В издательстве «Пятый Рим» выходит книга Павла Аптекаря «Красное солнце. Секретные восточные походы РККА». Она рассказывает о походах армии, флота, внутренних войск НКВД на восток и юго-восток от границ Советской России и СССР. Обстоятельства этих походов долгое время скрывались, и только в последние годы у исследователей появилась возможность изучить архивные документы и составить более полную картину событий.
Публикуем отрывок из книги, посвящённый отношениям Москвы и Кабула в 1919 году.
«Монарх — союзник большевиков»
Воцарение Амануллы-хана 21 февраля 1919 года, провозгласившего курс на реформы и независимость страны, изменило расстановку сил в регионе. Борьба афганцев против Великобритании за независимость продолжилась в мае-июне 1919 года. Короткая война завершилась вничью: афганцам не удалось закрепить успехи первых недель боёв из-за большого превосходства англо-индийской армии в численности и вооружении. Англичане предпочли сосредоточиться на подавлении национально-освободительного движения в Индии и ограничить операции по периметру границ. 8 августа в городе Равалпинди (ныне — на территории Пакистана) стороны подписали договор, подтверждавший границу между Афганистаном и Индией по линии Дюранда и отменявший британские субсидии афганскому эмиру. Это было признанием независимости Афганистана.
Опасаясь попыток англичан восстановить статус-кво, Аманулла пытался найти поддержку среди потенциальных противников, в частности Советской России и Турции. 7 апреля 1919 года он направил руководству РСФСР послание с просьбой об установлении дружественных отношений между двумя государствами. «Я счастлив впервые от имени стремящегося к прогрессу афганского народа направить Вам своё настоящее дружественное послание независимого и свободного Афганистана», — подчеркнул монарх. Москва стремилась наладить дружеские связи с Кабулом. 27 мая председатель Совнаркома РСФСР Владимир Ленин и глава Всероссийского центрального исполнительного комитета Михаил Калинин в письме Аманулле-хану отметили:
«Приветствуя намерения Вашего Величества завязать близкие сношения с русским народом, мы просим Вас назначить официального представителя в Москву и со своей стороны предлагаем послать в Кабул представителя Рабоче-Крестьянского Правительства, о немедленном пропуске которого просим Ваше Величество сделать распоряжение всем властям. Установлением постоянных дипломатических сношений между двумя великими народами откроется широкая воз можность взаимной помощи против всякого посягательства со стороны иностранных хищников на чужую свободу и чужое достояние».
В апреле 1919 года в Москву с неофициальной миссией был направлен представитель Амануллы-хана Мохаммед Баракатулла, бывший в 1915 году с германской миссией в Кабуле. По заданию эмира в апреле 1919 года он оказался в столице Советской России для переговоров о сотрудничестве большевиков с Афганистаном и антибританскими организациями в южной Азии. 22 апреля 1919 года Бара катулла послал Ленину свою первую записку, предложив услуги в борьбе с общим врагом большевиков и мусульман англичанами«. Представитель Амануллы утверждал, что новый афганский эмир — убеждённый англофоб, что позволяет открыть двери Индии для РСФСР, если советское правительство сумеет немедленно использовать благо приятное стечение обстоятельств.
Баракатулла предлагал совнаркому РСФСР создать во енный союз с Амануллой против Великобритании и просил выделить Кабулу деньги и вооружение для подготовки к войне. Он уверял, что в случае войны к Афганистану присоединятся пуштунские племена, и «тогда революция в Индии станет неизбежной». Посланец Амануллы пытался убедить Кремль, что Советской России следует активизировать боевые операции в Туркестане со стратегической целью похода в Индию, а для сосредоточения необходимых для этого сил в Средней Азии командование Красной армии должно перейти к обороне на других направлениях. Одновременно он подчёркивал, что в Афганистан необходимо направлять только дисциплинированные войска, способные удерживаться от действий, которые могут вызвать возмущение местного населения, для чего желательно сформировать части, укомплектованные российскими мусульманами. Баракатулла требовал у большевиков типографское оборудование, английские и персидские шрифты, а также бумагу для издания «книг и памфлетов религиозно-поли тического характера для привлечения мусульманского населения и намеревался направить в зону племён проповедников ислама.
7 мая 1919 года Ленин принял Баракатуллу. Записи разговора руководителя советского государства с представителем Амануллы не сохранилось. Но, вероятно, Ленин в создавшейся обстановке на фронтах Гражданской войны не мог обещать индусу значительной помощи.
10 июня РСФСР сообщила афганской миссии в Ташкенте о признании независимости и готовности установить дипломатические отношения. В октябре 1919 года посол Афганистана Мухаммед Вали-хан и сопровождавший его высший судья афганской армии Сейфуррахман-хан были приняты лично Лениным и коллегией наркомата иностранных дел.
Установление афгано-советских отношений не означало устранения территориальных претензий и взаимных противоречий. Прибывшая в Кабул летом 1919 года советская дипломатическая миссия была блокирована. Впрочем, у афганцев были основания видеть в ней угрозу: в состав конвоя входили 107 коммунистов-сартов (узбеков) и младобухарцев для ведения политработы среди афганцев и агитации за продолжение войны с Англией.
Советская Россия была согласна поддерживать революционера на троне, но её помощь не могла быть значительной из-за продолжавшейся Гражданской войны и вызванной ей разрухи. Ключевой целью Кремля было не только укрепление власти нового афганского эмира, но и создание угрозы британским владениям, стимулируя революционные и сепаратистские настроения среди кочевых племён северо-западной Британской Индии. Работа Коминтерна, направленная на резкую, нередко искусственную, активизацию национально-освободительной и межсословной борьбы провоцировала нестабильность и в самом Афганистане, что не могло не вызвать недовольства афганских властей.
Как отмечал в телеграмме в Москву в сентябре 1919 года полпред в Афганистане Николай Бравин, один из немногих царских дипломатов, перешедших на советскую службу, афганское правитель ство не разрешило вывесить над полпредством и консульствами советский флаг, а также вывеску с гербом. Кроме того, Кабул не разрешил открыть консульства в Кандагаре и Джелалабаде, наиболее важных для связи с Индией, а эмир намеревался отправить в Бухару инструкторов для организации сопротивления возможному наступлению Красной армии.
«Я решительно утверждаю, что Афганистан уже не друг нам. Мне дано понять, что Афганистан заключил с Англией прочный мир и вновь с ней воевать не намерен», — резюмировал Бравин. Тем не менее налаживание отношений продолжалось. В декабре 1919 г. в Кабул прибыли новый советский полпред Яков Суриц и сопровождавшие его сотрудники. Вместе с советской миссией в афганскую столицу были направлены президент «Временного правительства Индии» Кумар Махендра Пратап и Абдур Раб. Индийские националисты намеревались организовать своих соотечественников в Афганистане для подрывной деятельности против Великобритании.
Советская миссия стремилась воспользоваться антианглийскими настроениями Амануллы и его окружения для развёртывания революционного движения, но этому мешали взаимное недоверие между Сури цем и Бравиным, недовольным своим отстранением от должности полпреда. Бравин отказывался подчиняться Сурицу, которого он считал некомпетентным «всеазиатским сверхуполномоченным», и настойчиво требовал у НКИДа убрать некомпетентного в восточных делах эмиссара.
Противостояние с Сурицем закончилось для Бравина драматично: вскоре после сложения дипломатических полномочий в январе 1920 г. и отказа вернуться в Россию он погиб при невыясненных обстоятельствах. В его смерти можно подозревать и афганские власти, и советских секретных агентов: бывший полпред лично участвовал в тайных двусторонних переговорах, и риск разоблачения замыслов Москвы и Кабула был весьма велик.
Осенью 1919 года советские руководители осознали провал планов рабочей революции в Западной Европе. В Кремле укрепилось мнение, что путь на Париж и Лондон лежит через Афганистан, Пенджаб и Бенгалию. В конце 1919 года при Туркестанской комиссии ЦК организовали Совет интернациональной пропаганды на Востоке (СИП), управлявший закордонной деятельностью революционных и боевых групп в регионе через приграничные от деления на турецкой, персидской, афганской, бухарской и синьцзянской границах.
Ключевой целью их работы поначалу стали Бухара и Персия, Афганистан занимал в круге интересов СИП второстепенную позицию, будучи по замыслам руководителей коридором для проникновения революционеров, агитационных материалов, оружия и боеприпасов в Индию. Кроме того, в конце 1919 года при Туркестанской комиссии ЦКРКП(б) был организован Совет Интернациональной пропаганды Востока (СИП), управлявший деятельностью революционных организаций в центральной и юго-западной Азии.
Кабул, в свою очередь, потребовал ввести афганские гарнизоны в Термез, Керки и Кушку, построить за российский счёт радиотелеграфную линию Кушка — Кабул, признать независимость Бухары, ограничить численность посольства (15 чел.) и консульств (пять чел.), а также получения от их сотрудников подписки об отказе от ведения большевистской агитации. Антирусские настроения в окружении Амануллы-хана соединялись с панисламистскими и пантюркистскими проектами, предполагавшими захват сопредельных территорий, например создания нового государства, включавшего в свой состав Афганистан, Кокандское ханство, Бухарский и Хивинский Эмираты.
В декабре 1919 г. афганские власти установили связь с одним из лидеров басмаческого движения в Туркестане Мадамин-бекоми взяли курс на поддержку антисоветских сил. Кабул намеревался выдвинуть афганские границы к линии Туркестанской железной дороги, что могло создать серьёзную угрозу снабжению Средней Азией топливом и подвозу резервов в случае войны и затрудняло вывоз сырья из региона.
Если верить записям одного из соратников Амануллы Али Ахмада, афганский эмир направил в Бухару импровизированную воинскую часть из 200 пехотинцев, усиленную двумя слонами и несколькими пулемётами. Эта экспедиция стала известна и советским дипломатам. Аманулла-хан даже просил винтовки у англичан, чтобы помочь единоверцам в Бухаре и Хиве, но дважды получал отказ. Аманулла и его соратники, бывшие последователями пантюркистских идей, пытались воспользоваться ослаблением центральной власти в принадлежавшей Российской империи части Туркестана для усиления влияния в Бухаре, Хиве и Фергане и даже их присоединения к мифической центральноазиатской державе. В частности, Кабул охотно принял на афганской территории свергнуто го в ходе наступления Красной армии в августе-сентябре 1920 года бухарского эмира Сеид Алим-хана и пытался оказать ему помощь в возвращении престола.
Кабул, несмотря на антиимпериалистическую риторику, был готов уступить стороне, способной предоставить более значительные материальные и финансовые ресурсы. Аманулла-хан намеревался разорвать отношения с РСФСР взамен на получение 20 000 винтовок и 12 аэропланов от Лондона. Готовность эмира, только что получившего от Москвы половину субсидии в 500 000 руб., переметнуться на сторону недавнего противника, удивила даже хорошо знакомых с восточным коварством англичан.
Афганские власти, в свою очередь, стремились использовать поддержку РСФСР, а затем СССР для ведения более сбалансированной внешней политики, играя на советско-британских противоречиях. Сохранявшиеся архаичные клановые, межплеменные и межнациональные отношения и слабость охраны государственной границы не позволяли Кабулу полностью устранить крайне неприятную для Москвы и Ташкента поддержку антисоветского движения бежавшими из советского Туркестана басмачами и простыми декханами в приграничных районах.
Провинциальные власти на севере Афганистана далеко не всегда были способны противодействовать переходу границы в обе стороны и нападениям на советскую территорию.
В частности, в мае 1920 г. Политбюро вынуждено было рассмотреть требования Кабула о возмещении убытков афганским подданным от нападений джемшидов. Племя, не признавшее власти Амануллы, эмигрировало в советский Туркестан и поселилось в окрестностях Кушки. Время от времени джемшиды совершали набеги на сопредельную территорию Афганистана, что вызывало протесты Кабула. Высшее руководство РКП(б) предложило заместителю наркома иностранных дел Льву Карахану в дальнейших переговорах добиться сокращения требований и установить более длительный срок сдачи требуемых предметов.
Оформить предзаказ книги можно на сайте издательства.
Читайте также «СССР и Афганистан в 1919–1950 годы».
