Комуч и террор

Поверх­ност­ный взгляд на исто­рию рево­лю­ции и Граж­дан­ской вой­ны ино­гда вво­дит нас в заблуж­де­ние, буд­то в тех усло­ви­ях была воз­мож­ной мир­ная, «демо­кра­ти­че­ская» аль­тер­на­ти­ва. В пуб­ли­ци­сти­ке и исто­ри­че­ских тру­дах такой аль­тер­на­ти­вой неред­ко выстав­ля­ет­ся Учре­ди­тель­ное собра­ние, часть депу­та­тов кото­ро­го в ходе Граж­дан­ской вой­ны орга­ни­зо­ва­ла в Сама­ре своё пра­ви­тель­ство — Комуч. Впро­чем, даже под их вла­стью граж­дан­ское про­ти­во­сто­я­ние не смог­ло обой­тись без поли­ти­ки террора.

«При­зы­ва­ем всех граж­дан спло­тить­ся вокруг Вели­ко­го и все­на­род­но­го Учре­ди­тель­но­го собра­ния, дабы вос­ста­но­вить в стране закон, покой и поря­док. Еди­ная, неза­ви­си­мая, сво­бод­ная Рос­сия. Вся власть Учре­ди­тель­но­му собра­нию. Вот лозун­ги и цели новой рево­лю­ци­он­ной власти».

С это­го воз­зва­ния начи­на­ет­ся исто­рия аль­тер­на­ти­вы «белым», «крас­ным» и про­чим, исто­рия отдель­ной воен­но-поли­ти­че­ской силы — Кому­ча (сокра­ще­ние от «Коми­тет чле­нов Все­рос­сий­ско­го Учре­ди­тель­но­го собра­ния»). Но она будет недол­гой: создан­ные в июне 1918 года на фоне вос­ста­ния чехо­сло­ва­ков на Транс­си­бе, струк­ту­ры Кому­ча будут лик­ви­ди­ро­ва­ны уже в нояб­ре это­го же года, когда адми­рал Кол­чак ста­нет Вер­хов­ным пра­ви­те­лем России.

Граж­дан­ская вой­на и репрес­сии, тер­рор — это надёж­но скле­ен­ные друг с дру­гом вещи. В этой свя­зи пред­став­ля­ет­ся инте­рес­ным взгля­нуть на Комуч сквозь приз­му репрес­сив­ной поли­ти­ки — каков был её уровень?

При попыт­ке понять, что такое репрес­сии и тер­рор Кому­ча, воз­ни­ка­ет глав­ная про­бле­ма — необ­хо­ди­мость раз­де­лить чехо­сло­вац­кий тер­рор и кому­чев­ский. Комуч был создан в нача­ле июня после вос­ста­ния Чехо­сло­вац­ко­го кор­пу­са в мае. Народ­ная армия Кому­ча и Чехо­сло­вац­кий кор­пус дей­ство­ва­ли вме­сте, поэто­му ино­гда слож­но понять, кто аре­сто­вал и рас­стре­лял кого-то где-то, кто отдал при­каз об аре­сте и расстреле.

После взя­тия Сама­ры чехо­сло­ва­ка­ми по горо­ду про­ка­ти­лись аре­сты. С 11 по 15 июня там же про­шла кон­фе­рен­ция рабо­чих. На ней было заяв­ле­но, что в горо­де аре­сто­ва­но 1500 чело­век. Чле­ны кон­фе­рен­ции тре­бо­ва­ли отпу­стить поли­ти­че­ских заклю­чён­ных. Самое инте­рес­ное, что это тре­бо­ва­ние не рас­про­стра­ня­лось на совет­ских поли­ти­че­ских аре­сто­ван­ных. Одна­ко поз­же, по офи­ци­аль­ным дан­ным, было заяв­ле­но, что по поли­ти­че­ским при­чи­нам аре­сто­ва­но не 1500, а 268 человек.

Уго­лов­ное зако­но­да­тель­ство Кому­ча было раз­мы­тым, что поз­во­ля­ло испол­ни­тель­ной вла­сти или кад­рам на местах мно­гие пунк­ты тол­ко­вать по-сво­е­му. К при­ме­ру, 20 июня вышел при­каз о при­вле­че­нии граж­дан­ских лиц воен­но­му суду, при­го­вор кото­ро­го в боль­шин­стве слу­ча­ев в воен­ное вре­мя озна­чал рас­стрел. Одним из осно­ва­ний для при­вле­че­ния граж­дан­ско­го воен­но­му суду было «сопро­тив­ле­ние вла­стям». Эта фор­му­ли­ров­ка очень рас­плыв­ча­та, что поз­во­ля­ло интер­пре­ти­ро­вать дан­ный пункт как угод­но и при­во­ди­ло к злоупотреблениям.

В авгу­сте 1918 года Народ­ная армия Кому­ча и Чехо­сло­вац­кий кор­пус взя­ли Казань. Сра­зу после заня­тия горо­да по Каза­ни про­ка­ти­лась вол­на аре­стов и рас­стре­лов. «Казан­ский тер­рор» — пик репрес­сий Кому­ча. Мож­но ска­зать, что это был их «1937 год», но в мень­шем мас­шта­бе. По раз­ным оцен­кам, в Каза­ни погиб­ло несколь­ко сотен чело­век. В основ­ном репрес­си­ям под­верг­ся совет­ский актив. Сто­ит ого­во­рить­ся, что Казань была взя­та сов­мест­ны­ми сила­ми Кому­ча и чехо­сло­ва­ков. Сле­до­ва­тель­но, и здесь слож­но раз­де­лить постра­дав­ших от рук Народ­ной армии Кому­ча и по вине Чехо­сло­вац­ко­го корпуса.

Комуч так­же создал что-то похо­жее на «трой­ку НКВД». Это была «чет­вёр­ка» — чрез­вы­чай­ный суд в Сама­ре из 4 чело­век, кото­рые рас­смат­ри­ва­ли дела, «не тре­бу­ю­щие пред­ва­ри­тель­но­го след­ствия» (вос­ста­ние, убий­ства, спе­ку­ля­ции). Состо­ял он из пред­ста­ви­те­лей Чехо­сло­вац­ко­го кор­пу­са, Народ­ной армии Кому­ча и Ведом­ства юстиции.

Репрес­сии Кому­ча были направ­ле­ны не толь­ко про­тив совет­ско­го акти­ва. В кон­це авгу­ста был аре­сто­ван лидер самар­ских каде­тов Алек­сандр Коро­бов за аги­та­цию про­тив суще­ству­ю­щей вла­сти. Кро­ме это­го, Комуч борол­ся со зло­упо­треб­ле­ни­я­ми сво­их кад­ров на местах. Так в кон­це июля 1918 года Комуч раз­би­рал­ся с про­из­во­лом воен­но-поле­во­го суда, кото­рый воз­глав­ля­ли люди, слу­чай­но ока­зав­ших­ся в этой роли. Из докла­да депу­та­та Пав­ла Маслова:

«Рабо­та воен­но-поле­во­го суда про­те­ка­ет совер­шен­но ненор­маль­но. Про­яв­ля­ет­ся опре­де­лён­ная тен­ден­ция под­чи­нить сфе­ре сво­е­го вли­я­ния всю граж­дан­скую область. Воен­но-поле­вым судом выне­се­но 6 смерт­ных при­го­во­ров за 1 день. По ночам аре­сто­ван­ные выво­дят­ся и расстреливаются».

После это­го докла­да Комуч немно­го отре­гу­ли­ро­вал меха­низм воен­но-поле­вых судов: теперь они назна­ча­лись каж­дый раз с осо­бо­го раз­ре­ше­ния непо­сред­ствен­но от Коми­те­та чле­нов Учре­ди­тель­но­го собра­ния. Вооб­ще уго­лов­ное зако­но­да­тель­ство Кому­ча на про­тя­же­нии сво­е­го суще­ство­ва­ния — мень­ше полу­го­да — меня­лось и кор­рек­ти­ро­ва­лось из-за пере­ги­бов на местах и сырой зако­но­да­тель­ной системы.

Ана­ли­зи­руя издан­ные сего­дня сбор­ни­ки сооб­ще­ний об анти­со­вет­ском тер­ро­ре и учи­ты­вая коли­че­ство рас­стре­лян­ных и заму­чен­ных во вре­мя Ижев­ско-Вот­кин­ско­го вос­ста­ния, мож­но при­мер­но пред­по­ло­жить коли­че­ство жертв кому­чев­ско­го тер­ро­ра — не более двух тысяч чело­век. Есть рабо­ты, в кото­рых это чис­ло завы­ше­но, что обу­слов­ле­но, веро­ят­нее все­го, тем, что автор не отде­ля­ет репрес­сии Кому­ча и тер­рор Чехо­сло­вац­ко­го корпуса.

Рас­смот­рен­ная здесь репрес­сив­ная «машин­ка» — это попыт­ка сле­до­вать бук­ве зако­на с учё­том спе­ци­фи­ки труд­но­го вре­ме­ни — Граж­дан­ской вой­ны, в кото­рой рос­сий­ское обще­ство вос­при­ни­ма­ло смерть, убий­ство, про­из­вол и ружей­ный хло­пок как нор­му бытия и повсе­днев­ность. Граж­дан­ская вой­на не пред­став­ля­ет­ся нам без репрес­сий и тер­ро­ра. Любая репрес­сия, даже точеч­ная, ком­про­ме­ти­ру­ет демо­кра­ти­че­скую аль­тер­на­ти­ву, кото­рой пред­став­лял­ся Комуч. Одна­ко их поли­ти­ка ярко кон­тра­сти­ру­ет по коли­че­ству жертв с «рево­лю­ци­он­ным сти­хий­ным тер­ро­ром» 1917–1918 годов, а поз­же с «крас­ным» и «белым».

Впро­чем, может ли убий­ство быть оправ­да­но во вре­мя бра­то­убий­ствен­ной вой­ны? Может ли идея оправ­дать метод? Это уже пища для раз­мыш­ле­ний философов.

Читай­те так­же «Там­бов­ское вос­ста­ние: послед­няя рус­ская кре­стьян­ская вой­на».