С самого начала Первой мировой войны большевики заняли антивоенную позицию, что привело к репрессиям. Большевистская периодика попала под запрет: власти закрывали редакции и типографии, изымали номера из продажи. Тем не менее активистам удавалось продвигать социалистические идеи разными способами — соблюдать цензурные требования и писать эзоповым языком, печатать и вручную переписывать запрещённые материалы или привозить контрабандой газеты, изданные товарищами за границей.
О легальной и подпольной прессе большевиков с 1914 года до Февральской революции рассказывает Сергей Лунёв.
В течение лета 1914 года большевики лишились легальной периодической печати в Российской империи, которая до этого насчитывала более 20 наименований. Теоретический ежемесячный журнал «Просвещение» был закрыт в июне 1914 года, после разгрома редакции 8 июля (здесь и далее старый стиль датировок) выпуск массовой газеты, по совместительству центрального органа партии «Правды» (выходила под заглавием «Трудовая правда»), 12 июля приостановился журнал «Вопросы страхования», перестал выходить женский журнал «Работница». Закрылись региональные издания местных организаций большевиков, в профессиональных рабочих изданиях большевики отстранились от редактуры.
Как Россия вступила в Первую мировую войну. Власть, пресса, общество
Объявленная война резко изменила бушевавшие летом общественные страсти — предреволюционные забастовки в крупных городах Российской империи с началом мобилизации перетекли в ура-патриотические манифестации. 20 июля 1914 года вышло временное положение о военной цензуре, публичное выражение антивоенной позиции стало незаконным. На большевистское крыло РСДРП, выступавшее против войны, обрушились репрессии — партийцев арестовывали, активисты переходили на нелегальное положение.
Большевики теряли популярность и оказались в идейном кризисе. II Интернационал, к которому принадлежали большевики, терпел крах. Социалисты Европы нарушили предписания Интернационала: поддержали свои правительства и голосовали за военные бюджеты в парламентах. Большевики же бойкотировали голосование по военным кредитам в Государственной думе. Русское бюро ЦК РСДРП было разгромлено. Руководящую функцию партийных организации в России взяла на себя большевистская фракция Государственной думы, оберегаемая некоторое время депутатской неприкосновенностью. Находившийся в австро-венгерской части Польши лидер большевиков Владимир Ленин был интернирован как обладатель паспорта Российской империи, в конце августа 1914 года он перебрался в нейтральную Швейцарию. Свою позицию по поводу начавшегося конфликта Ленин смог донести до партии только в сентябре.
В условиях организационного разгрома и утраты легальных возможностей, появившихся после Первой русской революции, большевики заново создавали систему печати, приспосабливались к более жёстким цензурным рамкам военного времени и налаживали коммуникацию между руководящим центром и местными партийными организациями.
В статье будут рассмотрены в хронологической последовательности только те издания, что выходили на русском языке в крупных городах и которые удалось выпустить более одного номера.
Сила инерции. Журнал «Заря Поволжья»
Выступавшие с большевистских позиций издания в провинции были закрыты не сразу. Еженедельный общественно-политический журнал «Заря Поволжья», ориентированный на «интересы рабочих и торговых служащих», появился в Самаре 18 января 1914 года и имел тираж в несколько тысяч экземпляров. В редакции работали большевики и меньшевики. Уже с апреля за активную критику властей «Заря Поволжья» привлекалась к административным взысканиям и конфискациям. Летом 1914 года редакция придерживалась ярко выраженной большевистской линии — активно информировала о проходящих забастовках и публиковала радикальную социал-демократическую публицистику [1]. После того как самарская большевистская партийная организация взяла полное управление журналом в свои руки, пожертвования читателей увеличились в среднем с 15 до 80 рублей в неделю [2].
В № 26 от 19 июля 1914 года, дня вступления Российской империи в войну в Европе, комментируя начавшиеся между Сербией и Австро-Венгрией столкновения, «Заря Поволжья» в статье «Снова война» писала:
«…Народ во время войн, в большинстве случаев, представляет из себя стадо баранов, которое ведут на убой, чтобы иметь мясо».
В другой заметке номера, «“Хорошие” и “дурные” примеры», редакция реагировала на призыв самарского губернатора местным рабочим прекратить забастовки и «проникнуться чувством военного патриотизма»:
«Рабочая демократия прекрасно понимает остроту и тяжесть возникших международных осложнений, созданных возращённым буржуазией всех стран до последних пределов милитаризма; она знает, что всякая война уничтожает прежде всего жизни пролетариев и крестьян, но она знает также и то, что на знамени международного социализма, исповедуемого пролетариатом всего мира, написано: “Мы будем добиваться разоружения, мы против милитаризма и его авантюр”».
После выхода номера были арестованы издатель журнала А. И. Станкевич и секретарь редакции С. М. Белов. Около 500 экземпляров было конфисковано. 26 июля 1914 года самарцы выпустили ещё один номер с вдвое меньшим количеством страниц. В тот же день губернатор приостановил выпуск «повременного издания», но большевикам удалось практически полностью распространить тираж последнего номера.
В заглавной статье № 27 «Рабочий класс и текущие события» разгорающийся в Европе конфликт назывался «каким-то кровавым кошмаром, который окутывает постепенно всё человечество, пред которым все растерялись и молчат или же очертя голову бросаются в жестокую борьбу, не осознавая, куда они идут, что делают, во имя чего воюют».
Редакция посвятила три статьи международному социалистическому движению. М. Рогожский надеялся, что запланированный на 10 августа IX Международный социалистический конгресс состоится, ведь «организованный международный пролетариат должен чрез своих представителей сказать своё веское слово именно теперь, когда вся Европа охвачена пожаром войны». Автор признавал, что делегатам из воюющих между собой стран съехаться будет проблематично и конгресс, скорее всего, будет отменён. Далее журнал от имени «рабочего класса Поволжья» выражал соболезнования в связи с убийством французского социал-демократа Жана Жореса и информировал, что германская социал-демократическая партия перевалила за один миллион членов. Публицистика о международных делах чередовалась с воззваниями читателей помочь редакции. Завершался журнал рабочей корреспонденцией и рекламой.
После выхода № 27 семеро сотрудников «Зари Поволжья» были арестованы и провели в тюрьме несколько месяцев. На некоторое время большевики лишились легальных изданий в Российской империи.
«Рабочий голос», ставший «Пролетарским». Нелегальное издание в Петрограде
Наряду с прокламациями районный комитет Петербургской (Городской) части столицы в августе, в первый месяц войны, выпустил отпечатанную на гектографе нелегальную газету «Рабочий голос» — 18 страниц небольшого формата. Тираж составил всего 200 экземпляров. Газета «осуждала грабительскую империалистическую войну, призывала пролетариат Петрограда к борьбе с ней и ставила вопрос об укреплении нелегальных партийных организаций» [3]. На базе «Рабочего голоса» было решено выпускать общегородское издание, которым бы ведал Петербургский партийный комитет (большевики противились переименованию Санкт-Петербурга и отказывались менять наименование столичной организации).
Общегородскую нелегальную газету большевики Петрограда смогли выпустить лишь в феврале 1915 года. Газета, получившая название «Пролетарский голос», практически полностью состояла из перепечаток материалов «Социал-демократа», газеты ЦК партии, доставленной к этому моменту в Петроград. Определить тираж затруднительно, но география распространения обширна. Экземпляры первого номера «Пролетарского голоса» полиция находила в апреле 1915 года в Москве и Московской губернии, в мае 1915 года — в Донской области и Ростове-на-Дону, а в феврале 1916 года — в Волынской губернии и в Житомире [4]. Следующий номер, подготовленный к Первомаю 1915 года, напечатать не удалось. Петербургский комитет большевиков вывела из строя очередная волна арестов.
Второй номер «Пролетарского голоса» появился через год, в феврале 1916 года, и был приурочен к Международному женскому дню (23 февраля по старому стилю). Весь номер представлял собой перепечатку воззвания главной активистки женского движения из числа большевиков Александры Коллонтай. В 1916 году большевики выпустили «Пролетарский голос» накануне Первомая. В праздничной публицистической передовице разоблачались «малые и большие Плехановы», то есть социал-демократы, переместившиеся на позиции поддержки войны. В других статьях газета рассказывала историю рабочего движения в мире и положении рабочих в Петербурге.
Четвёртый номер нелегальной газеты вышел 18 декабря 1916 года. Выпуску предшествовали аресты Петербургского комитета и изъятия уже готового набора номера, а также производственных машин нелегальной типографии. Большевики вынужденно пошли на дерзость. Партийцы на несколько часов захватили типографию Альтшуллера «с револьверами в руках» и силами двух рабочих напечатали около двух тысяч экземпляров «Пролетарского голоса». Уходя из типографии, большевики оставили записку, в которой «было принесено извинение владельцу типографии за захватное использование его типографии и материалов и к этому добавлено, что к такому способу они прибегли в силу ареста нелегальной техники».
Этот номер «Пролетарского голоса» походит на полноценную газету, хоть в наборе использовался разный печатный шрифт, встречались грамматические ошибки. Статья «Петербург 18 декабря» отображала положение в рабочей среде во время идущей войны и характеризовала конфликт «как войну за мировое господство враждующих групп империалистических хищников». Газета критиковала монархистов и либеральные круги, а также меньшевиков и других деятелей рабочего движения, занимавших «позиции социал-шовинизма». «Пролетарский голос» описывал работу Петербургского комитета большевиков, который организовывал стачки на отдельных предприятиях и распространял листовки. Партийная организация отчитывалась, что за октябрь-ноябрь 1916 года удалось издать шесть листовок и распространить их тиражом более 30 тысяч экземпляров. В разделе газеты «В провинции» «Пролетарский голос» информировал о стачках, забастовках и демонстрациях в центральных районах России, в Закавказье и Донбассе, в Поволжье и в Сибири, которые участились к концу 1916 года.
«Социал-демократ». Главная газета большевиков
Осенью 1914 года в качестве центрального печатного органа большевистские лидеры в Швейцарии возродили газету «Социал-демократ». Редакция размещалась в Берне, номера печатались в Женеве.
Возобновлённый «Социал-демократ» выходил с 1 ноября 1914 года до 31 января 1917 года под непосредственным руководством Владимира Ленина. Было выпущено 26 номеров, практически ежемесячно. Количество копий каждого выпуска варьировалось от 500 до 1500. Газета продолжала нумерацию выходившего нерегулярно в разных местах инициированного ЦК РСДРП издания ещё в 1908 году. «Социал-демократ» военного времени имел приложения с объёмными теоретическими текстами — журнал «Коммунист» (вышел один сдвоенный номер) и «Сборник “Социал-демократа”» (вышло два номера).
«Социал-демократ» устанавливал единую организационную линию и задавал лозунги партии, подпитывал актуальной политической информацией и разъяснял теоретические вопросы, впоследствии печатал корреспонденции от местных партийных организаций. Материалы привозимой из Женевы газеты становились основой для печати большевиков: перепечатывались нелегальными изданиями, тиражировались с помощью гектографа и распространялись в виде листовок. Роль «Социал-демократа» для местных партийных организаций описал харьковский большевик Я. И. Базанов:
«Мы буквально приходили в восторг, когда, получив с большим опозданием замусоленный номер “Социал-демократа” или другое известие из Москвы или Петербурга, убеждались, что наша линия в основном правильная» [5].
«Социал-демократ», имевший корреспондентов во многих европейских странах, стал центром притяжения не только для большевиков, но и для настроенных интернационально и антивоенно социалистов со всего мира.
В публикациях «Социал-демократа» сконцентрировано основное идейное наследие Ленина от начала Первой мировой войны до Февральской революции. В газете вышло 44 авторские ленинские статьи и более 50 материалов, отредактированных Лениным [6]. Среди статей — «О национальной гордости великороссов», «Что доказал суд над РСДР Фракцией», «Крах II Интернационала» (для приложения «Коммунист»), «О поражении своего правительства в империалистической войне», «О лозунге Соединённых Штатов Европы». Владимир Ильич с марксистских классовых позиций объяснял причины, породившие всемирную войну, и определял как партийцем нужно себя вести в условиях мировой бойни.
Ленин выступал не просто с антивоенных позиций — он призывал превратить империалистическую войну в гражданскую и сместить развязавшие войну правительства с помощью революций. Обличая шовинизм и придерживаясь принципа интернационализма, Владимир Ильич критиковал другую крайность — «национальный нигилизм». Ленин развенчивал вчерашних авторитетов из числа лидеров II Интернационала, кто стал сторонником своих правительств и пропагандировал оборончество. В колкой полемике доставалось Плеханову, Каутскому, Вандервельде и другим «социал-шовинистам». Владимир Ильич реагировал на общеевропейские и внутрироссийские политические темы.
Для «Социал-демократа» писали Григорий Зиновьев, Александра Коллонтай, Максим Литвинов, Инесса Арманд и другие большевики из ближайшего круга Ленина. Выпускающим редактором издания работал опытный журналист Вячеслав Карпинский, участвовавший прежде в работе эмигрантских газет «Вперёд» и «Пролетарий», а также «Правды». Секретарские обязанности брала на себя супруга Владимира Ильича Надежда Крупская.
350 экземпляров первого «Социал-демократа» военного времени (№ 33 от 1 ноября 1914 года) попали в Петроград незадолго до ареста большевистской конференции в Озерках. Среди задержанных участников были и депутаты Государственной думы из большевистской фракции. Большевики лишились руководящего центра в Российской империи, но началось распространение по стране печатного органа ЦК РСДРП(б). Местные организации узнали генеральную линию партии после нескольких месяцев сумятицы и неизвестности. Ходили даже лживые слухи, что Ленин занял оборонческую позицию.
В № 33 был напечатан манифест «Война и российская социал-демократия» за подписью большевистского ЦК РСДРП. Документ, носивший характер руководящего для партийцев большевистского крыла РСДРП, подготовил Ленин. Манифест определял отношение к войне, сформулировал цели и задачи партии в новых условиях. Владимир Ильич утверждал:
«Захват земель и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, грабёж её богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение и националистическое одурачивание рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления революционного движения пролетариата — таково единственное действительное содержание, значение и смысл современной войны».
Ленин клеймил европейские социал-демократические партии за поддержку своих правительств и предательство принципов II Интернационала, противопоставляя предателям позицию большевиков:
«Наша партия, Российская с.-д. рабочая партия, понесла уже и еще понесёт громадные жертвы в связи с войной. Вся наша легальная рабочая печать уничтожена. Большинство союзов закрыты, множество наших товарищей арестовано и сослано. Но наше парламентское представительство — Российская социал-демократическая рабочая фракция в Государственной думе — сочло своим безусловным социалистическим долгом не голосовать военных кредитов и даже покинуть зал заседаний Думы для ещё более энергического выражения своего протеста, сочло долгом заклеймить политику европейских правительств, как империалистскую. И, несмотря на удесятеренный гнёт царского правительства, социал-демократические рабочие России уже издают первые нелегальные воззвания против войны, исполняя долг перед демократией и Интернационалом».
Основными задачами социал-демократии в Российской империи «ввиду наибольшей отсталости этой страны» Ленин видел в «трёх основных условиях последовательного демократического преобразования: демократической республике (при полном равноправии и самоопределении всех наций), конфискации помещичьих земель и 8‑часовом рабочем дне». Речи о социалистической революции, в отличие от более развитых стран, в России ещё не шло. Манифест призывал создать новый Пролетарский Интернационал.
«Социал-демократ» ввозили в Российскую империю следующим образом: из Женевы пакеты с газетами отправлялись в Париж, откуда они высылались в Швецию на адреса сочувствующих местных активистов и эмигрантов-большевиков. В Стокгольме работала специальная большевистская транспортная группа, занимавшаяся распространением партийных материалов и литературы. Из Швеции через Финляндию или изредка Норвегию контрабандистскими тропами ввозили в Петроград [7].
Наладить регулярную доставку газеты из-за рубежа удалось лишь к концу 1915 года, когда столичные большевики получили 15 номеров (c 33-го по 47‑й) в количестве нескольких сотен экземпляров. Из Петрограда экземпляры «Социал-демократа» распределялись в Москву и по региональным центрам (Самара, Саратов, Царицын, Иваново-Вознесенск, Тверь, Тула, Харьков, Киев, Ростов-на-Дону и другие города). Газета рассылалась по всему миру — в Швейцарию (Бёрн, Лозанна, Божи), Францию (Париж, Лион, Марсель, Гренобль), Великобританию (Лондон), Австро-Венгрию (Вена), Болгарию (София), скандинавские страны (Швеция, Дания, Христиания), США (Нью-Йорк, Чикаго, Бостон, Детройт, Сан-Франциско), Канаду (Монреаль, Виннипег), Австралию (Брисбен, Порт-Пири) [8].
Большевик Александр Шляпников воспоминал о спросе на нелегальную печать:
«Спрос на нелегальную, социалистическую литературу был так велик, что его не могла удовлетворить слабая нелегальная техника. На помощь приходила частная инициатива. Среди рабочих ходили всевозможные рукописные, гектографированные, переписанные на машинке и т. п. копии отдельных прокламаций, статей из нелегальных заграничных изданий и т. п. В Москве ходила по рукам переписанная на машинке брошюра Ленина и Зиновьева — “Война и социализм”, имевшая более 100 страниц. “Социал-демократ”, “Коммунист” —являлись такой роскошью, за одно прочтение которого платили от 50 коп. до 1 руб. и более. На “Коммунист” были требования на сотни экземпляров; при этом рабочие охотно назначали плату в три рубля за номер» [9].
Редакция стремилась каждый номер сделать цельным, не ограничивались публицистикой или же публикацией материалов конференций. Один из номеров «Социал-демократа» (№ 47 за 1915 год), вышедший вслед за сдвоенным, подводящим итоги Циммервальдской конференции, был полностью посвящён подпольной деятельности Петербургского комитета партии, что в условиях боевых и географической удалённости представлялось весьма сложным. Несмотря на трудности военного времени, с редакцией имели связь многие партийные ячейки, находящиеся в Российской империи. Публиковались и наказы от сторонников большевиков.
Большевистские «Вопросы страхования»
Выросший в отдельное издание из рубрики газеты «Правда» журнал «Вопросы страхования» выходил еженедельно с 26 октября 1913 по 12 июля 1914 года. Распространяемый тиражом до пяти тысяч экземпляров по всей Российской империи журнал имел прикладной характер. После Ленского расстрела в 1912 году правительство в качестве одной из уступок рабочему движению внедрило государственную систему страхования. Предприятиям предписывалось выполнять минимальный набор социальных обязательств перед работниками. На фабриках и заводах организовывались больницы и страховые кассы, которые должны были выплачивать компенсации рабочим в случае болезней или увечий. В нарождающейся социальной сфере активную роль играли большевики.
Секретарю больничной страховой кассы Путиловского завода Петрограда, бывшему корреспонденту большевистских легальных газет «Звезда» и «Правда» Николаю Подвойскому Петербургский комитет большевиков поручил возобновить закрытый после начала Первой мировой войны журнал. Формально издание числилось при Страховом союзе. «Вопросы страхования» вышли 20 февраля 1915 года. Редакция подчёркивала связь с закрытой «Правдой» и извещала:
«Журнал, как и раньше, будет уделять место не только вопросам страхования рабочих в узком смысле этого слова, но также и условиям труда и быта рабочих, вопросам профессионального движения и профессиональной организации рабочих и другим насущным вопросам рабочего движения» [10].
Издание печаталось нерегулярно, но легально — тиражом в 3—5 тысяч раз в месяц-полтора [11].
Редакцию «Вопросов страхования» составляли оставшиеся в Петрограде бывшие сотрудники «Правды». Секретарь «Правды» Вячеслав Скрябин, оказавшийся в Петрограде после побега из ссылки в 1916 году, в «Вопросах страхования», где он также некоторое время проработал секретарём, впервые подписался «Молотов» [12]. В журнале единственный раз в российской подцензурной периодике в период с начала Первой мировой войны до Февральской революции вышла статья Владимира Ленина. Петроградские большевики втиснули в № 5 (54) от 31 мая 1916 года заметку своего лидера «О германском и не германском шовинизме».
Чтобы избежать цензуры и донести большевистскую позицию до читателя, редакция использовала эзопов язык и статистические данные. Например, приверженность издания к большевизму называлась «борьбой за неурезанные лозунги». Опытная команда журнала добилась того, что ни один номер журнала не был конфискован. Тем не менее незадолго до Февральской революции Николай Подвойский был арестован в ходе очередного разгрома большевистской партии. Но «Вопросы страхования» продолжили выходить.
Журнал находился в тесной связи с читателями и публиковал корреспонденцию. Среди прочего, была напечатано письмо ссыльного большевика Иосифа Сталина, организатора газеты «Правда».
Издание, в соответствии с предписаниями ЦК, призывало бойкотировать военно-промышленные комитеты и высмеивало «казённый оптимизм буржуазной прессы». Напрямую журнал не выступал против войны в силу цензурных соображений, но рассказывал о негативных явлениях, вызванных войной, — дороговизне и закрепощении рабочих на предприятиях. Затрагивая по касательной политические вопросы, журнал оставался нишевым и основное внимание уделял социальному обеспечения рабочих.
«Наша газета» в Саратове
В 1915 году в Саратове собралась компания видных большевистских интеллигентов. В поволжский город переехал один из редакторов «Правды» Михаил Ольминский (Александров), известный как Галёрка и Витимский. Ярчайший публицист совмещал партийную деятельность с работой статистика в городской думе Петрограда. Непосредственное начальство Ольминского представило его к повышению. Петроградский градоначальник запросил в охранке характеристику Ольминского, которая его шокировала. Выяснилось, что за плечами ценного сотрудника городской думы пять лет одиночной камеры, ссылка и активное участие в легальной печати большевиков. Вместо повышения неблагонадёжный Ольминский был уволен и перебрался весной 1915 года в Саратов, где у него жили родственники [13].
На свою малую родину вернулись учившийся в Московском университете участник декабрьского восстания 1905 года в Москве Владимир Антонов-Саратовский и бывший секретарь Петербургского комитета РСДРП по совместительству исследователь Арктики Георгий Оппоков (А. Ломов). В поволжском городе обосновались старые большевики Виктор Ногин и Михаил Васильев-Южин. Таким образом местная организация большевиков превратилась в одну из сильнейших по России.
Большевики группировались вокруг просветительского общества «Маяк» и проводили лекции на актуальные социально-политические темы. Мероприятия были посвящены империализму, страхованию рабочих, Европе после войны и другим злободневным, но подцензурным темам.
Вдохновившись успехом мероприятий, саратовские большевики запустили собственную газету, причём абсолютно легальную. В редколлегию вошли Оппоков, Ольминский, Лебедев под формальным предводительством Антонова-Саратовского, которых сменил двух подставных редакторов. Наибольшим авторитетом в редколлегии обладал Ольминский.
Первый номер «Нашей газеты» вышел 8 августа 1915 года [14]. Издание было еженедельным и просуществовало до 10 октября 1915 года. Вышло девять номеров, а десятый был конфискован после запрета. Тираж газеты за время существования увеличился с 2 тысяч до 10 тысяч экземпляров.
Из-за отсутствия других большевистских изданий «Наша газета» пользовалась спросом по всей стране. Подписывались рабочие коллективы и отдельные лица из Москвы, Петрограда, Одессы, Харькова, Нижнего Новгорода, Иваново-Вознесенска, Екатеринослава, Астрахани. Самары, Костромы, Ростова на-Дону, Тифлиса, Ташкента, Екатеринбурга, Енисейска, Минусинска, Иркутска, Казани, Витебска, Могилёва, Царицына и других городов [15].
С первого взгляда «Наша газета» отличалась от других «повременных изданий» отсутствием военных сводок. Ориентируясь на местную специфику и внутреннюю политику, редакция писала об экономических затруднениях; давала хронику рабочего движения в регионе, стране и мире; критиковала закрепощение рабочих на предприятии и запрет на борьбу за свои права, называя условия работы на фабриках и заводах «трудовой повинностью». Газета участвовала в общественных кампаниях — помощи беженцам, создании профсоюзов и бойкота военно-промышленных комитетов. «Наша газета» призывала амнистировать арестованных депутатов-большевиков.
Антонов-Саратовский рассказывал, что дерзкая социал-демократическая газета выходила в течение нескольких месяцев в связи с внутренними интригами местной охранки, в руководстве которой происходила пересменка:
«…Якобы мы стали выходить в тот удачный момент, когда старый начальник жандармского управления отзывался, а новый из Астрахани ещё не приехал. Уходящий и решил “подложить свинью” новичку и не глушить нашу газету. “Замучившийся” с нами цензор, однако, не выдержал ведомственной марки и “преждевременно” её прихлопнул» [16].
В 1916 году коллектив «Нашей газеты» выпустил сборник публицистический статей «Под старым знаменем». Некоторые партийцы были арестованы, другие покинули город. Ольминский с несколькими сотрудниками издания переехал в Москву летом 1916 года.
Поэт Иван Логинов посвятил «Нашей газете» такие строчки:
Хоть немного погостила
Она в приволжских городах,
Но луч надежды заронила
В рабочих пламенных сердцах.
И в этот светлый луч надежды
В сердцах рабочих не умрёт,
Назад идут одни невежды,
Волгарь же наш пойдёт вперёд.
«Прикубанские степи» от «кубанского Горького»
В ноябре 1915 года в Екатеринодаре вышел первый номер журнала «Прикубанские степи». Издание основал 52-летний рабочий энтузиаст Митрофан Седин. Уроженец города Ейска, кузнец Митрофан Карпович, выучившийся самостоятельно грамоте и игре на скрипке, исповедовал революционные взгляды. Ещё в середине 1890‑х в станице Ивановской Седин организовал подпольный просветительский кружок, в котором обсуждалась демократическая литература. В это время Митрофан Карпович пробовал себя на литературном поприще. В 1893 году писатель-самоучка дебютировал с пьесой «Маруся-казачка» («На Черномории»), которая, по некоторым свидетельствам, вскоре была поставлена в Екатеринодаре. Произведение затрагивает вопросы взаимоотношений казаков и иногородних. Пьеса привлекает внимание театрального сообщества по сей день.
Вскоре Митрофан Карпович перебрался в Екатеринодар и сочетал работу с творчеством. Седин экспериментировал с литературными жанрами — его перу принадлежат и «драма в стихах» «Косолап — атаман Войска Азовского», и новеллы, и злободневные стихотворения, и пьесы. Убеждения Митрофана Седина эволюционировали от народнических к социал-демократическим. Его произведения, несмотря на неминуемые проблемы с цензурой, публиковались в журналах и расходились в списках. Уже тогда Седина называли «кубанским Горьким» в честь более известного писателя-самородка.
Первую мировую войну Седин встретил вольнорабочим в артеле «Строитель». Сын Митрофана Карповича, Глеб, член партии РСДРП(б) с 1913 года, работал токарем на заводе «Кубаноль», где познакомил местных большевиков с отцом. Митрофан Карпович устроился в больничную кассу «Кубаноля», а в 1915 году организовал в екатеринодарском клубе приказчиков драматический кружок, в котором участвовали рабочие местных предприятий.
Весной 1915 года Седин получил разрешение на выход журнала и только через полгода, 15 ноября, на личные сбережения напечатал первый номер журнала, названного «Прикубанские степи». Пилотный номер полностью составлял сам Митрофан Седин, который сочетал функции и издателя, и редактора, и автора. Со второго номера от 20 января 1916 года журнал выходил в качестве органа объединённой больничной кассы Екатеринодара, где главенствовали большевики [17]. Расширилась материальная база издания, появилась полноценная редакция, которая имела возможность сотрудничать с маститыми иногородними авторами. Редакция заверяла:
«Со второго номера журнал “Прикубанские степи” выходит при участии совершенно нового состава сотрудников и ничего общего, кроме названия и юридического редактора, с предыдущим номером не имеет».
Митрофан Седин остался на первых ролях не только формально — он задавал тон издания. Благодаря поддержке большевиков «Прикубанские степи» превратились в профессионально сделанный журнал. Издание выходило еженедельно, увеличилось число страниц до 24, к концу 1916 года тираж достиг трёх тысяч экземпляров. Ареал распространения журнала включал в себя юг Российской империи. Через больничную кассу издание высылался в Донбасс, Ростов-на-Дону, на Терек (Владикавказ, Грозный), в Баку [18]. Некоторые экземпляры отправлялись в Петроград, Москву, Нижний Новгород, Екатеринбург, два номера «Прикубанских степей» попали к Ленину в Швейцарию.
Журнал начинался с передовицы, которая обычно была посвящена всероссийской тематике, или же призывов к читателям. Затем печатались статьи о прикладных вопросах рабочего движения — рынке труда, страховании и организации больничных касс, кооперации, профессиональных союзах. Обязательной рубрикой была «Рабочая хроника», которая информировала о происходящих забастовках. Публиковались в небольшие заметки о рабочем движении за рубежом. Изюминкой журнала был отдел «Рабочих писателей и поэтов». Завершала номер корреспонденция, отправляемая в журнал, и реклама близких по духу изданий. Что в журнале отсутствовало, так это военные сводки.
«Прикубанские степи» способствовали развитию Митрофана Седина как автора. Он писал и полемические статьи, и очерки, и стихотворения. В журнале были опубликованы его ключевые произведения «В трактире», «В городе», «В деревне», «Дуня». В деятельности Седину активно помогал его сын, Глеб.
Митрофану Карповичу было свойственно редкое для творческих людей качество — терпимость к критике. В одном из номеров журнала было воспроизведено письмо Михаила Ольминского, откликнувшегося на появление «Прикубанских степей». Опытный правдист, в целом позитивно отреагировавший на выход близкого большевикам издания, писал о допущенных ошибках в первых номерах, которые он объяснял «оторванность захолустья от центра». Впоследствии Михаил Степанович написал для кубанского издания несколько статей.
Не обошлось в «Прикубанских степях» без внутренних конфликтов. Тяготеющие к меньшевизму авторы покинули издание через несколько месяцев после запуска. Журнал выдерживал всё более большевистскую линию. Власти накладывали на журнал санкции. Многие номера «Прикубанских степей» выходили с большими белыми пробелами, по которым читатели угадывали, что материал был вырезан цензурой. Некоторые номера конфисковывались. Редактор «Прикубанских степей» Дорофеев и Глеб Седин в 1916 году были арестованы и сосланы в Сибирь.
После Февральской революции журнал «Прикубанские степи» преобразовался в газету «Прикубанская правда», которая, сменив несколько вывесок, под заглавием «Вольная Кубань» выходит и сейчас.
Судьбы Митрофана и Глеба Сединых сложились трагически. В январе 1918 года в районе реки Чибий Седин-младший будет зверски растерзан отрядом белогвардейцев, с которым он вступил в переговоры в качестве парламентёра. В августе 1918 года в захваченном деникинцами Екатеринодаре погиб Митрофан Седин. Бывшего редактора «Прикубанских степей» опознал белогвардейский офицер, и при попытке бежать Седин-старший будет расстрелян.
«Голос печатного труда». Профсоюзный журнал в Москве
В годы Первой мировой войны в Москве насчитывалась 31 местная большевистская организация на уровне районов и отдельных предприятий, включавшая в себя порядка 500 партийцев. В Первопрестольной большевикам не удавалось организовать городской комитет (однако существовало Московское областное бюро ЦК РСДРП, которое руководило местными партийными организациями в 13 губерниях Великороссии). Попытки сформировать руководящий центр в Москве пресекались. Среди партийцев в городе было много агентов охранки и провокаторов.
Первые годы войны московские большевики ограничивались выпуском листовок, распространяли издания из других регионов и литературу. Создать действующий на постоянной основе печатный орган, пусть даже нелегальный, было затруднительно. В этой связи большевики использовали метод, испробованный до войны, — выпускать издание от лица профсоюзной организации.
Профессиональные объединения рабочих широко распространились после Первой русской революции. Каждая профсоюзная организация стремилась выпускать собственное печатное издание. Во многих профсоюзных редакциях заседали большевики. В первые месяцы войны в атмосфере ура-патриотического угара большевики утратили свои позиции, да и профсоюзное движение сильно деградировало.
Когда шовинистический дурман рассеялся и рабочие познали всю тягость войны, большевики вновь стали иметь влияние в профсоюзах. Они вошли в руководство оформившегося в начале 1916 года Профессионального общества рабочих печатного труда Московского промышленного района. Летом 1916 года общество добилось разрешения на выпуск журнала, но официальный редактор И. П. Бодров был арестован, статьи, направляемые в редакцию, дублировались агентом охранки, а авторы находились под надзором [19]. Запланированный на август первый номер «Голоса печатного труда» вышел только в ноябре 1916 года.
Редакция располагалась в помещении Профессионального общества рабочих печатного труда Московского промышленного района в Кривом переулке на Варварке. В работе журнала участвовала сложившаяся в Москве литературная группа большевиков в составе Ногина, Ольминского и Скворцова, многие из которых участвовали в выпуске саратовской «Нашей газеты». Фактическим редактором, как и в случае с поволжским изданием, был Михаил Ольминский, писал для «Голоса печатного труда» статьи экономической тематики Георгий Оппоков (А. Ломов). До Февральской революции вышло три номера журнала в ежемесячном темпе — в ноябре и декабре 1916 года, январе 1917 года. Последний номер журнала появился в апреле 1917 года.
«Голос печатного труда» в первом номере провозглашал своими целями помочь разобраться в вопросах, связанных с войной, «выяснить причины современной экономической и социальной разрухи, определить линию поведения рабочей демократии». Вместе с тем журнал намеревался погружать в «повседневную жизнь рабочего», которая шла своим чередом независимо от «военной непогоды». Издание должно было «освещать светом сознания закоулки профессиональной жизни, звать строить свои профессиональные, культурно-просветительские организации», но не замыкаться в узкоспециализированных вопросах, ведь рабочий какой-либо отдельной специальности всё равно является частью единого целого, рабочего класса, который не замкнут какими-либо национальными рамками. Редакция призывала рабочих финансировать Профессиональное общество печатников и активно участвовать в деятельности организации, которую называли «нашим единственным оплотом».
Отдельное обращение к «товарищам-работницам», вышедшее под псевдонимом Знак, подготовил Иван Скворцов-Степанов. Во время Первой мировой войны женщины заменяли мужчин на многих производствах, в том числе в печатном деле. Скворцов-Степанов писал о необходимости женщинам «развивать в себе сознание» и работать на общественном поприще, а не только полагаться на мужчин, которые «очень быстро выбывают» из-за войны. А завершал свою заметку словами:
«Так женщины-типографы, смело держите знамя труда, источник жизни, и покажите, что вы такой же передовой авангард рабочего класса, мужчины-типографы».
В центре внимания журнала, естественно, находилась уставная организация — Профессиональное общество рабочих печатного труда Московского промышленного района. Издание информировало о деятельности профсоюза, публикуя развёрнутые многостраничные отчёты о заседаниях, принятых резолюциях, взаимоотношениях с другими общественными организациями и властью, а также о пожертвованиях и низовых инициативах. «Голос печатного труда» рассказывал не только новости о московских типографиях, но и помещал заметки из Петрограда, Киева, Баку, Иркутска и других городов. В соответствии с генеральной линией ЦК РСДРП(б) редакция критиковала рабочую группу Военно-промышленных комитетов и настроенных шовинистически деятелей рабочего движения. Издание разносило правительство за попытки ввести принудительный труд на предприятиях, фактически закрепостив рабочих.
Журнал выходил за рамки рабочей тематики. Редакция писала о дороговизне и рассуждала в конце 1916 года о возможности заключения мира. «Голос печатного труда» обличал шовинистически настроенных поэтов и писал о деятельности государственных органов. Издание разоблачало идею министра внутренних дел Протопопова создать с виду независимую газету, с которой бы сотрудничали ассоциируемые с демократическим лагерем авторы, но которая, по сути, была бы правительственный орган со значительным финансированием. Цель такого издания — пропаганда войны до победного конца. Действительно, такая газета под названием «Русская воля» появилась 15 декабря 1916 года.
«Голос печатного труда» имел и жанровое разнообразие. Публиковались стихотворения и рассказы, экскурсы в историю рабочего движения и экономические очерки. Журнал может вызвать читательский интерес и столетие спустя, не только в качестве ценного исторического источника.
«Осведомительный листок» Русского бюро ЦК большевиков
К 1917 году большевики развили деятельность настолько, что стало необходимо сформировать оперативный руководящий печатный орган в Российской империи. Женевский «Социал-демократ», выходивший при ЦК, не поспевал за ходом нарастающей стачечной и протестной активности в России. Большевики реанимировали Русское бюро ЦК РСДРП(б), высший партийный комитет, действующий непосредственно в стране.
Русское бюро стремилось запустить полноценную газету. Пока шли поиски типографии, которые курировал Вячеслав Молотов, комитет выпускал двухстраничное нелегальное машинописное издание «Осведомительный листок». Вышло два номера «Листка» — за 22 января и февраль 1917 года.
«Осведомительный листок» ориентировался на местные партийные организации большевиков. По сути, это был информационный бюллетень для внутреннего пользования. Издание ставило перед собой задачу «посильное ознакомление Российских социал-демократических организаций с положением дел в партии, с характером рабочего и общественного движения отдельный мест обширной России». «Листок» множился на гектографе и переписывался на пишущих машинках. Бюро отправляло хотя бы по одному экземпляру в каждую партийную организацию.
«Осведомительный листок» рассказывал о стачках и партийной работе большевиков на местах. Основной темой первого номера была годовщина «кровавого воскресенья», 9 января, ставшее традиционным днём для протестных выступлений и забастовок. Несмотря на массовые аресты и обыски петроградских большевиков, произошедшие в ноябре-декабре 1916 года, невозможность напечатать листовки и распространить «Пролетарский голос», 9 января 1917 года бастовали Путиловский, Обуховский и даже «Арсенал», не знавший стачки уже с 1905 года.
«По районам стачка шла главным образом: Выборгский — всеобщая, Невский — всеобщая, Городские — большинство, слабо на Васильевском острове, Петербургский — большинство».
Большевики определяли число участников однодневной стачки до 300 тысяч рабочих. Московские большевики отчитывался о более высокой протестной активности. Москвичам удалось напечатать листовки с призывами участвовать в забастовке за несколько дней до годовщины «кровавого воскресенья» и распространить на ключевых предприятиях города. Число бастующих достигало до 30% от всей численности рабочих Москвы. Вместо изначально запланированного шествия на Тверском бульваре прошла манифестация на Театральной площади, которая сопровождалась арестами и столкновениями с полицией. Вот как описывалась демонстрация:
«В начале третьего часа на Театральной площади собралась толпа рабочих с небольшим количеством студентов. Запели “Отречёмся от старого мира” и с красным знаменем, на котором было написано “Долой войну!”, “Да здравствует РСДРП!”, прошли от Неглинной улицы до половины Охотного ряда и обратно. Толпа возрастала до 1000 чел. Движение трамвая приостановилось. Толпы наблюдающих увеличивались. Слышались сочувствующие возгласы иногда со стороны находившихся в публике нижних чинов, были и враждебные возгласы. Около гостиницы “Метрополь” дорогу преградили полицейские офицеры и навстречу толпе бросились два прапорщика с обнаженными шашками. Полицейские тотчас же также обнажили шашки и били ими плашмя. Появились в то же время конные наряды сзади, с боков. Толпа, согласно ранее данным указаниям организации, рассеялась. Несколько человек были арестованы».
Помимо выступления на Театральной площади сообщалось о митингах на Благуше, в Руновском переулке, за Пресней, а также у Красных ворот, на Лубянской площади.
В первом номере писали не только о стачках, но и о работе большевиков в Поволжье. Говорилось о принципе организации:
«Заводские ячейки-кружки являются основой, общее собрание их выбирает руководящий центр — комитет. Число членов кружков колеблется от восьми-десяти человек, которые регулярно делают взносы. В кружках проходят занятия, распространяются листовки с оценкой текущих событий».
Летом 1916 года из четырёх городов Поволжья (предположительно, это Самара, Саратов, Царицын и Симбирск) съехались делегаты на региональную конференцию большевиков, но мероприятие не удалось провести. «Осведомительный листок» утверждал, что «оборонцев в Поволжье почти совсем нет ни среди интеллигентов, ни среди рабочих».
Второй номер «Осведомительного листка» вышел незадолго до Февральской революции и кратко информировал о происходивших в середине месяца стачках и выступлениях (к моменту выхода издания протесты только нарастали). Публикации носили сумбурный характер. На этот раз стачки были вызваны текущим недовольством народа и планируемым на 14 февраля открытием Государственной думы. Стачкам предшествовали распространяемые без подписи листовки с критикой правительства и призывом 14 февраля выходить к Государственной думе в Петрограде.
10 февраля была вторая годовщина суда на депутатами-большевиками, которую решено было отметить большевистскими организациями. Уже 9 февраля бастовали Трубочный и Кабельный заводы на Васильевском острове. 10 февраля на некоторых заводах Петрограда состоялись митинги — в частности, на заводе Пузырёва на Выборгской стороне. Забастовки, в отличие от 9 января, были бессрочными и не носили ритуального характера. Петроградские большевики оказались недовольны масштабом происходивших в эти дни протестов.
В Москве с 13–14 февраля бастовала Симоновская слобода, а именно заводы «Динамо» и Бари, Сокольнические мастерские военного снаряжения Московского городского управления, Даниловская мануфактура и многие мелкие предприятия. С 14 февраля количество бастующих предприятий в Петрограде значительно увеличилось — забастовками затронуты фабрики и заводы Невского, Выборгского, Московского, Нарвского районов и Васильевского острова. И в Петрограде, и в Москве эпизодически происходили стычки с полицией. Как мы знаем, эти митинги превратились в революционное выступление и в итоге привели к Февральской революции.
Примечания
- Рухлин А. Н. Публикации социал-демократов в журнале «Заря Поволжья» накануне Первой мировой войны (июнь-июль 1914 г.) // Национальные приоритеты России. 2023. № 1 (48) — с. 4
- Бас И. Л. Большевистская печать в годы империалистической войны М., 1939. — с. 104
- Дажина И. М.Нелегальная печать большевистской партии в годы первой мировой войны (конец июля 1914 г. — февраль 1917 г.) // Сборник научных работ кафедр истории КПСС и философии М.: 1957 — с. 185
- Дажина И. М. Нелегальная печать большевистской партии в годы первой мировой войны (конец июля 1914 г. — февраль 1917 г.) // Сборник научных работ кафедр истории КПСС и философии М.: 1957 — с. 186
- Колесник Э. Г., Тарасов М. Г. Деятельность партии большевиков в годы Первой мировой войны по воспоминаниям активных участников событий (июль 1914 — февраль 1917 года) Красноярск: СФУ, 2016 — с. 82
- Гончаров Н. Ф., Панкова З. с. Агитационно-пропагандистская деятельность В. И. Ленина 1914 — февраль 1917 гг. (по материалам биографической хроники Владимира Ильича Ленина) // В. И. Ленин о характере и особенностях большевистской пропаганды и агитации в условиях мировой империалистической войны (1914 — 1917 гг.). Горький: Горьк гос. Ун‑т, 1987 — с. 75
- Агеев Ш. Ф. Центральный орган РСДРП «Социал-демократ» в годы мировой империалистической войны (ноябрь 1914 г. — январь 1917 г.). Автореф. Харьков, 1959 — с. 21–22
- Агеев Ш. Ф. Центральный орган РСДРП «Социал-демократ» в годы мировой империалистической войны (ноябрь 1914 г. — январь 1917 г.). Автореф. Харьков, 1959 — с. 18–19
- Шляпников А. Канун семнадцатого года. Ч.1 Изд. 3 М., 1924. — с. 115
- Степанов Н. T. Подвойский. М.: Молодая гвардия, 1989. — с. 111–112
- Бас И. Л. Большевистская печать в годы империалистической войны М., 1939. — с. 66
- Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуев. М.: Терра, 1991. — с. 150
- Лежава О. А. Нелидов Н. В. Ольминский. Жизнь и деятельность. М.: Политиздат, 1973 — с.154
- Антонов-Саратовский В. П. Под стягом пролетарской борьбы. Т.1. М.-Л.: Госиздат, 1925 — с. 21
- Антонов-Саратовский В. П. Под стягом пролетарской борьбы. Т.1. М.-Л.: Госиздат, 1925 — с. 24
- Антонов-Саратовский В. П. Под стягом пролетарской борьбы. Т.1. М.-Л.: Госиздат, 1925 — с. 25
- Бас И. Л. Большевистская печать в годы империалистической войны М., 1939. — с. 155
- Бас И. Л. Большевистская печать в годы империалистической войны М., 1939. — с. 166
- Бас И. Л. Большевистская печать в годы империалистической войны М., 1939. — с. 168
Читайте также «„Империализм, как высшая стадия капитализма“. Как создавалась ключевая работа Ленина».
