Сегодня, 30 марта, на ютуб-канале «Коллектив» состоится онлайн-премьера документальной комедии «Бездомный с киноаппаратом». Выход фильма приурочен ко Дню бездомного человека в России — ежегодной общественной акции, которая проводится с 2017 года по инициативе фонда «Нужна помощь», издания «Такие дела» и благотворительной организации «Ночлежка».
Главный герой — режиссёр Игорь Коновалов — продал свою московскую квартиру, большую часть вырученных денег он потратил на съёмки фильмов, но прогорел и стал бездомным. Теперь Игорь ночует в автобусе, кормится на бесплатных раздачах еды и пытается выжить в большом городе. Но снимать кино не прекращает: несмотря на обстоятельства, он всё время ищет способы заниматься любимым делом.
Специально для VATNIKSTAN на вопросы Алексея Киреенко отвечали режиссёры «Бездомного с киноаппаратом» — выпускники ВГИКа Влад Баханович и Максим Лукьянец.
Смотрите трейлер на Ютубе
— В начале вашего фильма даётся небольшая автобиографическая справка. Предлагаю и наш разговор начать таким же образом.
Влад: Меня зовут Влад, я оператор по вгиковскому образованию, потом стал режиссёром. Снимаю как документальное, так и игровое кино. После выпуска кроме «Бездомного с киноаппаратом» я снимал мокьюментари-сериал (псевдодокументальный) «Вы инопланетянин?», который тоже скоро должен выйти.
Максим: Я закончил ВГИК параллельно с Владом, учился на режиссёра. Сейчас снимаю телевизионные проекты в основном, занимаюсь монтажом. После ВГИКа я работал режиссёром монтажа на коммерческих проектах — реклама, разные ролики, репортажи, индивидуально преподавал монтаж. А потом мы с Владом начали делать «Бездомного с киноаппаратом» — это можно назвать нашим дебютным фильмом.
— Образование в творческом вузе — процесс неизвестный для многих людей не из сферы кино. Расскажите, чему и как учат во ВГИКе?
Максим: Режиссёрское образование во ВГИКе можно назвать общим словом «кинообразование». Пять лет мы учимся в мастерских у именитых авторов — у меня мастерами были Сергей Мирошниченко и Светлана Музыченко, два документалиста.
За период обучения мы с нуля сняли порядка пяти полноценных работ. Были и творческие упражнения с разными художественными акцентами, которые мы осваивали: нужно было снять фильм-портрет, где главным героем будет один-единственный человек; либо подготовить фильм без слов, где все свои замыслы ты должен воплотить с помощью визуального языка; или снять фильм с закадровым текстом, где ты как автор комментируешь происходящее в твоей документальной работе.
— Бытует мнение, что ВГИК — это «классическое» во всех смыслах образование. Статусное учебное заведение с богатой историей часто бывает очень консервативно. Сталкивались ли вы с этим во время обучения?
Влад: Про операторское образование могу сказать смело — оно во ВГИКе одно из лучших в России. Знания, которые я смог получить за время обучения, мне пригождались каждый съёмочный день, которых у меня за десять лет карьеры было немало.
Эта профессия отчасти техническая — операторов не учат конкретно на документальное кино или на игровое. В этом отличие от режиссёрского искусства, которое в первую очередь связано с творчеством.
Если сравнивать с другими профильными вузами, то выпускники ВГИКа редко остаются в профессии. Например, после окончания ГИТРа (Государственный институт телевидения и кино. — Прим. ред.), в котором я тоже учился, многие идут работать на телевидение. Остаться в кино — самоотверженный выбор.
Из мастерской игрового кино в профессии остаются человека два-три. Из операторской же идут работать сразу почти все. Связано ли это с косностью ВГИКа? Наверное. Нас не учили, как существовать в современной индустрии. Ты разбираешься в кино, знаешь творчество режиссёров, но как войти в круг профессионалов, как добраться от подножия горы к самой вершине, не всегда понятно.
— Расскажите, в вашем творческом тандеме есть место конкуренции? Всё-таки на съёмочной площадке оператор и режиссёр иногда видят сцену по-своему. Это не мешает вашей дружбе?
Максим: Поводом для нашего с Владом знакомства стала моя учебная работа, где по заданию надо было погрузиться в жизнь ютуберов, которые занимаются пранками и розыгрышами. Кажется, это был 2014 год. С тех пор всегда, когда была возможность совместно поработать, что-то где-то поснимать и подзаработать, я приглашаю Влада. Выглядит так, как будто мы сейчас на сеансе у семейного психолога (смеётся).
Вообще у режиссёров бывает такая снобистская позиция: «Вот оператор, ну что он, камеру ставит, крутит фокус» и допускать его до обсуждений замыслов фильма не стоит. В нашей же ситуации, когда мы с самого начала были на одном уровне и любая задача нам тогда казалось крайне сложной, наше взаимодействие было равным. Конфликта не возникло и когда мы делали «Бездомного с киноаппаратом», потому что совместное и равноценное обсуждение творческих моментов нам только помогает.
Влад: Отмечу, что именно знакомство с Максимом открыло мне глаза на документальное кино, я познакомился с его мастерской и этим делом увлёкся профессионально.
— Здорово, что ваш творческий союз можно назвать исключительным ещё и потому, что вы работаете на равных. Скажите, как к вам пришла идея вашего первого большого документального проекта «Бездомный с киноаппаратом»?
Влад: Моя жена Настя несколько лет назад, когда она ещё была моей девушкой, ходила помогать на раздачу еды для бездомных. В общем зале крутили фильмы Игоря Коновалова. Она поинтересовалась, что это за кинокартины, на что волонтёры ей ответили: вот, мол, это один из наших подопечных, он режиссёр и снимает фильмы.
Дома Настя показала мне эти фильмы на Ютубе. На тот момент они были выложены на канале монтажёра. Это уже потом мы попросили фильмы оттуда убрать и выложили их уже у себя на канале «Бездомный с киноаппаратом».
Фильмы Игоря меня моментально зацепили. Я много смеялся. Настолько это было искренне, нелепо и абсурдно, что я почувствовал, насколько близок мне этот герой своим стремлением к искусству.
Отрывок из полнометражного фильма «Анджелина Джоли, где Брэд Питт?»
Телефон Игоря найти было несложно. Встретились мы с ним в «Макдоналдсе», поговорили. Идее снять про него самого фильм Игорь обрадовался — он любит сниматься. Потом я позвонил Максиму и предложил ему работу над проектом, потому что «в одного» работа бы не получилась.
— Когда ты впервые увидел фильмы Игоря, о чём ты в первую очередь подумал? Ты воспринимал это как guilty pleasure («постыдное удовольствие», нечто странное и необычное, чем не принято восхищаться. — Прим. ред.)?
Влад: Моё чувство очень сложно объяснить. Я знаю изнутри, как сделаны фильмы. Я могу предугадывать, как пойдёт драматургия фильма, какие будут кадры и сцены. Из-за этого, когда по работе смотришь очень много фильмов, иногда не очень интересно — сразу видишь штампы.
Фильмы Игоря абсолютно не штампованные. Никакой логики, по которой снимаются обычные жанровые картины, не было. Гениальные фильмы как раз-таки чаще всего интуитивны и не подходят под шаблоны. Это было так плохо, что выглядело удивительно хорошо.
Ты смотришь не на сюжет фильма, а на автора, которого ты читаешь за этими событиями. Мало того, что Игорь сам снимался в своих работах. Иногда в кадре прямо ты слышишь реплики: «Стоп, так, теперь с этой стороны снимем», которые пропустил монтажёр. Создаётся напряжение, потому что ты не знаешь, что сейчас будет — фильм с тобой постоянно играет.
Многим известный фильм «Комната» Томми Вайсо — из этой же серии буквально очень плохого кино. Или, например, вспоминается история американского режиссёра Эда Вуда, признанного худшим режиссёром за всю историю Голливуда. Про него Игорь, кстати, даже где-то читал.
Максим: Как только я узнал про Игоря, я стал воспринимать его как человека, про которого можно снять кино. Многие фильмы он снимал уже будучи бездомным человеком. Он там так и выглядит. Это ужасно заинтриговало.
Я любитель абсурдного юмора, мне показалось необычным это чувство — мы как будто снова сидим на показах студенческих работ, где сразу видно профессиональные ошибки. Раскрывается поле для киношных шуточек «как это сделано».
— Как проходила ваша подготовка к съёмкам с Игорем?
Влад: Тут не было никакой подготовки. Когда мы встретились с ним в кафе, мы сразу предложили ему две вещи. Первое — мы помогаем ему снять его новый фильм. Второе — мы делаем про него и про процесс съёмки свой документальный проект. Игорь достал бумажку, ту, которую кладут на поднос в «Макдоналдс». На ней был написан сценарий его новой киноленты «Восемь дней топ-менеджера Паши в стиле танца зук».
Максим: Вообще к документальным фильмам лучше готовиться заранее. Удобно, когда это фильм про событие и можно предугадать какие-то важные моменты — например, если это Олимпиада. Событие герметично, мы знаем, что в какой день будет происходить.
Здесь же, по сути, портрет. Есть человек, мы с ним познакомились. Что он делает? Загадочно. Надо было всё это изучить и подснять.
Была сюжетная канва — Игорь снимает свой юбилейный, 80‑й полнометражный, художественный, новый и абсолютно отечественный фильм «Восемь дней топ-менеджера Паши в стиле танца зук».
Мы решили встречаться тогда, когда он снимает. Мы смотрели за этим процессом, старались погружаться в события. У Игоря было много свободного времени — в любой день, когда мы предлагали ему сняться, он был готов.
Влад: Игорь откладывал домашние дела и работу и шёл с нами (улыбается).
— Я чувствую в ваших словах иронию. Насколько иронично вы общались с Игорем на личных встречах?
Влад: Спектр чувств очень большой. В фильме у нас он прослеживается. Игорь сам как человек очень неоднозначный. Есть у него и положительные черты, и отрицательные, от которых хочется убежать и вообще с этим человеком не общаться.
Игорь ответственный — всегда приходит вовремя, всегда в тайминге. Если мы даём ему деньги, он их обязательно возвращает. Напрямую он никогда не обманывает. Игорь может клянчить деньги, звонить, просить дать 500 рублей, давить на жалость. Но в то же время, если ты с ним о чём-то договорился, он это сделает. Иногда Игоря я даже воспринимаю как ребёнка.
Максим: Точно! Потому что Игорь сам как ребёнок. В документальном кино, когда у тебя есть герой, от которого ты зависишь, ты погружаешься в его историю — появляется некое родство.
Про Игоря могу сказать, что это очень образованный человек, мужчина с чувством юмора. Он с большой иронией смотрит на жизнь и на своё положение. И когда мы шли знакомиться с ним, я немного опасался, потому что мой набор знаний о бездомных людях был достаточно узок. Как я понял, это было лишним.
Игорь постоянно философствует. И философия у него жизнерадостная. Говорит: «Вот я проснулся утром, ни черта у меня нет, но я всё равно счастлив». Когда это прозвучало, было заметно, что это не какая-то поза. Редко встретишь человека, который, живя в России, будет такое говорить. А Игорь действительно так живёт и думает. Это заражает.
Влад: Вольно или невольно, но Игорь постоянно провоцирует. И эти провокации сильно расширяют твоё восприятие мира.
— Это вам удалось показать очень точно и чётко. Фильм действительно жизнерадостный, хотя и неоднозначный — настоящая провокация.
Влад: Вся жизнь Игоря — провокация. Причём делает он это неспециально.
Максим: И в этом правила игры. Здесь нет ничего уникального. Когда ты снимаешь документальное кино, тебе приходится принимать правила игры. Ты каждый раз не знаешь, что произойдёт — всё по-честному. Никто ни о чём не договаривается. Очень важно включать чувство интуиции, чтобы в нужный момент не выключить камеру и доснять что-то неожиданное.
У нас было много режиссёрских удач, когда камера включена и перед ней разворачивается необычная сцена. Например, ситуация в галерее. В достаточной степени абсурдно, но это сходится с тем, как это должно выглядеть. В такие моменты замираешь и стараешься успешно подстроиться чтобы всё правильно снять и пойти за героем.
Влад: Это жизнь Игоря. Пришла ему в голову мысль: «А не провести ли мне фестиваль плохого кино, а не пригласить ли мне на него продюсеров и всем вручить призы?» — взял, сделал. И ведь это не первый его фестиваль!
До этого он организовал фестиваль «Фортуна», позвал туда звёзд, пошёл и купил в подземном переходе статуэтки какие-то за 50 рублей, собаки, как я помню, и назвал их «Золотые щенки Фортуны». На вручении премии присутствовал театральный режиссёр Андрей Житинкин, который сейчас ставит во МХАТе.
В финальный монтаж мы это не вставили, хотя это интересный факт: у Игоря в одном из фильмов снималась звезда кооперативного кино Александр Панкратов-Чёрный.
— На каком этапе работы у документалиста появляется самое полное представление о том, каким будет фильм?
Влад: На последнем и самом трудном этапе — на монтаже. Как собрать всё самое лучшее так, чтобы получился хороший полнометражный фильм? Мы сидели в офисе несколько месяцев, монтировали всё это.
Собрали мы сначала сериал на четыре серии. Потом пересобрали всё это в фильм. И ориентировались мы только на своё чутьё. Кстати, первую неделю у фильма было другое рабочее название — «Диоген».
Максим: Да, а потом Влад написал мне, что хочет назвать фильм «Бездомный с киноаппаратом». Это очень узнаваемая отсылка к одной из самых известных документальных кинолент — к «Человеку с киноаппаратом» Дзиги Вертова. Как мне кажется, это просто фонетическая отсылка. Понятно, что Игорь у нас на постере тоже с камерой, как и Дзига Вертов у себя на плакате. В остальном сходств немного. Звучит пафосно, конечно, но это в духе фильма.
— Не согласен. По-моему, это попадание в точку. Как у Вертова — киноглаз, который фиксирует всё, что происходит в большом и шумном городе, так и у вас — Игорь, маленький человек, который скитается по городу со съёмочной группой, которая снимает всё, что его окружает.
Максим: В какой-то степени так и можно описать ход наших съёмок.
— Насколько сильно вам был важен резонанс вокруг вашей картины? Удивительно же, вот два молодых документалиста, они открывают широкой общественности бездомного режиссёра…
Влад: Любому автору важно, чтобы о его работе говорили. Когда мы запускали краудфандинг, мы специально пытались его раскрутить, даже создали аккаунт в Тик-Токе, сейчас там почти 50 тысяч подписчиков.
Максим: Активности мы безусловно рады, что наше послание о бездомных людях нашло отклик. Тот, кто раньше никогда не обращал внимания на эту проблему, может быть, увидит упоминание о ней совсем с другой стороны. И со стороны жизнерадостного героя эта тема его заинтересует возможно намного больше.
Из-за того, что Игорь в нашем фильме весёлый, проблема не становится менее серьёзной. Она подана под таким углом потому, что наш герой особенный. Это его жизнь.
— Фильм выйдет на ютуб-канале «Коллектив». Расскажите о сотрудничестве с этой командой.
Влад: «Коллектив» — сообщество молодых кинематографистов, которые активно продвигают документальное кино в интернете. Это редкий пример, когда на Ютубе кто-то начинает работать не в классическом стиле, где есть познавательные интервью, где важные вещи озвучивает говорящая голова, а в гонзо-стиле — авторы документалок с разной степенью вовлечения непосредственно участвуют в происходящем.
Как мне кажется, документальное кино, которое долгое время было уделом фестивалей, сейчас выходит на массового зрителя. Во многом благодаря таким каналам, как «Коллектив», которые стабильно выдают высококачественные работы. Нетфликс уже давно показал, что хорошее документальное кино может быть популярным. В России стоит действовать в том же направлении.
Максим: «Коллектив» — канал для любителей уголков реальности, потому что авторы показывают скрытые от большинства взглядов миры. Жизнь этих удивительных героев находится где-то под поверхностью, на которую ты обычно смотришь. Нужно погружение. Большая заслуга «Коллектива», что они погружаются и готовы нас пригласить с собой.
— С каких фильмов нужно заходить в документальное кино? Как простому зрителю понять, что это ничуть не скучнее привычных художественных кинолент?
Максим: Я всегда рекомендую свои любимые фильмы: триллер «Земля картелей», детектив «Руки прочь от котиков! Охота на интернет-убийцу» и комедия «Тот, кто с песней» — советский документальный фильм про композитора, который пишет гимны для заводов. Это достаточно хитовые ленты с захватывающим сюжетом.
— Не могу обойти стороной инфоповод — документальные фильмы, выдвинутые на «Оскар» в этом году, имели «русский след».
Влад: «Навального» я не смотрел, но там был фильм, который должен был получить «Оскар», — это «Выход» нашего однокурсника. Мы, конечно, болели за него. Это удивительное кино. Реальность там выглядит как графика в «Аватаре». Посмотрите обязательно.
«Выход» (2022)
— Поделитесь размышлениями о коммерческой стороне работы документалиста?
Влад: Пока документальное кино не выйдет за рамки узкого комьюнити, оно не будет доходным. Когда мы начинали работу над «Бездомным с киноаппаратом», у нас была задача — сделать его если не коммерчески прибыльным, то хотя бы в каких-то экономических реалиях. Нам хотелось профинансировать его не из своего кармана. Поэтому делали краудфандинг, участвовали в питчингах и грантах. Нам удалось получить грант на 500 тысяч рублей от Молодёжного союза кинематографистов. Этого хватило, чтобы разобраться с постпродакшном, который растянулся календарно на два года, из которых рабочих было восемь месяцев с выходными, если грубо считать.
Максим: В постпродакшн входили разбор материала, монтаж, работа со звуком, цвет, звук и куча юридических моментов. Например, не все фильмы Игоря ему принадлежат. Права на картину «Летняя зверушка» пришлось выкупать у продюсера, который когда-то приобрёл фильмы Игоря. Удивительно, но эти киноленты тоже являются медиапродуктом, у которого есть правообладатели. Приходилось с этим как-то разбираться.
— Подытожить хочу прямым вопросом: о чём «Бездомный с киноаппаратом»?
Влад: Моё резюме для фильма меняется каждый месяц. Сейчас подумаю (пауза). Жизнь разнообразнее, чем кажется. И все люди живут в придуманном ими самими мире, но из этой фантазии в силу каких-то обстоятельств не могут выбраться.
Максим: Для меня это фильм про человека, который, несмотря ни на что, занят тем, чем он хотел бы заниматься, и является тем, кем хотел бы быть.
Дата для выхода фильма выбрана не случайно. Мы хотим ещё сильнее обратить внимание на проблему бездомности. Нужно бороться и преодолевать в себе предвзятое отношение к человеку, который сейчас оказался в сложной ситуации. Да, в данный момент он бездомный, но он — персона. У него есть потребность во внимании, в тепле. Иногда это очень сложно, не все этого хотят.
Но когда ты осознанно, предвзято относишься к кому-то как к «нечеловеку»… мне горько это видеть. Я сам старался в себе это уничтожать, а общение с Игорем, со многими волонтёрами фондов, которые занимаются поддержкой бездомных, меня научила состраданию.
Влад: Документальное кино, в том числе и наше, пропагандирует непредвзятость и открытость взглядов. Во время просмотра ты начинаешь видеть в героях не социальную роль — мигрант, бездомный, инвалид, а то, что он из себя представляет…
Максим: …живого человека, а не заярлыченного.
Читайте также «Советские пленные и русские эмигранты против вермахта: режиссёр — о фильме „Голоса Олерона“».
