. Но сам Юфит решил иначе.
Новой работой режиссёра стала экранизация повести Алексея Толстого «Семья вурдалака». Идею картины предложил Алексей Герман, желавший, впрочем, получить нечто более понятное и логичное. Юфит обладал своим видением русской классики и подошёл к съёмкам «Папа, умер Дед Мороз» с особым цинизмом. История, созданная совместно со сценаристом Владимиром Масловым, не имеет практически ничего общего с произведением Толстого. Юфит не хотел снимать типичный костюмированный фильм в исторических декорациях и перенёс действие в конец 1980‑х годов.
Атмосфера на съёмках отличалась весельем и жутью одновременно. Евгений Юфит позже вспоминал:
«Калечились как раз посторонние люди на съёмках „Папа, умер Дед Мороз“. Там в начале бросается в петлю актёр Циркуль, и мы пытались его подменить на профессионального каскадёра, которому надо было встать на колени, опустить голову в петлю и она после этого должна была затянуться. И вот этот каскадёр каким-то образом умудрился два раза сорвать петлю и стал задыхаться. До сих пор не могу понять, что с ним произошло».
Тем не менее для массовки это был отличный способ провести время. В основном актёры снимались бесплатно — исключительно ради удовольствия. Никто из участников съёмок не воспринимал это как работу.
В дебрях неведомого
По сюжету «Папы», сумасшедший биолог отправляется к двоюродному брату в деревню, чтобы закончить рассказ о бурозубке. С первых минут биолог замечает странное поведение местных жителей, одержимых жуткими идеями и похожих на душевнобольных.
Герою на своей шкуре приходится познавать не только тайну деревни, но и фактически перейти в новое для себя состояние. Это не жизнь и не смерть, это некая граница, позволяющая понять, что такое неведомое. Об этом говорит дантист, который произносит единственный в фильме осмысленный монолог.
Анализировать сюжет бесполезно: Юфит много раз говорил, что не использует привычную логику и структуру в своих фильмах. «Папа, умер Дед Мороз» — квинтэссенция всего, что до этого снимал режиссёр: акты садизма, немотивированная жестокость и общая безысходность происходящего. Советский зритель, привыкший к хорошим экранизациям классики, был шокирован сценами мазохизма зловещих зомби в деловых костюмах или намёками на изнасилование главного героя.
«Папа, умер Дед Мороз» — это звуковое кино, но здесь практически нет речи. Персонажи редко разговаривают, они либо находятся в неком пограничном состоянии, либо просто молчат. Этот творческий приём вкупе с тусклой чёрно-белой картиной создаёт особый эффект ужаса. На первый взгляд ничего страшного не происходит, но на психику лента действует угнетающе. Эпизоды часто слабо связаны между собой, и это тоже пугает. Например, первая сцена, где мальчик и дедушка расставляют ловушки для поимки живого человека, сразу настраивает на нужный лад.
Концовка ничего не объясняет. Странные зомби-бюрократы зачем-то обливают друг друга кипятком и устраивают погром. Они достигли состояния, о котором говорил стоматолог.
Некросимволизм СССР
На рубеже 1980‑х и 1990‑х годов чернуха перестала быть чем-то необычным для советского кино, но даже в такой обстановке фильм оказался вызовом. На классический хоррор картина не похожа. Юфит сумел разгадать атмосферу последних дней СССР и сделать гротескную пародию на советский образ жизни. Это не только деконструкция привычных героических будней в колхозе — «Папа, умер Дед Мороз» продемонстрировал символизм некрореализма и его характерные черты. Кинокритик Валерий Кичин в статье «Кунсткамера на экспорт» («Литературная газета», № 48, 25 ноября 1992 года) писал:
«Любование трупами, их эстетизация, пусть даже и под влиянием немецкого экспрессионизма, называется вовсе не „некрореализмом“. В справочнике это названо некрофилией. И это не то, о чём кричат на весь зал».
В лентах режиссёра часто фигурирует дорога как некая метафора перехода от жизни к смерти. «Папа, умер Дед Мороз» не стал исключением. Природа — важный элемент некрореализма. Все картины Юфита происходят за городом, где кроется неопознанное и неведомое. Неудивительно, что сюжет «Папы» также разворачивается в деревне.
Особый символ фильма — деревянный кол, имеющий несколько значений. Впервые он появился в ранних работах Юфита, где его использовали для избиения манекена Зураба, а позже в мазохистских играх в короткометражке «Весна». Здесь же кол служит инструментом окончательной смерти — ведь убить вурдалака можно только пронзив ему сердце колом.
Некрореализм Юфита немыслим без «некросворы» — девиантной группы людей, которые неистово веселятся либо дерутся. В «Папа, умер Дед Мороз» этот концепт немного изменился. Здесь свора — пожилые люди в костюмах, которые бесцельно бродят по деревне и насильно пополняют свои ряды при помощи некоего обряда, который некоторые исследователи связывали с гомосексуальным изнасилованием.
Значительная часть критиков просто не поняла, что снял Юфит. Характерно звучит комментарий Натальи Сиривли в статье «Поиски жанра» («Искусство кино», № 1, 1993 год):
«Мы видим на экране пейзажи, развёртывание каких-то процессов, видим людей, которые что-то делают или чего-то ждут; долгие, неподвижные планы предполагают пристальное вглядывание в лицо этой совершенно непроницаемой, логически не считываемой действительности, и искусственное напряжение внимания, направленного на постижение знака, не имеющего значения, в конце концов порождает удивительной силы снотворный эффект».
Если критики отнеслись к произведению Юфита неоднозначно, то зрители, по воспоминаниям режиссёра, восприняли картину с юмором. На первых показах многие смеялись. В западных странах «Папу» также оценили: в 1992 году лента получила гран-при международного кинофестиваля в Римини.
Со временем «Папа» стал культовой классикой некрореализма, и отношение к нему поменялось. Сейчас фильм воспринимается как хоррор, символично показывающий смерть советской системы.
«Папа, умер Дед Мороз» — финальная картина некрореализма. Уже после распада СССР Юфит начал смешивать некрореализм с темой происхождения человека и антропологией. Этому посвящены его последние работы: «Серебряные головы» (1998), «Убитые молнией» (2002), «Прямохождение» (2005). Классический некрореализм навсегда остался в советском прошлом.
