Марина Шафрова-Марутаева: «Я счастлива отдать свою жизнь за Родину, за советский народ»

Во вре­мя Вто­рой миро­вой вой­ны Тре­тий рейх окку­пи­ро­вал Бель­гию без каких-либо про­блем. Нем­цы чув­ство­ва­ли себя в стране пол­но­прав­ны­ми хозя­е­ва­ми. Они не вери­ли, что дви­же­ние Сопро­тив­ле­ния может как-то повли­ять на ситуацию.

Одна­ко нашлась геро­и­ня, кото­рая не побо­я­лась бро­сить вызов оккупантам. 

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет про подвиг рус­ской эми­грант­ки Мари­ны Шафровой-Марутаевой.

Гибель империи и мечта о родине

На долю капи­та­на I ран­га Алек­сандра Шаф­ро­ва выпа­ло нема­ло испы­та­ний. Пото­мок ста­рин­но­го дво­рян­ско­го рода, чьи кор­ни ухо­ди­ли к Дмит­рию Пожар­ско­му, слу­жил на Бал­тий­ском фло­те. Одна­ко Рус­ско-япон­ская вой­на не про­шла мимо него: Алек­сандр сра­жал­ся за Порт-Артур. Потом­ствен­но­му офи­це­ру повез­ло — он выжил и вер­нул­ся домой.

Рос­сий­ская импе­рия тем вре­ме­нем мед­лен­но погру­жа­лась в пучи­ну хао­са. Сна­ча­ла про­изо­шли собы­тия 1905 года с мас­со­вы­ми заба­стов­ка­ми рабо­чих и «Кро­ва­вым вос­кре­се­ньем», затем после­до­ва­ла Пер­вая миро­вая вой­на. А сле­дом — рево­лю­ция и дру­гая вой­на, уже Граж­дан­ская. Алек­сандр Шаф­ров встал на сто­ро­ну Бело­го дви­же­ния и сра­жал­ся с крас­ны­ми на Севе­ро-Запад­ном фронте.

В 1918 году от Рос­сий­ской импе­рии отко­ло­лась Эст­лянд­ская губер­ния, объ­явив­шая себя Эстон­ской Рес­пуб­ли­кой. Прав­да, вой­на за неза­ви­си­мость дли­лась ещё два года. Несмот­ря на тяжё­лую обста­нов­ку, Алек­сандр пере­брал­ся с семьёй имен­но туда. Он уже не верил в побе­ду белых, поэто­му и поки­нул Рос­сию. Выбор в поль­зу Эсто­нии Шаф­ров сде­лал не про­сто так. Дело в том, что он вме­сте с супру­гой Люд­ми­лой про­жи­вал в тогда ещё эст­лянд­ском горо­де Реве­ле. Здесь же в 1908 году у него роди­лась дочь Марина.

Задер­жать­ся в Эсто­нии надол­го у Шаф­ро­вых не вышло. Вой­на про­дол­жа­лась, к тому же бли­зость боль­ше­ви­ков дей­ство­ва­ла на вче­раш­не­го дво­ря­ни­на удру­ча­ю­ще. Вско­ре всё семей­ство пере­бра­лось в Бель­гию, обос­но­вав­шись в Брюсселе.

Спу­стя несколь­ко лет Мари­на вышла замуж. Её мужем стал не бель­ги­ец, а такой же рус­ский эми­грант, как и она сама, — Юрий Мару­та­ев. В бра­ке у них роди­лось два сына: Ники­та и Вадим.

Про­шло ещё несколь­ко лет. Если сна­ча­ла рус­ская эми­гра­ция не вери­ла, что боль­ше­ви­ки смо­гут надол­го задер­жать­ся у вла­сти, то посте­пен­но к ней нача­ло при­хо­дить осо­зна­ние реаль­но­сти. Ста­ло понят­но, что Совет­ский Союз — это теперь и есть их исто­ри­че­ская роди­на. И хотя семей­ству Мару­та­е­вых уда­лось нала­дить быт в Брюс­се­ле, Юрий и Мари­на реши­ли вер­нуть­ся домой.

Нача­лась Вто­рая миро­вая вой­на. Мару­та­е­вы пода­ли заяв­ле­ние на полу­че­ние совет­ских пас­пор­тов и полу­чи­ли доб­ро, но уехать из Бель­гии не смог­ли. Несмот­ря на то что коро­лев­ство объ­яви­ло о ней­тра­ли­те­те, Тре­тий рейх окку­пи­ро­вал стра­ну. Рус­ским эми­гран­там при­шлось под­стра­и­вать­ся под новые усло­вия жизни.

Жизнь в оккупированном королевстве

Гер­ма­ния вторг­лась в Бель­гию 10 мая 1940 года. Король Лео­польд III попы­тал­ся орга­ни­зо­вать обо­ро­ну стра­ны. Затея про­ва­ли­лась, вся борь­ба за неза­ви­си­мость уло­жи­лась в 18 дней. 28 мая Бель­гия капи­ту­ли­ро­ва­ла, Тре­тий рейх стал пол­но­прав­ным хозя­и­ном госу­дар­ства. Окку­па­ци­он­ное пра­ви­тель­ство воз­гла­вил гене­рал Алек­сандр фон Фалькенхаузен.

В Бель­гию отпра­ви­ли более 100 тысяч нем­цев. Одни заня­ли управ­лен­че­ские долж­но­сти, дру­гие явля­лись сол­да­та­ми. Сна­ча­ла они под­дер­жи­ва­ли хоро­шие отно­ше­ния с насе­ле­ни­ем. Боль­шую помощь в этом ока­за­ли мест­ные кол­ла­бо­ра­ци­о­нист­ские силы, пред­став­лен­ные Фла­манд­ским наци­о­наль­ным сою­зом, Гер­ма­но-фла­манд­ским тру­до­вым сою­зом и дру­ги­ми поли­ти­че­ски­ми организациями.

Но вой­на не закон­чи­лась ни через год, ни через два. Гер­ма­ния напа­ла на Совет­ский Союз, на эко­но­ми­ку лег­ли колос­саль­ные расходы.

Рядо­вых бель­гий­цев исполь­зо­ва­ли в каче­стве бес­плат­ной рабо­чей силы. Вес­ной 1942 года власть вве­ла в коро­лев­стве при­ну­ди­тель­ные рабо­ты, осе­нью того же года мест­ных жите­лей ста­ли отправ­лять в Гер­ма­нию. Это собы­тие вызва­ло в Бель­гии всплеск недо­воль­ства. И хотя нем­цы по-преж­не­му ста­ра­лись кор­рект­но отно­сить­ся к мир­но­му насе­ле­нию, анти­ок­ку­па­ци­он­ные настро­е­ния возрастали.

Появи­лись ячей­ки Сопро­тив­ле­ния, сумев­шие нала­дить кон­так­ты с бри­тан­ской раз­вед­кой. Но гово­рить о еди­ном наци­о­наль­ном подъ­ёме бель­гий­цев нель­зя. На тер­ри­то­рии госу­дар­ства в раз­ных реги­о­нах появи­лись люди, объ­еди­нён­ные недо­воль­ством немец­кой вла­стью. При­чём сре­ди них были и граж­дане Совет­ско­го Сою­за — воен­но­плен­ные. Захват­чи­ки отпра­ви­ли их на чуж­би­ну в каче­стве рабо­чей силы на шах­ты, но сочув­ству­ю­щие бель­гий­цы помог­ли узни­кам бежать.

К дви­же­нию Сопро­тив­ле­ния при­мкну­ло и несколь­ко рус­ских эми­гран­тов, поки­нув­ших Рос­сию после 1917 года. Напри­мер, кня­ги­ня Щер­ба­то­ва. В её заго­род­ном доме под­поль­щи­ки орга­ни­зо­ва­ли штаб, где соби­ра­лись пар­ти­за­ны. При­чём дверь, веду­щая в потай­ную ком­на­ту, нахо­ди­лась за шка­фом в дет­ской. Эрик Витук, сын кня­ги­ни, чьё дет­ство как раз при­шлось на то вре­мя, вспо­ми­нал, что как-то англи­чане пере­да­ли мате­ри ору­жие, и она долж­на была доста­вить его в штаб на вело­си­пе­де. Но по пути к дому кня­ги­ня встре­ти­ла немец­кий пат­руль. Жен­щи­на не рас­те­ря­лась и попро­си­ла у сол­дат сига­ре­ту. И нем­цы не ста­ли про­во­дить обыск, посколь­ку Щер­ба­то­ва вела себя слиш­ком спо­кой­но и уверенно.

При­мкну­ли к Сопро­тив­ле­нию и Мари­на Шаф­ро­ва-Мару­та­е­ва вме­сте с мужем. Когда нача­лась окку­па­ция, жен­щи­на устро­и­лась на рабо­ту клер­ком, а Юрий стал тру­дить­ся в немец­ком авто­пар­ке. Ока­зав­шись сре­ди под­поль­щи­ков, супру­ги с голо­вой ушли в рабо­ту. Мару­та­ев вско­ре воз­гла­вил неболь­шую дивер­си­он­ную груп­пу, нахо­дя­щу­ю­ся в Мор­сен­те. Мари­на во всём помо­га­ла мужу.

Шло вре­мя, а дея­тель­ность Сопро­тив­ле­ния по-преж­не­му оста­ва­лась «без­зу­бой». Шаф­ро­ва-Мару­та­е­ва пред­ла­га­ла нано­сить окку­пан­там более чув­стви­тель­ные, болез­нен­ные уда­ры, но осталь­ные под­поль­щи­ки ячей­ки её взгля­дов не раз­де­ля­ли. Юрий под­дер­жи­вал супру­гу, но опа­сал­ся идти в лобо­вую ата­ку на немцев.

Мари­на бук­валь­но жила борь­бой. Она осо­знан­но шла на нару­ше­ние зако­на и слу­ша­ла по радио­свод­ки Сов­ин­форм­бю­ро, за что гро­зил рас­стрел. Шаф­ро­ва запи­сы­ва­ла полу­чен­ную инфор­ма­цию, пере­во­ди­ла на фран­цуз­ский язык, наби­ра­ла на печат­ной машин­ке и по ночам рас­кле­и­ва­ла аги­та­ци­он­ные листов­ки на зда­ни­ях в Брюс­се­ле. Они все­гда начи­на­лись с одной и той же фра­зы: «Гово­рит Москва».

Нем­цы на листов­ки прак­ти­че­ски не реа­ги­ро­ва­ли: они были уве­ре­ны в ско­рой побе­де. Скеп­ти­че­ски к про­кла­ма­ци­ям отно­си­лись и бель­гий­цы, кото­рые тоже не сомне­ва­лись в успе­хе Тре­тье­го рей­ха. К тому же СССР был очень дале­ко, и людей осо­бо не инте­ре­со­ва­ло, как идут дела на Восточ­ном фронте.

Мари­на счи­та­ла, что нуж­но уси­лить дав­ле­ние на окку­пан­тов. Жен­щи­на явля­лась связ­ной коман­ди­ра кор­пу­са бель­гий­ских пар­ти­зан, но при этом участ­во­ва­ла в дивер­си­ях в Брюс­се­ле и про­вин­ции Бра­бант. Шаф­ро­ва-Мару­та­е­ва раз­бра­сы­ва­ла на доро­гах шипы, гвоз­ди, битое стек­ло, что­бы оста­но­вить про­дви­же­ние немец­ких авто­ко­лонн. Так­же она само­сто­я­тель­но изго­тов­ля­ла взрыв­ные устрой­ства и лик­ви­ди­ро­ва­ла цистер­ны с бензином.

Спу­стя неко­то­рое вре­мя Шаф­ро­ва всё чаще обра­ща­лась к под­поль­щи­кам с иде­ей более серьёз­но­го и мас­штаб­но­го уда­ра. В при­мер жен­щи­на при­во­ди­ла юго­слав­ских пар­ти­зан, кото­рые навя­за­ли окку­пан­там пол­но­цен­ную борь­бу. Но сорат­ни­ки Мари­ну не под­дер­жа­ли. Они боя­лись, что ответ нем­цев после­ду­ет неза­мед­ли­тель­но и будет гораз­до жёст­че, чем жен­щи­на себе представляет.

Одна против всех

Не дождав­шись помо­щи, Мару­та­е­ва-Шаф­ро­ва сде­ла­ла всё само­сто­я­тель­но. Вече­ром 8 декаб­ря 1941 года она при­шла на пло­щадь Порт-де-Намюр в цен­тре Брюс­се­ля, где нахо­ди­лась зда­ние воен­ной комен­да­ту­ры. Отту­да вышел заме­сти­тель немец­ко­го воен­но­го комен­дан­та май­ор Крю­ге. Шаф­ро­ва подо­шла к нему и уда­ри­ла кухон­ным ножом, офи­цер упал. Сре­ди поли­цей­ских нача­лась сума­то­ха, ото­всю­ду доно­си­лись кри­ки и ругань. Мари­на, вос­поль­зо­вав­шись момен­том, запрыг­ну­ла в трам­вай и поки­ну­ла место пре­ступ­ле­ния. Она добра­лась домой и нико­му не рас­ска­за­ла о слу­чив­шем­ся, даже мужу.

Окку­пан­ты были в бешен­стве. Они и пред­ста­вить не мог­ли, что у кого-то из бель­гий­цев хва­тит сме­ло­сти убить нем­ца. По фак­ту они были пра­вы, толь­ко тогда захват­чи­ки ещё не зна­ли, что пре­ступ­ле­ние совер­ши­ла рус­ская эмигрантка.

Нача­лось рас­сле­до­ва­ние. Пер­вым делом под подо­зре­ние попа­ли англий­ские дивер­сан­ты, но дока­зать их при­част­ность не уда­лось. Тогда рас­смот­ре­ли вер­сию с пар­ти­за­на­ми из дви­же­ния Сопро­тив­ле­ния, одна­ко и в этом направ­ле­нии рас­сле­до­ва­ние зашло в тупик.

Фон Фаль­кен­ха­у­зен при­ка­зал аре­сто­вать 60 жите­лей Брюс­се­ля. Нем­цы поста­ви­ли уль­ти­ма­тум: все они будут каз­не­ны, если чело­век, убив­ший Крю­ге, не сдаст­ся. Пре­ступ­ник дол­жен был явить­ся 15 декаб­ря к вось­ми вечера.

Об этом узна­ла Шаф­ро­ва. На одной чаше мораль­ных весов нахо­ди­лась соб­ствен­ная жизнь, на дру­гой — жиз­ни ни в чём не повин­ных людей. Мари­на сде­ла­ла этот слож­ный выбор. Она рас­ска­за­ла мужу и лиде­рам Сопро­тив­ле­ния о сво­ём поступ­ке и при­ня­том реше­нии сдать­ся нем­цам. Жен­щи­ну, конеч­но, отго­ва­ри­ва­ли, но пере­убе­дить её не получилось.

Шаф­ро­ва-Мару­та­е­ва попро­ща­лась с мужем и сыно­вья­ми, после чего отпра­ви­лась в комен­да­ту­ру. Одна­ко она не захо­те­ла сдать­ся про­сто так. На ули­це Мари­на уби­ла ещё одно­го нем­ца, после чего оста­лась на месте и дожда­лась пат­руль­ных. Жен­щи­ну доста­ви­ли в комен­да­ту­ру, где она и при­зна­лась в двух убийствах.

Нача­лось раз­би­ра­тель­ство. Под уда­ром ока­зал­ся и Юрий Мару­та­ев. Нем­цы аре­сто­ва­ли его, допро­си­ли, но най­ти какие-либо дока­за­тель­ства под­поль­ной дея­тель­но­сти не смог­ли. Вско­ре Мару­та­е­ва отпу­сти­ли. Осталь­ные лиде­ры Сопро­тив­ле­ния на вре­мя зата­и­лись и сле­ди­ли за ситуацией.

О поступ­ке Мари­ны вско­ре узна­ли жур­на­ли­сты, а сле­дом — жите­ли Бель­гии. Брюс­сель­цы, сре­ди кото­рых были и пар­ти­за­ны, каж­дый день при­хо­ди­ли к сте­нам тюрь­мы Сен-Жиль, где нахо­ди­лась Шаф­ро­ва, что­бы воз­ло­жить цве­ты. Окку­па­ци­он­ное пра­ви­тель­ство не зна­ло, как пра­виль­но посту­пить в этой ситу­а­ции. От Мари­ны тре­бо­ва­ли при­зна­ния, что с Крю­ге она рас­пра­ви­лась из-за быто­вой непри­яз­ни, а не пото­му что он — немец. Но жен­щи­на на сдел­ку не пошла, заявив, что уби­ла вра­га и если бы появи­лась такая воз­мож­ность, то уби­ла бы и ещё.

Суд при­го­во­рил Шаф­ро­ву к рас­стре­лу. На защи­ту Мари­ны вста­ли не толь­ко рядо­вые жите­ли Бель­гии — за неё засту­пи­лась коро­ле­ва стра­ны Ели­за­ве­та. Фон Фаль­кен­ха­у­зен не взял на себя ответ­ствен­ность и не утвер­дил при­го­вор. Он боял­ся, что после­ду­ет пол­но­цен­ное вос­ста­ние. Гла­ва окку­па­ци­он­но­го пра­ви­тель­ства отпра­вил Шаф­ро­ву-Мару­та­е­ву в Гер­ма­нию. В Кёльне жен­щи­ну при­го­во­ри­ли к гильо­ти­ни­ро­ва­нию. Гит­лер лич­но рас­по­ря­дил­ся каз­нить её.

31 янва­ря 1942 года при­го­вор был при­ве­дён в испол­не­ние. Перед каз­нью Шаф­ро­ву при­ве­ли на испо­ведь к свя­щен­ни­ку, и она ска­за­ла: «Я счаст­ли­ва отдать свою жизнь за Роди­ну, за совет­ский народ».

Тело под­поль­щи­цы род­ствен­ни­кам не отда­ли, её похо­ро­ни­ли на мест­ном клад­би­ще. После окон­ча­ния Вто­рой миро­вой вой­ны в 1947 году по рас­по­ря­же­нию коро­ле­вы Ели­за­ве­ты Шаф­ро­ву-Мару­та­е­ву пере­за­хо­ро­ни­ли в Брюс­се­ле на клад­би­ще Иксель, сре­ди могил наци­о­наль­ный геро­ев коро­лев­ства. Посмерт­но Мари­ну награ­ди­ли бель­гий­ски­ми Рыцар­ским и Бое­вы­ми кре­ста­ми с паль­мо­вой вет­вью, а так­же совет­ским орде­ном Оте­че­ствен­ной вой­ны I степени.

Читай­те так­же «Борис Ско­сы­рев: калиф на час для Андор­ры».