Василий Витальевич Шульгин — один из самых известных русских монархистов начала XX века, участник Февральской революции, видный деятель белого движения, эмигрант, а после возвращенец. У него всегда был свой взгляд на происходящее в стране. Автор бесценных мемуаров и герой автобиографического фильма. В статье пойдёт речь о его витиеватом жизненном пути — работе в Государственной думе, участии в отречении Николая II, недолгой эмиграции и советской тюрьме.
Детство и становление политических взглядов
Отец, киевский историк и видный городской чиновник, и мать Василия Витальевича умерли рано. С пяти лет мальчика воспитывал отчим Дмитрий Пихно — экономист, журналист, русский националист. Политические взгляды Василия Витальевича сложились именно так стараниями отчима.
Шульгин окончил Вторую киевскую гимназию в 1895 году. Учился он довольно средне, но это не помешало ему стать студентом юридического факультета Киевского Императорского университета святого Владимира. После окончания учёбы Шульгин прошёл одногодичную службу в армии и поспешил уехать в Волынскую губернию. Там он стал почётным мировым судьёй и гласным Острожского уезда. Однако недолго продолжалась мирная жизнь.
Русско-японская война 1905 года разразилась, и Василий Витальевич был призван на фронт, до которого так и не доехал — война быстро закончилась. Зато его батальон оказался в гуще революционных событий 1905 года в Киеве.
В это время Шульгин устраивается в газету «Киевлянин», которой руководил его отчим, и потихоньку приобретает славу известного публициста. И почти сразу вступает в Союз русского народа, а потом откалывается вместе с Владимиром Митрофановичем Пуришкевичем и уже участвует в Русском союзе имени Михаила Архангела.
В Думе. II-IV созыв
Шульгин трижды избирался депутатом как помещик от Волынской губернии. Относился он к «правому» крылу. Важно заметить, что Василий Витальевич поддерживал хорошие отношения со многими представителями не только лояльных центристов, но и с конституционно-демократическим лагерем, чьи представители обладали полностью противоположными взглядами.
Часто он выглядел договороспособным правым. Это было особенно заметно на фоне его товарища Владимира Пуришкевича, который мог не задумываясь выбить зуб депутату-сопернику. Выступал он тихим тоном, ловко парируя замечания коллег. Коллега по политическим предпочтениям Пуришкевич написал о Шульгине в эпиграмме:
«Твой голос тих, и вид твой робок,
Но чёрт сидит в тебе, Шульгин.
Бикфордов шнур ты тех коробок,
Где заключён пироксилин».
Депутат-Шульгин поддерживал курс Столыпина. Однако стоит заметить, что монархист не всегда шёл в ногу с курсом монархии. К примеру, в деле Бейлиса Шульгин видел несовершенство русского суда, настаивал на том, что необходимо иметь правовую подоплёку во всех делах. Его даже осудили за клевету, но депутатская неприкосновенность спасла его от тюремного заключения.
С началом Первой мировой войны Шульгин записался в добровольцы, но вскоре получил ранение, которое поставило крест на участии в боях на фронтах Великой войны. Депутат нашёл способ помогать стране. Он стал заведовать питательно-перевязочным пунктом, который содержался на средства земских организаций. Но работу в Государственной думе он не бросил, курируя между фронтом и Петроградом.
В 1915 году выступил против ареста большевиков, которые высказывались за поражение своей страны в войне. В этом же году вошёл в Прогрессивный блок с требованием создания кабинета министров, который будет пользоваться доверием всей страны. В 1916 году вслед за Павлом Милюковым с трибуны произносит речь против правительства. Лидер кадетов вспоминал:
«Наши речи были запрещены для печати, но это только усилило их резонанс. В миллионах экземпляров они были размножены по всей стране».
Антон Деникин подтверждает популярность речей:
«Запрещённый для печати отчёт <…> с историческими речами Шульгина, Милюкова и др., в рукописном виде распространён был повсеместно в армии. Настроение настолько созрело, что подобные рукописи не таились уже под спудом, а читались и резко обсуждались в офицерских собраниях».
1917 год
Уже бывший депутат Василий Витальевич был в Петрограде, когда там начались беспорядки. Он опять оказался в центре очередной революции. Шульгин писал об этих событиях:
«Боже, как это было гадко… Так гадко, что, стиснув зубы, я чувствовал в себе одно тоскующее, бессильное и потому ещё более злобное бешенство.
— Пулемётов.
Пулемётов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулемётов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя…
Увы — этот зверь был… Его Величество русский народ…
То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало, хотели избежать, уже было фактом. Революция началась».
Василий Витальевич вначале был членом комитета членов Государственной думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями. Именно там было принято решение обратиться к царю с прошением об отречении.
Шульгин был один из делегатов, которые в феврале пришли к Николаю II с роковой просьбой.
Василий Витальевич принял документ с мыслями о продолжении монархии. Он видел в Великом князе Михаиле Александровиче нового «хозяина земли русской» — но этому не суждено было сбыться.
Во Временное правительство Шульгин не вошёл, хотя и поддерживал его, и призывал к отказу от сложившегося двоевластия. К лету уже он покинул Петроград и вернулся в Киев.
На юге России его избрали в Городскую думу. Там он выступал за тесные связи Малороссии с Великороссией, против насильственной украинизации, против автономии Украины. В августе Шульгин был в Москве и участвовал в Совещании общественных деятелей и Государственном совещании.
Белая борьба
После прихода к власти большевиков, Василий Витальевич вместе с генералом Алексеевым создавал сопротивление на Юге России. Под номером 29 был записан военнослужащим в «Алексеевскую организацию». По поручению генерала отправился в Киев вербовать офицеров, где пережил сначала взятие города Михаилом Муравьевым, а потом немецкую оккупацию.
В это время Шульгин пишет статью, где негативно отзывается о немцах. Василия Витальевича не могло устраивать то, что они стали хозяйничать в городе. После этой статьи на него вышел французский агент Эмиль Энно. На следующий день к Шульгину наведался британский агент. Неизвестно, связаны ли визиты с дальнейшей деятельностью бывшего депутата, но позже он начал создавать тайную организацию «Азбука», которая имела четыре отделения в крупнейших городах России (Москва, Киев, Одесса, Екатеринодар), и просуществовала с конца 1917 года до начала 1920 года.
Общество «Азбука» занималось не только разведкой, но и контрразведкой. Такие доклады попадали к трём членам Особого совещания при главкоме ВСЮР.
Кроме того, Шульгин не бросал издательскую деятельность и во время Гражданской войны. Василий Витальевич издавал газету «Россия», а когда её закрыли за монархическую направленность, открыл другую — «Великая Россия».
Какое-то время, когда Киев взяли белые, издавал газету «Киевлянин». Газеты пропагандировали белое движение, но Шульгин был честен перед собой в своей цели. Он писал:
«Красные — грабители, убийцы, насильники. Они бесчеловечны, они жестоки. Для них нет ничего священного… Они отвергли мораль, традиции, заповеди Господни. Они презирают русский народ. <…>Они, чтобы жить, должны пить кровь и ненавидеть. И они истребляют „буржуев“ сотнями тысяч. Ведь разве это люди? Это „буржуи“ … Они убивают, они пытают… Разве это люди? — Это звери…
Значит, белые, которые ведут войну с красными, именно за то, что они красные, — совсем иные… совсем „обратные“…
Белые — честные до донкихотства. Грабёж у них несмываемый позор. Офицер, который видел, что солдат грабит, и не остановил его, — конченый человек. Он лишился чести. Он больше не „белый“, — он „грязный“ … Белые не могут грабить».
Эмиграция
42-летний Шульгин покинул родину в 1920 году, после поражения белого движения, через Румынию, проведя несколько месяцев в тюрьме, где его проверяли на принадлежность к советской разведке.
Василий Витальевич долго искал себе новое место жительство. Шульгин часто менял страны, выискивая подходящий ему центр русской эмиграции. Он пробовал жить в Чехословакии, Германии, Франции, но обосновался окончательно в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев. Там он стал активным членом Русского совета, некого правительства барона Врангеля в изгнании, а после создания Российского общевоинского союза стал его видным деятелем.
В эмиграции Шульгин зарабатывал как журналист. Чаще он писал исторические статьи, реже политические. Однако, постоянный доход приносила мельница в его имении, которая после Советской-польской войны оказалась не на территории союза.
В 1925 году по заданию РОВС Василий Витальевич приехал в советскую Россию, чтобы наладить контакт с подпольной организацией «Трест». На родине он посетил Киев, Москву, Санкт-Петербург. Круг его общения был ограничен из-за конспирации. Под конец поездки Шульгин по поручению руководства организации написал свои впечатления о посещении Советского Союза. Для нивелирования возможности провала операции книгу решили оставить в Москве для редактуры, а Шульгин должен был получить её уже за границей.
Книга вышла под названием «Три столицы», во Франции — «Возрождение России». В ней Шульгин рассказывал, что страна не умирает, а живёт и возрождается:
«Где уничтожается собственность, цветущая страна превращается в пустыню. Российская пустыня, сотворённая Интегральным коммунизмом, возрождалась фантастически быстро, оплодотворённая нэпом».
Но всё обстояло не так просто. В 1927 году выяснилось, что организация «Трест» — проект ГПУ. Оказалось, что Шульгин общался с агентами спецслужб и его книгу редактировали чекисты. Путешествие на родину Василия Витальевича оказалось спецоперацией.
После такого инцидента Шульгин отошёл от дел политических и стал жить как частное лицо. Работал кассиром в фирме русских эмигрантов в Югославии, читал лекции по истории.
Шульгину поначалу нравилась политика Гитлера, но потом он разочаровался в ней. Часто высказываясь, что мировой национал-социализм приведёт к вечной войне народов.
В 1944 году советские войска освободили Югославию. Василия Витальевича задержали и вывезли в СССР. Там его ожидало следствие, продлившееся больше двух лет. Потом суд.
Освобождение
В 1947 году Василий Витальевич был приговорён к 25 годам лишения свободы. Срок отбывал во Владимирском централе, но весь срок отсидеть не успел — его выпустили по амнистии 1956 года. Тюремный быт он делил с Даниилом Андреевым, князем Павлом Долгоруковым и другими образованными людьми дворянского происхождения.
После освобождения Шульгина разместили в инвалидном доме во Владимирской области. В 1960 году ему выделили однокомнатную квартиру, где жил, писал, принимал гостей Шульгин. К свидетелю прошлой эпохи приезжали все, кому были интересны жизнь в Российской Империи, годы революции, годы Гражданской войны. Он консультировал Александра Солженицына, Дмитрия Жукова, Илью Глазунова, Мстислава Ростроповича.
В 1961 году в свет вышла книга Шульгина «Письма к русским эмигрантам», где описывал прекрасную жизнь в Советском Союзе. Вероятно, его сломили годы в тюрьме.
В этом же году экс-депутата Государственной думы пригласили на XXII съезд КПСС. В 1965 году вышел фильм с Василием Витальевичем в главной роли, который носил название «Перед судом истории».
Однако, стоит заметить, что показывали его всего три дня. Он не боялся высказываться об итальянском фашизме и открыто говорить о своих мыслях, которые часто завуалировано критиковали советскую власть.
С концом оттепели закончилось и лояльное отношение верхушки Советского Союза к Шульгину. Василий Витальевич умер в 1976 году. Последняя воля Шульгина не исполнилась: эпитафию, которую он сочинил для своего могильного камня, не нанесли на него. На могиле стоит крест с именем и годами жизни.
«Последние листы блаженством слёз залиты.
Но не грусти, перо, к тебе вернутся вновь.
Когда ударит гром и встанут мёртвых плиты,
Я снова буду петь бессмертную любовь!»
Об авторе фильма «Перед судом истории» рассказывает наша статья «Фридрих Эрмлер. Гений кинопропаганды».
