«Заговор финского генштаба» и Большой террор в Карелии

В 1918 году, после пора­же­ния в граж­дан­ской войне в Фин­лян­дии, мно­гие фин­ские ком­му­ни­сты и сочув­ство­вав­шие им бежа­ли в Совет­скую Рос­сию. Здесь они пыта­лись укрыть­ся от репрес­сий — и на корот­кий срок им это даже уда­лось. На тер­ри­то­рии РСФСР ока­за­лось око­ло деся­ти тысяч фин­нов, треть из них оста­лась жить в Карелии.

Одна­ко судь­ба пере­се­лен­цев была печаль­ной. В 1930‑х годах мно­гих из них обви­ни­ли в заго­во­ре и «фин­ском бур­жу­аз­ном наци­о­на­лиз­ме». Репрес­сии прак­ти­че­ски уни­что­жи­ли фин­скую диас­по­ру — их жерт­ва­ми ста­ли более 12 тысяч человек.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, поче­му крас­ные фин­ны ста­ли вра­га­ми СССР, кто такие «кар­бе­жен­цы» и как «фин­ский заго­вор» повли­ял на Боль­шой тер­рор в Карелии.

Финны в Советской Карелии

Крас­ные фин­ны в 1920‑х годах игра­ли важ­ную роль в жиз­ни рес­пуб­ли­ки: зани­ма­ли руко­во­дя­щие посты в пра­ви­тель­стве, откры­ва­ли теат­ры, шко­лы, биб­лио­те­ки, изда­ва­ли газе­ты и зани­ма­лись нау­кой. Фин­ские коман­ди­ры сфор­ми­ро­ва­ли наци­о­наль­ное воин­ское под­раз­де­ле­ние — Карель­скую егер­скую бри­га­ду чис­лен­но­стью до 800 бой­цов. Даже в нача­ле 1930‑х годов, когда интер­на­ци­о­на­лизм и меч­ты о миро­вой рево­лю­ции уже не захва­ты­ва­ли умы руко­вод­ства СССР, у руля в Каре­лии сто­ял финн Эдвард Гюл­линг, кото­рый управ­лял рес­пуб­ли­кой с момен­та её созда­ния в 1923 году.

Опасное соседство

Каре­лия — при­гра­нич­ный реги­он. В при­гра­ни­чье орга­ны госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти все­гда рабо­та­ли с огляд­кой на мни­мые и истин­ные угро­зы со сто­ро­ны соседей.

В кон­це 1920‑х годов свое­об­раз­ны­ми кли­ше совет­ской про­па­ган­ды ста­ли «оса­ждён­ная кре­пость» и «коль­цо вра­гов»: Совет­ский Союз — моло­дое соци­а­ли­сти­че­ское госу­дар­ство, вокруг кото­ро­го ковар­ные капи­та­ли­сты посто­ян­но стро­ят заго­во­ры и гото­вят агрес­сию. Огром­ная часть рабо­ты ОГПУ, а впо­след­ствии и НКВД, стро­и­лась на предот­вра­ще­нии заго­во­ров — насто­я­щих или мни­мых. В при­гра­нич­ных реги­о­нах шпи­о­но­ма­ния мно­го­крат­но усиливалась.

Пово­ды для опа­се­ний были. В 1920‑х годах через гра­ни­цу СССР на севе­ро-запа­де часто пере­би­ра­лись дивер­сан­ты и аген­ты. В 1925 году имен­но из Фин­лян­дии при­был англий­ский шпи­он Сид­ней Рей­ли, а в 1927‑м три эми­гран­та-тер­ро­ри­ста пере­шли гра­ни­цу в рай­оне реки Сест­ры и ата­ко­ва­ли Ленин­град­ский пар­тий­ный клуб.

Фин­лян­дия была отнюдь не дру­же­ствен­ным, а в боль­шой мере враж­деб­ным к СССР госу­дар­ством. В 1918 году фин­ские вой­ска вторг­лись в Совет­скую Каре­лию, два года посто­ян­но шли бои. В 1921 году несколь­ко сотен фин­ских доб­ро­воль­цев при­шли на помощь вос­став­шим про­тив боль­ше­ви­ков карель­ским кре­стья­нам. Фин­ны постав­ля­ли ору­жие, вели анти­со­вет­скую про­па­ган­ду, при­ни­ма­ли у себя бегу­щих от боль­ше­ви­ков эмигрантов.

В нача­ле 1930‑х годов ситу­а­ция в совет­ском при­гра­ни­чье посте­пен­но нака­ля­лась, поли­ти­че­ская обста­нов­ка в Евро­пе мед­лен­но сполз­ла к ново­му воен­но­му столк­но­ве­нию. Уже после зна­ме­ни­той «воен­ной тре­во­ги» 1927 года совет­ское руко­вод­ство всё силь­нее опа­са­лось втор­же­ния из вне. Отно­ше­ние к Фин­лян­дии и фин­нам ста­ло более подо­зри­тель­ным, а Каре­лия попа­да­ла под при­сталь­ное вни­ма­ние совет­ских спецслужб.

В 1930 году совет­ская раз­вед­ка заме­ти­ла, что уси­ли­лись кон­так­ты меж­ду гене­раль­ны­ми шта­ба­ми Фин­лян­дии, Эсто­нии и Поль­ши. Отно­ше­ние совет­ско­го пра­ви­тель­ства к север­но­му сосе­ду сме­ни­лось с ней­траль­но­го на враж­деб­ное, СССР рас­смат­ри­вал Фин­лян­дию как веро­ят­но­го про­тив­ни­ка. Имен­но это внеш­нее обсто­я­тель­ство при­ве­ло к тому, что нача­лись мас­со­вые репрессии.

Репетиция Большого террора

Анти­боль­ше­вист­ское карель­ское вос­ста­ние 1921–1922 годов в совет­ской про­па­ган­де и исто­рио­гра­фии обыч­но назы­ва­ли «карель­ской аван­тю­рой». Собы­тие сыг­ра­ло важ­ней­шую роль в раз­вер­нув­ших­ся в нача­ле 1930‑х годов мас­со­вых репрес­си­ях. В 1922 году, после пора­же­ния вос­ста­ния, мно­гие его участ­ни­ки бежа­ли в Фин­лян­дию, спра­вед­ли­во испу­гав­шись рас­пра­вы. По дан­ным Наци­о­наль­но­го архи­ва рес­пуб­ли­ки, коли­че­ство бежен­цев состав­ля­ло око­ло 12,5 тыся­чи человек.

В 1923 году ВЦИК СССР объ­явил амни­стию «кар­бе­жен­цам». Жела­ю­щие мог­ли обра­тить­ся к пред­ста­ви­те­лям СССР в Хель­син­ки. По мень­шей мере 6713 чело­век вер­ну­лись: без­де­не­жье и раз­лу­ка с род­ны­ми сде­ла­ли своё дело. Вче­раш­ние бежен­цы запол­ня­ли спе­ци­аль­ные анке­ты, а так­же дава­ли тор­же­ствен­ное обя­за­тель­ство ника­ким обра­зом не мешать совет­ской вла­сти и соблю­дать зако­ны. На сего­дняш­ний день в архи­ве рес­пуб­ли­ки хра­нит­ся свы­ше двух тысяч анкет, мно­гие с подоб­ны­ми обя­за­тель­ства­ми. Имен­но на осно­ве анкет поз­же фор­ми­ро­ва­ли репрес­сив­ные списки.

В нача­ле 1930‑х годов орга­ны НКВД про­ве­ли целую серию репрес­сив­ных опе­ра­ций по «очист­ке» при­гра­нич­ных тер­ри­то­рий СССР. В Укра­ине, Бела­ру­си, Цен­траль­ной Рос­сии и Закав­ка­зье репрес­си­ро­ва­ли око­ло 20 тысяч чело­век, чет­верть из них при­зна­ли англий­ски­ми, пер­сид­ски­ми, румын­ски­ми, турец­ки­ми и про­чи­ми шпи­о­на­ми, а осталь­ные 15 тысяч — дивер­сан­та­ми и тер­ро­ри­ста­ми. В Каре­лии нача­лась раз­ра­бот­ка дела о «заго­во­ре фин­ско­го генштаба».

Дело вели сле­до­ва­те­ли ГПУ Ленин­град­ско­го воен­но­го окру­га сов­мест­но с мест­ны­ми карель­ски­ми чеки­ста­ми. Общее руко­вод­ство опе­ра­ци­ей пору­чи­ли руко­во­ди­те­лю карель­ско­го ГПУ Кар­пе­лю Шере­шев­ско­му, ему назна­чи­ли двух заме­сти­те­лей из Ленин­гра­да — Ива­на Запо­рож­ца и Дио­ни­са Янишевского.

Фабу­ла дела выгля­де­ла так: в фин­ском гене­раль­ном шта­бе есть II отде­ле­ние, оно зани­ма­ет­ся раз­вед­кой и дивер­си­я­ми. В нед­рах отде­ле­ния ещё в 1920‑х годах, после про­ва­ла «кара­ван­тю­ры», созрел план создать на тер­ри­то­рии Совет­ской Каре­лии раз­ветв­лён­ную сеть под­поль­ных орга­ни­за­ций, кото­рые долж­ны будут вся­че­ски вре­дить боль­ше­вист­ской вла­сти, а в нуж­ный момент под­ни­мут вос­ста­ние в при­гра­нич­ных рай­о­нах Каре­лии и Ленин­град­ской обла­сти. Есте­ствен­но, что фин­ские доб­ро­воль­цы мятеж под­дер­жат, а при­гра­нич­ные зем­ли будут при­со­еди­не­ны к Фин­лян­дии. «Аген­ту­ра» состо­я­ла в основ­ном из род­ствен­ных фин­нам каре­лов, боль­шин­ство подо­зре­ва­е­мых были «кар­бе­жен­ца­ми».

Осе­нью 1932 года нача­лись пер­вые аре­сты. Все­го сотруд­ни­ки ГПУ «вскры­ли» 15 повстан­че­ских яче­ек. Сле­до­ва­те­ли по ито­гам вопро­сов рапор­то­ва­ли о том, какие имен­но ука­за­ния полу­чи­ли «аген­ты» из Финляндии:

«1) Охва­тить сво­им вли­я­ни­ем все контр­ре­во­лю­ци­он­ные эле­мен­ты на тер­ри­то­рии Каре­лии и Ингерманландии;
2) Систе­ма­ти­че­ски про­во­дить наци­о­нал-шови­ни­сти­че­скую аги­та­цию и про­па­ган­ду под лозун­гом борь­бы за „Вели­кую Финляндию“;
3) Все­мер­но созда­вать усло­вия, обес­пе­чи­ва­ю­щие мак­си­маль­ное повы­ше­ние контр­ре­во­лю­ци­он­ных настроений;
4) Осу­ществ­лять во всех обла­стях сель­ско­го и лес­но­го хозяй­ства орга­ни­зо­ван­ное вредительство;
5) Настой­чи­во рас­про­стра­нять слу­хи о близ­кой войне с СССР, его неиз­беж­ном пора­же­нии и при­со­еди­не­нии Каре­лии и Ингер­ман­ланд­ских рай­о­нов к Финляндии;
6) Широ­ко вести раз­вед­ку в поль­зу Финляндии;
7) Орга­ни­зо­вать низо­вой тер­рор про­тив совет­ско­го пар­тий­но­го и обще­ствен­но­го актива;
8) Вер­бо­вать и вос­пи­ты­вать контр­ре­во­лю­ци­он­ные кадры;
9) Накоп­лять в мест­ных усло­ви­ях оружие;
10) Про­ни­кать в ряды ВКП(б)».

В апре­ле 1933 года аре­сты достиг­ли пика, а в мае началь­ник карель­ско­го ГПУ уже рапор­то­вал об аре­сте всех участ­ни­ков заго­во­ра. Все­го аре­сто­ва­но, по раз­ным дан­ным, от 866 до 2982 чело­век. До суда дошли дела 727 подо­зре­ва­е­мых, из них 508 «кар­бе­жен­цев». Осуж­дён­ные пре­иму­ще­ствен­но (при­мер­но 80%) были каре­ла­ми, осталь­ные — рус­ски­ми. Боль­шин­ство под­су­ди­мых при­го­во­ри­ли к дли­тель­ным сро­кам заклю­че­ния, 76 наи­бо­лее «актив­ных заго­вор­щи­ков» расстреляли.

Про­вер­ка мате­ри­а­лов дела в 1956–1962 годах пока­за­ла, что заго­вор был пол­но­стью сфаб­ри­ко­ван. Опе­ра­ция по лик­ви­да­ции заго­во­ра — мас­штаб­ная репе­ти­ция Боль­шо­го тер­ро­ра. Орга­ны НКВД убра­ли из при­гра­нич­ных дере­вень наи­бо­лее актив­ных карель­ских кре­стьян и про­шлись по ниж­не­му зве­ну дере­вен­ско­го совет­ско­го акти­ва. На местах, отку­да убра­ли «заго­вор­щи­ков», созда­ли новые кол­хо­зы — в них направ­ля­ли на рабо­ту демо­би­ли­зо­ван­ных сол­дат, более лояль­ных боль­ше­вист­ской власти.

Актив­ные участ­ни­ки раз­об­ла­че­ния «заго­во­ра» уже очень ско­ро ощу­ти­ли всю мощь репрес­сив­но­го аппа­ра­та на себе. Кар­пель Шер­шев­ский в 1939 году стал «поль­ским шпи­о­ном» и был рас­стре­лян; Запо­ро­жец и Яни­шев­ский ещё в 1935 году попа­ли в лаге­ря за «халат­ность, при­вед­шую к гибе­ли С. М. Киро­ва», в 1939 году обо­их рас­стре­ля­ли. К это­му момен­ту Каре­лия, как и вся стра­на, уже содрог­ну­лась от новой, намно­го более мас­штаб­ной вол­ны террора.

Большой террор в Карелии

Под­го­тов­ка мас­штаб­ных репрес­сив­ных опе­ра­ций нача­лась в 1935 году. Осе­нью руко­во­ди­тель рес­пуб­ли­ки Эдвар­да Гюлин­га и его бли­жай­ше­го сорат­ни­ка Густа­ва Ровио сня­ли с долж­но­стей и коман­ди­ро­ва­ли в Моск­ву на «иссле­до­ва­тель­скую рабо­ту». Гюлин­га и Ровио не аре­сто­ва­ли, ника­ких обви­не­ний ещё не предъявили.

Одно­вре­мен­но в Каре­лии нача­лась мощ­ная про­па­ган­дист­ская кам­па­ния, очер­ня­ю­щая крас­ных фин­нов. Газе­ты кри­ча­ли о «фин­ском бур­жу­аз­ном наци­о­на­лиз­ме» Гюлин­га, Ровио и их бли­жай­ших спо­движ­ни­ков. Мно­гих фин­нов уво­ли­ли с рабо­ты, исклю­чи­ли из пар­тии, вла­сти пол­но­стью свер­ну­ли соци­аль­ные про­грам­мы помо­щи фин­ским пере­се­лен­цам из Евро­пы и США.

В 1936 году НКВД начи­на­ет выяв­лять троц­ки­стов-зино­вьев­цев. Ячей­ки контр­ре­во­лю­ци­он­ных орга­ни­за­ций нашли в народ­ных комис­са­ри­а­тах, сре­ди руко­вод­ства про­мыш­лен­ных пред­при­я­тий и в про­фес­сор­ской когор­те педа­го­ги­че­ско­го инсти­ту­та. Нехит­рые назва­ния дел «Повстан­цы» и «Дивер­сан­ты» дали понять, что при­зрак «карель­ской аван­тю­ры» до сих пор бро­дил по кори­до­рам мест­ных отде­лов. Дохо­ди­ло до того, что нар­ко­му внут­рен­них дел КАССР Кар­лу Тени­со­ну при­хо­ди­лось усми­рять пыл подчинённых.

Сот­ни осве­до­ми­те­лей НКВД соби­ра­ли инфор­ма­цию о «небла­го­на­дёж­ных», к 1937 году чеки­сты обла­да­ли огром­ной кар­то­те­кой досье. Вес­ной из Моск­вы при­ка­за­ли раз­ра­ба­ты­вать дела «фашист­ских наци­о­на­ли­сти­че­ских групп фин­нов-тер­ро­ри­стов», являв­ших­ся аген­та­ми ино­стран­ных раз­ве­док. Для орга­ни­за­ции репрес­сий созда­ли трой­ку, в неё вошли пер­вый сек­ре­тарь обко­ма Пётр Ирк­лис (позд­нее его сме­нит Миха­ил Николь­ский), нар­ком внут­рен­них дел Карл Тени­сон, заме­сти­тель про­ку­ро­ра Геор­гий Михайлович.

Репрес­си­ям под­верг­лись не толь­ко крас­ные фин­ны, одно­вре­мен­но шла раз­ра­бот­ка и пра­вых, но основ­ной упор вла­сти сде­ла­ли всё-таки на «бур­жу­аз­ных фин­ских наци­о­на­ли­стов». Тени­сон рапор­то­вал в Моск­ву, что бла­го­да­ря его свое­вре­мен­ным дей­стви­ям рас­кры­та орга­ни­за­ция Гюлин­га-Ровио, кото­рая суще­ство­ва­ла аж с 1920 года. Этой орга­ни­за­ции под­чи­ня­лась карель­ская егер­ская бри­га­да, целью «наци­о­на­ли­стов» было начать мятеж в момент, когда фин­ские вой­ска перей­дут гра­ни­цу СССР.

Один из орга­ни­за­то­ров Боль­шо­го тер­ро­ра в СССР Миха­ил Фри­нов­ский при­ка­зы­вал карель­ским чеки­стам из Москвы:

«В целях немед­лен­но­го и реши­тель­но­го репрес­си­ро­ва­ния фин­ской аген­ту­ры и пре­се­че­ния рабо­ты фин­ских раз­ве­ды­ва­тель­ных орга­нов при­ка­зы­ваю: с… начать широ­кую опе­ра­цию, направ­лен­ную к пол­ной лик­ви­да­ции дивер­си­он­но-шпи­он­ской и фашист­ско-повстан­че­ской аген­ту­ры фин­ской раз­вед­ки в про­мыш­лен­но­сти, на транс­пор­те, в сов­хо­зах и кол­хо­зах и реши­тель­но­му раз­гро­му всей базы дивер­си­он­но-повстан­че­ской рабо­ты фин­ских раз­ве­дор­га­нов в Карелии».

Осо­бен­ной резуль­та­тив­но­стью отли­чи­лись мед­ве­жье­гор­ские чеки­сты. В этом рай­оне рабо­та­ла так назы­ва­е­мая «желез­ная» бри­га­да лей­те­нан­та Нико­лая Тидо­ра, кото­рая спе­ци­а­ли­зи­ро­ва­лась исклю­чи­тель­но на фин­нах. Толь­ко за декабрь 1937 года там рас­стре­ля­ли 618 чело­век, тогда как все­го по рес­пуб­ли­ке при­го­во­ри­ли к выс­шей мере 727 подсудимых.

За 1937 год в КАССР аре­сто­ва­ли 5340 чело­век, почти две тыся­чи из них при­зна­лись в том, что рабо­та­ли на ино­стран­ные раз­вед­ки. В Москве аре­сто­ва­ли Эдвар­га Гюлин­га и Густа­ва Ровио, обо­их рас­стре­ля­ли. Все­го в 1937–1939 годах в КАССР рас­стре­ля­ли 12 989 чело­век: при­мер­но треть из них фин­ны, треть — каре­лы, осталь­ные — русские.

В про­цент­ном соот­но­ше­нии к обще­му коли­че­ству насе­ле­ния в Каре­лии репрес­си­ро­ва­ли 2,5% жите­лей, что явля­ет­ся одним из самых высо­ких пока­за­те­лей в СССР. Мас­со­вые рас­стре­лы нанес­ли непо­пра­ви­мый урон фин­ской диас­по­ре в рес­пуб­ли­ке, окон­ча­тель­но и бес­по­во­рот­но закон­чи­лась эпо­ха вла­сти крас­ных фин­нов. Тех, кого не рас­стре­ля­ли, исклю­чи­ли из пар­тии и уво­ли­ли со всех долж­но­стей. Они дожи­ва­ли жизнь в стра­хе перед новы­ми арестами.

Орга­ни­за­то­ров репрес­сий в рес­пуб­ли­ке, чле­нов пер­вой трой­ки тоже уни­что­жи­ли. Карл Тени­сон ока­зал­ся «аген­том лат­вий­ской охран­ки» и дивер­сан­том, умер в тюрь­ме. Пет­ра Ирк­ли­са рас­кры­ли как «пра­во­го буха­рин­ца» и рас­стре­ля­ли в 1938‑м. Про­ку­рор КАССР Геор­гий Михай­ло­вич, чья под­пись сто­ит мини­мум на 7200 смерт­ных при­го­во­рах, в 1938 году был осуж­дён, потом его сле­ды затерялись.

Память о репрессиях

В сере­дине 1990‑х годов ныне при­знан­ное ино­стран­ным аген­том и лик­ви­ди­ро­ван­ное обще­ство «Мемо­ри­ал» сна­ря­ди­ло экс­пе­ди­цию в Мед­ве­жье­гор­ский рай­он Каре­лии. Экс­пе­ди­ции про­ве­ри­ла слу­хи о мас­со­вых захо­ро­не­ни­ях в уро­чи­ще Сандармох.

Ока­за­лось, что на неболь­шом лес­ном участ­ке было рас­стре­ля­но и захо­ро­не­но око­ло семи тысяч чело­век. В основ­ном это заклю­чён­ные Соло­вец­ко­го лаге­ря, но мно­гих при­го­во­рён­ных в Пет­ро­за­вод­ске и дру­гих горо­дах Каре­лии тоже рас­стре­ли­ва­ли и хоро­ни­ли здесь. В Сан­дар­мо­хе еже­год­но про­хо­дят дни памя­ти жертв репрес­сий, уро­чи­ще рань­ше посе­ща­ло мно­же­ство ино­стран­ных деле­га­ций. На сего­дняш­ний день там обна­ру­же­ны сле­ды захо­ро­не­ния совет­ских воен­но­плен­ных, рас­стре­лян­ных фин­ски­ми оккупантами.

Вто­рым менее извест­ным местом захо­ро­не­ния, кото­рое пре­вра­ти­лось в мемо­ри­ал, стал Крас­ный бор — ещё один лес­ной поли­гон, обна­ру­жен­ный в 1998 году в 19 кило­мет­рах от Пет­ро­за­вод­ска. Здесь поко­ят­ся тела тыся­чи репрессированных.

В сто­ли­це рес­пуб­ли­ки, неда­ле­ко от цен­тра горо­да, тоже есть брат­ская моги­ла, на кото­рой уста­нов­лен памят­ник. Мону­мент откры­ли в 1993 году на ста­ром город­ском клад­би­ще. Ино­гда жите­ли при­но­сят к скорб­ным таб­лич­кам цветы.

Читай­те так­же «Крас­ный Той­во. Жизнь и смерть Той­во Анти­кай­не­на».