Папа, умер коммунизм! Неопознанное и неведомое в последнем советском хорроре

Режис­сёр Евге­ний Юфит — куль­то­вая фигу­ра ленин­град­ско­го аван­гар­да и парал­лель­но­го кино. В первую оче­редь он про­сла­вил­ся как родо­на­чаль­ник некро­ре­а­лиз­ма — слож­но­го явле­ния, кото­рое объ­еди­ня­ло раз­ные виды искус­ства и было по сути очень злой сати­рой на позд­не­со­вет­ские быт и куль­ту­ру. Почти до само­го рас­па­да Совет­ско­го Сою­за Юфит сни­мал абсурд­ные корот­ко­мет­раж­ные кар­ти­ны без сюже­та, напол­нен­ные тупо­стью и немо­ти­ви­ро­ван­ной жестокостью.

Кино­лен­ту «Папа, умер Дед Мороз» мож­но счи­тать послед­ним совет­ским филь­мом: его сня­ли за несколь­ко дней до нача­ла пут­ча ГКЧП. Сюжет, создан­ный по отда­лён­ным моти­вам пове­сти Алек­сея Тол­сто­го «Семья вур­да­ла­ка», полу­чил­ся настоль­ко фее­рич­ным, что кри­ти­ки по сей день пыта­ют­ся понять, что хотел ска­зать Юфит.

VATNIKSTAN рас­ска­жет, чем Юфит уди­вил зри­те­ля и поче­му эта рабо­та — важ­ная веха в исто­рии оте­че­ствен­но­го кино.


Одержимые смертью

Евге­ний Юфит — абсо­лют­но нети­пич­ный совет­ский режис­сёр, кото­рый создал новый жанр и стал его глав­ным идео­ло­гом. Некро­ре­а­лизм орга­нич­но объ­еди­нил в себе запад­ный панк и оте­че­ствен­ные тра­ди­ции ско­мо­ро­хов: неадек­ват­ное пове­де­ние, «теат­ра­ли­зо­ван­ность» дей­ствий и дикий внеш­ний вид. Некро­ре­а­лизм про­явил­ся во мно­гих видах искус­ства, но наи­бо­лее замет­но в живо­пи­си и кинематографе.

Евге­ний Юфит. Источ­ник: kinopoisk.ru

Некро­ре­а­лизм был гро­теск­ной паро­ди­ей на культ смер­ти, харак­тер­ный для совет­ской идео­ло­гии. Речь о тра­ди­ци­ях само­по­жерт­во­ва­ния и геро­и­че­ской смер­ти, столь рас­про­стра­нён­ной в госу­дар­ствен­ном офи­ци­о­зе, а так­же покло­не­нию погиб­шим геро­ям Граж­дан­ской и Вели­кой Оте­че­ствен­ной войны.

Юфит и его това­ри­щи не были дис­си­ден­та­ми и рав­но­душ­но отно­си­лись к поли­ти­ке. Важ­нее для дру­зей было участ­во­вать в раз­лич­но­го рода пер­фор­ман­сах и неадек­ват­но вести себя на пуб­ли­ке. Евге­ний Юфит был зна­ком со мно­ги­ми пред­ста­ви­те­ля­ми музы­каль­но­го и худо­же­ствен­но­го под­по­лья, напри­мер с Вик­то­ром Цоем и Андре­ем Пано­вым из панк-груп­пы «Авто­ма­ти­че­ские удо­вле­тво­ри­те­ли». Режис­сёр рассказывал:

«В сере­дине 80‑х годов в Санкт-Петер­бур­ге сфор­ми­ро­ва­лась груп­па худож­ни­ков, поэтов, писа­те­лей, кино­ре­жис­сё­ров — всех, кто был свя­зан с экс­пе­ри­мен­том, андер­гра­ун­дом. Тогда всё было неле­галь­но, выстав­ки про­хо­ди­ли под­поль­но в домах куль­ту­ры. Пере­строй­ка толь­ко начи­на­лась. Идео­ло­ги­че­ская цен­зу­ра была сня­та толь­ко в 1987 году. Дви­же­ние некро­ре­а­лиз­ма стро­и­лось на столк­но­ве­нии про­ти­во­ре­чий. Некро — это отсут­ствие жиз­ни, а реа­лизм — её при­сут­ствие. Нет чёт­ко­го опре­де­ле­ния некро­ре­а­лиз­ма, это лишь сло­во, ярлык».

Дол­гое вре­мя некро­ре­а­лизм рас­про­стра­нял­ся сре­ди людей «в теме», и совет­ские граж­дане ниче­го о нём не зна­ли. Но в кон­це 1980‑х годов в жиз­ни Юфи­та про­изо­шли рез­кие изме­не­ния. В 1988 году он учил­ся в ленин­град­ской кино­шко­ле, где позна­ко­мил­ся с режис­сё­ром Алек­сан­дром Соку­ро­вым. В 1989 году Евге­ний снял корот­ко­мет­раж­ный 20-минут­ный фильм «Рыца­ри под­не­бе­сья», сде­лан­ный в экс­пе­ри­мен­таль­ной мастер­ской Соку­ро­ва на «Лен­филь­ме». Кар­ти­на кон­цеп­ту­аль­но про­дол­жа­ла идеи Юфи­та. Рабо­та была выпол­не­на на более про­фес­си­о­наль­ном уровне, к тому же в кино­лен­те появи­лось зву­ко­вое сопро­вож­де­ние — деталь, не харак­тер­ная для более ран­них лент режиссёра.

Подроб­нее о некро­ре­а­лиз­ме как жан­ре и явле­нии мы рас­ска­зы­ва­ли в отдель­ном мате­ри­а­ле.

 

О сюже­те гово­рить бес­смыс­лен­но, кар­ти­на пока­зы­ва­ет типич­ные при­ё­мы некро­ре­а­лиз­ма: зашка­ли­ва­ю­щая тупость про­ис­хо­дя­ще­го, неадек­ват­ное пове­де­ние пер­со­на­жей и отсут­ствие вся­кой логи­ки. Одна­ко это была лишь про­ба пера. «Рыца­ри под­не­бе­сья» нагляд­но пока­за­ли, что Юфит рабо­та­ет как про­фес­си­о­наль­ный режис­сёр и от кустар­щи­ны может перей­ти к серьё­зо­му пол­но­мет­раж­но­му кино. Но сам Юфит решил иначе.

Новой рабо­той режис­сё­ра ста­ла экра­ни­за­ция пове­сти Алек­сея Тол­сто­го «Семья вур­да­ла­ка». Идею кар­ти­ны пред­ло­жил Алек­сей Гер­ман, желав­ший, впро­чем, полу­чить нечто более понят­ное и логич­ное. Юфит обла­дал сво­им виде­ни­ем рус­ской клас­си­ки и подо­шёл к съём­кам «Папа, умер Дед Мороз» с осо­бым циниз­мом. Исто­рия, создан­ная сов­мест­но со сце­на­ри­стом Вла­ди­ми­ром Мас­ло­вым, не име­ет прак­ти­че­ски ниче­го обще­го с про­из­ве­де­ни­ем Тол­сто­го. Юфит не хотел сни­мать типич­ный костю­ми­ро­ван­ный фильм в исто­ри­че­ских деко­ра­ци­ях и пере­нёс дей­ствие в конец 1980‑х годов.

Атмо­сфе­ра на съём­ках отли­ча­лась весе­льем и жутью одно­вре­мен­но. Евге­ний Юфит поз­же вспоминал:

«Кале­чи­лись как раз посто­рон­ние люди на съём­ках „Папа, умер Дед Мороз“. Там в нача­ле бро­са­ет­ся в пет­лю актёр Цир­куль, и мы пыта­лись его под­ме­нить на про­фес­си­о­наль­но­го кас­ка­дё­ра, кото­ро­му надо было встать на коле­ни, опу­стить голо­ву в пет­лю и она после это­го долж­на была затя­нуть­ся. И вот этот кас­ка­дёр каким-то обра­зом умуд­рил­ся два раза сорвать пет­лю и стал зады­хать­ся. До сих пор не могу понять, что с ним произошло».

Тем не менее для мас­сов­ки это был отлич­ный спо­соб про­ве­сти вре­мя. В основ­ном актё­ры сни­ма­лись бес­плат­но — исклю­чи­тель­но ради удо­воль­ствия. Никто из участ­ни­ков съё­мок не вос­при­ни­мал это как работу.

Источ­ник: kinopoisk.ru

В дебрях неведомого

По сюже­ту «Папы», сума­сшед­ший био­лог отправ­ля­ет­ся к дво­ю­род­но­му бра­ту в дерев­ню, что­бы закон­чить рас­сказ о буро­зуб­ке. С пер­вых минут био­лог заме­ча­ет стран­ное пове­де­ние мест­ных жите­лей, одер­жи­мых жут­ки­ми иде­я­ми и похо­жих на душевнобольных.

Герою на сво­ей шку­ре при­хо­дит­ся позна­вать не толь­ко тай­ну дерев­ни, но и фак­ти­че­ски перей­ти в новое для себя состо­я­ние. Это не жизнь и не смерть, это некая гра­ни­ца, поз­во­ля­ю­щая понять, что такое неве­до­мое. Об этом гово­рит дан­тист, кото­рый про­из­но­сит един­ствен­ный в филь­ме осмыс­лен­ный монолог.

Ана­ли­зи­ро­вать сюжет бес­по­лез­но: Юфит мно­го раз гово­рил, что не исполь­зу­ет при­выч­ную логи­ку и струк­ту­ру в сво­их филь­мах. «Папа, умер Дед Мороз» — квинт­эс­сен­ция все­го, что до это­го сни­мал режис­сёр: акты садиз­ма, немо­ти­ви­ро­ван­ная жесто­кость и общая безыс­ход­ность про­ис­хо­дя­ще­го. Совет­ский зри­тель, при­вык­ший к хоро­шим экра­ни­за­ци­ям клас­си­ки, был шоки­ро­ван сце­на­ми мазо­хиз­ма зло­ве­щих зом­би в дело­вых костю­мах или намё­ка­ми на изна­си­ло­ва­ние глав­но­го героя.

«Папа, умер Дед Мороз» — это зву­ко­вое кино, но здесь прак­ти­че­ски нет речи. Пер­со­на­жи ред­ко раз­го­ва­ри­ва­ют, они либо нахо­дят­ся в неком погра­нич­ном состо­я­нии, либо про­сто мол­чат. Этот твор­че­ский при­ём вку­пе с туск­лой чёр­но-белой кар­ти­ной созда­ёт осо­бый эффект ужа­са. На пер­вый взгляд ниче­го страш­но­го не про­ис­хо­дит, но на пси­хи­ку лен­та дей­ству­ет угне­та­ю­ще. Эпи­зо­ды часто сла­бо свя­за­ны меж­ду собой, и это тоже пуга­ет. Напри­мер, пер­вая сце­на, где маль­чик и дедуш­ка рас­став­ля­ют ловуш­ки для поим­ки живо­го чело­ве­ка, сра­зу настра­и­ва­ет на нуж­ный лад.

Кон­цов­ка ниче­го не объ­яс­ня­ет. Стран­ные зом­би-бюро­кра­ты зачем-то обли­ва­ют друг дру­га кипят­ком и устра­и­ва­ют погром. Они достиг­ли состо­я­ния, о кото­ром гово­рил стоматолог.

Источ­ник: kinopoisk.ru

Некросимволизм СССР

На рубе­же 1980‑х и 1990‑х годов чер­ну­ха пере­ста­ла быть чем-то необыч­ным для совет­ско­го кино, но даже в такой обста­нов­ке фильм ока­зал­ся вызо­вом. На клас­си­че­ский хор­рор кар­ти­на не похо­жа. Юфит сумел раз­га­дать атмо­сфе­ру послед­них дней СССР и сде­лать гро­теск­ную паро­дию на совет­ский образ жиз­ни. Это не толь­ко декон­струк­ция при­выч­ных геро­и­че­ских буд­ней в кол­хо­зе — «Папа, умер Дед Мороз» про­де­мон­стри­ро­вал сим­во­лизм некро­ре­а­лиз­ма и его харак­тер­ные чер­ты. Кино­кри­тик Вале­рий Кичин в ста­тье «Кунст­ка­ме­ра на экс­порт» («Лите­ра­тур­ная газе­та», № 48, 25 нояб­ря 1992 года) писал:

«Любо­ва­ние тру­па­ми, их эсте­ти­за­ция, пусть даже и под вли­я­ни­ем немец­ко­го экс­прес­си­о­низ­ма, назы­ва­ет­ся вовсе не „некро­ре­а­лиз­мом“. В спра­воч­ни­ке это назва­но некро­фи­ли­ей. И это не то, о чём кри­чат на весь зал».

В лен­тах режис­сё­ра часто фигу­ри­ру­ет доро­га как некая мета­фо­ра пере­хо­да от жиз­ни к смер­ти. «Папа, умер Дед Мороз» не стал исклю­че­ни­ем. При­ро­да — важ­ный эле­мент некро­ре­а­лиз­ма. Все кар­ти­ны Юфи­та про­ис­хо­дят за горо­дом, где кро­ет­ся неопо­знан­ное и неве­до­мое. Неуди­ви­тель­но, что сюжет «Папы» так­же раз­во­ра­чи­ва­ет­ся в деревне.

Осо­бый сим­вол филь­ма — дере­вян­ный кол, име­ю­щий несколь­ко зна­че­ний. Впер­вые он появил­ся в ран­них рабо­тах Юфи­та, где его исполь­зо­ва­ли для изби­е­ния мане­ке­на Зура­ба, а поз­же в мазо­хист­ских играх в корот­ко­мет­раж­ке «Вес­на». Здесь же кол слу­жит инстру­мен­том окон­ча­тель­ной смер­ти — ведь убить вур­да­ла­ка мож­но толь­ко прон­зив ему серд­це колом.

Некро­ре­а­лизм Юфи­та немыс­лим без «некро­сво­ры» — деви­ант­ной груп­пы людей, кото­рые неисто­во весе­лят­ся либо дерут­ся. В «Папа, умер Дед Мороз» этот кон­цепт немно­го изме­нил­ся. Здесь сво­ра — пожи­лые люди в костю­мах, кото­рые бес­цель­но бро­дят по деревне и насиль­но попол­ня­ют свои ряды при помо­щи неко­е­го обря­да, кото­рый неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли свя­зы­ва­ли с гомо­сек­су­аль­ным изнасилованием.

Зна­чи­тель­ная часть кри­ти­ков про­сто не поня­ла, что снял Юфит. Харак­тер­но зву­чит ком­мен­та­рий Ната­льи Сирив­ли в ста­тье «Поис­ки жан­ра» («Искус­ство кино», № 1, 1993 год):

«Мы видим на экране пей­за­жи, раз­вёр­ты­ва­ние каких-то про­цес­сов, видим людей, кото­рые что-то дела­ют или чего-то ждут; дол­гие, непо­движ­ные пла­ны пред­по­ла­га­ют при­сталь­ное вгля­ды­ва­ние в лицо этой совер­шен­но непро­ни­ца­е­мой, логи­че­ски не счи­ты­ва­е­мой дей­стви­тель­но­сти, и искус­ствен­ное напря­же­ние вни­ма­ния, направ­лен­но­го на пости­же­ние зна­ка, не име­ю­ще­го зна­че­ния, в кон­це кон­цов порож­да­ет уди­ви­тель­ной силы сно­твор­ный эффект».

Если кри­ти­ки отнес­лись к про­из­ве­де­нию Юфи­та неод­но­знач­но, то зри­те­ли, по вос­по­ми­на­ни­ям режис­сё­ра, вос­при­ня­ли кар­ти­ну с юмо­ром. На пер­вых пока­зах мно­гие сме­я­лись. В запад­ных стра­нах «Папу» так­же оце­ни­ли: в 1992 году лен­та полу­чи­ла гран-при меж­ду­на­род­но­го кино­фе­сти­ва­ля в Римини.

Со вре­ме­нем «Папа» стал куль­то­вой клас­си­кой некро­ре­а­лиз­ма, и отно­ше­ние к нему поме­ня­лось. Сей­час фильм вос­при­ни­ма­ет­ся как хор­рор, сим­во­лич­но пока­зы­ва­ю­щий смерть совет­ской системы.

«Папа, умер Дед Мороз» — финаль­ная кар­ти­на некро­ре­а­лиз­ма. Уже после рас­па­да СССР Юфит начал сме­ши­вать некро­ре­а­лизм с темой про­ис­хож­де­ния чело­ве­ка и антро­по­ло­ги­ей. Это­му посвя­ще­ны его послед­ние рабо­ты: «Сереб­ря­ные голо­вы» (1998), «Уби­тые мол­нией» (2002), «Пря­мо­хож­де­ние» (2005). Клас­си­че­ский некро­ре­а­лизм навсе­гда остал­ся в совет­ском прошлом.

Что­бы читать все наши новые ста­тьи без рекла­мы, под­пи­сы­вай­тесь на плат­ный теле­грам-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делим­ся экс­клю­зив­ны­ми мате­ри­а­ла­ми, зна­ко­мим­ся с исто­ри­че­ски­ми источ­ни­ка­ми и обща­ем­ся в ком­мен­та­ри­ях. Сто­и­мость под­пис­ки — 500 руб­лей в месяц.

Поделиться