Мы при­вык­ли, что «рос­сий­ское кино» авто­ма­ти­че­ски озна­ча­ет «мос­ков­ское», ино­гда «петер­бург­ское». «Сверд­лов­ская кино­сту­дия» и про­чие совет­ские реги­о­наль­ные кон­цер­ны после 1991 года или исчез­ли, или пере­жи­ва­ют упа­док. За все несто­лич­ные обла­сти и рес­пуб­ли­ки при­хо­дит­ся отду­вать­ся Яку­тии. Жан­ро­вое кино от таких сту­дий, как «Саха­фильм» — осо­бен­но хор­ро­ры, осно­ван­ные на мест­ных пре­да­ни­ях и фольк­ло­ре, — ценят­ся во всём мире, соби­рая при­зы оте­че­ствен­ных и зару­беж­ных фестивалей.

VATNIKSTAN попро­сил якут­ско­го кино­ве­да Арсе­ния Сеген­до (твор­че­ский псев­до­ним), одно­го из осно­ва­те­лей паб­ли­ка From Outer Space — сооб­ще­ства цени­те­лей кине­ма­то­гра­фи­че­ских ред­ко­стей, — поде­лить­ся сво­им топ-10 якут­ских филь­мов. Тем более что есть повод: 27 апре­ля 2022 года рес­пуб­ли­ке Саха испол­ня­ет­ся 100 лет.


Царь-птица / Тойон кыыл (2018). Режиссёр Эдуард Новиков

Фильм постав­лен по рас­ска­зу «Со мною соста­рив­ша­я­ся лист­вен­ни­ца» Васи­лия Яко­вле­ва (1928–1996), народ­но­го писа­те­ля рес­пуб­ли­ки Саха. Зри­тель попа­да­ет в Яку­тию 1930‑х годов. В кад­ре ино­гда мель­ка­ют крас­но­ар­мей­цы, но они не игра­ют клю­че­вой роли — глав­ная исто­рия раз­во­ра­чи­ва­ет­ся с почтен­ны­ми ста­ро­жи­ла­ми, что ведут раз­ме­рен­ный быт в пол­ном согла­сии с тра­ди­ци­я­ми пред­ков. Перед нами фильм-меди­та­ция, дань ува­же­ния при­род­ной гар­мо­нии, очень зна­чи­мой для якутов.

Офи­ци­аль­ный ютуб-канал сту­дии «Саха­фильм» пере­ска­зы­ва­ет завяз­ку «Царь-пти­цы»:

«В глу­хой тай­ге спо­кой­но дожи­ва­ют свои дни ста­рик Микип­пэр  и его жена Оппу­ос. Коро­вы, охо­та да рыбал­ка — вот и весь непри­хот­ли­вый быт ста­ри­ков. В один пре­крас­ный день в нача­ле зимы к ним при­ле­та­ет орёл. Ста­рик со ста­ру­хой не сме­ют про­гнать его, так как орёл — свя­щен­ная пти­ца. Всю зиму они под­карм­ли­ва­ют орла, что­бы тот не напа­дал на скот. Со вре­ме­нем они при­вы­ка­ют друг к дру­гу. Холод­ным рож­де­ствен­ским вече­ром орёл про­ни­ка­ет в дом и зани­ма­ет почёт­ное место в углу, на пол­ке с ико­на­ми. С это­го дня люди и пти­ца начи­на­ют жить вме­сте в одном доме».

Выход кар­ти­ны Нови­ко­ва про­гре­мел по всей стране — а сто­лич­ные жур­на­ли­сты спе­ши­ли искать в сюже­те поли­ти­че­ские мета­фо­ры. Одна­ко, по сло­вам само­го режис­сё­ра, фильм на деле совсем о дру­гом. Это прит­ча о чистой вере, достой­ной ста­ро­сти и жиз­ни в гар­мо­нии с природой.

В 2018 году «Той­он кыыл» стал побе­ди­те­лем 40-го Мос­ков­ско­го меж­ду­на­род­но­го фести­ва­ля, полу­чил приз Меж­ду­на­род­ной феде­ра­ции кино­кри­ти­ков FIPRESCI и ряд дру­гих пре­стиж­ных наград.


Проклятая земля / Сэттээх сир (1996). Режиссёр Эллэй Иванов

Вос­хож­де­ние якут­ско­го хор­ро­ра нача­лось ещё в 90‑х: режис­сё­ры сни­ма­ли потря­са­ю­ще атмо­сфер­ное и само­быт­ное кино, уко­ре­нён­ное в наци­о­наль­ной мифо­ло­гии. В чис­ле этих филь­мов: «Мап­па», «Сай­ы­лык» («Лето­вье»), «Сэтт­э­эх сир» («Про­кля­тая зем­ля»), «Түүҥҥү кыыс» («Девуш­ка-виде­ние») и дру­гие. В усло­ви­ях кри­зи­са 1990‑х авто­ры рас­по­ла­га­ли очень скром­ны­ми бюд­же­та­ми и созна­тель­но не дела­ли став­ку на спе­ц­эф­фек­ты. Создан­ные ими кино­кар­ти­ны дока­зы­ва­ют, что хоро­ший хор­рор не нуж­да­ет­ся в беготне и бес­пре­рыв­ных скри­ме­рах — атмо­сфе­ру под­лин­ной жути созда­ёт реа­лизм, чув­ство близ­ко­го кон­так­та с поту­сто­рон­ним и неизведанным.

Как при­зна­ют авто­ры From Outer Space:

«Пер­вые якут­ские филь­мы ужа­сов… пусть без зани­ма­тель­но­сти и зре­лищ­но­сти запад­ных хор­ро­ров, очень точ­но отра­зи­ли атмо­сфе­ру, суме­ли аутен­тич­но посред­ством кино­язы­ка пере­дать суть древ­них туб­элтэ (мсти­тель­ные якут­ские духи. — Прим.). Эти филь­мы объ­еди­ня­ет осо­бый неспеш­ный стиль повест­во­ва­ния и чув­ство как буд­то застыв­ше­го воз­ду­ха, впе­чат­ле­ние очень тон­кой гра­ни меж­ду мира­ми, когда сквозь этот мир виден другой».

Арсе­ний Сеген­до так харак­те­ри­зу­ет «Сэтт­э­эх сир»:

«Леген­дар­ная якут­ская жуть. Один из луч­ших неза­ви­си­мых хор­ро­ров, сня­тых в сере­дине 90‑х на пост­со­вет­ском про­стран­стве, и глав­ный хор­рор Яку­тии, став­ший кос­вен­ным винов­ни­ком появ­ле­ния все­го якут­ско­го кино».


Чёрный снег / Хара хаар (2020). Режиссёр Степан Бурнашёв

«Пер­вый якут­ский боди-хор­рор», — гово­рит о «Хара Хаар» Арсе­ний Сеген­до. Режис­сё­рам рес­пуб­ли­ки Саха очень бли­зок жанр прит­чи. Сте­пан Бур­на­шёв не явля­ет­ся исклю­че­ни­ем: лако­нич­ная кино­но­вел­ла повест­ву­ет о даль­но­бой­щи­ке Гоше, что достав­ля­ет про­дук­ты в север­ные якут­ские улу­сы. Зная, что его услу­ги для жите­лей на вес золо­та, Гоша доро­го их про­да­ёт, а заод­но спа­и­ва­ет дере­вен­ских жите­лей вод­кой. Соци­аль­ное хищ­ни­че­ство вле­чёт за собой жут­кую кару:

«После оче­ред­но­го рей­са герой ока­жет­ся в ловуш­ке у соб­ствен­но­го КамА­За в ноч­ной сте­пи — и в борь­бе за жизнь прой­дет через те же испы­та­ния, что и пер­со­на­жи „Выжив­ше­го“ и „127 часов“. Обыч­но якут­ское кино скры­ва­ет свои про­из­вод­ствен­ные огре­хи с помо­щью живо­пис­ных пей­за­жей, при­чуд­ли­во­го язы­ка и наив­ной виталь­но­сти, но „Чёр­ный снег“ Сте­па­на Бур­на­шё­ва (к сло­ву, это уже деся­тый фильм режис­сё­ра) — не тот слу­чай: здесь выве­рен каж­дый кадр и каж­дый звук. И зри­те­лю <…> будет и страш­но, и боль­но, и груст­но, и холод­но — но точ­но не скучно».

Мрач­ная исто­рия воз­мез­дия при­зна­на луч­шим рос­сий­ским филь­мом 2020 года по вер­сии жур­на­ла Esquire.


Дыши / Тыын (2006). Режиссёр Сергей Потапов

Онлайн-кино­те­атр sakhamovie.ru, где пока­зы­ва­ют исклю­чи­тель­но якут­ские филь­мы, анон­си­ру­ет «Дыши» так, слов­но перед нами тра­ди­ци­он­ное семей­ное кино:

«На Нюр­гу­на обру­ши­ва­ют­ся все нега­ти­вы быта и без­де­не­жья, герой про­сто уто­па­ет в куче житей­ских про­блем. У глав­но­го героя нет по-насто­я­ще­му близ­ко­го чело­ве­ка, кото­рый бы мог про­тя­нуть ему руку помо­щи. С одной сто­ро­ны, Нюр­гу­ну доста­ёт­ся по заслу­гам, но на самом деле он хоро­ший, доб­рый малый. И есть у него самое доро­гое — его дети, кото­рые и ста­но­вят­ся спа­се­ни­ем для героя».

Одна­ко пер­вое впе­чат­ле­ние часто обман­чи­во: то, что уви­дит зри­тель, не вполне соот­вет­ству­ет при­выч­ным кли­ше быто­вой мело­дра­мы. Пред­став­ле­ние о том, что в дей­стви­тель­но­сти ожи­да­ет нас на экране, мож­но полу­чить из корот­ко­го диалога:

Жен­щи­на: Э, бра­тан, здо­ро­во! Бра­тан, хочешь, я на шпа­гат сяду?

Муж­чи­на: Зачем это?

Жен­щи­на: Как зачем? Ты мне за это пять руб­лей дашь… Смот­ри… А‑а-а, больно…

Жен­щи­на: Ну всё, давай пять руб­лей! Ты же видел. Бра­тан, гони день­ги! Хочешь, я могу ещё отжи­ма­ние сде­лать. Иди сюда!

Муж­чи­на садит­ся в свою маши­ну и хочет поско­рее уехать от женщины.

Жен­щи­на: Бра­тан! Гони баб­ки! Гад, ты же якут, ты же смот­рел. Гад, я запом­ни­ла твой номер, я тебя найду…

Муж­чи­на уезжает.


Белый день / Урун Кун (2013). Режиссёр Михаил Лукачевский

Замкну­тое про­стран­ство, огра­ни­чен­ные ресур­сы и посто­ян­ная угро­за гибе­ли — при таком опи­са­нии в памя­ти всплы­ва­ют зна­ме­ни­тые «Куб», «Пила» или менее извест­ный «Раз­де­ли­тель» 2011 года. Одна­ко пафос­ные блок­ба­сте­ры Гол­ли­ву­да быст­ро надо­еда­ют. Якут­ские авто­ры при­вно­сят в жанр све­жий взгляд — не в послед­нюю оче­редь пото­му, что их лен­ты лише­ны эли­тар­но­го лоска:

«Одной из важ­ных осо­бен­но­стей якут­ско­го кино явля­ет­ся то, что оно оста­ёт­ся народ­ным: сни­ма­ет­ся обыч­ны­ми людь­ми для таких же обыч­ных людей».

А что вы буде­те делать, если застря­не­те с груп­пой людей посре­ди снеж­ной пусты­ни? Неслу­чай­но в якут­ском хор­ро­ре сюжет часто завя­зы­ва­ет­ся вокруг типич­ной быто­вой про­бле­мы — все­гда есть опас­ность, что маши­на заглох­нет посре­ди доро­ги. Но в без­люд­ных сибир­ских пусто­шах такая непри­ят­ность смер­тель­но опасна:

«Остав­шись одни посре­ди снеж­ной пусты­ни, [люди] пыта­ют­ся выжить, но им меша­ют про­ти­во­ре­чия и кон­флик­ты внут­ри груп­пы. В целом, креп­кий фильм, а отдель­ные сце­ны сня­ты и вовсе на высо­чай­шем уровне».


Иччи (2020). Режиссёр Костас Марсаан

Арсе­ний Сеген­до делит­ся впе­чат­ле­ни­я­ми от «Иччи»:

«Кри­по­вый якут­ский фолк-хор­рор, пре­тен­ду­ю­щий на зва­ние луч­ше­го рос­сий­ско­го филь­ма ужа­сов послед­них лет. „Иччи“ — это чистей­ший экс­тракт якут­ско­го хор­ро­ра, кото­рый бази­ру­ет­ся на або­ри­ген­ной мифо­ло­гии и исполь­зу­ет при­ё­мы ран­них якут­ских филь­мов ужасов».


Любовь моя / Кито Мото (2004). Режиссёр Сергей Потапов

Не суди­те кни­ги по облож­ке, а филь­мы по назва­нию. «Любовь моя» — вовсе не уми­ли­тель­ная мело­дра­ма, а мощ­ней­ший экс­плу­а­та­ци­он­ный хор­рор. Кон­цен­тра­ция садиз­ма и абсур­да в лен­те не усту­па­ет твор­че­ству Бала­ба­но­ва. В паб­ли­ке наци­о­наль­но­го кино «Саха­лыы киинэл­эр» мож­но встре­тить крат­кое опи­са­ние и рецен­зию на «Кито Мото»:

«Некий бру­таль­ный дети­на раз­вле­ка­ет­ся тем, что при­во­дит в своё жили­ще улич­ных [жен­щин]. Избив и уни­зив деви­цу, выстав­ля­ет её из дому. В потай­ном закут­ке он, буд­то зве­рюш­ку, содер­жит крот­ко­го дурач­ка. Одна­жды смир­ный дебил выхо­дит из под­чи­не­ния. Всту­пив­шись за оче­ред­ную пре­лест­ни­цу, уби­ва­ет мучи­те­ля. Сбы­ва­ет­ся вещий кош­мар непу­тё­во­го мачо. <…> Экзи­стен­ци­аль­ный гиньоль, абсур­дист­ская мелодрама».

В Сети не уда­лось разыс­кать доступ­ную для про­смот­ра циф­ро­вую копию «Люб­ви моей». Зато мож­но посмот­реть интер­вью с режис­сё­ром, кото­ро­го псков­ское теле­ви­де­ние назы­ва­ет «якут­ским Тарантино».


Пугало (2020). Режиссёр Дмитрий Давыдов

Фильм повест­ву­ет о жиз­ни оди­но­кой якут­ской зна­хар­ки. Окру­жа­ю­щие пре­зи­ра­ют и нена­ви­дят её — и всё же отча­ян­но нуж­да­ют­ся в ней как в цели­тель­ни­це. Как извест­но, люди с осо­бым мисти­че­ским даром часто несчаст­ны: поту­сто­рон­ние силы опу­сто­ша­ют их изнут­ри и лома­ют волю. Сель­ская отшель­ни­ца мно­го пьёт, пре­бы­вая на гра­ни отчаяния.

Кри­тик Тама­ра Лари­на уви­де­ла в лен­те моти­вы, схо­жие с хри­сти­ан­ским юродством:

«Давы­дов снял в жан­ре маги­че­ско­го реа­лиз­ма псев­до­до­ку­мен­таль­ную сказ­ку о кано­ни­че­ском пути свя­то­го или юро­ди­во­го, в кото­рой рели­ги­оз­ное нача­ло заме­не­но народ­ным, язы­че­ским. Весь ужас и грязь чело­ве­че­ско­го гре­ха режис­сёр пока­зы­ва­ет с дели­кат­но­стью муд­ро­го рас­сказ­чи­ка — щадит зри­те­ля, раз­мы­ва­ет фокус, отво­дит каме­ру в сто­ро­ну или вовсе сто­ит за две­рью, пока свер­ша­ет­ся нечто запре­дель­но страш­ное. Хро­мое при­зрач­ное суще­ство, обни­ма­ю­щее дере­вья и про­ща­ю­щее людям их злость, под­лость и неве­же­ство — образ клас­си­че­ской хри­сти­ан­ской мученицы…»

«Пуга­ло» — это и прав­да лен­та о лич­ном подви­ге и мило­сер­дии. Одна­ко о парал­ле­лях с хри­сти­ан­ством здесь сто­ит судить с боль­шой осто­рож­но­стью. Якут­ская куль­ту­ра бога­та само­цен­ны­ми рели­ги­оз­ны­ми обра­за­ми, и поиск при­выч­ных идей свя­то­сти ско­рее уво­дит от вер­ной трак­тов­ки кар­ти­ны. Режис­сё­ры рес­пуб­ли­ки Саха все­гда с осо­бым вни­ма­ни­ем отно­си­лись к наци­о­наль­ной тра­ди­ции — кор­ни кото­рой лежат в исто­рии само­быт­но­го шама­низ­ма, мало сопо­ста­ви­мо­го с христианством.

В 2020 году «Пуга­ло» полу­чи­ло гран-при 31-го кино­фе­сти­ва­ля «Кино­тавр».


Кэскил (2007). Режиссёры Константин Барашков, Дмитрий Шадрин, Алексей Егоров

«Кэс­кил» в рес­пуб­ли­ке Саха — такая же узна­ва­е­мая и все­ми люби­мая кар­ти­на, как лен­ты Гай­дая в осталь­ной Рос­сии. Сюжет в ней неза­мыс­ло­ва­тый, но очень душевный:

«Это смеш­ная исто­рия раз­но­об­раз­ных при­клю­че­ний забав­но­го пар­ня Кэс­ки­ла. Он живёт с мате­рью, очень изба­ло­ван и наи­вен, типич­ный мамень­кин сынок. То меч­та­ет стать вели­ким тан­цо­ром, похо­жим на Цис­ка­рид­зе, то не менее вели­ким стро­и­те­лем, а то и вовсе в мили­ци­о­не­ры решил подать­ся, что­бы защи­щать мир от зла, как герой боевика».

Сце­на­рист Роман Доро­фе­ев при­зна­вал­ся, что хотел создать «якут­ско­го Шури­ка» — что бле­стя­ще ему уда­лось. К сло­ву, дан­ный пер­со­наж при­шёл в кино из теат­ра: изна­чаль­но Кэс­кил появил­ся на сцене в дра­ме Сер­гея Пота­по­ва, кото­рая снис­ка­ла огром­ный успех у пуб­ли­ки. Так что экра­ни­за­ция исто­рии оста­ва­лась вопро­сом времени.


Звезда / Сулус (2014). Режиссёр Николай Донской

Арсе­ний оце­ни­ва­ет «Сулус» нега­тив­но, но всё же вклю­чил его в топ. Види­мо, тот самый слу­чай, когда так пло­хо, что даже хорошо.

«Это очень [пло­хое] кино. Худ­шее из якут­ских, навер­ное. Но из-за это­го очень смеш­ное и кринжовое».


Читай­те так­же интер­вью с созда­те­ля­ми паб­ли­ка From Outer Space «Нашед­шие совет­ский хор­рор про обо­рот­ня и забы­тую коме­дию с Кара­чен­цо­вым: „Кто, если не мы?“»

Поделиться