До лета 1916 года Румыния сторонилась вступления в Первую мировую войну, следя за ситуацией на фронтах и рассматривая предложения конфликтующих сторон. Её армия могла стать весомым аргументом в противостоянии России и Австро-Венгрии, однако первые же бои показали неспособность румынских вооружённых сил вести современную войну. Спасать союзников пришлось русским войскам. С лета 1916 по декабрь 1917 года более миллиона солдат и офицеров российской армии вместе с румынами боролись против Центральных держав.
VATNIKSTAN рассказывает, как оценивали боеспособность румын русские генералы, каким образом революционные события 1917 года повлияли на ситуацию на полях сражений и почему большевики не смогли контролировать солдатские комитеты Румынского фронта.
Румыния меж двух огней
К 1916 году в противостоянии великих держав установился относительный баланс сил. Обе стороны конфликта безуспешно пытались наступать. Одновременно с этим на дипломатическом фронте Антанта и Центральные державы искали пополнения для своих альянсов. Румыния стала одной из арен этой борьбы.
Королевство появилось на карте Европы 10 мая 1881 года в результате объединения княжеств Валахия и Молдавия, получивших за три года до этого независимость от Османской империи. Первым румынским монархом стал Кароль I, принадлежавший к боковой ветви немецкой династии Гогенцоллернов. Румыния была конституционной монархией с широкими королевскими полномочиями — монарх был главой исполнительной власти, обладал правом законодательной инициативы, мог распустить парламент, а также являлся главнокомандующим вооружёнными силами. В 1913 году население страны составляло почти 7,5 миллиона человек.
Бухарест ещё до начала мирового конфликта склонялся к союзу с Германией и Австро-Венгрией. Между странами даже были подписаны договоры, а в кулуарах румынам обещали в случае войны и победы в ней Центральных держав передать принадлежавшую Российской империи Бессарабию. Однако в последние годы перед войной российский и румынский монархи сильно сблизились. Прежде всего это было связано со стремлением румынских политиков присоединить территории Австро-Венгрии, на которых проживали их соплеменники (особенно Трансильванию). Создание «Великой Румынии» требовало мощного союзника. Россия, которая конфликтовала с двуединой монархией Габсбургов на Балканах, была идеальным партнёром для королевства. Уже во время июльского кризиса Николай II и Кароль I встретились в Констанце, а министр иностранных дел империи Сергей Сазонов отправился в Бухарест, где провёл переговоры с премьер-министром королевства Ионелом Братиану. Глава румынского правительства дал понять русскому дипломату, что его страна заняла выжидательную позицию.
Иными словами, Бухарест ждал, кто предложит больше, а решение о вступлении в войну собирался принять, исходя из ситуации на полях сражений. Два года дипломаты обеих коалиций проводили с румынскими политиками переговоры, пытаясь склонить королевство на свою сторону. При этом Румыния скорее тяготела к Антанте — она могла предложить намного больше, чем Центральные державы. Ключевым пунктом, который влиял на внешнеполитическую ориентацию Бухареста, был вопрос о судьбе Трансильвании, принадлежавшей Австро-Венгрии. Ещё в сентябре 1914 года Румыния и Россия подписали договор, по которому Петербург признавал право Румынии «присоединить населённые румынами области Австро-Венгерской монархии».
Германия и Австрия хотя и пытались дипломатическим способом вразумить бывшего союзника, но понимали, что результата не добьются. Австро-венгерский министр иностранных дел Оттокар Чернин вспоминал:
«Даже в годы от 1914-го до 1916-го Румыния никогда не была действительно нейтральной. Она всегда отдавала преимущество нашим врагам и препятствовала нашим попыткам укрепить свои силы».
Во второй половине 1915 года румынский вопрос вновь стал актуальным. Неудачи на фронтах заставили Антанту активнее «зазывать» Бухарест вступить в войну. Союзники пообещали монархии поддержать претензии на Банат и Трансильванию. Одновременно с этим и внутри Румынии всё громче стали звучать голоса поддержки участия в конфликте. Необходимость вступить в войну объяснялась прежде всего экономическими причинами. Торговые связи оказались разорваны, страну поразил тяжёлый кризис, росла безработица. После вступления в войну Османской империи импорт фактически остановился — турки блокировали черноморские проливы. Участие в конфликте становилось чуть ли не единственным выходом из ситуации.
4 августа 1916 года правительство Румынии и Антанта подписали конвенцию. На это повлиял успех Брусиловского прорыва, который в очередной раз показал относительную слабость австрийских вооружённых сил, и активная деятельность французских дипломатов, заинтересованных в ослаблении немецких войск на Западном фронте. 14 августа Бухарест официально объявил о вступлении в Первую мировую войну.
Румынская армия не готова
Румынская армия составляла около 650 тысяч человек (для сравнения: к началу войны русская армия составляла 2,5 миллиона человек, сербская — 247 тысяч, Болгария могла поставить под ружьё полмиллиона человек). После мобилизации она должна была действовать на двух фронтах — австро-венгерском (западном) и болгарском (южном). Согласно подписанной военной конвенции, в помощь новому союзнику Россия обязывалась отправить армейский корпус. Для облегчения мобилизации румынской армии империя начала наступление против австрийцев в Карпатах.
Уже на следующий день после объявления войны румынская армия численностью в 125 тысяч человек атаковала австрийские части в Трансильвании. Ей противостояли вдвое меньшие силы Центральных держав. Одновременно с этим в Румынию отправился русский 47‑й армейский корпус (44 тысячи человек) под командованием генерала Андрея Зайончковского. Ему было предписано занять Добруджу и не дать пройти в эту область болгарской армии.
Первоначально румынским силам сопутствовал успех: они смогли продвинуться вглубь Австро-Венгрии на несколько десятков километров. Однако сразу же вскрылись главные недостатки румынской армии — вооружённые силы королевства попросту не были готовы к столкновениям с противником. Об этом в частности говорил Зайончковский:
«Впечатление в военном отношении отвратительное: это полное непонимание ведения современной войны, страшная паничность в действиях, самые ужасные сплетни угрожающего характера в официальных донесениях, всегда отвергаемые моей воздушной разведкой».
Линии коммуникаций румынской армии оказались растянутыми, припасы подвозили с перебоями. Вскоре австрийцы оправились от первых неудач и организовали контрнаступление. К началу сентября 1916 года противник оттеснил румын к государственной границе. То же случилось и с 9‑й русской армией, которая поддерживала союзника на фланге.
Не лучше обстояли дела на южном фронте. Румыния сосредоточила здесь наименее боеспособные части, к ним на помощь был отправлен корпус Зайончковского. Задачей союзников стала оборона Добруджи от болгарских войск. Русские и румыны не ожидали от болгар серьёзных наступательных действий, однако те, усиленные немецкими и турецкими корпусами, всё же атаковали румынские пограничные силы. Буквально за несколько дней войска Центральных держав взяли ряд ключевых крепостей, в том числе Добрич и Туртукай.
Положение стало критическим. Король Фердинанд I попросил Николая II усилить войска русскими дивизиями. Николай ограничился обещаниями, хотя в помощь Зайончковскому и была отправлена дивизия.
«Если наши усилия в Галиции увенчаются успехом — задача армий вашего величества в Трансильвании будет облегчена. Я уверен, что общие усилия войск румынских и русских в этом случае заставят болгар держать себя спокойно».
Не заставили. Из-за угрозы с юга союзники объединили силы под общим командованием. Добруджанскую армию возглавил Зайончковский. Однако это не помогло сдержать наступление, которое возглавил уже прославившийся на фронтах Великой войны немецкий генерал Август фон Макензен. В октябре союзники оставили Силистрию и Констанцу. Последняя являлась важнейшим румынским портом, через который велась практически вся внешняя торговля.
Неудачи привели к очередному преобразованию союзных сил. Добруджанскую армию расформировали, Зайончковского сняли с должности командира. С конца октября 1916 года в Румынии действовала Дунайская армия, которую возглавил генерал Владимир Сахаров.
Но и это не помогло. На южном фронте Центральные державы продолжали продвигаться. Ситуация усугубилась после того, как австрийцы провели наступление в Трансильвании. Обе волны накатывали на Бухарест с двух сторон. Русские дивизии не могли спасти положение, а немцы и австрийцы предпочитали бить по самым слабым участкам — такими считались те, где находились румыны. Зайончковский вспоминал:
«Румынские дивизии после первого орудийного выстрела отскакивали сразу на большой переход… При такой особенности нашего союзника русским войскам или приходилось переходить в контратаку, чтобы ударом во фланг спасать положение союзников, рискуя самим быть окружёнными, или пассивно оттягиваться назад, если для перехода в контратаку совершенно не было русских сил».
В конце ноября началась битва за Бухарест. Русские генералы советовали румынам оставить столицу и сохранить армию для будущих сражений. В то же время французские военные советники во главе с генералом Анри Бертло убеждали в необходимости обороны Бухареста. Король и генералы прислушались именно к Бертло. Главный бой, который румыны дали у стен столицы, закончился поражением. «Чуда на Марне» не произошло. Бухарест пал 6 декабря 1916 года, а оставшиеся (около 60 тысяч человек) войска королевства отступили в Молдавию. Золотой запас Румынии был отправлен в Россию.
Образование Румынского фронта
Кампания 1916 года показала слабую боеспособность румынской армии. Расчёты на удар по Трансильвании и скорое поражение Австро-Венгрии не оправдался. Более того, Восточный фронт растянулся на 500 километров. Заполнить его пришлось русским войскам ценой ослабления других участков. В начале декабря 1916 года был образован отдельный Румынский фронт, на котором, помимо уцелевших войск королевства, расположились несколько русских армий. Общая численность оценивалась более чем в один миллион человек (4‑я, 6‑я и 9‑я армии).
Благодаря подкреплениям в конце 1916 года союзники остановили продвижение австрийцев. Русские войска нанесли контрудары, после которых фронт стабилизировался вдоль южного течения Дуная и по границе Бессарабии. Сражения затихли. За это время союзники определили ответственных лиц. Номинальным командующим Румынского фронта стал король Фердинанд I, но на деле ситуацию контролировал генерал Владимир Сахаров. Штаб в Яссах напрямую подчинялся русской Ставке в Могилёве.
На рубеже февраля 1916 — января 1917 года, когда на остальном фронте установилось относительное затишье, в Румынии всё ещё продолжались тяжёлые бои. Войска королевства отошли в тыл, чтобы привести себя в порядок. На передовой оставались русские дивизии, отражавшие атаки неприятеля. За это время потери только убитыми составили больше двух тысяч человек. Информации о том, сколько человек недосчиталась дивизия Зайончковского, воевавшая в Добрудже, нет.
Россия смогла предотвратить полную оккупацию Румынии, однако многие командиры отзывались о союзниках в негативном ключе. Вот лишь некоторые из оценок:
«…До прихода русских войск румыны, не имевшие опыта в войне, занимали фронт не сплошной линией, плохо наблюдали за незанятыми промежутками, окопов не рыли, рыть их в каменистой почве гор было очень трудно. Офицеры держались обособленно от солдат, были изнежены, многие носили корсеты, румянились». (Из анонимных воспоминаний, опубликованных в эмигрантском журнале «Военная быль», 1974 год)
«Румынская армия ни в моральном, ни в техническом, ни в материальном отношениях не подготовлена к ведению серьёзных операций. Совместные боевые действия с румынами невозможны… Отношение населения к нам недоброжелательно и даже враждебно, особенно вблизи фронта». (Генерал Дмитрий Багратион)
Отношения между союзниками действительно были натянутыми. Общественное мнение Румынии в период наиболее тяжёлых боёв в сложившейся ситуации обвиняло именно Россию. Русский посол в королевстве Александр Мосолов докладывал о следующих настроениях среди румын:
«Что делают ваши бесчисленные армии, которые вошли в Румынию? Что делают ваши генералы? Вы открыто заявили, что Константинополь будет принадлежать вам. Уже скоро от Румынии ничего не останется, нам нужно будет спасаться в Россию. Может быть, русские войска не желают сражаться на румынской территории для защиты Румынии?»
Помимо этого, солдаты жаловались на тяжёлые условия, в которых приходилось не только сражаться, но и искать помощи в тылу. Один из солдат, делившихся с Мосоловым впечатлениями, рассказывал:
«Мы видим громадную разницу между тем, что видели на русском фронте в Галиции, и тем, что встретили здесь. Там раненых немедленно подбирали, перевязывали, вывозили. Здесь раненый должен тащиться несколько вёрст до перевязочного пункта, где его наскоро перевязывают, затем ему нужно попасть на румынский поезд и ехать несколько дней до госпиталя, без помощи, новой перевязки и еды».
Кампания 1917 года
После зимних боёв 1916–1917 годов на Румынском фронте установилось относительное затишье. Стороны сосредоточились на операциях в других регионах. Немцы и их союзники стали выводить резервы из Румынии. Антанта же активно помогала королевству восстановить собственные вооружённые силы. Львиная доля поставок продовольствия, обмундирования и оружия принадлежала России.
Однако после Февральской революции началось постепенное разложение русских войск на фронте. Если весной, сразу после отречения Николая II, части ещё представляли из себя боеспособную силу, то к лету ситуация ухудшилась. Активно действовали солдатские комитеты, начались демонстрации. Самая крупная из них произошла в мае 1917 года в Яссах. По сообщениям газет, солдаты и офицеры выслушали «ряд ораторов, делегатов Петроградского комитета Социал-демократической рабочей партии, поддерживавших тактику Ленина. Собрание, относясь к пораженческой проповеди делегатов с крайнем возмущением, единогласно постановило осудить тактику ленинцев…».
Большевики, таким образом, среди личного состава Румынского фронта популярностью не пользовались. Самыми влиятельными партиями стали эсеры и меньшевики, контролировавшие комитеты.
Летом 1917 года русские части вместе с румынскими союзниками начали наступление. 20 июля они прорвали линию обороны армий Центральных держав. Русские войска поддерживали союзников всего пять дней. 25 июля, по приказу Временного правительства, наступление было остановлено. Румыны остались с противником фактически один на один.
Несмотря на это, армия королевства под командованием генерала Александру Авереску продолжила наступление, нанесла австро-немецким войскам несколько поражений и освободила сотни квадратных километров. Контрнаступление сил Центральных держав августа-сентября 1917 года не привело к успеху. Румынские силы показали себя намного более боеспособными, чем русские, хотя потери союзников оказались сопоставимыми — обе армии недосчитались около 25 тысяч человек убитыми и ранеными каждая.
Сражения лета-осени 1917 года стали последними крупными столкновениями на Румынском фронте. Российская армия с течением времени перестала быть боеспособной. Фронт оставался за румынами, которых активно поддерживали союзники и Временное правительство, продолжавшее поставлять продовольствие. После Октябрьской революции ситуация и вовсе стала плачевной.
Конец Румынского фронта
Несмотря на активную агитацию, большевики не смогли захватить власть в солдатских комитетах Румынского фронта. Тем не менее отношение румын к русским союзникам серьёзно изменилось. Местные жители отказывались сдавать помещения солдатам и офицерам. Развернулась борьба за продовольствие. На командующего Румынским фронтом, генерала Дмитрия Щербачёва, давили союзники:
«…Честь имеем просить Вас довести до сведения русских армий, что им категорически воспрещается уводить скот из Румынии в Бессарабию. Румынским постам приказано препятствовать русским отрядам и частям совершать подобные поступки».
Большинство солдатских комитетов отказались признавать власть СНК, как и командование Румынским фронтом. 9 декабря 1917 года с согласия французов Щербачёв заключил с немцами и австрийцами перемирие. Первая мировая война для русских солдат и офицеров (к концу 1917 года в Румынии находилось около 1,2 миллиона человек) на этом фронте закончилась.
К этому времени политическая ситуация в регионе стала чрезвычайно запутанной. Центральная рада, Бессарабия, Румыния, зарождавшееся на Дону Белое движение — все стороны преследовали свои цели. Щербачёв, отказавшийся от сотрудничества с большевиками, решил подчиниться Центральной раде. Большая часть армий бывшего Румынского фронта влилась в состав вооружённых сил независимой Украины. Те, кто поддерживал большевиков, были насильно разоружены и высланы в Россию. Также с согласия Щербачёва румынские войска оккупировали Бессарабию. Это было вызвано, с одной стороны, необходимостью поддержания тыловых коммуникаций, а с другой — стремлением королевства присоединить эти территории. При этом притязания обосновывались тем, что золотой запас Румынии после потери Бухареста был вывезен в Россию. Таким образом, Бессарабия становилась как бы компенсацией за материальные потери.
Выйдя из одной войны, солдаты вскоре стали участниками другой, Гражданской. События, происходившие в Румынии в 1916–1917 годах, оказались в тени других сражений.
Читайте также «Как Россия вступила в Первую мировую войну. Власть, пресса, общество».
