Руководство Москвы в советский период. Интервью с историком Андреем Абрамовым

С 1930‑х годов Москва нахо­ди­лась в аван­гар­де стро­и­тель­ства соци­а­лиз­ма. С сере­ди­ны 1950‑х годов начал­ся пово­рот совет­ской поли­ти­ки к чело­ве­ку, его повсе­днев­ным нуж­дам и ожи­да­ни­ям. Изме­не­ния кос­ну­лись и жиз­ни сто­ли­цы, при­зван­ной стать извест­ным на весь мир «образ­цо­вым ком­му­ни­сти­че­ским горо­дом». Реа­ли­за­цию этой поли­ти­ки обес­пе­чи­ва­ли город­ские пар­тий­ные струк­ту­ры во гла­ве с пер­вым сек­ре­та­рём Мос­ков­ско­го город­ско­го коми­те­та КПСС.

7 июня пре­по­да­ва­тель исто­ри­че­ско­го факуль­те­та МГУ Андрей Абра­мов про­чи­та­ет лек­цию «Руко­вод­ство Моск­вы при Ники­те Хру­щё­ве и Лео­ни­де Бреж­не­ве». Меро­при­я­тие прой­дёт в рам­ках сов­мест­но­го про­ек­та VATNIKSTAN и Музея Моск­вы «Антро­по­ло­гия совет­ской повседневности».

Спе­ци­аль­но для VATNIKSTAN Алек­сей Кире­ен­ко попро­сил Андрея Абра­мо­ва позна­ко­мить чита­те­лей с исто­ри­ей гра­до­пра­ви­те­лей Моск­вы поближе.

— Где вы учились?

— При пере­хо­де из девя­то­го в деся­тый класс мне уда­лось посту­пить в лицей при РГГУ, что я счи­таю важ­ным эта­пом в сво­ём фор­ми­ро­ва­нии как исто­ри­ка. По сути, мне уда­лось погру­зить­ся в вузов­скую атмо­сфе­ру уже в стар­шей шко­ле, про­филь­ные гума­ни­та­рии у нас вели одни из луч­ших пре­по­да­ва­те­лей вуза.

В 2010 году я посту­пил на исто­ри­че­ский факуль­тет МГУ, реа­ли­зо­вав таким обра­зом своё при­зва­ние исто­ри­ка настоль­ко, насколь­ко это воз­мож­но. Во вре­мя обу­че­ния я спе­ци­а­ли­зи­ро­вал­ся по кафед­ре исто­рии обще­ствен­ных дви­же­ний и поли­ти­че­ских пар­тий, где занял­ся изу­че­ни­ем позд­не­со­вет­ской поли­ти­че­ской эли­ты под руко­вод­ством доцен­та Окса­ны Сте­па­нов­ны Берёз­ки­ной. С 2015 по 2018 год, после окон­ча­ния спе­ци­а­ли­те­та, я учил­ся в аспи­ран­ту­ре истфака.

— Как про­хо­ди­ло ваше обу­че­ние на исто­ри­че­ском факуль­те­те МГУ?

— Я учил­ся по про­грам­ме спе­ци­а­ли­те­та (пять лет), наш курс был послед­ним, кто полу­чил клас­си­че­ское, как тогда счи­та­лось, выс­шее обра­зо­ва­ние. После наше­го поступ­ле­ния, с 2011 года, обу­че­ние про­хо­ди­ло уже по систе­ме «бака­лаври­ат — магистратура».

Боль­шой вклад в моё фор­ми­ро­ва­ние как иссле­до­ва­те­ля внес­ли лек­ции и семи­на­ры таких заме­ча­тель­ных пре­по­да­ва­те­лей исто­рии Рос­сии и зару­беж­ных стран, как Алек­сей Алек­се­е­вич Ники­шен­ков, Нико­лай Сер­ге­е­вич Бори­сов, Оль­га Вла­ди­ми­ров­на Дмит­ри­е­ва, Дмит­рий Юрье­вич Бовы­кин, Алек­сандр Сер­ге­е­вич Медя­ков, Роман Алек­сан­дро­вич Сетов, Оль­га Вла­ди­ми­ров­на Тома­ше­вич, Сер­гей Лео­ни­до­вич Чер­нов, Ека­те­ри­на Нико­ла­ев­на Цым­ба­е­ва и мно­гих других.

Инте­рес­ны­ми были лек­ции, кото­рые нам чита­ли пре­по­да­ва­те­ли из Инсти­ту­та Азии и Афри­ки. Во мно­гом это спо­двиг­ло меня увлечь­ся исто­ри­ей стран Восточ­ной Азии — Китая, Кореи, Японии.

Дол­жен осо­бо отме­тить, что серьёз­но обо­га­ти­ли мои зна­ния о поли­ти­че­ской исто­рии Рос­сии и её изу­че­нии лек­ции пре­по­да­ва­те­лей моей род­ной кафед­ры — Окса­ны Сте­па­нов­ны Берёз­ки­ной, Алек­сея Вик­то­ро­ви­ча Гусе­ва, Евге­ния Иго­ре­ви­ча Вол­ги­на, Люд­ми­лы Пет­ров­ны Муром­це­вой и Свет­ла­ны Алек­сан­дров­ны Ерми­ши­ной. Осо­бо надо ска­зать о тёп­лой атмо­сфе­ре, кото­рая сохра­ня­ет­ся на кафед­ре в тече­ние мно­гих лет, что очень помо­га­ет рабо­те сту­ден­тов и преподавателей.

— Что мож­но выде­лить как силь­ные сто­ро­ны науч­но­го сооб­ще­ства МГУ, а что мож­но отме­тить как слабые?

— Силь­ной сто­ро­ной явля­ет­ся фун­да­мен­таль­ный харак­тер науч­ной шко­лы МГУ. По сути, всем, кто про­хо­дит через сито науч­но­го сооб­ще­ства наше­го уни­вер­си­те­та, закла­ды­ва­ет­ся серьёз­ная тео­ре­ти­че­ская база, поз­во­ля­ю­щая как раз­ви­вать иссле­до­ва­ния в выбран­ной выпуск­ни­ком МГУ сфе­ре, так и иметь широ­кое пред­став­ле­ние и глу­бо­кое пони­ма­ние смеж­ных обла­стей знания.

Если гово­рить о сла­бой, как вы это сфор­му­ли­ро­ва­ли, сто­роне, то хоте­лось улуч­шить вза­и­мо­дей­ствие науч­ной шко­лы МГУ с веду­щи­ми науч­ны­ми шко­ла­ми дру­гих стран мира, при­чём не толь­ко обще­из­вест­ных, но и тех, что сфор­ми­ро­ва­лись и пока­за­ли себя с луч­шей сто­ро­ны в послед­ние деся­ти­ле­тия. Это долж­но помочь рас­ши­рить гори­зонт иссле­до­ва­ний и уро­вень его «тех­ни­че­ско­го» осна­ще­ния. В кон­це кон­цов, нет ниче­го зазор­но­го в том, что­бы пере­но­сить луч­шие миро­вые прак­ти­ки на оте­че­ствен­ную поч­ву. С учё­том нашей спе­ци­фи­ки, конеч­но же.

— Где вы сей­час работаете?

— Сей­час я пре­по­даю на род­ной кафед­ре на исто­ри­че­ском факуль­те­те, а так­же на факуль­те­те жур­на­ли­сти­ки МГУ. Рабо­та на двух факуль­те­тах помо­га­ет мне луч­ше понять раз­ные сто­ро­ны нау­ки и, соб­ствен­но гово­ря, жиз­ни. Это очень инте­рес­ный опыт, и я бла­го­да­рен тем, кто помог мне его получить.

Кро­ме того, я тру­жусь науч­ным редак­то­ром в «Боль­шой рос­сий­ской энцик­ло­пе­дии», зани­ма­юсь под­го­тов­кой к пуб­ли­ка­ции ста­тей о горо­дах и реги­о­нах Рос­сии. Гео­гра­фи­ей я мно­го инте­ре­со­вал­ся ещё в шко­ле, и вот теперь, на новом жиз­нен­ном эта­пе, это увле­че­ние ста­ло моей рабо­той — инте­рес­ной и полез­ной наше­му обществу.

— Поче­му ваша науч­ная дея­тель­ность ока­за­лась свя­за­на с исто­ри­ей Москвы?

— Моя науч­ная дея­тель­ность боль­ше свя­за­на с иссле­до­ва­ни­ем позд­не­со­вет­ской поли­ти­че­ской эли­ты (хру­щёв­ско­го и бреж­нев­ско­го пери­о­дов). Я зани­ма­юсь иссле­до­ва­ни­ем фор­ми­ро­ва­ния и дея­тель­но­сти руко­во­дя­щих орга­нов ЦК КПСС — Пре­зи­ди­у­ма, Полит­бю­ро и Сек­ре­та­ри­а­та. В состав этих пар­тий­ных орга­нов вхо­ди­ли и руко­во­ди­те­ли Моск­вы — Ека­те­ри­на Алек­се­ев­на Фур­це­ва (сек­ре­тарь ЦК в 1956–1960 годах, кан­ди­дат в чле­ны Пре­зи­ди­у­ма ЦК в 1956–1957 годах, член Пре­зи­ди­у­ма ЦК в 1957–1961 годах), Пётр Нило­вич Деми­чев (сек­ре­тарь ЦК в 1961–1974 годах, кан­ди­дат в чле­ны Пре­зи­ди­у­ма и Полит­бю­ро ЦК в 1964–1988 годах), Вик­тор Васи­лье­вич Гри­шин (кан­ди­дат в чле­ны Пре­зи­ди­у­ма и Полит­бю­ро ЦК в 1961–1971 годах, член Полит­бю­ро ЦК в 1971–1986 годах). Таким обра­зом, моя иссле­до­ва­тель­ская рабо­та свя­за­на с исто­ри­ей Моск­вы, исто­ри­ей жиз­ни и дея­тель­но­сти её пар­тий­ных руко­во­ди­те­лей позд­не­со­вет­ско­го периода.

— О чём будет ваша лекция?

— Моя лек­ция будет посвя­ще­на лич­но­стям и дея­тель­но­сти пар­тий­ных руко­во­ди­те­лей Моск­вы сере­ди­ны 1950‑х — сере­ди­ны 1980‑х годов — пер­вых сек­ре­та­рей Мос­ков­ско­го город­ско­го коми­те­та КПСС. По сути, имен­но они явля­лись реаль­ны­ми и пол­но­власт­ны­ми мэра­ми горо­да, несмот­ря на суще­ство­ва­ние фор­маль­но глав­ных в плане управ­ле­ния совет­ских орга­нов вла­сти — Мос­со­ве­та, его испол­ко­ма и так далее.

О каких же людях пой­дёт речь во вре­мя лек­ции? Об уже упо­мя­ну­тых выше чле­нах выс­ше­го совет­ско­го поли­ти­че­ско­го руко­вод­ства Фур­це­вой, Деми­че­ве, Гри­шине, а так­же Вла­ди­ми­ре Ива­но­ви­че Усти­но­ве и Нико­лае Гри­го­рье­ви­че Егорычеве.

— На какие пери­о­ды мож­но раз­де­лить исто­рию Моск­вы XX века?

— Мож­но гово­рить об исто­рии Моск­вы доре­во­лю­ци­он­ной, рево­лю­ци­он­ной (1917–1921 годы), нэпо­в­ской (1921–1929 годы), ста­лин­ской дово­ен­ной, воен­ной, ста­лин­ской после­во­ен­ной, позд­не­со­вет­ской (1953–1985 годы), пере­стро­еч­ной, пост­со­вет­ско-луж­ков­ской (с 1991 года).

— Чем были отме­че­ны эти периоды?

— У каж­до­го пери­о­да были свои осо­бен­но­сти. Доре­во­лю­ци­он­ная Москва была цен­тром роста оте­че­ствен­но­го пред­при­ни­ма­тель­ства. Москва рево­лю­ци­он­ных и ста­лин­ских лет — бук­валь­но пере­ро­див­шим­ся на соци­а­ли­сти­че­ский лад новым горо­дом, при­зван­ным про­де­мон­стри­ро­вать все­му миру дости­же­ния ново­го строя. Москва позд­не­со­вет­ская — одной из клю­че­вых точек фор­ми­ро­ва­ния совет­ско­го потре­би­тель­ско­го обще­ства. Москва пост­со­вет­ская — сре­до­то­чи­ем новой эко­но­ми­ки и новой поли­ти­ки, затем рас­те­ка­ю­щих­ся по всей стране.

— Какие основ­ные заслу­ги гра­до­пра­ви­те­лей Моск­вы хру­щёв­ско­го и бреж­нев­ско­го пери­о­да мож­но выделить?

— Их глав­ная заслу­га состо­ит в том, что они искренне, с боль­шим или мень­шим успе­хом, ста­ра­лись про­во­дить общую позд­не­со­вет­скую поли­ти­че­скую уста­нов­ку — «повы­ше­ние мате­ри­аль­но­го бла­го­со­сто­я­ния совет­ских людей».

Из это­го про­ис­хо­ди­ло и мас­со­вое жилищ­ное стро­и­тель­ство, и насы­ще­ние мос­ков­ской тор­го­вой сети даже недо­ступ­ны­ми в иных реги­о­нах про­дук­та­ми, и раз­ви­тие транс­порт­ной и спор­тив­ной инфра­струк­ту­ры, рас­цвет сто­лич­но­го теат­раль­но­го искус­ства. Посколь­ку Москва была при­зва­на быть «вит­ри­ной» соци­а­лиз­ма для все­го мира, имен­но здесь внед­ря­лись те прак­ти­ки, кото­рые затем рас­про­стра­ня­лись как в СССР, так и в дру­гих соци­а­ли­сти­че­ских странах.

— Были ли минусы?

— Мину­сы были во мно­гом обрат­ной сто­ро­ной заслуг руко­во­ди­те­лей Моск­вы. Учи­ты­вая, что они вынуж­де­ны были вопло­щать в жизнь уста­нов­ки, иду­щие из Цен­тра, кон­крет­нее — ЦК КПСС на Ста­рой пло­ща­ди, то у пер­вых сек­ре­та­рей не все­гда полу­ча­лось при­спо­саб­ли­вать общие под­хо­ды к мос­ков­ским реа­ли­ям. Здесь сто­ит обра­тить вни­ма­ние на каче­ство воз­во­ди­мо­го жилья, рас­про­стра­нён­ность дефи­ци­та в тор­гов­ле, поли­ти­че­ские огра­ни­че­ния в плане куль­ту­ры и так далее.

— Какие люди и как попа­да­ли в выс­шие эше­ло­ны вла­сти столицы?

— Люди, ста­но­вив­ши­е­ся пер­вы­ми сек­ре­та­ря­ми Мос­ков­ско­го гор­ко­ма пар­тии, про­хо­ди­ли доволь­но раз­ный жиз­нен­ный и поли­ти­че­ский путь. Фур­це­ва — тве­ри­чан­ка, тка­чи­ха, инже­нер-химик, ком­со­моль­ский и пар­тий­ный функ­ци­о­нер. Усти­нов — моск­вич, инже­нер, пар­тий­ный аппа­рат­чик, руко­во­дя­щий работ­ник орга­нов госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти. Деми­чев — калу­жа­нин, армей­ский полит­ра­бот­ник, химик, пре­по­да­ва­тель вуза, пар­тий­ный функ­ци­о­нер. Его­ры­чев — моск­вич, сту­дент и ком­со­моль­ский орга­ни­за­тор в «Бау­ман­ке», фрон­то­вик Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны, пар­тий­ный работ­ник. Гри­шин — сер­пу­хов­ча­нин, зем­ле­мер, желез­но­до­рож­ный работ­ник, пар­тий­ный аппа­рат­чик, руко­во­ди­тель совет­ских проф­со­ю­зов. Как мож­но видеть, это были дея­те­ли с раз­ны­ми жиз­нен­ны­ми и карьер­ны­ми путя­ми. Но всех их объ­еди­ня­ло одно — дове­рие выс­ше­го руко­вод­ства пар­тии и госу­дар­ства, что поз­во­ли­ло им зани­мать одну из клю­че­вых для всей совет­ской поли­ти­ки позиций.

— Насколь­ко само­сто­я­тель­ны были вла­сти Моск­вы в при­ня­тии решений?

— О сте­пе­ни само­сто­я­тель­но­сти мос­ков­ских пар­тий­ных вла­стей доволь­но крас­но­ре­чи­во может ска­зать сле­ду­ю­щий факт: Мос­ков­ский гор­ком нахо­дил­ся в том же ком­плек­се зда­ний на Ста­рой пло­ща­ди, что и Цен­траль­ный Коми­тет КПСС. С одной сто­ро­ны, это пока­зы­ва­ло осо­бую роль, кото­рую игра­ла Мос­ков­ская парт­ор­га­ни­за­ция как в КПСС, так и в поли­ти­ке стра­ны в целом. Понят­но, что под­держ­ка сто­лич­ны­ми пар­тий­ца­ми реше­ний руко­вод­ства пар­тии и госу­дар­ства име­ла во мно­гом клю­че­вое зна­че­ние. Это про­явит­ся в 1967 году, во вре­мя про­ти­во­сто­я­ния Его­ры­че­ва с бреж­нев­ской груп­пой, и в 1987 году, во вре­мя извест­но­го кон­флик­та пер­во­го сек­ре­та­ря МГК Бори­са Нико­ла­е­ви­ча Ель­ци­на и гене­раль­но­го сек­ре­та­ря ЦК Миха­и­ла Сер­ге­е­ви­ча Горбачёва.

С дру­гой сто­ро­ны, на мос­ков­ских пер­вых сек­ре­та­рей и их аппа­рат дави­ла пре­сло­ву­тая пар­тий­ная дис­ци­пли­на, тре­бу­ю­щая быст­ро вопло­щать в жизнь реше­ния выс­ше­го руко­вод­ства. Конеч­но, те сто­лич­ные пар­тий­ные руко­во­ди­те­ли, кто вхо­дил в состав Полит­бю­ро, вли­я­ли на выра­бот­ку общих реше­ний и обла­да­ли опре­де­лён­ной сво­бо­дой дей­ствий — речь, преж­де все­го, о Гри­шине. Но даже при таком поло­же­нии вещей (что уж гово­рить о пер­вых сек­ре­та­рях — рядо­вых чле­нах ЦК) они всё рав­но ока­зы­ва­лись как бы во вто­ром эше­лоне выс­ше­го пар­тий­но­го руководства.

— Что извест­но о кор­руп­ции во власт­ных струк­ту­рах Москвы?

— Здесь нуж­но отме­тить «Ели­се­ев­ское дело», раз­вер­нув­ше­е­ся в 1982–1984 годах. В ходе рас­сле­до­ва­ния, кото­рое вёл КГБ СССР, выяви­лась мас­штаб­ная кор­руп­ция в элит­ном «Гастро­но­ме № 1» (он же «Ели­се­ев­ский»). Наи­бо­лее круп­ные фигу­ры, аре­сто­ван­ные по это­му делу — дирек­тор мага­зи­на (в 1984 году рас­стре­лян по при­го­во­ру суда) и началь­ник глав­ка тор­гов­ли Мос­ков­ско­го гор­ис­пол­ко­ма (осуж­дён на 15 лет заключения).

По сути, была «про­ре­же­на» вся систе­ма мос­ков­ской тор­гов­ли, являв­шей­ся в совет­ских усло­ви­ях чрез­вы­чай­но «кор­руп­цио­ген­ной» отрас­лью. Учи­ты­вая, какую роль в совет­ской эли­те — да и в целом в обще­стве — играл доступ к «вожде­лен­ным» дефи­цит­ным това­рам, в ходе рас­сле­до­ва­ния уда­лось вый­ти как на мос­ков­ское руко­вод­ство, так и на семью и бли­жай­шее окру­же­ние гене­раль­но­го сек­ре­та­ря ЦК Лео­ни­да Ильи­ча Бреж­не­ва. Впро­чем, непо­сред­ствен­но на них обна­ру­жен­ные фак­ты осо­бо никак не сказались.

Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что это дело было частью борь­бы за власть меж­ду мно­го­лет­ним пред­се­да­те­лем КГБ Юри­ем Вла­ди­ми­ро­ви­чем Андро­по­вым и его про­тив­ни­ка­ми. Одна­ко, учи­ты­вая отсут­ствие круп­ных поли­ти­че­ских послед­ствий, я бы впи­сал это рас­сле­до­ва­ние в общее рус­ло андро­пов­ской кам­па­нии по «наве­де­нию поряд­ка» (в отли­чие от «хлоп­ко­во­го дела», кото­рое в пере­строй­ку уже ста­ло политическим).

— Как в раз­ные пери­о­ды гра­до­пра­ви­те­ли отно­си­лись к архи­тек­тур­но­му насле­дию цар­ской Москвы?

— С одной сто­ро­ны, накал «сбра­сы­ва­ния с кораб­ля совре­мен­но­сти» архи­тек­тур­но­го насле­дия преж­ней эпо­хи, харак­тер­ный для пер­вых деся­ти­ле­тий прав­ле­ния боль­ше­ви­ков, при Хру­щё­ве и Бреж­не­ве уже испарился.

С дру­гой сто­ро­ны, во имя построй­ки архи­тек­тур­ных ансам­блей, при­зван­ных стать памят­ни­ка­ми ново­му вре­ме­ни, а так­же при реа­ли­за­ции кон­крет­но­го поли­ти­че­ско­го кур­са урон архи­тек­тур­но­му насле­дию про­дол­жал нано­сить­ся. Здесь сто­ить вспом­нить построй­ку про­спек­та Кали­ни­на (ныне Новый Арбат), во имя кото­ро­го в пер­вой поло­вине 1960‑х годов снес­ли, по сути, целый рай­он горо­да. Сла­ва богу, хоть храм Симео­на Столп­ни­ка на Повар­ской не тронули.

Дру­гой тяжё­лой, невос­пол­ни­мой поте­рей ста­ло зда­ние Алек­сан­дро-Нев­ско­го собо­ра на Миус­ской пло­ща­ди, уни­что­жен­ное в 1950‑е годы. На его месте был постро­ен Дво­рец пио­не­ров, суще­ству­ю­щий и поныне. Как мож­но видеть, архи­тек­тур­ные поте­ри про­дол­жа­ли иметь место, пусть и ста­ло меньше.

— Какие ста­тьи и кни­ги вы може­те поре­ко­мен­до­вать почи­тать по теме вашей лекции?

— Как исто­рик, я все­гда ста­ра­юсь обра­щать­ся к пер­во­ис­точ­ни­кам. И здесь я могу поре­ко­мен­до­вать вос­по­ми­на­ния самих пер­вых сек­ре­та­рей Мос­ков­ско­го гор­ко­ма — Его­ры­че­ва «Сол­дат. Поли­тик. Дипло­мат. Вос­по­ми­на­ния об очень раз­ном» и Гри­ши­на «От Хру­щё­ва до Гор­ба­чё­ва: поли­ти­че­ские порт­ре­ты пяти ген­се­ков и А. Н. Косы­ги­на». В этих кни­гах чита­тель может най­ти не толь­ко подроб­но­сти город­ско­го управ­ле­ния и жиз­ни совет­ской сто­ли­цы, но и инте­рес­ные дета­ли вза­и­мо­от­но­ше­ний на совет­ском поли­ти­че­ском олимпе.

Кро­ме того, я могу поре­ко­мен­до­вать кни­гу одно­го из веду­щих совре­мен­ных моск­во­ве­дов — Алек­сандра Ана­то­лье­ви­ча Вась­ки­на «Повсе­днев­ная жизнь совет­ской сто­ли­цы при Хру­щё­ве и Бреж­не­ве». Про­чи­тав её, мож­но соста­вить для себя очень подроб­ную и насы­щен­ную кар­ти­ну жиз­ни Моск­вы в хру­щёв­ский и бреж­нев­ский периоды.

— За каки­ми интер­нет-ресур­са­ми на исто­ри­че­скую тема­ти­ку вы следите?

— Я сле­жу за вашим пор­та­лом VATNIKSTAN. Очень рад, что тако­го рода науч­но-попу­ляр­ный про­ект «взле­тел» и сумел най­ти широ­кий инте­рес и пре­дан­ную ауди­то­рию. Тако­го рода ресур­сов сей­час очень не хватает.

Если гово­рить о ютуб-фор­ма­те, то я сле­жу за таки­ми исто­ри­че­ски­ми кана­ла­ми, как «Циф­ро­вая исто­рия», «Диле­тант», «RTVI Раз­вле­че­ния», «Живая исто­рия с Бори­сом Кип­ни­сом», «Все­мир­ная исто­рия», «Филип­пов­ский 13», History Lab, Tactic Media, Redroom, «Пост­на­у­ка», «Нау­каPRO». В эфир этих кана­лов при­хо­дят масти­тые исто­ри­ки, отно­ся­щи­е­ся к раз­ным науч­ным и даже миро­воз­зрен­че­ским направ­ле­ни­ям, и, зна­ко­мясь с раз­ны­ми точ­ка­ми зре­ния, зри­тель смо­жет сфор­ми­ро­вать соб­ствен­ную, выве­рен­ную точ­ку зрения.

— Спа­си­бо вам за диа­лог. Встре­тим­ся на лекции!

Читай­те так­же дру­гие интер­вью с исто­ри­ка­ми и лек­то­ра­ми «Антро­по­ло­гии совет­ской повседневности»:

— «Архи­тек­ту­ра совет­ской Моск­вы. Интер­вью с Ната­ли­ей Раз­ди­ной». 

— «Типо­вое жильё: от Пет­ра I до «ПИКа». Интер­вью с Дени­сом Ромо­ди­ным».