В 2021 году таймер существования мира без СССР преодолел отметку в 30 лет. Но пространство, которое некогда занимало красное государство, продолжает называться «постсоветским». Какого-то самостоятельного и полноценного термина не выработано до сих пор. Дело не только в терминах: за языком, как это часто бывает, скрывается «пустыня реального».
Советское прошлое и ожидаемое советское будущее продолжают жить среди нас — не только в памяти тех поколений, которые застали Союз. Они воскресают в «размышлениях на тему» от лица самых разных поколений, формируя пространство альтернативного мира культуры и даже политики. Сегодня принято называть такое «оживление» прошлого (в воображаемом будущем или же в альтернативном настоящем) звучным словом советпанк.
VATNIKSTAN рассказывает, что представляют из себя многомерные лики этого феномена и демонстрирует самые причудливые формы «современного советского».
Термин «советпанк» (по аналогии со стим- или киберпанком) появился в середине двухтысячных. Он возник из сплава массового увлечения научной фантастикой (вернее, научным фэнтези) и постсоветского стремления осмыслить опыт утраты былой наднациональной идентичности.
Индикаторами советской идентичности (из которых её можно было собирать заново) оставались технологии, социальные практики, мышление, идеология. Восстановить из них целостную систему, вернув повседневную реальность в прежнее русло, уже было нельзя: изменившийся исторический и политический контекст не позволял этого сделать.
Поэтому советпанк возник в первую очередь как виртуальный образ. Приобщиться к утраченному советскому миру и прожить его заново в наши дни можно только в воображении. В какой-то степени советпанк — это получившая политическую окраску ролевая игра. Вроде «Подземелий и драконов», только с серпом и молотом.
Культурное измерение советпанка, обычно именуемое советвейв, заметнее всего проявляется в музыке. Это молодые исполнители, для которых советская цивилизация — одновременно близкий и отдалённый во времени способ осмысления мира. Как водится в таких случаях, стремление к образу советского здесь исключительно внешнее, косметическое. И порой это порождает интересные смысловые решения.
Например, анонимная харьковская группа «Маяк», ставшая для представителей направления образцовой моделью, позволяет себе реконструировать «идеальный СССР». Социалистические идеи (а вернее, обрывки памяти и эмоций) в их текстах и клипах отражают тоску по добросовестному государству социальной справедливости.
Мотивы утраченного прошлого присутствуют и у группы «Артек Электроника». Их композиция «Последний день в СССР» открывается речью Михаила Горбачёва, прерываясь музыкальными вставками в ретро-стиле с центральным звучанием синтезатора. Технические решения погружают слушателей в гипнотический поток ассоциаций, рисующих воображению совершенно иной мир.
Другие композиции группы обращаются к сферам позитивной памяти. Среди них — трек, посвящённый достижениям в освоении космоса, или жилищной политике советской Москвы. Особенности звучания неизменно вызывают в сознании тёплые образы из детства.
Эти музыкальные «воспоминания» по своей структуре вписываются в концепцию «артефактов затерянного мира», превратившуюся в общий для постсоветского пространства мем. Модель построения таких мемов универсальна. К фотографиям заброшенных советских объектов добавляется подпись о наследии «более развитой цивилизации», ныне бесследно исчезнувшей. Нередко видеоклипы советвейв-проектов состоят из таких же кадров, демонстрирующих постановочную советскую действительность.
Важным шагом в легитимации советвейва и советпанка стал выход 4 октября 2021 года тизера альбома вымышленной группы «Багровый Фантомас». Участники группы, в свою очередь, являются персонажами концептуального ютуб-сериала «Внутри Лапенко», тоже активно эксплуатирующего постсоветское наследие.
Переход «Багрового Фантомаса» с экрана в реальную музыкальную жизнь в чём-то повторил историю виртуальной группы Dethklok. Изначально её участники были персонажами анимационного веб-сериала «Metalocalypse», но их композиции давно продвигаются как самостоятельные продукты.
Однако Роза Робот и Шершняга из «Багрового Фантомаса» несут в себе гораздо более понятное культурное основание. Вдобавок, в рамках сериала это реальные люди. С учётом того, что роли обоих персонажей традиционно играет сам Антон Лапенко (кроме общих планов, где также задействован его брат Родион), интересно увидеть, сможет ли группа давать живые концерты. Тем не менее популярность всего проекта может помочь советвейву выйти на массовый уровень, стряхнув ограничения культурного подполья.
Рассмотрев андерграунд музыкальный, обратимся теперь к политическому. Помимо таких платформ, как КПРФ или «Коммунисты России» (вполне логичных для постсоветской страны), среди сторонников возрождения советской системы найдутся достаточно своеобразные представители.
Интернет-сообщества, в которых собираются адепты реставрации, объединяют преимущественно мужчин (70%) возрастом 20–25 лет. Такой портрет говорит о такой же романтизации советского опыта, какую мы увидели в музыкальной сфере. Этот опыт явно не был пережит на практике.
Контент прокоммунистических сообществ в сети гораздо сильнее идеологизирован (в среднем на 64%) по сравнению с иными политическими направлениями. Симпатизанты СССР в социальных сетях сохраняют не только связанные с ним ценности, но и советское мышление, приверженность логике диалектики и «научной» идеологии. Это значительно отличает неформальную коммунистическую платформу от иных форм политической интернет-активности.
Сторонники советской реставрации очень чётко формируют образ врага, который обычно обнаруживается внутри страны. К наиболее радикальной форме такой самоидентификации относится маргинальное движение «Домой в СССР» (признано экстремистской организацией), также известное как «Союз славянских сил Руси» или «Граждане СССР». Оно было основано в 2010 году Сергеем Тараскиным, который называл себя:
«…гражданином СССР, потомком подданных Российской Империи, Царства Русского и других ранее существовавших субъектов права в нашей Стране Россия (Русь, Тартария, Борея, Скифия и так далее), потомком Благородной породы Славян, на которого распространяется Грамота Александра Филипповича Царя Македонского, Государя Монархии».
Постулаты движения основаны на ключевом тезисе: СССР якобы всё ещё существует, а все иные формы государств на территории бывшего Союза являются нелегитимными. «Врагом» движения выступают внутренняя власть, которая мешает установлению «истинной» советской системы, и либеральное движение, разрушающее ментальные основания для возможной реставрации. В рамках движения существуют несколько «Верховных Советов СССР», взаимно обвиняющих друг друга в узурпации власти.
Если романтизация «возможного советского» носит безобидный и иногда даже конструктивный характер, то такие формы политико-когнитивного протеста приводят к трагическим последствиям. Мошенничество, проблемы с законом, психологические травмы и клинические случаи — всё это встречается в «секте свидетелей СССР», как движение окрестили в народе.
Активная деятельность его сторонников и частое присутствие в СМИ говорят о том, что травма распада СССР ещё не пережита в онтологическом смысле. Характерно, что среди «Граждан СССР» общий тон задают старшие поколения. Даже спустя десятилетия те, кто успел пожить в Советском Союзе, не могут представить политику и государственность без тех форм, к которым они изначально привыкли. Идеологические же проекты современности для них либо недостаточно видимы, либо просто не устраивают целевую группу движения.
Однако несогласие может быть выражено и в более продуктивном ключе. Проект «Сталинский букварь» появился как неформальное объединение родителей, ратующих за возвращение к «советскому образованию» (превратившемуся в новую социальную мифологему).
Его деятельность сфокусирована на обеспечении педагогического процесса. «Букварь» перевыпускает старые учебники, преимущественно по математике, а также ряд книг по самообразованию. В его рамках были переизданы книги С.И. Поварнина «Искусство спора» и «Как читать книги», предельно полезные для развития навыков критического мышления.
Интересно, что проект не ставит своей целью реставрацию СССР. Его цель — лишь открыть доступ к методикам, которые использовались в советском образовании. Применять полученные знания предлагается в той политической и социальной реальности, в которой мы живём сейчас. Это очень эффективная стратегия проработки прошлого: возрождение и осовременивание тех практик, которые действительно оказались удачными и полезными.
Иронично, что «Сталинский букварь» работает в логике вполне капиталистической краудфандинговой платформы. Инициатор и руководитель проекта Дмитрий Фронтов стремится не к идеологическим, а к вполне практическим результатам советского образования. В современность переносится лишь то, что поможет жить лучше. Такой советпанк становится социальным предприятием, больше связанным с исторической памятью, чем с маргинальными идеологическими течениями.
Что же можно сказать о прошлом, настоящем и будущем советпанка? В обществе к нему обычно относятся либо с нескрываемой иронией, либо как к очередной форме эскапизма. Однако «игры в реконструкцию» могут многое рассказать о современном политическом мышлении.
Многочисленные попытки помыслить и воплотить мнимое «советское» прошлое (или будущее) свидетельствуют о проблеме, нуждающейся в терапии. Существует потребность в «исцелении» социального недуга, вызванного моральным несогласием с исчезновением СССР как государства.
Однако сегодня подобная «ностальгия» — это в большей степени наше переосмысление современности, это даже не воспоминания о подлинном прошлом. Наиболее активно создают артефакты советпанка те, кто не застал жизнь в Союзе воочию.
В этом смысле романтический эскапизм действительно становится основой для существования альтернативного культурного пространства (советвейв). А вот в ситуации, когда советпанк соединяется с социальным недовольством, мы получаем взрывной коктейль деструктивных неформальных движений, живущих на грани вменяемости и законности.
Так или иначе, советпанк — это часть современной российской культуры. Чем скорее она будет признана, тем более оперативно мы сможем закрыть коллективный гештальт распада СССР, ставший ключевой политической тайной постсоветского пространства. Путь к её расколдовыванию лежит через игровое, виртуальное проживание. А формы, которые мы рассмотрели, дают нам готовые технологии понимания культуры «древней красной цивилизации».
Читайте также «Там вообще не надо будет умирать. 10 советских утопий».