«Всё зависит от тебя» — расхожая фраза, не лишена смысла. Если ничего не делать, ничего, скорее всего, не будет. Логично. Но роль случайности едва ли стоит сводить к нулю, ведь в успехе есть только половина труда, а остальное — везение. Трудолюбивым и честным могут не дать пройти на самый верх из зависти и злобы, человек может не понравиться, а может попасть не на того начальника, которому просто не захочется тратить время. Увы, везение — часто локомотив успеха, везущий составы труда и таланта. Всемогущий случай берёт нас в оборот и не отпускает.
Такой «случайностью» для многих стала перестройка. Если бы не она, научные работники сидели бы тихо в НИИ и писали докторские, журналисты рассказывали бы о «щедром урожае зерновых», а работники заводов мечтали об отпуске в Алуште или «Москвиче». «Это было навсегда, пока не кончилось», — так звучит заглавие одной книги о советском поколении. И правда, уклад жизни молодёжи и взрослых был определён десятилетиями, понятен и доступен. Но в одночасье всё сломалось: экономика, политика и планы на будущее.
Поколение рождённых в 1960‑е годы восприняло перестроечный разлом как вызов и бросилось навстречу переменам. На пару лет открылись окна возможностей — рушились старые и создавались новые проекты. Нужны были люди, новые и активные. Образование, рекомендации или крыша в КПСС уже не волновали. Сложно представить, но карьера одного из главных телебоссов сегодняшнего дня — Константина Эрнста — и есть череда случайностей.
Константин Львович Эрнст родился в Москве в 1961 году на Соколе, его соседями были интеллигентная семья Макаревичей.
Отец Константина — выходец из деревни Сеньково под Владимиром, стал доктором наук и выдающимся специалистом в области племенного скотоводства, пройдя все ступени карьеры от младшего лаборанта до академика. Типичная советская карьера. Был членом четырёх иностранных академий, опубликовал более 750 научных трудов, получил более 60 авторских свидетельств и патентов на изобретения. Всероссийский НИИ животноводства и по сей день носит имя Льва Эрнста.
Детство Константина прошло в Ленинграде, он окончил школу на Васильевском острове. У сына академика в целом жизнь должна была сложиться просто: институт — кандидатская диссертация — заведующий НИИ. Отец всячески приучал его к этой мысли, давал читать книги по биологии и научные штудии. Константин был ребёнком очень спокойным, интересовался искусством, учился в художественных школах. Особенно его увлекало рисование и художник-авангардист Лабас.
В 14 лет Костя знал, что будет режиссёром. Но под влиянием отца юный мальчик решил, что лучше делать спокойную и предсказуемую карьеру. В целом всё так и было: Тимирязевская сельхозакадемия в Москве, после — диссертация с названием «Динамика созревания мессенджер-РНК при созревании ооцитов млекопитающих in vitro», заглавие это он произносил подвыпившим друзьям как шутку.
Параллельно он любил общаться с режиссёрами, художниками, московской богемой. Тянуло к искусству. Братья Алейниковы, Глеб и Игорь, звали его на сейшны, кинопоказы и перформансы. «Тусовка» затянула биолога в водоворот, ведь авангард впервые за 50 лет снова стал самым популярным направлением искусства. Тогда, видимо, Эрнст ещё более утвердился в мысли, что на дороге жизни свернул не туда.
Константин слыл модником, знатоком кино, носил шикарные косухи, кудри спускались до плеч, а девушки мечтали быть с ним. Там он и нашёл свою любовь — первую жену Анну.
Но всё это время параллельно Эрнст думал о кино, о своём истинном предназначении и о том, что если упустит этот шанс попробовать себя в искусстве, жалеть будет всю жизнь. Он написал заявление об уходе из НИИ и отправился в никуда. А ему предлагали карьеру в Англии…
Случайность первая. «Я хочу снять клип»
В 1987 году он решил поступать на Высшие режиссёрские курсы, в мастерскую детского кино Ролана Быкова. Так сильно было рвение, что творческий экзамен он, не имея за плечами образования, сдал. Но из пяти кандидатов Быков взял троих, отвергнув Константина Эрнста и Валерия Тодоровского. Трое «отличников» мало чего в итоге добились, а об именах провалившихся узнает вся Россия. Вот такой парадокс.
Надо сказать, что, действуя против воли родителей, Константин решил идти до конца. Провалившись у Быкова, он решил попробовать действовать через друзей, что всегда хороший вариант. В 1988 году он с братьями Глебом и Игорем Алейниковыми пришёл на «Видеофильм». Тогда это гособъединение одним из первых начало работать на коммерческой основе и было открыто идеям.
Итак, сначала братья договорились о своём фильме, а Эрнст стоял рядом. Режиссёр, подумав, что тот тоже режиссёр, спросил тактично: «А вам чем помочь?». Подумав, наверное, что говорить «хочу снять фильм часа на три» — глупо, Эрнст ответил: «А я хочу снять клип». Клип так клип, это недорого.
Проба пера с небольшими комментариями из дня сегодняшнего:
Его первой работой стал клип группы «Алиса» «Аэробика». Первый клип с Кинчевым как фронтменом. Как Эрнст уговорил неизвестных ему рокеров, остаётся тайной. Наверное, та же тусовка его родного Питера. Получился клип ярким и дерзким, как сам Кинчев. Модный тогда мини-фильм с песней, где Кинчев протестует против диктата. В нём была драматургия и, конечно, энергия. Для первого раза и правда очень хорошая работа. Главное, в чём не откажешь Эрнсту — стиль. Он его чувствовал, будто был итальянцем!
Как оказалось, юный биолог неплохо снимает, организует и сводит материал. Его взяли на «Видеофильм» режиссёром третьей категории, потому что если так хорошо снимают без образования, то что будет, если подучиться! Следующая работа — авангардный фильм «Homo Duplex» о человеке, затерянном между миром мечтаний и суровой реальностью, о желании начать жить своей жизнью, пока это возможно.
Следующая идея — фильм о Гребенщикове. Мировые чарты тогда пополнились русским продуктом — англоязычным альбомом «Radio Silence». БГ ехал в тур по США, но решил в поддержку альбома дать большой концерт в Ленинграде. Приехали продюсеры и мировые рок-звёзды. Всё, что прежде было не дозволено и подпольно, теперь вышло на стадионы. Эрнст под честное слово поехал в Питер и снял этот концерт с командой.
Получилась феерия. Надо понимать, что значила музыка в те годы. Пластинки слушали на квартирах, переписывали и боролись за то, чтобы услышать песни «Аквариума». И тут это поколение увидело, как прежде запретное стало сверхсобытием. Эрнст тогда снял не просто концерт, а торжество гласности и свободы. Сейчас музыка — два клика, тогда — почти религия, Леннон не соврал. Этот фильм даже поедет от СССР на фестиваль в Монтрё. Вот так за один год Эрнст стал звездой, вошёл в кинобомонд страны и снялся в роли Дина Рида в какой-то американской документалке.
Случайность вторая. «Критикуешь — сними сам!»
Следующий шаг карьеры — 1989 год. Об Эрнсте через сестру Андрея Макаревича узнал Евгений Додолев. Взглядовец позвал его на тусовку и ввёл в круг московской богемы. Додолев и по сей день считает это знакомство судьбоносным для телевидения и кино России. Как оказалось, Эрнст был хоть «ботаник» (так его дразнили за прошлую биографию), но активный и общительный. Он летом того же года через отца-академика достал взглядовцам путёвки в лучший санаторий СССР в Ялте.
Его клип «Аэробика» поставили в эфир «Взгляда», правда, вырезав половину. На встрече с Любимовым после Эрнст обиделся, что это сделали без его согласия. Он заявил, что это покушение на искусство, а программа их какая-то «винегретная», без стиля и лейтмотива, как её вообще смотрят.
Злой Любимов ответил ему: «Критикуешь — сними сам!». Он думал, что это останется простой перепалкой, но Эрнст не сдался и пожелал организовать такой выпуск. Как выяснилось, он убедил свой «Видеофильм» сотрудничать с «Останкино» и даже достал дефицитные кассеты для записи. Более того, «выбил» две камеры Betacam, что могла себе позволить лишь программа «Время». Это подкупило Любимова. Надо ли говорить, что проверку молодой киноман прошёл.
Так и появился выпуск 1989 года «Образы и символы». В нём сняли Наталью Негоду — первая снималась голой в кино, Нину Андрееву — ту, что ругала Горбачёва за свободу, и Его Величество короля коней Невзорова. Выпуск оказался дерзким — граждан пугали угрозой диктатуры. Но в целом, скорее, получилось философское рассуждение: куда идёт перестройка, что дала людям свобода, где грань дозволенного? Эрнст здесь впервые выступает как журналист и интервьюирует секс-символа Негоду. Его беседу, правда, порезали, после этого они поссорились и не общались.
Телевизионщики, осознав, что были неправы, осенью 1989 года позвали Эрнста во «Взгляд» уже в качестве режиссёра с упором на кино и музыку. Сначала он помогал Ивану Демидову, а после стал делать сам. Однако, как вы знаете, в 1991 году команда «Взгляда» начала распадаться, каждый ушёл в свой проект. Эрнсту хотелось попробовать что-то новое, и он уговорил руководство канала дать ему передачу об искусстве. Так появился «Матадор» — то ли потому что дерзко, то ли это отсылка к фильмам Альмодовара. Эрнсту разрешили вещать ночью.
Пожалуй, чем плохо телевидение 1990‑х годов, так это отсутствием стиля. И то, и это, и золото, и китч, и эпатаж, и секс. Всё запретное превращалось цыганский табор у костра. Программа Эрнста «Матадор» выгодно отличалась чёткой темой, стилем, аккуратностью монтажа и качеством контента. Благодаря спонсорам он снимал звёзд мирового кино и литературы, ездил по всему миру, знакомя с ними отечественных зрителей. Полное погружение в мир грёз и муз среди бурных девяностых.
Случайность третья. «Дай, пожалуйста, свой номер, перезвоню»
Распад «Останкино» в 1994–1995 годах очень раздражал Эрнста, и он собирался уйти в кино. Ванга поведала ему, что Гагарин скончался весной 1989 года, а не 1968 года. По мотивам истории о том, что Гагарин мог прожить ещё 20 лет, был написан сценарий фильма «Кататония, или Положение тел». Подробностей Константин не раскрывал, но, вероятно, фильм был бы авангардным. Надеемся, что он ещё его снимет.
Уйти в кино не дали выстрелы в марте 1995 года, когда из-за грязных игр магнатов в подъезде своего дома погиб друг Константина, Влад Листьев. Ситуация стала катастрофической. ОРТ, новый канал, купленный Березовским, был обезглавлен, не имел концепции и будущего, разваливался на глазах. Борис Абрамович едва ли понимал, что делает. Чтобы спастись от провала, заместитель Бориса, грузин Бадри Патаркацишвили решил узнать, кто же писал Листьеву концепцию канала. Все в один голос назвали ему имя Эрнста.
Однажды рано утром Константина пригласили к Березовскому в «ЛогоВАЗ». Борис Абрамович решил завербовать того, кого Листьев хотел сделать номером два на первой кнопке. Но разговор в апартаментах на Новокузнецкой не клеился, потому что Березовский вёл себя как делец с рынка, а Эрнст считал олигарха виновным в смерти Листьева. Он заявил, что не будет работать с тем, из-за кого погиб его друг, взял и ушёл. Но Бадри решил спасти ситуацию. Догнав в коридоре недовольного, грузинский бизнесмен успокоил его и попросил телефон. Мол, как успокоишься, давай поговорим, подумай. Удивлённый Константин согласился.
Уговорами и приглашениями Бадри убедил Константина, что без него всё рассыплется. В июне 1995 года Эрнст начал продюсирование программ ОРТ. По сути, взяв в руки канал, он решительно реформировал его:
● создал концепцию кинопоказа, переманив тем самым аудиторию у других каналов (НТВ в первую очередь);
● утвердил концепцию рекламы на канале, которая стоила жизни Листьеву;
● убрал из эфира советские программы, перешедшие с РГТРК «Останкино», и заменил их современным контентом;
● создал свой продакшн, независимый от сторонних производителей;
● создал концепцию детского вещания.
Радикальные реформы приводят к росту рейтингов и успеху ОРТ уже в 1996 году, особенно за счёт кино и развлекательных передач. Флагманским проектом стали ролики «Русский проект», о тяжёлой доле русского человека на изломе эпох. О людях, которые плачут и смеются, борются и сдаются, о том, что быть человеком даже в 1990‑е вполне реально. Главное, не забывать об этом и помнить, что отношение к жизни определяем мы, а не власть.
А дальше уже не было случайностей, только закономерные итоги труда, которые видела вся страна: проекты «Последний герой» и «Городские пижоны», «Прожекторперисхилтон» и «Большая разница», фильмы «Ночной дозор» и «Убойная сила», «72 метра» и «Диверсант». «Первый канал» был спасён его трудом и долгое время оставался лидером телевещания.
А если бы он не дал тогда телефон? Снимал бы кино или, может быть, клипы? Кто знает. Таков он — случай.
