В 1920‑х и первой половине 1930‑х годов официальный визит британского чиновника в ранге министра в Советский Союз был непредставим. До установления власти Гитлера в Германии активная участница интервенции в годы Гражданской войны Великобритания считалась наиболее враждебным СССР государством и олицетворением капитализма. В 1927 году разрыв отношений с Великобританией вызвал в Советском Союзе «военную тревогу», широко отпечатавшуюся в массовом сознании. Хотя в 1929 году связи между странами были восстановлены, а в 1930 году Лондон и Москва подписали торговое соглашение, особого потепления не возникло. Более того, Великобритания разорвала торговое соглашение в 1932 году, а в 1933 году в Москве были арестованы по подозрению в шпионаже сотрудники работавшей в Союзе британской фирмы «Виккерс».
Одновременно в британском парламенте не прекращались дискуссии об экономических санкциях против СССР. После вступления Советского Союза в Лигу Наций, на фоне агрессивной внешней политики Гитлера и Муссолини в 1934—1935 годах и планов построения в Европе «коллективной безопасности» в отношениях Москвы и Лондона происходит сближение. Апогеем стала поездка британского представителя по делам Лиги Наций и лорда-хранителя Малой печати Энтони Идена 28—31 марта 1935 года в советскую столицу.
На поезде из Берлина с Майским
Мир был под впечатлением Саарского референдума — на управляемой Лигой Нацией спорной территории в январе 1935 года проголосовали за присоединение к Германии. Заявления фюрера были таковы, что одним референдумом в Саарской области аппетиты Германии не ограничатся. Денонсация Версальского договора было делом ближайшей перспективы. Прежде замиривший Германию Локарнскими договорами Лондон активизировал дипломатическую работу. Весной британское правительство организовало представительное турне по Европе. В Берлин направились министр иностранных дел Джон Саймон и его «дублёр» Иден, которому затем предстояло проехать с визитами по маршруту Москва — Варшава — Прага.
Энтони Иден, 37-летний «министр без портфеля», консерватор, занимавший почётную церемониальную должность лорда-хранителя Малой печати, был плоть от плоти внешнеполитического ведомства Великобритании Форин-офис. Влиятельный чиновник, которого называли «гламурным мальчиком», не возглавлял министерство иностранных дел Соединённого Королевства лишь из-за возраста и коалиционного характера правительства. Пост главы Форин-офиса получившие парламентское большинство консерваторы отдали национальному либералу Саймону. Тот к СССР относился с предубеждением и от визита в Москву отказался. Советский посол в Англии Иван Майский писал по поводу решения британского правительства отправить в Москву Идена:
«Несомненно, что решение о поездке Идена, а не Саймона является мягкой формой антисоветской дискриминации со стороны бритпра [британского правительства], хотя немалую роль тут играет и личное нежелание Саймона ехать в СССР. Несомненно также, что этим решением бритпра рассчитывает попугать Гитлера и сделать его более сговорчивым. Ну что ж! Большевики никогда не делали фетиша из престижа, никогда не жертвовали содержанием ради формы. По существу, Иден нам выгоднее, чем Саймон, ибо: Иден — восходящая звезда, а Саймон — заходящая, Иден — выдвиженец Болдуина, влиятельный представитель консервативной партии, а Саймон — человек, в сущности никого не представляющий, скомпрометированный в стране, нелюбимый ни консерваторами, ни либералами, ни лейбористами. Наконец, Иден — человек, терпимо относящийся к СССР, а Саймон — наш постоянный враг. Да, Иден гораздо лучше!»
Запланированный на начало марта визит Саймона и Идена в Берлин сдвинулся на две недели из-за простуды Гитлера, случившейся сразу после публикации в Британском парламенте «Белой книги», доклада об увеличении военных расходов Германии. Недомогания не помешали фюреру объявить 16 марта 1935 году о том, что в Германии вводится всеобщая воинская повинность и полноценная армия численностью в 500 тысяч человек. Решение, нарушавшее одно из фундаментальных условий Версальского мирного договора, хоть и вызвало формальный протест Форен-офиса, не повлекло за собой отмену поездки Саймона и Идена. Визит британских министров засвидетельствовал дипломатическую победу Гитлера. Нарушавшая международные договорённости Германия выходила из изоляции, опираясь на Англию.
Повестка переговоров с Гитлером сводилась к Восточному пакту — системе договоров, которая должна была обеспечить безопасность Восточной Европы, — обсуждению возвращения Германии в Лигу Наций и шедшего вразрез с Версальским договором немецким перевооружением. Риторика Гитлера на переговорах была гораздо менее воинственной, нежели в публичных речах. Но ни по одному спорному вопросу Гитлер не был настроен идти на действенный компромисс: заключению Восточного пакта мешала «притесняющее германское меньшинство» Литва; в Лигу Наций Берлин бы вернулся, но только после того, как организация обеспечит всем участникам равные права; перевооружение Германии и введение воинской повинности — всего лишь вынужденная ответная мера на увеличение армий Советского Союза и Франции.
Английская сторона реагировала сдержанно. Если Саймон проявлял к Гитлеру «дружеский интерес», то Иден, прежде встречавшейся с Гитлером, был настроен скептически. «Младший министр» ёрничал, сомневался в советской угрозе Германии и даже возлагал вину на Берлин за усиление авиации СССР — мол, это плод сотрудничества по Раппольскому советско-германскому договору. Иден сделал вывод, что Советская Россия в Германии изображалась «пугалом».
Подытожил визит вежливости двух высокопоставленных британских дипломатов званый ужин с Гитлером во фраке. После этого Саймон улетел в Лондон, а Энтони Иден в сопровождении прибывшего из Лондона Ивана Майского отправился в Москву. Германские официальные лица не упоминали о месте последующего путешествия Идена, только министр обороны Вернер фон Бломберг попросил англичанина передать привет своему советскому коллеге — Клименту Ворошилову.
Непосредственным организатором визита Идена в Москву был советский посол в Великобритании Иван Майский. Участник ещё Первой русской революции, затем меньшевик-интернационалист провёл в Великобритании пять лет (с 1912 по 1917 год), побывал министром в самарском КОМУЧе и после покаяния вошёл в партию большевиков. Имеющий международный авторитет, знающий языки и высокообразованный Майский к 1935 году уже 13 лет проработал на ответственных постах в наркомате иностранных дел. Советский посол в Лондоне специально приехал на вокзал недружественного Берлина, чтобы вместе с английским «младшим министром» проездом через Польшу 27 марта отправиться в Москву.
Наркоминдел подготовил для английского гостя такую программу:
«28 марта — завтрак Идена в брит[анском] посольстве (частный), поездка по городу (3−4 часа), беседа с Литвиновым (примерно 4—6 час.), вечером обед у Литвинова и после того большой приём на Спиридоновке.
29 марта — утром (примерно 10.30 — 12 час.) беседа с Литвиновым, визит к Молотову (12−1), завтрак в брит[анском] посольстве (частный), осмотр Кремля (3−4 ч.), беседа со Сталиным (примерно 4—6), вечером балет („Лебединое озеро“ с Семёновой).
30 марта — утром Музей западной живописи (французы), завтрак на даче Литвинова, осмотр авиационного завода № 22, вечером обед и приём в британском посольстве.
31 марта — утром Третьяковка, Дом Красной армии, вечером балет или театр, отъезд».
В принципе данной программы и придерживались во время визита.
Первый день. 28 марта 1935 года. Нарком Литвинов пьёт за здоровье короля
После длительной, с пересадкой, но комфортабельной поездки на Белорусском вокзале (тогда Белорусско-Балтийском), украшенном юнион-джеками и красными флагами, Майского с Иденом встречали нарком иностранных дел Литвинов, посол Соединённого Королевства в Москве Лорд Чилстон, Александр Рыков, красноармейцы и множество журналистов.
В Москву прибыли представители всех крупнейших британских изданий, а также международных информационных агентств «Рейтерс» и «Гавас». Лишних людей не было. Торжественность испортила погода. В Москве было хмурое промозглое утро. Первыми впечатлениями Энтоги Идена была угрюмость советской столицы и плохо одетые толпы, увиденные из окна автомобиля. Иден разместился в особняке британского посольства на Софийской набережной. С архитектурной точки зрения здание дипломату совсем не приглянулось, но он отметил чудесный вид на Кремль, смягчивший впечатление старта визита.
Уже в три часа дня на Кузнецком мосту в здании наркомата иностранных дел состоялись советско-британские переговоры. Основными собеседниками были Иден и его давний знакомый Максим Литвинов. Присутствовали также сотрудник Форин-офиса Стрэнг, послы Лорд Чилстон и Иван Майский.
59-летний Максим Максимович годился Идену в отцы. Начавший революционную карьеру в XIX веке белостокский еврей Макс (Меер-Генох) Валлах входил в ближайший круг ленинских сподвижников. Взявший псевдоним Максим Литвинов революционер распространял газету «Искра», закупал оружие для Первой русской революции и представлял интересы большевиков в странах Западной Европы. За плечами благообразного и респектабельного Литвинова было 20 лет на нелегальном положении внутри России и за рубежом, тюрьмы и ссылки.
На дипломатической службе Литвинов был результативен. Первый большевистский посол в Лондоне заключил выгодное торговое соглашение с Великобританией, затем уже в качестве наркома иностранных дел добился признания Советского Союза США (в 1930‑е обозначаемыми как САСШ) и вхождения в Лигу Наций. Максим Максимович считался одним из самых уважаемых большевиков, но был сконцентрирован на международных государственных делах.
Основными темами переговоров были германское перевооружение и агрессивные устремления в Европе. Иден пересказал содержание своего разговора с Гитлером относительно советской угрозы. Литвинов расспрашивал об отношении верховной власти к экспансионистским идеям партийного пропагандиста правящей в Германии НСДАП Альфреда Розенберга. С точки зрения Идена, Розенберг, ведущий идеолог национал-социализма, сейчас был «не в фаворе». Максим Литвинов, в свою очередь, пожаловался, что до прихода к власти Гитлера отношения с Германией были отличными, а теперь в основе германской пропаганды лежат разжигающие ненависть книги Гитлера и Розенберга. Комментируя агрессивные планы Германии, нарком иностранных дел предположил, что если прежде Гитлер намеревался напасть и на Францию, и на восточно-европейские страны, то теперь стратегия поменялась: Гитлер хочет изолировать Францию и атаковать восточных соседей. Но обсуждали не только Германию. Литвинов раскритиковал Балтийский пакт и Польшу, обвинив её в агрессивных устремлениях. Литвинов был приверженцем концепции коллективной безопасности и выдвигал лозунг «Мир неделим» в противовес политике блоков между отдельными государствами.
Позже Идена ждали в знаменитом доме приёмов на Спиридоновке. Хозяевами вечера были Максим Литвинов и его супруга, этническая англичанка Айви Лоу в девичестве. Присутствовали самые влиятельные лица партии и советского государства, кроме Сталина. Британский дипломат коротко переговорил с наркомом обороны СССР Климентом Ворошиловым, передав привет от фон Бломберга. Ворошилов в смол-токе показался англичанину приятным и расслабленным. Кульминацией вечера стал тост Литвинова за здоровье английского короля Георга VI. Иден в ответ пожелал счастья и благосостояния народу великой советской страны и персонально здоровья Сталину и Литвинову. Посмотрев балет, разъехались в 1:30 ночи.
Второй день. 29 марта 1935 года. В Кремле со Сталиным и на «Лебедином озере»
С утра переговоры с Литвиновым и Майским возобновились. Опять обсуждали коллективную безопасность и Германию. Нарком упрекал, что Лондон должным образом не противостоит Германии, которая ведёт себя как несомненный агрессор. Литвинов считал: вялая позиция Великобритании связана с внутренней политикой и общественным мнением внутри страны. Иден отвечал, что английское общественное мнение не является ни прогерманским, ни профранцузским, а будет выступать против любой страны, которая нарушит мирные договорённости. Эти разговоры предшествовали кульминации визита Энтони Идена — встречи с Иосифом Сталиным.
Аудиенция у Сталина была предметом дипломатического торга. Советская сторона настаивала, что приём иностранных госслужащих не входит в число обязанностей секретаря ЦК ВКП(б). Иден убеждал, что, хоть ему очень приятно общаться с Литвиновым, для общественного мнения Великобритании было бы важно, чтобы он переговорил со Сталиным. Наркомат иностранных дел предложил Идену личную встречу со Сталиным, но тот указал, что могут возникнуть проблемы с переводом, поэтому лучше, если ему позволят, взять с собой посла Соединённого Королевства в Москве Лорда Чилстона. Советская сторона согласилась, но при условии, что будет присутствовать и посол Советского Союза в Лондоне Иван Майский. Этот формат предварительно и утвердили.
Перед встречей со Сталиным Иден с делегацией посмотрел экспозицию Оружейной палаты, особо его поразила коллекция английских серебряных изделий XVI—XVII веков — чаш, кубков, блюд, подаренных русским царям английскими королями. Дипломат в мемуарах сравнил коллекцию с «сокровищами пещеры Аладдина». Сопровождавший Идена лорд Чилстон заметил, что подобные изделия в Великобритании редкость, потому что серебро в годы Английской революции переплавлялось на монеты.
Сталин принял Идена в кабинете председателя Совета Народных Комиссаров Вячеслава Молотова. В переговорах также участвовали хозяин кабинета, Чилстон, Литвинов, Майский и ответственный за Лигу Наций сотрудник Форин-офиса Стрэнг. Перед встречей со Сталиным Иден заметно волновался. Майский разглядел дрожь в спине умеющего владеть собой дипломата. И сам Иден в мемуарах подчёркивал, что встреча со Сталиным была главным событием его серии дипломатических визитов весны 1935-го.
Иосиф Сталин образца 1935 года в международном восприятии — фигура таинственная и влиятельная. Персонально Сталин был гораздо менее известен в мире, нежели его изгнанный оппонент Лев Троцкий или многие большевики, работавшие в Коминтерне. В Великобритании лучше знали бывшего руководителя Коминтерна Григория Зиновьева или Максима Литвинова. Но возглавлял ВКП(б), руководившую советским государством и имеющую прямое воздействии на раскинутые по всему миру ячейки Коминтерна, Иосиф Сталин. В первой половине 1930‑х Советский Союз наращивал международное присутствие: вступил в Лигу Наций, добился дипломатического признания США, увеличивал обороты внешней торговли. В годы Великой депрессии Москва закупала технологии у западных компаний, тысячи инженеров и квалифицированных рабочих из стран Западной Европы и США отправились в Советский Союз строить заводы первой пятилетки. Москва превратилась в магнит для левых интеллектуалов со всего мира, а символом интернационального коммунистического движения был Сталин.
Энтони Иден стал самым высокопоставленным западным чиновником, кого принимал Сталин. Английский дипломат описывал лидера большевиков внешне аккуратным, хорошо воспитанным невысоким человеком с тихим вкрадчивым голосом, который вынуждал прислушиваться. Иден называл Сталина «тишайшим диктатором» и был впечатлён его личностью с первой встречи.
Беседа началась с заверений Идена и Молотова в мирных намерениях сторон. После обмена любезностей Сталин и Иден сопоставили международную обстановку с кануном Первой мировой войны.
Сталин. Ну а если положение сравнить с 1913 годом — как оно сейчас, лучше или хуже?
Иден. Я думаю, лучше.
Сталин. Почему Вы так думаете?
Иден. Я думаю так по двум причинам. Во-первых, сейчас существует Лига Наций, которой не было в 1913 году. Возможности Лиги Наций ограничены, но всё-таки заинтересованные государства имеют возможность в Женеве хотя бы обсудить вопрос о возникающих опасностях. Во-вторых, в 1913 году широкие массы населения в Европе вообще не думали о войне, они даже не подозревали, что военная опасность так близка. Война упала им как снег на голову. Сейчас положение иное. Общественное мнение всего мира ясно понимает опасность войны, думает об этой опасности и борется с ней. Настроение широких народных масс сейчас очень пацифистское. А как думаете Вы?
Сталин. Я думаю, что положение сейчас хуже, чем в 1913 году.
Иден. Почему?
Сталин. Потому, что в 1913 году был только один очаг военной опасности — Германия, а сейчас имеются два очага военной опасности — Германия и Япония.
Сталин возмущался тем, что Германия и Япония вышли из Лиги Наций и легко разрывают международные соглашения. Комментируя коллективную безопасность в Европе и отказ Германии присоединиться к Восточному пакту, он прямо говорит о недоверии к Берлину. По мнению Сталина, двусторонний пакт о ненападении Германия может в любой момент разорвать и для безопасности в Европе нужен коллективный договор о взаимной помощи. Механизм работы пакта о взаимопомощи лидер большевиков проиллюстрировал метафорой, что если Майский нападёт на кого-нибудь из находящихся в комнате, то все остальные присутствующие должны в ответ напасть на Майского. При этом глава СССР подчеркнул, что он против изоляции Германии, эта страна должна в теории присоединиться к коллективному пакту о взаимопомощи. Текущую же правящую элиту Германии он назвал «странными людьми». Сталин рассказал английскому министру, что, с одной стороны, «герр Гитлер» считает Советский Союз своей главной угрозой с востока, а с другой стороны, германский режим продаёт Москве оружие и даже готов кредитовать большевиков под военные заказы. Иден удивился и усомнился в искренности фюрера.
Формальная часть переговоров завершилась. Молотов пригласил собравшихся на чай. Согласно мемуарам Идена, Сталин ему поведал о связях маршала Тухачевского с высокопоставленным немецким чиновником Герингом. Сталин считал, что популярный советский военный распространял прогерманские настроения.
Иден усмотрел различия в отношении к Германии со стороны Сталина и Литвинова. Английский дипломат сделал вывод: секретарь ВКП(б) руководствуется, в первую очередь, соображениями прагматизма, а для наркома иностранных дел германский режим в принципе не приемлем.
После аудиенции гостей повезли в Большой театр смотреть «Лебединое озеро». Английскую делегацию оркестр приветствовал гимном God Save the King, сыгранным после Интернационала. Иден отметил, что советский оркестр впервые играл британский национальный гимн с 1917 года. В тот день царила дружелюбная торжественная атмосфера. По воспоминаниям Ивана Майского, во время просмотра балета лорд Чилстон даже заснул на плече у наркома Литвинова.
Третий день. 30 марта 1935 года. Импрессионизм на Пречистенке, поездка на дачу, Центральный дом Красной армии и светский раут
День начался с культурной программы. Энтони Идена, любителя не только балета, но и живописи, отвезли в Государственный музей современного западного искусства. Уникальный фонд музея на Пречистенке состоял из национализированных собраний двух купцов и коллекционеров-конкурентов Сергея Щукина и Ивана Морозова, скупивших картины главных звёзд импрессионизма рубежа XIX—XX веков. Были представлены работы ван Гога, Матисса, Дега, Ренуара, Гогена и других признанных мастеров. Коллекция музея превзошла все ожидания Идена, просившего включить её осмотр в программу визита.
Затем английских дипломатов ждали на даче у Литвиновых в деревне Фирсановка под Сходней. Детали неформального обеда, куда были приглашены также высокопоставленные сотрудники Наркоминдела, разлетелись в прессе по всему миру. Особо удачным пиар-ходом Максима Максимовича стал преподнесённый к роскошно сервированному столу кусок масла с надписью PEACEISINDIVISIBLE — написанный слитно на английском лозунг советской внешней политики первой половины 1930‑х «Мир неделим». В противовес блоковой дипломатии западных держав Наркоминдел предлагал концепт об объединённом мире.
Британский консерватор за городом не задержался. Идена повезли обратно в Москву в Центральный дом Красной армии. Переделанное дореволюционное Екатерининское женское училище функционировало как музей Красной армии и дворец культуры для военнослужащих. Идену не понравился сумбурный приём и размещённые на стенах экспозиции фотографии расстрелов царских офицеров, но он выпил за Красную армию.
Вечер завершился в английском посольстве торжественным приёмом. Собралась вся светская Москва в гостях у Лорда Чилстона и его супруги. Идену запомнился диалог с женой одного из наркомов. Сидевшая по правую руку от дипломата женщина выразила сочувствие английским мужчинам. Удивившийся Иден спросил о причинах сочувствия — жена наркома ответила, что английские женщины уродливые. Иден указал на супругу посла мисс Чилстон в качестве опровержения. Собеседница английского министра признала, что мисс Чилстон хороша собой, но это часть «вашей пропаганды».
День отъезда 31 марта 1935 года. Московское метро, авиационный завод и отъезд из Большого театра
День отъезда был не менее насыщенным. С утра английский министр спустился в только построенное, но ещё не запущенное московское метро. Советский Союз вводил в эксплуатацию вид транспорта, который уже давно существовал в мире. В Лондоне метро появилось в 1838 году. Большевики компенсировали запоздалость проекта размахом и монументальностью метрополитена. Масштабная стройка в центре Москвы широко использовалась в пропагандистских кампаниях. Впрочем, первые посетители московского метрополитена были довольны. Иден писал, что советские власти по праву могли гордиться своим детищем, отмечал красивые сделанные по индивидуальному проекту станции. Смущало Идена только, что метрополитен ещё не был запущен. Одновременно с Иденом в пресс-тур по московскому метро отправились английские журналисты, оставившие благожелательные отзывы. Откроется московское метро через полтора месяца — 15 мая 1935 года.
Следующий пункт программы интересовал Энтони Идена гораздо больше. Английскому министру показали авиационный завод № 7 в Филях, ныне завод имени Хруничева, где трудились 15 тысяч человек. В 1920‑е годы по Раппальскому договору на условиях концессии предприятием управляла германская компания «Юнкерс». Иден переоценивал вклад немецкого производителя в развитие завода: сотрудничество было прекращено из-за неудовлетворительных экономических показателей ещё в 1927 году, но имя немецкой компании было на слуху.
Советская авиация имела репутацию конкурентоспособной в Европе. В 1935 году большевики добились того, что советский авиационный парк полностью состоял из машин отечественного производства. Восходила звезда лётчиков-испытателей. По некоторым свидетельствам, Валерий Чкалов, будущий мировой рекордсмен воздухоплавания, совершил полёт перед британским дипломатом на «гигантском» бомбардировщике. Британская авиапромышленность в 1930‑е годы не считалась передовой, уступая и американским, и германским, и голландским производителям. Энтони Иден писал: «…было ясно, что Советы хотели меня впечатлить и заверить в возможности выполнить свои международные обязательства. Я определённо считал, что растущая военная мощь Советского Союза в условиях зловещей неопределённости в Европе могла быть полезна в сдерживании амбиций Гитлера».
После посещения авиазавода Иден и Литвинов утвердили окончательную версию коммюнике. Финальные согласования прошли не без проблем: Иден жаловался в мемуарах, что у советского наркома возникли замечания и правки. 1 апреля текст коммюнике опубликовали в «Правде».
Завершал визит Иден опять в Большом театре. Если прежде показывали классику, то на этот раз — модернизм. В 1935 году был поставлен балет Виктора Оранского по сказке 36-летнего писателя Юрия Олеши «Три толстяка». Балет про революцию в выдуманном мире с магией показалась Идену удачным и дипломат сожалел в мемуарах, что ему не удалось досмотреть пьесу до конца.
Поездка Энтони Идена в Москву не привела к подписанию договоров и носила ознакомительный характер. Но вместе с тем стала вехой для истории международных отношений.
Первый официальный визит английского министра, тем более представляющего консервативную партию, традиционно враждебно настроенную по отношению к большевикам, показывал готовность Москвы к переговорам. Через месяц после Идена в мае 1935 года в Москву приедет министр иностранных дел Франции Пьер Лаваль, а концу 1930‑х годов визиты высокопоставленных иностранных чиновников прекратят быть редкостью.
Советское гостеприимство в случае с Иденом сыграло свою роль в перспективе. В октябре 1935 года Энтони Иден возглавит министерство иностранных дел Великобритании. Он будет вести по отношению к СССР взвешенную политику, наиболее дружелюбную из всех возможных консерваторов на этом посту. Иден будет убеждённым противником политиком умиротворения агрессоров, и Советский Союз ему представлялся наименьшей угрозой, нежели Гитлер и Муссолини. В 1938 году подаст в отставку с поста главы Форрин-офиса, протестуя против политики Невилла Чемберлена, который шёл на уступки диктаторов. Накануне Второй мировой войны Иден будет лоббировать союзный договор с Советским Союзом и даже попытается поехать на безуспешные переговоры летом 1939 года. В правительстве Черчилля Иден вновь возглавит министерство иностранных дел. С Советским Союзом Иден заключит договор в 1942 году в качестве министра иностранных дел.
Использованная литература:
The Eden Memoirs: Facing the Dictators. London. Cassell, 1962
Документы внешней политики СССР. Т. XVIII. 1 января-31 декабря 1935 г. — М.: Политиздат, 1973.
Иван Михайлович Майский. Дневник дипломата. Лондон 1934 — 1943. Книга 1. 1934 — 3 сентября 1939 года. М. Наука. 2006
Иван Михайлович Майский. «Кто помогал Гитлеру. Из воспоминаний советского посла.» — М.: Ин‑т международных отношений, 1962.
Зиновий Шейнис. Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек. — М.: Издательство политической литературы, 1989
Пауль-Отто Шмидт. Переводчик Гитлера. — Смоленск: Русич, 2001.
Трухановский В.Г. Антони Иден. Страницы английской дипломатии, 30–50‑е годы. — Международные отношения, 1976
Читайте также «В гостях у москвичей: Маргарет Тэтчер в Крылатском».