Артемий Халатов: красный менеджер

В чис­ле тех, кто в 1917 году «делал» рус­скую рево­лю­цию, были очень раз­ные люди — «про­фес­си­о­наль­ные рево­лю­ци­о­не­ры», ожи­дав­шая пере­мен интел­ли­ген­ция, устав­шие от вой­ны кре­стьяне и сол­да­ты, часть госу­дар­ствен­ной бюро­кра­тии. Сре­ди них попа­да­лись и талант­ли­вые орга­ни­за­то­ры, соче­тав­шие свои поли­ти­че­ские убеж­де­ния с пред­при­ни­ма­тель­ски­ми уме­ни­я­ми. К ним мож­но по пра­ву отне­сти Арте­мия Халатова.


С име­нем буду­ще­го все­силь­но­го гла­вы Госиз­да­та (ОГИЗ) свя­зы­ва­ют ста­нов­ле­ние совет­ской цен­зу­ры и идео­ло­ги­за­ции печа­ти. Одна­ко это была дале­ко не един­ствен­ная сфе­ра дея­тель­но­сти Хала­то­ва. В дру­гой сво­ей ипо­ста­си — пред­се­да­те­ля Комис­сии по улуч­ше­ния быта учё­ных — он ведал пай­ка­ми, медоб­слу­жи­ва­ни­ем, жильём и мно­ги­ми дру­ги­ми вопро­са­ми, опре­де­ляв­ши­ми судь­бу науч­но­го сотрудника.

Ещё одним дети­щем Хала­то­ва ста­ло обще­ство «Народ­ное пита­ние». Оно, поми­мо про­че­го, зани­ма­лось орга­ни­за­ци­ей фаб­рик-кухонь — леген­дар­но­го совет­ско­го про­ек­та, при­зван­но­го осво­бо­дить жен­щин от «кухон­но­го раб­ства» и пере­вер­нуть пред­став­ле­ния об обще­пи­те. Успел Хала­тов поучаст­во­вать и в орга­ни­за­ции транс­пор­та — вна­ча­ле как пред­се­да­тель бюро прав­ле­ний желез­ных дорог, а затем в роли глав­но­го кад­ро­ви­ка Нар­ко­ма­та путей сообщения.

Столь обшир­ный послуж­ной спи­сок сви­де­тель­ству­ет как мини­мум о неза­у­ряд­но­сти чело­ве­ка и вызы­ва­ет инте­рес к ста­нов­ле­нию его лич­но­сти. Меж­ду тем, све­де­ния о ран­них годах Хала­то­ва скуд­ны и неред­ко про­ти­во­ре­чат друг дру­гу. Так, назы­ва­ют­ся раз­ные годы (1894 или 1896) и раз­ные даты (15 или 21 апре­ля) его рож­де­ния. Его отец назы­ва­ет­ся то слу­жа­щим, то рабо­чим. В какой-то момент появи­лась вер­сия даже о еврей­ском про­ис­хож­де­нии Халатова.

Арте­мий Хала­тов. Фото ранее не публиковалось

Веро­ят­но, наи­бо­лее реле­вант­ным источ­ни­ком инфор­ма­ции о юно­сти Хала­то­ва может стать его сту­ден­че­ское дело, сохра­нив­ше­е­ся в архи­ве горо­да Моск­вы. Соглас­но доку­мен­там, Хала­тов родил­ся 13 апре­ля 1894 года в Баку и был кре­щён в при­хо­де Св. Гри­го­рия Про­све­ти­те­ля, зна­ко­вой для бакин­ских армян церк­ви. Его насто­я­щим име­нем было Арутюн, хотя до сих пор счи­та­лось, что его зва­ли Арта­шес. В мет­ри­ке были ука­за­ны роди­те­ли — меща­нин из Ели­за­вет­по­ля Баг­рат Абра­мо­вич Хала­тянц и Ека­те­ри­на Гера­си­мов­на Ава­кянц (впо­след­ствии рабо­та­ла в Нар­ком­про­се РСФСР, затем заве­ду­ю­щей книж­ным фон­дом Госу­дар­ствен­ной биб­лио­те­ки им. Лени­на, умер­ла в Москве в 1975 году в воз­расте 99 лет). Арутюн Хала­тянц руси­фи­ци­ро­вал своё имя ещё до рево­лю­ции: с 1916-го он стал под­пи­сы­вать­ся «Арте­ми­ем Халатовым».

28 мая 1912 года Хала­тов окон­чил с сереб­ря­ной меда­лью Бакин­ское ком­мер­че­ское учи­ли­ще. Из 23 отме­ток у него было шесть чет­ве­рок, в том чис­ле по род­но­му армян­ско­му язы­ку. Вско­ре после полу­че­ния атте­ста­та Хала­тов отпра­вил­ся в Моск­ву, где посту­пил в ком­мер­че­ский инсти­тут. В авто­био­гра­фии, сохра­нив­шей­ся в деле, аби­ту­ри­ент ука­зы­вал, что в про­шлом, 1911 году око­ло двух недель про­вёл в Москве, кото­рая «очень заин­те­ре­со­ва­ла и понра­ви­лась», после чего Хала­тов «дал себе сло­во» про­дол­жить здесь своё обра­зо­ва­ние. О сво­ей дея­тель­но­сти по окон­ча­нии инсти­ту­та он напи­сал, что хочет «быть полез­ным отечеству».

Мос­ков­ский ком­мер­че­ский инсти­тут вырос из кур­сов, откры­тых Обще­ством рас­про­стра­не­ния ком­мер­че­ско­го обра­зо­ва­ния, и полу­чил ста­тус выс­ше­го учеб­но­го заве­де­ния в 1907 году. Про­грам­ма инсти­ту­та изна­чаль­но име­ла при­клад­ной харак­тер и посту­пить туда было лег­че, чем в уни­вер­си­тет. Несмот­ря на это, под­го­тов­ка была серьёз­ной. Поми­мо ком­мер­че­ских вычис­ле­ний, орга­ни­за­ции пред­при­я­тия и желез­ных дорог (сей­час бы это назва­ли менедж­мен­том и логи­сти­кой), здесь изу­ча­ли пра­во­вые и финан­со­вые дис­ци­пли­ны, полит­эко­но­мию, выс­шую мате­ма­ти­ку, физи­ку, химию и гума­ни­тар­ные нау­ки. В инсти­ту­те пре­по­да­ва­ли масти­тые учё­ные: так, исто­рию читал Алек­сандр Кизе­вет­тер, а исто­рию эко­но­ми­че­ских уче­ний — Сер­гей Булгаков.

Нам ниче­го не извест­но о пер­вых годах жиз­ни Хала­то­ва в Москве, кро­ме того, что он жил в непо­сред­ствен­ной бли­зо­сти от места учё­бы (ул. Коро­вий Вал, д. 12, кв. 13). Его актив­ность свя­за­на с нача­лом Пер­вой миро­вой вой­ны. В мае 1915 года он орга­ни­зо­вы­ва­ет кас­су вза­и­мо­по­мо­щи сту­ден­тов инсти­ту­та, а уже в авгу­сте того же года вме­сте с ком­па­ньо­на­ми учре­жда­ет изда­тель­ское обще­ство «Выс­шая шко­ла». В апре­ле 1916-го его реко­мен­ду­ют для рабо­ты в глав­ном коми­те­те Все­рос­сий­ско­го зем­ско­го сою­за как «усерд­но­го испол­ни­те­ля и пре­крас­но­го орга­ни­за­то­ра», бла­го­да­ря кото­ро­му был открыт лаза­рет для слу­ша­те­лей инсти­ту­та на Яки­ман­ке, 20. Судя по пись­мам Хала­то­ва, он дей­стви­тель­но рабо­тал по снаб­же­нию зем­ских орга­ни­за­ций на юге России.

В био­гра­фи­ях упо­ми­на­ет­ся ещё одна ини­ци­а­ти­ва Хала­то­ва — снаб­же­ние сту­ден­тов про­дук­та­ми пита­ния с Кав­ка­за. Ино­гда она пода­ёт­ся более скром­но как откры­тие сту­ден­че­ской сто­ло­вой, хотя ни в доку­мен­тах, ни в пуб­ли­ка­ци­ях инсти­ту­та того вре­ме­ни об этом не упо­ми­на­ет­ся. В любом слу­чае, как мож­но уви­деть, после­ду­ю­щие инте­ре­сы Хала­то­ва сфор­ми­ро­ва­лись имен­но во вре­мя учё­бы в инсти­ту­те. Там же он полу­чил необ­хо­ди­мые зна­ния для их воплощения.

Наи­бо­лее спор­ным вопро­сом пред­став­ля­ет­ся уча­стие Хала­то­ва в неле­галь­ной рабо­те соци­ал-демо­кра­тов. По офи­ци­аль­ной совет­ской био­гра­фии он заин­те­ре­со­вал­ся марк­сист­кой лите­ра­ту­рой ещё в стар­ших клас­сах, что, одна­ко, ни о чём не гово­рит. Имя Хала­то­ва встре­ча­ет­ся в пись­мен­ных вещ­до­ках, собран­ных жан­дар­ме­ри­ей, одна­ко в осталь­ном ниче­го предо­су­ди­тель­но­го за ним не числилось.

В ходе рево­лю­ции 1917 года для Хала­то­ва, каза­лось, насту­пил звёзд­ный час. Он начи­на­ет рабо­тать в про­до­воль­ствен­ной упра­ве сна­ча­ла у себя в Замоск­во­ре­чье, а затем на уровне горо­да. В авгу­сте 1917-го Хала­тов изби­ра­ет­ся по спис­ку боль­ше­ви­ков в пре­зи­ди­ум Замоск­во­рец­ко­го рай­со­ве­та, а в ходе октябрь­ских собы­тий в Москве ста­но­вит­ся чле­ном рай­он­но­го ВРК. В 1918 году он стал одним из орга­ни­за­то­ров кар­точ­ной систе­мы в Москве. С 1919-го Хала­тов руко­во­дил рас­пре­де­ле­ни­ем про­до­воль­ствия как член кол­ле­гии Нар­ком­про­да и неко­то­рое вре­мя отве­чал за снаб­же­ние Крас­ной армии.

При­ме­ча­тель­но, что всё это вре­мя Хала­тов пытал­ся фор­маль­но завер­шить своё обра­зо­ва­ние (ему оста­вал­ся послед­ний, вось­мой семестр). Так, 20 декаб­ря 1917 года он запи­сал­ся на заня­тия, одна­ко при­сту­пить к ним не смог. То же самое Хала­тов попы­тал­ся сде­лать год спу­стя, 5 декаб­ря 1918-го. В кон­це кон­цов, 27 сен­тяб­ря 1919 года он напи­сал заяв­ле­ние об отчис­ле­нии. Любо­пыт­но, что в 1920‑е гг. Хала­тов неко­то­рое вре­мя был рек­то­ром род­но­го института.

В годы «воен­но­го ком­му­низ­ма» и острой нехват­ки ресур­сов орга­ни­за­тор­ский талант Хала­то­ва был неза­ме­ним. Во вре­мя НЭПа, когда он зани­мал­ся обще­пи­том, ему тоже было где раз­вер­нуть­ся. Одна­ко в ходе скла­ды­ва­ния ста­лин­ской систе­мы, когда при­хо­ди­лось лави­ро­вать меж­ду поли­ти­кой и воз­мож­но­стя­ми команд­ной эко­но­ми­ки, пред­при­им­чи­вость не все­гда ока­зы­ва­лась пре­иму­ще­ством. Это про­яви­лось как раз в слу­чае с ОГИЗ, кото­рый руко­во­дил Хала­тов. По его сло­вам, кни­га долж­на была стать «идео­ло­ги­че­ским ору­жи­ем», спо­соб­ствуя «орга­ни­за­ции обще­ствен­но­го мне­ния по вопро­сам поли­ти­ки партии».

Одна­ко по резуль­та­там рабо­ты ока­за­лось, что под­ве­дом­ствен­ные изда­тель­ства несут боль­шие денеж­ные убыт­ки. Как выяс­ни­лось, это про­ис­хо­ди­ло по при­чине сла­бой ком­му­ни­ка­ции меж­ду про­из­во­ди­те­лем и полу­ча­те­ля­ми про­дук­ции на местах, неуме­лых руко­во­ди­те­лей кни­го­тор­го­вой сети и пло­хо­го каче­ства испол­не­ния самих книг. Хала­тов рас­по­ря­дил­ся сокра­тить до мини­му­ма бес­плат­ную выда­чу изда­ний и автор­ские гоно­ра­ры, а так­же моби­ли­зо­вать все внут­рен­ние ресур­сы, одна­ко это не помог­ло. Из-за отсут­ствия акту­аль­ной инфор­ма­ции о спро­се ско­пив­ши­е­ся на скла­дах запа­сы лите­ра­ту­ры про­сто уни­что­жа­лись. Всё это сопро­вож­да­лось посто­ян­ным ростом рас­хо­дов на содер­жа­ние соб­ствен­ных учреждений.

Хала­тов и Горь­кий. 1931 год

Веро­ят­но, всё это спо­соб­ство­ва­ло тому, что в 1932 году Хала­тов был снят с поста гла­вы ОГИЗ. Спер­ва он вер­нул­ся в Нар­ко­мат путей сооб­ще­ния, а в 1935‑м был назна­чен на мало­зна­чи­мый пост пред­се­да­те­ля Цен­траль­но­го сове­та Все­со­юз­но­го обще­ства изоб­ре­та­те­лей. Фак­ти­че­ски это озна­ча­ло конец карьеры.

ОГИЗ, одна­ко, ско­ро вер­нул­ся к Хала­то­ву — и совсем в дру­гом виде. Его смен­щик, Миха­ил Том­ский, в своё вре­мя объ­яв­лен­ный Ста­ли­ным «пра­вым укло­ни­стом», в авгу­сте 1936 года покон­чил с собой. Это про­изо­шло после того, как аре­сто­ван­ные Зино­вьев и Каме­нев дали пока­за­ния о его «контр­ре­во­лю­ци­он­ной деятельности».

Менее чем через год, 27 июня 1937 года, Хала­то­ва аре­сто­ва­ли по обви­не­нию в «актив­ном уча­стии в анти­со­вет­ской тер­ро­ри­сти­че­ской орга­ни­за­ции пра­вых». Уже через три меся­ца, 26 сен­тяб­ря того же года, его рас­стре­ля­ли. Жена Хала­то­ва, Татья­на Пав­лов­на, была аре­сто­ва­на через три неде­ли после мужа и про­ве­ла в лаге­рях 17 лет.


Исто­рия зна­ет нема­ло слу­ча­ев, когда в пере­лом­ную эпо­ху пред­при­им­чи­вые люди сов­ме­ща­ли свой талант с поли­ти­че­ски­ми убеж­де­ни­я­ми, пыта­ясь реа­ли­зо­вать их вме­сте. До поры до вре­ме­ни это мог­ло при­но­сить опре­де­лён­ные диви­ден­ды. Дру­гой вопрос, что потом часто при­хо­ди­лось выби­рать что-то одно. В слу­чае Хала­то­ва несо­мнен­ная дело­вая хват­ка в усло­ви­ях пла­но­вой эко­но­ми­ки ста­ла рабо­тать ему же во вред, а рево­лю­ци­он­ный иде­а­лизм рас­хо­дил­ся с теку­щей поли­ти­че­ской ситу­а­ци­ей. Это ста­ло глав­ным кри­те­ри­ем для репрес­сив­ной маши­ны: Хала­тов пал её жерт­вой на заре Боль­шо­го тер­ро­ра по обви­не­нию, неле­по­му даже для того вре­ме­ни, и был реа­би­ли­ти­ро­ван в чис­ле пер­вых, сра­зу после памят­но­го XX съез­да КПСС.

О дея­тель­но­сти Хала­то­ва в каче­стве ста­лин­ско­го цен­зо­ра сей­час вспо­ми­на­ют раз­ве что исто­ри­ки, а неко­то­рые ком­би­на­ты пита­ния, откры­тые при его уча­стии, рабо­та­ют и в наши дни.


Читай­те так­же «Рус­ская рево­лю­ция: созда­вая „ново­го чело­ве­ка“».

Поделиться