«Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова как размышление о России и семье
Премьера «Петровых в гриппе» прошла заграницей — в конкурсной программе Каннского фестиваля ещё 12 июля. В российском прокате она появилась 9 сентября, а сейчас её можно посмотреть на сервисе «Окко» из дома. В рецензии разбираем, о чём рассказывает эта история из жизни обычных россиян.
Фильм Кирилла Серебренникова ждали. И не только потому, что это экранизация популярного романа Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него», получившего в 2018 году премию «Национальный бестселлер». Это первая картина режиссёра после завершения домашнего ареста по делу «Седьмой студии», вышедшая на экранах кинотеатров.
Ленту начали снимать в 2019 году, поэтому воспринимать её хочется как первое высказывание и рефлексию. О личном проживании роли говорит практически каждый актёр картины, и сам Серебренников. От этого «Петровы» в каком-то смысле уже перестают быть фильмом и становятся отражением жизни.
В картине чувствуется тоска Кирилла Семёновича по театру. Он намеренно использует его приёмы. Приглашает зрителя в спектакль переходами сцен друг в друга, съёмкой одним кадром. Отметить тут стоит работу оператора Владислава Опельянца. И много разговаривает режиссёр через записи на стенах. Лента в принципе аллегорична.
Пространство фильма — это болезнь. Замутнённое погружение в подсознание с поднимающейся всё выше температурой и заторможенным, нереальным миром вокруг. Наталкивает на такую трактовку и афиша «Петровых». Прибегая к фантастическим элементам, символизирующим скрываемые эмоции, режиссёр работает с чувствами зрителя. Серебренников советует:
Откройте сердце, ум и включите чувство юмора…
Здесь не надо анализировать, пытаться понять сюжет и что действительно происходит, а что нет. Стоит просто впустить происходящее в себя. Заболеть, оказавшись в российской действительности. Панельки, лающие собаки, меховые шапки, запотевшие стёкла, снег, детские площадки, снегурочка, советская библиотека с портретом Пушкина, бежевый старый свитер, тусклый свет квартиры, аспирин — это то, что узнаёт русский человек, а в его памяти всплывают картины собственной жизни. Оживший в финале труп (музыкант Хаски), который идёт на автобусную остановку — это вообще прекрасная иллюстрация «фантастической комедии про наше совместное гриппозное существование», как определил фильм сам Кирилл Семёнович. Но среди мрака, хоть и иногда забавного, есть свет и это любовь.
Семья — смысл картины. Сцена возвращения Петрова (Семён Серзин) и сына (Владислав Семилетков) с новогодней ёлки в фильме центральна. «Прекрасная жизнь», — поёт солист The Retuses Михаил Родионов за кадром. И это так. Автор романа-первоисточника — Алексей Сальников отметил:
И когда я понял, что Кирилл не мог встроить эту песню в видеоряд про Петрова ненамеренно, то осознал, что мы с режиссёром очень близки в желании передать нежность между членами семьи.
В череде злости, бессмысленных разговоров, водки, трамваев, раздражающей работы есть момент, когда ты идёшь с сыном за руку, и он исцеляет всё, помогает преодолевать будни.
Или нет? Чёрно-белая линия героини Марины (Юлия Пересильд) — показывает, что по-другому тоже бывает. История, где беременность понимается как наказание, как то, что может испортить жизнь, а не спасти, как у главного героя. Кирилл Серебренников не показывает нам будущее девушки, оставляя вопрос открытым: погубила она себя, отказавшись от ребёнка, или спасла от судьбы уставшей матери Петровой (Чулпан Хаматова)? Хотя отсылки делает постоянно: вот похожий свитер, а вот похожая контролёрша, но это не она. Она — это неизвестность, потому что нет правильного или неправильного решения, всё индивидуально, и это тезис режиссёра. «А ты настоящая?», — спрашивает у неё маленький Петров. «Настоящая», — отвечает Марина.
Семья в «Петровых» и детство как время, в котором незамеченными остаются ссоры родителей и бытовые неурядицы, обуславливает поступки героев, о чём они сами неоднократно говорят, боясь повторения, которое неминуемо случается. И выходов несколько: можно заранее отказываться от попыток, как неоценённый писатель Сергей (Иван Дорн) или проявить смелость и попробовать, как Петров. Пусть не всегда удачно, но жить, спасать своего ребёнка и целовать жену. Его воспоминания о собственном детстве не зря выглядят «светлее», чем всё полотно ленты. Цветовое решение режиссёра совмещено с музыкальным сопровождением и деталями: каша на завтрак, мамина подруга рассказывает про укладку, «скажи спасибо», папа помогает одеваться, ребёнок смотрит на себя в зеркало. И эти картины они тоже считываются бессознательно, потому что они типичны. Это наше, родное и близкое, вечное.
Петров, помимо работы в автомастерской, рисует комиксы. Творчество здесь — это одновременно переход в ирреальное и наоборот подход к реальному — разгадка того, что происходит с близкими. Ведь он рисует то, как его бывшая жена убивает людей, а значит, понимает её переживания. Они близки несмотря на развод.
Проводить параллели с тем, что происходит в мире сейчас, и сюжетом «Петровых» было бы неверным, хоть и заманчивым. Время фильма словно застыло и стало архетипом. Когда закончится эпидемия коронавируса, «грипп» Серебренникова и Сальникова останется, потому что эту болезнь не вылечить вакциной. Живые мертвецы продолжат существовать, и ничего не изменит Новый год, перед которым разворачиваются события. Когда лента заканчивается, звучит песня Хаски «Реванш», ставящая диагноз:
Трупьи иконы на бардачках
Трупье порно в 3D-очках
Трупьи дети тусят в ТЦ
Трупья тень на твоём лице
И всё же отчего-то назвать это кино великим не получается. Оно хорошо сделано, талантливо, но в нём чего-то нет, может, новизны и смелого высказывания? Потому что, несмотря на абсурд происходящего, «Петровы» — это гладкая картина, возможно, спокойная, не пробуждающая, а скорее повторяющая. Но это лишь ожидания человека перед экраном, а режиссёр никому ничего не должен.
Читайте также «„Общага“ Романа Васьянова как торжество свободной фальши».
