Заключение мирного договора между Советской Россией и Эстонией в 1920 году не означало отказ Москвы от советизации соседнего государства. Эстонские коммунисты активно работали в подполье и участвовали в выборах в парламент. В 1924 году они попытались захватить власть в республике силой.
VATNIKSTAN рассказывает, кто из официальных эстонских политических партий сотрудничал с коммунистами, как погиб известный большевик Виктор Кингисепп и почему провалилась попытка государственного переворота в 1924 году.
Социалистическое движение в Эстонии до Октябрьской революции
Первые политические партии в Эстонии, как и в остальной Российской империи, на легальной основе появились после октябрьского манифеста 1905 года. Среди них были и социалистические. Распространение марксистских идей в Эстонии началось ещё в конце XIX века: малочисленные активисты пропагандировали социалистические постулаты среди рабочих и студентов. Центром революционных настроений стал Тарту (здесь находился крупнейший в регионе университет, существующий и по сей день), где выходило несколько подпольных газет. Одним из самых известных активистов и авторов статей был Микхель Мартна, которого даже называли «отцом эстонской социал-демократии».
Мартна вместе с ещё несколькими единомышленниками стоял у истоков эстонского социал-демократического рабочего объединения (Eesti Sotsiaaldemokraatlik Tööliste Ühendus). В нём состояли и эстонские члены РСДРП, выступавшие за федерализацию России и автономию Эстляндии. На пике партия насчитывала 10 тысяч человек. Однако уже во время революции партия была разгромлена царской охранкой.
Также в Эстонии действовала местная ячейка эсеров, а в 1907 году отколовшиеся от РСДРП эстонские меньшевики создали партию ЭСДРП (Eesti sotsialistide-revolutsionääride Partei), во главе которой стоял Аугуст Рей.
Новая эпоха в политической жизни Эстляндии началась после Февральской революции 1917 года. Временное правительство даровало области частичную автономию, после чего сформировались политические партии самых разных спектров. Однако эстонские большевики всё ещё состояли в единой всероссийской организации. В апреле-марте были образованы местные комитеты партии, объединённые в Северо-Балтийский комитет РСДРП(б). В феврале 1918 года во время выборов в эстонское Учредительное собрание они получили более трети мест. Однако законодательный орган не начал работу из-за немецкой оккупации.
Эстонские большевики перебрались в Петроград. Северо-Балтийский комитет РСДРП(б) был преобразован в эстонскую секцию, её работой руководил Ян Анвельт. После поражения Германии в Первой мировой войне и начала эвакуации её войск из Прибалтики была образована Эстляндская трудовая коммуна (ЭТК) — большевистская альтернатива «буржуазному» временному правительству Эстонской республики. В её руководство вошли самые авторитетные и известные эстонские большевики — уже упоминавшийся Анвельт, Виктор Кингисепп, Ханс Пегельман, Йоханнес Кясперт и другие.
В начале 1919 года эстонские стрелки при поддержке Красной армии были близки к взятию Ревеля — однако армия независимой Эстонии при поддержке Антанты и русских белогвардейских частей смогли не только защитить столицу, но и выбить большевиков из пределов бывшей Эстляндской губернии. Спустя некоторое время правительство ЭТК было расформировано, а многие коммунисты отправились на партийную работу на фронты Гражданской войны.
Восстание на Моонзундских островах
После очищения восточных областей страны от большевиков развернулся белый террор. Власти независимой Эстонии судили людей, сотрудничавших с ЭТК. Решения принимали военно-полевые суды. От репрессий зачастую страдали ни в чём неповинные люди, на которых доносили анонимы. Впрочем, похожая ситуация была во время ЭТК, когда большевики реализовывали собственное революционное правосудие. Красный террор унёс жизни примерно 600 человек, белый — около 800.
Внутренняя ситуация в молодой республике была весьма сложной. В феврале 1919 года на Моонзундских островах вспыхнуло восстание против «буржуазной власти». Местные жители, недовольные нерешённым земельным вопросом и принудительной мобилизацией в армию, убили представителей правительства и армии. Против восставших был направлен карательный отряд, который менее чем за неделю восстановил порядок в регионе. Погибли 163 человека, из которых 122 — во время подавления мятежа.
До сих пор существуют споры относительно возможного «влияния извне» на события на Моонзундских островах. Крайне правые деятели обвиняли в восстании большевиков. Высказывались предположения, что к возбуждению крестьян приложил руку сам Виктор Кингисепп, уроженец этих мест — якобы в кармане у одного из арестованных орган нашли трамвайный билет из Петрограда. На островах действовали большевистские агитаторы, однако речь шла о единицах.
Правительство сформировало специальную комиссию по расследованию случившегося на островах. Она не обнаружила следов внешнего влияния на мятеж, а по впечатлением её членов (в частности, Эдуарда Кюбарсеппа), во главе антиправительственного движения оказались люди случайные и политически неподготовленные. Иными словами, причиной выступления стал глубокий внутренний кризис, который, вкупе с огромной деморализованной и разложившейся солдатской массой, после демобилизации вернувшейся домой на острова, привёл к взрыву.
В Советской России события на Моонзундском архипелаге оценивали как попытку революционного выступления. Впоследствии постоянно отмечали круглые даты с момента восстания, ставились памятники и выходили книги, посвящённые мятежу.
Эстонские коммунисты агитируют за мир
В середине 1919 года советское правительство выступило с инициативой заключения мирного договора с Эстонской республикой. Одновременно с этим в Советской России была образована Коммунистическая партия Эстонии (ЭКП), а в Коминтерне появилось эстонское бюро. 19 июля 1919 года ЦК партии опубликовал манифест по вопросу о мире:
«Чтобы освободить руки эстонскому трудовому народу для решительной борьбы против буржуазии и создать условия, при которых эта борьба могла бы свободнее развиваться, нужно закончить войну против красной России. Поэтому мы призываем вас начать борьбу за заключение мира».
Изменения произошли и во внутренней ситуации в самой Эстонии. На выборах в Учредительное собрание, прошедших весной 1919 года, большинство голосов избирателей получили левые партии (ЭСДРП, Эстонская трудовая партия, эстонские эсеры), в программах которых не последнюю роль занимал вопрос о заключении мирного договора с Советской Россией.
Эстонские коммунисты не могли легально участвовать в политической борьбе в республике. Вместо этого они действовали преимущественно в профсоюзах, где активисты при поддержке Москвы агитировали против «буржуазного» правительства. В августе 1919 года в Таллине состоялся I Всеэстонский съезд профсоюзов. Подавляющее большинство его участников (379 из 417) относилось к коммунистам или симпатизировало им. В ходе съезда делегаты выбрали Центральный Совет, который полностью состоял из левых радикалов.
Съезд принял резолюцию с призывом бороться за заключение мира и надавить на правительство для продвижения в этом направлении. Власти, несмотря на «социалистическую» направленность, увидели в собрании профсоюзов большую угрозу. Полиция разогнала съезд и арестовала 100 человек. Было принято решение о насильственной депортации задержанных в Советскую Россию. Деятелей профсоюзов доставили к границе, где при невыясненных обстоятельствах 25 человек расстреляли.
Советская Россия осудила действия эстонских властей, однако инцидент не препятствовал заключению мира. В феврале 1920 года война между Эстонией и Россией завершилась подписанием Тартуского договора.
Легальная и подпольная борьба
Отношения Советской России и Эстонии в 1920‑е годы были двойственными. С одной стороны, для большевиков республика стала важным транзитным пунктом, через который как вывозились ресурсы, так и ввозились необходимые для восстановления экономики товары. Эстония стала «окном в Европу» для Москвы. Страны являлись важными торговыми партнёрами друг для друга. Американский бизнесмен Арманд Хаммер, выступавший посредником в торговых операциях Советской России на Западе, вспоминал:
«В то время Ревель был одним из перевалочных пунктов в торговле с Россией. Но большая часть поступавших туда из России товаров для обмена на продукты питания представляла собой контрабанду: произведения искусства, бриллианты, платину и бог знает что ещё. Всё это нелегально отправлялось через границу в обмен на продукты питания».
Одновременно с этим большевики не отказывались от пропаганды коммунизма в Эстонии. Казалось, что ситуация в Европе вскоре приведёт к революциям. «Красное двухлетие» в Италии, восстание в Германии в 1923 году — события говорили в пользу того, что старый мир скоро рухнет. Главная задача коммунистов в этой ситуации — «подтолкнуть» европейский рабочий класс к выступлению. В этом ключе работал Коминтерн, созданный в Москве в 1919 году.
Деятели Коммунистической партии Эстонии также готовились к тому, что в определённый момент они вновь окажутся на родине — уже красной. В Петрограде издавались газеты, в которых описывалась текущая политическая ситуация в молодой республике. На 1926 год около 150 тысяч эстонцев проживало в СССР, включая потомков тех, кто прибыл в Сибирь ещё в царскую эпоху. Десятки тысяч проживало в крупных городах, прежде всего в Москве и Петрограде. Именно там наиболее активно действовали секции ЭКП: проводили образовательную и агитационную работу среди молодёжи, организовывали митинги и разрабатывали планы по подпольной деятельности в Эстонии. К 1924 году её численность достигла двух тысяч человек.
Несмотря на запрет деятельности КПЭ в Эстонской республике, коммунизм как идеология преследованию не подвергалась. Это давало радикальным левым довольно широкий простор для работы, в том числе и легальной — на основе профсоюзного движения. Коммунисты, в частности, контролировали центральный профсоюз в столице.
Неподалёку от Таллина находилась типография, печатавшая подпольную газету «Коммунист». С 1918 года этой работой руководил на месте Виктор Кингисепп. В мае 1922 года в ходе одного из довольно частых полицейских рейдов Кингисепп был арестован. Коммуниста выдал соратник, подпольщик Йоханнес Линхорст, также арестованный на первомайской демонстрации. Во время погони Линхорст смертельно ранил полицейского, из-за чего подпольщику грозила смертная казнь. Он пошёл на сделку со следствием и выдал адрес конспиративной квартиры, где скрывался Кингисепп. Линхорст сохранил свою жизнь и был приговорён к пожизненному заключению — впрочем, он освободился уже в 1926 году.
Кингисеппу повезло куда меньше. Полиция арестовала коммуниста и изъяла большое количество агитационной литературы, динамита и даже пулемёт Максима. Суд над Виктором так и не состоялся — по личному приказу военного министра Яана Соотса он был расстрелян, а тело полицейские выбросили в Балтийское море. Жестокость расправы над известным большевиком достаточно легко объяснима — гражданская война, закончившаяся не так давно, ещё была жива в сердцах её участников, привыкших решать проблемы прежде всего насилием и репрессиями.
Отлично иллюстрируют положение эстонских коммунистов выборы в первый парламент независимой Эстонии после принятия конституции в 1920 году. Радикалы по списку Таллинского центрального совета профсоюзов смогли получить чуть больше 5% голосов избирателей и получить пять мест (из 100) в Рийгикогу. В 1923 году в стране начался тяжёлый экономический кризис, вызванный неурожаем и падением объёма торговли с Советской Россией. Причиной этого, в свою очередь, стала нормализация отношений Москвы со странами Европы и фактический прорыв политической блокады. Популярность коммунистической идеологии в стране начала расти. На это реагировала «буржуазная» эстонская пресса. Журналист Пауль Олак в феврале 1924 года в газете Päevaleht писал:
«Коммунизм похож на очень сильное отравляющее средство, которое было использовано в качестве эксперимента и признано опасным. Если российский народ не вымер от этого лекарства, то только потому, что это очень многочисленный народ и русские с детства пропитаны различными ядами, подобно царю Митридату IV Понтийскому. Что может вынести кит, не вынесет селёдка».
Правительство пыталось бороться с распространением коммунистических идей. С 1920 по 1924 годы в Эстонии прошли аресты и крупные судебные процессы, в которых на скамье подсудимых оказывались деятели профсоюзного движения и коммунисты. Несмотря на это, на выборах 1923 года коммунисты смогли упрочить положение в парламенте. Ещё в 1921 году по решению Коминтерна красные старались прийти к власти легальными средствами. С этой целью на базе профсоюзных движений коммунисты основали Объединённый рабочий фронт (Töörahva Ühine Väerind). Они смогли добиться поддержки почти 10% населения Эстонии и получить 10 мест в парламенте. При этом коммунисты тесно работали с представителями другой радикальной левой Независимой социалистической рабочей партии Эстонии (фактически левых эсеров), которые завоевали около 5% голосов.
Относительно сотрудничества с «независимцами» среди высокопоставленных эстонских коммунистов, работавших в России, шли серьёзные споры, которые чуть не привели к расколу в партии. Летом 1922 года член ЦК КПЭ Рудольф Вакман направил в руководство Коминтерна обращение, в котором обвинил коллег в отходе от установки на революционную борьбу (несмотря на постановление Коминтерна) и в тесных контактах с бывшими эсерами.
«Считаю долгом и на пользу рабочему классу изобличать „идейную гармонию“ бывшего ЦБ эстонской секции РКП с эстонскими независимцами и бороться против тех разрушительных и оппортунистических тенденций, которые проводились бывшим ЦБ эстонской секции» (ERAF.6495.3.7. Л.6).
Впрочем, такие, как Вакман, были в меньшинстве. Львиная доля руководства КПЭ, включая её лидера, Яна Анвельта, выступали за союз с «независимцами». Учитывая рост популярности коммунистических идей в Эстонии, впереди действительно маячила перспектива легального захвата власти.
Это видело и эстонское правительство. В январе 1924 года, спустя несколько месяцев после выборов, полиция провела рейды, в ходе которых было задержано 185 человек, участвовавших в коммунистическом подполье, состоявших в профсоюзах и заседавших в парламенте от рабочей фракции. Некоторым из них впоследствии удалось сбежать из-под ареста — в тюрьмах осталось 149 человек.
Осенью 1924 года начался громкий политический «процесс 149». По его итогам арестованные коммунисты были приговорены к различным срокам, а депутат Рийгикогу, Яан Томп, приговорён к смертной казни за неуважение к суду — во время оглашения решения суда он выкрикивал коммунистические лозунги. Помимо этого, деятельность Объединённого рабочего фронта в стране была официально запрещена.
Похожие процессы проходили и ранее. На скамьях подсудимых в основном оказывались рядовые члены подполья, чей возраст не превышал 30 лет. Чаще всего они возвращались в Советскую Россию в обмен на граждан Эстонии или этнических эстонцев, которых большевики обвиняли в различных преступлениях. Известно, что за 1921–1923 годы было совершено шесть таких обменов, в рамках которых 127 эстонских коммунистов из эстонских тюрем перебрались в Советскую Россию.
Но в 1924 году размах процесса был беспрецедентным. Дело против коммунистов и деятелей профсоюза стало прелюдией к событиям, развернувшимся в Таллине 1 декабря того же года.
Курс на восстание
В феврале-марте 1924 года эстонские коммунисты, находившиеся в России, начали организовывать вооружённое восстание. В первые месяцы оно готовилось исключительно силами эстонцев: политическую подготовку возглавил руководитель партии Ян Анвельт. В разработке плана участвовали члены ЦК КПЭ, военнослужащие РККА эстонского происхождения. Шла активная подготовка рядовых эстонских коммунистов, находившихся на территории Советской России, к будущему выступлению, особенно на приграничных районах. Предполагалось сформировать боевые группы в ключевых эстонских городах, которые одновременно начнут выступление, захватят контроль над правительственными учреждениями и объявят о создании народной республики. К ним на помощь из-за границы выдвинутся отряды эстонских коммунистов.
Дело оставалось за малым — заручиться поддержкой Москвы. Обосновывая необходимость скорейшего выступления, эстонские коммунисты утверждали, что ситуация в стране критическая. Экономический кризис приводит к увеличению безработицы и недовольству населения, а «буржуазия» готова пойти на сотрудничество с фашистами. В этих условиях нужно срочно нанести упреждающий удар и захватить власть в свои руки, дабы спасти рабочих от незавидной участи. Сообщениям членов КПЭ вторила и советская военная разведка, сообщавшая о нестабильном положении в Эстонии.
Все эти отчёты были преувеличением. Конечно, кризис серьёзно ударил по республике, но о внутренней нестабильности речь пока не шла. Фашистское движение в стране находилось в зачаточном состоянии и громко заявило о себе лишь в 1929 году, когда появилась организация «вапсов», ветеранов освободительной войны. Они действительно попытались совершить государственный переворот, но это произошло лишь в 1934 году.
Несмотря на слабую связь с реальностью, в Москве поверили отчётам. В августе 1924 года Политбюро ЦК РКП(б) сформировало особую комиссию помощи эстонским товарищам, в которую вошли Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Иосиф Уншлихт и Дмитрий Мануильский. Уже осенью, получив деньги от большевиков, эстонские коммунисты начали закупать оружие и боеприпасы и переправлять их на подготовленные заранее склады в Эстонии.
В ноябре 1924 года к организации восстания подключилась Красная армия и лично Михаил Фрунзе. Военные занялись подготовкой эстонских боевиков, сосредоточенных на границе. К ноябрю их насчитывалась одна тысяча человек. Подготовка шла полным ходом, даже Балтийский флот был приведён в относительную боевую готовность для возможной помощи восставшим.
Однако 29 ноября готовившиеся к выступлению эстонские коммунисты получили сообщение об отмене операции. Его источником была Москва. Кто-то из высших чинов (исследователи предполагают, что это был Михаил Фрунзе или Иосиф Сталин) решил отложить выступление. Одна из причин — новые сообщения советской разведки, в которых говорилось о повышении боеготовности эстонской армии на границе. Также сообщалось о том, что внутренняя ситуация в республике несколько отличается от оценок эстонских коммунистов. Иными словами, в случае восстания для его успеха необходимо внешнее вмешательство, что могло привести к затяжной войне на Западе. Москва к такому не была готова.
1 декабря 1924 года
К такому оказалось не готово и таллинское подполье. Неизвестно, дошёл ли приказ Москвы до коммунистов в Эстонии, однако 29 ноября в Ленинград пришла шифрованная телеграмма следующего содержания:
«Начало выступления назначено на 6 утра 1.12.24. Ни о какой отсрочке не может быть и речи».
Не были довольны Москвой и члены ЦК КПЭ. По их мнению, именно здесь и сейчас следовало брать власть, другой возможности может и не быть. Действия большевиков, по их мнению, лишь мешают реализации исторической справедливости.
Таллинские подпольщики решили действовать. На протяжении многих месяцев они проводили агитировали рабочих, вербовали боевиков и набирали силу для того, чтобы сотни людей с оружием в руках выступили 1 декабря. 29 ноября был образован Военный революционный комитет, который возглавил Вальтер Кляйн, ветеран гражданской войны в России.
«Сегодня в 5 часов 30 минут в Таллинне коммунисты предприняли вооруженное нападение на штабы нескольких военных частей и государственных учреждений. Нападение было сразу же ликвидировано, и через пару часов в городе был восстановлен полный порядок. На остальной территории в пределах государства нарушений порядка не было» (Официальное сообщение правительства Эстонии).
В 5:15 утра 1 декабря несколько ударных групп эстонских коммунистов начали претворять план в жизнь. Нападениям подверглись здания парламента и правительства, аэропорт, казармы 10-го пехотного батальона, военное училище, вокзал и почтамт. Некоторые из них удалось даже захватить, но ненадолго. Ключевые бои развернулись за казармы и военное училище, где находились склады с оружием. Эстонские военные отбили все попытки коммунистов. Надежда на поддержку со стороны рабочих также не оправдалась — почти никто не поддержал выступление в Таллине. В других эстонских городах восстание даже не началось.
Спустя несколько часов инициатива перешла к эстонской армии. Подавление мятежа возглавил сам главнокомандующий генерал Йохан Лайдонер, герой Освободительной войны. В уличных боях погибло более 30 человек (из которых 12 — коммунисты). Разбитые боевые группы скрывались на конспиративных квартирах, но в ходе последовавших облав было арестовано ещё 100 человек. Немногие смогли скрыться — в частности, это удалось боевикам, захватившим аэропорт и угнавшим несколько самолётов. Они по воздуху отправились в Советскую Россию. Глава ВРК Кляйн провёл последние дни в подвале советского посольства. 3 марта 1925 года там же он скончался от пневмонии.
Москва пристально следила за ходом выступления. Члены ЦК КПЭ, находившиеся с российскими товарищами, сокрушались, что они во время получения известий о провале выступления: «<…> спокойно едят яичницу и в глазах равнодушие — они не верят в революцию». Спустя несколько дней были отозваны отряды эстонских коммунистов, находившихся на границе. Попытка государственного переворота провалилась.
Последствия восстания
Сотрудник советского полпредства в Таллине Филипп Нотович писал:
«Многие из арестованных вели себя довольно развязно <…> говорили, что они перешли границу при содействии соввластей (агентов ГПУ), и были снабжены деньгами, оружием и фальшивыми документами эстонской секции Коминтерна. Некоторые из них даже назвали те лица, которые якобы способствовали переходу границы. Но все эти лица — агенты низшего разряда, а самое важное — никаких письменных документов, указывающих на их связь с нашими органами власти, при арестах найдено не было».
Все понимали, что за коммунистическим восстанием в Эстонии стояла Россия, но прямых доказательств не было. Тем не менее перводекабрьские события серьёзно охладили отношения двух государств. Эстонские власти выслали наиболее опасных, по их мнению, деятелей полпредства, Коминтерна и РОСТа. Активизировались кооперация балтийских стран с целью создания полноценного политического и военного союза. Одновременно с этим эстонское правительство неофициально обратилось к Великобритании с просьбой оказать защиту в случае нападения СССР. Информация об этих переговорах дошла до Москвы. Советская Россия ввела ограниченное эмбарго на эстонские товары, что привело, в свою очередь, к недовольству крупных предпринимателей республики. Под их давлением в 1925 году сменилось правительство. Новый кабинет министров вёл себя более осторожно.
Восстание 1 декабря 1924 года во многом стало поворотным моментом в советской внешней политике. Вкупе с неудачей коммунистического выступления в Германии в 1923 году оно привело советское руководство к выводу, что экспорт революции такими «активными» методами не даёт желаемых результатов. Уже в 1925 году Иосиф Сталин объявил о начале курса на построение социализма «в отдельно взятой стране».
Со сменой внешнеполитических ориентиров изменились и цели работы КПЭ. Теперь речь шла лишь об агитации и поисках легальных способов политической борьбы. С 1926 года они начали работу с Эстонской рабочей партией (Eesti Tööliste Partei), отколовшейся от социал-демократов. Впрочем, больше 5% голосов левые радикалы больше не набирали.
Оставшиеся в Советской России эстонские коммунисты занимали правительственные и армейские должности. Большинство из ветеранов Гражданской войны и подпольной работы погибли в годы сталинских репрессий.
Читайте также «Красная Прибалтика: советские республики в годы Гражданской войны».
