В городе идёт бой: расстрел 1968 года в Курске

В 1968 году два сол­да­та-сроч­ни­ка внут­рен­них войск МВД СССР забар­ри­ка­ди­ро­ва­лись в квар­ти­ре и нача­ли стре­лять по людям на при­вок­заль­ной пло­ща­ди Кур­ска. Жерт­ва­ми пре­ступ­ни­ков ста­ли 16 чело­век, 11 ране­но. Один стре­лок был убит, вто­рой осуж­дён и расстрелян.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, зачем дезер­ти­ры пошли на мас­со­вое убий­ство, поче­му отпу­щен­ная залож­ни­ца не сооб­щи­ла в мили­цию и вер­ну­лась в квар­ти­ру к пре­ступ­ни­кам и как уда­лось уго­во­рить одно­го из сол­дат разору­жить сообщника.

Ран­ним утром 26 сен­тяб­ря 1968 года в обыч­ной квар­ти­ре на Вок­заль­ной ули­це, 1 горо­да Кур­ска раз­дал­ся зво­нок. Хозяй­ка откры­ла дверь. На поро­ге сто­я­ли два сол­да­та в фор­ме внут­рен­них войск МВД с авто­ма­та­ми. Визи­тё­ры, угро­жая ору­жи­ем, ворва­лись в квар­ти­ру, где нахо­ди­лось восемь чело­век: хозяй­ка, млад­шая дочь с мужем и детьми и гостив­шая со сво­и­ми детьми сест­ра Тама­ра Сат­та­ро­ва. Сол­да­ты осмот­ре­ли ком­на­ты и запер­ли квар­ти­ру, при­ка­зав всем оста­вать­ся на местах.

Зло­умыш­лен­ни­ки были воен­но­слу­жа­щи­ми одной из воин­ских частей, кото­рая нахо­ди­лась неда­ле­ко от горо­да. Сроч­ни­ки хоро­шо зна­ли Курск, их часто при­вле­ка­ли к охране госу­дар­ствен­ных объ­ек­тов и обес­пе­че­нию поряд­ка на город­ских меро­при­я­ти­ях. В то утро в дверь квар­ти­ры № 41 посту­ча­лись ефрей­тор Юрий Суров­цев и рядо­вой Вик­тор Коршунов.

Пока Суров­цев осмат­ри­вал квар­ти­ру, Кор­шу­нов про­шёл по ком­на­там и застре­лил пять чело­век: хозяй­ку, её млад­шую дочь с мужем и дву­мя детьми. Что­бы скрыть шум авто­мат­ных выстре­лов, Кор­шу­нов стре­лял в упор, при­кла­ды­вая к дулу авто­ма­та подуш­ку. Пре­ступ­ни­ки пере­та­щи­ли все тела в даль­нюю ком­на­ту угло­вой квар­ти­ры, забар­ри­ка­ди­ро­ва­ли вход­ную дверь комо­дом и при­го­то­ви­лись к обороне.

Кор­шу­нов и Суров­цев отве­ли Тама­ру Сат­та­ро­ву на кух­ню, а её детей и запер­ли в одной из ком­нат в каче­стве залож­ни­ков. Жен­щи­на согла­си­лась испол­нять при­ка­зы, лишь бы сол­да­ты не тро­га­ли детей. Доход­чи­во объ­яс­нив жен­щине, что любое непо­ви­но­ве­ние при­ве­дёт к смер­ти её сына и доче­ри, пре­ступ­ни­ки отпра­ви­ли Тама­ру в мага­зин за едой. Напу­ган­ная Сат­та­ро­ва пошла выпол­нять при­каз солдат.

Жен­щи­на отсут­ство­ва­ла пол­ча­са, по пути она встре­ти­ла участ­ко­во­го, но ниче­го ему не ска­за­ла, опа­са­ясь за жизнь детей. В это вре­мя Суров­цев и Кор­шу­нов, посчи­тав, что кон­тро­ли­ро­вать тро­их залож­ни­ков будет слож­нее чем одно­го, дву­мя выстре­ла­ми в упор через импро­ви­зи­ро­ван­ные глу­ши­те­ли уби­ли маль­чи­ка и девоч­ку. Когда Сат­та­ро­ва вер­ну­лась, пре­ступ­ни­ки заве­ри­ли, что дети живы и она смо­жет их уви­деть, если будет выпол­нять все условия.

Весь день 26 сен­тяб­ря сол­да­ты пили вод­ку, гром­ко слу­ша­ли музы­ку, под вечер они несколь­ко раз изна­си­ло­ва­ли жен­щи­ну, кото­рая без­ро­пот­но им при­слу­жи­ва­ла. Сат­та­ро­ва дума­ла, что этим спа­са­ет жизнь сво­их детей, тру­пы кото­рых лежа­ли в сосед­ней ком­на­те. Позд­ним вече­ром Кор­шу­нов и Суво­ров­цев свя­за­ли Тама­ру и при­ня­лись спать по очереди.

Утром пре­ступ­ни­ки реши­ли реа­ли­зо­вать свой основ­ной план. Сат­та­ро­ву запер­ли в ван­ной. Окна квар­ти­ры, рас­по­ла­гав­шей­ся на чет­вёр­том эта­же, выхо­ди­ли пря­мо на при­вок­заль­ную пло­щадь, где рас­по­ла­га­лись две транс­порт­ные оста­нов­ки. Пят­нич­ным утром куряне спе­ши­ли на элек­трич­ки и авто­бу­сы, а жите­ли при­го­род­ных рай­о­нов пере­са­жи­ва­лись с элек­три­чек на город­ской транс­порт, что­бы добрать­ся до рабо­ты. На пло­ща­ди ско­пи­лось боль­шое коли­че­ство людей. И тут про­гре­ме­ли пер­вые авто­мат­ные выстрелы.

Пре­ступ­ни­ки откры­ли по пло­ща­ди при­цель­ный огонь из кухон­но­го окна. Горо­жане ниче­го не успе­ли понять, люди пада­ли замерт­во, кри­ча­ли ране­ные. За 20 с лиш­ним лет, про­шед­шие после вой­ны, авто­мат­ная стрель­ба на ули­цах совет­ских горо­дов была далё­ким вос­по­ми­на­ни­ем, а теперь вновь ста­ла страш­ной реаль­но­стью. Через несколь­ко минут после пер­вых выстре­лов пло­щадь опу­сте­ла. На асфаль­те оста­лись лишь несколь­ко мёрт­вых тел. Оче­ви­дец, укрыв­ший­ся в мага­зине, вспоминал:

«<…> люди спра­ши­ва­ли у про­дав­цов, что там гово­рят по радио — может, это война?»

Сотруд­ни­ки при­вок­заль­но­го РОВД свя­за­лись с руко­вод­ством и запро­си­ли под­креп­ле­ние. В 7 часов 10 минут на пло­ща­ди появи­лась пер­вая мили­цей­ская маши­на. Мили­цей­ская «бухан­ка» выеха­ла пря­мо на пло­щадь и сра­зу ока­за­лась под пуля­ми. Никто из сотруд­ни­ков не погиб, но огонь по машине поз­во­лил уста­но­вить, отку­да стреляют.

Сотруд­ни­ки мили­ции опре­де­ли­ли огне­вую точ­ку, оце­пи­ли пло­щадь и жилые квар­та­лы. Мили­ци­о­не­ры подо­бра­лись к зло­по­луч­ной квар­ти­ре, что­бы не дать пре­ступ­ни­кам воз­мож­ность сме­нить пози­цию. Суров­цев и Кор­шу­нов через дверь стре­ля­ли по лест­нич­ной клет­ке и объ­яви­ли о том, что у них есть пленные.

К это­му вре­ме­ни о побе­ге из части уже зна­ли. Соот­не­ся оче­вид­ные фак­ты, кур­ские мили­ци­о­не­ры реши­ли, что в квар­ти­ре забар­ри­ка­ди­ро­ва­лись два дезер­ти­ра. Для пере­го­во­ров при­бы­ли руко­во­ди­тель город­ской мили­ции гене­рал-май­ор Шмар­ги­лов и коман­до­ва­ние воин­ской части 7527, из кото­рой сбе­жа­ли Суров­цев и Кор­шу­нов. Диа­ло­га не полу­чи­лось: ника­ких тре­бо­ва­ний пре­ступ­ни­ки не выдви­га­ли, а силам пра­во­по­ряд­ка было нече­го им предложить.

Мили­ция гото­ви­лась к штур­му. Были ли вооб­ще у сол­дат залож­ни­ки? А если они есть, то сколь­ко их? Эта неиз­вест­ность суще­ствен­но вли­я­ла на под­го­тов­ку штур­ма. В 1968 году у мили­ции и КГБ не было ника­ких спе­ци­аль­ных групп захва­та, снай­пе­ров, аль­пи­нист­ско­го сна­ря­же­ния, чтоб вло­мить­ся в квар­ти­ру через окна. Совет­ская мили­ция при­вык­ла решать иные зада­чи — улич­ные и быто­вые пре­ступ­ле­ния, бан­ди­тизм, но никак не захват заложников.

Мос­ков­ское руко­вод­ство тре­бо­ва­ло взять пре­ступ­ни­ков живы­ми. Мили­ци­о­не­ры при­ня­лись свер­лить руч­ны­ми дре­ля­ми несу­щие сте­ны из сосед­не­го подъ­ез­да, чтоб потом через отвер­стия зака­чать сле­зо­то­чи­вый газ в оса­ждён­ную квартиру.

Пре­ступ­ни­ки при­гро­зи­ли убить залож­ни­ков. К тому момен­ту Кор­шу­нов и Суров­цев поня­ли, что мили­ции неиз­вест­но о семи тру­пах и толь­ко одном живом заложнике.

Под­го­тов­ка штур­ма оста­но­ви­лась, раз­ра­ба­ты­вал­ся новый план. В тече­ние часа мили­цей­ские началь­ни­ки раз­мыш­ля­ли над слож­ной зада­чей. В это вре­мя в квар­ти­ре про­гре­ме­ла длин­ная авто­мат­ная оче­редь. Поду­мав, что пре­ступ­ни­ки нача­ли уби­вать залож­ни­ков, мили­ци­о­не­ры реши­ли, что ждать боль­ше нель­зя, квар­ти­ру нуж­но штур­мо­вать сей­час и любой ценой. Сотруд­ни­ки мили­ции выби­ли дверь, про­тис­ну­лись через бар­ри­ка­ды и уви­де­ли окро­вав­лен­ное тело одно­го из сол­дат. Вто­рой сто­ял рядом и не ока­зал сопро­тив­ле­ния при задер­жа­нии. У пре­ступ­ни­ков закан­чи­ва­лись бое­при­па­сы, они поня­ли, что рано или позд­но мили­ция возь­мёт квар­ти­ру штур­мом. Кор­шу­нов не соби­рал­ся сда­вать­ся. В тече­ние часа, пока Кор­шу­нов кон­тро­ли­ро­вал вход­ную дверь, Суров­цев нахо­дил­ся у кухон­но­го окна и вре­мя от вре­ме­ни к нему обра­ща­лись гене­рал-май­ор мили­ции Шмар­ги­лов и коман­дир воин­ской части. По одной из вер­сий, коман­дир при­ка­зал Суров­це­ву разору­жить Коршунова.

Досто­вер­но неиз­вест­но, что имен­но про­изо­шло меж­ду пре­ступ­ни­ка­ми. Суров­цев выпу­стил весь мага­зин в спи­ну това­ри­ща. На теле Кор­шу­но­ва насчи­та­ли 23 пуле­вых ране­ния. Ско­рее все­го, более пси­хи­че­ски неустой­чи­вый ефрей­тор в послед­ний момент испу­гал­ся идти до кон­ца. Он понял, что Кор­шу­нов точ­но не сдаст­ся и един­ствен­ной воз­мож­но­стью уйти из оса­ждён­ной квар­ти­ры ста­ло убий­ство подельника.

Стрелки

Юрий Суров­цев был родом из Кра­ма­тор­ска, попал в армию в 21 год. К момен­ту тра­ге­дии он слу­жил вто­рой год. Суров­цев имел раз­бор­чи­вый и кра­си­вый почерк, из-за чего попал в штаб­ные писа­ри. Бла­го­да­ря долж­но­сти сол­дат полу­чил зва­ние ефрей­то­ра и был осво­бож­дён от мно­гих заня­тий: не сто­ял в наря­дах, не ходил в кара­у­лы на объ­ек­ты в части и горо­де. Ефрей­тор Суров­цев имел про­бле­мы с пси­хи­че­ским здо­ро­вьем, в армию он попал сра­зу после выпис­ки из пси­хи­ат­ри­че­ской боль­ни­цы, где нахо­дил­ся из-за нерв­но­го сры­ва. В харак­те­ри­сти­ке Суров­це­ва значилось:

«Обла­да­ет повы­шен­ной воз­бу­ди­мо­стью и впе­чат­ли­тель­но­стью, часто пла­чет. Скло­нен к фан­та­зи­ро­ва­нию. Про­хо­дил лече­ние в Кур­ской област­ной пси­хи­ат­ри­че­ской боль­ни­це с при­зна­ка­ми пси­хи­че­ско­го инфантилизма».

Обыч­но после тако­го лече­ния в армию не при­зы­ва­ли, но воен­ный комис­са­ри­ат счёл это недо­ста­точ­ным моти­вом для осво­бож­де­ния от служ­бы. Армей­ский быт тяго­тил моло­до­го ефрей­то­ра, на этой поч­ве он подру­жил­ся с Коршуновым.

Вик­тор Кор­шу­нов, при­зван­ный из Мол­до­вы, тоже попал в армию в 21 год. Вик­тор отучил­ся на пер­вом кур­се уни­вер­си­те­та, в общей сол­дат­ской мас­се выде­лял­ся неко­то­рой интел­лек­ту­аль­но­стью, но глав­ная его осо­бен­ность — любовь к оружию.

Кор­шу­нов отслу­жил уже два года, до дем­бе­ля оста­ва­лось недол­го. Люби­мым заня­ти­ем Вик­то­ра были раз­бор­ка, чист­ка и сбор­ка авто­ма­та. Кор­шу­нов добил­ся того, чтоб его зачис­ли­ли в стрел­ко­вую роту. На стрель­бах пока­зы­вал отлич­ные резуль­та­ты, был награж­дён знач­ком и несколь­ки­ми гра­мо­та­ми. Осво­ил стрель­бу из авто­ма­та, пуле­мё­та и писто­ле­та. С раз­ре­ше­ния коман­ди­ров Кор­шу­нов «достре­ли­вал» за осталь­ны­ми сол­да­та­ми выде­лен­ные на заня­тия бое­при­па­сы. С пси­хи­че­ским здо­ро­вьем у Вик­то­ра тоже наблю­да­лись неко­то­рые проблемы:

«До служ­бы в армии вёл образ жиз­ни, недо­стой­ный совет­ско­го сту­ден­та, был исклю­чён из инсти­ту­та. Скрыт­ный, жесто­кий. В обще­нии с кол­лек­ти­вом про­яв­ля­ет невы­дер­жан­ность, отчуж­дён­ность. Неод­но­крат­но выска­зы­вал мыс­ли о самоубийстве».

За несколь­ко недель до 27 сен­тяб­ря под­раз­де­ле­ние, в кото­ром слу­жил Кор­шу­нов, при­е­ха­ло на поли­гон. Там в ответ на незна­чи­тель­ное заме­ча­ние от коман­ди­ра роты рядо­вой Кор­шу­нов напра­вил заря­жен­ный авто­мат на сослу­жив­цев и заявил, что рас­стре­ля­ет всех, а потом убьёт себя. Сол­да­та уда­лось успо­ко­ить и скру­тить, но ходу слу­чаю не дали. Кор­шу­но­ва убе­рег­ли от три­бу­на­ла и отпра­ви­ли в гос­пи­таль на несколь­ко дней, отку­да он, как ни в чём ни быва­ло, вер­нул­ся в часть.

В сло­жив­шем­ся кри­ми­наль­ном тан­де­ме Кор­шу­нов был лиде­ром. Суров­цев, несмот­ря на более высо­кое зва­ние, во всём под­чи­нял­ся това­ри­щу. Сол­да­ты реши­ли уйти из жиз­ни, но при этом совер­шить что-такое, что запи­шет их име­на в исто­рию и уне­сёт как мож­но боль­ше чело­ве­че­ских жиз­ней. На допро­сах Суров­цев, рас­ска­зал, что они меч­та­ли захва­тить само­лёт, убить пило­тов и поле­теть куда хотят. Потом пла­ны ста­ли более приземлёнными.

Стрелки вооружаются

Кор­шу­но­ва засту­пил в кара­ул, похи­тил два авто­ма­та и несколь­ко сна­ря­жён­ных мага­зи­нов, Суров­цев зара­нее достал чемо­дан, в кото­ром спря­та­ли ору­жие. Сол­да­ты отпи­ли­ли у авто­ма­тов при­кла­ды ножов­кой и ночью поки­ну­ли воин­скую часть.

Пер­во­на­чаль­ный план пред­по­ла­гал, что дезер­ти­ры ворвуть­ся в зда­ние гор­ко­ма, управ­ле­ния мили­ции или про­ку­ра­ту­ры, убьют сотруд­ни­ков, подо­жгут зда­ние и будут обо­ро­нять­ся, живы­ми они сда­вать­ся не соби­ра­лись. Из трёх объ­ек­тов выби­ра­ли про­сто — тяну­ли бумаж­ку из сол­дат­ской шап­ки. Жре­бий пал на зда­ние город­ско­го коми­те­та партии.

В 1968 году срок служ­бы состав­лял три года. Даже сего­дня при годич­ной служ­бе слож­но най­ти сол­да­та, кото­рый не зна­ет, как поки­нуть часть никем не заме­чен­ным. В совет­ское вре­мя «само­вол­ка» была ско­рее не воин­ским пре­ступ­ле­ни­ем, а даже тра­ди­ци­ей — «в СОЧа» ходи­ли все. Само­воль­ное остав­ле­ние служ­бы было тяж­ким воин­ским пре­ступ­ле­ни­ем, но зача­стую на это закры­ва­ли гла­за, огра­ни­чи­ва­ясь «мера­ми вос­пи­та­тель­но­го харак­те­ра». В том, что два сол­да­та смог­ли поки­нуть тер­ри­то­рию части, не было ниче­го удивительного.

Добрав­шись до цен­тра горо­да, бег­ле­цы уви­де­ли, что в зда­нии гор­ко­ма нахо­дит­ся опор­ный пункт мили­ции. От идеи захва­тить гром­ком при­шлось отка­зать­ся. Кор­шу­нов пред­ло­жил рас­стре­лять людей на вок­заль­ной пло­ща­ди. Отлич­ник стрел­ко­вой под­го­тов­ки доволь­но быст­ро нашёл луч­шую огне­вую точ­ку — кухон­ное окно квар­ти­ры на чет­вёр­том этаже.

Почему они это сделали?

В 1968 году подоб­ные пре­ступ­ле­ния были нево­об­ра­зи­мы. Это потом будут Юрий Гаев, убив­ший несколь­ких сослу­жив­цев в Запо­ля­рье, дове­дён­ный до отча­я­ния изде­ва­тель­ства­ми Арту­рас Сака­лау­с­кас, Вла­ди­слав Челах, Рамиль Шам­сут­дин­нов. В кон­це 1960‑х рас­стрел совет­ски­ми сол­да­та­ми мир­ных граж­дан поста­вил всех на уши.

Моти­вы стрел­ков допод­лин­но не уста­нов­ле­ны. Глав­но­го орга­ни­за­то­ра пре­ступ­ле­ния — Кор­шу­но­ва, кото­рый и раз­ра­ба­ты­вал план, — убил сообщ­ник. Офи­ци­аль­ная вер­сия совет­ских вла­стей состо­ит в том, что Вик­тор Кор­шу­нов в сере­дине сен­тяб­ря полу­чил пись­мо от люби­мой девуш­ки. Пись­мо ста­ло про­щаль­ным: неве­ста ска­за­ла, что ждать боль­ше не наме­ре­на. Кор­шу­нов силь­но огор­чил­ся, начал испы­ты­вать нена­висть к окру­жа­ю­щим и пред­ло­жил сослу­жив­цу совер­шить мас­со­вое убий­ство, после чего покон­чить с собой. Суров­цев был лишь ведо­мым испол­ни­те­лем воли Коршунова.

Дру­гая вер­сия гово­рит о поли­ти­че­ских моти­вах. Отец Вик­то­ра Кор­шу­но­ва во вре­мя вой­ны попал в плен и слу­жил во вспо­мо­га­тель­ной поли­ции. После вой­ны он скрыл этот факт и пере­ехал в Мол­до­ву. При обыс­ке в доме Кор­шу­но­ва сотруд­ни­ки КГБ обна­ру­жи­ли поли­цей­скую фор­му, кото­рую отец пря­тал в «надеж­де на нача­ло новой вой­ны и при­ход аме­ри­кан­ских войск». Мог ли отец настро­ить сына про­тив совет­ской вла­сти? Вполне. Может, поэто­му пер­во­на­чаль­ны­ми целя­ми тер­ак­та и долж­ны были стать гор­ком, мили­ция или про­ку­ра­ту­ра. Все эти зда­ния име­ют непо­сред­ствен­ное отно­ше­ние к совет­ской власти.

На Запа­де новость о рас­стре­ле при­об­ре­ла дру­гие моти­вы. В эфи­ре радио­стан­ции «Голос Аме­ри­ки» дик­тор сообщил:

«В насто­я­щий момент бес­по­ряд­ка­ми охва­че­на вся цен­траль­ная часть горо­да. Офи­ци­аль­ные вла­сти пред­при­ни­ма­ют все уси­лия, что­бы скрыть истин­ные при­чи­ны вос­ста­ния. По нашим дан­ным, совет­ские воен­но­слу­жа­щие про­те­сту­ют про­тив вво­да войск СССР в Чехословакию».

Все вер­сии име­ют несколь­ко несо­сты­ко­вок. Если мы при­ни­ма­ем, что Кор­шу­нов был идей­ным вдох­но­ви­те­лем пре­ступ­ле­ния и он заду­мал его из-за про­стой нена­ви­сти к людям, то поче­му бы не ворвать­ся с авто­ма­та­ми в рас­по­ло­же­ние роты? В казар­ме было бы око­ло 70 чело­век, никто бы не был воору­жён, не нуж­но было бы отпи­ли­вать при­кла­ды, искать чемо­дан, бро­дить по горо­ду и пла­ни­ро­вать нападение.

С дру­гой сто­ро­ны, если цель — весь­ма стран­ное поли­ти­че­ское выска­зы­ва­ние или месть совет­ской вла­сти, то поче­му жерт­ва­ми всё-таки ста­ли обыч­ные люди? Ни один мили­ци­о­нер во вре­мя пере­стрел­ки не постра­дал, даже наобо­рот, погиб заклю­чён­ный, нахо­див­ший­ся в подъ­е­хав­шем к вок­за­лу авто­за­ке. Весь­ма стран­ный протест.

Веро­ят­нее все­го, при­чи­ной бой­ни ста­ло несколь­ко при­чин сра­зу: пись­мо девуш­ки, слож­ные отно­ше­ния в армей­ском кол­лек­ти­ве, фруст­ра­ция от неустро­ен­но­сти в буду­щей жиз­ни. Всё это нало­жи­лось на оче­вид­ные пси­хи­че­ские про­бле­мы стрел­ков и выли­лось в чудо­вищ­ный рас­стрел мир­ных совет­ских граждан.

Судьба Юрия Суровцева

Суров­цев, убив сообщ­ни­ка, сдал­ся мили­ции. При осмот­ре квар­ти­ры мили­ци­о­не­ры обна­ру­жи­ли ком­на­ты, зали­тые кро­вью, и семь тру­пов, сва­лен­ных в одну кучу. В запер­той ван­ной сотруд­ни­ки нашли изму­чен­ную Тама­ру Сат­та­ро­ву, кото­рая за один день поте­ря­ла дво­их детей, сест­ру с её мужем, тётю и двух пле­мян­ни­ков. Алек­сандр Ковы­нев, в 1968 году началь­ник одно­го из РОВД Кур­ска, вспоминает:

«Вся квар­ти­ра была зали­та кро­вью, на полу (в при­хо­жей, ком­на­тах) лежа­ли тру­пы. Невоз­мож­но было смот­реть на тела уби­тых детей. За свою служ­бу я пови­дал вся­кое, но это было самое кошмарное».

Несмот­ря на оцеп­ле­ние, посте­пен­но у дома собра­лась тол­па, гото­вая рас­тер­зать стрел­ка. Сол­да­та пере­оде­ли в мили­цей­скую фор­му и выве­ли из подъезда.

Нача­лась длин­ная чере­да допро­сов. Ефрей­тор посто­ян­но менял пока­за­ния, пытал­ся убе­дить след­ствие, что он нико­го не уби­вал, а лишь помо­гал Кор­шу­но­ву тас­кать тела. Одна­ко пока­за­ния Тама­ры Сат­та­ро­вой об изна­си­ло­ва­нии и бал­ли­сти­че­ская экс­пер­ти­за под­твер­ди­ли, что Суров­цев участ­во­вал в пре­ступ­ле­ни­ях наравне с Коршуновым.

Убий­цы лиши­ли жиз­ни 16 чело­век, 11 полу­чи­ли ране­ния раз­ной сте­пе­ни тяже­сти. Суд вынес вер­дикт — выс­шая мера нака­за­ния. В это вре­мя Суров­цев содер­жал­ся в тюрь­ме горо­да Шах­ты. Перед смер­тью убий­ца выка­зы­вал при­зна­ки рели­ги­оз­ной одер­жи­мо­сти, вслух молил­ся неви­ди­мым обра­зам, тре­бо­вал при­ве­сти свя­щен­ни­ка, носил на шее само­дель­ный аму­лет от бесов. В мае 1970 года ефрей­тор Юрий Суров­цев был расстрелян.

Читай­те так­же «„Эти длин­ные тва­ри долж­ны уме­реть“. Крас­но­дар­ский тер­акт 1971 года».