В 1903 году Владимир Короленко побывал в Кишинёве спустя два месяца после еврейского погрома. Писатель рассказал о событиях со слов участников в очерке «Дом № 13»:
«Последним убили Нисензона. Он с женой спрятался в погребе, но, услышав крики убиваемых и поняв, что в дом № 13 уже вошло убийство и смерть, они выбежали на улицу. Нисензон успел убежать во двор напротив и мог бы спастись, но за его женой погнались громилы. Он кинулся к ней и стал её звать. Это обратило на него внимание. Жену оставили и погнались за мужем; он успел добежать до дома № 7 по Азиятскому переулку. Здесь его настигли и убили».
Жертвами погрома в Кишинёве стали сотни человек: 49 были убиты, около 600 — ранены. Это один из самых известных и кровавых погромов, но далеко не единственный.
Погромы происходили регулярно, в них участвовали мужчины, женщины и дети. Жители одной и той же улицы могли оказаться по разные стороны: одни крушили еврейские дома, другие подключались к еврейской самообороне. Симпатии к погромщикам и нелюбовь к евреям не зависели ни от образования, ни от происхождения и точно не были уделом люмпенов. Существует предание, что Александр III однажды сказал генерал-губернатору Иосифу Гурко: «Сердце моё радуется, когда бьют евреев, но дозволять этого ни в коем случае не следует».
Рассказываем, по каким причинам еврейские погромы в Российской империи стали нормой, и правда ли, что власти потворствовали бандитам в стремлении грабить и убивать.
Почему происходили погромы и кто в них участвовал
До конца XVIII века в Российской империи жило не так много евреев. При Иване Грозном въезд евреев в страну был запрещён, хотя ранее еврейские купцы приезжали торговать в московские земли. Только в 1635 году царь Михаил Фёдорович подписал указ, разрешивший евреям постоянно жить в России.
Однако самый большой рост числа евреев в России случился во второй половине XVIII века: после разделов Речи Посполитой в состав империи вошли территории, где жили более 200 тысяч евреев. Почти сразу, в 1791 году, Екатерина II издала указ, который ограничивал передвижение евреев по стране: в Белоруссии и Новороссии можно было жить и торговать свободно, а в других областях — нет. Правило не распространялось на некоторые категории: отслуживших солдат, купцов первой гильдии, ремесленников, людей с высшим образованием, например врачей и адвокатов. Надо отметить, что мотивом для создания черты осёдлости стали не антисемитские взгляды императрицы, а жалобы русских купцов на конкуренцию.
В 1795 году в черту осёдлости вошли Волынская, Екатеринославская, Подольская, Полтавская, Таврическая, Херсонская, Черниговская. Витебская, Гродненская, Минская, Могилёвская, Виленская, Ковенская и Бессарабская губернии. В 1799 году Павел I добавил в этот перечень Курляндию. Согласно «Положению об устройстве евреев», принятому в 1804 году при Александре I, еврейским крестьянам также позволили селиться в Астраханской губернии и на Кавказе. К категориям лиц, которых ограничения не касались, добавились фабриканты.
Главным признаком принадлежности к еврейскому народу была не национальность, а религия. Крещёные евреи уравнивались в правах с остальными жителями империи.
Возможно, именно попытка властей изолировать иудеев, а не интегрировать их в русское общество, стала одной из причин погромов. Иудеев боялись из-за закрытой и непонятной для других жизни, из поколения в поколение передавался образ «еврея-христопродавца» и «богоубийцы».
Несмотря на создание черты осёдлости, торговцев и ремесленников раздражала конкуренция с еврейскими лавочниками. Сыграла роль и борьба за рабочие места на фабриках между евреями и потянувшимися в города после отмены крепостного права крестьянами.
После убийства Александра II стало известно, что в рядах «Народной воли» были евреи. Таким образом, народная молва повесила на них ещё и ярлык цареубийц, врагов русского государства.
Часто подобным настроениям потворствовало бездействие властей во время погромов. Так, накануне беспорядков 1881 года среди крестьян Черниговской губернии распространялись слухи о тайном приказе властей уничтожать евреев за убийство царя. Поверившие слухам селяне потребовали от начальства письменных гарантий, заверения в том, что не понесут за убийства евреев никакого наказания, и в ряде случаев такие гарантии были получены. В некоторых деревнях священникам с трудом удалось убедить паству, что никакого приказа «бить жидов» не было.
Иногда погромы поддерживали даже революционные организации. Члены «Народной воли» и «Чёрного передела» заявляли, что насилие против евреев справедливо, если те эксплуатируют рабочих. Издаваемая «Народной волей» одноимённая газета сообщала:
«Мы обязаны выражать общую формулу всех сил, справедливо недовольных и активно протестующих, и сознательно направлять эти силы».
Организация выпустила прокламацию «К украинскому народу», в которой приветствовала погромы и призывала их продолжить, а Александра III именовала «жидовским царём». Разумеется, часть народовольцев выступила против такого воззвания, в частности Вера Фигнер уничтожила все присланные ей экземпляры. Но всё же напечатанная двухтысячным тиражом прокламация широко распространилась и повлияла на разжигание антисемитизма.
Большинство погромщиков составляли крестьяне и городские обыватели — ремесленники, мелкие торговцы, рабочие. Иногда к ним присоединялись казаки, солдаты — как отставные, так и проходящие службу, — переодетые в гражданскую одежду полицейские и даже небольшая часть духовенства. Источники также упоминают нищих, бродяг, пьяниц, уголовников. Для них главным мотивом было поживиться еврейским добром, а не национальная ненависть.
В некоторых населённых пунктах антиеврейские выступления возникали стихийно, в других их готовили заранее. Часто в места, где начинались беспорядки, на помощь погромщикам прибывало подкрепление из соседних городов и сёл. Есть свидетельства, что на евреев нападали женщины и дети. В уже упомянутом очерке Владимир Короленко рассказал историю еврея, которому во время погрома выбили глаз. На вопрос писателя пострадавший ответил, что соседский мальчик хвастался тем, что это сделал именно он с помощью гири на верёвке.
Национальности погромщиков были столь же разнообразны: русские, белорусы, украинцы, молдаване, цыгане, греки и поляки. По этой причине не существует никакого собирательного образа погромщика и пытаться изобразить его означает существенно упростить картину трагедий.
Неполная хроника погромов
Описать все многочисленные события, связанные с еврейскими погромами, невозможно. Мы собрали сведения разной степени подробности о некоторых инцидентах.
1821 год. Одесса
Зачинщиками беспорядка стали греки, а катализатором погрома послужили слухи о причастности евреев к убийству в Стамбуле греческого патриарха Григория.
1859, 1862, 1871 годы. Одесса
Эти погромы тоже организовали греки, однако причины были уже не религиозными, а экономическими — конкуренция в торговле. Акции не сопровождались массовыми убийствами евреев. Дело ограничивалось грабежами и крушением еврейских магазинов.
1882–1883 годы. Юг и юго-восток Украины
Погромы начались в ночь с 15 на 16 апреля в Елисаветграде (ныне Кропивницкий), в православную Пасху. Участники беспорядков разграбили множество магазинов и домов, один человек был убит. 17 апреля погром остановили войска, применившие против недовольных оружие.
Беспорядки перекинулись в соседние с Елисаветградом местечки, затем распространились на Херсонскую губернию (25 апреля — Берёзовка, 27 апреля — Ананьев). 26 апреля начался погром в Киеве, который по количеству жертв и разрушений стал самым кровавым в 1881 году: преступники разгромили более тысячи домов и магазинов, убили несколько человек и изнасиловали 20 женщин.
В конце апреля — начале мая 1881 года погромы происходили в 50 сёлах Киевской губернии. Наиболее масштабными были беспорядки в местечке Смела. В соседней деревне семилетнего еврейского мальчика убили за отказ перекреститься.
Далее антиеврейские выступления происходили в Жмеринке Подольской губернии, самые массовые — в Конотопе 27 и 29 апреля, один человек убит. Там евреи попытались дать отпор погромщикам.
В это же время на евреев нападают в нескольких населённых пунктах Волынской губернии. В начале мая погромы происходят в Екатеринославской, Полтавской и Таврической губерниях. Три дня, с 3 по 5 мая, продолжался погром в Одессе. Здесь евреи организовали отряды самообороны, основу которых составляли студенты Новороссийского университета (подробно еврейскую самооборону рассмотрим далее). Несколько еврейских кварталов удалось отстоять.
В июне-июле вновь полыхнуло в Полтавской губернии: Борисполе, Переяславе и Нежине. Чтобы прекратить беспорядки, в Нежине войска открыли огонь по крестьянам-погромщикам, несколько человек среди них были ранены и убиты.
13 декабря 1881 года. Варшава
В католическое Рождество начался погром в Варшаве. Очевидцы сообщали, что еврейские дома и магазины грабили русские солдаты, а среди руководителей беспорядков были люди, говорившие по-русски. В погромах участвовала местная беднота. Армия остановила беспорядки, а польская интеллигенция резко осудила насилие. Нападавшие разрушили более полутора тысяч домов и других строений, принадлежащих евреям, 24 человека получили ранения.
1882 год. Подольская и Херсонская губернии
Самым значительным по количеству жертв стал пасхальный погром в Балте, в котором участвовали солдаты. Власти снова дали команду пресечь беспорядки только на третий день. Несколько человек были убиты, сотни ранены и изнасилованы.
1883 год. Екатеринослав, Кривой Рог, Ростов-на-Дону
Погром в Екатеринославе организовали заранее — корреспондент газеты «Новое время» писал, что в толпе буйствовали заезжие рабочие. На этот раз власти оперативно подавили беспорядки. В Ростове казаки открыли огонь по погромщикам вскоре после начала нападений.
Сотни погромщиков арестовали, но большинство отпустили без обвинений. В суд отправились только 150 человек — по обвинению «в буйстве и убийстве». О беспорядках писали (авторская орфография сохранена):
«Характеристичная черта екатеринославского погрома заключается в том , что здесь уничтожалось только то имущество, которое нельзя было унести, всё же прочее уносилось».
7 июня 1884 года. Нижний Новгород
Погром случился во время ярмарки в Канавине и начался с того, что местная жительница Федосья Рогожина подумала, что две еврейские девочки куда-то несут её полуторагодовалую дочь. Среди горожан мгновенно распространился слух, что «ребёнка хотят съесть», и начались беспорядки. На место прибыл губернатор Николай Баранов, который позже вспоминал:
«Все улицы еврейского квартала были затоплены бушующей толпой, простиравшейся, вероятно, до шести тысяч человек. Первое сборище я застал у разрушенной уже еврейской молельни, около которой было несколько изуродованных трупов и один ещё живой избитый еврей, которого доколачивала толпа».
В результате беспорядков были убиты девять человек, 122 погромщика — арестованы, 13 из них отправили на каторжные работы на срок от 7 до 20 лет. Слухи об уличных столкновениях быстро разнеслись по губернии, в Балахне и Арзамасе начали готовить погромы. Только вмешательство властей предотвратило большую кровь.
На подавление погрома пришлось бросить войска. Губернатор признал, что «в народе сложилось убеждение в полной безнаказанности самых тяжёлых преступлений, если таковые направлены против евреев».
29 сентября 1891 года. Стародуб, Черниговская губерния
В этот день впервые после долгого запрета евреям разрешили торговать в праздники. Некоторых русских такое положение не устраивало. Главными участниками были торговцы-старообрядцы, которые видели в евреях конкурентов. Они устроили несколько пожаров, чтобы уничтожить еврейские магазины. В одной из лавок хранился порох, а потому огонь распространился по городу очень быстро. В итоге сгорели и еврейские, и русские магазины.
Пожар не был единственным бедствием: погромщики грабили дома и избивали недовольных.
1897 год. Киевская и Херсонская губернии
В местечках Шпола Киевской губернии 18–19 февраля и в местечке Кантакузенка Херсонской губернии 16–17 апреля местные жители разгромили еврейские магазины и дома. Власти получали предупреждения о готовящихся беспорядках, но губернаторы с войсками прибыли слишком поздно.
19–21 апреля 1899 года. Николаев
На второй день православной Пасхи рабочие начали разбивать будки с минеральной водой — в них почти всегда торговали евреи. Хулиганы срывали крыши с будок, били посуду и сифоны, роняли будку и шли дальше. В этих беспорядках никто не усмотрел разгорающегося погрома.
Утром 20 апреля на Сенной площади собрались пять тысяч человек. Полиция и казаки обратились к ним с просьбой разойтись, но тщетно — толпа не расходилась, однако и не буянила. Около полудня несколько человек начали громить еврейскую лавку неподалёку. Толпа среагировала: группы погромщиков бросились уничтожать и грабить все еврейские лавки на своём пути.
Утром 21 апреля в городе ввели военное положение. Погромщики собиралась продолжить грабежи, но патрули окружили и задержали их. Некоторым удалось сбежать на окраины и там разграбить несколько еврейских лавок. За дни погрома около 20 человек получили тяжёлые раны камнями, один был убит.
6–7 апреля 1903 года. Кишинёв
Одним из самых кровавых стал пасхальный погром в Кишинёве. Одним из поводов стала серия статей в газете «Бессарабец», которую издавал черносотенец Павел Крушеван. Речь шла о ритуальном убийстве русского подростка евреями в соседних Дубоссарах: якобы его тело нашли зашитыми глазами, ушами и ртом, надрезами на венах и следами верёвок на руках. Позже выяснилось, что мальчика убил родственник из-за наследства и он не получал таких ужасных ран. Газета даже опубликовала опровержение, однако на намерения погромщиков это никак не повлияло. Некоторые горожане и вовсе подумали, что власти скрывают преступление под давлением евреев.
Накануне Пасхи в городе распространились слухи, что царь позволил грабить и убивать евреев в три пасхальных дня. Беспорядки начались в первый день Пасхи и не стали масштабными: погромщики в основном кидали камни в еврейские дома, избиений и убийств не было. Полиция арестовала 60 человек, но не пыталась прекратить погром — и это подкрепило слухи о правительственном разрешении на насилие.
На второй день в Кишинёв приехали погромщики из окрестностей, а евреи из-за бездействия властей давали отпор самостоятельно. Противостояние стало по-настоящему масштабным и жестоким: начались серьёзные избиения и убийства. Погромщики врывались в синагоги и уничтожали еврейские святыни — об этом писал в отчёте губернатор Бессарабского края Сергей Урусов.
Число жертв в Кишинёве составило 49 человек, 596 было ранено. Еврейские организации России и зарубежья помогали пострадавшим — например, специально созданный Комитет собрал около миллиона рублей от жертвователей из России и со всего мира. Среди тех, кто поддержал пострадавших евреев деньгами, был и Фёдор Шаляпин.
В том же 1903 году на Павла Крушевана, одного из виновников погрома, в попытке отомстить за события в Кишинёве напал с ножом студент Пинхус Дашевский. Рана оказалась несмертельной. Дашевского приговорили к пяти годам арестантских рот, амнистировали в 1906‑м. Крушеван отказался от медицинской помощи врача-еврея, а все оставшиеся годы прожил в паранойе — повсюду носил с собой оружие и возил повара из страха перед отравлением.
В 1906 году Максим Горький скажет на лекции в Нью-Йорке:
«В позорном и страшном деянии, совершённом в Кишинёве, наше культурное общество повинно не менее активных убийц и насильников. Оно виновно не только в том, что не защищало избиваемых, а любовалось избиением, — главным образом оно виновато в том, что на протяжении долгих лет спокойно позволяло растлевать себя таким человеконенавистникам, издавна прослаленным презренной славой лакеев силы и апологетов лжи, как Суворин, Буренин, Величко, Крушеван и иные иже с ними…»
Август и сентябрь 1904 года. Украина и Белоруссия
Погромы устроили новобранцы, мобилизованные на Русско-японскую войну. В Александрии Херсонской губернии погромщики ворвались в синагогу и жестоко избили молящихся. Убиты 20 евреев.
18–19 апреля 1905 года. Мелитополь
Беспорядки начались на Ярмарочной площади: толпа громила магазины, а затем устроила пожар. На второй день беспорядков евреи организовали самооборону. В составе отрядов были и представители других национальностей, в основном — участники РСДРП. Остановить погром удалось только прибывшим в город войскам. В эти дни никто не погиб, а зачинщики получили от 4 до 15 месяцев тюрьмы.
Апрель 1905 года. Симферополь, Житомир
Предлогом погрома в Симферополе стал слух об осквернении еврейским мальчиком православной иконы. Трёхдневные беспорядки в Житомире и его окрестностях начались после слуха о том, что евреи якобы стреляли в портрет императора. Были убиты больше 30 евреев.
26 мая и 29 мая 1905 года. Минск и Брест-Литовск
Солдаты и казаки убивали евреев на улицах.
30 июня 1905 года. Белосток
Поводом для погрома была бомба, которую анархист бросил в военный патруль. Корреспондент либеральной газеты «Дума» сообщал, что бомба провокационная и никому вреда не принесла. Помимо этого, в городе ходили слухи, что евреи обстреляли с балкона католическую и православную процессии и бросали в паломников бомбы.
По свидетельствам местных жителей, погром готовился заранее. В течение двух недель в Белостоке, особенно по вечерам, распространялись прокламации с призывами избивать не только евреев, но и интеллигенцию. И во время агитации, и самого погрома полиция и городские власти бездействовали. Насилие прекратилось только на следующий день. Погибли 50 человек. Жители в панике бежали из города. Министр внутренних дел Пётр Столыпин получил телеграмму из Белостока, но никак не отреагировал.
20 июля 1905 года. Екатеринослав
Отряды самообороны (о них в следующем разделе) подавили погром без помощи войск. Есть сведения, что в в Екатеринославе евреи убили 47 погромщиков.
Июль 1905 года. Макарьев Нижегородской губернии
В конце июля беспорядки вышли за черту осёдлости и вспыхнули в городке Макарьев Нижегородской губернии.
31 июля 1905 года. Керчь
В погром переросла процессия во главе с градоначальником. Он приказал стрелять в отряды самообороны, два человека были убиты, один из них — русский гимназист. В беспорядках вместе с портовыми рабочими и другими горожанами участвовал цыганский табор, специально приехавший в Керчь грабить евреев.
Около 10 тысяч человек громили еврейские дома и магазины. Еврейская самооборона пыталась противостоять, 30 молодых людей стреляли из револьверов — солдаты открыли ответный огонь. Полиция не могла противостоять беспорядкам, погром удалось остановить только специально прибывшим в город двум ротам солдат.
После публикации Манифеста от 17 октября масштаб погромов вырос: беспорядки охватили 660 населённых пунктов, по большей части в южных и юго-западных губерниях, и бушевали вплоть до 29 октября. Литву и Польшу на этот раз волна насилия обошла стороной, в Белоруссии было несколько случаев. 24 погрома произошли за пределами черты осёдлости. Под удар попали не только евреи, но и все, кто поддерживал преобразования, — либералы и социалисты.
Наибольшее количество погромов было в Черниговской губернии. Там убили 800 евреев, не считая умерших позже от ран. Материальный ущерб составил 70 миллионов рублей. В Одессе погибли более 400 евреев, в Ростове-на — Дону — более 150, в Екатеринославе — 67, в Минске — 54, в Симферополе — больше 40, в Орше — 30. В Юзовке (современный Донецк), Саратове, Киеве точных данных о количестве жертв нет, однако известно, что их было больше тысячи.
Зачастую с евреями расправлялись крайне жестокими способами. В Юзовке евреев-демонстрантов, которые пришли сообщить рабочим о Манифесте 17 октября, живыми кинули в доменные печи. В Одессе маленьких детей бросали с верхних этажей на мостовую или убивали, разбивая головы о стены. Под Тирасполем на станции рабочие и солдаты вытащили евреев из поезда. Были убиты 12 человек, в том числе трое детей.
После 18 октября беспорядки обычно начинались с уличных шествий. В то время левые партии часто устраивали демонстрации в честь дарованных императором свобод. За чертой осёдлости большинство манифестантов составляли евреи. В ответ власти устраивали собственные процессии под национальными флагами и портретами царя, в них в основном участвовали мелкие торговцы, дворники, извозчики и чернорабочие. С обеих сторон могли быть городские хулиганы. Манифестации часто заканчивались столкновениями демонстрантов, которые затем перерастали в погромы.
Большую роль в разжигании ненависти по-прежнему играли порочащие евреев слухи. В Киеве их обвиняли в том, что они разорвали портреты царя в городской думе, в Екатеринославе — что собирали деньги царю на гроб. Сам Николай II в письме от 27 октября 1905 года к матери, вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, сообщал:
«…народ возмутился наглостью и дерзостью революционеров и социалистов, а так как 9/10 из них жиды, то вся злость обрушилась на тех — отсюда еврейские погромы… Но не одним жидам пришлось плохо, досталось и русским агитаторам: инженерам, адвокатам и всяким другим скверным людям».
После начала Первой мировой войны по предложению начальника штаба Верховного главнокомандования генерала Янушкевича евреев вновь подвергли репрессиям — их часто подозревали в шпионаже. Например, ходила молва о том, что они прячут в бородах телефоны для сношений с немцами. Это стало причиной новой череды нападений. Многих евреев самовольно убивали солдаты или приговаривали к смертной казни военно-полевые суды.
В 1915–1916 годах десятки тысяч евреев отправили вглубь страны как можно дальше от мест боевых действий. В сентябре 1917 года их грабили бежавшие с фронта дезертиры. Больше всего инцидентов произошло в Киевской, Волынской и Подольской губерниях, но убийств, как правило, не было.
Как защищались евреи
После погрома в Кишинёве во многих поселениях евреи объединились в отряды самообороны. Большинство составляли молодые люди, они активно действовали, в частности в начале гомельского погрома 29 августа — 1 сентября 1903 года. Но полиция не позволила им вмешаться, и бесчинства продолжались три дня.
В отрядах самообороны участвовали и русские: рабочие, интеллигенция, студенты, гимназисты. Зачастую самооборона была вооружена лучше, чем погромщики. Большинство недовольных составляла городская и сельская беднота с подручными средствами: вилами, ножами, топорами, лопатами, косами, булыжниками. Среди их противников было много зажиточных русских и евреев с револьверами — в царской России оружие мог купить каждый. Есть свидетельство Исаака Бабеля, что евреи имели даже пулемёт. Самооборона была внушительной силой.
В Мелитополе самооборона из русской и еврейской молодёжи сумела дать погромщикам отпор, после чего те принялись за магазины и лавки христиан. В Севастополе беспорядки прекратили еврейская самооборона и солдаты. В Житомире войска, напротив, защищали погромщиков и не давали евреям сопротивляться. В некоторых городах погромщики даже не решались заходить в места, где проживало много евреев.
Власть и церковь о погромах
В отношении погромов у властей никогда не было единства. Одни смотрели на погромы сквозь пальцы, другие боролись с еврейской самообороной активнее, чем с погромщиками, третьи оперативно подавляли беспорядки.
Одесский генерал-губернатор Александр Каульбарс приказал солдатам стрелять по самообороне из любого оружия вплоть до артиллерии, а в обращении к офицерам полиции и жандармерии заявил:
«Нужно признать, что все мы в душе сочувствуем этому погрому».
Сенатор Александр Кузминский, проводивший расследование после погрома в Одессе, привлёк к ответственности 41 стража порядка, среди которых было много офицеров.
В Киеве один из полицейских начальников объяснил участникам безобразий, что «громить можно, но грабить не следует».
Полицмейстер Киева Вячеслав Цеховский с балкона городской Думы призывал «бить жидов, грабить и ломать».
Из отчётов сенатской комиссии следует, что в Одессе и Киеве полицейские и погромщики нередко открывали огонь из еврейских домов, чтобы спровоцировать насилие. В этих городах, а также в Ростове войска стреляли по домам, в которых засела еврейская оборона, а после начинала их крушить. В Одессе солдаты грабили еврейские лавки.
Полицмейстер Орши Модзалевский приказал крестьянам прибыть в город для участия в погроме и взять с собой холодное оружие. За ослушание он угрожал штрафом в 30 рублей (за месяц рабочий зарабатывал от 10 до 20 рублей). Но главную роль в оршинских беспорядках сыграли солдаты.
Кременчугский коллега Модзалевского Иванов давал указания, на какие дома нападать, а какие не трогать. К горожанам он обратился со следующей речью:
«Не прячьте евреев в своих домах, выдавайте их. С жидами нужно раз и навсегда расправиться».
Неудивительно, что его подчинённые сами участвовали в безобразиях. После погрома в Гомеле к ответственности были привлечены 44 христианина и 36 евреев, последние — за участие в «русских погромах».
После событий в Кишинёве губернатора Бессарабии Рудольфа Раабена отправили в отставку. Под уголовную ответственность попали 300 человек.
В Белостоке рядом с женской гимназией собралась агрессивная толпа, в которой было много пьяных. Ученицы боялись выйти на улицу. Директор Добровольский согласился проводить девушек-христианок, а евреек оставил на произвол судьбы, заявив, что «с жидовками не ходит». Когда в том же Белостоке распространился слух о том, что хулиганы «идут резать коммерсантов» в коммерческом училище, полиция на просьбу о защите ответила, что «для жидовской школы нет охраны».
Многие служители православной церкви пыталась усмирить погромщиков, но чаще всего напрасно. В Киеве епископ Чигиринский Платон организовал крестный ход по городу, во время которого умолял толпу разойтись, даже несколько раз вставал на колени. Один из погромщиков с угрозой спросил митрополита: «И ты за жидов?»
Во время рождественского погрома в Варшаве ксёндзы (католические священнослужители) также ходили по улицам и пытались успокоить хулиганов.
Иоанн Кронштадтский увещевал паству после кишинёвского погрома:
«Что породило это, потрясающее до глубины души, буйство христианского народа, который, вообще, отличается простотой и добротой? Сильно чувствуется воздействие извне злонамеренных людей, подстрекнувших наш народ к такому небывалому погрому. Русский народ, братья наши! Что вы делаете? Зачем вы сделались варварами, громилами и разбойниками людей, живущих в одном с вами отечестве, под сенью и властью русского Царя и поставленных от него правителей? Зачем допустили пагубное самоуправство и кровавую разбойническую расправу с подобными вам людьми? Вы забыли свой христианское звание и слова Христовы. Каков же и чей дух проявили кишинёвцы над евреями? Дух Диавола».
Другие священнослужители, наоборот, разжигали антисемитские настроения. В городе Вольске епископ Палладий, говоря в проповеди о роспуске Государственной думы, заявил, что она «была избрана из одних жидов, которые хотели уничтожить веру православную и стать правителями русской земли». После этих слов многие прихожане стали покидать храм, епископ пригрозил им отлучением от церкви.
В Орше протоиерей Львов призывал уничтожать евреев, называя их изменниками.
Возможно, одни представители властей и церкви, поддерживавшие погромы, действительно были ярыми антисемитами. Другие же считали евреев и всех, кто им сочувствовал, революционерами и, следовательно, врагами государства. Погромы представлялись им не разбоем и грабежом, а напротив, защитой законности и порядка. Поскольку отряды самообороны часто были вооружены лучше, чем погромщики, и баррикадировались в домах, то первая кровь порой проливалась в рядах нападавших. Возможно, именно это обстоятельство побуждало полицию, армию и казаков вставать на сторону погромщиков. Всё вышеперечисленное не снимает с властей ответственности за попустительство насилию.
В правительстве работали люди с разными взглядами на еврейский вопрос. Во время погромов весной и летом 1881 года в правительстве утверждали, что нападения на евреев устраивают анархисты. Когда на встречу с императором 11 мая 1881 года прибыла еврейская делегация в составе банкира Зака, известных адвокатов Банка и Пассовера, учёного-гебраиста Берлина во главе с бароном Гинцбургом, Александр III говорил о том же:
«В преступных беспорядках на юге России евреи служат только предлогом; это дело рук анархистов».
Затем в верхах распространилось мнение о том, что евреи «имеют вредное влияние на быт коренного населения». В частности, этот тезис поддержал министр внутренних дел Николай Игнатьев, прямо обвинивший в погромах самих евреев:
«Евреи за последние 20 лет захватили не только торговлю и промыслы, но приобрели куплей и арендованием значительную поземельную собственность, они <…> направили усилия не к увеличению производительных сил, а к эксплуатации коренных жителей, преимущественно беднейших классов, чем и вызвали протест, высказавшийся <…> в насилиях».
Именно при Игнатьеве вступили в силу «Временные правила», согласно которым евреям запрещалось покупать недвижимость и торговать в христианские праздники. Даже в пределах осёдлости было сокращено количество мест, где им разрешалось жить. Меры, как стало ясно позже, не предотвратили новые погромы, а лишь усилии в обществе негативное отношение к евреям и протестные настроения в еврейской среде.
Сохранение статус-кво для иудеев поддерживал также обер-прокурор Священного Синода Победоносцев. В причастности к антиеврейским акциям обвиняли Трепова, главу отдельного корпуса жандармов, а позже коменданта Зимнего дворца. Во время выступления в Думе князь Урусов прямо назвал его погромщиком.
Пришедший в мае 1882 года на смену Игнатьеву Толстой в циркуляре от 9 июня уведомил губернаторов, что они несут личную ответственность за борьбу с этим явлением. Погромы осуждал и министр Дурново. Шаги по уравниванию евреев в правах с другими подданными империи предприняло правительство во главе с Витте. В 1906 году был разрешён набор евреев в студенты и вольнослушатели сверх установленной квоты.
Не обнаружено доказательств того, что погромы устраивали по приказу правительства или императора. Большинство чиновников, даже придерживающихся консервативных взглядов, осуждало погромы, понимая: это нарушение закона и неповиновение властям, которые могут перерасти в революцию.
В 1883 году была создана правительственная Верховная комиссия для пересмотра закона о евреях. Она пришла к такому выводу: там, где губернаторы принимали решительные меры для предотвращения погромов, их удалось избежать. Например, в Северо-Западном крае, который возглавлял Эдуард Тотлебен. Этот факт указывает и на то, что погромы не организовывались по команде «сверху» — иначе губернаторы вряд ли осмелились бы им препятствовать. Нет достоверных данных и о том, что погромами руководили так называемые черносотенные партии — «Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела». Хотя в погромах, конечно, могли участвовать члены этих организаций, но по собственной инициативе, а не по указанию партийных лидеров.
Интеллигенция и пресса
Интеллигенция также разделилась на два лагеря. Отрицательно к евреям относились славянофилы. Например, Иван Аксаков в заметках о черте осёдлости, нелестно отзывался об иудеях:
«Если кто хоть раз в жизни бывал на нашем юге и западной окраине, там, где свободно живут евреи, и видел, стало быть, собственными глазами гнёт еврейства над русским народом, тот мог только дивиться народному долготерпению. Это гнёт давний, нахальный, крупный по результатам, несносный по мелочности, ещё более оскорбительный по разноплемённости и разноверию».
В литературе евреев также нередко изображали беспринципными мошенниками и алчными ростовщиками. Именно так представлены евреи у Пушкина в «Скупом рыцаре», Гоголя в «Тарасе Бульбе». Даже либерал Тургенев делал их только отрицательными персонажами: таков, например, предатель и трус Гершель, главный герой рассказа «Жид». У Салтыкова- Щедрина евреи — в основном наглые, пронырливые, но в то же время трусливые и неуверенные в себя спекулянты, биржевики, откупщики и, опять же, ростовщики.
Самым ярым противником евреев был Достоевский. В частности, он считал, что освободившийся русский народ встретил «шаткость высших слоёв общества, веками укоренившуюся от него отчуждённость нашей интеллигенции и в довершение всего дешёвку и жида». Далее писатель предупреждал, что «если сам народ не опомнится, а интеллигенция не поможет ему, то весь, целиком, в самое малое время очутится в руках у всевозможных жидов».
Важно отметить, что значительная доля интеллектуальной элиты осуждала погромы и вообще отношение к евреям как к людям второго сорта. Например, Лев Толстой, Владимир Короленко, Максим Горький, Леонид Андреев.
Газеты и журналы освещали еврейский вопрос в зависимости от своей идеологии.
Поддерживающая монархические, так называемые черносотенные партии печать клеймила евреев чуть ли не в каждой публикации и обвиняла во всех грехах. Правая монархическая газета «Русское дело» писала об умножении на Руси частных коммерческих училищ, которые «основываются, в большинстве случаев, стараниями и иждивением евреев». По мнению автора, туда, «кроме евреев, идут всякие озорники и лентяи, исключённые из казённых учебных заведений, и все они благополучно кончат курс». Далее следовал вывод, что если так пойдёт и дальше, русским придётся довольствоваться только средним и низшим образованием, а «творческие и распорядительные функции в общественных делах благосклонно возьмут на себя евреи».
Та же газета встретила в штыки известие о выделении для евреев мест в высших учебных заведениях сверх установленной нормы. Журналист сравнивал это событие со сдачей Порт-Артура и называл даже более опасным для государства. В статье прямо указывалось, что после раздела славянской сестры Польши с русским народом ведут войну шесть миллионов евреев и что «всеми презираемые евреи» стали фактическими хозяевами России, «наложили страшную руку на все производственные силы; захватили главные либеральные профессии: медицину, адвокатуру, печать».
Другая черносотенная газета, «Земщина», сообщала, что благодаря дружбе с полицией евреям сходят с рук все преступления. Речь шла о коррупции в Минской губернии, где богатым евреям разрешалось арендовать земли за пределами черты осёдлости. По мнению черносотенцев, именно евреи стояли за всеми революционными организациями в России, Первой русской революцией, в частности за беспорядками в июне 1905 года в Одессе.
Либеральное же «Русское слово» в репортаже о погроме в польском местечке Белосток предупреждало:
«…звериная стихия растаптывает не только жизнь и счастие отдельных людей, но и вырывает огромную могилу. Над белостокскими трупами занимается кровавая заря грядущих бедствий, и не для еврейского только населения русских западных губерний, но бедствий, которые отзовутся в отдалённых уголках России».
Одним из последствий погромов стала массовая эмиграция евреев из Российской империи. После 1882 года уехало несколько десятков тысяч человек, в основном в Европу, США и Канаду. В 1906 году в Северную Америку переехали 125 тысяч евреев, в 1907 году — 115 тысяч.
Вторым следствием антиеврейских инцидентов было массовое вступление евреев, в первую очередь молодых людей, в революционные и сионистские партии. Как известно, среди вождей ведущих левых партий — эсеров, меньшевиков и большевиков — евреев было не мало.
Конец Российской империи не означал конец погромов — последний из них произойдёт даже после Второй мировой войны.
Литература
- Иван Аксаков о «решении еврейского вопроса». https://jewish.ru
- Антисемитизм в России как одна из причин возникновения национального еврейского движения. jewishagency.org
- Белосток и Россия. Газета «Дума». № 38. 6 июля 1906.
- Где законность? Газета «Земщина». № 1388. 16 января 1910.
- Давид Заславский. Евреи в русской литературе. lechaim.ru
- Александр Миндлин. Еврейский вопрос в деятельности Н. П. Игнатьева. library.by
- Еврейские погромы. Историческая энциклопедия hrono. ru
- Непристойная проповедь. Газета «Новый путь». № 1. 1906.
- И. Аносов. Из харьковского «Мирного труда». Газета «Русское дело». № 27. 1906.
- Передовая статья. Газета «Русское дело». № 34. 26 августа 1906.
- Погром в Белостоке. Газета «Дума». 2 июля 1906.
- Погромы. Электронная еврейская энциклопедия. eleven.co
- П. Хвостов. Фабрика аттестатов для евреев. Газета «Русское дело». № 17. 29 апреля 1906.
Читайте также «Православие и антисемитизм. Искушение времён модерна».
