Русская революция: создавая «нового человека»

1920‑е гг. по пра­ву мож­но счи­тать апо­фе­о­зом рево­лю­ци­он­но­сти в совет­ской Рос­сии. Побе­да в Граж­дан­ской войне, посте­пен­ное вос­ста­нов­ле­ние стра­ны и её меж­ду­на­род­ное при­зна­ние порож­да­ли уве­рен­ность в устой­чи­во­сти совет­ско­го строя. Идея о постро­е­нии прин­ци­пи­аль­но ново­го обще­ства шла рука об руку с мыс­лью о созда­нии «ново­го чело­ве­ка» — не толь­ко в мен­таль­ном, но и во вполне физи­че­ском смыс­ле. Её под­креп­ля­ла рас­про­стра­нён­ная в ту пору все­об­щая вера в про­гресс, бла­го­да­ря кото­ро­му мож­но было изме­нить само чело­ве­че­ское суще­ство­ва­ние. Это обу­сло­ви­ло осо­бый инте­рес к потен­ци­а­лу есте­ствен­ных наук.

Сто­ит отме­тить, что в СССР дан­ный ком­плекс идей раз­ви­вал­ся по двум про­ти­во­ре­чи­вым тра­ек­то­ри­ям. С одной сто­ро­ны, он имел выра­жен­но футу­ри­сти­че­ский харак­тер. Речь шла, в част­но­сти, об исполь­зо­ва­нии сверх­мощ­ных лучей для изме­не­ния кле­точ­ной струк­ту­ры тка­ней и пере­сад­ке орга­нов от одно­го вида дру­го­му. Эти про­ек­ты нашли отра­же­ние в науч­но-фан­та­сти­че­ской лите­ра­ту­ре того вре­ме­ни, таких как «Роко­вые яйца» (1924) и «Соба­чье серд­це» (1925) Миха­и­ла Бул­га­ко­ва, а так­же «Чело­век-амфи­бия» (1928) Алек­сандра Беляева.

Вме­сте с тем совет­ские спе­ци­а­ли­сты вни­ма­тель­но сле­ди­ли за теку­щи­ми науч­ны­ми дости­же­ни­я­ми. Осо­бен­но их инте­ре­со­ва­ли иссле­до­ва­ния, свя­зан­ные с улуч­ше­ни­ем чело­ве­че­ской поро­ды. Образ бул­га­ков­ско­го про­фес­со­ра Пре­об­ра­жен­ско­го, кото­рый экс­пе­ри­мен­ти­ро­вал с омо­ло­же­ни­ем паци­ен­тов, появил­ся не на пустом месте. Ана­ло­гич­ные опы­ты про­во­дил во Фран­ции рус­ский эми­грант Сер­гей Воро­нов, при­чём он пере­са­жи­вал как орга­ны живот­ных людям, так и наобо­рот. В это же вре­мя по все­му миру — от Гер­ма­нии до США — шли дис­кус­сии о наслед­ствен­ных свой­ствах чело­ве­ка и воз­мож­но­сти их кор­рек­ции в нуж­ную сторону.

В насто­я­щем мате­ри­а­ле мы рас­смот­рим топ‑5 самых необыч­ных ини­ци­а­тив совет­ских учё­ных, свя­зан­ных с дан­ной проблематикой.


1. Евгеника по-советски

В октяб­ре 1920 года при мос­ков­ском Инсти­ту­те экс­пе­ри­мен­таль­ной био­ло­гии было орга­ни­зо­ва­но Рус­ское евге­ни­че­ское обще­ство. У его исто­ков сто­я­ли выда­ю­щи­е­ся био­ло­ги и антро­по­ло­ги — Нико­лай Коль­цов, Вик­тор Бунак, Алек­сандр Сереб­ров­ский. Отли­чи­тель­ной осо­бен­но­стью рабо­ты обще­ства было то, что оно про­дви­га­ло поло­жи­тель­ную евге­ни­ку. Этот метод был ори­ен­ти­ро­ван ско­рее на соци­аль­ную сфе­ру, не на биологию.

Если отри­ца­тель­ная евге­ни­ка под­ра­зу­ме­ва­ла выбра­ков­ку «дефект­ных» пред­ста­ви­те­лей обще­ства, то здесь пред­ла­га­лись куль­ти­ви­ро­ва­ние талан­тов и раци­о­на­ли­за­ция бра­ка (то есть под­бор опти­маль­ных парт­нё­ров). Сре­ди дру­гих пред­ло­же­ние было про­дви­же­ние физ­куль­ту­ры и борь­ба с «упа­доч­ны­ми вкусами».

В духе вре­ме­ни евге­ни­ка — эво­лю­ция чело­ве­ка — проч­но свя­зы­ва­лась с «эво­лю­ци­ей про­из­вод­ствен­ных отно­ше­ний». Этой теме посвя­тил несколь­ко работ ещё один замет­ный член обще­ства, Миха­ил Волоц­кой. По его сло­вам, чело­век, созда­вая вокруг себя сре­ду, орга­ни­че­ски срас­та­ет­ся с ней. В этой свя­зи, по мне­нию авто­ра, «вни­ма­ние евге­ни­ки долж­но быть устрем­ле­но и на суще­ству­ю­щие соци­аль­ные отно­ше­ния и противоречия».

При­ме­ча­тель­но, что замет­ную роль, как и в отри­ца­тель­ной евге­ни­ке, здесь игра­ли гене­а­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. Так, Волоц­кой дол­гие годы зани­мал­ся изу­че­ни­ем рода Досто­ев­ских и вли­я­ни­ем наслед­ствен­но­сти на лич­ность писа­те­ля. При этом инте­рес пред­став­ля­ло ско­рее отри­ца­тель­ное, чем поло­жи­тель­ное воз­дей­ствие. В этом же клю­че рас­смат­ри­ва­лись и дру­гие клас­си­ки русской/советской лите­ра­ту­ры — от Пуш­ки­на и Тол­сто­го до Мак­си­ма Горького.


2. Патология гениальности

У исто­ков дан­ной тео­рии сто­я­ли два совет­ских пси­хи­ат­ра — Гри­го­рий Сега­лин и Иван Галант. Оба спе­ци­а­ли­ста полу­чи­ли обра­зо­ва­ние в гер­ман­ских уни­вер­си­те­тах и рабо­та­ли соот­вет­ствен­но в Ураль­ском уни­вер­си­те­те и мос­ков­ском Пер­вом меде. В 1925 году Сега­лин начал изда­вать жур­нал под назва­ни­ем «Кли­ни­че­ский архив гени­аль­но­сти и ода­рён­но­сти». На его стра­ни­цах он утвер­ждал, что пато­ло­гия, уна­сле­до­ван­ная от бли­жай­ших пред­ков, явля­ет­ся «струк­тур­ным ком­по­нен­том гени­аль­ной и ода­рён­ной лич­но­сти». Для под­твер­жде­ния сво­е­го тези­са Сега­лин при­во­дил мас­су при­ме­ров из семей­ной исто­рии выда­ю­щих­ся твор­че­ских лич­но­стей — Гёте, Бет­хо­ве­на, Бай­ро­на, Чайковского.

Вся­кий раз спе­ци­а­ли­сты, пуб­ли­ко­вав­ши­е­ся в жур­на­ле, нахо­ди­ли у ода­рён­ных людей сво­е­го рода «тём­ную сто­ро­ну» талан­та. Так, у Пуш­ки­на они обна­ру­жи­ли мани­а­каль­но-депрес­сив­ный пси­хоз, у Гого­ля — шизо­фре­нию, у Горь­ко­го — пато­ло­ги­че­скую тягу к бро­дяж­ни­че­ству и суициду.

Тем не менее в ходе дан­ной рабо­ты была нача­та раз­ра­бот­ка ряда при­клад­ных вопро­сов. В част­но­сти, изу­ча­лось соот­но­ше­ние вели­чи­ны моз­га и про­яв­ле­ния гени­аль­но­сти (тема, тогда вол­но­вав­шая мно­гих). Одним из пер­вых на этот счёт был пре­па­ри­ро­ван мозг Лени­на. Наря­ду с этим, обсуж­да­лись новые направ­ле­ния в пси­хи­ат­рии и эндо­кри­но­ло­гии. В 1926 году док­тор Галант пер­вым напи­сал о веро­ят­ной душев­ной болез­ни Сер­гея Есе­ни­на (эта тео­рия впо­след­ствии была вос­при­ня­та неко­то­ры­ми био­гра­фа­ми поэта).

Не мень­ший, а, воз­мож­но, даже боль­ший инте­рес пред­став­ля­ла не душа чело­ве­ка, а его тело. Вопро­са­ми под­дер­жа­ния жиз­нен­ных сил и их уве­ли­че­ния зани­ма­лись целые организации.


3. Кровь и «вечная молодость»

Алек­сандр Бог­да­нов (Мали­нов­ский) изу­чал меди­ци­ну в Харь­ко­ве, одно­вре­мен­но увле­ка­ясь фило­со­фи­ей и полит­эко­но­ми­ей. С моло­дых лет он участ­во­вал в народ­ни­че­ских орга­ни­за­ци­ях, а затем при­мкнул к боль­ше­ви­кам, став бли­жай­шим сорат­ни­ком Лени­на. В ско­ром вре­ме­ни, одна­ко, они поссо­ри­лись (при­чи­ной тому ста­ли рас­хож­де­ния во взгля­дах и денеж­ные вопро­сы). После рево­лю­ции Бог­да­нов спер­ва пре­по­да­вал полит­эко­но­мию в МГУ и зани­мал­ся орга­ни­за­ци­ей Про­лет­куль­та. В 1926 году он вер­нул­ся к пер­во­на­чаль­ной спе­ци­а­ли­за­ции и воз­гла­вил Инсти­тут пере­ли­ва­ния крови.

Алек­сандр Богданов

Через год Инсти­тут выпу­стил обшир­ный отчёт, в кото­ром сооб­щал о неве­ро­ят­ной дей­ствен­но­сти новых мето­дов. Как сле­до­ва­ло из предо­став­лен­ных мате­ри­а­лов, при помо­щи донор­ской кро­ви мож­но было изле­чить такие забо­ле­ва­ния, как тубер­ку­лёз и запу­щен­ную онко­ло­гию. Любо­пыт­но, что изна­чаль­но дея­тель­ность Инсти­ту­та свя­зы­ва­лась с воен­ной, а не граж­дан­ской сфе­рой. В отчё­те ого­ва­ри­ва­лось, что опыт недав­ней миро­вой вой­ны пока­зал неоце­ни­мую роль пере­ли­ва­ния кро­ви в ходе тяжё­лых ране­ний. В даль­ней­шем, учи­ты­вая раз­ви­тие сред­ства мас­со­во­го пора­же­ния, она, как гово­ри­лось в тек­сте, будет толь­ко возрастать.

Воз­мож­но, эти дости­же­ния были несколь­ко пре­уве­ли­че­ны, одна­ко они хоро­шо пере­да­ют эйфо­рию пер­во­от­кры­ва­те­лей. С Инсти­ту­том пер­вых лет его дея­тель­но­сти свя­за­ны попу­ляр­ные город­ские леген­ды. Соглас­но одной из них, Бог­да­нов стре­мил­ся при помо­щи кро­ви открыть тай­ну бес­смер­тия (хотя в реаль­но­сти он гово­рил лишь об омо­ло­же­нии орга­низ­ма). По дру­гой, нар­ком Кра­син, зная об опы­тах, пред­ло­жил сохра­нить тело умер­ше­го Лени­на, что­бы впо­след­ствии вос­кре­сить его. Как бы то ни было, соб­ствен­ная жизнь Бог­да­но­ва обо­рва­лась тра­ги­че­ски — в ходе неудач­ной опе­ра­ции по переливанию.


4. Панацея доктора Замкова

Алек­сей Зам­ков был чело­ве­ком зага­доч­ной био­гра­фии. По одной вер­сии, он был талант­ли­вым само­уч­кой. Выхо­дец из кре­стьян­ской семьи, Зам­ков уже взрос­лым чело­ве­ком полу­чил атте­стат зре­ло­сти, окон­чил меди­цин­ский факуль­тет в Москве и открыл част­ную прак­ти­ку в Ялте. По дру­гим све­де­ни­ям, он был выпуск­ни­ком Паже­ско­го кор­пу­са и к нача­лу рево­лю­ции слу­жил в чине пол­ков­ни­ка медслужбы.

Алек­сей Зам­ков (спра­ва) с друзьями

Во вре­мя Пер­вой миро­вой вой­ны в мос­ков­ском гос­пи­та­ле Зам­ков позна­ко­мил­ся с сест­рой мило­сер­дия Верой Мухи­ной, на кото­рой поз­же женил­ся. Впо­след­ствии Мухи­на ста­нет зна­ме­ни­тым скуль­пто­ром, одна­ко дол­гое вре­мя будет извест­на имен­но как «супру­га док­то­ра Замкова».

Рабо­тая в коль­цов­ском Инсти­ту­те экс­пе­ри­мен­таль­ной био­ло­гии, Зам­ков раз­ра­бо­тал на осно­ве мочи бере­мен­ных жен­щин пре­па­рат, назван­ный им «гра­ви­дан» (от латин­ско­го обо­зна­че­ния бере­мен­но­сти). Кли­ни­че­ские испы­та­ния выяви­ли его зна­чи­тель­ный тони­зи­ру­ю­щий эффект. Затем гра­ви­дан стал исполь­зо­вать­ся в каче­стве заме­сти­тель­ной тера­пии для лече­ния нар­ко­ма­нии. Посте­пен­но сла­ва о новом чудо­дей­ствен­ном сред­стве рас­про­стра­ни­лась по всей стране. Гра­ви­да­ном ста­ли лечить всё — от сер­деч­но-сосу­ди­стых забо­ле­ва­ний и импо­тен­ции до маля­рии и тифа.

Ажи­о­таж вокруг пре­па­ра­та вызы­вал не толь­ко поло­жи­тель­ную реак­цию. В 1930 году Зам­ко­ва отстра­ни­ли от рабо­ты (по неко­то­рым дан­ным, по доно­су) и уво­ли­ли из инсти­ту­та. Воз­мож­но, эти собы­тия были свя­за­ны с репрес­си­я­ми про­тив его непо­сред­ствен­но­го руко­во­ди­те­ля, ака­де­ми­ка Коль­цо­ва. За попыт­ку бег­ства за гра­ни­цу Зам­ко­ва на три года отпра­ви­ли в ссыл­ку. К рабо­те он смог вер­нуть­ся бла­го­да­ря заступ­ни­че­ству Мак­си­ма Горь­ко­го, одно­го из сво­их высо­ко­по­став­лен­ных паци­ен­тов. В резуль­та­те Зам­ков вос­ста­но­вил репу­та­цию, а в 1933 году воз­гла­вил целый Инсти­тут урогравиданотерапии.


5. От обезьяны к человеку и обратно

В 1896 году Гер­берт Уэллс опуб­ли­ко­вал роман «Ост­ров док­то­ра Моро». В нём повест­во­ва­лось об учё­ном, стре­мив­шим­ся создать попу­ля­цию разум­ных гибри­дов чело­ве­ка и живот­но­го. На прак­ти­ке это стре­мил­ся осу­ще­ствить рус­ский био­лог Илья Ива­нов. Выпуск­ник Харь­ков­ско­го уни­вер­си­те­та, он ста­жи­ро­вал­ся в веду­щих евро­пей­ских лабо­ра­то­ри­ях (в том чис­ле, в париж­ском Инсти­ту­те Пасте­ра) и полу­чил извест­ность как спе­ци­а­лист по искус­ствен­но­му осе­ме­не­нию живот­ных. Начав рабо­тать в петер­бург­ском Инсти­ту­те экс­пе­ри­мен­таль­ной меди­ци­ны, в 1909 году Ива­нов орга­ни­зо­вал зоо­тех­ни­че­скую стан­цию в запо­вед­ни­ке Аска­ния-Нова, где про­во­дил опы­ты по гибри­ди­за­ции диких и домаш­них животных.

При совет­ской вла­сти Ива­нов зани­мал­ся вопро­са­ми коне­вод­ства, одна­ко не остав­лял мыс­ли создать гибрид чело­ве­ка и обе­зья­ны, о кото­ром гово­рил ещё до рево­лю­ции. Нахо­дясь в коман­ди­ров­ке в Пари­же, Ива­нов полу­чил финан­си­ро­ва­ние от совет­ской Ака­де­мии наук и в 1926 году при­был во Фран­цуз­скую Гви­нею. Там он попы­тал­ся осе­ме­нить самок шим­пан­зе чело­ве­че­ским био­ма­те­ри­а­лом. Резуль­тат ока­зал­ся неудач­ным, одна­ко иссле­до­ва­ния было реше­но про­дол­жить в толь­ко что создан­ном Сухум­ском обе­зья­ньем питом­ни­ке. Поми­мо опы­тов над обе­зья­на­ми, Ива­нов соби­рал­ся осе­ме­нить жен­щин спер­мой при­ма­тов, для чего искал доб­ро­воль­цев. Отго­лос­ки этой дея­тель­но­сти нашли отра­же­ние в неокон­чен­ной опе­ре Дмит­рия Шоста­ко­ви­ча «Оран­го», где глав­ный герой был гибри­дом чело­ве­ка и обе­зья­ны (извест­но, что ком­по­зи­тор в 1929 году побы­вал в Сухум­ском питомнике).

В 1930 году опы­ты по скре­щи­ва­нию неожи­дан­но были свёр­ну­ты. Сре­ди вер­сий назы­ва­ют­ся поли­ти­че­ские чист­ки и слиш­ком актив­ные кон­так­ты Ива­но­ва с фран­цуз­ски­ми кол­ле­га­ми. В декаб­ре того же года про­фес­сор был аре­сто­ван и выслан в Казах­стан, где вско­ре умер. Попу­ляр­ная леген­да, появив­ша­я­ся уже после вой­ны, рас­ска­зы­ва­ет о том, что смерть Ива­но­ва была лишь инсце­ни­ров­кой. В реаль­но­сти же учё­ный яко­бы про­дол­жал свою рабо­ту уже в систе­ме ГУЛА­Га, где всё-таки сумел достичь успеха.

Мемо­ри­аль­ная дос­ка Илье Ива­но­ву на зда­нии ВИЭВ в Кузьминках

Нача­ло 1930‑х гг. обо­зна­чи­ло укреп­ле­ние тота­ли­тар­ной систе­мы и, соот­вет­ствен­но, новую эпо­ху в совет­ской нау­ке. Тор­же­ство «клас­со­во­сти» спо­соб­ство­ва­ло появ­ле­нию новых «авто­ри­те­тов» и силь­но уда­ри­ло по тра­ди­ци­он­ным направлениям.

Евге­ни­ка исчез­ла из совет­ско­го науч­но­го арсенала.

Сега­лин и Галант были вынуж­де­ны пре­кра­тить изда­ние жур­на­ла и рабо­та­ли рядо­вы­ми пси­хи­ат­ра­ми в про­вин­ции. Инсти­тут Зам­ко­ва был рас­фор­ми­ро­ван (выяс­ни­лось, что гра­ви­дан вызы­ва­ет при­вы­ка­ние и име­ет мас­су побоч­ных эффек­тов), а сам док­тор стал рабо­тать обыч­ным орди­на­то­ром в хирур­гии. При этом, несмот­ря на пере­ме­ны, мно­гие науч­но-иссле­до­ва­тель­ские струк­ту­ры, воз­ник­шие в бур­ные 1920‑е годы, сохра­ни­лись и про­дол­жа­ют свою рабо­ту и в наши дни.


Читай­те так­же «Там вооб­ще не надо будет уми­рать. 10 совет­ских уто­пий». 

Поделиться