Являясь одним из лидеров партии левых эсеров, Мария Александровна Спиридонова посвятила свою жизнь борьбе. Она верила в высокие идеалы и шла на всё ради достижения цели — даже на убийство. В итоге большую часть жизни революционерка провела за решёткой.
VATNIKSTAN рассказывает историю женщины, выпустившей пять пуль в тамбовского губернатора и имевшей все шансы стать Председателем Учредительного Собрания, но закончившей жизнь в Медведевском лесу.
Эсеровские будни: заседания, митинги, убийство
Малой родиной одного из самых ярких и противоречивых лидеров партии левых эсеров является Тамбов. Здесь осенью 1884 года и родилась Мария Александровна Спиридонова. Она происходила из обеспеченной и интеллигентной семьи: отец занимал должность коллежского секретаря, а мать вела домашнее хозяйство и воспитывала пятерых детей.
То, что Марию ждёт непростое будущее, стало понятно ещё во времена её учёбы в Тамбовской женской гимназии. Девушка часто спорила с преподавателями, требуя соблюдения прав человека и критикуя руководство. Но, несмотря на многочисленные скандалы, Спиридонову из гимназии так и не выгнали, позволив окончить учёбное заведение в 1902 году. В то время у её родителей начались финансовые проблемы, и Мария устроилась конторщицей в губернском дворянском собрании.
Вскоре на активную девушку, которая отличалась выдающимися ораторскими способностями, обратили внимание местные эсеры. В её лице они увидели идеального кандидата на роль лидера, способного красноречием заставить толпу пойти следом. И вскоре она влилась в боевую дружину партии.
На многочисленных партийных заседаниях и протестных демонстрациях Мария Александровна чувствовала себя как рыба в воде. Горящий взор и красноречие стали её фирменными «фишками» — эти навыки и привели девушку к первому аресту. Произошло это весной 1905 года, однако вскоре Спиридонову отпустили.
Арест и общая ситуация в стране натолкнули Марию Александровну к выводу, что необходимо добиваться поставленных целей более радикальными способами. Акции протеста и демонстрации не вызывали должного эффекта. Под «радикальными способами» Спиридонова подразумевала убийство. У эсеров был враг — советник Тамбовского губернского правления Гавриил Луженовский, который «отличился» неоправданной жестокостью во время подавления крестьянских волнений на Тамбовщине в 1905 году.
В начале 1906 года комитет эсеров решил ликвидировать Луженовского. Встал вопрос: кто осмелится испачкать руки в крови? Мария Александровна вызвалась добровольцем. Несколько дней она следила за перемещениями советника по городу и ждала подходящего момента. А когда тот настал, революционерка достала пистолет и несколько раз выстрелила в Луженовского. О том, что произошло дальше, до сих пор нет единого мнения. По одной версии, Спиридонова хотела покончить с собой, но казаки успели её задержать. По другой, она начала ходить из стороны в сторону, повторяя: «Я убила его! Я убила его!»
Так или иначе, но Мария Александровна была арестована.
Лидер с «идеальным прошлым»
Весной 1906 года выездная сессия Московского военного окружного суда приговорила Спиридонову к смертной казни через повешение. Марию Александровну поместили в одиночную камеру в Бутырской тюрьме, где она должна была ожидать исполнения приговора. По воспоминаниям очевидцев, Спиридонова в те дни вела себя как умалишённая. Из хлебного мякиша она слепила человечка, приговорила его к казни, а затем повесила. Женщина могла по нескольку часов безотрывно следить за ним, раскачивающимся на нитке.
Прошло 12 дней, вот-вот должна была состояться казнь, но в последний момент всё резко изменилось. 28 марта Спиридонова получила известие: смертная казнь заменена на бессрочную каторгу. Выяснилось, что приговор смягчил министр внутренних дел Пётр Николаевич Дурново. Он узнал, что женщина больна туберкулёзом, после чего и принял решение о помиловании.
В июле 1906 года Спиридонову, а также других женщин-террористок, арестованных за антигосударственную деятельность, перевели из Бутырки в Акатуйскую каторжную тюрьму. Но поскольку все они были «политическими», то условия содержания были весьма достойными. Женщины могли свободно перемещаться по территории тюрьмы, надевать платья, общаться между собой и посещать библиотеку.
Однако уже в 1907 году положение женщин резко изменилось. «Сверху» пришло распоряжение, требовавшее всех «политических» отправить в Мальцевскую тюрьму, расположенную в Забайкалье. Арестантки, естественно, возмутились. Женщины утверждали, что они просто физически не выдержат этапирование зимой и могут погибнуть. Но их никто не слушал. Спиридонова была уверена, что её приказ не коснётся из-за болезни. Но в Мальцевскую тюрьму отправили всех, даже туберкулёзников.
Женщины попали на настоящую каторгу, населённую не «политическими», а уголовными преступниками. Начались суровые испытания на прочность, выдержать которые было суждено далеко не всем.
Но Спиридонова, несмотря на болезнь, тяжёлые условия жизни и труда, справилась. И после Февральской революции 1917 года Керенский распорядился освободить её.
Вскоре Мария Александровна оказалась в Москве, где её встретили соратники-эсеры. Благодаря статусу «жертвы царского режима» она быстро стала одной из главных в партии. Спиридонова занималась привычным для себя делом — агитацией и пропагандой. Только теперь женщина «обрабатывала» солдат, доказывая им, что пришла пора прекратить сражаться за царя на фронтах Первой мировой войны. Параллельно Спиридонова публиковала статьи в газетах «Земля и воля» и «Знамя труда», в которых поднимала сложные вопросы крестьянской доли. Люди ей верили, в их глазах Мария Александровна была настоящим лидером с «идеальным прошлым».
Своя среди чужих
В журнале «Наш путь» Мария Александровна опубликовала статью «О задачах революции», являвшейся неким «пособием» для всех эсеров. В ней женщина требовала от партии придерживаться выбранного курса, а именно:
«…наша программа не может изменяться и не должна приспособляться к условиям места и времени, наоборот, до неё должна быть поднята всякая действительность…»
А затем раскритиковала действующее руководство, обвинив в стратегических просчётах. За недальновидность от неё досталось ещё и Временному правительству.
Статья, естественно, наделало немало шума. Далеко не все однопартийцы были согласны с ней и принялись критиковать Спиридонову. Но всё же были и те, кто встал на сторону Марии Александровны. Они подтвердили, что главная ошибка эсеров заключалась в том, что после Февральской революции они начали принимать в свои ряды всех без исключения. Да, официально в партии насчитывалось более миллиона человек, но многие из них являлись откровенными «пассажирами», которым были не интересны революционные процессы, происходящие в стране.
Противники Спиридоновой упирали на то, что она слишком увлеклась игрой в морализм, поэтому перестала понимать окружающую действительность.
Шумиха вокруг статьи ещё не улеглась, когда Спиридонова подлила масла в огонь. На Первом съезде ПЛСР в ноябре 1917 года заявила о необходимом сотрудничестве с большевиками:
«Как нам ни чужды их грубые шаги, но мы с ними в тесном контакте, потому что за ними идёт масса, выведенная из состояния застоя».
И это, как показали дальнейшие события, стало главным просчётом. Спиридонова не верила, что большевики смогут захватить власть в стране. Она не воспринимала их как полноценную силу, способную перерасти во что-то мощное. Но, главное, женщина была уверена, что у них есть деньги на второй этап революции.
По мнению Спиридоновой, вскоре должна была начаться вторая стадия революции — «революция социальная», которая вырвалась бы за пределы России и распространилась по всему миру. А значит, Февральская и Октябрьская революции являлись лишь началом мощного глобального процесса, в котором лидирующие позиции со временем займут именно эсеры.
Тем временем Спиридонова начала активно завоёвывать крестьянство. Поначалу всё складывалось удачно. Народ её любил. Более того, американский журналист Джон Рид назвал Марию Александровну «самой популярной и влиятельной женщиной России». По логике, Спиридонова должна была занять должность Председателя Учредительного Собрания. Но соратники струсили, поэтому пост занял Виктор Чернов. После этого шансов на успех эсеров уже не было.
Скитания по тюрьмам
Мария Александровна, конечно, не ушла с политической сцены. Она по-прежнему боролась за свои высокие идеалы, требуя от большевиков создать «единое революционное целое, сплошной ком единой социальной энергии и продолжать борьбу, без всякой пощады и без всяких колебаний, отметая всё, что будет встречаться на пути нашей борьбы, которая должна привести нас в светлое царство социализма». Вот только коммунисты являлись реалистами и Спиридонову не воспринимали. Тогда женщина на Втором съезде ПЛСР в апреле 1918 года призвала однопартийцев разделить с большевиками ответственность за Брестский мир. Но эта инициатива ничего, кроме недоумения, не вызвала.
Большевики также не оценили. И тогда Спиридонова начала критиковать коммунистов и Брестский мир. Левые эсеры восстали против новой власти. В июле всё того же 1918 года Марию Александровну и всех партийных лидеров арестовали. Поскольку у Спиридоновой были «особые заслуги перед революцией», женщину быстро освободили.
Это был своего рода первый тревожный звоночек, который революционерка не услышала. Ситуация быстро менялась, большевики обретали силу, а время эсеров подходило к концу, но она это не замечала. Женщина продолжила писать статьи, в которых критиковала всех и каждого, твердя про идеалы:
«Пусть знает русский крестьянин, что, не связав себя с русским рабочим, не связав себя с рабочим и крестьянином Франции, Англии, Австралии и Германии и всех остальных стран мира, он не добьётся не только свободы и равенства, но даже того клочка земли, который так жизненно ему необходим».
В начале 1919 года большевикам всё это надоело. Они уже понимали, что власть в их руках, а значит, пришла пора убрать старых союзников, от которых сейчас нет никакой пользы. Спиридонову арестовали, обвинив в клевете на советскую власть и антибольшевистской деятельности. И в последующие два десятка лет Мария Александровна практически не выходила на свободу. Её отправляли в ссылки в самые отдалённые места Советского Союза. Отбывая наказание в Уфе, женщина даже вышла замуж. Но в 1937 году, когда началась волна репрессий, Марию перевели в Бутырскую тюрьму, где приговорили к 25 годам тюремного заключения.
В 1941 году приговор изменили — Спиридонову решили казнить. И 11 сентября того же года её вместе с мужем и ближайшей подругой расстреляли в Медведевском лесу. А вместе с ними и ещё более 150 «политических».
Только в 1992 году Марию Александровну Спиридонову полностью реабилитировали.
Читайте также историю русского эмигранта, ставшего королём на 12 дней: «Борис Скосырев: калиф на час для Андорры».
