Принято считать, что в выстроенной после Октябрьской революции политической системе отсутствовали даже намёки на дискуссии. Однако при ближайшем рассмотрении окажется, что в течение 1920‑х годов внутри правящей партии ВКП(б) происходила постоянная борьба.
Главный специалист по истории троцкизма и левой оппозиции 1920–1930‑х годов, доцент кафедры истории политических партий и общественных движений исторического факультета МГУ Алексей Гусев рассказал VATNIKSTAN, какие были ключевые этапы противостояния Сталина и оппозиции, на какие социальные слои опирались оппозиционеры, почему троцкисты действовали только в рамках партии, а также какую роль играл антисемитизм в борьбе с «уклонистами» от генеральной линии.
— Как возник сам термин «троцкизм»? Был ли он самоназванием?
— Коммунистическая оппозиция не использовала применительно к себе термин «троцкизм» или наименование «троцкисты». Их так называли противники. Словечко «троцкисты» было введено в оборот во время дискуссии об уроках Октября 1924 года. Троцкого за публикацию статьи с критикой поведения партийных лидеров в 1917 году обвинили в том, что он хочет подменить ленинизм некоей идеологией под названием «троцкизм». Соответственно, сторонников Троцкого начали называть троцкистами. Можно провести параллель с понятием «ленинизм». Первоначально понятие «ленинизм» возникло как негативная кличка сторонников Ленина. Затем термин стал позитивным. То же самое произошло и с троцкизмом. Начиная с 1930‑х годов, зарубежные последователи Троцкого начали с гордостью себя называть троцкистами.
— Почему внутри партии большевиков вообще возникли оппозиционные течения?
— Коммунистическая оппозиция — закономерное явление для советской политической системы 1920‑х годов. Это, прежде всего, порождение однопартийного режима. Когда окончательно в самом начале 1920‑х годов была установлена однопартийная система, то возникает ситуация, при которой различные социальные, политические, идеологические концепции не могут найти адекватного институционального выражения. В обычной демократической плюралистической системе люди бы разошлись по разным партиям. В советской системе это было невозможно. Существовала только одна ВКП(б). Хочешь проявить себя политически — ты можешь сделать это в рамках этой партии. Но общество разнородно, интересы разные, поэтому внутри партии неизбежно возникает фрагментация. И до тех пор, пока партия не превратилась в бюрократизированную и управляемую из центра структуру, в рамках ВКП(б) было множество течений и группок.
Оппозиция выражала те настроения недовольства и протеста, что накапливались в общественной среде СССР. Сами большевистские вожди понимали данную ситуацию. Ленин говорил: «На нас давит мелкобуржуазная стихия, если партия расколется, то весь наш режим рухнет». Очень болезненным для большевиков был Кронштадтский мятеж 1921 года. Большая часть кронштадтской ячейки РКП(б) поддержала восставших. Это был шок. Коммунисты с оружием в руках идут на коммунистов. Именно после этого принимается резолюция X съезда РКП(б) о запрете фракций и группировок внутри партии. Их формально можно было запретить, но в реальности они продолжали существовать.
— Резолюция X съезда носила постоянный характер?
— Да, но поначалу говорилось, что данная резолюция является ответом на чрезвычайную ситуацию. Но потом её никто отменять не стал. Наоборот, резолюцию только ужесточали. Секретный пункт придали гласности о том, что члена Центрального комитета можно исключить из партии за фракционное поведение решением других членов ЦК. Троцкий сам поддерживал эту резолюцию. Впоследствии Троцкий писал, что в дальнейшем он бы хотел отменить запрет X съезда и вернуться к полной внутрипартийной демократии, если политическая ситуация стабилизируется.
Это вообще была концепция Троцкого: ограничения демократии в период военного коммунизма и нэпа носили временный характер и подлежали отмене. А вот Сталин, по мнению Троцкого, возвёл данные ограничения в норму и отказался возвращаться к нормальному внутрипартийному демократическому режиму. Сталин выражал интересы господствующего класса в советском обществе — бюрократии. Бюрократия, как считал Троцкий, не была заинтересована в возвращении к демократическим нормам, она хотела увековечить своё господство. В этой связи и укрепились авторитарные институты.
Естественно, внутри партии были люди, которым это не нравилось, и которые выступали за то, чтобы партия жила полноценной идейной жизнью, рядовые коммунисты участвовали в разработке решений, а критика шла с низу. Это стремление части коммунистов не допустить, чтобы партия превратилась в бюрократический институт, и лежало в основе формирования оппозиции.
— Когда начинается активная стадия противостояния коммунистической оппозиции и генеральной линии партии?
— Коммунистическая оппозиция оформляется в 1923 году. Но внутрипартийная борьба была всегда. Начиная с 1917 года и на протяжении всех последующих лет вплоть до 1929 года, каждый год наполнен внутрипартийной борьбой. Партия постоянно борется сама с собой. После того, как на рубеже 1920–1930‑х годов Сталин уничтожил элементы плюрализма, полностью превратил партию в бюрократический аппарат, оппозиция стала нелегальной.
Борьба, которая шла с 1918 года и даже раньше с демарша правых большевиков, — это было противостояние относительно равнозначных платформ, а не борьба руководства с оппозицией. Например, в дискуссии о профсоюзах нельзя было выделить главную линию, хоть была «платформа десяти» Ленина и Зиновьева. Но другие концепции не рассматривались как идеи каких-то отщепенцев. А с 1923 года чётко идёт разделение на власть и оппозицию. Оппозиция формируется во время дискуссии о внутрипартийном положении. Начинается с того, что вначале Троцкий пишет письмо в октябре 1923 года в ЦК и ЦКК, затем 46 видных коммунистов, ветеранов партии так же выступают с письмом, созвучным идеям Троцкого.
Начинается внутрипартийная дискуссия, в центре которой находится вопрос о демократизации партии. И в «Заявлении 46», и в письме Троцкого говорится о том, что партия бюрократизировалась и что порядки дальше от демократии, чем в самые жёсткие годы военного коммунизма, хотя ситуация стабилизировалась, что партия разделилась на верхушку и массу, дискутировать и критиковать запрещено, выборность де-факто исчезла. Забюрократизированность партии связывали с личностью Сталина, который в 1922 году стал генеральным секретарём ЦК РКП(б). Сталин начал менять руководящий состав партии на местах. Эта перетряска партийного аппарата тоже вызывает недовольство.
Оппозиция стремилась вернуться к внутрипартийным порядкам образца 1918 года, когда можно было свободно дискутировать и критиковать, а также покончить с бюрократическим диктатом и провести нормальные выборы ключевых партийных фигур. Оппозиция выступала и против сложившейся ситуации, когда члены партии, желающие обмениваться идеями и активно дискутировать, вынуждены неформальные подпольные группы, вроде «Рабочей правды» и «Рабочей группы». Одним из толчков к созданию оппозиции стал тот факт, что против этих неформальных групп стала использоваться политическая полиция, ГПУ. Вмешательство политической полиции в разборки между коммунистами стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.
— Сразу ли Троцкий возглавил оппозиционеров? Какая у него была репутация на момент старта внутрипартийной борьбы?
— Нельзя сказать, что Троцкий стоял во главе движения. Он неформальный вдохновитель оппозиции. Лидерами оппозиции были Евгений Преображенский и Тимофей Сапронов. В документах 1923 года говорится про оппозицию как про сторонников Преображенского и Сапронова.
Троцкий имел неоднозначную репутацию в плане демократизма. Когда он выступил в качестве лидера демократической оппозиции, это многих удивило. Троцкий имел непростой политический путь. Начинал он как критик большевиков с демократических позиций, обличал гиперцентрализм и бюрократизм, но в 1917 году он вступает в большевистскую партию и в период Гражданской войны он был ярым сторонником военного коммунизма и централизма. Троцкий выступал за огосударствление профсоюзов, он боролся с рабочей оппозицией. Его оппоненты удивились, что Троцкий стал демократом. Троцкий говорил, что в данный момент времени ситуация хуже, чем при военном коммунизме. Всё-таки в самые тяжёлые годы Гражданской войны коммунисты могли спорить, никому рот не затыкали. Троцкий считал, что бюрократизация партии отражается на всей общественной жизни страны. Активность Советов затухает, следуют просчеты в экономике.
В 1923 году Троцкий почувствовал, что против него объединились другие лидеры партии, что он находится в изоляции. Троцкого боялись. Ленин и Троцкий — два вождя Октября. До 1923 года, наряду с портретами Ленина и Маркса, у партийцев висел ещё и портрет Троцкого. Ленин и Троцкий — два первых среди равных, выражаясь языком публицистики того времени.
Троцкий никогда не хотел взять единоличную власть. Ленин предлагал Троцкому возглавить Совнарком, а перед смертью стать первым замом по СНК. Но Троцкий считал себя политическим и идеологическим вождём мирового пролетариата. Государственную политику Троцкий недооценивал и считал, что это не вполне его.
— Почему оппозиция 1923 года проиграла?
— Причина заключалась в ошибке, которую оппозиционеры будут из раза в раз повторять. Они считали, что можно победить официальным путём в рамках партийного устава. Нужно идти на собрания, ставить те или иные вопросы на голосование, добиваться большинства на съездах и конференциях. Но на самом деле партийная машина уже работала по-другому. Секретариат во главе со Сталиным контролирует отбор руководящих кадров от губернского уровня и выше, а эти кадры, в свою очередь, выбирают делегатов съезда. Изначально все партийные форумы подбирались так, как было выгодно бюрократии.
Но в 1923 году исход борьбы ещё не был так предопределён, как в дальнейшем. Особенно острая дискуссия между оппозицией и сторонниками «генеральной линии» ЦК развернулась в Москве. Именно в столице концентрировались ключевые кадры и партийные интеллектуалы. В Москве голоса разделились 50 на 50. Коммунистические университеты, где учились не зелёные студенты, а ветераны Гражданской войны, бывшие комиссары и активисты, голосовали за оппозицию. В армии у Троцкого был огромный авторитет. Армейские партийные ячейки поддерживали оппозицию. Многие рабочие были за оппозицию. Но с рабочими существовала другая проблема. В 1923 году высокий уровень безработицы. Коммунистов исключают в последнюю очередь, поэтому за оппозицию не голосуют, чтобы не исключили из партии.
Оппозиция имела шансы на успех, но был включен механизм чёрных административных технологий. Проходили голосования за резолюции либо Преображенского — Сапронова, либо тройки Сталин — Зиновьев — Каменев. Поначалу, когда голосования начинаются, видно, что оппозиция преобладает. Если посмотрим «Правду» за ноябрь — начало декабря 1923 года, то мы увидим, что это во многом оппозиционная газета. Публикуются письма с мест, явно противоречащие генеральной линии партии. Потом происходит хитрый аппаратный манёвр. Снимают по инициативе Сталина главу отдела партийной жизни «Правды», туда отправляют помощника Сталина Назаретяна и тональность сразу меняется. Вдруг резко, судя по газетным публикациям, стала побеждать генеральная линия. Оппозиционеры были уверены в фальсификациях, им казалось, что цифры берут с потолка. Впоследствии Борис Бажанов, секретарь Политбюро, ставший невозвращенцем, написал, что в контексте партийных голосований 1923 года Сталин произнёс свою знаменитую фразу: «Неважно, кто как голосует, важно, кто как посчитает».
Назаретян, судя по мемуарам Бажанова, просто менял цифры: в реальности 40% за Сталина, а 60% за оппозицию, а он подавал, что 60% за генеральную линию и 40% за оппозицию. Доказать это сложно. Другие сведения, включая данные технического работника Политбюро Балашова, свидетельствуют о том, что Назаретян просто придерживал информацию о тех ячейках, в которых побеждала оппозиция. Таким образом создавалось впечатление, что оппозиция терпит поражение в Москве. Но на самом деле даже Бухарин написал Сталину, что в Москве оппозиция оказалась «очень мощной, если не сказать больше».
После поражения ключевых оппозиционеров, кроме Троцкого, снимают с постов — либо отправляют послами или в сферу экономики. Оппозиция получила негативную оценку на XIII партийной конференции в начале 1924 года. Было объявлено, что у оппозиции мелкобуржуазный уклон. Этот ярлык вызвал резкое негодование и протест оппозиции. Но в качестве обоснования такого ярлыка партийные идеологи увязывали демократичность с буржуазностью. Троцкий был глубоко оскорблён этим ярлыком, хотя на XIII съезде он произнёс фразу: «Права она или не права, но это моя партия». Впоследствии многие сторонники ставили эту фразу в вину Троцкому.
— Что происходило дальше?
— Следующий этап борьбы — 1924 год, ноябрь, так называемая «литературная дискуссия». Троцкий опубликовал статью «Уроки октября» в третьем томе работ об истории Великой Октябрьской революции. Троцкий был человеком, который реально организовал Октябрьский переворот, занимая на тот момент пост руководителя ВРК (Военно-революционного комитета) и Петроградского Совета. Ему было что сказать. В завуалированной форме Троцкий критиковал тех людей, кто в 1924‑м стояли у руля партии, а именно Каменева и Зиновьева. Каменев и Зиновьев в 1917 году в период от февраля к октябрю были оппонентами Ленина и склонялись к тому, что не нужно устанавливать диктатуру пролетариата в крестьянской стране, а следует двигаться стандартным социал-демократическим путём через участие в представительных органах. Троцкий это Каменеву и Зиновьеву припомнил.
Логика была такой: они сейчас говорят, что у нас, у левых, мелкобуржуазный уклон, а пускай они на себя посмотрят — именно они, Зиновьев и Каменев, чуть не погубили Октябрьскую революцию. Такое интересное использование исторического материала в политической борьбе. Но Троцкий получил мощный ответный удар в такой же форме. Ему припомнили конфликт с Лениным. Из архивов извлекли всё плохое, что Ленин писал о Троцком, а Троцкий — о Ленине до 1917 года. Они спорили. Это в 1917‑м Ленин скажет, что нет лучшего большевика, чем Троцкий. Каменев и Зиновьев пытались продемонстрировать, что они наследники Ленина, а их противоборство с Троцким — продолжение борьбы с Лениным. Тогда был запущен термин троцкизм.
Троцкий написал обширные ответы на обвинения, но ни один из них не был опубликован. Потом Троцкий напишет январскому пленуму ЦК 1925 года письмо, в котором подведёт итог литературной дискуссии. Троцкого смещают с должности наркома по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета, при этом его оставляют членом Политбюро. Сталин, по определению Бухарина, была «гениальным дозировщиком», мастером политическом борьбы. Сталин считал, что если по Троцкому ударить слишком сильно, то это вызовет негативную реакцию. Сталину доносили, что в военных кругах считали, что нужно защищать Троцкого.
Впоследствии Троцкий признался в эмиграции, что ему предлагали взять власть. Глава московского гарнизона Муралов предлагал Троцкому сместить Сталина, Зиновьева и Каменева. Говорят, что это можно было сделать элементарно и бескровно. Троцкий отказался. Ныне современные сторонники Троцкого дискутируют, правильно ли сделал Троцкий, отказавшись от силового варианта захвата власти. Но Троцкий считал, что подобный путь — это бонапартизм. По его мнению, можно было действовать только через партийные структуры.
— Как оппозиция реагировала на «литературную дискуссию»?
— Оппозиция на этом этапе не действует. Были люди, которые симпатизировали Троцкому, но какой-либо борьбы не было. «Литературная дискуссия» оказалась персональной историей Троцкого.
— На момент начала 1920‑х годов кого больше не любил Троцкий — Сталина или Каменева с Зиновьевым?
— Сталина он, конечно, не любил ещё со времени момента Гражданской войны. У них был конфликт в связи с Царицыном, не хотел Сталин подчиняться Троцкому, на тот момент руководителю Красной армии. Но Троцкий Сталина не воспринимал всерьёз. Каменев и Зиновьев, по мнению Троцкого, были реальными вождями, теоретиками, ораторами, людьми с политическим весом. А Сталин же помогал Каменеву и Зиновьеву в организационных вопросах. Очень многие так Сталина недооценили. Потом, когда Троцкий с Каменевым и Зиновьевым объединятся, Троцкий сделает заявление об этой ошибке.
— Почему к оппозиции присоединяются участники правящего триумвирата Каменев и Зиновьев?
— Каменев и Зиновьев также думали, что они будут политическими и идейными вождями, а Сталин будет у них в качестве орговика. Столкновение происходит на XIV съезде в 1925 году. Но Троцкий не участвует в этом противостоянии. Для него этого борьба двух бюрократических группировок. Зиновьев и Каменев получают большинство в Ленинграде, а в остальных парторганизациях у Сталина, блокирующегося теперь с Бухариным, была полная поддержка.
После этого происходит объединение оппозиции 1923 года с «новой оппозицией» Каменева и Зиновьева. Было сложно для Троцкого, Преображенского и других пойти на альянс с Зиновьевым и Каменевым, которые недавно их клеймили. Некоторые даже предлагали объединиться со Сталиным против Каменева и Зиновьева. Но в конце концов в качестве общих принципов объединения оппозиции была борьба за демократизм и за выполнение «ленинского завещания». Согласно «Письму к съезду», известному как завещание Ленина, Сталина необходимо было снимать с поста генерального секретаря партии.
В это же время разворачивается дискуссия о социализме в отдельно взятой стране. В 1924 году, уже после смерти Ленина, Сталин внезапно делает открытие, что у Ленина в работах была концепция «социализма в отдельно взятой стране». Троцкий же пишет, что такой концепции не было, большевики говорили о всемирной революции. С точки зрения Зиновьева, Каменева и Троцкого, идея социализма в отдельно взятой стране противоречила марксизму, ленинизму и была бессмыслицей. Начинается спор вокруг данного тезиса. С одной стороны, этот спор выглядит схоластическим. С другой стороны, эта проблема имела практическую сторону. Речь идёт о значимости международного коммунистического движения. Значение Коминтерна во главе с Зиновьевым снижается.
По мнению Сталина, идея «социализма в отдельно взятой стране» могла сплотить и воодушевить партийные кадры. Мировая революция явно не ожидалась. Международное рабочее движение развивалось, но коммунисты вовсе не стояли на пороге захвата власти. Поэтому нужно было дать массам простую и понятную социалистическую перспективу: мы можем построить социализм сами, без учёта того, что будет происходить где бы то ни было ещё.
Но одновременно отход от идеи мировой революции был и снятием теоретических ограничений для государственной политики. Если считать, что социализм может быть построен только при высокой производительности труда, развитии производительных сил и изменении социально-политической структуры общества, то нельзя было сгонять крестьян в колхозы, провозглашать бесклассовое общество на базе недоразвитой экономики. То, что вошло в историю как сталинский «великий перелом», было невозможно при сохранении концепции глобальности революционного процесса.
Социализм — продукт длительного исторического развития, создающего высокоразвитую промышленность, пролетарскую структуру общества. Маркс писал, что если строить социализм на нищей технической базе, то будут построены казармы. Собственно, что и произошло. У Троцкого была идея, что только на основе объединения индустриального Запада и аграрной России можно построить социализм в мировом масштабе. Но он отнюдь не думал, что крестьян в России будут загонять в коммуны.
— Какая была экономическая программа оппозиционеров?
— В экономике существует представление, что Троцкий и его сторонники были фанатами военного коммунизма, они хотели уничтожить нэп. Этот сформированный в советской историографии стереотип ничего общего с действительностью не имеет. Оппозиция не носила антинэповского характера.
Речь шла о том, как развивать советскую экономическую модель, которая сформировалась с помощью национализации большей части промышленности.
С 1925 года советская экономика переживала кризисы, обусловленные так называемыми «ножницами цен». Опять же термин Троцкого. На сельскохозяйственные продукты были низкие цены, на промышленные товары — высокие. Крестьяне недовольны. С чем это связано? В значительной степени это обусловлено тем, что Россия изолировалась от мирового рынка. Монополия внешней торговли мешала проникновению более дешёвых и более качественных продуктов зарубежной промышленности. Приходилось покупать свою продукцию, которая была похуже и подороже.
Соответственно, крестьяне начинают тормозить продажу хлеба. Возникает кризис хлебозаготовок. Им продавать хлеб невыгодно из-за этих ножниц и отсутствия промышленных товаров. Зачем продавать, если можно использовать этот хлеб как-то для себя? Деньги особо было тратить некуда. Оппозиция говорила: проблема заключается в том, что в России слабая промышленность. Либо давайте открывать СССР мировому рынку (что коммунистами исключалось), либо развивать свою промышленность. Упор был именно на развитии промышленности. Это было бы выгодно всем.
Сталин и Бухарин говорили о том, что ключевая проблема — это цены на промышленные товары. Они настаивали на снижении цен в административном порядке. Оппозиция называла это глупостью и призывала к индустриализации. Сталин и Бухарин, в свою очередь, обвиняли троцкистов в стремлении к сверхиндустриализации. Они утверждали, что троцкисты не любят крестьян и хотят за их счёт провести индустриализацию. В 1927 году наступает тяжелейший кризис, который приводит к тому, что Сталин просто отменяет нэп.
Оппозиция, кроме того, говорила о том, что нужно проводить более чёткую классовую линию. Накапливаются излишки у верхов крестьянства — кулачества. Нужно на это кулачество больше нажимать. Они призывали ввести рентное обложение кулаков, с учетом качества земли. Преображенский так формулировал: «Задача советского режима взять как можно больше с крестьянства для индустриализации, потому что никаких других источников нет, и при этом не порвать союз с крестьянством». Предполагалось, что крестьянству индустриализация тоже будет выгодна. В городе оппозиция призывала увеличивать зарплаты у рабочих в соответствии с производительностью труда. Те инвестиции в промышленность, за которую выступали оппозиционеры, предполагали увеличение заработной платы рабочих. Оппоненты их обвиняли в демагогии.
— Кто поддерживал оппозицию?
— Были партийные функционеры, которые с начала 1920‑х годов были против Сталина. Многих из них сместили с постов в 1922 году после того, как утвердилась власть Сталина в качестве генерального секретаря партии. Часть бюрократии была в оппозиции. Троцкий признавал, что в оппозиции были аппаратчики. Другая часть оппозиции — идеалистическая. Это ветераны Гражданской войны, для которых социализм и мировая революция не были пустым звуком. В ядре оппозиции было много тех, кто прошёл Гражданскую войну молодыми. Та система, что строил Сталин, противоречила их идеалам.
К оппозиции примыкали те, кто выражал протест по различным вопросам деятельности партии. Оппозиция воспринималась как люди, которые просто что-то говорят против властей. Порой в архивах встречаются интересные данные. Группа православных верующих выступила с поддержкой Троцкого, или же на партийном собрании пришла записка докладчику, где было написано: «да здравствует Троцкий, да здравствует Учредительное собрание». Эмиграция оценивала оппозицию в качестве расшатывающего систему фактора. Рабочие боролись за свои интересы и поэтому примыкали к оппозиции. Ведь все профсоюзы были огосударствлены. Доля молодёжи и рабочих в середине 1920‑х годов увеличивается.
Сидят слева направо: Л. Серебряков, К. Радек, Л. Троцкий, М. Богуславский и Е. Преображенский;
стоят: Х. Раковский, Я. Дробнис, А. Белобородов и Л. Сосновский.
— А не воспринималась ли оппозиция как некое элитарное объединение людей, которое существует только в партии?
— Конечно, воспринималась. Долгое время оппозиция работала только в рамках партии и считала, что не стоит обращаться к беспартийным. Оппозиционеры выступали на партийных собраниях с критикой Сталина, вносили контрпредложения на голосование, которые обычно получали меньшинство.
Оппозиция работала в рамках партийных ячеек, но в конце 1920‑х годов стало понятно, что это бессмысленно. Партийные ячейки ничего не решали. И они пошли в массы. Сразу идёт приток активистов. Типичный пример — Варлам Шаламов. Он не был членом партии, но участвовал в подпольной троцкистской организации. Первый его срок — за подпольную типографию, причём его сразу же отправили в лагерь. К тем беспартийным, кто примыкал к троцкистам, применялись самые суровые наказания.
— Как пропагандировали свои идеи троцкисты в среде обычного населения?
— В преддверии XV съезда партии в 1927 году проводились так называемые «смычки». В лесу, парках или на частных квартирах приходили и члены партии, и беспартийные и проводили собрания с выступлением докладчиков. По оценкам оппозиции, через «смычки» прошло более 20 тысяч человек. Оппозиция, конечно, очень постепенно приходила к идее, что нужно выходить за рамки партии. У них была общебольшевистская концепция, что только партия большевиков — единственный выразитель интересов пролетариата. Однопартийная система — это основа диктатуры пролетариата. В конце концов они пришли к идеям многопартийности, но был долгий путь.
— «Бюллетень оппозиции» был главным журналом троцкистов. Что он из себя представлял?
— В 1929 году троцкисты наладили выпуск этого журнала за рубежом и издавался он за рубежом. Последний номер вышел после убийства Троцкого в 1941 году. Это очень интересный источник по истории 1930‑х годов не только СССР, но и мира. У журнала была широкая цепь корреспондентов по всему миру. Оппозиционеры снабжали редакцию журнала интересной информацией. «Бюллетень» попадал в Советский Союз разными путями. Первоначально на него просто подписывались — так же, как Центральный Комитет подписывался на другие эмигрантские издания. Привозили журнал советские моряки и дипломаты. Бюллетень специально печатался в микроформате. Но я не думаю, что бюллетень широко читался.
— Когда изгоняют троцкистов из партии?
— В 1927 году XV съезд исключает оппозицию из партии, не только вождей, но рядовых партийцев, если те не отрекаются от принадлежности к оппозиции. По стране проходят собрания партийных ячеек, где оппозиционеры должны сказать, продолжают ли они поддерживать оппозицию. Нет точных данных, сколько человек было исключено. Сталин оценивал число оппозиционеров в 30 тысяч. Официально было исключено 4 тысячи. На пленуме Сталин озвучил официальные цифры, но был выкрик из зала, что 10 тысяч человек голосовало за оппозицию. Сталин повторил цифру в 10 тысяч и добавил, что ещё 20 тысяч оппозиционеров не пришли на собрания ячеек. По моим подсчётам, из партии было исключено порядка 8 тысяч.
Затем многие из этих убеждённых оппозиционеров перед партией капитулируют. Они с энтузиазмом встретят сталинский «великий перелом», считая, что Сталин использует идеи оппозиционеров. На этом основании часть оппозиционеров вернулась в партию на рубеже 1920 и 1930‑х годов. Но самые рьяные оппозиционеры — порядка тысячи человек — называли сталинский «великий перелом» карикатурой на индустриализацию. В 1927 году оппозиционеры уходят в подполье. И что интересно, численность их групп растёт, потому что примыкают не только партийцы.
В 1928–1929 годах выходит на первый план рабочий вопрос. В это время идёт форсированное наступление на рабочих. Ухудшается положение рабочих. Многие рабочие начинают в разных формах протестовать, даже бастовать. Оппозиционеры активно участвуют в этой борьбе. Если крестьяне бунтуют и рабочие бастуют, и если возникнет политическая сила, которая возглавить протесты, то режим может пасть. Но у оппозиции нет чёткого понимания того, что она хочет. Рабочие спрашивают: «А что нам делать?». Оппозиционеры говорят: «Голосуйте за наши резолюции, добивайтесь хороших коллективных договоров и оказывайте давление на партию, чтобы та вернула нас в свои ряды».
Когда позднее оппозиционные группы радикализируются, уже становится поздно. К 1930 году уже никакого подполья нет. Троцкисты сидят в тюрьмах и в ссылках. В тюрьмах они издавали самодельные журналы, устраивали голодовки и демонстрации протеста. Они требовали, чтобы в ГУЛАГе существовал политический режим, чтобы политических держали отдельно от уголовных, чтобы их использовали по специальности. До убийства Кирова элементы «политического режима» в специальных тюрьмах – политизоляторах — ещё сохранялись. Но кончилось тем, что практически все «неразоружившиеся оппозиционеры» были уничтожены во время «большого террора». Именно эти тюремные активисты стали его первыми жертвами.
— Известна манифестация 7 ноября 1927 года по случаю десятилетия Октябрьской революции. Были ли ещё какие-то попытки массово провести уличные акции?
— Да, эта демонстрация больше всего известна. Считается, что следующая крупная протестная акция в Москве — это манифестация против суда над Синявским и Даниэлем в 1965 году. Крупная акция прошла также в Киеве осенью 1928 года, когда арестовали двух рабочих-оппозиционеров, которые пользовались большим авторитетом. Их толпа пыталась освободить. Больше мне не известны публичные массовые акции оппозиционеров.
— Отсутствие протестных акций обусловлено концептуальным желанием решать все политические вопросы внутри партии?
— На рубеже 1920–1930‑х годов было сложно проводить демонстрации. Уже на стадии подготовки и организации участников акции бы арестовали. Но, безусловно, на концептуальном уровне оппозиционеры не были сторонниками уличных акций. Они подспудно думали о «третьей силе», потенциальной контрреволюции. Для троцкиста была дилемма: с одной стороны, нужно бороться против режима, а с другой — правые могут воспользоваться политической нестабильностью.
— То есть правые был большим врагом?
— До определённого момента да. Хотя отношение к правой оппозиции менялось. Поначалу, когда произошёл разрыв Сталина с Бухариным, которого обвинили в правом уклоне, симпатии троцкистов были на стороне Сталина. Бухарина они считали хуже. Но потом оппозиционеры стали выступать за то, чтобы всем течениям в партии были предоставлены равные права: пусть будет правое течение Бухарина, левое — Троцкого и центристское — Сталина. В начале 1930‑х годов троцкисты фактически пришли к выводу о необходимости объединения с «правыми» оппозиционерами. В центре внимания теперь ставится сталинский режим. В области экономики критика «сплошной» коллективизации и сталинского варианта индустриализации у правых и троцкистов была одинаковой. И те, и другие считали, что принудительная коллективизация — это ужас, это издевательство над социализмом, в ходе индустриализации идёт гонка за темпами, а не за качеством. Выступали против «призовых скачек» индустриализации, считали, что все шаги должны быть экономически обоснованы.
В 1930‑е годы происходит сближение всех антисталинских оппозиционных сил. Первоначально возникает группа Рютина. К этой группе присоединится несколько троцкистов. Затем возникает объединённый блок оппозиции 1932 года. Это попытка создать альянс всех антисталинских сил. В извращённом виде этот альянс фигурировал на процессе 1938 года как «правотроцкистский блок». Наряду с троцкистами, в этом блоке принимали участие в блоке сторонники Зиновьева и Каменьева, группа Сафарова — Тарханова, неизвестная группа, называемая в архиве Троцкого, «О» и «правые», сами рютинцы. Никакой деятельности этого блока не было, сразу же начались аресты, но договорённости были.
— Когда разгоняли демонстрацию 1927 года, по свидетельству Ивара Смилги, раздавались возгласы: «Бей жидов-оппозиционеров». Использовался ли антисемитский мотив в борьбе с оппозицией?
— Безусловно. Вожди оппозиции: Троцкий — Бронштейн, Каменев — Розенфельд, Зиновьев — Радомысльский. Очень просто было дать понять, что оппозиционеры — евреи, потому что они выступают за мировую революцию, космополиты, которые не любят русских крестьян. Конечно, не напрямую, антисемитизм в те годы карался как уголовное преступление. Хотя Троцкий цитировал постановление одной из местных ячеек, где призывалось «исключить оппозиционеров из партии, потому что сама их национальность предрасполагает к торгашеству, беспринципности и прочему».
Это, конечно, редкий случай, когда такое было написано на бумаге. Антисемитский аспект борьбы с оппозицией комментировал сам Сталин. Он заявлял: «Мы боремся против оппозиционеров, не потому что они евреи, а потому что они оппозиционеры». (Высказывание, которое, по сути, акцентировало национальность главных лидеров оппозиции.) Анекдот того времени: «В чём отличие Моисея от Сталина? Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин вывел евреев из Политбюро».
Во время разгона подобные возгласы могли быть. В разгоне демонстрации 1927 года участвовали, помимо, собственно, милиции и ГПУ, выражаясь современным языком, «титушки», вооружённые дубинками отряды заранее подготовленных людей гопнического типа. Интересно, что они подчинялись Мартемьяну Рютину, который сам впоследствии войдёт в ряды оппозиционеров.
— Что случилось с троцкистами в 1930‑е? Они все были уничтожены?
— К 1936–1937 годам те люди, кто хоть один раз проголосовал за оппозицию, были репрессированы. Я видел в РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории. — Ред.) соответствующие документы. Хоть один раз колебнулся в сторону Троцкого — твоя судьба, как правило, предрешена. КРТД и КРТЗД — «контрреволюционная троцкистская деятельность», «контрреволюционная троцкистско-зиновьевская деятельность». Судьба этих людей сложилась очень печально. Либо расстрел, либо они получали огромные сроки. Лишь единицы выжили. А идейные троцкисты практически все были уничтожены. Для Сталина троцкисты были, как для Гитлера евреи. Если человек в 1936 году на вопрос «как Вы относитесь к Сталину» отвечал, что «Сталин — тиран», его бы однозначно уничтожили.
Хоть в конце 1930‑х годов в СССР уже не было реальной троцкистской оппозиционной организации, Троцкий стал мифом сопротивления. Вальтер Кривицкий, чекист-невозвращенец, в своих воспоминаниях удивлялся, что идущие на расстрел в 1930‑е годы молодые парни и девушки кричали «да здравствует Троцкий». Не потому, что они читали «Бюллетень оппозиции», а потому что Троцкий был для них символом протеста.
— Вопрос историософского характера. Как Вы считаете, борьба троцкистов и сталинистов — это эпизод вечного противоборства сторонников единого общемирового развития и особого пути, вроде славянофилов и западников, марксистов и народников, государственников и либералов, глобалистов и антиглобалистов?
— Троцкистское течение в гораздо большей степени, нежели сталинское течение, продолжало линию международной социал-демократии, марксизма как концепции общемирового исторического пути. У Сталина в его идеологии преобладали идеи автаркии, идеи сильной персонифицированной державной власти, что скорее ассоциируется с националистической традицией. В этом смысле можно сказать, что да. Борьба прогрессистов и реакционеров воплотилась в виде коммунистической форме в борьбе троцкистов и сталинистов.
— А в каких художественных произведениях ярче всего продемонстрирован образ оппозиционеров?
— Безусловно, следует читать Варлама Шаламова. На мой взгляд, он более сильный писатель, чем Солженицын. Шаламов, впервые репрессированный как троцкист, и впоследствии сохранил левое, но антисталинское и антитоталитарное мировоззрение. Интересна книга Василия Аксёнова «Московская сага». Аксёнов из троцкистской семьи. Его мать была активисткой оппозиции. Когда я читал книгу, я удивлялся, насколько точное описание событий 1920–1930‑х годов у Аксёнова. Скорее всего, он общался с людьми, которые были непосредственными свидетелями происходившего тогда. Что касается кино, то экранизации Шаламова и Аксёнова неудачны.
— Что бы Вы посоветовали почитать из исторической литературы? Порекомендуйте книжки Троцкого и книжки о Троцком или троцкизме.
— Из работ Троцкого — это «Итоги и перспективы», там изложена концепция перманентной революции. Вышла в 1907 году, а затем была переиздана в 1919 году и входила во все сборники. Также назову «Историю русской революции», «Преданную революцию» и незаконченную книгу «Сталин». Во время работы над этой книгой Троцкий был убит. Уникальная ситуация, когда автора убивает герой его книги. Это самая зрелая книга Троцкого.
О Троцком я бы посоветовал почитать трилогию Дойчера — «Вооружённый пророк», «Безоружный пророк», «Пророк в изгнании». Он был «критическим троцкистом», хотя, написал и биографию Сталина, которую троцкисты сочли апологетической. Именно Дойчеру принадлежит приписываемая Черчиллю фраза о том, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Он очень сильный писатель, он работал с закрытым архивным фондом Троцкого в США, однако с научной стороны используемый материал плохо им оформлен.
Последние работы — это трёхтомник Чернявского и Фельштинского о Троцком и книга Чернявского, вышедшая о Троцком в серии «Жизнь замечательных людей». С концептуальной точки зрения, есть много претензий к этим книгам. Авторы, на мой взгляд, чересчур прямолинейно проводят в текстах свои политические предпочтения либерально-консервативного толка — постулируют в духе того, что Троцкий, «как и все революционеры, не ценил человеческую жизнь». Но в названных работах достаточно полное изложение фактического материала со ссылками на источники, в том числе архивные. По истории оппозиции рекомендую семитомник Вадима Роговина. У Роговина другая крайность — он идеализирует Троцкого. Читая Чернявского и Фельштинского с одной стороны, а Роговина — с другой, можно составить комплексное представление о Троцком.
